Поиск по автору:

Американцы пожирают на скорость хот-доги, французы - лягушек, а мы-то,
россияне, чем хуже? Этот резонный вопрос задали себе жители славного
Дмитрова на прошлую Масленицу. До тех пор проводы зимы в Дмитрове
проходили как-то серенько - напивасятся горожане, сожгут чучелко, глаза
в салютик, морда в салатик... Скууучно!

Поэтому на сей раз программу праздника решили украсить играми для
взрослых. Не всё же лучшее - детям, правильно? Игр придумали несколько -
бой стенка на стенку за снежную крепость, стрельба в тире по
нарисованным женщинам и то, о чём я собираюсь рассказать.

Героем этой игры являлся румяный, круглолицый блин. Блины пеклись в
павильончике на городской площади. А игра такая - кто больше всех съест
блинов, тому денежный приз и лучик восторга. Проигравшие рекорду,
наоборот, оплачивают стоимость съеденного, и из этих же денег растёт
джек-пот для следующего победителя.

Вечером масленичного воскресенья блинный рекорд равнялся 52 блинам, а
джек-пот вырос уже до 22000 рублей, потому что до рекорда не смогли
дотянуться аж четыре десятка претендентов. Один за другим люди отходили
от павильона - с круглыми, болящими животами и похудевшими кошельками.

Но вот, похоже, к павильону подошёл серьёзный претендент - завуч школы
Василий Егорович, настоящий человек-гора, метр девяносто ростом и
шириной с бочку. Шёл он под руку с женой, маленькой учительницей
физкультуры.

- Ой, Вася, двадцать две тысячи разыгрывают! Попробуй, а? - сказала
жена. - Новое пальто мне купишь. А то уже второй год в одном хожу, перед
людьми неудобно.
- Нет, дорогая, пальто у тебя хорошее. А мне для дела нужен ноутбук,
давай лучше...
Лицо жены стало страшным.
- ... Давай лучше не ссориться. Пальто так пальто, - сдался завуч.

Василий Егорович встал перед тазом с блинами и начал быстро метать их в
рот. Тестяные круги один за другим пропадали в его огромном теле. Повар
считал вслух:
- Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать...

На четвёртом десятке скорость завуча заметно упала. Он стал разглядывать
каждый блин перед тем, как съесть. В начале пятого десятка Василий
Егорович стал подозрительно тяжко вздыхать и расстегнул куртку. Сорок
восьмой блин елся уже по кусочкам, с томительными паузами. Наконец, взяв
в руки сорок девятый блин, Василий Егорович поджал губы и издал какое-то
нутряное бульканье.
- Больше... не... могу... - сдавленно прошептал он.
- Ты что, Васенька? Сдурел? У нас денег с собой нет, платить за
съеденное нечем! Кушай!
- Мммммм... - Василий Егорович поглядел на блин и отвернулся. -
Неееееет... Не лезет.
Жена побледнела.
- Что ты стоишь? - возмутился завуч. - Беги домой за деньгами!
- Ой, и правда. Извини, Васенька, - учительница физкультуры развернулась
и побежала домой.

Как только жена скрылась в толпе, Василий Егорович коварно улыбнулся,
подмигнул публике и разом закинул в рот и сорок девятый блин, и ещё
десяток других!
- Ваши двадцать две тысячи, - подал ему деньги повар.
- Всё-таки куплю ноутбук. А пальто жене - позже, когда научится не
спорить с главой семьи! - сказал Василий Егорович, обращаясь к зрителям.
- Пойду обрадую её, что за блины можно не платить...

Сижу в кафе, режу пластмассовым ножом котлетку. Открывается дверь - и в
кафе входит изящная, высокая шатенка. Это Вика, стюардесса, я её знаю.
Приветственно машу рукой, она замечает меня и плюхается на стул
напротив.
- Какая встреча! Давно тебя не видела. А у меня сегодня выходной.
- Выглядишь отлично. Вик, у тебя уже всё в порядке?
Вика пару месяцев назад делала несложную операцию, поэтому я, конечно,
интересуюсь её здоровьем.
- Да, всё окей! Мне даже премию выдали за болезнь, представляешь?
- Это как?

Вика рассказала. Первым её полётом после выхода на работу был рейс
Москва - Лондон. Летели на потрёпанном "боинге", человек сто на борту.
Через час после вылета из Шереметьево попали в страшную грозу. Самолёт
начал часто и грозно падать в воздушные ямы. Через десять минут настала
такая болтанка и турбулентность, что все верующие на борту стали
причитать и молиться, а остальные заорали в голос. Ситуация осложнялась
тем, что на борту было много маленьких детей - им ничего не объяснишь, а
глотки ого-го какие. Визг, крик и мат стояли невообразимые. Самолёт
трясся и скрипел. Всё бы наверняка кончилось плохо, если бы не
фантастическое хладнокровие Вики. В промежутке между пассажирскими
воплями она тихим, суровым голосом объявила:
- Уважаемые пассажиры, просьба сохранять спокойствие. Я попадаю в такую
грозу двадцать раз за год, и, видите, стою перед вами живая.
После этого Вика таким же негромким, суровым голосом успокоила
нескольких особо истеричных дамочек, подала кому-то рвотные пакетики.
Потом ещё несколько раз обратилась к пассажирам - негромко, сурово, с
расстановкой. Глядя на тихую, мужественную стюардессу, ни разу не
повысившую голос, мужчины и дамы совсем умолкли, а дети приутихли и
только продолжали испуганно икать.

Вика рассмеялась:
- На самом деле, я никогда не летала в такую грозу! Я тоже думала, что
пришёл трындец! Как же мне хотелось заорать со всеми, ты не
представляешь! Но я просто не могла - операция ведь была на связках.
Громче своего обычного голоса не получалось произнести ни звука.
Поневоле пришлось играть роль тихой, суровой воспитательницы...

В двенадцать в Сеченовке большой перерыв между парами, и в столовую
шумною толпою устремляется студенческое море: кто успел прибежать, тот и
съел. А кто не успел занять место, тот остаётся без обеда или скачет
вприпрыжку из универа: покупать изобретение корейских химиков – жёлтую
лапшу, вызывающую обморок у поджелудочной и размышления о смысле жизни у
кишечной микрофлоры.

А вот без двадцати одиннадцать в столовой можно перекусить без
конкурентов – правда, в цейтноте (перемена десять минут). Юных
раздолбаев обслуживает Маргарита Викторовна – существо тихое, доброе, от
которого никогда не слышали ничего кроме «приятного аппетита»,
«пожалуйста» и «не забудьте сдачу».
Ярик, в силу любви к еде вообще, и к творожным ватрушкам в частности,
завёл с Маргаритой Викторовной понятную дружбу. Дружба эта
конвертируется в различные преференции: компоты без недолива, борщи с
четырьмя кусочками мяса вместо обычных двух, увеличенные пончики (они,
как известно, никогда не бывают одинакового размера. Кроме того, пончики
известны тем, что по-разному напудрены сахаром).

Взамен Маргарита Викторовна получает возможность поговорить с кем-нибудь
о разведении персидских кошек, которых у неё шесть штук.
Как-то раз на короткой перемене Ярик зашёл подкрепить падающие силы
ватрушками. Маргарита Викторовна выглядела меланхолично и даже не сразу
его узнала.
- Что случилось, Маргарита Викторовна? Отравили кошек?
- Ах, если бы... Меня подозревают в воровстве еды из столовой, - грустно
произнесла Маргарита Викторовна. – Может быть, даже уволят.
- А вы воруете? – непринуждённо поинтересовался Ярик.
- Конечно, нет!!
- Ну так в чём же дело?
- Понимаешь, Ярослав, это очень странная и загадочная история. Мистика!
Каждое утро, с восьми до девяти тридцати, я закрываюсь на кухне и леплю
котлеты. По понедельникам свиные, по вторникам и четвергам куриные, по
средам – рыбные.
- Так.
- Потом я их жарю на противнях в духовке.
- Так.
- И складываю готовые котлеты в большую тёплую кастрюлю – ну, чтобы не
остывали.
- Так. Пока ничего странного и загадочного.
- А вот слушай. Потом я на двадцать минут выхожу из кухни и закрываю её
на ключ, а сама расставляю в столовой чистые подносы, развешиваю меню,
поливаю цветы и так далее. И в эти двадцать минут происходит что-то
страшное и необъяснимое… Когда я возвращаюсь на кухню, в кастрюле
оказывается меньше котлет, чем было!
- Хммм… Кухня заперта на ключ? В неё никто не может войти?
- Абсолютно!
- А где в это время ключ?
- Здесь! – Маргарита Викторовна шлёпнула себя по нагрудному карману,
отчего бюст заколыхался, как студень.
- А вы случаем не сомнамбула?
- К-кто?
- Лунатик. Нам, Маргарита Викторовна, рассказывали на лекции про
интереснейший случай – один мужчина работал краснодеревщиком и часто
выполнял во время работы однообразные действия. Так вот, когда он тёр
деревяшку наждачной шкуркой, это его гипнотизировало. Он входил в транс,
прекращал работу и шёл в трактир пить вино. Где-то через полчаса он
возвращался к своей деревяшке, выходил из транса и моментально забывал
про посещение трактира.
Маргарита Викторовна насупила брови и посмотрела на Ярика таким
взглядом, что тот закашлялся.
- Ты хочешь сказать, я вхожу в транс, расставляя подносы? – недобро
спросила она.
- Нет, я только предположил. Забудем об этом.
- А другие версии у тебя есть?
- У меня – нет. Но Тёма наверняка что-нибудь придумает. Он – мозг.

Своего лучшего друга мозга Ярик нашёл выходящим с лекции по внутренним
болезням – судя по мятой щеке, Тёма славно на ней выспался. Выслушав
Ярика, он заметил:
- Круто. Такие загадки я люблю. Думаю, надо взглянуть на нашу кухню
изнутри. Нас пустят?
- Конечно!

Маргарита Викторовна смогла показать студентам своё хозяйство только
вечером, когда занятия кончились. Хозяйство было внушительным. Две
плиты, духовки, чаны и кастрюли, морозильник, умывальник и одно большое
окно, глядящее на парк – такова была кухня.
- Н-да, - заключил Тёма. – Как думаешь, в морозильнике или духовке
поместится маленький голодный карлик?
- Не поместится.
- Согласен. Тогда – остаётся окно. Версия перспективная, хотя здесь и
третий этаж. Скажите, Маргарита Викторовна, вы ведь открываете окно,
когда готовите?
- Открываю только форточку.
Тёма посмотрел на форточку. Форточка была крохотной.
- Как думаешь, Ярик, в такую форточку мог бы пролезть маленький голодный
карлик?
- В такую форточку даже моя нога не пролезет.
Тёма вздохнул:
- Тогда остаётся один выход. Завтра утром мы поставим напротив кастрюли
ноутбук с веб-камерой, и в прямом эфире по Скайпу увидим, кто ворует
котлеты. Вай-фай добивает до кухни, Ярик?
- По-моему, да!

На следующее утро загадка разрешилась. В полдесятого, как только
Маргарита Викторовна закрыла дверь кухни, в форточку влетела серая
ворона – умнейшая и организованнейшая птица среди пернатых. Зажав в
клюве котлету, ворона вылетела, и в форточку моментально влетела другая.
За второй птицей влетела третья. За третьей четвёртая. Тут Тёма и Ярик
не выдержали: они выбежали на улицу и увидели редкое зрелище – весь вяз,
стоявший напротив кухни, был усыпан воронами. Птицы не только соблюдали
удивительную тишину и не каркали – они проводили налёт на кухню по
хитроумному плану. Ворона, собиравшаяся атаковать форточку, сначала
перелетала на ближайшую к окну ветку – а от неё до окна оставалось уже
полметра. Таким образом, атака проходила почти незаметно для посторонних
глаз – Тёма и Ярик вряд ли разглядели бы что-то необычное, если б
заранее не знали, куда смотреть.

Маргарита Викторовна была спасена. Правда, с того дня она терпеть не
может птиц, и в меню универа вместо жареной курицы всё чаще попадаются
сосиски.

Университет, где Яша по вечерам грыз научный гранит, стоит на
северо-западе Москвы. Сейчас это не имеет значения, а вот в конце
девяностых, после захода солнца, имело значение огромное: на площадке
перед универом собирались ночные бабочки, они же тёлки. Когда Яша в
десятом часу возвращался с последней пары, там паслось уже значительное
стадо, голов этак в двадцать.
Яша всегда старался пробегать мимо них быстро и не оборачиваясь - дома
его ждала невеста, будущая жена, которая к моменту нашего повествования
была на третьем месяце беременности. Тёлки же, заметив такое поведение,
решили, что он девственник. Каждый вечер они узнавали Яшу, ещё когда тот
спускался по ступенькам и, хохоча, приглашали поиграть. Первое время Яша
не обращал на это внимания, но потом ему конкретно надоели, и он отвечал
тёлкам, что женат, что устал и вообще спидоносец. Но все эти отмазки
только смешили тёлок: тот не женатый, кто ни разу налево не ходил,
говорили они, а на "спидоносца" отвечали, что у них железный иммунитет -
после стояния на двадцатиградусном морозе в мини-юбках никакой вирус не
страшен.

Наконец, Яша изобрёл мантру, которая работала всегда и безотказно:
- Девчонки, денег нет и не будет. Я математик, младший научный
сотрудник. В месяц зарабатываю столько же, сколько вы за полчаса.

На неделю тёлки как будто успокоились. Но в один из вечеров старшая
тёлка, увидев Яшу, замахала рукой:
- Математик! Эй, младший математик! Иди сюда, выгодное предложение
сделаем.
Яша вздохнул и приготовился бубнить "денег нет и не предвидится", но тут
он заметил рядом со старшей тёлкой какое-то юное, улыбающееся существо.
Существо выглядело смущённым.
- Это Лиза, познакомься. Она первокурсница, ей завтра лабораторную
сдавать. Помоги сделать, а? Мы заплатим.
Яша потерял дар речи.
- Ну чо, ты мне поможешь или как? - прокуренным голосом спросила Лиза.

Яша помог. И получил от проституток тысячу - для конца девяностых очень
нехилые деньги.

Журналистский семинар в РУДН. Перед будущими акулами и шакалами пера
толкает речь лысая знаменитость нашего телевидения. Наступает время
вопросов. С переднего ряда поднимается девушка и спрашивает:
- Как Вы считаете, почему в России больше нет свободы слова?
Знаменитость, поправив очки, даёт ответ, который я до сих пор считаю
лучшим:
- Представьте, что воры собрались ограбить дом. Как думаете, станут они
приглашать прессу?

В одну из московских платных клиник с месяц тому назад пришёл гордый сын
гор, кавказец. Гордый-то гордый, но вот взгляд у него был побитый и
какой-то испуганный. Девушка в регистратуре, скорчив дежурную улыбку,
спросила у него:
- К какому врачу желаете попасть на приём?
- Слюшай, мнэ бы к анэсэтэзиологу, - почему-то шёпотом ответил кавказец.
- А почему шёпотом? - тоже понизила голос девушка.
- У мэня параблема. Доктару расскажу, нэ тэбе.
- Вообще-то анестезиолог не ведёт приёма пациентов, - засомневалась
девушка. - Может быть, сначала к терапевту? У Вас сильные боли?
- Нэт, пока болэй нэт. Но скоро будут, очэнь сильные!

Через пять минут кавказец вошёл к терапевту. Полный сочувственного
внимания и заботливого участия, какое бывает только в платных клиниках,
врач спросил:
- На что жалуетесь?
- Мне очэнь стыдно, доктар! Очэнь мнэ стыдно. Я нэдостойный сын своего
народа и своей матэри! Обэщайте, что никому никогда нэ расскажэте, зачэм
я у вас был.
Терапевт кивнул и сложил руки в замок:
- Я давал клятву Гиппократа. Не расскажу.
- Харашо, доктар. Мнэ нужна местная анэстэзия рук, ног, живота и спины.
Срочно, пока оно аканчатэльно нэ засохло!

Кавказец стал лихорадочно раздеваться, и многое повидавший на своём веку
терапевт увидал такое, что даже снял очки и принялся быстро-быстро их
протирать.
Почти всё мохнатое тело кавказца было покрыто белыми восковыми
полосками, предназначенными для эпиляции. Только на груди виднелся
розовый безволосый квадратик.
- Доктар, я смог атадрать только одну полоску! Вот здэсь! - кавказец
указал на грудь. - Это были такие боли, доктар, такие боли! Я думал, что
пойду и зарэжусь!
- Госссподи, да зачем вы намазались этим воском? Неужели нельзя просто
побриться?
- Нэт! У мэня свидание чэрэз два часа! А чтобы побрытся цэликом, мне
нужно часа чэтыре! Так что дэлайте анэстэзию, доктар. Мне ещё нужно
успэть за цвэтами!

Терапевт молча просидел минуту, тупо уставившись на пациента, потом
вздрогнул, опомнился и пошёл за обезболивающим...

Русский турист - существо специфическое. С одной стороны, он может
устроить приключение на ровном месте, в аэропорту, на пляже, в отеле: в
таких скучных местах, где немцу никогда и весело не бывает. С другой
стороны, любые достопримечательности, заставляющие немца сказать
"Аххх!!", а немецких детишек вопить от восторга: "Папа, их бин сер
глюклих!" ("Папа, мне так весело!"), на нашего друга-туриста производят
ровно нулевое впечатление. Подумаешь, пирамиды. Подумаешь, Эйфелева
башня. Продуло меня на вашей Эйфелевой башне, вот и вся романтика.

Забавнее всего смотреть на гидов и остальных слуг туристов, не
понимающих такого отношения русской публики. Гид ведь тоже человек, он
не понимает, почему вчера французам было интересно, американцам
интересно, норвежцам интересно, а сегодня пришли русские, и - зевание!
Да не просто зевание, а зевание - всей группой! Гид начинает думать, что
проблема в нём.

Из-за этого случаются разные казусы. Например, интересное происшествие
было в прошлом году в Трансильвании. Там находится знаменитый замок
Бран, где в своё время развлекался Влад Цепеш, он же Дракула. Для услады
туристов замок давно превращён в аттракцион по типу комнаты страха -
повсюду развешаны орудия пыток, из хитро припрятанных динамиков
раздаются завывания, в подвалах кто-то всё время стучит, а несколько
актёров по ночам ходят, завёрнутые в покрывала, и изображают привидений.
Ещё там есть один, самый главный актёр, который играет графа Дракулу. Он
шатается по всему замку, одетый в красный балахон, каждые пять минут
останавливается и орёт громким голосом: "Я - граф Дракула!" Причём это
сопровождается раскатами грома, шипением, потуханием лампочек и свечей -
ну, словом, действительно достаточно страшно. Для пятиклассника.

И вот, представьте, топает группа русских туристов по замку и - хохочет.
Увидели привидение:
- Эй, призрак! Покрывало ниже натяни - ботинки видно!
Дружный смех. Идут дальше - видят виселицу:
- А можно голову в петлю засунуть? Понарошку, ради интереса? Почему
нет-то? Деньги же плочены!
Идут дальше - кто-то стучит и вибрирует этажом ниже. Реакция:
- Опять в подвале тряпки жгут, смеются!

Наконец, дело доходит до графа Дракулы. Тот, видя приближение русских
пофигистов, понимает, что нужно придумать что-нибудь этакое,
страшненькое. И он решает - забраться в одну из полуподвальных комнат и
изобразить леденящий душу вой. Акустика в замке отличная, наверняка
получится страшно!

Решив так, Дракула открыл первую попавшуюся дверь и зашёл в какой-то
чулан, куда лет сто не ступала нога человека. Уже через несколько секунд
оттуда раздался нечеловеческий, кошмарный, истерический вопль! Наши
туристы так и вздрогнули. Но уже через мгновение все попадали со смеху -
из чулана пулей вылетел граф Дракула, с перекошенным от ужаса лицом, а
за ним гналась стайка живых, настоящих, летучих мышей!

Начало нулевых. В большом книжном магазине добрый дядя Эдуард Успенский
проводит автограф-сессию для детей. У него вышел сборник сказок -
толстый, с красной обложкой - и вот он теперь подписывает новые книжки
для мальчиков и девочек. Кому-то просто фамилию ставит, а кому-то и
рожицу внизу подрисует.

В дальнем конце зала стоят двое оболтусов - Стасик и Тимоша. Они пришли
поздно, и книжек им не досталось - всё уже раскупили. Тимоша чуть не
плачет - ему так хотелось автограф! Особенно если с рожицей. Стас его
утешает:
- Не хнычь, мелкий. Щас всё поправим. Иди купи такую же красную книгу и
смотри, чтоб толстая была. Всё равно он подписывает разворот - мы сразу
на развороте откроем и ему в руки сунем. Он даже ничего не заметит.

Тимоша кивнул и через две минуты вернулся с книгой.
- Купил?
- Купил. Похожа вроде.
Стасик и Тимоша встали в очередь и стали ждать. Стояли они последними,
поэтому, когда пришла их очередь, Успенский мог и поговорить:
- Что это у вас, ребята, одна книга на двоих? Не хватило денег? Ну, не
страшно, зато я вам сейчас настоящий автограф напишу.

Тимоша сунул Успенскому открытую на развороте книгу, и тот, секунду
подумав, стал писать: "Моим голубоглазым друзьям я желаю никогда не
унывать, брать пример с героев этой книжки и вырасти в настоящих мужчин.
Эдуард Успенский".

Затем Успенский захлопнул разворот, посмотрел на обложку и...
остолбенел. Лицо его вытянулось. Помолчав секунд пять, он сказал
гробовым голосом:
- Я вам её не отдам.

Книжкой оказался "Майн Кампф"...

А вот послушайте историю про день рожденья.
Месяца три тому назад в одной маленькой, но гордой страховой компании
приключился юбилей у директора. 50 лет - цифра красивая и, с какой
стороны ни посмотри, замечательная. Вроде и солидно, и сил радоваться
жизни ещё хоть отбавляй.

Поскольку юбиляр был человек компанейский и с пониманием, сотрудники
решились его разыграть. За полчаса до прихода шефа на работу страховщики
выпросили у охраны ключи от директорского кабинета и внесли туда
огромный торт. Но не просто торт, а торт с секретом - он был накрыт
большой стеклянной крышечкой, стоял на большом деревянном ящичке, а на
самом ящичке имелась красная кнопочка. Если нажать на ту кнопочку,
крышка раздвигается, и страховой агент, который прячется в ящике, с
размаху шмякает директору торт прямо в лицо. Такой вот нехитрый
розыгрыш. Новая рубашка для директора была уже приготовлена, второй торт
стоял в холодильнике - так что пострадавших в этой истории не должно
было быть.

Однако случилась маленькая неприятность. Секретарша Оля, закрывая
директорский кабинет, так нервничала, что случайно уронила связку ключей
на свою туфлю. Нога в туфле непроизвольно дёрнулась - и ключи полетели
прямиком в щель между дверью и полом. Через мгновение ключи оказались в
кабинете директора, причём вне досягаемости руки или швабры.
Представляете ситуацию, да? В ящике томится скрюченный страховой агент,
который не может вылезти без нажатия кнопочки, а войти в кабинет
невозможно, потому что единственные ключи - на полу в этом же кабинете.
Как быть?

Испуганные страховщики побежали к охране - нет ли запасного ключа?
Охрана развела руками - ключа нет, с отмычками обращаться не обучены, но
дверь выломать поможем. Тут же собрался консилиум - выламывать дверь или
ждать разрешения директора? Решили - выламывать. Если агент просидит в
ящике полчаса или больше, он определёно задохнётся или потеряет
сознание, поэтому нечего ждать чьих-то указов, надо спасать жизнь.

Двое дюжих охранников и самый крепкий страховой агент принялись ухать
всем телом в дверь. Но вот незадача - дом был сталинский, и дверь была
мощнейшая, основательная, из лучшего дуба, так что трое здоровых мужиков
после пятиминутной борьбы лишь намяли себе бока. Напряжение нарастало.
- Что ж делать-то?! Может, замок выпилим? - предложил один из
страховщиков.
- Не успеем.
- Да, не успеем. Нужно быстро.
- Эврика! "Сияние" все смотрели? Топор сюда, топор!

Топор, как ни странно, у охраны нашёлся. И вот картина - могучий
охранник, свирепо вращая глазами, стал крушить топорищем дубовую дверь с
табличкой "Директор". Всё это происходило под кровожадные вопли
сотрудников:
- Давай!
- Ломай сильнее!
- Круши! Бей изо всей дури!

В этот момент в офис, наконец, вошёл опоздавший директор. Минуты две,
потрясённый, он наблюдал жуткую сцену, достойную какого-то ведьминского
шабаша. И только потом его заметили, причём по очередной случайности
первым это сделал охранник с топорищем - свирепый, с потным и красным
лицом:
- Доброе утро, Михаил Николаич. С днём рожденьица. А мы - видите - как
раз Вас дожидаемся...
Директор медленно стал сползать на пол...

Летнюю студенческую практику принято вспоминать, сладко зажмурившись и
пустив слюну до подбородка. Девушки, комары, шашлыки, комары, песни у
костра, комары… - вот что можно услышать от адепта Тимирязевки или
Универа Геодезии и Картографии: благословенных вузов, ссылающих своих
воспитанников на поля и в леса России.

Сеченовка не может похвастать такой романтикой. Не дай Бог
студентов-медиков пошлют на поля и в леса - это будет означать, что
началась Третья Мировая и фронту нужны санитары. Медицинская практика
проходит в специальных клиниках. И, между прочим, у студентов Сеченовки
есть мощный стимул хорошо учиться: все знают, что троечники на летней
практике носят судна. Хорошисты судна уже не носят, но частенько сидят в
ночную смену с привередливыми больными. А вот лучшие отличники
отправляются на практику в санатории, что практически равноценно
отпуску. Судите сами – бесплатный стол, бесплатный курорт, да и многие
отдыхающие – молодые и красивые девушки, так что…

Впрочем, погодите завидовать. Мест в раю мало, и дорожка туда узкая, а
желающих – пруд пруди. В прошлом году, например, в санатории укатили
только девушки. Тёме и Ярику декан огласил другой приговор: оба они
отправляются в районный отдел опеки и помогают социальным работникам
освидетельствовать детей.
- Работа не пыльная и не трудная, - произнёс рекламку декан. – Только,
знаете, дети будут… тёмненькие.
- Цыгане и молдаване?
- Нет, русские. Но тёмненькие. Из неблагополучных семей. Готовьтесь
услышать детский мат и увидеть детский алкоголизм.
- Каждый день в своём подъезде вижу, - пожал плечами Тёма.
- Ну, тогда с Богом. И помните, ребята – от ваших заключений зависит
судьба детей. Если признаете условия жизни опасными и угрожающими
здоровью – ребёнок отправляется в детдом.
Тёма и Ярик переглянулись.
- Вадим Александрович, а… может, мы лучше судна потаскаем?
- Нет, Артём. Если вы, двое ответственных орлов, пойдёте таскать судна,
в опеку попадут двое троечников. Они там такую ювенальную юстицию
натворят, что никакие отличники потом не разрулят.

Тёма и Ярик нехотя поплелись в опеку. Там их встретила инспектор –
полная экзальтированная дама.
- О! Из Сеченовки! На практику? Отлично! Только вас здесь и не хватало!
Я в хорошем смысле, - пояснила дама. - Надеюсь, вы понимаете, что с
этого момента являетесь взрослыми людьми и несёте ответственность за
других?
Тёма и Ярик без энтузиазма кивнули.
- Проверим, - сказала дама и извлекла из шкафа папку с бумагами. – Вот
адрес мальчика. Зовут его Денис, возраст – 12 лет. Вчера поступил сигнал
от соседки-пенсионерки: мальчик живёт один, родителей нет, у
тётки-опекунши каждую неделю гостит белочка (белая горячка, то есть), да
и обитает тётка на другом конце Москвы. Вот, зачитываю: «Просим
разобраться с мальчиком, а то что это за безобразие. Раньше ходил
худенький, слабенький, а теперь его совсем не видно. Может быть, из-за
плохого питания он заболел, а, может, уже умер. Ещё мы думаем, что в
квартире наркопритон или что похуже: к мальчику всё время шастают такие
же малолетки, как он. Чем они занимаются в квартире, непонятно. Скорее
разберитесь с мальчиком, нам из-за него страшно».
Да, вот такие дела, - заключила дама, отложив кляузу в сторону. - Этот
мальчик – первый кандидат на попадание в детдом. И тут уже решать вам,
дорогие мои эскулапы. Судя по всему, ребёнок в ужасном состоянии. Если
он действительно несколько лет плохо питался, вы найдёте у него
истощение, дистрофию, букет внутренних заболеваний и наверняка
что-нибудь психическое. Но, по крайней мере, мы должны попытаться его
спасти.

…Подходя к двери денискиной квартиры, Тёма и Ярик приготовились увидеть
страшное. Тёма вообразил: вот он входит внутрь, а там - чёрные стены,
почерневший стол и почерневшая табуретка, причём на столе – бутылка
водки, под столом – гора шприцов, а в углу – гора гандончиков…

Позвонили в дверь.
Через несколько секунд она открылась. Тёма и Ярик решительно вошли
внутрь и увидели… ясноглазого светловолосого мальчугана, без малейших
признаков истощения, чесотки и депрессии. Мальчуган довольно хитро
смотрел на парней и улыбался.
Тёма опешил и забыл всё, что хотел сказать. Он только спросил:
- Ты… это ты?
- Я – это я, - резонно ответил мальчуган. – А ты кто?
- Мы из опеки, - ответил за Тёму Ярик.
- Не надо тут никого опекать. Год назад ко мне уже приходила девчонка из
опеки. Зашла, посмотрела и ушла.
- И ничего не сказала?
- Сказала, что вышла бы за меня замуж, будь я на десять лет старше.

Тёма и Ярик осмотрелись. Прихожая была в идеальном состоянии – прибрана,
вылизана, на ламинате лежал чистый коврик. Потом они прошли в комнату –
там тоже царил образцовый порядок. Туалет и ванная тоже сверкали
чистотой.
- Ты точно живёшь один? – усомнился Тёма.
- По субботам приходит тётка, приносит немного денег. Но я её надолго не
пускаю – она у меня пьяница. После неё приходится полдня квартиру
проветривать.
Ярик прошёл на кухню, открыл холодильник и охнул:
- А что ж ты ешь?
В холодильнике лежало несколько килограммов картошки – и только.
- Не видишь, что ли? – удивился Денис. – Картошку ем. Могу сварить, могу
пожарить.
- И больше ничего не ешь?
- Почему? Хлеб ем.
- И всё?!
- На другую еду денег нет. А что, я не жалуюсь.
- И как ты себя чувствуешь от такой еды?
- Хорошо!

Уходя, Тёма и Ярик составили заключение для опеки: «Денис Иванов, 12
лет. Абсолютно здоров: жалоб нет, масса тела нормальная, кожа сухая и
чистая. Ведёт полноценную жизнь, в опеке не нуждается и просит его
больше не беспокоить.
NB (приписано рукой Дениса): Думаю, из меня выйдит отличный апикун.
Можно рассмотреть мою кандедатуру, когда я вырасту? Пожалуйста, я очень
хароший».

Тёма, поступив в Сеченовку, вляпался сразу в несколько историй, которые
едва не заставили будущее светило российской медицины преждевременно
погаснуть. Во-первых, он выяснил, что иметь привлекательную внешность и
отличный школьный аттестат опасно: эти два факта рисуют в воображении
профессоров прилежного мальчика с нимбом вокруг головы, и попробуй
докажи, что ты с рождения ходячая атомная бомба и по характеру панк.
Короче – Тёму, против его воли, назначили старостой группы. Красивые
глаза и серебряная медаль показались декану достаточно вескими
аргументами для такого назначения. Тёма протестовал как мог и даже выдал
компромат на самого себя: рассказал, как однажды на уроке химии прожёг
кислотой классный журнал. Никакого эффекта! Декан важно поднял палец и
сказал что-то вроде:
- Не рассуждайте-с, молодой человек! У меня глаз алмаз, я за тридцать
лет три дивизии студентов перевидал. Если я говорю, что вы – лучший
староста для этого сброда, значит, так оно и есть. Ша! Вопрос закрыт.

Трудно руководить людьми, если раньше даже собственный спаниель слушался
тебя по большим праздникам. Но Тёма старался. И всё-таки от судьбы не
убежишь – она догонит тебя, повалит на лопатки и запинает ногами в стиле
Тарантино.
Пострадал Тёма из-за причуд российской науки. Во всём цивилизованном
мире считается нормальным, если в универе преподают учёные из ста
пятисот стран: индус читает лекцию про мышей, китаец ставит на них
опыты, а лаборантом при них состоит папуас. И это правильно, май фрэндз.
Потому что если вы хотите развивать нанопупертехнологию, а в вашей
стране про нанопупертехнологию ни один профессор не слышал, остаётся
один выход – приглашать из-за рубежа чопорных англичан, квакающих
американцев и косматых итальянцев, чтобы юношество учили они. Чтобы в
1740-м из Архангельска мог вылезти Ломоносов, в 1712-м российскую
Академию наук должен был основать Лейбниц. А то бы Ломоносов так и
коптил треску или что они там с папашей ловили в Белом море. Смекаете?

Так вот, пока лейбницей в Россию не приглашают. Но любезно обмениваться
студентами с европами и америками Первому медицинскому вузу страны всё ж
приходится. В один прекрасный день Тёма был вызван в ректорат, поставлен
пред ясные очи проректора и выслушал следующую пламенную речь:
- Хм-хм… Артёмчик, для тебя есть важное дело. Я подготовил список
студентов, которые поедут по обмену в Соединённые Штаты. Только он,
знаешь, немножко большой – двадцать четыре человека. Поехать же могут
пятнадцать. Если звёзды сойдутся, то двадцать. Хм-хм… По крайней мере,
больше двадцати от Сеченовки ещё ни разу не утверждали – у американцев
своя квота. Ты возьмёшь этот список вместе с характеристиками на
студентов и отвезёшь в «Американ Каунсилз» - так называется американское
агентство по образовательному обмену. Вот адрес.
- Хорошо.
- Хм-хм… Теперь о самом важном. Объясню, почему едешь именно ты. У нас
традиция: каждый октябрь посылать к ним с этим списком одного из
старост-первокурсников. И, знаешь, я заметил – чем приятнее и
образованнее человек, который приносит список, тем больше наших
студентов едут в Штаты. Может быть, это просто совпадение, но я в такие
приметы верю. Хм-хм… Обычно я посылал девушку, но в этом году нам с ними
не повезло – либо лицом нехороши, либо темны, как тундра. А у тебя и
внешность, и дружелюбие, и румянец на щеках. Ты, кстати, чем-то похож на
американца. Хм-хм… Дай-ка я тебя проэкзаменую по-английски.
Проректор легко перешёл на английский, и они с Тёмой минуты три
беседовали на всякие универские темы.
- Очень хорошо. Хм-хм… Это так, на всякий случай – они все по-русски
очень неплохо говорят, так что без надобности по-английски не квакай. Ну
всё, иди с Богом. Да повежливей там!

Тёма подхватил под мышку ценный пакет и отправился выполнять поручение.
Всю дорогу он думал, как начать беседу. Знакомство с важными людьми
похоже на серьёзный разговор с отцом или признание любимой девушке:
главное – смело произнести самую первую фразу, а дальше будет легче.
Впрочем, особого груза ответственности Тёма не ощущал: поджилки у него
не тряслись, и чувствовал он себя так же уверенно, как Моисей, несущий
скрижали народу.

В «Американ Каунсилз», однако, уверенности у него поубавилось. Приятная
во всех отношениях секретарша заявила, что Артёму придётся пройти в офис
номер три и передать список лично вице-президенту компании Майклу Р.
Тёма зашагал по длинному коридору, ощущая на себе любопытные взгляды
молодых людей, по нему сновавших, и робко постучал в дверь третьего
офиса.
- Входите, входите, - весело предложил изнутри чей-то голос.
Тёма вошёл. Никакого вице-президента Майкла Р. там не оказалось. Офис
номер три представлял собой большую комнату, где стояли несколько столов
с компьютерами, но занят из них был сейчас только один – за ним сидел
парень лет двадцати четырёх, по виду аспирант, в характерной
релаксирующей позе – перекрещенные ноги он водрузил на стол, а в руках
держал научный журнал.
- Ищешь кого-то? Сейчас обеденный перерыв, все разбежались, - парень
говорил с еле заметным акцентом. – Это у тебя список студентов в руках?
Клади его сюда и присаживайся. Пока поболтаем.
Тёма присел на стул, и тут его взгляд упал на баскетбольный плакат за
спиной парня – центровой «Орландо Мэджик» Дуайт Ховард в прыжке
проталкивал мяч в корзину. Глаза Тёмы зажглись:
- Тоже болеешь за «Орландо»?
- Да я родился в Орландо! Постой, ты правда болельщик? – парень разом
скинул ноги со стола. – Второй год в России и впервые вижу человека, с
которым можно поговорить о нашей команде. Который… kindred spirit… как
это по-русски?
- Родственная душа.
- Точно! Видел, как мы вчера надрали Атланту?! Whoa! Давненько я не
видел такого овертайма! – парень перешёл на америкэн инглиш и затрещал
вдвое быстрее, чем по-русски.
- Стэн ван Ганди обещал съесть усы, если «Орландо» не выйдет в финал
конференции. Настоящий мужик! – похвалил Тёма нового тренера команды.
- Ураган, а не тренер! – согласился парень. – Послушай, ты ведь не
торопишься? Давай хлебнём чаю с пирогом. Нэнси сделала отличный домашний
пирог с яблоками…

Тёма присел к пирогу и так, слово за слово, они проболтали с весёлым
аспирантом минут сорок. Тёме, собственно, не хотелось уходить – с лучшим
другом Яриком про НБА не поговоришь, а спорт-бары, где баскетбол смотрят
мужики с пивом и животами, Тёма не посещал.
Провожая его, аспирант бросил косой взгляд на список студентов,
положенный Тёмой на стол.
- Так ты из Сеченовки?
- Да. Из Первого меда.
- Что ж, действительно отличный универ. У всех врачей с вашим дипломом
рекомендации в Штатах самые превосходные. А хорошие врачи, к слову,
гораздо нужнее, чем физики и программисты. До встречи, Артём. Надеюсь,
ещё увидимся.

На следующий день Тёма был снова вызван в ректорат. Войдя, он увидел
белого, как полотно, проректора, который сообщил ему три
сногсшибательные новости: 1) из двадцати четырёх студентов на поездку в
Штаты были утверждены все двадцать четыре; 2) Артём получил по факсу
личную благодарность от вице-президента «Американ Каунсилз» Майкла Р. ;
3) по поводу Артёма звонили из ФСБ и интересовались – как может быть,
что первокурсник получил личную благодарность от вице-президента крупной
американской компании, если до этого в России получали такую
благодарность всего 2 человека, и эти люди – ректор МГУ и замминистра
образования?

Что мог ответить Тёма? Рассказать проректору, как классно Дуайт Ховард
делает слэм-данки за «Орландо»?

- Мальчик мой, я не знаю, что ты там натворил, но имей в виду – в
1966-ом тебя бы за такие связи посадили, а в 1986-ом – исключили из
вуза.
- Слава Богу, что сейчас 2008-ой, профессор, - выдохнул Тёма. – Я могу
идти?
- Иди… Ах да, захвати благодарность. Полезная бумажка – вдруг в будущем
пригодится, если поедешь по свету. Хм-хм…

Ралли в Сахаре - это, конечно, не экстрим. Там песочек, солнце, ещё раз
песочек - только и проблема, что летом жарко. Да ещё на горизонте голая
женщина вдруг привидится - мираж (мне один раллист рассказывал - было
один раз и такое. А ему можно верить - перед тем миражом он два месяца
женщин не видел).

Настоящий экстрим - это ралли в России. У нас, господа, в каждой
губернии отличный маршрут, примерно везде одинаковый:
сосна-овраг-болото, сосна-овраг-болото. Бывает, впрочем, и по-другому:
болото-овраг-сосна. В Челябинской области, где случилась история, всяких
красот хватает.

Хороший молодой пилот Ян Марченко взял в то ралли невезучего штурмана
Рому Шнайдера. Яна все отговаривали делать это:
- И охота ж тебе переться со Шнайдером? Ему в детстве чёрная кошка
дорогу перебежала.

Роман и вправду славился своим сверхъестественным умением притягивать
неприятности - при нём машины то прокалывали колёса, то
переворачивались, то улетали в кювет из-за какого-нибудь булыжника, для
другой тачки совершенно безвредного. Это происходило не каждую гонку, и
всё-таки довольно часто. Рома уже и крестик на шею вешал, и чеснок брал,
и сушёную заячью лапку клал в карман - не помогало.

Но Марченко был парень везучий и не сильно суеверный, поэтому наплевал
на предостережения. "Доберёмся как-нибудь", - был его ответ.
Не добрались. В шесть часов вечера спустило переднее левое колесо. Ну,
колесо вроде не проблема. Раллисты обязаны иметь запаску. Но с запасным
колесом провозились два часа, и уже стемнело. По правилам ралли, для
участия на следующий день надо приехать к финишу до конца предыдущего.
Хоть на последнем месте, хоть без минуты полночь, но доехать. Марченко
решил не сдаваться.

Поехали в темноте, и довольно быстро. В какой-то момент Шнайдер
почувствовал, что глаза устали читать мелкий шрифт стенограммы:
- Ян, сбавь скорость, у меня в глазах двоится.
- Не ссы, Маруся, я Дубровский. Я этот маршрут знаю. Читай!
- Правый семьдесят километров длинный... Левый поворот восемьдесят
длинный... Правый... Ой, бля, левый!
- Так правый или левый?!
- Правы-ы-ый! Тормози!!!
Но тачка уже потеряла управление. Трясь! Бум! Бдыжь! Привет, ёлка!

Оба выбрались из машины живыми - спасибо ремням безопасности. Марченко
поцарапал руку. Тачка же была убита. Совсем.
Ян походил вокруг машины, поцокал языком, потом обратился к Шнайдеру:
- Штурман, да ты и правда невезучий!
Тот даже не стал отпираться:
- Тебе же об этом все говорили.
- Ты по жизни такой или только в гонках?
- Да вообще-то по жизни мне везёт. В лотерею два раза выиграл.
Жена-красавица, сын растёт.
Неженатый Марченко только рукой махнул. Ему и холостым неплохо жилось, а
лотереи... Что лотереи? Гонку бы выиграть! Не эту, так следуюущую.

До ближайшего шоссе было шесть километров, и эту дорогу пришлось пройти
пешком. На шоссе встали голосовать. Вы пробовали голосовать на уральском
шоссе в одиннадцать вечера, если вы - двое брутальных парней? И не
пробуйте. Даже "КАМАЗы" с рёвом проносились мимо. Шнайдер выругался и
решил пойти напролом - выскочил на дорогу и стал размахивать руками.
Вскоре перед ним, взвизгнув тормозами, остановилась "Хонда". Роман
подбежал к машине - за рулём сидела молодая брюнетка.
- Девушка, выручите! Мы заплатим. Тут такая история - мы с другом в
ралли участвуем. Попали в аварию, машина разбита. Вот наши документы,
вот бейджи участников ралли... Пожалуйста, отвезите нас в Челябинск!
Девушка кивнула:
- Хорошо, садитесь. А что это с вашим другом? Боже мой, он ранен?!
Ян засмеялся:
- Пустяки, царапина.
- Дайте посмотреть. Какой кошмар! Ничего себе царапина. Столбняк хотите
получить?
- Вы что, врач?
- Стоматолог. Давайте уж познакомимся. Меня Жанна зовут.
- А меня - Ян.
- Какое красивое имя! Жанна и Ян неплохо звучит вместе, а? Потерпите,
сейчас будет больно...

Жанна перевязала руку раненого и усадила его рядом с собой на переднее
сиденье... А через месяц Рома Шнайдер был уже другом жениха на свадьбе,
ещё через год - крёстным отцом маленького Данилы.
Теперь невезучий Шнайдер среди неженатых пилотов - ну просто нарасхват.

Почти каждый родитель испытывал чувство стыда, когда его трёхлетнее чадо
устраивало истерику в магазине игрушек. "Хочууууу!" - ревёт, подобно
бизону, ребёнок, и его ничем не унять. Ни угрозы, ни демонстрация
кулака, ни попытка ухода и обещание оставить крикуна с "чужими тётями и
дядями" - не помогают. А, главное, окружающие, видя эту сцену, думают,
что дитя плохо воспитано, и родители из вас - из вас, краснеющие папан и
маман! - никудышные. Но ладно посетители магазина. А если то же самое
подумают чиновники из опеки и попечительства?

Дело было в мае. Как-то на выходных восьмилетний отпрыск моих знакомых,
человечек по имени Саша, нашёл себе оригинальное развлечение. Берётся
пустая бутылочка из под фруктового сока ёмкостью 0,39 л, крепко
прижимается поительным отверстием к руке или к лицу и - ччччпок! -
получаем на теле красивый красный кружок. А если прижимать-отрывать
бутылку много раз в разных местах, в красных кружках будет всё тело.
Саша так и сделал. Минут сорок он играл с бутылкой, пока не пришли
родители. Они ахнули, отняли у ребёнка бутылку и отправили гулять.

Вечером, когда Саша вернулся с прогулки, картина изменилась - кружки с
тела не исчезли, наоборот, они стали ярче и лиловее, и больше. У Саши
было уже не лицо, а розово-фиолетовое мурло, в синяках и разводах. В
таком же состоянии были руки и ноги. Полное впечатление, что дитя
подверглось жестокому, садисткому избиению.

Засада в том, что на следующий день Саше предстоял экзамен по русскому
языку. На него мог заглянуть не только директор школы, но и высокие люди
из районного образования, и даже из опеки. Родители в ужасе вспомнили,
как легко в России отнять ребёнка у производителей, и им стало нехорошо.
Обмазав мальчишку на ночь каким-то заживляющим раствором, они сели
катать объяснительную для директора.

Наутро Саша оказался ещё страшнее, чем был. К розовым и лиловым мотивам
прибавилась желтизна. Он напоминал маленького карикатурного бомжика. Ни
живы ни мертвы родители отправили мальчика в школу. В класс Саша вошёл
одним из последних, странно сутулясь, и тихо присел на заднюю парту.
Конечно же, по закону подлости, в классе был директор и тётка из
депатамента образования! Когда они присмотрелись и увидели сашину физию,
директор издал вопль, а тётка медленно сползла под стол.

- Мальчик, что с тобой?! Тебя избили?
- Нет, господин директор, это я сам! - улыбаясь, сказал Саша и достал из
рюкзака злосчастную бутылку. - Смотрите.
Он нашёл живое место на теле и приложил к нему бутылку. Чччпок! - и на
теле остался красивый красный кружок, который стремительно стал
лиловеть.

Экзамен был сорван. Первоклассники хохотали.

Вчера милиция задерживала людей не только на Манежной площади. Со мной и
приятелем произошла забавная история в тихом спальном районе.

Идём по улице, болтаем, никого не трогаем. Уже стемнело, под ногами в
свете фонарей блестит гололедица. Зимний вечер, обычный вечер... В
какой-то момент мимо нас быстро проходят двое ментов, приглядываются
подозрительно. Мы за собой никакой вины не чувствуем, идём-болтаем
дальше. Через пять секунд - пронзительный свист, окрик сзади:
- А ну-ка, стоять!
Стоим. Я быстро прикидываю, в чём может быть дело. Скорее всего, облава
на призывников. А у меня с собой, как назло, нет военника. Ну, это
ладно. Вот то, что приятель без студенческого и не служил - гораздо
хуже.
- Сержант милиции Пастухов, - представился патрульный.

Милиционер объяснил, что двадцать минут назад на женщину напали двое
неизвестных маленького роста и отняли сумочку с крупной суммой денег.
- Во мне метр восемьдесят пять, товарищ милиционер, - ненавязчиво
заметил я.
Сержант Пастухов помялся и сказал, что в моём приятеле как раз метр с
кепкой (это правда), а раз так, то его обязанность доставить его в ОВД
для допроса. И совсем шёпотом добавил, что за низкую раскрываемость их
вот-вот лишат премии. Кажется, он ещё хотел стрельнуть у нас сигаретку,
но мы оба не курим.

Приятеля забрали в ОВД. Я обещал его дождаться, но, честно говоря, я не
любитель стоять два часа на морозе. Напротив отделения был кинотеатр, и
я пошёл на вечерний сеанс. Только возвращаюсь из кино - вижу, топает мой
приятель. Счастливый, смеётся. Я даже испугался за него - вдруг это
истерика такая?

- Ты не поверишь, - говорит, - менты пьют шампанское!

Вот как было дело: приятеля моего доставили в ОВД вместе с дюжиной таких
же "разбойников" - среди задержанных оказались двое мальчишек лет
четырнадцати; один сухонький, сгорбленный старичок, который если б и
напал на женщину, то был бы ею прибит на месте и уж точно не мог далеко
убежать; трое таджиков (эти проходят подозреваемыми всегда, независимо
от роста, пола и возраста) и прочие персонажи. Наконец, через полчаса
какие-то молоденькие менты привели в клетку... лилипута.

Следователи, увидев лилипута, загоготали.
- Вы где ж его взяли?
- Да вот, шёл по улице. Рост маленький, ну мы и взяли.
Лилипут смотрит на милиционеров, лицо злобное, чуть не плюётся.
- За что меня задержали?! - шипит.
Следователя раззадорила такая реакция. Он решил пошутить - брови сдвинул
и говорит лилипуту угрожающим басом:
- Конкретно вас, уважаемый, мы задержали за грабёж! Вы ведь не станете
отрицать, что являетесь опасным преступником-рецидивистом?
- За грабёж? - тихонько спросил лилипут. - Х-хорошо. Я всё понял.

Минут через пятнадцать, когда у всех сняли отпечатки пальцев,
следователи стали решать, кого первым допрашивать. Решили начать с
лилипута. Тот как-то весь поник после окрика, лицо стало
грустное-грустное, того и гляди заплачет. Отвели его в камеру для
допроса. И что-то уж очень долго он там просидел. Десять минут прошло,
двадцать... Наконец, из камеры выходит следователь с тремя листами
бумаги - радостный, весь сияет:
- Мужики, да вы знаете, кого мы поймали?! Это Митя-форточник, он мне
чистосердечное написал!

На зов сбежался весь отдел милиции. Лилипут оказался неуловимым
квартирным вором Митей, который обчистил в Москве больше сорока квартир
и учреждений - маленький рост позволял ему ловко проникать внутрь через
форточки. А чистосердечное он написал в полной уверенности, что раз
следователь так сурово бросает ему в лицо обвинения, то задержали его
неспроста, по горячим следам.

Всех подозреваемых "по сумочке" тут же отпустили, в отделе милиции
начался праздник. Ведь теперь не только премии, но и повышения по службы
- гарантированы.

Разговор двух автолюбителей:
- Ты слышал? В России собираются строить платные автодороги. Они будут в
два раза дешевле бесплатных.
- Это как?
- На платных дорогах не будет ГИБДД.

Доцент Львов, учивший нас уголовному праву, терпеть не мог мухлежа на
экзаменах. Студент, замеченный в списывании, без лишних разговоров
отправлялся за дверь - без права получить на пересдаче "пятёрку". Были и
другие суровости: так, мобильники изымались и складировались на
преподавательском столе, а сам доцент изнурял студентов постоянным
хождением по рядам с непременным заглядыванием через плечо в наши
каракули. Ах да, ещё он очень любил остановиться за спиной какого-нибудь
троечника и тяжело дышать минуты две-три, действуя ему на нервы. В
общем, душка.

Весь поток пил шампанское, когда весной второго курса Львова заменила
аспирантка Маша - девушка блондинистая, круглопопая и приятная даже в
тех отношениях, о которых не принято рассказывать детям. К сожалению,
явление Маши оказалось недолгим - аккурат за день до июньского экзамена
Львов объявил, что принимать этот экзамен будет сам. Можете себе
представить, каким ударом это было для студентов, совершенно
расслабившихся во времена машиной "оттепели". Весь курс провёл две
бессонные ночи и подошёл к экзамену в состоянии анабиоза.

В том июне на нашем курсе были три беременных студентки - одна уже на
большом сроке, на восьмом месяце, и две - свеженькие, мартовской
закваски. Доцент Львов об этих сроках не знал, и новенькие беременные
поспешили этим воспользоваться для льготной сдачи экзамена. Под кофточки
были засунуты и надёжно закреплены крепкие воздушные шары, и вуаля -
вместо одной девушки, готовой вот-вот родить, получились сразу три.

Обе обманщицы пошли сдавать экзамен в первой группе.
- Вы беременны? Какой месяц? - спросил Львов, когда перед ним появился
внушительный животик первой девушки.
- Девятый, Иван Николаич. Через неделю рожать, - страдающим голосом
объявила студентка.
- Ммм... Гмм... Ну ладно, не буду вас неволить - берите любой билет,
который знаете.
Сияющая студентка удалилась готовиться, и перед доцентом тут же выросла
вторая обманщица.
- Как? И вы - беременны?! Какой месяц?
- Девятый. Через три дня, говорят, рожу, - пропищала студентка таким
голосом, точно собралась не рожать, а немедленно умирать на месте.
- Хммм... - с сомнением промычал Львов. - Ну, что ж. Будем справедливы.
Берите любой билет, который знаете, и идите готовьтесь.

Первая студентка в итоге сдала экзамен на "пять", а вот второй повезло
меньше - воздушный шарик в кофте начал сдуваться, и, когда она вышла
отвечать, Львов всё понял. Он ехидно поинтересовался:
- Я вижу, вы уже наполовину родили?
Студентка покраснела, как свёкла, но всё-таки получила "тройку", а не
была выгнана с позором.

И тут пришла сдавать экзамен настоящая пузатая беременная. Львов
встретил её с усмешкой:
- Беременны? Хе-хе-хе... Какой месяц?
- Восьмой.
- Да неужели же? Не девятый? - Львов затрясся от смеха. - А вот мы
сейчас проверим. Разрешите-ка!
И доцент ловко и быстро, прежде чем студентка успела что-то сообразить,
уколол её в живот булавкой...

P.S.: Все остались живы. Мама и ребёнок почти не пострадали. Доцент
Львов лично бегал за пластырем в медпункт. А весь поток получил за
экзамен завышенные оценки, чему мы все несказанно обрадовались.

Диктор на ТВ:
- Вы, конечно, будете смеяться, но президент Медведев опять
дал обещание во всём разобраться и наказать виновных...

Многие виды хобби так или иначе связаны с природой. Разведение кактусов,
сбор грибов съедобных и грибов весёлых, дрессировка собак - очень
распространённые увлечения, однако же не вызывающие у меня интереса и
священного трепета. Но есть два хобби, относиться к которым без уважения
невозможно. Это 1) съёмка приближающихся торнадо - когда чокнутые
энтузиасты подъезжают к смерчу почти вплотную и снимают сам вихрь,
кружащихся в воздушном вальсе коров, летающие скамейки... и ты каждый
раз с замиранием сердца думаешь - а ну как у ребят заглохнет машина в
самый ответственный момент, когда торнадо пойдёт на них?
Второе хобби - сплав по горным рекам на лодке, занятие тоже крайне
нервное и душещипательное.

Вот про один забавный сплав по речке я и хочу рассказать.
Дело было в Красноярском крае. Четверо парней, довольно опытных
рафтеров, решили проплыть по знакомой порожистой речке. Преодолеть им
предстояло три порога: два - средней категории сложности и один -
архисложный, проходимый только при очень точном маневрировании между
валунами.

Начиналось всё довольно весело. Одев спасжилеты, ребята прыгнули в рафты
и привычно заработали вёслами. До первого порога у них вообще получилась
лёгкая прогулка - ребята даже не намокли и не забрызгались. На пороге же
пришлось слегка порулить вёслами - то правые вперёд, то левые назад, то
все вперёд, то куда-ты-твою-мать-вперёд-гребёшь... В итоге рафт только
один раз покрутился в водовороте, и разгорячённых парней окатило
холодной водой, что было даже в кайф.

Но вот дальше начался триллер, и триллер этот был настолько же жуток,
насколько и комичен. Дело в том, что весной в мелкие сибирские речки
поднимается для нереста таймень - это такой крупный лосось. Таймень
способен выпрыгивать из воды на метр-полтора, если перед ним находится
некое препятствие - небольшой водопад, камни или какая-нибудь рогатая
коряга. А ещё таймень - крупная рыба, он достигает 60 килограммов веса.
Чтоб вы понимали, о чём идёт речь, представьте, что из воды выпрыгивают
мокрые скользкие брёвна.

Один из парней, Игорь, в полной мере оценил эту метафору, когда перед
вторым порогом что-то тёмное взлетело перед его глазами из речки и с
мощью Майка Тайсона треснуло его по голове. Игорь даже не успел
удивиться - он моментально отключился.
- Парни, Игорь контужен! По ходу, здесь таймень нерестится!
Из воды тут же запрыгали десятки тайменей, будто только и ждали сигнала
к атаке. Тут бы нашей сказочке пришёл печальный конец, но главный
рафтер, Стас, не растерялся и скомандовал:
- Эврика! Вёсла к бою!
Быстрым движением весла Стас отшиб обратно в воду тайменя, летевшего
прямо в голову Игоря, который и так пребывал в нокдауне. Двое других
парней последовали его примеру, и целых десять минут на речке
происходило небывалое сражение - трое рафтеров ударами вёсел глушили
летящего тайменя, спасая здоровье себе и жизнь - контуженному другу.

Когда битва кончилась, и обессилевшие рафтеры пристали к берегу, Игорь
очнулся и пришёл в себя. Он совершенно ничего не помнил и не поверил ни
единому слову друзей, которые принялись гордо расписывать свой подвиг.
- Ребят, а мы точно не напились? - с сомнением в голосе спросил он. - А
то у вас руки трясутся, а у меня голова трещит...

Почти все великие открытия начинаются со «сферических коней в вакууме».
Прежде чем из черепа Эйнштейна вылупилось E = mc2, прежде чем братья
Райт соорудили первого крылатого «альбатроса», прежде чем Ньютона
треснуло по голове наливное лондонское яблочко – эти великие умы извели
тонну бумаги и литр чернил на предварительные расчёты. Кстати, самое
трудное – вовсе не расчёты, хотя они дико нудны и даже доводят до
галлюцинаций (Лавуазье кидался чернильницей в чёртиков). Самое трудное –
тот критический момент в работе великого учёного, когда у него на руках
первая готовая модель. Учёный кричит «Ура!», прыгает до потолка и
целует кошку, а потом (радостный, с высунутым языком!) тащит свою теорию
на суд научного сообщества, забывая, что это – самые предварительные
расчёты, сделанные для идеальных условий и идеальных параметров, каких в
природе не бывает, что это тот самый «сферический вакуумный конь».
Научное сообщество, рассмотрев скептическим глазом эту сырую модельку,
дружно говорит ХА-ХА-ХА и издевается над великим учёным так, что дембеля
курят в сторонке. Белла, Пастера, Сикорского, Гейтса называли идиотами,
про Соитиро Хонду руководство «Тойоты», куда тот пытался
трудоустроиться, сказало: «Нам стыдно, что мы пустили на порог этого
клоуна», изобретателю буровой вышки заявили: «Сверлить километры грунта
в поисках нефти? Сумасшедший!» и предложили просверлить собственную
голову в поисках серого мозгового вещества. Но хуже всех, конечно,
пришлось профессору Зелинскому, который наслушался трёхэтажного мата от
всяких штабс-капитанов и поручиков Ржевских в кабинетах царского
министерства обороны – господа офицеры никак не могли взять в толк,
зачем нужен противогаз. «Применять на войне отравляющие газы никто не
решится – наступил гуманный двадцатый век! А от запаха мужской портянки
и противогаз не спасёт», - категорично заявил Самсонов.

В Сеченовке научные исследования опираются на прочный фундамент опытов и
экспериментов над грызунами. Мышиное царство платит Сеченовке большую
дань: до тысячи скальпов в год, и из этой тысячи добрая сотня замученных
зверьков – на совести доцента Шустрикова. У Шустрикова такая
специализация – проверять на мышах новомодные лекарственные средства и
методики. Выглядит это так: мыша заражают какой-нибудь лихорадкой
доктора Менгеле, а потом потчуют противовирусными препаратами,
наноинтерфероном или там озверином, и смотрят, что получится.
Представьте, лекарства иногда помогают. Бывает наоборот - от модного
лечения мыши дохнут быстрее, чем совсем без лечения. Что делать! Мыши
должны гордиться тем, что умирают во имя лучшего будущего всего
человечества. Согласно статистике, каждая замученная с 1910-го года мышь
спасла в итоге восемь человеческих жизней. Вот так. Притом памятники
Пастеру, Листеру, Мечникову, Павлову стоят везде, памятника белым мышам
нигде нет. Улицы имени Белых Мышей тоже.

Но к делу. Мозги Шустрикова, подобно мозгам большинства талантливых
людей, слегка набекрень – это позволяет глядеть на вещи под необычным
углом, хотя и создаёт существенные проблемы в повседневной жизни. Почти
каждый месяц Шустрикова одолевает научный зуд – тяга испытать на мышках,
крысках и хомячках что-нибудь революционное.
Как-то за завтраком Шустриков уткнулся в ноутбук и пустил слюну – но не
на яичницу с беконом, шипевшую перед ним в сковородке, а на научную
статью про коров. У коров был плохой надой, трещины вымени и
задумчивость после еды. Французский фермер решил проблему, притащив на
пастбище музыкальный центр – «Реквием» Моцарта, бодрые марши
Ипполитова-Иванова, фуги Баха превратили тощих унылых коров в весёлых,
упитанных, довольных жизнью бурёнок. Надои выросли вдвое, вымя каждой
коровы лоснилось свежей кожей, грустное мычание сменилось радостным,
мелодическим. Эксперты, изучив этот феномен, пришли к единодушному
выводу: классическая музыка резко повышает иммунитет.

Шустриков, человек действия, сразу начал прикидывать – как проделать
такую же штуку с мышами? После занятий он уединился с грызунами в
лаборатории и, после недолгих раздумий, решил заразить их стафилококком.
Заразил. Затем Шустриков решил, что в первой клетке мыши будут сидеть
совсем без музыки, во второй клетке – с Эминемом, а в третьей – с его
любимыми вальсами Моцарта. Таким образом, мышей требовалось поместить в
три клетки со звукоизоляцией и организовать им консерваторию – тут
предстояла большая работа. В подмогу себе Шустриков вызвал Тёму – самого
толкового парня из младшекурсников.

Тёма обрадовался предложению; к тому же доцент его дополнительно
мотивировал - великодушно пообещал автоматом выставить один из зачётов.
Где-то за полтора часа клетки были подготовлены и оборудованы динамиками
для музыки.
Утерев трудовой пот, Тёма подошёл к клеткам и стал рассматривать пищащих
мышей. Грызуны ещё были бодры и, очевидно, не подозревали, что носят в
себе опасные бактерии. Одна из мышей в клетке Эминема потешно встала на
задние лапки и стала обнюхивать стенки клетки, а затем приставными
шагами переступила влево. Тёме вдруг стало её жаль. А потом захотелось
присвоить.
- Эта мышь умеет стоять на задних лапках, - сообщил Тёма.
- И что? – хмуро спросил Шустриков.
- Талантливый зверь. Его можно чему-нибудь выучить и выгодно продать.
Доцент промолчал. Тёма разозлился и решил зайти с другой стороны:
- Андрей Андреич, а зачем губить сразу пятнадцать мышей? Можно было
заразить шесть. По две мыши в каждой клетке – это же всё равно круто.
- Нерепрезентативно.
- То есть у опыта будут недостоверные результаты?
- Да. И вообще, молчел, здоровье человечества построено на мышиных
костях, - доцент подошёл к клетке и посмотрел на грызуна. Тот продолжал
ходить на задних лапках. – Молитесь теперь на Эминема – если он
действительно великий певец, мышь будет жить.
Тёма, слушавший Muse и My Chemical Romance, не питал по поводу Эминема
никаких иллюзий. И всё же мысленно ободрил мыша: «Ты будешь моим,
дружок. Я в тебя верю».

Тем же вечером Тёма заглянул в лабораторию ещё раз – уже без доцента.

Наутро он вместе с Шустриковым осмотрел грызунов. Мыши в немузыкальной
клетке и в клетке Моцарта ходили с трудом, а два грызуна лежали вверх
брюшком, жалобно попискивая. В клетке Эминема мышам тоже очевидно
поплохело, но всё-таки они выглядели бодрее и съели почти весь корм.
Шустриков был озадачен. Уходя, доцент на всякий случай проверил
громкость музыки и сделал Моцарта погромче, а Эминема – тише.

И в этот вечер Тёма нашёл предлог заглянуть в лабораторию без доцента.

На следующее утро осмотр выявил удивительные результаты: мыши в клетке
Эминема были почти здоровы и снова съели весь корм. Мыши Моцарта и мыши
в тихой клетке в полном составе подняли лапки кверху. Шустриков
заподозрил неладное и принялся проверять – те ли это мыши. Мыши везде
оказались те же.
- Ничего не понимаю, - развёл руками доцент. – Как мыши могли от него
выздороветь, если я от него заболеваю?
Тёма дал доценту повозмущаться, а потом попросил у него мыша.
- Пока не дам. Хочу их ещё понаблюдать, - отрезал Шустриков.

На следующее утро, только Тёма вошёл в универ, случилось невиданное
чудо. Можно сказать, ему навстречу вышли волхвы с дарами. Шустриков с
улыбкой ждал Тёму у гардероба, в правой руке у него была маленькая
клетка с мышом, а в левой – ведомость.
- Артём, ты молодец, - доцент торжественно пожал тёмину руку. – Знаешь,
я сразу всё понял, когда увидел в шкафу пустую пачку ампицилина.
Конечно, ты по вечерам кормил мышей антибиотиками!
Тёма удивлённо поднял глаза:
- Вы всё узнали, и всё равно хотите меня похвалить?
- Конечно! Я двадцать лет в лаборатории – и до сих пор считал, что мыши
не едят ампицилин ни с какой крупой – слишком он горький. А оказывается,
его можно смешивать со сладкими кукурузными хлопьями – это же настоящее
открытие!
И Шустриков бодро расписался в тёминой зачётке. Мышь в клетке встала на
задние лапки и радостно пискнула.

Российские новостройки напоминают мне сказку про Аленький Цветочек. Там
тоже было чудище, которое надо поцеловать во все места, чтоб оно
превратилось в прекрасного принца. Приятель-риэлтор, который смотрит на
жизнь проще, предпочитает другую метафору и сравнивает наши новостройки
с поленом. Вот Вам дали полено – можете сделать из него Буратину, можете
сделать Папокарлу, а можете сделать скворечник. Так же и современные
квартиры. Они сдаются в замечательном состоянии, прямо-таки
провоцирующем у покупателя творческий полёт мысли: бетонные стены,
проломы в них и стеклопакеты в тех проломах, что смотрят на улицу.

Получив такую квартиру, Вы должны отремонтироваться. Качественнно - если
у вас есть на это деньги. Или по-простому - если денег нет. По-простому
- это значит: бросить на пол ламинат, на стены - обои, на потолок -
побелку. Обычно так и происходит, когда в новые квартиры расселяют
одиноких и небогатых людей "за пятьдесят" из хрущёвок. Именно так
поступил и герой истории, пианист Михаил Иванович, человек небогатый,
нервный и впечатлительный.

Досталась ему эта злосчастная двухкомнатная квартира в Южном Бутово. На
нехитрую отделку ушло несколько недель, и Михаил Иванович посчитал, что
нечеловеческие мучения его закончились: перевозка мебели на другой конец
Москвы, ремонт и прочие хлопоты сильно расшатали его нервную систему –
неудивительно для человека с тонкой душевной организацией. Пианист, сами
понимаете, существо чувствительное, ранимое и даже в чём-то
надтреснутое.

Однако, человек предполагает, а высшие силы располагают. В случае с
Михаилом Ивановичем высшие силы были представлены в виде соседей –
весьма состоятельных людей, купивших аж две квартиры – одну слева от
него, а вторую – этажом выше. Эти состоятельные господа затеяли
масштабный ремонт по индивидуальному проекту – проект, в частности,
предусматривал пробитие потолка и сооружение винтовой лестницы во вторую
квартиру, полы с подогревом, устройство студии, арки в стене,
бильярдной, не говоря уже о мелочах вроде наборных паркетов и
выравнивания стен. Делать ремонт были приглашены украинцы – бригада из
пяти человек во главе с колоритным Мыколой, двухметровым здоровяком с
примечательной круглой лысиной на голове, делавшей его похожим скорее на
католического монаха, чем на запорожского казака.

Этот Мыкола приезжал делать ремонт часа в три дня и оставался грохать,
штробить и шуметь до самой полуночи, а то и позже. Дня четыре Михаил
Иванович, скрипя зубами, терпел грохот, долбёжку и непрекращающийся
стук, хотя у него начались нервный тик и бессоница. Потом он собрал в
кулак всю интеллигентскую волю и в припадке истерической решимости пошёл
ругаться со строителями. Дюжий Мыкола открыл ему дверь - весь в побелке,
как в пудре - и весело рявкнул:
- Чого треба?
- Я требую, чтоб вы немедленно прекратили стучать! С ума сошли?
Одиннадцатый час ночи!
- І що? Подивися, скільки тут роботи. Треба пробити стелю, зробити арку,
зробити підлогу з підігрівом. А ти кажеш - не стукати!
- Это возмутительно! Я милицию вызову!
- Та що ти брешеш, ну яка міліція?
- Да, милицию! Вы мне мешаете спать. Вы долбите мне прямо по голове. А я
- музыкант, я человек нервный!
- Музикант, кажеш? А на чому граєш?
- На рояле!
- Батько, так ти ж щасливчик. Мы тобi один месяц по голове стукаєм, а ты
соседям будешь всю жизнь по мозгам довбати!

Этим разговор и кончился. Михаил Иванович, весь трясясь и бормоча,
удалился в свою квартиру, а Мыкола вновь принялся за ремонт.
Следующую неделю пианист не спал вовсе. Не помогали ни новопассит, ни
димедрол, ни затычки в ушах. Даже когда строители уходили, Михаилу
Ивановичу всё чудилось, что где-то долбят, крушат и скребутся. Он стал
вздрагивать от каждого шороха, а под конец недели добавилась новая
напасть: стоило ему лечь в постель и задремать, как мышцы вдруг
сокращались, и его подбрасывало вверх точно невидимой пружиной. Совершив
так за ночь семь-восемь прыжков на диване, Михаил Иванович понял, что
сходит с ума.

Наутро после той жуткой ночи он отправился к психотерапевту. Врач,
окинув пациента профессиональным взглядом (судороги, мешки под глазами,
безумный лучистый взгляд), сказал:
- Ууууууууу… Голубчик, на вас страшно смотреть. Давно не спите?
Михаил Иванович излил врачу душу и всё подробненько рассказал – про сон,
про ад и про ремонт.
- Так… Так… Так… Ясненько. Сестра, укольчик приготовьте… Вам хороший
укольчик или государственный? За хороший придётся заплатить.
Михаил Иванович профинансировал «хороший укольчик», после которого ему
действительно стало легко и спокойно, и выслушал рекомендацию эскулапа:
- Вам, дуся, в отпуск надо. Недельки на две уедете в Подмосковье, в
санаторий, и будете как огурчик! Массаж, ванны, медсёстры-профессионалки
– есть брюнетки, блондинки, на любой вкус… За путёвку, конечно, придётся
заплатить. Но… согласитесь, ваше здоровье уже требует жертв!

Михаил Иванович оплатил путёвку в больничной кассе и через день уже
направлялся в санаторий. Там ему выдали ключи от номера, и неаппетитная
тётенька лет пятидесяти пяти повела его на второй этаж:
- Вот ваша комната, Михаил Иванович. Сами видите – балкон, телевизер,
ванная с душем, койка. Всё как у людей. Ой… Только знаете чего? Так уж
совпало, вы не обессудьте… За стенкой недавно пожар был, и мы заказали
бригаду ремонтников. Такие милые ребята… Вы не беспокойтесь – они по
ночам стучать не будут.
Михаил Иванович от такой новости позеленел и затрясся, но это был ещё не
нокаут. Нокаут случился спустя полчаса, когда в коридоре он столкнулся с
бригадиром рабочих. Это был Мыкола…

Все просят рассказать реальную историю - вот вам настоящий рассказ
военного моряка. Он мне рассказал его лично, а уж если где приврал, все
вопросы направляйте почтой в Мурманск, откуда он родом.

В прошлом году эсминец "Несокрушимый", на котором служит Максим Д.,
отправили к берегам Сомали, в Аденский залив. Там, как вы знаете,
пошаливают пираты. Они люди бедные и голодные, а голод такая штука - не
то что пиратом, каннибалом заделаешься. Нет, честное слово, вы знаете,
как эти сомалийцы захватывают корабль? Они, попав на борт, первым делом
идут и грабят припасы, тушёнку-сгущёнку, сухари всякие. А потом,
наевшись от пуза, уже заявляют всему миру, что, дескать, пришли за
выкупом. Это они для солидности заявляют, не верьте. Они нападают, чтобы
покушать.

Ну так вот. Однажды на "Несокрушимый" поступил сигнал тревоги - плывущий
неподалёку кораблик был атакован пиратскими катерами. Наши молодцы
бросились на подмогу, и через два часа погони кораблик был освобождён, а
пиратское отродье - обезоружено, связано и переведено на "Несокрушимый".
Там их бросили в специальные каюты, вроде как тюремные.

В первую же ночь один из пиратов, какой-то молодой парень, страшно
разревелся. Максим подошёл к каюте и спросил, что ему нужно. Парень на
ломаном английском объяснил, что ему всего девятнадцать лет, что работу
в Сомали трудно найти, и поэтому он подался в пираты, а так он жутко
честный человек. И ещё парень сказал, что очень-очень не хочет в тюрьму
и просит его отпустить.

Максим подумал немного, а потом сказал:
- Подожди, я сейчас вернусь и кое-что тебе покажу.
Через пять минут Максим вернулся, держа в руках фотоальбом.
- Вот смотри, это моя родина - Мурманск.
С фотографии глядели жуткие серые хрущобы, построенные на голом пустыре.
- У нас всегда очень сыро и холодно, и летом нельзя гулять в шортах. А
зимой всё время ночь. Понимаешь? Три месяца не бывает солнца. И половина
города сидит без работы. Как ты думаешь, это страшно?
- Страшно.
- Смотри дальше. Вот это - моя однокомнатная квартира. Я живу здесь
вместе с женой, тремя детьми и собакой. Потолки низкие, и крыша всё
время протекает. Как ты думаешь, это страшно?
- Страшно.
- Нет, дружок, это ещё не страшно. Страшно будет сейчас. Смотри. Вот это
- моя жена!

Парень посмотрел на Максима с ужасом, и с тех пор больше не ревел и ни
разу ни о чём не попросил.

Главный талант любого коммерсанта и маркетолога - умение удивлять. Если
вы ахнули, вздрогнули или пискнули от восторга при виде рекламы -
значит, вы на крючке, ваши денежки скоро перетекут в чужой карман.
В Италии сейчас ходит забавная байка про одного торговца скульптурами из
Неаполя - дела его шли просто замечательно, пока жадность всё не
погубила. Торговец этот - звали его Пьетро - продавал неаполитанцам
копии известных статуй: всяких Давидов, Тутанхамонов, восьмигрудых
волчиц, вскормивших Ромула и Рема, и тому подобный антиквариат.
Согласитесь, такому товару нужна хорошая реклама. Иметь у себя в ванной
Венеру Милосскую, а на даче Геракла, разгребающего авгиевы конюшни, -
мысль, может, и неплохая, но обычному человеку она просто так в голову
не придёт. Даже если этот человек каждый день ходит мимо магазина
скульптур.

Вот нашему Пьетро и пришла в голову идея - рекламировать гипсовые статуи
при помощи статуи живой. Живые статуи производят на людей большое
впечатление, затраты же на них минимальны: человека обряжают в нужный
костюм, покрывают с ног до головы специальной однотонной краской, и вот
- статуя готова. Хотите - Наполеон Бонапарт, хотите - Клеопатра, хотите
- римский легионер. Не отличишь от оригинала, особенно если стоять
смирно и не двигаться.

Причём Пьетро пошёл рискованным и провокационным путём: поскольку
магазин его находился в богатом квартале, а среди потенциальных
покупателей преобладали обеспеченные дамы, он решил поставить у входа
обнажённого Аполлона. Это был гениальный расчёт. Представьте себя на
месте дамы лет сорока: вы идёте по улице, задерживаете взгляд на статуе
красивого голого парня, вздыхаете про себя: "Ах, где мои двадцать лет?"
- и вдруг этот Аполлон оживает, берёт вас за плечо и говорит с улыбкой:
"Сеньора! Не проходите мимо! Купите мою копию! Здесь находится лучший
магазин скульптур в Италии - вы можете украсить свою гостиную образчиком
настоящего искусства и прослыть среди друзей тонкой ценительницей
прекрасного!"
Покажите мне женщину, которая после этого откажется зайти в магазин.
Любая зайдёт просто из вежливости, из ностальгии, да просто из-за того,
что её назвали красоткой.

Сеньоры и заходили. Торговля пошла очень бойко, а прибыли росли в
устрашающей прогрессии.
Однако Пьетро был человеком жадным. Дело в том, что нанятым Аполлонам он
всегда обещал большие деньги (2 тысячи евро за неделю), но никогда
ничего не платил и придумал для этого хитроумную схему. По условиям
договора, нанятый парень должен был неделю стоять у входа в магазин с
9-ти до 19-ти часов, никуда надолго не отлучаясь. Три или четыре дня все
парни успешно выполняли эти условия, а на пятый день к Аполлону
подходила восемнадцатилетняя девушка ослепительной красоты - дочка
Пьетро - и начинала соблазнять бедного парня, говорить ему комплименты,
гладить по спинке и умоляюще просить "проводить её до дома". Все
Аполлоны, один за другим, не выдерживали такого натиска и сбегали с
девушкой - сбегали хотя бы потому, что одна из частей тела принимала
положение, немыслимое для статуи и общественного порядка. После
часа-полутора прогулки "до дома" девушка заявляла, что она пошутила,
говорила "ариведерчи, придурок" и исчезала. А бедного Аполлона вечером
ждал страшный разнос от Пьетро: "Где ты шлялся, бездельник?! Тебя не
было несколько часов! Убирайся сию же минуту! Я не намерен тебе
платить!"

Схема работала безотказно в течение нескольких месяцев и позволила
хитроумному Пьетро сэкономить несколько десятков тысяч евро. Конец
благополучию пришёл неожиданно. В одну из пятниц, когда очередной
Аполлон сбежал с рабочего места, сражённый чарами юной красавицы, Пьетро
так и не дождался дочку домой. Не возвратился в магазин и парень. Ни в
субботу, ни в воскресенье от дочери и Аполлона также не было никаких
известий. И лишь в понедельник утром, когда Пьетро уж собирался подавать
в розыск, молодые люди объявились - с обручальными кольцами на руках, и
с просьбой дать им тридцать-сорок тысяч евро на первое время. Оказалось,
что у новоиспечённого зятя Пьетро куча долгов, проблемы с мафией и
множество бедных родственников...

Мой приятель Никита - парень по вызову. Он честный и хороший человек, но
жизнь повернулась так, что он занимается... Занимается женщинами.

Познакомились мы с ним на втором курсе, четыре года назад, на паре
физкультуры. Я пришёл раньше положенного часа - в баскетбол ещё играли
ребята с экономического. Но не сидеть же на скамейке зазря - я стал
играть с ними. Минут пятнадцать покидали оранжевый шарик в корзину,
утёрли трудовой пот; рядом со мной оказался светловолосый парень
внушительной комплекции - сразу видно, что много времени проводит в
спортзале. Я и сам, мягко говоря, не урод, но при виде его мускулов
испытал понятную зависть.
- Давно ходишь на качалку? - спросил я.
- Три года уже. Надо поддерживать форму - работа такая.
- А кем работаешь?
Он сделал паузу, как-то хитро глядя на меня.
- Баб обслуживаю. За деньги.
- Серьёзно? Расскажи.

Никиту страшно удивила моя реакция - оказывается, другие парни, когда
впервые слышали про "баб", чуть ли не плевались и спрашивали: "Ты что?!
С этими, плесневелыми?! Фуууу!"
Но я к тому времени два года подрабатывал журналистом, и брал интервью у
самых удивительных людей, от ветеранов Афгана до мальчиков с Плешки. У
настоящего, живого сутенёра я ещё интервью не брал. Для меня это было
как для биолога - найти новую бабочку.

Никита рассказал, что приехал в Москву из Нижнего - поступать в универ.
В июле месяце он успешно сдал экзамены, а в августе получил сразу две
новости - что умер отец и что комнаты в общаге он не получит, потому что
всё занято. Что прикажете делать парню? Жить в Москве было негде, ждать
денег неоткуда. Многие юноши, попав в такую ситуацию, расстались бы с
мечтой о Москве и, утерев соплю, поехали обратно в Нижний. Но не таков
был Никита.

В том же августе он пришёл в секс-агентство. Хочешь зарабатывать,
спросили его? Да пожалуйста! Приходи по вечерам, будут звонить клиентки.
Себе берёшь тридцать процентов, остальное - агентству. Такса - 3500
рублей в час. А что семнадцать лет - так это не проблема. Говори, что
тебе девятнадцать.

Так Никита стал зарабатывать по 90 тысяч в месяц. Жилищная проблема
сразу исчезла, стал одеваться и питаться как человек. Правда, ему
сначала было немного стыдно, но клиентки оказались вовсе не
"плесневелыми бабушками", а ухоженными женщинами 30-40 лет, с которыми и
забесплатно интересно лечь. Говорит, за все пять лет даже ни разу ничем
не заразился. Уж не знаю, правда или нет. К урологу с ним не ходил,
свечку не держал.
И вообще, мне этот стыд непонятен. Полезная, древнейшая профессия. От
стыда должны умереть те чиновники, кто платят студентам-очникам
стипендию в 1200 рублей. Уж если сравнивать сутенёра и чиновника, то от
первого пользы гораздо больше! Вот представьте - удовлетворит парень
известную художницу, и та напишет хорошую картину. А вот если
замминистра своей кривой лапой подпишет плохой приказ, то сразу миллион
людей станут неудовлетворёнными. Есть разница!

А история вот какая. Никита рассказывает, что многие московские клиентки
- очень стеснительные. Покупая мальчика, они сначала сажают его пить
чай, заводят трали-вали, краснеют, бледнеют, хихикают - и до дела
нередко просто не доходит. Когда напротив тебя сидит сущий Аполлон, а ты
- дама средних достоинств, это неудивительно. Хитрый Никита, увидев
такую клиентку, часто сам начинает рассказывать всякие байки, тянет
время, а там и час прошёл - пожалуйте деньги.

Но бывает и наоборот. Год назад ему позвонила довольно странная
клиентка, которая просила, чтоб он приехал ровно в 19.00 - минута в
минуту. "Господи", - подумал Никита, "поминутной оплаты что ли требовать
будет?" И точно - приехал он по указанному адресу, а клиентка уже в
низком старте - только что после ванны, волосы распущены, из одежды -
один халатик.
- Ну иди же ко мне, быстрее, - сказала она ему, - я уже вся мокренькая.
Никита только ботинки успел снять, как уже оказался на диване. Всё
произошло очень быстро, минут за пятнадцать. Никита мог бы и продолжать,
но клиентка сказала, что ей уже хватит. Хватит так хватит, лишь бы
платила по полной таксе.

Одеваясь, Никита заметил на стене семейную фотографию - на ней клиентку
обнимал здоровенный детина с лицом неандертальца.
- Муж? - спросил Никита. - Кто он у вас?
- Чемпион Москвы по боксу, - ответила клиентка и почему-то покраснела.
- Он где сейчас, на соревнованиях?
- Нет, я его за продуктами послала.
Никита почувствовал, как его ладошки, которые оставались сухими даже во
время секса, разом взмокли. Он с ужасом спросил:
- Так что же вы меня... позвали...
Клиентка потупила глаза.
- Он месяц назад получил травму паха, и ему было нельзя. А лечился он
дома, только теперь начал выходить, - объяснила она и шёпотом добавила:
- А тепла-то хочется...

Судя по дрожащей руке, которая совала Никите три с половиной тысячи, до
смерти испугался не только он. Но вот что значит смелая женщина - глаза
боялись, а сделала, всё-таки сделала!

Произошла эта история в управе одного из московских районов, где студент
Миша проходил летнюю практику.
В каждой управе есть отдел, занимающийся обращениями граждан. Обращений
в день поступает довольно много, потому что пишут в управу все кому не
лень и по самым различным поводам. Написать может молодая семья, которую
затопили соседи сверху, написать могут озабоченные благоустройством
двора бабушки (причём сам текст письма займёт полстраницы, а подписи
всех-всех-всех бабуль многоэтажки растянутся страницы на три), писать
могут даже мелкие предприниматели, которым жадность и смекалка не
позволяют обратиться к юристам. В самом деле, если разослать письма с
каким-нибудь каверзным юридическим вопросом в десяток инстанций, то как
минимум в одной письмо попадёт к буквоеду, который даст на это письмо
развёрнутый подробный ответ, хотя бы по должности от него это и не
требовалось.

Миша проходил практику в жилищном отделе, но каждое утро забегал в отдел
работы с гражданами - узнать, нет ли корреспонденции на особо сложные
жилищные темы? Таковых писем оказывалось штук пять-шесть, и Миша
утаскивал их к себе в кабинет.
Однако забегал он в отдел работы с гражданами не без содрогания. Дело в
том, что начальником отдела была довольно мрачная женщина типа Калугиной
из "Служебного романа", и у этой женщины имелась не только калугинская
строгость и калугинские комплексы, но и свой личный заскок - в кабинете
она держала огромного добермана. С ним она приходила на работу, с ним
она уходила с работы, и вообще - пёс был её тенью.

Миша ужасно боялся собак с детства, даже спаниелей и болонок, поэтому
ежеутреннее столкновение с доберманом было для него пыткой. Пёс, к тому
же, почувствовал его страх, и каждый раз встречал появление Миши злобным
порыкиванием.
Когда однажды утром пёс неожиданно зашёл Мише за спину и нарочно
оглушительно гавкнул, практикант не выдержал и спросил у "калугиной":
- Людмила Ивановна, ну зачем вы берёте на работу этого пса? Какая от
него польза?
- От моего пса очень большая польза.
- Ну, какая? Кроме той, что он выгоняет своими выходками посетителей
вроде меня?
- Мой пёс меня успокаивает - это раз. Мой пёс очень умён - это два.
Наконец, мой пёс отлично надрессирован и от него гораздо больше пользы,
чем от моего помощника, которого я уволила два года назад. Вот, смотри.
Рекс!..
Пёс вскочил на ноги и уставил на хозяйку почтительный взгляд.
- Рекс, подай мне чистую бумагу для принтера!
Пёс моментально сделал два прыжка к шкафу, открыл его лапой, взял в зубы
запечатанную пачку бумаги и притащил хозяйке.
- Молодец. Теперь отнеси эту ведомость начальнику земельного отдела.
Хозяйка повесила псу на шею файл с бумагами, и тот выбежал из кабинета.
Через пару минут он вернулся, причём нёс на шее уже не файл, а целую
папку - очевидно, с ответными бумагами из земельного отдела.
- Умница, Рекс. Ну а теперь, покажи Мише свою главную обязанность по
офису.
Рекс сел перед столом и высунул длинный розовый лопатообразный язык, с
которого капала слюна. Его хозяйка в это же время подвинула к себе
огромную кипу конвертов и неотправленных ответов.
- Рекс, конверт!
Пёс с усердием лизнул полоску конверта, и хозяйка лихо этот конверт
запечатала.
- Рекс, конверт!
Пёс повторил лизательную процедуру.
- Рекс, конверт!.. Молодец, Рекс. Видишь ли, Миша, года два назад мне
пришлось отправить людям за один вечер 108 писем. Я тогда стёрла язык до
крови. А теперь, вместе с моим Рексом, я и здоровье берегу, и с письмами
управляюсь - на полчаса раньше! Ну, скажи теперь - есть от него польза?

Зашёл поздравить с днём варенья бывшую мою учительницу литературы Нину
Матвеевну: над её предметом я давно и изощрённо издеваюсь, поэтому
искупить грехи тортиком - это меньшее, что я мог сделать. Нина Матвеевна
сейчас в возрасте, который ещё не старость, но уже и не радость -
впрочем, держится она бодро, прямо, весело и внешне похожа на балерину в
отставке; на затылке пук седеющих волос, которые она подчёркнуто не
красит - учителю не подобает бегать за модой. В общем, кремень человек.

Вхожу, здороваюсь, вижу - на столе разложены какие-то бумаги.
- Я помешал Вам, Нина Матвевна?
- Нет-нет. Впрочем, да - но это пустяки. Я дописывала письмо подруге.
- Письмо? - удивлённо спрашиваю я. Сто лет уже не видел, чтобы люди
писали письма. Ведь есть аська, мыло, скайп, мэйл-агент, жаббер.
Эсэмэски, прости господи. - Вы... не умеете пользоваться компьютером?
- Ах, ну что ты. Конечно, умею. Но - не могу.

И Нина Матвеевна рассказала, как четыре года назад впервые купила комп и
завела себе номер ICQ.
- Вышли мы вечером с подругой в эту аську пищащую и стали друг дружке
писать. Два часа сидели - и всё ни о чём. Никакого удовольствия. Потом,
на ночь глядя, я решила перечитать - а что же мы такого понаписали. И ты
представляешь, мы - учителя с двумя высшими образованиями! - писали друг
другу "ага" и "ха-ха", пропускали запятые, печатали какую-то ерунду из
трёх слов. Такое ощущение, будто одна девочка-дебилка писала другой
девочке-дебилке. Кошмар! На следующее утро я позвонила своей подруге и
говорю: "Знаете что, Леночка? Ну его, этот компьютер. Не для нас,
старушек, это придумано. Когда я печатаю на компьютере, то кажусь себе в
три раза глупее, чем я есть. Давайте уж мы будем по-прежнему писать".

С тех пор Нина Матвеевна отправляет своей подруге только письма. Она
мне, кстати, прочитала вчерашнее сочинение. Начиналось оно так:
"Дорогая Елена Викторовна! Как поживаете? У нас, слава Богу, жизнь идёт
своим чередом..."

И я сразу подумал: "Да, мы, поколение асек и жаббера, настоящие письма
друг другу писать разучились".

Мать ругает сына: "И что за невесту ты себе нашёл? Отец у неё прокурор,
братья - менты, мать - судья. Не родственники, а одна сплошная мафия!"

Света Беленькая – девочка тихая. В Сеченовке её легко узнать по
светло-розовой кофточке и овечьему поведению. Вот Света мышкой входит в
столовую, робко берёт три ватрушки и садится в дальний уголок. Жуёт
торопливо, точно её гонят, плечи опущены, носик хлюпает (обида на
жизнь). Нет у неё бойфренда, да и откуда ему взяться? Бойфренд нынче
мелкий пошёл, девичью скромность считает комплексами. Если простые
мантры «Расслабься!» и «Будь проще!» не помогают, бойфренд бежит с
позором – сильным заклинаниям от мозговых тараканов он не обучен.

За поеданием первой ватрушки Свету как-то застали Тёма и Ярик. В
столовой было тесненько, два места имелись лишь за светиным столом.
- Светлячок, подвинься. В тесноте, да не в обиде, - сказал Ярик,
водружая на столик свой поднос.
- Точно. Как жизнь, Светусик? Как поживает Джастин Бибер? – подхватил
Тёма.
Услышав про любимого певца, Света запунцовела. Ничего она не ответила
наглецам, только демонстративно придвинула к себе свой поднос и ещё ниже
опустила голову.
- Не в настроении? Ладно, извини… А мы с Яриком только с физкультуры.
Классно мы в футбольца сыграли, а, Яр? Как ты заколотил тот мяч головой,
я офигеваю! Как из пушки! У тебя темечко не болит?
- Неее, не болит. Кстати, Тём, где ты покупаешь такой плохой дезодорант?
- А что, сильно пахну?
- Да вообще как жеребец.
Тёма шумно понюхал под мышкой. Света, увидев это, снова покраснела – от
возмущения. У неё даже губки задрожали. («Пришли, потеснили, а теперь
ещё и нюхают!»). От расстройства Света два раза хлюпнула носом.
- Дезодорант тут ни при чём. У меня с 12 лет высокий тестостерон.
Гормонов много, - весело объяснил Тёма. – Поэтому у меня всегда такое
хорошее настроение!
Света перестала жевать и почувствовала, что сейчас заплачет. Нос тоже
предательски дал течь. Она судорожно полезла в карман за платком и тихо
засморкалась: сморк-сморк-сморк.
- Светик, тебе нафтизин дать? У меня есть, - участливо предложил Тёма.
- Вот-вот. Себя не жалеешь, нас пожалей – заразишь ведь, - поддержал
Ярик.
Этого нахальства Света уже не вынесла. Зарыдав, она пропищала:
- Бессердечные хамы! Самцы! Чтоб вы лопнули от своих гормонов!
Тёма уронил вилку. Вся столовая, как по команде, обернулась на Свету. А
она закрыла руками лицо и убежала.

- Что это было? – остолбенело спросил Ярик после паузы. – Мы разве
чем-то её обидели?
- Нет. То есть да. Девушку с такой тонкой душевной организацией можно
обидеть чем угодно. Она меланхолик и интроверт, это очевидно.
- Что ж нам теперь, молчать?
- Нет, нужно найти ей парня.
- Парня? Вот этой вот?!
- Ага. Ты не пугайся. Я знаю, как создать такие условия, что парни сами
за ней бегать будут.
- ???
- Вот смотри. Эй, народ! Столовая, все меня слышат?! – Артём поднял
голос и встал. – Все видели эту девушку, что сейчас выбежала в слезах?
Это Света Беленькая - она очень скромная, и у неё нет парня. Ребята, я
вас прошу – сделайте доброе дело: с этого дня, если встретите её,
обязательно улыбайтесь и делайте комплименты. Говорите, что она очень
красивая и «Странно, почему я раньше не встречал такую симпатичную
девушку?» Окей? И всем друзьям своим передайте. Кстати, её дядя –
директор банка, если кому-то интересно.
Столовая загудела.
- Её дядя – директор банка?! – шёпотом поразился Ярик, когда Тёма сел.
- Нет. Но завтра так будет думать вся Сеченовка. И все парни будут
знать, что есть свободная девчонка с миллионным приданым.
- Круто!... Но ведь рано или поздно узнают, что это не так.
- К тому времени, амиго, Света так расцветёт от внимания парней, что
никакое приданое ей уже не понадобится.

Конечно, Тёма оказался прав.
Первое время Света ещё удивлялась щедрому потоку комплиментов. На
каждого парня, заметившего её, она глядела широко раскрытыми глазами. Но
затем она стала прихорашиваться, всё чаще появлялась в универе в
стильной одежде, плаксивость её переросла в нежную ранимость, так
возбуждающую парней – и вот, через два месяца за Светой бегали толпы
кавалеров!

Карл Роув, личный политолог Джорджа Буша и главный стратег
Республиканской Партии, однажды давал интервью на телеканале FOX. Ему
был задан банальный в общем вопрос: "Когда Вы начали активную
политическую жизнь?" Роув вдруг рассмеялся и, почесав кончик носа,
ответил:
- В 1960-м мне исполнилось девять лет, и папа подарил мне на день
рождения велосипед. Я был очень счастлив. А, поскольку оставались две
недели до президентских выборов, я обклеил велик картинками с надписью
"Ричард Никсон" и поехал кататься по городу. Тем же вечером я был сильно
избит одной девочкой, которая поддерживала Кеннеди. Она выбила мне
последний молочный зуб и проткнула переднее колесо велосипеда...

Любопытная история приключилась с одним из наших "утёкших" мозгов в
Англии. Мозга зовут Андрей Андреевич, работает он в Оксфорде и
подвизается на поприще генетики. Как и многие учёные, он страдает
"профессорской" рассеянностью, а также часто разъезжает по конференциям,
семинарам и форумам.

Как-то раз Андрей Андреевич снарядился в Глазго - на очередной слёт
биологов и генетиков. Всё, как обычно - чисто выбрился, собрал дорожную
сумку, похвалил себя, что не забыл захватить зубную щётку и прибыл в
аэропорт за час до своего рейса. Тут-то и выяснилось, что паспорт
остался дома. В руках Андрея Андреевича была лишь бумажка номиналом чуть
выше туалетной - распечатка электронного билета - которая сама по себе
ни документом, ни билетом не является.

Другой бы человек впал в уныние, но Андрей Андреевич привык, что его
безалаберность сходит ему с рук. И вообще, знаете ли, наглость - второе
счастье. Он решил покачать права.
- Девушка, я забыл дома паспорт. Будьте добры пропустить меня на рейс
без него. Вот распечатка электронного билета.
- Боюсь, что это невозможно.
- Но мне необходимо попасть в Глазго, это очень важно!
- Я сочувствую вам, но, согласно правилам авиаперевозок, пассажиры
допускаются на борт только при наличии персонального идентификатора.
Андрея Андреевича, человека учёного и педанта, заинтересовало выражение
"персональный идентификатор".
- А что это такое? - спросил он.
Женщина в окошке пожала плечами:
- Паспорт, водительские права, временное удостоверение личности... Любой
документ с вашей фотографией и личными данными.
- Вот моя визитка. Годится?
Женщина ошарашенно повертела в руках визитку:
- Нет. Там не указано место проживания, - и, подумав, добавила, - и
печати нет.
- А какой печати?
Этот вопрос ввёл женщину в ступор.
- Какой-нибудь. Подождите, я сейчас выясню.
Женщина сбежала и вернулась через две минуты:
- Вы знаете, печати не нужно. Но мы должны точно знать, что вы
действительно сотрудник Оксфордского университета и проживаете в
Лондоне.
Сказано - сделано! В сумке Андрея Андреевича лежал научный журнал
биологического факультета, где была статья о нём - с фотографией,
подробной биографией, местом проживания и всем-всем-всем. Он быстренько
сделал скан этой статьи, прицепил к ней степлером свою визитку и сунул в
окошко этот удивительный "документ". У женщины отвисла челюсть, но своих
слов обратно не возьмёшь! И хотя она позвала на помощь менеджеров
терминала, Андрей Андреевич всё-таки улетел своим рейсом в Глазго.

На обратном пути Андрей Андреевич предпочёл не рисковать и взял такси.

Что уж там скрывать - Ярик всегда имел небольшой лишний вес. Я бы оценил
эти излишки килограммов в восемь, раскиданных по могучему телу: мышцы у
него видны хорошо, а вот рельеф уже не очень, особенно на торсе. Может,
в холодных странах типа нашей северной Вавилонии и всяких норвегий у
мужчин так и должно быть: мыщцы и мослы надо прикрыть каким-никаким
жирком, чтобы зимой не мёрзнуть. Но иной раз восемь килограммов балласта
могут создать и проблему. И вот вам живой пример.

Хотя в Сеченовке учат заботиться о чужих телах, три часа в неделю
студенты уделяют собственным футлярам и потеют на физкультуре – в конце
концов, тело врача должно быть образцовым, моложавым и не навевающим на
пациента мысль, что «да, деточка, все мы смертны». В группе Ярика
физкультуру вёл довольно тощий организм лет сорока пяти с поэтическим
именем Александр Сергеевич и кудрявой головой – парни, разумеется, звали
его Пушкин.

Странная худоба Пушкина издавна толкала студентов Первого Меда на разные
медицинские колкости. Злоупотребление женщиной, аллергия на еду после
обедов в студенческой столовой, жертва тайных экспериментов ректора –
вот самые безобидные версии. Ярик произвёл на свет свою идею – в
раздевалке, под дружный хохот парней, он предположил, что тренер
подрабатывает в балете. Для пущего эффекта Яр изобразил танцевальное па,
что было, конечно, особенно смешно, учитывая его габариты.
Увы - в ту же секунду в раздевалку вошёл Пушкин. Он всё слышал. И видел.
И многообещающе процедил:
- Самые весёлые будут вкалывать до кровавого пота.
Не знаю, замечали ли вы, что чем человек худосочнее, тем он злее?

С этого дня у Яра возникли существенные сложности со сдачей нормативов.
Нет, свои 120 килограммов штанги он толкал без проблем, но вот с
беговыми упражнениями всё обстояло иначе. Секундомер в руках тренера
проявлял чудеса двойных стандартов – проклятый прибор то вдруг ломался,
то начинал считать секунды так, что у законов физики лезли на лоб глаза.

Когда же, пройдя семь кругов ада и истязание плоти, Ярик сдал-таки
короткие дистанции, перед ним выросло самое последнее и самое
непреодолимое препятствие – кросс на пять километров. Вы, наверное,
знаете, как надо выглядеть, чтобы хорошо бегать длинные дистанции?
Классический портрет кенийского бегуна: тонкие ручки, тонкие ножки,
лебединая шейка и весь каркас напоказ. Фактически, кожа да лёгкие, и
очень лёгкий скелет – вот формула успеха. Ещё, говорят, в Москве хорошо
бегают кросс мальчики максимальной гламурности – строение их тел
приближается к кенийцам. Но в Ярике, как вы уже догадались, ничего
гламурного и тонкого не было лет с тринадцати. А если учесть восемь
килограммов сала, с которых мы начали рассказ, выходило, что Пушкин мог
кровожадно потирать руки: сдать кросс даже на «тройку» Ярику было не по
силам.

Так бы парень и попал в переделку, если б не лучший друг.
Полюбуйтесь, как была разыграна эта великолепная комбинация: во время
второй пересдачи кросса амиго Тёма пришёл на стадион поддержать камрада
Ярика. Ярик был явно не в форме: на финише он напоминал выжатый лимон и
показал только девятнадцать минут двадцать секунд – до «тройки» не
хватило ровно полминуты.
- Яр, ты чего? Тараканы быстрее бегают. Даже ты сам на прошлой неделе
бежал быстрее, - возмутился после кросса Тёма.
- Уффф, не знаю. Можешь пристрелить меня. Всё равно теперь не жить –
осталась одна пересдача.
На Ярика жалко было смотреть. С трибуны загоготал медицинский отморозок
Полянский, однокурсник Ярика:
- Ну что, гиппопотамус, ты уже купил кирзовые сапоги? Купи – пригодятся!
- Обломись, Полянский! Спорим, он через неделю пробежит на «пять»? –
крикнул Тёма.
- Спорим! На тысячу. Нет, на три тысячи. Три косаря, Артемий! Согласен?
- А согласен!
Тёма и Полянский ударили по рукам.
- Спасибо за поддержку, но зря ты так, - хмуро сказал Ярик чуть погодя.
– Не пробегу я на «пять». Троечку бы.
- А я вот почему-то уверен, что пробежишь, - хитро ответил Тёма.

У Артёма, действительно, созрел план из двух частей. По условиям задачи,
Ярика надо заставить прыгнуть выше головы. Что для этого нужно? Нужно
привести на стадион допинг – его любимую девушку Марину. Она весь забег
будет срывать голос, поддерживая бойфренда, и этот последний резвее
зашевелит конечностями.
Поняв это, Тёма направился прямиком в маринин вуз. И там, набрав в голос
побольше искренности, сообщил девушке – волнуется, мол, твой дружочек.
Назавтра ему, бедняге, главный норматив сдавать, а тренер у него злой и
свирепый бармалей.
Марина испугалась и прикрыла пухлый ротик ладонью:
- Ах, это я виновата, - прощебетала она.
- Почему же?
- Он все выходные водил меня в кафе и угощал мороженым. А я-то на диете.
Чуточку укушу – и всё. А он доедал. Килограмма два мороженого умял – не
меньше. Вот он теперь и не в форме.
- Понятно, - кивнул Артём. – Марин, не надо убиваться. Ты сейчас
единственная можешь ему помочь.
- Чем? – зелёные глазки заискрились.
- Завтра приходи на стадион его поддержать. Только Ярику ничего про это
не говори. Здесь главное – эффект приятной неожиданности. Увидит Ярик
тебя перед стартом, гормоны ему в кровь прыснут, усталость исчезнет, и
он сразу пролетит пять километров за шестнадцать минут, хотя раньше еле
за девятнадцать ползал. Да и стыдно позориться на глазах любимой
девушки.
- Хорошо, я обязательно буду.
- И я приду. Да, ещё – надень завтра лиловую блузку. Ты в ней, как он
говорит, очень соблазнительно выглядишь.

На стадион Артём пришёл чуть раньше Марины и успел поболтать с Яриком
перед стартом. Ярик трясся как осиновый лист.
- Отличная погода, амиго. Ты, я вижу, дрожишь от нетерпения, как жеребец
перед скачками. Это хорошо. Пусть же Господь укрепит твой дух, сделает
ноги твои как оленьи и на высотах твоих поставит тебя. Я правильно
цитирую 17-ый псалом?
- Ты правильно цитируешь 17-ый псалом, но, боюсь, ждать помощи от
Всевышнего не приходится. Я в выходные чревоугодничал и трескал
мороженое.
- А я знаю. Марина мне рассказала. Кстати, вон она пришла – помаши ей
рукой.
Ярик перевёл взгляд на трибуну, на лиловое пятно блузки, на розовое
личико, на тёмные волосы… Он узнал Марину. И в этот миг на лице Ярика
появились уверенность и решительность. Глаза его засверкали, плечи
расправились.
- Ну вот, теперь ты готов к бою, - с улыбкой сказал Артём. – Удачи.

Кросс начался.
- Я вижу его, вижу! Вон он, поворот делает! - сообщала Марина, похожая
со своим театральным биноклем и азартом на посетительницу ипподрома.
Артём удовлетворённо кивнул – затея, похоже, удалась. Завершая первый
круг, Ярик страстно посмотрел на трибуну, поймал обожающий Маринин
взгляд и заработал с удвоенной энергией.
Так пролетел второй круг, третий, четвёртый. Яр чуть набычился: наклонил
вперёд голову, насупил брови – признак сосредоточенности и усердия.
Марина при его пробеганиях мимо трибуны всякий раз прыгала.
- Ну, как там? Какое время?! – свирепо бросила она через плечо.
- Идёт на «пятёрку», - объявил Артём. – По-моему, просто здорово.
- Ярик, умница-умница! Давай-давай! – завопила Марина, и Ярослав на
глазах ускорился.
За круг до финиша лицо Ярослава исказила мучительная гримаса, он весь
раскраснелся, как сталевар у печи, и от усталости стал гулко шлёпать
ногами на всю ступню.
«Больше не могу», - читалось на его лице.
- Терпеть, Яр! Терпеть!! За меня-ая-а! За Мариночку! - завопила Марина.
Подействовало. С выражением невыносимой муки на лице Ярослав
пробежал-таки последний круг и финишировал.

- Нууууу, пятёрочка, так уж и быть, - кисло резюмировал Пушкин. – Хотя
слабенькая. Худеть надо.
Марина бросилась на потного, обессилевшего Ярика. Сзади на трибуне тихо
ругнулся рассерженный Полянский – плакали его три тысячи.

Вечером Ярик, довольный донельзя, соизволил поблагодарить Тёму:
- Спасибо, друг. Я бы не догадался привести на стадион Марину. Это было
неожиданно… и полезно!
- Да ладно. Это как раз ерунда. Ты ведь ещё не всё знаешь.
- То есть?
- Яр, ты ведь на самом деле только на «тройку» пробежал. Вот твоё время:
восемнадцать минут сорок, я засёк.
Улыбка сползла с лица Ярика:
- Постой, я не понял… Но ведь Пушкин сказал, что я пробежал на «пять»!
- Правильно. Твоя «пятёрка» куплена у Пушкина за три тысячи рублей.
- Ты что, потратился ради меня?
- Я? Я не потерял ни копейки, Ярик. Твою «пятёрку» полностью оплатил
Полянский, когда по глупости ввязался со мной в спор.
Ярик остолбенел:
- Постой… Это получается… Ты ещё тогда, неделю назад, рассчитал, что
Полянский за всё заплатит?
- Ага! – Артём расхохотался, не в силах сдерживать смех.
- Тёма… ты… гений. И лучший парень в Сеченовке.
- Да я знаю. Пошли.

Два часа назад приятель из Киева, захлёбываясь восклицательными знаками,
рассказал мне в аське историю. Случилось всё буквально накануне.
Приятель мой учится на третьем курсе не-важно-какого-вуза на медицинском
факультете, где девушек вдвое больше, чем парней. Соответственно, у
девушек проблемы в личной жизни. Особенно большие проблемы были у
Наташи М. У этой замечательной студентки есть почти всё - красивая
фигура, отдельная квартира и покладистый характер. Нет только
одного - правильных черт лица. Нос кривой, проще говоря. Ну, не
кривой, а кривоватый - жить не мешает, но Купидонов со стрелами
отпугивает со страшной силой.

Но вчера, вчера! Вчера Юлия Тимошенко попросила украинскую нацию
сплотиться в борьбе со свиным гриппом, и поэтому весь Киев с утра
пораньше вышел на работу в марлевых повязках. Наташа тоже отправилась в
магазин, укутав мурло в марлю. Где-то на полдороге она замечталась и
нечаянно уронила сумочку. Рядом с ней оказался симпатичный молодой
человек рыцарского типа - из тех, что и чужую сумочку поднимут, и с
собой эту сумочку не унесут, да ещё и поговорят-познакомятся.

Познакомились. Пофлиртовали вместе, посмеялись. Наташа быстренько
рассказала симпатичному парню, что одинока, но имеет квартиру и вкусно
готовит. И что вы думаете - когда они дошли до дома, и Наташа стыдливо
стянула повязку, молодому человеку было уже наплевать на кривой нос!

Теперь Наташка мечтает, чтобы эпидемия не кончилась никогда.

Я всегда преклонялся перед создателем мифа о Лох-Несском чудовище.
Полтора века назад этот шотландский чудак (воображаю себе весёлого парня
в юбке и с волынкой) решил поднять экономику родного захолустья – и
выдумал сказку про гигантского змея, живущего в озере. То есть,
сказка-то была и раньше, но он догадался её разрекламировать – напечатал
несколько статей в газетах, сделал рисунки и забавные фотографии, купил
за бутылку виски двух пьянчужек, которые «засвидетельствовали» появление
змия лондонским журналистам – и завертелось! Уже и чудака нет на свете,
и правнуков его нет, а лохи и лохнессы со всего мира приезжают поглядеть
на озеро, купить сувениров и поднять экономику Шотландии.

Тот парень был чудак, потому что своей выгоды не искал. А в России есть
один умник, который на похожей авантюре неплохо заработал. Живёт умник
на Алтае, руководит базой отдыха, а имя его… имя его слишком известно на
Алтае, чтобы я его называл. Для нужд рассказа возьмём ему псевдоним Илья
Ильич.
Летом позапрошлого, 2009-го года Илья Ильич почувствовал, что первая
волна финансового кризиса грозит утянуть его базу отдыха в финансовый
водоворот. Москвичи не бронировали места, как в предыдущие годы, ручеёк
местных туристов стал жиденьким. Положительное сальдо, выражаясь
экономическим языком, не складывалось.

Как быть? Что предпринять антикризисного? Ведь и маршруты хорошие
имеются, и байдарки, и снасти напрокат, даже Интернет спутниковый
проведён - дыши от души, турист!
И вот, в июне месяце в голове директора базы мелькнула блистательная
идея. Глядя на двух московских студентов-байдарочников, один из которых
отличался богатырской комплекцией, он понял – вот оно, спасение!..

Тёма и Ярик в тот вечер ничего не подозревали и ужинали в столовой,
совсем как обычно. Спуск по реке на байдарке пришлось отложить (Тёма
потянул плечо), зато днём они прогулялись до водопада, составлявшего
местную достопримечательность, и набрались ярких впечатлений. А если
учесть, что на базе отдыхали симпатичные сибирские девушки, каникулы
обещали стать незабываемыми.

- Тебе какие девчонки нравятся? – спросил Ярик, хирургически аккуратно
надрезая отбивную.
- Мне – те две светленькие, которые не курят. Когда целуешься с курящей,
и в твой рот лезет горький, противный язык, всегда начинаешь вспоминать
картинки с копчёными лёгкими. Вот что значит быть студентом-медиком.
- Ну да, - засмеялся Ярик. – Если девчонка курит, мне тоже всегда
кажется, что я целуюсь с копчёной ветчиной.
- Да ты просто вечно голодный слон. Тебе всюду мерещится еда. Я давно
догадываюсь, зачем ты пошёл в хирурги, - насмешливо погрозил ложкой
Тёма.
- Обсуждаете еду, ребята? Что-то не нравится? – вдруг раздался за их
спиной приятный бас.
Парни вздрогнули от неожиданности. Голос принадлежал директору базы.
- Нет-нет, - спохватился Тёма. – Отличное меню, и готовят тоже отлично.
- Вот и хорошо, - директор как-то воровато огляделся по сторонам и
присел рядом с парнями. – Ребята, хотите заработать? Хорошо заплачу –
даю тридцать… Даже сорок тысяч.
- Хотим. А что надо сделать?
- Так… Ерундишка. Вас как зовут?
Тёма и Ярик назвались.
- Артём, ты машину водить умеешь?
- Да.
- А ты, Ярослав, играл когда-нибудь в КВНе или хотя бы в студенческом
капустнике? Наряжался в костюмы?
- Конечно.
- Ну, тогда у нас должно всё получиться…

Через два дня после этого разговора семь туристок стали свидетельницами
необычайного, уникального зрелища.
Начиналось всё очень буднично - как и в любой другой день на этом
маршруте. Щуплому мужичку-гиду предстояло провести туристок по горной
тайге мимо знаменитых Таштагольских озёр. Всего озёр восемь штук, каждое
следующее расположено выше предыдущего, и потому каждое озеро окружает
своя собственная флора – первое укрылось в смешанном лесу, меж сосен и
дубов, четвёртое охраняет рота стройных кедров и пихт, а седьмое озеро
расстилается посреди альпийского луга, карликовых берёз и разнотравья.
Любой порядочный подъём в горы полагается начинать с завтрака.
Рассевшись на веранде летнего домика, туристки принялись за еду и в
процессе жевания глазели на простирающееся перед ними сочно-зелёное
пастбище, на козочек, на загадочно темнеющую лесную опушку – словом, на
идиллию. Тут-то и случилось невероятное…

На опушку леса вышло странное существо почти двухметрового роста.
- Смотрите-ка, медведь, - ткнула рукой в сторону опушки самая
внимательная из дам. Другая туристка - толстушка в панаме, державшая
видеокамеру - сразу начала снимать чудо природы.
В этот миг третья дама, прищурившись, пролепетала:
- Да это не медведь… Это… Это… Аааа! Это снежный человек!

И действительно, то был не медведь. Разве бывают медведи с метровыми
задними лапами, выпирающими ягодицами и плоско-овальной человечьей
мордой? Весь поросший с головы до ног тёмно-бурой шерстью, дикий человек
издал утробный рёв, схватил здоровенный булыжник и запустил его в летний
домик, где столовались туристки. Булыжник с грохотом ударил в дощатую
крышу. В ответ на это туристки подняли сумасшедший визг. Даже щуплый гид
стал белее полотна и совершенно растерялся. Одна лишь толстушка с
видеокамерой храбро продолжала съёмку, пока дамы с воплями укрывались в
домике.
- Скажите, что нам делать?! – трясла полуобморочного гида дама в шляпе с
пером.
- Он же нас изнасилует! – в экзальтации кричала другая.
- Почему же, почему здесь не берёт мобильник? Надо было ехать на
Селигер… ах! Это ужасно!
- Мне дурно! Воды, воды… Кто-нибудь!

Гид, никогда о снежном человеке не слыхавший, паниковал не меньше дам;
однако его паника была чисто мужской – такой, когда человек не кричит, а
просто становится туп и бессмыслен, как вобла. Вдруг дверь домика
распахнулась, и на пороге вырос силуэт – нет, не снежного человека –
толстушки с видеокамерой. Она храбро и насмешливо оглядела всю компанию:
- Ну и напугали вы его, бабоньки.
- Он уходит?!
- Уходит. Скорее на веранду - когда ещё такое увидите.
Женщины высыпали на веранду с той же скоростью, с какой сбегались в дом.
Две осмелевшие дамы даже спустились по ступенькам во двор и завернули за
угол – им хотелось получше рассмотреть, куда удаляется монстр.
Снежный человек лениво, уверенно и не проявляя ни малейших признаков
агрессии – словом, с чувством выполненного долга, - шагал обратно в лес
и вскоре скрылся в лабиринте древесных стволов.

…Вечером директор базы заплатил Ярику и Тёме обещанные сорок тысяч. Ярик
исполнил роль великолепно – жаль, не видел старик Станиславский. Нацепив
маску и костюм, сшитый из медвежьей шкуры, Ярик хорошенько напугал
туристок, позволил снять себя на камеру, а потом ушёл в лес и добрался
до дороги, где его ждал в машине Тёма.

Представление оказалось таким успешным, что в июле, августе и сентябре
на базе не было свободных мест и номеров. Илья Ильич даже прибил на пути
к базе табличку: «Добро пожаловать в горы Алтая, на родину Снежного
Человека».

У психолога, доктора Швецова, имеющего частную практику в одном
подмосковном городе, очень хорошо идут дела. Много клиентов, хорошие
прибыли - и это в посткризисное время. Между тем, в город он приехал
совсем недавно, знакомых среди жителей не имел, обильной рекламы не
делал. "В чём секрет?" - спросил я его.

Он зубасто улыбнулся в ответ, отчего стал похож на Чеширского Кота и
Мудрого Лиса одновременно, и сообщил, что я не первый, кто задаёт ему
этот вопрос.
"Риэлтор, с которым я подбирал помещение для офиса, очень удивлялся моей
привередливости. Мы обошли все подвальчики и бизнес-центры, где обычно
вьют гнёзда частные предприниматели - и ни один из вариантов мне не
понравился.
- Да что ж вам надо? - не выдержал риэлтор.
- Мне нужно в район, где новостройки, - ответил я. - А вы меня по
старому городу водите.
Тогда мы пошли в строящийся спальный район - а там почти никто не сдаёт
места под офис. Только в страшном трёхэтажном котухе, построенном ещё
при царе и почему-то не снесённом, сдавалась маленькая чердачная
комнатка с подтёками на потолке.
- О! Вот эту комнату я и возьму, - сказал я.
- Эту, кошмарную?! Но почему?
- Видите ли, комнатка, может, и страшненькая. Зато вокруг целый квартал
новых домов. А знаете вы, у кого по статистике больше всего неврозов? У
жителей новостроек - 14 человек из 100. Всё потому, что первые три года
в новостройке - это сущий ад: жужжат дрели, молотки, перфораторы,
делаются перепланировки, возводятся стенки между комнатами и так далее.
Жить несколько месяцев в такой атмосфере - невозможно, тем более с
детьми. Многие просто сходят с ума. Вот и получается, что без психолога
здешним жителям не обойтись. Это первая моя причина.
- А вторая?
- Голубчик, ну это же элементарно. Квартиры в новостройках покупают
только люди с достатком. В старом городе всякие люди живут - и бедные, и
даже шантрапа, а в этом квартале - что ни обитатель, то клиент!"

Про котов и людей.
Смотришь иногда на животный мир и поражаешься - до чего похоже на людей,
какие знакомые... пакости.
Вкратце: у соседей сверху три года жил породистый персидский котяра, с
огромной родословной и не менее огромным полным именем. Величали его как
барона: Фридрих-Иммануил Август Гроссер Третий (для домашнего
употребления просто Август). Замашки у зверюги тоже были баронские -
гулял с дорогим ошейником, ел, говорят, только индейку, хозяев при
первой возможности кусал за ноги. Но они боготворили его! Как же -
родословная, барон, одна морда чего стоит!

Но месяца полтора назад, в воскресенье, стою на балконе - и вдруг слышу
детский визг, потом бешеные крики, истошное мяуканье и матерщину,
матерщину, матерщину! Оказывается, кот-барон расцарапал лицо годовалому
младенцу хозяев (видно, ребёнок потянул "игрушку" за хвост, а та в ответ
рассердилась). За это Фридрих-Иммануил Август Третий был моментально
понижен до "хвостатого пи$dюка" (сам слышал), а потом хозяйка взяла его
за шкирку и потащила на улицу. Выйдя из подъезда, она - солидная
женщина, директор школы! - дала коту пенделя под толстый зад, и он
кубарем покатился в траву.

Там кот минуту пребывал в прострации. Затем, увидев, как дверь дома с
лязгом за хозяйкой закрылась, он понял, что его бросили. Навсегда. И в
этот момент кот - может быть, впервые в жизни - жалобно мяукнул.

И что же вы думаете? Я ещё не успел допить чашку чая, как кот уже был
спасён! Оказывается, за сценкой наблюдал не только я. На скамейке дома
напротив сидела бабушка-божий-одуванчик. Она с алчной улыбкой подбежала
к коту, подозвала его "кысь-кысь-кысь", и поскольку тот не откликался,
просто взяла его поперёк тулова и поволокла к себе в квартиру!

И это при том, что в нашем доме обитает чудесный беспородный Барсик,
которого подкармливаю один я и которого никто не хочет брать к себе
домой - да, у него оборвано правое ухо, зато он ловит мух и умеет ходить
на задних лапах. Разве Барсик виноват, что у него нет наглой буржуйской
морды и дворянского титула?

Ну, люди, ну, звери...

Чиновники Россельхознадзора, вылетевшие в Новую Зеландию для проверки молока, побеждают в номинации "Самый изящный отпуск за казенный счет".

Что ни говори, а стать звездой легко, если у тебя красивая внешность и
если сильно повезёт. Студенту моего универа Андрею в прошлом году
повезло. Был он весной в Таиланде, где писал дипломную. Поскольку
профессия у него очень скучная, а дипломная - так просто смертная тоска,
Таиланд - это единственное место на планете, достаточно весёлое, чтобы
заставить себя работать над ней каждый день и не удавиться.

Ранним апрельским утром Андрей прогуливался по Бангкоку. Светило и не
светило солнце, пахло по-бангкокски - влажностью, цветами, людьми и
немножко испражнениями. Загореть он ещё не успел и выделялся на фоне
многоликой восточной толпы своей сливочной кожей и пропорциональными
внешними данными. Это, видимо, и сыграло решающую роль.

Только Андрей вернулся в свой отельчик и закинулся с ногами на диван
перед ноутбуком, как вдруг - стук в дверь. Тук-тук-тук. Тук. Андрею
подумалось - опять торгашей принесло. Будут ароматические палочки
предлагать или подарочных драконов, а то пристанут со статуэтками Будды
- не отвяжешься ("Не купишь Будду - он тебя проклянёт"). Не стану
открывать - решил Андрей, никого нет.

Но стук продолжился. Фыркнув, Андрей спрыгнул с лежбища и, придав лицу
угрюмое выражение, пошёл открывать. И - о чудо! За дверью стояла
миниатюрная красивая барышня. Я бы даже сказал - барышня с веером, если
бы её веер не держал охранник, который скромно, но внушительно помещался
сзади.

- Доброе утро. Чем могу быть полезен? - попятился Андрей.
Вместо ответа барышня вплыла в комнату и начала пристально осматривать
Андрея со всех сторон. Очень ему не понравился этот осмотр, тем более,
что охранник встал в дверях. А вот барышня, похоже, осталась довольна:
- Вы очень фотогеничный. Очень хороший. Очень нравится. Вы простить мой
английский, я мало его училась. Как вас зовут?
- Андрей.
- Андрей? Очень красиво. Очень романтично. Вы надолго приехать в
Бангкок? Мы хотеть ваш участий в наш фильм. Я увидеть вас у вход в отель
и сразу понять - вы то, кто нам надо.
- Фильм? - поразился Андрей.
- Да. Я режиссёр и снимать фильм. В Таиланд европейский внешность очень
популярный, очень ценится. А такой, как вы, очень мало. Если вы
согласитесь на участий, мы хорошо платить. Сделка?
- Постойте... это будет фильм про секс? Про много-много секса? -
осторожно уточнил Андрей.
- Нет, совсем нет! Это сериала про любовь. Вы играть в нём богатый
шведский любовник тайской девушка. Вы играть три серии, потом вашего
герой убьёт тайский поклонник этой девушка.
Андрей подумал немного, потом сказал:
- В принципе, я согласен. Но я не знаю шведского. И тайского не знаю. Я
русский.
- Это не проблема! - махнула рукой тайка. - Наш зрительница не понимает
ни шведский, ни русский. Говорите что угодно, мы потом дать нужный
перевод или телетекст.

Так Андрей две недели провёл на съёмочной площадке тайского телесериала
для девочек. В первые дни съёмок он ещё робел и старался говорить
по-русски то, что мог бы сказать настоящий шведский любовник: "Привет,
любимая", "Как прошёл вчерашний вечер?" и т. д. Но потом он обнаглел,
распустился и в кадр попали такие фразы: "У тебя опять изо рта пахнет.
Почему не чистишь зубы?", "Ты накрасилась, как тёлка с Ленинградки" и
"Ну что, подруга? Треснем грамм по двести?"

Заработал Андрей за это удовольствие тысячу долларов. Приезжайте в
Таиланд!

- Какова философия российского вора?
- Украл, выпил, в тюрьму.
- А российского чиновника?
- То же самое, но без тюрьмы.

Знаменитого певца спрашивают:
- Скажите, когда и как вы получили лучший в своей жизни совет?
- Лет пятнадцать назад я готовился выступать в Кремлёвском Дворце. Такое
у меня было впервые – я сильно волновался, был весь на нервах… И вот,
перед самым выходом на сцену подходит ко мне друг, кладёт руку на плечо
и тихо советует: «Миша, застегни ширинку!»

Хорош лишь тот, кого подделывают. Лю Лю Хе из китайского Сычуаня штопает
кроссовки "Адедас", часовщик Изя Либерман из Одессы мастерит поддельный
"Кролекс", а один падший ангел по имени Люцифер давным-давно организовал
собственную контору по приёму душ.

В Московской области штопают, может быть, не в сычуаньских масштабах,
зато с российским качеством и не для рынков. До 1993-го года в
окрестностях Истры имелась текстильная фабрика со странным названием
"Звезда-19", очень подходящим для секретного торпедного завода или
лаборатории с сибирской язвой, но выпускала она именно рубашки, плавки и
сарафаны. Было ли в тех рубашках и сарафанах что-нибудь секретное -
история умалчивает. А плавки - они всегда с секретом.

В 1993-м фабрика, погрозив всем пальцем, приказала долго жить. Ткачихи
же остались. Молоденькие переквалифицировались в продавщиц, средненькие
- в нянечек и воспитательниц, остальные - в пенсионерок и
выращивательниц картошки. Но были и недопереквалифицировавшиеся (27
букв, отличное слово для проверки на трезвость) - несколько ткачих
организовали швейную мастерскую, где починяли дорогие наряды,
надкусанные молью шубки и шили на заказ. Именно эта мастерская сыграла
большую роль в истории российской моды.

Случилось всё вот так. Как-то вечером, уже в богатую нефтяную эпоху, в
мастерскую заглянул приличный молодой человек и попросил сшить для своей
девушки хорошую курточку на меху.
- Сошьём, - пыхнув сигаретой, обещала главный мастер Полина Викторовна.
Молодой человек не торопился уходить. Оглядев производство, он
уважительно кивнул и вытащил из портфеля глянцевый журнал.
- А вот такой костюм можете сделать? - он ткнул пальцем в элегантно
одетого моделя.
- Можем.
- А такой вечерний наряд?
Полина Викторовна пыхнула сигаретой и прищурилась:
- Можем. Всё можем. И костюм, и платье, и трусы с начёсом. Если хотите,
даже хвостик к жопе пришьём. Любой каприз за ваши деньги.
- Класс! У меня к вам деловое предложение, - молодой человек хлопнул в
ладоши, - вот скажите, сколько вы сейчас зарабатываете?
Полина Викторовна скривилась и раздавила окурок в пепельнице:
- На Хургаду хватает.
- Теперь вы будете зарабатывать в три раза больше. Гарантирую.

Молодой человек рассказал, как собирается поставить дело. Он - сын
владельца модного бутика на Тверской. Доходы у его отца не слишком
большие - бешеных денег стоит аренда, содержание "крыши", да ещё
перевозка брендовых вещей влетает в копеечку, ведь таможенникам тоже
надо кушать. В итоге цена одежды становится запредельной, и покупатели
предпочитают летать на шопинг в Милан и Париж. Но теперь всё изменится!
- Позвольте, позвольте, - перебила его Полина Викторовна, - на каждую
брендовую вещичку должен быть сертификат качества. Покупатели не дураки.
- Мастер по изготовлению сертификатов у нас уже есть. Водяные знаки,
факсимиле, бумага - всё высший класс. У нас ведь и оригиналы свеженькие
имеются - кое-какую одежду мы продолжим ввозить и дальше, чтобы иметь
контракты на руках и не спалиться при налоговой проверке.

С этого дня бизнес закрутился. Каждую неделю мастерская получала новые
заказы, и вскоре бутик вышел в лидеры по прибылям и обороту. Но долго
такое счастье продолжаться не могло. Конкуренты наняли детективов, чтобы
выяснить, откуда столько модного добра по таким гуманным ценам. И они
выяснили.

Через некоторое время в мастерскую под покровом ночи проникли несколько
нанятых людей, вооружённых баллончиками со специальной краской. Целый
час они тщательно помечали этой краской готовую и почти готовую одежду.
Пришедшие наутро работницы мастерской ничего не заметили - одежда
выглядела в точности как и раньше, никаких следов ночного налёта. Вскоре
одежда поступила в бутик, и в течение двух недель была почти вся
распродана. Но вот незадача! Через месяц в бутик стали толпами приходить
разъярённые клиенты: на манжетах купленных рубашек, на платьях, на
рукавах пиджаков и на блузках проступили очень яркие и отчётливые слова:
"Город Истра. Ткацкая фабрика "Звезда".

Областная байка.

Молчаливый, уютный подмосковный городок. До Нового года осталось дней
пять. Главная площадь приготовлена к воскресенью – ожидается приезд
губернатора со свитой и торжественное разрезание ленточки у нового Дома
культуры, фасад которого смотрит на площадь. Всё выкрашено, вычищено,
сверкает и блестит.
По левую руку от Дома Культуры стоит пятиэтажный жилой «кирпич», каких
много в любом городе России. Первый этаж оккупирован коммерсантами: на
площадь глядят вывески «Спорттовары», «Ювелирный» и «Мебельный салон».
Последняя вывеска – это метровые буквы с подсветкой; под буквами же, на
витринном стекле, изображена девушка, взмахом руки приглашающая прохожих
взглянуть на диванчик.

Вечером в субботу у вывески «МЕБЕЛЬНЫЙ САЛОН» потухла буква «М». Хозяин
заведения, флегматичный армянин Геворкян, вышедши в седьмом часу вечера
проветриться, заметил, что прохожие улыбаются и странно смеются. Он
поднял вверх глаза… увидел потухшую букву… и пожал плечами. О том, что
вывеска обрела новый смысл, Геворкян не догадался – русский он знал
плохо. Тем не менее, немедленно был вызван электрик. При помощи двух
рабочих-таджиков букву сняли с насиженного места. Электрик,
поковырявшись с минуту, заявил, что лампа перегорела и назавтра нужно
ставить новую. На том и порешили. И, поскольку время было позднее, а
буква лежала в разобранном состоянии, Геворкян не стал монтировать её
обратно и отпустил таджиков восвояси. Вскоре салон закрылся, буква
осталось лежать внутри. Падал лёгкий снег…

Наутро, за полчаса до губернаторского приезда, на площади появился мэр,
одетый как на свадьбу – во всём новом и дорогом, раздушенный и
прилизанный. Едва он вышел из авто, как ему бросилось в глаза волнение,
происходившее на площади. Народ не то радовался, не то чем-то
возмущался; при виде мэра многие захохотали… Он недоумённо обвёл площадь
взглядом, рассеянно посмотрел на украшения, на фасады. И тут он УВИДЕЛ…

…Под дикие вопли мэра о том, что он вертел на известном предмете всех
городских торгашей, решался вопрос, как теперь быть. Салон по случаю
воскресенья был закрыт до полудня, и Геворкян был по телефону
недоступен. Меж тем до появления губернатора оставались считанные
минуты. На драпировку же бесстыдной вывески и витрины требовалось время.

Чиновники, однако, не растерялись. С быстротою молнии возле салона
появилась лестница, невесть откуда притащили огромное полотнище;
закреплять его вызвался дворник Петрович. Чтоб выиграть время, мэр пошёл
на крайнее средство: группа «русских баб», которая должна была встречать
губернатора с «хлебом-солью» на площади, была выслана навстречу гостям к
ближайшему перекрёстку. «Всё обойдётся. ОН, может быть, ещё опоздает», -
шептались сопровождающие.

Но начальство опаздывает лишь тогда, когда его ждут. Губернаторский
кортеж уже въезжал в город. Правый поворот, левый, ещё раз правый…
Казалось, беды не миновать. Но вдруг – о, чудо! – на пути кортежа возник
кордон из русских баб. Надо вылезать… «Дорогой Борис Всеволодович!» -
заверещала румяная деваха, подплывая к губернатору с хлебом-солью… В тот
день губернатор столкнулся с небывалым гостеприимством: угощён был не
только он сам, но и его замы, и все прочие чиновники свиты – так что от
пирога остались практически одни крошки.

И всё же, несмотря на все ухищрения, губернатор появился на площади в
тот момент, когда Петрович только-только собирался закреплять второй
угол полотнища. Появление губернатора Петрович увидеть не мог (он стоял
на лестнице задом к людям), но очень живо почувствовал: все помощники,
которые суетились под лестницей, его бросили. Петрович же так и остался
стоять, держа полотнище одной рукой. И, поскольку оно было тяжёлым,
Петрович понял, что долго ему не выдержать.

Губернатору второй раз за утро пришлось удивляться – непонятно было, кто
этот одинокий человек и что он там делает на лестнице, когда весь город
вытянулся в струнку, встречая высокое начальство. Ещё удивительнее было
то, что вся площадь смотрела именно туда, а не на сцену, где хор девочек
пел песню про ёлочку. И ещё удивительнее было то, что в народе творилась
форменная истерика. Все смеялись – все, кроме мэра, который уже хватал
ртом воздух…

Петрович же стоял, обливался потом и тихо матерился, удерживая рукой
тяжеленное полотнище. Вся площадь видела, как у него трясётся рука,
промокает спина и багровеет затылок. Наконец, после мучительнейших
минут, случилось самое страшное. Петрович обессилел, и полотнище, упав,
открыло губернатору глаза на городскую культуру… Падал лёгкий снег…

Вчера было большое событие - друг детства приехал похвастаться новой
покупкой. Точнее, он на покупке приехал, потому что это машина -
не-скажу-какой-марки внедорожник. Тачка блестела на солнышке, да и сам
друг точно сошёл с конвейера: глаза сияют как фары, грудь колесом,
движения уверенные, быстрые. Улыбка шириной с бампер.

- Ну, Лёха, рассказывай, как тебе удалось? В кредит или сам скопил?
- Половину добыл сам. Ещё половину - бабушка добавила.
- А она у тебя кто?
- Пенсионерка.
Я быстро прикинул, сколько стоит половина тачки. Бабуля, очевидно,
копила пенсию со времён Николая Второго.
- Она что, квартиру продала?
- Да нет, просто она работает кассиром в метро. Зарабатывает уйму денег.
- Это как?

Лёха рассказал про бабушкину схему. Оказывается, никакого криминала.
Бабуля вот уже много лет подряд собирает юбилейные монеты - 10-рублёвки,
двухрублёвки и рубли. Даже самые часто встречающиеся "юбилейки" - с
Гагариным - идут у нумизматов втрое дороже номинала, а есть монеты,
которые стоят дороже до двадцати раз.

В конце каждой смены у бабули на руках оказывается стопка юбилейных
монет, взамен которых она кладёт в кассу такую же сумму бумажными
купюрами. После этого бабуля со спокойным сердцем и чувством
выполненного долга идёт к знакомому нумизмату и продаёт юбилейные монеты
по реальной рыночной цене. Так она зарабатывает каждую смену три-четыре
тысячи.

- Хорошо иметь такую бабушку... - протянул я. А про себя подумал: "Вот
болван. Надо было на первом курсе не журналистом подрабатывать, а
кассиром. В метро".

В московском филиале голландской компании была проблема - филиал плохо
работал. Сотрудники страдали фигнёй в соцсетях и жили от зарплаты до
зарплаты. Голландскому начальству это надоело, и оно нагрянуло в Москву
с проверкой. По итогам проверки сделали заключение:
- Вы, русский, отличные люди. Но вы не умеете жить двадцать первый век!
У вас в голове застрял совок. Поэтому у вас очень низкий
производительность труда! Вам нужен современный менеджер.

Через неделю прежний директор, тихий алкоголик М., был уволен, а на его
место пришла Лиана Петровна - высоченная, стриженная налысо лесбиянка с
командным голосом и повадками поручика Ржевского. Такого директора не
видел никто, никогда! Весь офис встал на дыбы.

Первым делом Лиана Петровна перевезла контору из тихого центра на запад
Москвы - чтобы окна глядели на небоскрёбы Москва-Сити.
- Смотреть на двухэтажные развалюхи нельзя! Это вредно! Вы продаёте
товар, Вы общаетесь с клиентами, Вы должны быть всегда нацелены на
успех! Поэтому наш символ - небоскрёб! Когда я смотрю на него, мои глаза
делаются стальными, я заряжаюсь энергией мегаполиса, я хочу делать
деньги! - заявила Лиана Петровна.

На следующий день директриса заметила, как один из работников хихикает,
зайдя в Интернет.
- Что читаешь, Сидоров?! - делая ударения на каждом слове, спросила она.
- Мммм... Ничего, Лиана Петровна....
- Правду говори, правду!
- Анекдоты, - упавшим голосом признался Сидоров.
- Анекдоты! Прекрасно! Ха-ха! Я люблю анекдоты! С этой минуты ты,
Сидоров, рассказывай остальным по анекдоту в полчаса - с выражением, с
расстановкой, чтобы было смешно! Ты ведь общаешься с клиентами - ты
должен уметь красиво говорить! Лучшей тренировки, чем анекдот, не
бывает! Сегодня балагуришь ты, завтра тебя сменит другой. Начинай, я
послушаю!
- Так точно, Лиана Петровна!..

Через два дня бухгалтер Хромочкина украдкой кушала на рабочем месте
торт. Внезапно без стука вошла Лиана Петровна. Хромочкина так и застыла
с куском торта, поднесённым ко рту.
- Хромочкина! Хватит жрать! У тебя поджелудочная и целлюлита на ляжках
шесть кило!
- У?.. - пискнула Хромочкина.
- А хочешь такое тело?! - спросила директриса, рывком подняв блузку и
показав идеальный прокачанный торс. - Ни жиринки, все мышцы видны!
Хочешь?
- Угу, - пискнула Хромочкина.
- Встала и сделала двадцать приседаний! Сейчас же! Или расчёт в зубы.
- Ой, мамочки, - пискнула Хромочкина и начала приседать, обливаясь
потом.
Лиана Петровна досчитала до двадцати, а потом сказала:
- Молодец! Теперь возьми торт и снеси его нашему курьеру. Мальчишка и
так худосочный, а тут ещё бегает. Ему нужнее!
Выпалив эту тираду, директриса круто повернулась на каблуках и вышла.

А ещё спустя день секретарша Попугаева чуть не сошла с ума, подойдя к
двери директорского кабинета в обеденный перерыв. Ей послышалось мерное
"раз-два", "раз-два", доносящееся оттуда. Заглянув в щёлку, Попугаева
увидела картину - директриса, мускулистая и жилистая как бодибилдер,
поднимала гантели. Она была раздета до пояса...

Через полгода несколько сотрудников выехали за город, чтобы поздравить
Лиану Петровну с днём рождения. Был февраль, воскресенье, ясное и
морозное утро. Сидоров, с дорогими часами, помолодевший на десять лет,
травил в салоне авто шутки. Хромочкина, с отличной фигурой,
рассматривала в зеркальце свою новую причёску. Попугаева писала sms-ку
своему новому бойфренду - шикарному парню, которого она закадрила прямо
на улице - ещё недавно на такой поступок у неё не хватило бы смелости.

- А где же наш начальник? Никак дрыхнет? - хохотнул Сидоров, безуспешно
позвонив в дверь дома.
- В такой-то день? Не верю, - возразила Хромочкина. - Да вон она!

На дальнем конце дорожки показалась бегущая Лиана Петровна - в одном
спортивном костюме, несмотря на мороз. В руке она держала пакет.
- О, хорошие мои! Доброе утро! Спасибо, спасибо. И вас всех тоже
поздравляю. Вот, держите - каждому по персику. После тренировки хорошо
персики есть. Я, как видите, и в магазин успела забежать.
- Как же вы бегаете в такой мороз, Лиана Петровна?
- Ха-ха, мороз! Минус двенадцать. Зато щёчки румяные, дышится легко,
снежок похрустывает - красота! Сегодня, правда, поблажку себе сделала -
не пять, а четыре километра пробежала. Ну, пойдёмте в дом, а то вы уж
посинели...

Выходя из дома вечером, Сидоров щёлкнул пальцами:
- Эврика! Я всё думал, кого она мне напоминает? А теперь понял - Петра
Первого!
- Скажешь тоже.
- А что? Настоящий русский характер - раз! На голландской закваске -
два! Сделала из нас Европу - три! Для полного сходства не хватает только
усов. Надо ей сказать, чтоб перестала их выщипывать! - сказал Сидоров и
радостно расхохотался.

Про Виктора Петрика знает теперь каждый. Не берусь судить, шарлатан он
или гениальный изобретатель (правда, сидел он за шарлатанство, но вдруг
с тех пор стал гением?), хочу только рассказать про одну его талантливую
находку.

Как известно, Петрик в своих похождениях по чиновничьим кабинетам
использовал фотографию, на которой запечатлён он сам и Буш-старший.
Никакого секрета тут нет - любой желающий может заплатить за ужин и
фотосъёмку с Бушем или Клинтоном. Стоит это удовольствие 5000 долларов -
бывшие американские президенты не настолько богаты, чтобы отказываться
от подобной прибавки к пенсии. Но для отечественных чиновников это -
откровение, и производит оно такое же впечатление, какое произвело
золотое ситечко на Эллочку Людоедку.

Так вот, задолго до Петрика похожую фотографию использовал в Тамбовской
области "учёный с мировым именем" Станислав Раевский - "специалист по
разведению осётра".
Дело было в небогатые 90-е. Киллеры тогда работали за 5 тысяч баксов,
чёрные маклеры за 10 тысяч, элитным проституткам платили 600 рублей. А
вот Станислав Раевский пришёл к главе одного из районов Тамбовской
области с уникальным предложением обогатиться, вложив каких-то жалких
250 тысяч долларов...

Глава района в то утро страдал похмельем. Секретарша донесла ему:
- Алексей Геннадьевич, там сумасшедший пришёл. Ну, тот самый, который
про разведение осётра рассказывал.
- Ага, Мариш. Зови его. И ещё, дружочек, коньячку принеси... Ну как
зачем? Он - гость, а мне похмелиться надо...
Через минуту в кабинет главы района вошёл пухлый человечек в роговых
очках с толстыми стёклами. Глаза человечка горели огнём. Крепко сжав
руку главе района, он уселся напротив и начал рассказывать удивительные
вещи. Человечек сказал, что он учёный с мировым именем, что, прежде чем
приехать в Тамбов, на свою малую родину, он добился успеха в Соединённых
Штатах...

Алексей Геннадьевич слушал вполуха и размышлял. Страна только что
победила Мавроди и Кашпировского, поэтому в россказни об успехах в США
глава района не поверил. Он посчитал, что к нему пришёл благонамеренный
дурачок - мало ли таких в России, особенно среди талантливых. Да в
России тогда в каждом НИИ сидел учёный с мировым именем - нищий и
голодный... Глава района подлил себе коньячку и ободряюще кивнул
рассказчику - мол, продолжайте, внимательно вас слушаю.

... Тем временем учёный достал папку с фотографиями:
- Теперь взгляните сюда. Вот - самые первые пруды для осётра, которые мы
вырыли на 30 гектарах. Они принесли мне два миллиона долларов в первый
же год. Трёхэтажное здание на заднем плане видите? Это наш центр, мы его
возвели на вырученные деньги...
Алексей Геннадьевич с интересом посмотрел на учёного и подумал: "Неужели
не врёт? Но два миллиона долларов? Костюмчик на нём, впрочем,
неплохой..."

- А вот это уже современный комплекс в Иллинойсе. Здесь вот на 100
гектарах мы разводили мальков. В систему терморегуляции пришлось вложить
120 тысяч долларов - малькам нужна постоянная температура, это очень
нежные существа. Зато через два года мы получили девять миллионов
прибыли. Я купил себе "Ягуар" за 120 тысяч долларов. Не верите? А вот
пойдёмте к окну, пойдёмте. Видите - вот моя машина. У меня их сейчас
несколько. Это "Порше"...
Алексей Геннадьевич был потрясён до глубины души - во дворе стоял
"Порше"! Сам глава района ездил на "Мерсе", причём потрёпанном... Он
почесал подбородок и спросил нерешительно:
- И что же, в России можно поднять такое же производство с нуля?
- Конечно, мой дорогой! Конечно! Это можно сделать ещё проще - ведь
рабочая сила в России дешевле! Перед Вами и Вашим районом открываются
широчайшие перспективы! Да вот смотрите - меня поздравлял с успехом сам
президент Буш!
И "учёный с мировым именем" вытащил свой главный козырь: он пододвинул к
главе района фотографию, на которой президент США стоял в обнимку с ним!
Сам президент Соединённых Штатов! Боже! Оба держали в руках по бокалу
шампанского и улыбались, на заднем плане трогательно мелькал
американский флаг, бюстик Вашингтона величественно смотрел с полки.
Соглашайся, Алексей Геннадьич, говорил этот бюстик. Соглашайся, не то
проморгаешь шанс всей жизни! Алексей Геннадьич дрогнул и... согласился.

После этого "учёный с мировым именем" снисходительно похлопал главу
района по плечу и сообщил ему, что 250 тысяч долларов он берёт только в
виде одолжения. Учёный, конечно, мог бы построить всё и на свои деньги.
Но, во-первых, в наши лихие времена без "крыши" нельзя обойтись даже
ему, а, во-вторых, он очень любит свою малую тамбовскую родину, и ему
приятно, что в доле с ним будет такой приятный и открытый человек, как
Алексей Геннадьевич.

Алексей Геннадьевич был вконец очарован. Он спросил, удобно ли Раевский
устроился в гостинице, и не хочет ли он переехать в отдельный коттедж, и
не интересуется ли он девочками, и когда, наконец, ему можно перевести
деньги?
- А вы когда сможете заняться деньгами? Послезавтра? Ну вот послезавтра
и переведите.
Поговорив ещё немного об участке под будущие пруды и аренде
экскаваторов, глава района и "учёный с мировым именем" расстались, едва
не плача от избытка чувств-с.

Через два дня Алексей Геннадьевич перевёл 250 тысяч на указанный учёным
таинственный счёт, а вечером главе района позвонил глава УВД и,
заикаясь, сообщил, что "здесь, наверно, ошибочка вышла, но машина
учёного числится в угоне. Как быть?" Алексей Геннадьевич чуть не рухнул
в обморок:
- Его машина?! В угоне?! Ты хоть понимаешь, что это за человек? Это
профессор! Юпитер! Мировой авторитет! Это просто ис-клю-чено!
Бросив трубку, глава района набрал номер гостиницы и попросил "великого
учёного" к телефону.
- Учёный? А нет учёного! - сказал директор гостиницы. - Он съехал ещё
утром, но, между нами говоря, оставил щедрые чаевые!..

У моей однокурсницы, Наташи Пироговой, живёт в квартире удав. Между
прочим, очень милая домашняя скотинка. Неприхотлив в быту, ест редко,
под ногами не путается, не гавкает, не мяукает, не мычит - знай себе
лежит в вольере. Кличка у удава - Ломброзо. Кличка может показаться
кому-то странной, но вы учтите, что Наташа - студентка юридического
факультета.

Однажды Ломброзо сыграл важную и, я бы сказал, драматическую роль в
студенческом капустнике, где никакой драмы не предполагалось. Капустник
был приурочен к Татьяниному дню, а тема его была такая: "От кого в мире
больше вреда, от мужчин или женщин?" Сценарий был комедийный, в духе
КВНа, и состоял из двух десятков всем известных сюжетов. Заглавной
сценкой капустника был, конечно же, библейский сюжет про Адама, Еву,
змия и запретный плод.

Отказаться от этой сценки было никак невозможно. Во-первых, она обещала
собрать полный зрительный зал - выйти на сцену голыми, правда, запретил
проректор, но всё же Адам должен был играть в одних плавках, а Ева - в
одной лёгкой тунике (мини-юбочка, занавеска через плечо), без лифчика.
Причём Еву согласились играть Марина, самая роскошная блондинка курса, а
Адама - Денис, КМС по спортивной гимнастике. Такой эротики в нашем
универе ещё не было никогда!

Кроме того, сценарист давно положил глаз на Ломброзо, и с самого первого
курса обещал, что "этого удава мы где-нибудь используем". Тут возникла
загвоздка. Хозяйка удава, Наташа, очень хотела сыграть Еву, но не прошла
кастинг - у неё был второй размер груди, тогда как у Марины - четвёртый.
И Наташа засомневалась - а будет ли Ломброзо хорошо играть, разлучённый
с хозяйкой? Поначалу удав действительно срывал репетиции и всё норовил
куда-то уползти, но потом привык к Марине и Денису, и на генеральном
прогоне за день до капустника всё прошло идеально.

И вот, наступил Татьянин день. Пришло время капустника. Зрителей, как и
ожидалось, набился полный зал (в том числе присутствовали ректор и
несколько деканов).
Открывается занавес, лучи прожекторов освещают середину сцены - там два
стула, на которых сидят Адам в плавках и Ева в тунике без лифчика. Между
стульями стоит большой горшок с деревом, как бы яблоней. В ветвях дерева
(о чём не подозревают зрители) прячется Ломброзо с яблоком в зубах.

Сценка начинается. Адам наклоняется к Еве и взасос целует её в губы
(бурные аплодисменты в зале).
Потом Ева наклоняется к Адаму, целует его и восклицает: "Мы в раю!!"
(бурные аплодисменты, хохот, овации в зале).
Затем происходит самое интересное: Ева незаметно для зрителей открывает
правую ладонь, где у неё спрятан кусок сырой печёнки, и Ломброзо,
привлечённый этим запахом, выползает из ветвей - точнее, показывается
его голова с яблоком в зубах. Ева произносит пафосные слова и
вытаскивает яблоко из пасти удава. И тут происходит катастрофа! По
сценарию, Ломброзо должен был взять кусок печёнки с руки Евы (со стороны
смотрелось бы так, словно змий целует руку Евы в благодарность за
предательство Бога), но то ли удаву не понравилась печёнка, то ли он
слишком оголодал и захотел откусить кусок побольше - в общем, Ломброзо
широко раскрыл пасть и ухватил то, что оказалось прямо перед его глазами
- правую маринину сиську!..

Представление остановили на час. Раненую Еву провожал в медпункт весь
зрительный зал. Уже вечером, хорошо подумав, мы поняли причину
произошедшего - на репетициях Марина играла в лифчике, а на
представлении впервые оказалась без него. И удав, конечно, принял эту
сочную, круглую, тёплую, колышущуюся сиську за приманку. Он же не дурак
кусать печёнку, когда перед ним такая красота.

P.S.: Кстати, два маленьких шрама остались на марининой груди до сих
пор. Я только вчера проверял.

Я всегда говорил, что Россия – это туристический рай. Страна наша,
большей частью, состоит из первозданной природы, чистого воздуха и диких
зверей. (Кому в последней фразе почудилось нечто двусмысленное, тому
пусть будет стыдно).
Так вот. Касательно диких зверей. Змея ядовитая у нас – одна. Насекомых
ядовитых – ноль. Крокодилов и тарантулов – ноль. Крупных кошек – пятьсот
штук, и те на Дальнем Востоке. Практически всё, что у нас водится –
маленькое, копытное и пушистое. Сравните с какой-нибудь Африкой, где без
ружья и готового завещания вас не пустят на сафари, где по ночам свирепо
гогочут гиены, обсуждая на своём гиенском языке, что вкуснее – пигмей
или белый человек, где в воздухе кружат мухи цеце и грифы, по суше
ползут аспиды и сухопутные пиявки, а с деревьев на доверчивых европейцев
прыгают клещи, каждый размером с виноградину.

Из всей среднерусской фауны туристу угрожает один лишь медведь, да и он
полгода сосёт лапу в берлоге. А всё маленькое зверьё – это я заявляю с
полной ответственностью – радует глаз и доставляет сплошную пользу, как
в живом, так и в дохлом виде. О том и мой рассказ.

Летом прошлого года, когда Москву поджаривал и душил на редкость
настырный антициклон, один приятель с Мамбы пригласил меня в Вологодскую
область. Не знаю, как вам, а мне везёт на интернет-френдов: практически
все, с кем я познакомился в Сети, меня кормят, развлекают и приглашают
на разные мероприятия (поймите правильно: я никогда на это не
напрашиваюсь, но, видимо, таков Закон Халявы – когда ты её не ищешь и не
интересуешься ей, она к тебе так и клеится. А вот когда ты бегаешь за
ней по пятам и кричишь: «Халява, ну хоть взгляни на меня! Я твой
преданный поклонник!» - она и носом в твою сторону не поведёт. Недаром
халява – женского рода. Женщина, истинная женщина. Кокетка. Порой даже
кокотка).

Простите, отвлёкся.
Так вот, он пригласил меня в Вологодскую область. На охотничью базу
«Ёлочка». Почему на охотничью базу? А я и сам не знал, почему. Мой
единственный охотничий трофей за всю жизнь – портрет Гитлера, который я
расстрелял пару лет назад на военной кафедре из мелкашки. Просто так
хотелось вырваться из удушенной смогом столицы, что я бы и в Антарктиду
поехал. И в конце концов, почему бы не поучиться охоте? Отличная мужская
забава.

Кстати скажу два слова по поводу провинциальных дорог. От Вологды до
базы ехали мы долго, часа три, и во время поездки сбылась моя мечта. Я
давно мечтал побывать в эпицентре маленького землетрясения.
Почувствовать, каково это. Должен сказать, что первые пять минут –
особенно если вы не догадались плотно покушать - это довольно весело.
Вас трясёт, вы подпрыгиваете и изображаете телом элементы шаманского
танца. Потом это прискучило, а ещё чуть погодя водитель вдруг мрачно
объявил:
- В дурное место вы собрались, москвичи. Оттуда обратной дороги нет.
- Как нет? Кто вам это сказал?
- Подвеска моей машины.

До базы мы, тем не менее, доехали. В первый же вечер приятель
поинтересовался, не хочу ли я поохотиться на медведя. На медведя? Я? Я
смелый человек, но зачем же лезть на рожон? Я честно, от всей души ему
ответил:
- Нет, не хочу.
Приятель развёл руками и предложил дождаться местную знаменитость,
чингачгука вологодского разлива – дядю Матвея. Он, мол, меня уговорит.

Я сел в баре и стал дожидаться чингачгука. Спустя пару часов, когда
выпитый кофе уже стал булькать у меня в районе горла, в бар вошёл
человек – мордатый, огромный, но довольно добродушной наружности.
Зюганова в парике представляете? Именно таков был с виду дядя Матвей,
известный в тех краях охотник, медвежатник и тонкий ценитель природы.
Судя по тому, как метко он стрелял сигареты и выбирал жертву, у которой
можно угоститься табачком, охота была для него детской забавой. Закурив
одну сигарету и сунув две про запас в нагрудный карман, он оглядел бар и
вдруг наткнулся на незнакомую физиономию. Незнакомой физиономией был я.
Дядя Матвей подошёл на расстояние шага и секунд пять меня рассматривал.
На мне были модняцкие шорты, ярко-зелёная футболка от Кельвина Кляйна и
розовая бандана.
- Не куришь! – заключил дядя Матвей.
- Не курю.
Он протянул мне свою мохнатую лапу и так мы познакомились.

Тем вечером дядя Матвей рассказал мне несколько баек из своей жизни, из
которых я вынес две истины: 1) русская смекалка неистребима и 2) любовь
к природе без взаимности невозможна. Вот послушайте.

Пятнадцать лет назад, когда на Вологодщине не платил зарплату даже
ликероводочный завод, дядя Матвей схватил за хвост птицу удачи. Он тогда
работал лесником в вологодском заповеднике, и как-то раз в заповедник
наведались французские экологи. Экологам был нужен грамотный в биологии
человек, знающий лес, для составления отчётов о состоянии местной фауны.
За такую работу французы предложили дяде Матвею 200 долларов в месяц –
гонорар для тех лет значительный, а уж для провинции и подавно.

Дядя Матвей рьяно взялся за работу, и в течение трёх лет каждый месяц
исправно отправлял экологам подробные, многословные отчёты. Он писал про
падёж белок и норок, про вымирание пчёл и расплодившихся ос, про бешеную
лису, покусавшую двух кошек, и высыхание ёлок из-за нашествия
жука-короеда… В действительности в заповеднике ничего этого не
происходило – потому что в здоровом лесу такие вещи вообще происходят не
каждый год – зато экологи были в предсказуемом экстазе и просили
подробностей. А уж какие конспирологические теории они, верно,
выдумывали в своих кабинетах на основе этих данных – это даже трудно
вообразить. (К сожалению, через три года сказка закончилась – дядя
Матвей в своих отчётах дал лишку и уж совсем заврался, рассказав про
гибель популяции выхухолей. В результате на Вологодщину пожаловала целая
делегация французов, жаждущих понять, что, наконец, за чертовщина и
конец света творятся в отдельно взятом заповеднике).

Однако до этой оплошности дядя Матвей жил, можно сказать, припеваючи. К
тому же, как всякий русский, он старался подзаработать - регулярно
охотился в лесу на зайцев, которых потом отчасти ел, отчасти продавал.
И вот однажды, зимой, в лютый мороз дядя Матвей отправился в лес на
лыжах – проверить капканы, поставленные накануне на зайцев. В стужу
можно не опасаться, что мясо испортится, но, к сожалению, до тушек могут
добраться лисы, совы и волки, поэтому манкировать походом в лес дядя
Матвей не мог.

В лес дядя Матвей зашёл очень далеко – километраж он мне не сообщил, но,
думаю, вёрст пятнадцать там набежало, поскольку вышел он засветло, а,
когда добрался до самого дальнего капкана, дело было уже к обеду. Прежде
чем повернуть обратно, дядя Матвей решил, что имеет право на законный
перекур, перекус и отдых – тем более что в сумку набралось немало
зайцев, и она сильно потяжелела.
Решено – сделано. Для пущего удобства дядя Матвей снял лыжи и стал
разводить костерок, чтобы поджарить тушёнки и согреться: всё-таки стоял
сильный мороз. Но вот незадача – пока дядя Матвей раздувал огонь, пара
его лыж начала медленно, но верно уползать от него всё дальше и дальше –
поляна была расположена под уклоном. И лыжи ползли, ползли до тех пор,
пока не доползли до края обрыва, откуда благополучно и сверзились.

Дядя Матвей обнаружил пропажу, только когда услышал звук падения своих
ходильных принадлежностей. Утопая по пояс в снегу, он добрался до обрыва
и глянул вниз – лыжи улетели в какую-то пропасть, вдобавок поросшую
низкорослым ельником. Для того, чтобы добраться вниз, не свернув себе
шею, нужно было быть по крайней мере кошкой, и притом очень
гуттаперчевой.

Итак, лыжи пропали. Вы представляете, что такое остаться без лыж в лесу,
зимой, в минус двадцать пять, имея под ногами толстую подушку снега и
пятнадцать километров от ближайшего жилья? Может быть, это и не так
страшно, если у вас на ногах валенки или унты, но у дяди Матвея были на
ногах лёгкие лыжные ботинки. А промокшие в минус двадцать пять ноги,
помноженные на черепашью скорость вашего передвижения по глубокому
снегу, заставляют вспомнить о подвигах Каппеля и Маресьева и их
отрезанных из-за гангрены ногах. Тем более что медицинской помощи в
заповеднике отродясь не бывало.

Дядя Матвей, тем не менее, не поддался панике. Первым делом он доел
тушёнку, потом плотно заправил штаны в ботинки и крепко обвязал шнурками
– в надежде, что ноги промокнут и окоченеют не сразу. Надежда не
оправдалась – уже после трёхсот метров прогулки по снежным завалам дядя
Матвей совершенно выбился из сил, а ноги вымокли и промёрзли до костей.

И вот когда дяде Матвею пригодилось то, что всегда называли русской
смекалкой. Вернувшись к затухшему костру, он снова его развёл, достал из
сумки двух зайцев и длинный острый нож, и принялся их потрошить. Мясо и
потроха полетели в кусты – на радость лисам и совам, а дядя Матвей,
тщательно вычистив шкурки, повесил их на просушку над костром, следя,
чтобы огонь не подпалил меха. Затем он просушил ноги и ботинки, и через
час, когда заячьи шкурки совершенно просохли, снял их и стал аккуратно
прошивать. Вскоре получились замечательные меховые носки – тёплые,
непромокаемые, с шикарным начёсом. К утру следующего дня дядя Матвей
добрался в них до дома – и, хотя идти было «зверски тяжело», сумку с
добычей он по пути не бросил.

Мой папаша относится к московской молодёжи, как к тарантулу, найденному
в спальне душной южной ночью - брезгливо. Когда он в хорошем настроении,
то называет Москву «Новый Амстердам», а когда в плохом, то - «Новый
Вавилон». Один раз я застал его за завтрачным столом с газетой в руках,
фыркающим:
- Вот послушай! 42% московских подростков хотя бы раз пробовали лёгкие
наркотики, 25% имели не менее двух гомосексуальных контактов! Ну разве
это не Амстердам, разве не Вавилон?!

Бедный папаша, как он устарел… Нельзя же быть в двадцать первом веке
таким ретроградом.
Сам я, положим, никогда не баловался травкой, а с парнем целовался
единожды (и то на спор), так что меня даже нельзя включить в продвинутые
25%, но всё равно, слушая папана, я каждый раз подозреваю, что его душит
пупырчатая жаба зависти.

Московские тинейджеры сильно изменились за последние лет семь, и я
настаиваю – в лучшую сторону. Они стали зубастыми, расчётливыми, наглыми
и сексуальными. Короче: они стали уверенными в себе. То, чего полвека не
хватало русскому народу, есть в московском поколении 90-х. И знаете,
благодаря чему? Благодаря социальным сетям. У этих парней и девушек
выработалась стойкая аллергия на ложь и страшная ненависть к тем, кто
лжёт. В соцсетях не нужно скрывать свой возраст, свою внешность, свои
интересы. Ты интересен и любим такой, какой есть. «Продавщица? Классно!
Покажь фотки. Классно! Давай встречаться». «Грузчик? Классно! Твои
фотки? Вау, да ты секси! Давай встречаться».

Ещё поколение 80-х, поколение чатов, было глубоко несчастным и не
уверенным в себе: все напропалую лгали. Друг другу – про зарплаты, парни
девушкам – про размеры, девушки парням - про возраст и богатых дядь. В
порядке вещей было присочинить поездку на Лазурный Берег, а уж
признаться красотке в том, что ты, допустим, охранник – это было
равнозначно самоубийству. У девушек комплексы были ещё страшнее. Теперь
всё наоборот. На парня-охранника вешаются дюжины поклонниц, в том числе
с деньгами – только успевай собирать урожай.
Как результат – это поколение привыкло жить по правде. Этих девушек и
парней не ранят ваши доходы, ваши заморочки, ваша ориентация – это ведь
правдивые приметы личности, а всякая личность по-своему прекрасна. Но
если вы лжёте или что-то скрываете – вы никто и подлежите побиванию
камнями. Лицемерие – единственное страшное преступление в глазах этих
ребят.

Эта революция в сознании огромна, и чем больше я о ней думаю, тем яснее
вижу, что социальные сети – изобретение, далеко превосходящее атомную
бомбу, электричество, автомобиль и даже сам Интернет. Люди, живущие по
правде с утра до ночи, неуязвимы для лжи. А если так, если все знают
всё, если любые факты можно проверить в блогах и на страничках
очевидцев, становится невозможной никакая пропаганда, никакая диктатура.
Они неминуемо рухнут под напором социальных сетей и нового сознания, как
карточные домики. И, похоже, уже рушатся. Мубарак со своими спецслужбами
был очень смешон во время революции, когда пытался перекрыть Интернет –
старичку было невдомёк, что социальная сеть и принцип правды давно уже у
целого поколения в головах.

Ладно, заболтался я. Перейдём к делу.
Московские юноши стали гораздо смелее и самоувереннее, чем их сверстники
году в 2000-м, и целый молодёжный тип – «ботан обыкновенный» - полностью
вымер. Вы больше не встретите «ботаников» ни на первых курсах вузов, ни
в старших классах школ. Все интеллектуальные парни перешли в разряд
нарциссов (метросексуалов), фриков, качков и гламуров. И даже такие
нежные существа, как музыканты и художники (раньше их называли даже не
«ботаниками», а «одуванчиками») теперь могут так за себя постоять, что
не все успевают унести ноги.

Во дворе дома, где квартирует сеченовец Тёма, находится небольшое
кирпичное здание: раньше там были клуб и парикмахерская, теперь –
частная художественная школа. На маленькой заасфальтированной площадке
перед школой молодые репины, ван гоги и кандинские в тёплое время года
рисуют с натуры (в сквере возвышаются два могучих дуба, которые так и
просятся на холст).

Как-то раз, в майскую субботу, Тёма вышел на балкон пить утренний кофе.
Во дворе намечалась заварушка: некий бритоголовый поц разместил свой
огромный внедорожник прямо на площадке перед школой, где уже расселись
художники с мольбертами. Один из ребят подошёл к внедорожнику и
требовательно постучал по дверце кулаком. Сначала реакции не
последовало, затем медленно поехало вниз боковое стекло:

- Чё надо?
- Машину уберите. Это вообще-то территория школы.
- А чё, напрягает?
- Да, напрягает. Мы, представьте, иногда здесь рисуем.
- Смотри, какой борзый, гыыы… А чё, моя тачка портит пейзаж?
- Офигенно портит.
Мужик поперхнулся и рассвирепел:
- Куда я те нахрен её уберу? Перед домом всё занято. Щас моя тёлка
выйдет, я уеду, не возникай.
Стекло поползло вверх. Парень вернулся к своему мольберту. Но, как
только он сел, из внедорожника на полную громкость зазвучала музыка:
«Унц-унц-унц-унц». Даже кисти в стаканах – и те завибрировали.
Парень снова подошёл к машине и постучал. Боковое стекло осталось
неподвижным. Парень постучал сильнее, всем кулаком. Спустя минуту стекло
наполовину поехало вниз, из салона высунулась рука с квадратом цветной
бумаги и приклеила эту бумагу к дверце. Затем рука скрылась обратно,
показав на прощание средний палец.

Тёма быстро сбегал в комнату за биноклем и вернулся на балкон. Настроив
резкость, он прочёл на бумажке: «Стоял и буду стоять. Вали отсюда,
петушок».
Парень вернулся к мольберту и начал о чём-то совещаться с подошедшими к
нему друзьями.
Через пару минут из подъезда тёминой многоэтажки вышла девушка на
высоких каблуках – надо полагать, та самая «тёлка» - и быстро села в
машину. Внедорожник дал по газам и скрылся со двора.

Тёма допил уже остывший кофе и подождал минут пять – не случится ли ещё
чего-нибудь интересного? Но ничего не произошло.
Интересное случилось позже.

Тем же вечером, возвращаясь с прогулки, Тёма заметил на площадке
знакомый внедорожник – видимо, бритоголовый поц остался у своей пассии
ночевать.
Наутро, выйдя на балкон, Тёма не смог сдержать приступа здорового хохота
– внедорожник превратился в произведение искусства, достойное Бэнкси.
Огромное граффити, покрывавшее даже лобовое и боковые стёкла, изображало
красочную сценку из тюремного быта: бывалые зэки проверяли
новоприбывшего на прочность кормы. Причём «петушок» имел черты лица,
удивительно схожие с владельцем машины!

К лобовому стеклу была прикреплена бумажка: «Рисовали и будем рисовать,
чо».

Интернет очень похож на реальную жизнь. Сходил к голым девочкам - поймал
два вируса.

Копенгагенские врачи никак не могли решить, куда везти больных - в
скорую или в психушку. Впервые в жизни они видели, как тысяча
обмороженных скандирует: "Нас убивает жара! Остановите глобальное
потепление!"

Русский народ сердоболен, и не секрет, что с сиротками и убогой вдовой
он поделится скорее, чем с налоговыми органами. Куда потратят деньги
сиротки и убогая вдова, примерно ясно, а вот куда тратит деньги наше
государство - это вопрос испокон веков интригующий и невыясненный.

Однако - поверьте моему журналистскому опыту - сиротки бывают липовые, а
иная убогая вдова таким галопом скачет в салон красоты педикюриться и
возводить куафюру после сбора рубликов и грошиков, что за ней не
угонится и "Бугатти".
Вот честное слово - вы хоть знаете, что в Москве есть целое сословие
людей, профессионально вымогающих милостыню из поколения в поколение?
Мне показывали на Таганке одну мадам, которая будто бы нищенствует в
шестом поколении - прадед её, прикидываясь горбатым, просил копеечку ещё
при царе на Хитровке. И ничего, жили всегда небедно - даже при Сталине
бдительные взоры НКВД не доставали до монастырских подворий, где
обреталась то ли бабушка её, то ли другая какая родственница.

И сейчас попрошайное сословие, скажем прямо, не бедствует. У него есть
своя иерархия и свои "хлебные должности". Так, самой прибыльной
считается роль "ветеранов Чечни или Афгана". Команда переодетых в
военную форму "ветеранов", тренькающих на гитаре, запросто зарабатывает
в неделю 8-10 тысяч долларов. Следующей по хлебности считается роль
"мамы с новорождённым ребёнком". Это сулит 5-6 тысяч в неделю. Далее
идут "тузик с перевязанной ногой", "провинциалы с украденными
документами", "дети-сиротки с гармошкой", "бабушка, поющая молитвы",
"хромой дедушка просит хлебушка", "цыганка-позолоти-ручку" и т. д.
Другое дело, что делятся эти денежки не совсем справедливо - процентов
70 достаётся "крыше", но всё-таки... Всё-таки меня распирает гордость -
вот какой богатый город столица нашей Родины!

Собственно, история. У профессиональных попрошаек есть график работы
(почти как у всех москвичей), а главное - есть сменяемость на "хлебных"
ролях в течение недели. Даже ветхая бабушка - и то не весь месяц
напролёт поёт молитвы и псалмы. Сегодня она поёт, завтра она собирает
деньги на больную внучку, послезавтра она изображает юродивую, а на
четвёртый день у неё выходной и просмотр сериалов. А вы как думали? Если
всё петь и петь, то, во-первых, пропадёт вдохновение и уменьшатся сборы
милостыни (люди очень чувствительны к искренности попрошайки), а,
во-вторых, роли прибыльные надо чередовать с ролями неприбыльными -
этого требуют справедливость и корпоративная этика.

За тем, чтобы никто не засиживался слишком долго на "хлебных" или
"пустых" ролях, пристально следит главный по участку. В виде поощрения
успешного попрошайку могут на второй-третий день оставить на "хлебной"
должности, а его безденежного коллегу - наоборот, заставить три дня
стоять истуканом с какой-нибудь табличкой типа "подайте на пропитание".
И вот однажды один из попрошаек, работающих на Павелецком вокзале,
получил такой штраф: неделю на "пустой" роли. Роль эта известная,
называется "собираю на корм собачке", и заключается в том, что здоровый
жлоб стоит круглый день по стойке смирно, а рядом с ним на поводке -
худая Жучка или Рекс, сверкающий рёбрами с голодухи. Рядом с Рексом
помещается жестянка для мелочи, а если собачка достаточно умная, то
жестянку она держит в зубах.

Герой нашей истории (назовём его Данила) недолго грустил по поводу
своего штрафа, и вскоре стал думать, как бы ему повысить доходность
своей незавидной роли. Если б удалось научить Рекса тоненько выть или
трясти жестянкой в зубах, москвичи кидали бы им деньги гораздо охотнее.
Но вот незадача - собачка оказалась отменно тупой. Придя на место, Рекс
широко зевнул, распластался на асфальте и моментально заснул. Ни тычки,
ни наступание на хвост, ни окрики не могли вытащить Рекса из объятий
Морфея - собачка только приоткрывала глаз, глядела им на Данилу с
выражением "И фигли тебе надо?", после чего храпела опять.

К концу первого дня кассовые сборы были крайне неутешительны - что-то
около восьмисот рублей. "Паршшшивая псина! Я тебя проучу!" - мрачно
пообещал Данила, и тем же вечером отправился к знакомому ветеринару -
узнать, есть ли средство, чтобы собачка не дрыхла хотя бы днём.
Ветеринар ответил: "Конечно, есть. И надёжное. Пёс не только спать
перестанет, но и научится подзывать публику".

На следующий день жестянка наполнялась монетами до краёв три раза - и
было отчего. Пёс в огромных розовых наушниках привлекал всеобщее
внимание, старательно подвывая "Лунной сонате" и Пятой симфонии
Бетховена. А табличка возле жестянки гласила не "подайте на корм
собаке", но "поддержите народного артиста Рекса"...

Переписка школьниц:
"У меня самые жадные в мире родители!" (опубликовано с Galaxy S4)
"И у меня! Я хуже нищенки!" (опубликовано с IPhone 5)