Случайные истории

Если постила уже - простите великодушно... навеяло историей про
паспортные/свадебные фотки. Я тоже получаюсь из рук вон плохо, а на
паспорте еще и более светловолосой/светлоглазой казалась, чем на деле.
Непохожа, короче. Как-то раз предъявляю паспорт милиционеру, он
внимательно сличает фото с оригиналом и еще спрашивает: "Это вы?" я
весьма раздраженно - "Да я, я..."
Потом через какое-то время случайно открываю паспорт - а муж мне
наклеил поверх фотки космонавтский скафандр, вырезанный из газетной
фотографии ))))))))

Вот какую историю выдал мне Google при поиске по слову "Мастер дент".
Оригинал лежит на http://www.auto.ru/wwwboards/subaru/0202/61992.shtml

- Кого это ты так покусал, что на неделю в больничку? Чего было-то?

Было маленькое дупло в зубе мудрости.
По совету многих заскочил в Мастердент, где меня авторитетно заверили в
невозможности гарантированного ремонта девайса (в связи с его
неремонтнопригодной конструкцией и общей ненужностью) и необходимости
его полной деинсталляции (безболезненной).
В 20.00 во вторник, 18 сентября, был начат процесс ампутации.
Как ни странно, зуб держался так крепко, что не помогло ни подпиливание,
ни подрезание десны, ни чья-то мать.
Через полтора часа мучений авторитетной комиссией (в составе говорящего
с малороссийским акцентом хирурга-стоматолога Валерика и толстой, но
жалостливой медсестрички-ассистента Наташи) было принято соломоново
решение - зуб распилить по вертикали между корнями, и рвать по очереди.
При распиливании зуба была благополучно распилена т.н. челюстная
артерия, что привело к артериальному кровотечению.
В процессе останавливания последнего я по неопытности имел глупость
потерять 2,5 литра крови.
Самое, однако, неприятное, что за те 3 часа, которые потребовались для
временной остановки кровотечения, одна часть зуба была-таки удалена, а
вот другая....
Она, оказывается, была отломана от моего организма еще до распиловки
зуба, только этого никто не заметил в пылу борьбы за мои здоровье и
доброе имя.
И, оставаясь на своем старом месте, но ничем не держась, была забита
тампонами, пинцетами и прочей стерильной лабудой глубоко в мой огранизм.
Конкретнее, кусок зуба вместе с куском челюсти после 3-часовых поисков
(без наркоза) был обнаружен между двумя мышцами шеи и трахеей, под
слизистой оболочкой, и удален оттуда с помощью зажима на трехсотой
примерно попытке.
Во время удаления зуба я был удушаем за шею с целью исключить дальнейшее
проваливание зуба вовнутрь моих мягких (тьфу) тканей.
Иногда мне давали подышать, но это у меня получалось плохо.
К 2.30 ночи два потных и трясущихся зеленых человека (хирург и медсестра)
сдали одного бело-синего человека с противогазом как минимум 85-го
размера карете скорой помощи.
Каковая сдала меня в сопровождении друзей и любимой супруги в 36-ю
больницу.
Там я, к всеобщему удивлению, исправно дожил до утра, потом до вечера, и
потом еще раз до утра.
За это время я вдохнул и выдохнул примерно 10000 раз, и каждый раз было
сделать труднее, чем первый раз прыгнуть с парашютом.
Как выяснилось, к таким ощущениям организм не привыкает.
Еще иногда приходилось глотать, но об этом я писать не буду...
Когда выяснилось, что меня можно шевелить, я перебазировался в клинику
челюстно-лицевой хирургии, где меня поместили в роскошную одноместную
палату со всеми удобствами, включая кондиционер и душ.
Там меня распороли, снова зашили, проткнули в нескольких местах
трубочками и проч.
Было довольно познавательно получать 9 уколов в сутки в течении недели
:-)

- А сейчас как?

Вполне нормально, но врачи из клиники страшно этому удивляются.
Говорят, что я уже точно останусь жив.
Рот только не закрывается - швы мешают.
Ну, ем через трубочку.. но это даже круто, как космонавт какой...

P.S. Всем, кто идет к зубному, - удачи!

О путче и не только. Воспоминания десантника

Призвали осенью 89-го. Направили в десантную учебку в Литву. Город Рукла. Там не доучился, потому что в Союзе начались беспорядки, решался вопрос о расформировании части, - досрочно присвоили младшего сержанта и отправили в Рязанский полк ВДВ. Несколько дней всего в полку пробыл, и кидают нас в Тбилиси. На аэродроме просидели два дня в ангарах. Потом в закрытых фургонах перевезли в строительную часть, где переодели в стройбатовскую форму. Там была какая-то заваруха. Каких-то заложников освобождали. Меня и ещё «молодых» под пули не отправили. «Вам ещё рано, - сказал взводный, - успеете». - и поставил нас в оцепление. Сам он и человек десять наших десантников полегли в этой операции. Весна 90-го это была, наверное. Черешни много было спелой и крупной.
А потом, уже на алычу, мы попали в Баку-2. Или нет…. Это надо альбом смотреть. 26 лет прошло, и как сказка все вспоминается. Приехали в Баку, - старшина договорился, что кормить нас будут в ресторане. И мы реально, как гражданские, приходили в ресторан, они гостеприимные люди – азербайджанцы, - такие столы нам накрывали… Военным был везде почёт в те времена. В Баку была табачная фабрика. Мы ходили туда. В России как раз проблемы начались с табаком. То мне отец курево посылал в армию, а из Баку уже я ему курево отправлял.
К ордену я был представлен вместе с командиром взвода за десантирование внутри БМД. Сначала нас три месяца обучали десантироваться в системе «Кентавр». Там ещё такие кресла были космические. Если честно – я в итоге не прыгнул в этом кресле. До этого только сын Маргелова внутри БМД прыгнул. И ему за это Героя дали. Сейчас бы я не пошёл. А тогда спросили: «Кто будет внутри БМД десантироваться?» - сразу вызвался. На всё готов был.
Из БМДэшки всё повыкидывали и поставили эти космические кресла.
Ветер в день учений был сильно выше допустимого. А министр обороны со свитой, с иностранцами все здесь уже. Загружаемся в самолет вместе с нашими БМДшками, - командир роты, взводный, я, три водителя. И взводный говорит мне: «Пусть меня уволят-расстреляют, но в БМДшке мы с тобой при таком ветре прыгать не будем. Прыгнем отдельно – замешаемся в этой толпе. А на земле прибежим к машине, - вроде мы в ней были». По плану учений мы с ним вдвоём должны были внутри находиться. БМДшка сползает по рампе, мы – за ней. У нашей роты были экспериментальные парашюты – Д-6 серии 4. Приземляюсь – купол погасить не могу, ветер тащит. Об землю бьюсь… На этом парашюте есть второе кольцо – дернёшь его, - половина подвесной системы отстегивается, и купол погаснет тогда. Собрался дергать, а меня уже ветром подняло, земля внизу далеко. Семнадцать человек в тот день стёрлись насмерть – с Костромской дивизии, ДШБшники ещё… Их ветром носило по полю, било об землю… Шестьдесят шестыми «Газонами» догоняли купола, гасили колёсами.
Вот земля снова приближается, шлеп, дернул второе кольцо, отцепился от парашюта. Из ушей и носа кровь, комбинезон слева разодран и кожа стерта-сбита, хромаю к своей БМДшке. Нам же с командиром взвода надо внутрь залезть – вроде мы там были. Подбегаю – а люк в метре под землёй. Из-за ветра система приземления не сработала как надо, и машина ушла мордой в землю. Причем, не болото, не пахотная какая земля, а в плотную слежавшуюся землю так воткнулась. И торчит. И мы со взводным вылезать оттуда должны, а там до люка ещё и не докопаться. Что дальше делать не знаю, а взводного нет.
Вокруг стрельба, МИГи в небе – учения-то комплексные. А они летят низко и беззвучно. Вот он уже скрылся, а потом рёв двигателей и уши закладывает.
Командира нет. Бегаю ищу. Орёт на высоковольтке. Он на одной стороне проводов, купол – на другой. Под своим весом сползает вниз, тут порывом ветра купол наполняется и тянет его к проводам. Открыл он запаску, по её стропам спустился, спрыгнул. Доложил ему, что БМДшка из земли торчит, и в неё не залезть. Побежали сразу к трибуне, с которой Грачев – министр обороны, Лебедь – командующий ВДВ, иностранцы наблюдают за учениями. Мы стоим в крови, взводный отрапортовал: «Упражнение такое-то выполнено!» Грачёв говорит: «Представляю лейтенанта такого-то и сержанта такого-то к награждению орденом «Красной Звезды»!» Там никто не разбирался – внутри мы были или нет. 17 погибших… Три полка десантировалось – Костромской, Рязанский, Тульский и ещё десантно-штурмовые батальоны.
Так и не знаю – достоин я этого ордена или нет. Но мне всё равно его не дали из-за путча.
А до этого прошел ещё Киргизию. Ездили мы туда чисто на патрулирование. Показать народу, что вот власть есть и у власти есть сила. На озере Иссык-Куль были ранней весной. Красивое очень! Обгорели там за час до волдырей.
Лебедя я за службу раз десять видел. Он точно, как генерал в «Особенностях национальной охоты». Только без сигары. Он мне галстук раз повязывал. Привезли нашу роту после Баку в Москву, на склады какие-то. Там нас переодевают в штатское. Костюмы, рубашки, плащи, туфли лакированные, галстуки… Кручу этот галстук в руках – что с ним делать. Лебедь подходит: «Помочь, сынок?» Повязал мне галстук. Туфли были узкие, а у меня ступня широкая. Чтобы ногу втиснуть, пришлось сорок пятый взять, при моём сорок втором. И вот мы такие неприметные в одинаковых костюмах, одинаковых туфлях, плащах и галстуках, все ранней весной с бакинским загаром, с АКСУ под плащами, патрулировали Москву попарно. Мой маршрут был на Арбате. День мы там патрулировали, и вернулись в полк.
А за несколько месяцев до этого раз целые сутки сидел с гранатомётом на чердаке в Москве. Трое срочников и офицер.
За всё время службы в полку месяца три провёл. Остальное время – командировки или разведвыходы, когда берёшь палатки, сухпаи, и километров за 60 в леса-поля. Бегать любил тогда. Случалось, в субботу или воскресенье, когда уже старшиной роты был, с другом: «Давай пробежимся…» И чисто для удовольствия километров пять нарежем… В казарму возвращаемся – ротный орет: «Старшина! Где тебя носит?! Строй роту на марш-бросок!» И с ротой ещё сороковничек легко пробегал…
Путч 91 год – тоже интересно. Самое трудное, самое жестокое было туда добраться. На гусеничном ходу от Рязани до Москвы по асфальту доехать – ни один водитель не выдержал. БМДшка на асфальте – как корова на льду. Я своего подменил. Половину дороги вёл. От асфальта из-под гусениц пыль-крошка летит. Доехали до МКАДа, у всех веки распухли - глаза-щёлочки. БМДшки одна на другую заезжали, остановку где-то снесли, легковушку задели… Реально тяжело.
Где-то перед МКАДом нас встретил Лебедь. Командиру полка и офицерам объяснил обстановку. Полк оставили здесь, а одну нашу роту отправляют к Белому Дому. 7 или 9 БМДшек у нас тогда было… И вот через все баррикады едем к Белому Дому. С тротуаров нам что-то кричат, обкидывают яйцами… Обзывают карателями. Мы после очередного юга – все загорелые… Ты спрашиваешь – за Ельцина мы были или за ГКЧП? Чего мы об этом знали?! Если Лебедь сказал, командир полка сказал – надо ехать, надо исполнять. А какое там ГКЧП, что это и зачем, - мы и знать не знали, и не надо солдатам это знать. Исполнять надо.
Приезжаем к Белому Дому, выходит президент Ельцин. Каждому из нас пожал руку, обнял, дыхнул водочкой. Руку его потную как сейчас помню. Жаркий август был. Что-то такое сказал вроде «ребятушки», «солдатушки»… Я так понял, что его обижают. Заняли оборону вокруг Белого Дома. И тут мы оказались для всех своими. Те же, наверное, кто в нас на марше яйцами кидался и карателями обзывал, теперь понесли нам жратву, курево и бухло.
Сначала мы думали, что сможем всё съесть. У нас был ГАЗ-66 в сопровождении, так мы его весь забили жратвой, и жалели, что столько боезапаса у нас место занимает. Мы ж срочники. Почти все из глубинки. А тут чипсы, пепси-кола, вина красные и белые, колбасы, коньяки, торты-пирожные, и это всё надо употребить. Ночь переночевали. В ручье каком-то умылся-побрился. Утром зарядку провел для роты. Такой миниспектакль для гражданских. И тут весь полк к нам приехал. Что вот давили кого-то из мирного населения – не видел и не слышал от наших.
А когда полк наш пришёл – началось ещё интереснее. Командира нашей разведроты, командиров взводов и меня, как старшину, вывели перед строем полка, сорвали с нас погоны, объявили предателями Родины, назвали какие-то статьи серьёзные, связали каждому руки. Я стою, не понимаю – за что? Попал, как кур в ощип. Президент руку пожал, а командование руки связывает. Чем я виноват?! Разведрота – 29 человек, весь полк стоит, и замполит полка объявляет, что мы за кусок колбасы Родину продали…
Со связанными руками отвезли в полк на гауптвахту. Офицеров - в офицерскую камеру, меня – в камеру для сержантов и старшин. С рядовых и сержантов нашей роты тоже погоны сорвали. А на губу только офицеров, и меня. Старшина роты - должность прапорщика была.
Ребята передали мне в камеру транзистор – слушаю новости. Думаю: «Если Ельцин победит – меня должны выпустить. Не зря же он мне руку жал…»
Проходят эти два дня. Слышу по радио – Ельцин победил. Прыгаю от радости чуть не до потолка. И меня действительно выпускают. Никто, конечно, не извиняется.
Возвращаюсь – в роте нет офицеров. Ни один после такого позора не стал восстанавливаться. Все написали рапорта.
И всю нашу роту вдруг отправляют за 40 километров от Рязани убирать яблоки в каком-то колхозе. Никогда для разведроты такого не было. Я – старший. Своим ходом. Зачем яблоки, куда… Взяли палатки, сухпай на пару дней… Ни задания, ни – куда яблоки сдавать… Ни корзин, никакого инвентаря, ни ящиков, ни мешков… Ребятам говорю: «Нас сюда выживать отправили. Вы - в поле за картошкой, вы – кому по деревне что работой помочь, чтобы продуктами расплатились». Прожили мы там две недели. С самогоночкой деревенской, - не без этого, конечно. Потом приезжает командир полка, представляет новых командира роты и командиров взводов. Отругал нас, что пьяные, и отправил бегом в полк. Для нас тогда 40 километров пробежать ничего не стоило. А потом выгнали меня из армии. Даже не помню – дождались осеннего приказа, или раньше. Выдали документы. Парадку не дали надеть. Сказали – у тебя «гражданка» есть, дуй в «гражданке». Так понимаю, что из-за политической ошибки командования полка там у Белого Дома. Чтобы не всплыло, что они предателями не тех объявили.
А несколько лет назад наша разведрота списались все в интернете. И мой адрес нашли. И приехали человек двадцать ко мне в гости сюрпризом. А я перед тем квартиру сменил. Они приезжают на адрес, который у них был – никто не открывает. Они соседям жмут звонки. Сосед один открывает – спрашивают про меня. А он им что-то ответил: «Его уж нет давно».
Ну, ребята возвращаются на вокзал, садятся в ресторане, наливают лишний стакан водки, накрывают куском чёрного хлеба, поминают меня. Потом разъехались.
Но вскоре один нашёл в интернете сестру мою. И осторожно так пишет ей, что, мол, - я с твоим братом служил. Она в ответ: «А он сейчас на охоте. На неделю уехал». Тут уж они ко мне снова приехали, и мы увиделись. Повспоминали…
Про орден «Красной Звезды» и не знаю – надо ли интересоваться. С одной стороны – представили, вроде. А с другой – на самом-то деле я же не внутри БМДшки прыгал. Ну, обещали орден и не дали. Зато и посадить потом обещали, но не посадили же. Отслужил, как все.
***
Послесловие от Немолодого:
Познакомился с ним в отпуске. Хорошо как-то сошлись, общались… Очень мне понравились его воспоминания. Некоторые истории из его жизни выкладывал в июне. А эту приберёг к Дню ВДВ.
Позвонил ему сейчас. Согласовал текст. Он кое-что поправил, и попросил добавить:
- С праздником, десантники!.. За войска дяди Васи!.. И вечная память павшим...

Был недавно с приятелем в свежеоткрытом пивном ресторанчике. Всё очень
мило, аутентично, официантки колоритные - молодушки в два обхвата.
Поднакатившая публика охотно расстаётся со стереотипам анорексичной
красоты и уделяет бездну внимания пышным телесам. И пиво неплохое. Тут
же варят в сияющих латунных баках. Но есть "но": "живая" музыка. Испитой
клавишник под самограйку вместе со скрипачем гундит мелодии из советских
кинофильмов. В перерывах скрипач, вооружившись полонезом Агинского,
бродит между столиков. Старый, лысый, с трясущейся головой и румянцем на
вечно шмыгающим носу; приведение местных ресторанов в галстуке бабочке.
Играет он не то, чтобы фальшиво, но с ритмом не дружит и звукоизвлечение
жалобное, "жмуровое". Тоска смертная. Подойдёт, пошмыгает носом,
вопросительно в глаза заглянет, хочешь-не-хочешь, а рука сама к кошельку
тянется.
И всегда он такой был, сколько я себя помню. Он, пожалуй, во всех
городских кабаках со своим полонезом отметился.

А через день смотрю я местные новости по телевизору. И показывают наш
драматический театр. А на сцене этот скрипач в сопровождении камерного
оркестра исполняет сложнейшие классические произведения. И оказывается,
что он некий заслуженный деятель культуры, педагог и теоретик. Глаза у
него горят, осанка гордая, лысина сверкает. И не лажает, что главное.
Лихо так Моцарта шпарит. а вот когда до полонеза Агинского добрался,
раздалось знакомое жалобное дребезжание. Кабак взял своё.


tuller с КиО

В общаге студентам из Африки велели заклеить окна. Ну они и заклеили
окна полностью, обоями. Стало темно, как... Вот она, разница культур.

Моя дочь школьница. Когда она приносит плохую оценку или плохо делает домашнее задание, я говорю ей: ладно, ничего страшного — пойдешь работать в АШАН на кассу. Она злится и обижается. Жена в курсе нашего частого диалога-наставления.
Вчера за ужином я в очередной раз (после тройки по русскому) сказал дочери о её перспективах... Она в плач. Жена её успокаивает и спрашивает: почему ты плачешь? Я смеялся до слез, когда дочь ответила: а что он всё время про АШАН говорит, как будто других магазинов нет?

Обедаем как-то с внучкой. Я быстро справился со своей порцией супа, а внучка всё ещё возит ложкой по тарелке. Ну, что ты всё копаешься, спрашиваю. Я, без зубов, и то уже давно всё съел. В ответ: Конечно, тебе легче, жевать-то не надо.

Рассказал охранник на работе. Он работал кочегаром, сам не пил, и поэтому работяги водку у него без палева всегда оставляли и на перерывах приходили остограммиться. Один раз он ради прикола вместо начатой бутылки водки поставил такую же, но с водой. Через какое-то время прибегают мужики, вчетвером. Стакан всего один, так что один на рОзлив, остальные в очередь. Выпивает первый, смотрит по сторонам, ничего не говорит, занюхивает рукавом, отходит. Второй - такая же фигня, третий - тоже молча выпивает. Последний наливает себе, выпивает, смотрит на всех охреневшим взглядом, с немым вопросом в глазах, все ржут, а тот, кто первым пил, изрекает:
- Не, ну а чё, я один должен был воду пить?!!

Дочь жены 5ти лет пришла из садика:" А мы с Никитой сегодня по-взрослому целовались!"
- Это как ?
- Ну как как...Как надо. С языком и слюнями.

К нам на фирму периодически приезжают норвежцы. Мы общаемся
с ними по-английски, но один из них, Нильс, неплохо знает русский,
и старается разговаривать с нами по-русски. Как-то раз приходит
ко мне, и просит «аппаратуру, в которой можно сделать дырку».
Мне пришлось изрядно напрячь извилины, чтобы догадаться,
что ему нужен дырокол.
Теперь, кстати, я дырокол иначе и не называю....