Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск

История такова.
Мой друг, жизнерадостный спортивный парень, перешагнувший рубеж за тридцать, очень любит пошутить. Не то чтобы розыгрыш. Просто, пара фраз, совершено безобидных, не в бровь, а в глаз, как говорят в народе.Шутит над близкими и друзьями, еще раз акцентирую внимание, совершено беззлобно. Я,собственно говоря,не умелец так остро как он подмечать разнообразные изъяны в оппоненте, и тем более обернуть шутку таким образом ,чтобы не обидеть человека. Но все же я решил попробовать подыграв под его стиль. Как то он позвонил мне и без жалоб, так между разговором, обронил, что "сопливит". И тут я сразу вспомнил как он великолепно, во время игры в футбол, на искусственном газоне, непринужденно сделал стойку "на голове", посередине поля. На следующий день, позвонив ему , как настоящий друг, посоветовал сейчас больше стойку на голове не делать. Он спросил почему. На что я парировал- Чтобы сопли в мозг не попадали." Оба дружно рассмеялись. Вывод: С незамысловатой,незлобной шуткой и по земле идти легче.

Недавно узнал что многие народности не едят карпа и сазана, считая сорной рыбой которая питается тем что найдёт на дне, так-же не едят солёное сало сырым а обязательно поджаренным, что характерно
- для них и холодец мерзость дрожащая и селёдка- это прокисшая в бочке рыба которую по их понятию только медведи едят.
Но при этом с удовольствием жрут улиток, лягушечьи лапки, голубей, личинок короедов в леденцах, личинок пчёл в шоколаде, скорпионов в прозрачных конфетах.

Бабушка говорит нежно внучке: "Ты мой котё-ё-ёнок".
Внуча, трёх лет от роду отвечает: "Ты моя соба-а-чка".

Прям Чуковскому в книгу "От трёх до пяти".

Как студенты бутылки собирали и не только

Друг вспомнил историю из своего студенчества – лето, начало 70-х. Альметьевский физкультурный техникум.
Этот мой друг – которого я зову Леонидыч – и его приятель Асхат оказались тогда в общаге без еды и без гроша. И Леонидыч говорит Асхату: «Пойдем бутылки собирать!»
Использованные бутылки тогда можно было сдать в специальный приёмный пункт. Пивные и от лимонада - по 12 копеек за штуку, 0,7 – по 17, кажется, копеек.
Собирать и сдавать бутылки было делом доходным, но малоуважемым. Поэтому Асхат ответил: «Ты, что?! Чтобы я…» Но Леонидыч сказал, что поднимать бутылки он будет сам, а Асхат будет просто рядом идти с сумкой.
Ходят они, шарятся по кустам, заглядывают под скамейки… улов небогатый, но на пожрать что-то набирается. Тут Леонидыч видит открытое настежь окно первого этажа хрущевки, и на подоконнике этого окна стоит ряд пустых бутылок.
Леонидыч показывает рукой на эти бутылки: «О!»
Асхат:
- Нет-нет, ты что…
Леонидыч крадется к окну, Асхать прячется за углом.
Леонидыч, пригнувшись, тянется рукой, снимает с подоконника бутылки, и складывает в сумку, стараясь не звякать. Вдруг слышит сверху:
- Вот эту ещё возьми.
Из этого окна выглядывает девушка лет 17-ти, протягивает ещё бутылку. Спрашивает:
- Студент? Голодный?
Леонидыч кивает.
Она говорит:
- У меня родители уехали. Залезай! Борщом угощу.
Леонидыч мигом запрыгнул в окно, выглянул позвать Асхата, но того было не видно.
Поел он, поблагодарил, вышел уже через дверь. Нашел Асхата, сдали в приемный пункт свою добычу, купили какой-то еды. На следующий день или через день снова голод подступил.
Леонидыч говорит: «Асхат! Ты рассказывал, что у тебя здесь в татарской деревне какие-то родственники есть».
Асхат отвечает: «Я был там только один раз с родителями и младшим братом. Мне было семь лет. И я не помню, ни как кого зовут, ни фамилий, ни адреса».
Леонидыч настроен решительно: «Поедем, найдем…»
Оставались у них какие-то копейки – на автобус в одну сторону хватило.
Приехали. Асхат смотрит по сторонам – не может вспомнить – где дом, в котором он с родителями гостил когда-то. Леонидыч спрашивает: «Ты хоть что-то о своих родственниках помнишь? Хоть что-то!»
Асхат отвечает: «Дядю зовут Файзулла. И один наш родственник тогда сбил грузовиком семь человек».
Мимо них проходит тетенька-почтальон. Леонидыч обращается к ней: «А вы не подскажете, где живет Файзулла, у которого родственники есть в Караганде?». Почтальон с сожалением разводит руками – не знает. Леонидыч уточняет: «У этого Файзуллы есть ещё родственник, который когда-то давно сбил грузовиком семь человек». Женщина сразу же понимает, о ком речь и показывает им дом Файзуллы.
Стучатся в калитку.
Выходит бабушка. Что-то говорит по-татарски. Асхат языка своих предков не знает абсолютно. Леонидыч тычет пальцем в Асхата и говорит бабушке: «Асхат. Караганда!».
Бабушка радуется. Тычет пальцем в Леонидыча, думая, что это брат Асхата: «Марат?»
Леонидыч и Асхат кивают.
Бабушка приглашает их в дом, жестами поясняет, дескать, - ждите, и убегает.
Леонидыч пошарился по кухне, еды – никакой. Была ураза. До захода солнца мусульмане пищу не принимают. А после захода солнца эти бабушки собирались в доме одной из них, которая готовила на всех, и там кушали.
Студенты хотели есть! Леонидыч вышел в огород, выдернул пару морковок толщиной с карандаш. Обтер рукавом, съел.
Услышал голоса с соседнего участка.
Раздвинул кусты – увидел в соседнем дворе двух девушек за накрытым столом.
Быстренько познакомился, получил приглашение за стол, позвал Асхата – наелись.
Ну, а потом приехал дядя Файзулла, вернулась его мама – та бабушка, что их встретила, выяснили, что Леонидыч – не Марат. Но до сентября они с Асхатом в этой деревне жили, работали по хозяйству и про голод забыли.

Я посмотрел на паблике пост о запрете въезда на лесную территорию и пришел в некоторое уныние. Нет, не потому что я рвался отдыхать на природу, просто жизнь подсказывает, что любое действие имеет свое противодействие.
В конце перестройки и начале капитализма появилась у нас новая авиакомпания, рекламный лозунг которой гласил, что в полете можно курить и предлагаются горячительные напитки. Очередь на билеты моментально выросла на месяц предварительного заказа. Я тогда летал часто, по работе, поэтому на следующую запланированную командировку взял билет именно у них. Ведь я курю с шести лет, а девять часов лета без курева для меня подобно длительной и изощренной пытке. Никто ничего не ожидал, все были счастливы и довольны, когда самолет взревев двигателями ринулся в небесную высь, а после набора высоты загорелось табло, что можно курить и стюардессы разнесли всем кому что, кому коньячку, кому винца, все пока бесплатно как презент. Хотя у большинства было свое. Закурили все, кстати, тоже одновременно, первые затяжки сделали даже те, кто вообще никогда не курил. Натужно загудела вентиляция, мне показалось, что самолет сам по себе создавал облако. Покурив народ пошарился в ручной клади и достал все что брал с собой, зазвенела посуда, запахло варенными яйцами и после первой все опять закурили, потом еще и еще. Через два часа я понял, что самолет летит в ад. По-любому. Мне кажется нас — чертей, собрали специально по всей области и где нить под Новосибирском мы вроемся в землю чтобы встать на трудовую вахту к котлам со смолой и грешниками. Я курил уже не потому что хотелось, а нервно. На меня падали какие то люди видимо желающие дойти до туалета, приходилось контролировать ситуацию и объяснять, что они еще не дошли. Особо непонятливым приходилось бить в зубы и они из тел создавали бруствер через который лезли следующие. Стюардессы ничего уже не предлагали, они просто не выходили. Еще через два часа, я понял, что хочу бросить курить. Просто бросить, раз и навсегда. Ведь если бы я не курил, разве поддался бы на призывы этой иностранной авиакомпании? Я, тогда уже с тридцатилетним стажем курения, глубоко задумался над этим вопросом. Наверно бы и бросил, если бы не отвлекали остальные, потому что драки начали принимать массовый характер и бить приходилось направо и налево только по одной простой причине, чтобы не начали бить тебя.
В Москве, спускаясь по трапу я плюнул на крыло этой авиакомпании и совсем не потому что в слюне скопился никотин, а так, просто от души и сдал обратный билет. Уже через месяц я самолично видел как людям которые стояли у кассы и которым предлагали именно такие билеты, бледнели, хватались за сердце и говорили нет-нет, мы лучше в аэровокзале еще недельку поживем, до следующего рейса — обычного. Может и здесь лучше запретить не въезд, а выезд? Оцепить территорию отдыха ОМОНом и подождать пару дней никого не выпуская?

Читаю заголовок новости: "В Китае придумали неожиданный способ борьбы с пешеходами-нарушителями". Пылкое воображение сразу же родило анекдот - в Китае расстреливают не только пешеходов, переходящих на красный свет, но и рядомстоящих, которые его не задержали. Ну а что - их там много, миллионом больше, миллионом меньше - зато отучатся нарушать.
Действительность оказалась менее креативной - инфракрасные датчики будут включать распылители воды, если пешеход сунется на красный свет светофора.

Эпиграфы:
«Зиганшин – буги, Зиганшин-рок, Зиганшин ест второй сапог»
Самопальная песня начала 60-х
«Гвозди бы делать из этих людей – не было б крепче на свете гвоздей!»
Железный Феликс.
«Для расейского солдата – пули, бонбы – ничего! С ними он запанибрата – всё безделки для него!»
А.И. Куприн «Поединок»

Преамбула. Навеяло просмотром фильма «Оптимисты» на РТР, одна из серий - о зарождении отдела праотцов Захаровой из МИДа (как сейчас модно говорить – пиаровской тусы). В реале в 60-х был случай, когда баржу с советскими солдатами (командир – Зиганшин, остальных не помню) вынесло в открытое море, где они болтались 49 суток, съемши свои вареные сапоги, ремни и даже кожаный кожух своего друга-баяна, под звуки которого они, распевая патриотические песни, коротали свой неразнообразный досуг, качаясь на волнах. Пока их сдуру не подобрал американский военный корабль, им, после краткой реабилитации, американский кок (не Стивен Сигал), в первый раз в жизни и в знак крепнущей на глазах дружбы по рецепту из поваренной книги приготовил борщ и пельмени, по пути к берегам Америки, где уж опосля началась карусель на тему «Кто хочет стать американцем?». Наши выстояли («Будут с водкою дебаты – отвечай: Нет, ребята демократы, только чай!»), вернулись к своим пенатам, где и были обласканы и даже награждены. Это если вкратце и, кстати, безо всякого ёрничества и иронии.

Амбула. Довелось мне в начале 90-х толмачить для наших вояк, два года не вынимая, на чистом, как говорил профессор Выбегалло, французском диалекте на Западе Африки, в портовой столице Конакри. Всяко бывало, и вот однажды один бравый вояка-матрос каким-то макаром, то ли поскользнулся на собственной блевотине, то ли ещё как-то, но попал головой между бортом родного судна и пирсом, корабль качнуло, голову слегка сплющило, ажно зенки повылазили. Соответственно, его выдернули, лежит скучный и кровь из башки капает. Пока в сознании, но предки уже ждут его у своего костра. Тут нарисовалась дилемма – можно его бикицер оттаранить в военный госпиталь америкосов, что недалече, или доставить в наш «медикаль» в Конакри, но это рисково и дальше. С пиндосами связываться уже тогда было неполиткорректно, да и денег могут попросить, короче «держись, дружище!» и потрюхали к своим военно-полевым Пироговым. В то время в стране пребывания правила хунта или клика под красивым названием «Военный комитет национального возрождения» и целях оного возрождения был введен режим жесткой экономии всего чего ни попадя, в частности - строго в шесть часов вечера (так и тянет добавить – после войны) по всей столице отключали электричество, и – кто не спрятался, я не виноват… Наши бивуаки были снабжены дизельными установками, но топливо тоже подпадало под вышеуказанный режим и его поставляли с перебоями. Дабы не утомлять, скажу – операция делалась хирургом от Б-га, с сосискообразными, но необычайно гибкими пальцами, при свете карманного фонарика. Хвала Всевышнему, матрос – сибиряк остался жив, и уже на третий день после операции хватал сестер милосердия за жопы, шершавые как ананас. Such a story. Засим прощаюсь.

История про "проварю лестницу" навеяла.
В далеком детстве взял меня отец (зав. конструкторским отделом) на некий завод, для которого этот самый отдел проектировал всяческие штуки - начиная со станков и заканчивая оснасткой. В отделе на тот момент работали и опытные инженеры-конструкторы и молодые, только после вузов.
Итак, группа инженеров заходит в цех и подходит к новеньким, только собранным тележкам для перевозки всякой всячины по территории завода. Молодой инженер гордо обходит воплощение своего дизайна в металле, но тут мой отец тихо ему говорит:"Саша, толкни ее".
Стоит ли говорить, что попытки сдвинуть с места ажурную металлическую конструкцию успехом не увенчались. Как оказалось, металл кроме обьема (и блеска) еще имеет вес. Но как красиво тележка выглядела на чертеже!

Я в раннем детстве просто обожала всякие книжки. Папа принёс Кэролла "Алиса в стране чудес" - читали всей семьёй, знала её практически наизусть, любила безумно. Вот история с маминых слов: мне года 3, едем в автобусе из детского сада, автобус битком, усталые после работы люди злятся, ругаются. Автобус останавливается на остановке, там тоже толпа пытается впихнуться. И тут раздается звонкий детский голос: "Мама, посмотри, эта бабушка похожа на рыбный деликатес!!!" Ну очень похожа была бабулька на иллюстрацию персонажа)))) автобус лёг!

Эту историю мне рассказала жена. Она оказалась свидетелем, как двое молодых людей заставили покраснеть молодую продавщицу до корней волос. Это было в 60-е годы. Тогда практиковалось в сельских магазинах менять дефицитные вещи на продукты. Ребята попросили продать перчатки. Они на яйца, объяснила продавец. А нам на руки надо, отпарировали они.

В догонку про "Наири" и всяческие операторы.
На каком-то студенческом капустнике в начеле 90-х (если кто не помнит - время расцвета писишек, а также бейсиков, турбопаскалей, и т.п.) прозвучала "баллада", посвященная как бы любимой девушке, со следующими строчками:

"Говорю я ей - CONTINUE,
А она мне - GO TO"

Слушатели балладу оценили по достоинству.

У нас на фирме стояла прога, купленная в 1998 г. Старая, но надежная. 31 декабря 2011 г. у нее закончился календарь.
Пришел шеф, сказал - "Найти разработчика и узнать, сколько стоит продление календаря". А узнав цену, приказал купить новую прогу у другого разработчика. И, желательно, без встроенного календаря.
Тут говорят, у майя в 2012 календарь кончается. Ну, и что? Кто будет делать новых майа и кому они нужны?

а наши то парни кровь проливали а политики бьются!!!

короче, хохма

сейчас то ли мужик с переводом пришёл, то ли ещё что но возникла
необходимость выбрать из справочника страну назначения "Южная Осетия"
начинают искать - нету
Югославия есть - Осетии нет

бабы к нашим программерам - дескать, почему?
те вполне справедливо объясняют, что кроме России это государство
признали ещё только 3 страны, из которых одно вообще островное
государство в полторы тыщи человек народу и что официально команды
вносить Южную Осетию в справочник стран мира, разумеется, никакой не
поступало, потому что он, вообще-то, международный!

бабы вешают трубку и начинают совещаться....

через некоторое время перезванивают
Антоха у нас сидит, слушает, меняется в лице и начинает ржать

мы спрашиваем - что такое?
- Они приняли решение!
- Какое?
- Они присоединили Южную Осетию к Грузии!

=)))

а вы говорите - независимость, независимость....

фиг с ними, с играми политиков!
пока в банковских справочниках Осетия будет принадлежать Грузии - этот
мир не переделать =)))

Полнолуние, весной усугублённое, молнией нежданной ударило совсем рядом
- в соседние головы, чудом мои волосы не опалив.
Живёт в нашем подъезде дедок нестарый ещё - восьмидесяти лет с изрядным
хвостиком. Зимой он овдовел и теперь целыми днями дежурит на лавочке -
беседует с девушками-невестами своих лет. Как культурный человек, чтобы
не засорять окружающую среду окурками, привесил сбоку скамейки ведёрко,
как альтернативу пепельнице. И объём подобающий и не промахнёшься даже
со старческим зрением.
Всё бы, казалось, хорошо, но местным активисткам-общественницам, которые
есть повсюду, это обычно бабоньки на пенсии, но в полном соку, у которых
энергия бьёт изо всех щелей, почему-то сей аксессуар дюже не по нраву
пришёлся. Постоянно какие разборки по ходу возникали. Прямо ведро
раздора какое-то. Грозили деду и стращали, прессовали, как могли. Но
того тоже на арапа не возьмёшь - с немцами воевал.
И вот сегодня по утру весь мусор оказался высыпан на коврике у двери
дедушки. Нешуточная буря разразилась, цитировать реплики даже не
возьмусь, уж больно нецензурно получится, передам только, что постоянно
звучало слово "полиция" и фраза: "Чтоб твоя помидорная рассада
скукожилась, и картошка в земле сгнила!". Дед окурки с коврика смёл и
демонстративно выкинул у дверей подъезда. К вечеру нешуточные страсти
поутихли. Ведёрко сиротливо прозябает под кустом, на скамейке всё та же
воркотня. Жизнь неторопливо идёт своим чередом.
А что люди? Люди не виноваты, это луна нашкодила.

Только что услышал в очереди в магазине. Начало - вариация знаменитых
"казнить нельзя помиловать". Дама говорит громко в мобильный: "Тут
есть пиво, будешь "Козёл"? Часть народа моментально по-своему
трансформировала услышанное и хихикнула.
Дама так же громко, обращаясь ко всем, пытается объяснить: "Ну, а как
по-другому это пиво козловое назвать?" Теперь понравилось уже всем.

В прошлые выходные ехали на природу возле озера Джордж (верхний штат
Нью-Йорка). Ну и, не специально конечно, сбил оленя. Вообще-то
посмотреть на мою машину - еще не ясно кто кого сбил. Но олень все-таки
отправился к прародителям. Вызвал я аварийную компанию "ААА", чтоб они
меня дотянули до ремонта. Пока ждал, стянул я покойного оленя с дороги,
включил аварийные мигалки. Жду. Смотрю я значит на него, он на меня,
грустно. Жалко конечно, но думаю, ему-то уши уже не нужны, а мне как
трофей будут, слава богу не часто со мной такое. Тем более он мне
машину помял, с него штраф. Взял я филейный нож для рыбы, и... чик-чик
уши ему отчикрыжил.
Через полчаса приехала аварийная, а за ней поменьше машина, которая с
дороги убитых зверюшек убирает.
Пока водитель аварийной мою машину цеплял, те двое оленя в кузов
грузили. Тут я слышу один другому говорит: "Я такого еще не видел, чтоб
от удара им уши отрывало".

Часть вторая: Герой
Честный бой, это где ты победил
(продолжение. Начало: история №12 26 апреля)

Рядовой первого класса Иури Гмиа (Yury Gmyr) на своем "Страйкере" ушел
на боевое патрулирование окрестностей Тикрита. Ну не один, конечно, а в
составе патруля из трех боевых машин. Нарвались на засаду. Первым шел
легенький "Хаммер", затем "Страйкер", а замыкала колону "Брэдли". За
ночь арабы умудрились подкопаться сбоку под асфальт, да засунуть туда
пяток артиллерийских снарядов с проводами. В этом месте по обе стороны
дороги шли заборы, сложенные из желто-серого сырцового кирпича. Где-то
была проковыряна дырка. За этой дыркой, служащей смотровой щелью и
прицелом одновременно, сидел араб-партизан с большим заряженным
конденсатором, "оператор" электро-проволочной детонации. Фугас сработал
под "Хаммером". Взрывом с кузова выбросило пулеметчика, тот кувыркнулся
в воздухе, да неудачно приземлился "рыбкой" прямо на голову. Тут и каска
бесполезна — по странному повороту головы было видно, что шея сломана, и
солдат мертв. Водителя вышвырнуло на обочину, "Хаммер" валялся на боку,
а из его окна беспомощно выныривала окровавленная рука, видать третий
солдат ранен и самому ему не вылезти.

Патруль встал. За забором раздалась сухая автоматная очередь. В ответ
взвыла ракета, пущенная со "Страйкера", ухнула куда-то в забор, не
столько кого-то убить, сколько для общего эффекта. Загрохотала пушка
"Брэдли", ее снаряды рвались в сырцовой кладке, обваливая забор неровной
синусоидой. В поддержку огрызнулись пулеметы, застрекотали
автоматические винтовки. В ответ — тишина. Неужели один подрывник был?
Солдаты вынырнули из под брони, кувыркаясь, откатились с дороги,
залегли. Все тихо. Эх, опасный это момент, в паре с подрывником снайпер
может сидеть. Но "Хаммер" разгорается, тут уж не до раздумий. Юра вроде
самый ближний... "Эй, Иури! Ну, что, давай бегом. Нырнул, вытянул, мы
прикрываем. " Это лейтенант. Значит бегом. Юрий зигзагом бежит к
"Хаммеру", за пару метров падает на колени и буквально въезжает под его
повернутое брюхо на наколенниках. Не будь их, то ноги бы до мяса стер бы
об грубый асфальт. Днище стеной скрывает его от опасного забора. Раз,
два, три — резко на ноги! Надо не просто вскочить, а еще суметь
вскарабкаться — машина широкая, когда лежит на боку, то дверь высоко.
Дверь заклинило, хорошо, что окна большие, да без стекол. Черт, боец в
бессознанке, одному не вытянуть. Юра орет на помощь, кладет винтовку и
сползает внутрь машины. Кое-как подлез под раненного, положил его на
плечо. Вроде жив еще. Это Макс, их сержант. Лицо в кровищи, стеклом
посекло. Ну и приглушило его здорово. Тяжелый, зараза, и скользкий. В
узком пространстве безжизненное тело удержать никаких сил нет. Ногти
загибаются о ткань, царапают ее оставляя белые линии и кажется вот-вот
вспыхнут от трения. В пальцах боль, от напряжения мышцы сводит до
судорог. Наконец еще один солдат прыгнул на машину. Вдвоем вытянули
сержанта, передали ребятам внизу — на крик еще народу подбежало. Теперь
бегом к водителю — тоже вроде жив. Напряжение несколько спадает, офицер
по рации кричит "вертушку". И тут началось...

Забор на противоположной стороне дороге в момент озарился всплохами
десятков "Калашей". Асфальт зазвенел, из его крупной наждачкой
посыпались пыль и искры, выбиваемые частыми пулями. Потом с десяток раз
гулко ухнуло — гранатометы, драконами выплюнув пламя, саданули длинными
дымными ручищами своих ракет-гранат сразу по всей технике. Рисковые
ребята, сами под перекрестный огонь засели, но дело сделали — три
единицы подбито из одной засады, на тот день рекорд войны. "Страйкер",
нашпигованный реактивными снарядами, взорвался первым. "Брэдли" казалось
выдержала удар. Но это только казалось — винегрет из стали и алюминия,
что составляет ее бочины, далеко не так прочен. Крепок для пули и
осколка, но не для РПГ — и вот уже из нее валит черный дым, до взрыва
счет идет на секунды.

Открылись все люки, посыпались за броню те, кто не вышел ранее. В этот
момент одна реактивная граната угодила в перевернутый "Хаммер", пробив
его бензобак. Машина кувыркнулась с бока на крышу и ярко вспыхнула. Юрка
остался цел — перевернувшийся корпус гузно грюкнулся в сантиметрах от
его морды, а горящее бензиновое облако звездой раскидало огненные
протуберанцы по асфальту, зажав Юркино тело в своих клешнях-факелах, но
не коснувшись его. Извиваясь как ящерица, он заскользил про меж
пламенеющих стен своего "коридорчика" к обочине. В метре лежали тела
водителя и сержанта Макса. Водителю, пожалуй, помощь больше не
понадобится — залитый горящим бензином и от поясницы придавленный
тяжеленным "Хаммером", надежды на выживание он не оставлял. А вот
сержант, как и Юрий, прямого огня избежал, но лежал в опасной близи от
полыхающих языков, ждующих любого колебания воздуха, чтобы обжигающе
лизнуть его лицо. Все еще находясь в полном беспамятстве, Макс тихо
застонал от такого жара. Юрка схватил его за ноги и что есть силы,
потянул к себе. За обочиной был мелкий кювет, а рядом небольшая
водоотводная труба из тонкого оцинкованного железа, длиною всего метра
три. Юрка положил сарджа рядом с этой трубой, а сам пополз за винтовкой.
Пока придорожный брустверок, пламя и дым скрывали его от федаинов,
прицельного огня по нему не велось, но как только он высунулся из-за
своего ненадежного укрытия, то сразу явил для них прекрасную цель.
Выползти на дорогу равносильно самоубийству. Юрий откатился назад.
Вначале расшвырял за забор все свои гранаты. Потом достал сержантский
пистолет и сделал несколько выстрелов по сектору, видимому из своего
укрытия. Пистолет в такой ситуации игрушка малой пользы, а патроны как
водка — лишь заведись, кончаются быстро. Остался у Юрки один патрон. И
тут за забором новая вспышка гранатомета. Опять насыпь свое дело
сделала, отгородила от смерти. Граната взорвалась рядом, оглушила и
присыпала, а земля казалось хлопнула по животу, содрогнувшись от
близкого взрыва. Рефлекторно Юрка впустую израсходовал последний патрон,
бахнув в направлении гранатометчика.

Положение до отчаяния безнадежное. Сейчас перезарядят гранатомет или
перебегут вдоль забора, где его кюветик будет простреливаться, как
мишень в траншейном тире. А ведь у них ручные противопехотные гранаты
тоже есть. Если такую сюда швырнуть, то однозначно капут. Юрка положил
бесполезный пистолет рядом с сарджем, а сам ногами вперед втиснулся в
трубу. Как только уместился, теснее, чем в гробу, даже руками не
пошевелить — руки пришлось держать вытянутыми за головой. Но такое вот
действие оказалось весьма уместным — в овражке, где он только что
ползал, бухнула еще одна гранта, опять близко, даже стенку у трубы
погнуло, обвалив рыхлый песчаный обрывчик у входа в это ненадежное
укрытие. Юру опять приглушило, пыль и песок казалось наглухо забили его
легкие, а обвалившийся грунт присыпал его руки у края трубы. Какое-то
время он кашлял, потом, продрав глаза, пытался выкарабкаться, но тут до
него дошла простота положения — пока он сидит в трубе, то скрыт от глаз
и находится в относительной безопасности, так как врядли кто из арабов
заметил, как он залез в эту жестянку. В такой ситуации самое лучшее тихо
лежать не рыпаясь и просто ждать. Юра перевернулся на живот и опять
засунул кисти рук в кучу песка, вход полузасыпан как нельзя к стати, и
эта куча давала дополнительную маскировку. В такой позе он и замер,
уставившись из своей амбразуры-колодца на линию асфальта в паре метров
от себя — большего разнообразия пейзажа из его норы не просматривалось.

В это время на противоположной стороне дороги события разворачивались
следующим образом. Выскочив из техники, солдаты быстро сосредоточили
огонь на ближайшем к ним заборе, так как и случае с Юркой, дорожный
бруствер давал им естественную защиту. Так же за забор полетели гранаты,
а потом командир дал приказ немедленно перебраться за него — лучше иметь
одного противника по фронту, чем оставаться у простреливаемой с обеих
сторон дороги. Да и насыпь здесь совсем низенькая. Сразу после взрывов
схватили раненных и выскочили за забор. Там нашли всего три трупа,
видимо подрывника и отвлекающую группу, на счастье основные силы
федаинов засели на другой стороне. Кирпичный забор дал возможность
сделать беглую перекличку. Юры нет, как нет никого из тех, кто был в
"Хаммере". По мнению солдат, Гмыр погиб через минуту, как откатился с
дороги на противоположную сторону — там было два взрыва, а когда прыгали
через забор, то с высоты видели и труп. Сейчас это место невозможно
просмотреть — загораживается техникой на дороге. Ладно, все ясно —
безвозвратные потери, сержант Макс и его двое бойцов из первой машины,
солдат Иури Гмиа, да водитель взорвавшегося "Страйкера". Первая помощь
раненым и больше ждать нечего — в ста метрах за забором здоровый дом с
толстыми стенами, куда более надежная защита. Значит до прихода
подкрепления всем туда.

Короткими перебежками добрались до дома. Дом оказался пуст, наверное
перед атакой порекомендовали хозяевам убраться. Разложили раненных,
заняли оборону. Теперь позиция уверенно позволяла дождаться подкрепления
— появления федаинов можно было ожидать только через ту же самую ограду,
где минуту назад прыгали сами. Такое тактическое преимущество
обороняющегося стало очевидным для федаинов — на штурм дома оне не
пошли, однако солдаты из своего укрытия абсолютно не могли видеть, что
творится на дороге, и это арабы тоже поняли. Поняли и воспользовались.
В таких случаях партизаны действовали крайне быстро и в основном по
одной схеме — большая часть отряда моментально уходит или разбегается, а
небольшая часть бежит на место боя снимать кино — бесконечный сериал под
названием "Аллах Акбар", собирать трофеи, искать раненых и трупов.
Времени у них всегда в обрез — с минуты на минуту появится
самолет-разведчик или того хуже боевая авиация или, убежать потом будет
трудно. А уж если дотянули до подхода наземного подкрепления, то шансов
уцелеть может и вовсе не остаться.

Юрий лежал в своей норе и как мог вслушивался бой, пытаясь понять, что
же там происходит. Близкое попадание двух гранат здорово сказалось на
его слухе — на фоне головной боли и сильнейшего звона в ушах, реальность
звуков стала "ватной", порой даже трудно понять, откуда доносятся
взрывы. Что это? Разрывы наших гранат или арабских? Ага, сплошная
пальба, скорее всего "Калаши", сухие короткие очереди "двойками", это
М-16... А почему вдруг все стихло? Неужели всем конец?! Куда делся
патруль? Слух потихоньку восстанавливался — вот уже слышен треск огня на
горящей технике. И стон. Юрка понял, что брустверок и труба спасли не
одного его — ведь всего в метре лежал Макс, и то что сержант все еще
жив, сейчас стало очевидно. Эх вылезти бы, но черт, знать бы что там.
Эти раздумья быстро оборвал новый звук — по дороге на малой скорости
ехала машина. Явно легковушка и явно не наша. Звук то приближался, то
замирал на одном месте, а вот к нему примешались негромкие крики на
арабском и хлопанье дверей. Похоже, что арабы для экономиии времени
подкатили на место засады на каком-то транспорте, слышалась их беготня с
характерным шарканьем ног в их любимых пластмассовых шлепках на босу
ногу. Картина дополнялась периодическим металлическими звуками — похоже
торопятся подобрать трофеи. Наконец ровно в центре Юркиного "окошка"
появилось колесо. Из-за все еще горящей дороги легковушка как могла
съехала на обочину. Колесо исчезло, и потянулась красная облупленная
бочина, затем заднее колесо. И тут стоп — колесо стало, аккуратно
вписавшись в Юркин "видоискатель".

Дверь кажется хлопнула совсем на ухом. Потом арабская речь, смешки. Им
ответом и совсем не кстати раздался очередной стон Макса. Арабы
возбужденно загалдели. Глухой звук увязших в песке ног, а вот и сами
ноги — белые штаны и грязные пальцы выглядывающие из дешевые заношенных
сланцев. Кто-то еще шаркает по асфальту. Сколько их? Только трое? Эх,
лишь бы из "Калаша" очередь по трубе не дали — эта жесть для пули как
бумага. Юрка лежит, не дышит. Кто-то с грохотом прыгнул на трубу, Юркино
сердце так предательски заколотилось. Кто-то защелкал сержантским
пистолетом, который совсем недавно бросил Юрий. Арабы опять загалдели —
очевидно они обсуждали только что прошедший бой. Похоже, что Юрку они
искать не собираются — скорее всего по пустому пистолету они
"догадались", что найденный раненный и есть тот боец, по которому
стреляли из гранатомета, и который отстреливался из пистолета. Потом
вдруг раздался громкий смех, и прямо перед Юркиным носом упором на трубу
поставили автомат Калашникова с двумя длиннющими пулеметными рожками,
смотанными изолентой. Подними руку из песка, и вот оно оружие. Почему-то
очень захотелось сделать такое, но только на секунду — моментально
вернулся парализующий страх, льдом сковывающий тело.

Затем смех стих, начались короткие споры. Затем опять смех, а потом по
трубе что-то гулко застучало, как капли крупного дождя. Вдруг до Юры
четко дошла картина того, что происходит снаружи — араб, стоящий над ним
прямо с трубы мочится раненому сержанту на лицо. Но теперь вместо смеха
раздалась ругань — ругался один, видимо старший. Ругался и поторапливал.
Вот двигатель заглушили, опять шарканье ног, потом ключ зашелестел в
багажнике, а вот и щелчок — багажник открыли и тот тихонько зашипел,
поднимаясь. Понятно, почему ругался араб — ему не хотелось, чтобы его
машина мочой воняла. Потом все опять спрыгнули в кювет. За прислоненным
автоматом мелькнуло две пары ног, да еще тот, кто стоял на трубе с
грохотом слез к ним. Значит точно трое. Негромко звякнули переброшенные
автоматы. Слышна возня у сержанта. Похоже обыскивают второпях. Вот
схватились и потащили — проплыло две пары ног и полы белых саванов,
болтающаяся голова Макса, потом его провисшая задница, а замыкала
процессию знакомая пара грязных ступней в сланцах. Юрка уже ничего не
думал — казалось за него мысли диктовал скороговоркой какой-то внезапно
проснувшийся черт. Да и не горел он геройствовать совсем, а уж любви к
своему сержанту вообще никогда не испытывал. Пусть в Американской Армии
дедовщины и нет, но вот "сержантщины" сколько хочешь, сколького от Макса
за полтора года натерпелся. Ситуация то для Юрки складывается самым
благоприятным образом — жив-здоров, ни царапины, да и кажись враги не
заметили. Полежи себе полчасика, а как подойдет подкрепление, вылазь
спокойно. Так вот, просто и логично, никто тебя не укорит, даже похвалят
за проявленную находчивость.

Продолжение следует.

(c) А. Ломачинский http://artofwar.ru/l/lomachinskij_a_a/text_0250-1.shtml

Неделю назад ездил в Арзамас - впервые в жизни, но по делам, не на
отдых. Дела сделал, время оставалось, пошел по музеям. Заходил в 3 музея
(Горького, Гайдара и краеведческий), и во всех трех(!) меня с порога(!)
очень вежливо спрашивали: "Что Вы хотели?" Комментарий жены: "Тебя везде
принимали за бомжа".

Раньше в харьковском метро были развешаны презабавные плакаты.
Рекламировали какой-то желтый журнал, названия не помню. Слоган,
набранный самым крупным шрифтом, гласил: "Хотите узнать истории из жизни
людей, добившихся успеха?", а чуть ниже, более мелкими буквами
располагались заголовки статей текущего номера. Самый первый был такой:
"Исповедь беременной школьницы".

Поехали мы с институтскими в славный город Кириши. После пыльной и
душной Москвы: природа, рядом озеро, жить нам предстояло в котедже.
Естественно все сразу побежали осматривать территорию, и тут и здесь
раздавались восклицания: "Какая вода теплая", "Блин вот здесь мангал
есть" и т. д. и т. п. И тут один развалившись под огромным деревом с
бутылочкой пива вскричал "Ребята, а я под сосной!!!"... Это была елка, о
чем Леше тут же сообщили... Но на протяжении всего отдыха иначе как
Подсосной Алексея не звали...

Кадр из фильма ужасов. Как-то к моей тете пожаловали незванные гости.
Тетя, будучи гостеприимной хозяйкой, сразу кинулась на кухню варить на
скорую руку пельмени. Пока она резала салатик, делала бутерброды и т.д.
и т.п., вода закипела. Второпях, тетя закинула пельмени и накрыла их
крышкой, не заметив, что к крышке прилипла ее кухонная тряпка. Каково же
было ее удивление, когда, открыв кастрюлю, она увидела ярко-красные
пельмени в кровавом бульоне. Оказалось, ее любимая тряпка полиняла.
Опомнясь от ужаса и выловив тряпку, тетя отмыла содержимое под краном,
полила сметаной и выставила на стол.
Все гости остались живы.

Таки пре-фикс. Есть у нас в институте.. нет, не грузин - русский.
Серега. Кличка, пардоньте, Серя. Помимо некоторых недостатков морального
плана (за что и погоняло соответственное), парень еще и заикается
слегка. Ага. И еще туалет на этаже совмещенно-общий (кто первый, будь то
М или Ж, тот и пользует) на одно посадочно-стоячее место типа "унитаз".
Фикс. В кабинете человек пять мужеского роду обсуждают какую-то
проблему. Как это бывает в процессе, возникает пауза, в течение которой
народ призадумывается и замолкает (в такие моменты говорят "мент
родился"). В затяжной мыслительной тишине абсолютно буднично звучит
"п-п-п-пойду я от-т-т-толью". Ага. Уходит и почти тут же возвращается.
- П-п-подхожу я к т-т-т-туалету, а т-т-тут В-в-вероника вп-п-перед меня
шмыг в с-с-сортир! Е-еще и у-ухмыльн-н-нулась м-мне г-г-гнусно...
Т-т-так и п-п-пришлось у-уйти, не с-с-солоно х-хлебавши...

Услышал пару месяцев назад на работе следующее: один художник прислал
свои творения по электронной почте и добавил:
"А если картинки не понравятся, то вы их обратно пошлите".

Истории с военных кафедр надо отдельной книжкой издать - ну и толстая
же выйдет книга! А пока расскажу маленький кусочек своих будней.
Кто тянул лямку на Военно-Морской Кафедре, тот наверняка проходил
водолазную подготовку. Помните состав водолазного комбинезона?
В том числетам есть и:
Водолазный нож, вес 1,5 кг, предназначен для
ОБРЕЗАНИЯ РАЗЛИЧНЫХ КОНЦОВ, МЕШАЮЩИХ ВОДОЛАЗУ.
А вы говорите, нет в море романтики....