Ностальгия по социализму- кто помнит.
Преамбула – старый анекдот -
- Петрович, ты говорят женился? Ну и что, жена красавица наверно?
- Да нет, так себе…
- Ну умница стало быть?
- Тупая, как сибирский валенок.
- А, ну хозяйка значит хорошая?
- Да её на кухню лучше вообще не пускать, от греха подальше.
- Не понимаю, ума говоришь, у неё нет, красоты нет, хозяйка скверная, но что- то же есть, раз ты на ней женился?
Мечтательно – «Глисты…»
- ЧТО?
- Ты не поймёшь, ты не рыбак…
Вот и я ни разу не рыбак, за всю жизнь принимал участие в рыбалках всего два раза – об этом и хочу рассказать.
Эпизод первый, любительская рыбалка.
Конец семидесятых, пионерский лагерь, Финский залив. Сосны, песочек, огромные гранитные Карельские валуны. Старший отряд – мне уже шестнадцать. Одно из отрядных развлечений – ночная рыбалка – вполне согласованное мероприятие. Я рыбу не ловлю, я на вёслах – развести всех ловцов с удочками по камням в заливе, а потом кружить, собирая улов. Под конец всех собрать и доставить на берег. Июнь, белые ночи- всё видно, как на ладони. Безветрие, полный штиль, поверхность воды – как волшебное зеркало, жаль вёслами баламутить. Тишина.
Вторая половина отряда разводит на берегу костёр, в котле кипятится вода, варится картошка – изо всего этого предполагается состряпать уху, которая под конец мероприятия будет с аппетитом и удовольствием съедена. Мусор закапываем, под утро, довольные идём спать.
Клюёт средненько, но за полтора-два часа на уху набирается вполне достаточно – лещи, плотва и окуни – в заливе другой рыбы не водится – во всяком случае я не встречал. Начинаю сбор ловцов и транспортировку их на берег. Напротив самого дальнего из камней, где устроились два наших рыболова, на берегу ночует стая чаек – много, несколько сотен точно.
Эти двое орут мне, что ещё маленько порыбачат, чтоб я забирал их в последнюю очередь. Ну, в последнюю, так в последнюю, мне всё равно.
Все уже на берегу, отправляюсь за двоими последними. После того, как их доставлю на берег, мне ещё лодку надо отвезти вернуть – у лагеря была своя лодочная станция. И пешком по берегу обратно – за своей порцией ухи. Там недалеко, с километр.
Залезают. Оба не в духе – ловилось плохо, этих трёх плотвичек размером с полтора пальца и уловом-то назвать нельзя. Вот на хрена один из них с собой рогатку прихватил? И как у этого дятла родилась идея пострелять по чайкам? Пострелял – я не успел дурака остановить.
Когда всё стадо поднялось в воздух, и рассерженно, с неподражаемым чаечьим визгом, матерясь (зачем разбудили, сволочи?) сделало несколько кругов над лодкой – я просто сиганул в воду в чём был, зная, что сейчас произойдёт.
Известно ли уважаемому читателю, что такое чаечье дерьмо? И сколько его помещается в одной чайке? Надеюсь, что нет. А чаечье дерьмо нескольких сотен разъярённых фурий – это кружение над головой напоминало снежную бурю - валилось на нас в таком количестве, что по окончании обстрела я в лодку уже не полез – Финский залив мелководен, в большинстве случаев можно далеко зайти по дну – как и в том случае.
Лодка и два пассажира были тщательно уделаны по всем 100% поверхности. В три слоя. А местами и в четыре. Жуткая вонь – напоминает запах мыла со щёлоком, и после стирки на ткани всё равно остаются белые пятна – оно ещё и высокую кислотность имеет. Если попадёт в глаз – немедленно промыть, иначе встреча с офтальмологом неизбежна.
Один обосранный рыболов материт обосранного стрелка из рогатки, я весь мокрый, но почти чистый – тащу лодку на верёвке. Лагерь встречает нас хохотом и издевательскими аплодисментами. Незадачливые ловцы принимаются отмываться, я тащу лодку на лодочную станцию по колено в воде.
Ухи мне в тот раз так и не досталось – пока я отмыл и отчистил лодку и вёсла, всё уже сожрали. Больше всего меня тогда мучил вопрос – как чайки ухитрились полностью обосрать скамейки в лодке – там же эти два друга сидели?
Эпизод второй – профессиональная рыбалка.
В лагерной столовой у нас разнорабочим числился довольно интересный мужик – Женька его звали. День работает, день отдыхает – график такой. Где-то он когда-то отсидел, весь в наколках был лагерных. На левой руке с внутренней стороны предплечья – крест. Прикол у него был – взять рыбину за хвост, приложить к перекладине креста – если морда на ладони, берём, если не достала – мелкая слишком, выбрасывал, говорил – пусть ещё поплавает, подрастёт, в следующий раз поймаю.
Устраиваться на нормальную работу ему было лень, но жить-то надо, да и за тунеядство можно было по заднице получить, вот он делал вид, что работает, а на жизнь зарабатывал рыбалкой. И неплохо зарабатывал, судя по всему. Рыбу эту он вялил мешками – а потом продавал в банях и пивнушках.
Я к нему давно приставал – возьми да возьми с собой рыбку половить. Отшучивался, не брал. Он взял на прокат у местных десятиметровую шаланду с мотором от Волги, и самодельным винтом с латунными лопастями. Носился на ней так, что у лодки нос вверх задирало. И шлейф за кормой - как у торпедного катера.
Что он в тот раз подобрел? Ладно, говорит, прокатимся. В три часа чтоб был на пирсе как штык – иначе без тебя уеду. Три часа ночи имеется в виду – хотя какие в июне ночи?
Жду. Гляжу – идёт, тачку перед собой толкает. В тачке какие-то тряпки, мешки, фонарь – зачем он ему в белую ночь? Здоровенный бачок с неописуемой вонючей сранью, напоминающей очень густой клейстер, как пластилин – это наживка была. Погрузились, пошли. Резво так, мне с такой скоростью на лодках раньше плавать не доводилось.
Все знают, что такое перемёт? Длинный капроновый шнур с полуметровыми поводками из лески - рыболовный крючок на конце каждого. На одном конце шнура грузило, на другом конце грузило, посредине поплавки. Расстояние от поводка до поводка – порядка метра. Длина шнура – насколько у рыбака наглости хватит. Где-то я вроде читал, что перемёты больше пятидесяти крючков запрещены, но точно не уверен. У Женьки были перемёты с парой сотен крючков каждый. Он их целиком обслуживать за один раз не успевал – наверное, потому и взял меня. На помощь, типа.
Назвать этот каторжный труд рыбалкой у меня язык не поворачивается. Женька тащил шаланду вдоль шнура, продвигаясь от крючка до крючка и снимая рыбин – побольше в лодку, мелочь за борт, а я лепил на крючки куски этой отравы, что называлась наживкой. Справедливости ради – рецепт очевидно был профессиональный – кильки на него клевали охотно - в среднем каждый пятый крючок был с рыбой.
Но стоять раком часами, уворачиваясь от крючков, чтобы самому себя не наживить- это весьма непросто, а на те четыре перемёта, что мы тогда обработали, ушло наверное часа три с половиной. Скоро уже утро настанет.
Я, блин, света белого не вижу, аж круги перед глазами, весь в чешуе и слизи – под ногами эта рыба, век бы её не видеть, когда Женька смотрит на часы, говорит –
- Так, у погранцов сейчас пересменка, пошли на конец мыса, рыбу ловить.
- А мы что делаем?
- Это разве рыбалка, смеётся. Это так, разминка.
Надобно отметить, что события эти происходили в запретной погранзоне – северо-запад Карельского перешейка, недалеко от границы с Финляндией. Полуостров Кипперорт, пролив Бьёркезунд. Архипелаг Берёзовый (по-шведски «бьорке» – берёза).
Ну а дальше началась Женькина «рыбалка». Где он достал эти четыре гранаты? Не знаю, не сказал. На мизинец правой руки крепится капроновый шнурок с кривой иголкой на конце. Длина шнурка – метров десять. Аккуратными кольцами – чтоб не перепутался, шнурок вешается на палец. В руку - гранату, придерживая скобу, выдёргивается чека, в освободившееся отверстие вставляется игла. Граната плавненько в воду- свободной рукой рычаг газа вперёд, петли начинают разматываться. Лёгким рывком иголка выдёргивается из гранаты – это происходит под водой уже на безопасном расстоянии. Есть ещё четыре секунды замедления, чтобы уйти подальше.
Как мне Женька говорил, взрывать лучше поглубже – и эффект сильнее, и звук тише – чтоб пограничников не беспокоить.
Ощущения непередаваемые. Он-то сидит на мягкой подкладке, а я просто на лавке – взрыв- как кувалдой по заднице врезали. Вначале азарт – кто из пацанов в том возрасте отказался бы что-нибудь взорвать? Потом уже неуютно, а под конец – так просто страшно – а вдруг выронит, а вдруг шнурок перехлестнёт, и граната рядом рванёт? Костей не соберём...
Повезло. Все аккуратно рванули под водой, наверх только большая гроздь пузырей поднималась – с кипением.
Когда мы прошли этим полукругом, как бросались гранаты, собирая всплывшую оглушённую рыбу сачками, шаланда просела так, что от края бортов до поверхности воды осталось меньше десяти-пятнадцати сантиметров. Хорошо, волнения не было, а то хлебнули бы водички.
И потихоньку, чтоб не сильно болтало, домой – с богатой добычей.
А потом полдня я помогал Женьке эту рыбу чистить – ну как чистить, вспарываешь ножом брюхо, требуху в корыто, рыбину – Женьке. Он их на распялки и на чердак, вялиться. Сколько там было – чёрт его знает, не считал. Но от лодочной станции до заднего двора кухни с его тачкой три раза пришлось ходить. Двум столовским кошкам в тот день был не просто праздник, а полный разврат – обе под конец горючими слезами плакали от жадности и количества несъеденного – уже не лезет, а гора требухи вроде как и не уменьшилась.
Устал, извозился весь, выпачкался в требухе и чешуе с ног до головы – зато потом, где-то недели через три, когда всё это приобрело товарный вид, Женька выдал мне здоровенный пакет вяленой рыбы – держи, говорит, твоя доля.
Это была вторая и последняя рыбалка, в которой мне довелось поучаствовать.
Ну, не рыбак я, не рыбак, так уж получилось…
19 августа
Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск
Где-то в конце 80х мне рассказывали историю, как в одной из европейских стран (если не путаю, речь шла о Швеции, задолго до ЕС) боролись с порнографией. Решение о том, является ли конкретный фильм порнографией должен был принимать суд. При этом суд открытый и каждый гражданин имел право бесплатно запросить материалы суда, включая копию рассматриваемой медиапродукции. Возможно, не целиком, но очевидно что если эксперты для заключения и делали выборку подсудных сцен, то это явно были не предварительные разговоры и не свадьба в конце.
Ну и как следствие — как только появлялся интересный фильм, кто-то тут же подавал на него жалобу с требованием запретить, начинался судебный процесс, и неравнодушные граждане толпами направляли просьбы предоставить им копии материалов дела. Так судебная система за государственные деньги фактически бесплатно тиражировала и распространяла запрещенный видеоконтент всем желающим.
Может и вранье, но сама история прикольная и поучительная.
Ну и как следствие — как только появлялся интересный фильм, кто-то тут же подавал на него жалобу с требованием запретить, начинался судебный процесс, и неравнодушные граждане толпами направляли просьбы предоставить им копии материалов дела. Так судебная система за государственные деньги фактически бесплатно тиражировала и распространяла запрещенный видеоконтент всем желающим.
Может и вранье, но сама история прикольная и поучительная.
О том как думают коты.
Кто-то рассказал историю о том, что он как всегда подходил к подъезду своего дома через детскую площадку. И вот однажды за ним увязался кот, домашний кот с ошейником. Ну, я, говорит, в подъезд - кот за мной, я в квартиру - он за мной, нашёл себе место в прихожей и завалился спать. Есть не просил, просто приходил и спал. Через две недели я, говорит, прикрепил к его ошейнику записку, что мол так-то и так-то. На следующий день кот пришёл с ответной запиской, в которой было написано, что кот живёт в семье, где шестеро детей и он приходит к вам отсыпаться.
А теперь собственно о том - есть ли у животных сознание (о чём учОные люди спорят не один век).
Почему кот увязался за этим мужчиною? Мало ли мужчин в многоквартирном доме! Но дело в том, что кот явно и незаметно обнюхал всех мужчин в своём дворе. Он тщательно выбирал только того мужчину, от которого не пахнет женщиной и - ГЛАВНОЕ, - от которого не пахнет детьми!
Вывод.
1. Много ли мужчин, вдруг став котами, додумались бы до этого?
2. Мужчина без женщины и детей - это величайшее счастье! Даже для кота...
Кто-то рассказал историю о том, что он как всегда подходил к подъезду своего дома через детскую площадку. И вот однажды за ним увязался кот, домашний кот с ошейником. Ну, я, говорит, в подъезд - кот за мной, я в квартиру - он за мной, нашёл себе место в прихожей и завалился спать. Есть не просил, просто приходил и спал. Через две недели я, говорит, прикрепил к его ошейнику записку, что мол так-то и так-то. На следующий день кот пришёл с ответной запиской, в которой было написано, что кот живёт в семье, где шестеро детей и он приходит к вам отсыпаться.
А теперь собственно о том - есть ли у животных сознание (о чём учОные люди спорят не один век).
Почему кот увязался за этим мужчиною? Мало ли мужчин в многоквартирном доме! Но дело в том, что кот явно и незаметно обнюхал всех мужчин в своём дворе. Он тщательно выбирал только того мужчину, от которого не пахнет женщиной и - ГЛАВНОЕ, - от которого не пахнет детьми!
Вывод.
1. Много ли мужчин, вдруг став котами, додумались бы до этого?
2. Мужчина без женщины и детей - это величайшее счастье! Даже для кота...
Еду в поезде. Стоя в проходе, слышу в соседнем купе пьяный разговор.
Девушка:
- Я родилась на Ивана Купала и мама хотела назвать меня Иванкой. Пьяный папа пошел регистрировать в ЗАГС и записал меня Мариной.
Мужчина:
- Давайте выпьем за алкоголь! Если бы не он, ты была бы Купалкой!
Девушка:
- Я родилась на Ивана Купала и мама хотела назвать меня Иванкой. Пьяный папа пошел регистрировать в ЗАГС и записал меня Мариной.
Мужчина:
- Давайте выпьем за алкоголь! Если бы не он, ты была бы Купалкой!
Идеальная пара
Мои дедушка с бабушкой вместе уже больше сорока лет. Они наверняка любят друг друга, но больше всего на свете они обожают друг над другом подшутить. Мне кажется, они жить без этого не могут.
Дело в том, что у бабушки плохой слух, а дед даже в очках почти ничего не видит. Недавно была у них в гостях и видела картину, достойную экранизации.
Дед сидит за столом, ждет свою тарелку с едой, смотрит на бабулю и шевелит губами, делая вид, что рассказывает ей что-то.
Бабуля бесится, кричит ему: "Да говори ты громче! Чего ты шепчешься?" Потом она понимает, что он ее разыграл и наступает уже ее очередь шутить.
Она насыпает мне тарелку с картошкой, а деду в тарелку кладет старую тряпку, которую он тут же пытается наколоть на вилку, но у него ничего не получается. После нескольких попыток он понимает, что в тарелке не еда, поворачивается к бабке и начинает шевелить губами, размахивая руками, будто он кричит на нее...
А бабуля снова злится, повторяя ему: "Ты можешь громче возмущаться? Знаешь же, что не слышу ничерта!"
Мои дедушка с бабушкой вместе уже больше сорока лет. Они наверняка любят друг друга, но больше всего на свете они обожают друг над другом подшутить. Мне кажется, они жить без этого не могут.
Дело в том, что у бабушки плохой слух, а дед даже в очках почти ничего не видит. Недавно была у них в гостях и видела картину, достойную экранизации.
Дед сидит за столом, ждет свою тарелку с едой, смотрит на бабулю и шевелит губами, делая вид, что рассказывает ей что-то.
Бабуля бесится, кричит ему: "Да говори ты громче! Чего ты шепчешься?" Потом она понимает, что он ее разыграл и наступает уже ее очередь шутить.
Она насыпает мне тарелку с картошкой, а деду в тарелку кладет старую тряпку, которую он тут же пытается наколоть на вилку, но у него ничего не получается. После нескольких попыток он понимает, что в тарелке не еда, поворачивается к бабке и начинает шевелить губами, размахивая руками, будто он кричит на нее...
А бабуля снова злится, повторяя ему: "Ты можешь громче возмущаться? Знаешь же, что не слышу ничерта!"
Моя дача - явный образец западного образа жизни. У нас все ухожено, подстрижено и на своих местах. По всему участку стоят скамеечки и растут цветочки. Вот только сидеть и любоваться этим некогда! Надо стричь, сажать и убираться.
И вот приезжают гости (беженцы). Им нравится и они готовы здесь жить, но вот то, что здесь надо пахать они не понимают.
И вот приезжают гости (беженцы). Им нравится и они готовы здесь жить, но вот то, что здесь надо пахать они не понимают.
Деревенька как деревенька. Много таких. Вот только в этой двое арестантов. Домашний арест у них. Гошка с Генкой. Точнее Гошка и Генка по отдельности. Гошка своей бабушкой арестован, Генка своей. И сидят под арестом они отдельно. Им еще целую неделю сидеть.
Хорошо, что арестом обошлось. Тетка Мариша настаивала, чтоб высечь «прям сейчас» и по домам отправить. Не самая злая в деревеньке тетка, только ее дом как раз ближним был к помойной яме, а она взорвалась. Тут любая тетка разозлится, если испугается.
Тем утром Гошка рассказал Генке, как классно взрываются аэрозольные баллончики, если их в костер положить. И достал из-за пазухи баллончик. У бабушки сегодня дихлофос кончился. Гошка взялся выкинуть.
Генка сам знал, что они взрываются. Долго уговаривать не пришлось. Через полчаса и бабахнуло, и даже головешки в разные стороны раскидало.
- Хорошо взорвался, - оценил Генка, - у тебя один был?
- Один, - оптимистично вздохнул Гошка, - но я знаю, где еще взять. Меня послали в яму выкинуть, что за Маришиным домом, а значит, туда все их выкидывают, и там их много.
Надо сказать, что деревенская помойка от городской сильно отличается. В деревне никто объедки выкидывать не будет, – отдаст свиньям. А из других вещей выкидывают только совсем ненужное. Совсем ненужное – это когда в хозяйстве никак применить нельзя, не горит, или в печку не лезет, или воняет, когда горит. В деревенских помойках пусто поэтому. Баллончики от дихлофоса, или еще какого спрея, пузырьки из-под Тройного или Шипра, голова от куклы, керосинка, которую починить нельзя. Все видно. Только не достанешь.
Помойная яма иван-чаем заросла, бузиной и березками. Деревья сквозь мусор выперли. Когда к яме не подойти уже было, кто-то порубил и кусты, и деревья. И в яму ветки побросал, чтоб далеко не носить. Через хворост все видно, а не достанешь – провалишься.
А взорвать чего-нибудь хочется.
- А зачем нам их доставать, - к Гошке умная мысль пришла, - давай хворост подожжём и отойдем подальше. Пусть баллончики в яме взрываются. И яма заодно освободится.
Гошка и договорить не успел, а Генка уже спичкой чиркнул. Подожгли, отбежали подальше. Сидят на небольшом пригорке возле трех березок и одной липы. Ждут. Пока баллончики нагреются.
Они ж не знали, что в яму кто-то ненужный газовый баллон спрятал. Т.е. не совсем в яму и не совсем ненужный и не совсем один. Два. Тетка Мариша из города тащила четыре газовых баллона. Баллоны тяжелые, тетка старая. Решила два в иван-чае возле ямы спрятать, потом с тележкой прийти, а две штуки она играючи донесет. Тетка вредная, чтоб не украл никто, баллон так далеко в траву запихнула, что он в яму укатился. Расстроилась. Второй рядом поставила, оставшиеся подхватила и побежала за багром и тележкой. Тетка старая, бегает не быстро, Гошка с Генкой быстрее костры разжигают. А ей еще багор пришлось к древку гвоздем прибивать и колесо у тележки налаживать. Но она успела. Метров двадцать и не дошла всего и еще думала, что это там за дым над ямой. А тут как даст. Как даст, и ветки, горящие летят. И керосинка, которую починить нельзя. И пузырьки из-под Шипра и Тройного. И голова от куклы.
- Нефига себе, - говорит Генка, - там, наверное, все баллончики сразу взорвались.
- Нефига себе, - говорит тетка Мариша и добавляет еще некоторые слова.
- Пошли отсюда, - тянет Гошка приятеля за рукав, - пошли отсюда, а то накостыляют сейчас.
Они не слышат друг друга, у них уши заложило.
А вечером Гошку с Генкой судили. - Твой это, Филипповна, - Тетка Мариша обращалась к Гошкиной бабушке, - твой это мой баллон взорвал, и яму он поджог. Больше некому.
- Так не видел никто, - говорила Гошкина бабушка, сама не веря в то, что говорит, - может, и не он.
- Он, - настаивает Мариша при молчаливой поддержке всей деревеньки, - у него голова, как дом советов, вечно каверзу какую выдумает, чтоб меня извести. Фонарь вот в прошлом году на голову уронил? Уронил. Выпори ты его ради Христа, Филипповна.
- Видать сильно, Маришка, тебе фонарем по голове попало, - вмешался бывший лесник Василь Федорыч, прозванный в деревне Куркулем за крепкое хозяйство, - если у тебя дом советов каверзы строит, антисоветская ты старушенция.
А дальше, неожиданно для Гошки и Генки, Куркуль сказал, что раз никто не видел, как Генка и Гошка яму поджигали, то наказывать их не нужно, а раз яму все равно они подожгли, пусть неделю по домам посидят, чтоб деревня от них отдохнула и успокоилась.
Так и решили единогласно, при одной несогласной тетке Марише. Тетка была возмущена до глубины души и оттуда зыркала на Куркуля, и ворчала. Какая она-де ему старушенция, если на целых пять лет его моложе? Речь Куркуля на деревенском сходе всем показалось странной. У него еще царапины на лысине не зажили, а он за Гошку с Генкой заступается. Так не бывает.
С царапинами вышла такая история. Гошка с собой на дачный отдых магазинного змея привез. Змей, конечно, воздушный, это Генка его магазинным прозвал, потому что купленный, а не самодельный. Змей был большим, красивым и с примочкой в виде трех пластмассовых парашютистов с парашютами. На леску, за которую змей в небо человека тянет, были насажены три скользящих фиговинки. Запускался змей, парашютист вешался на торчащий из фиговинки крючок, ветер заталкивал парашютиста вверх, там фиговинка билась об упор, крючок от удара освобождал парашютиста, и пластмассовая фигурка планировала, держась пластмассовыми руками за нитки строп.
Змей с парашютистами Генке понравился. Он давно вынашивал планы запустить теть Катиного котенка Пашку с парашютом. Он уже и старый зонтик присмотрел для этого дела. В городе с запуском котов на парашюте проще. Там и зонтиков больше, и дома высокие. В городе, где Генка живет, даже девятиэтажные есть. А в деревеньке нет. Деревья только. С деревьев котов запускать неудобно: ветки мешают. Поэтому Пашка, как магазинного змея увидел, у Генки из рук выкрутился и слинял. Понял, что пропал.
Гошка Генку сначала расстроил. Не потянет змей Пашку. Пашка очень упитанный котенок, хоть и полтора месяца всего.
- Но это ничего, - Гошка начинал зажигаться Генкиной идеей, - если Пашку и фигурку взвесить, то можно новый змей сделать и парашют специальный. По расчетам.
- Жди, сейчас за безменом сбегаю, - последние слова убегающего Генки было плохо слышно.
Безмен оказался пружинным.
- С такими весами на рынке хорошо торговать, Гена, - Гошка скептически оглядел безмен, - меньше, чем полкило не видит и врет наверняка. Пашек на такой безмен три штуки надо, чтоб он их заметил. - В магазине весы есть, - вспомнил Генка, - ловим Пашку, берем твоего парашютиста и идем.
- В соседнее село, ага, - подхватил Гошка, - если Пашка по дороге в лесу не сбежит, то продавщицу ты сам уговаривать будешь: Взвесьте мне, пожалуйста, полкило кошатины. Здесь чуть больше, брать будете, или хвост отрезать?
- Вечно тебе мои идеи не нравятся, - надулся Генка, - между прочим, Пашку можно и не тащить, мы там, в селе похожего кота поймаем, я попрошу пряников взвесить, они в дальнем углу лежат, продавщица отвернется, а ты кота на весы положишь.
- Еще лучше придумал, - хмыкнул Гошка, - по чужому селу за котами гоняться. А если хозяйского какого изловим, так и накостыляют еще. Да и весы в магазине тоже врут. Все говорят, что Нинка обвешивает. Нет, Гена, весы мы сами сделаем. При помощи палки и веревки. Нам же точный вес не нужен. Нам надо знать во сколько раз Пашка тяжелее парашютиста. Только палка ровная нужна, чтоб по всей длине одинаково весила.
- Скалка подойдет? - Генка вспомнил мультик про Архимеда, рычаги и римлян, - у бабушки длинная скалка есть, она ей лапшу раскатывает.
- Тащи. А я пойду Пашку поймаю.
Кот оказался тяжелее пластмассовой фигурки почти в десять раз, а во время взвешивания дружелюбно тяпнул Гошку за палец. Парашютист вел себя спокойно.
- Это что, парашют трехметровый будет? - Генка приложил линейку к игрушечному куполу, - Тридцать сантиметров. Где мы столько целлофана возьмем? И какой же тогда змей нужен с самолет размером, да?
- Не три метра, а девяносто сантиметров всего, - Гошка что-то считал в столбик, чертя числа на песке, - а змей всего в два раза больше получается, - он же трех парашютистов за раз поднимает, и запас еще есть. Старые полиэтиленовые мешки на ферме можно выпросить. Я там видел.
Четыре дня ребята делали змея и парашют. За образцы они взяли магазинные.
Полиэтиленовые пакеты, выпрошенные на ферме, резали и сваривали большущим медным паяльником, найденным у Федьки-зоотехника. Паяльник грели на газовой плитке. Швы армировали полосками, бязи. Небольшой рулончик бязи, незаметно для себя, но очень кстати одолжил тот же Федька, когда вместе с ребятами лазил на чердак за паяльником и не вовремя отвернулся. Змей был разборным, поэтому на каркас пошли колена от двух бамбуковых удочек. Леску и ползунки взяли от магазинного, а в парашют после испытаний пришлось вставить два тоненьких ивовых прутика, чтоб не «слипался».
- Запуск кота в стратосферу назначаю завтра в час дня, - сказал Гошка командирским тоном, когда они с Генкой тащили сложенный змей домой после удачных испытаний: кусок кирпича, заменяющий кота, мягко приземлился на выкошенном лугу, - главное, чтоб Пашка не волновался и не дергался, а то прутики выпадут и парашют сдуется.
- А если разобьется? – до Генки только что дошла вся опасность предприятия, - жалко ведь.
- Не разобьется, Ген, все продумано, - успокоил Гошка приятеля, - мы его над прудом запускать будем. В случае чего в воду упадет и не разобьется. А чтоб не волновался, мы ему валерьянки нальем. Бабушка всегда валерьянку пьет, чтоб не волноваться. Говорят, коты валерьянку любят.
- А если утонет?
- Не утонет. Сказал же: я все продумал. Завтра в час дня.
Наступил час полета. Змей парил над деревенским прудом. По водной глади пруда, сидя попой в надутой камере от Москвича, и легко загребая руками, курсировал водно-спасательный отряд в виде привлеченной Светки в купальнике. Пашке скормили кусок колбасы, угостили хорошей дозой валерьянки, и прицепили кота к парашюту.
- Что-то мне ветер не нравится, - поддергивая леску одной рукой, Гошка поднял обслюнявленный палец вверх, - крутит чего-то. Сколько осталось до старта?
- А ничего не осталось, - Генка кивнул на лежащий на траве будильник, - ровно час. Пускать? - Внимание! Старт! – скомандовал Гошка, начисто забыв про обратный отчет, как в кино.
Генка отпустил парашют и Пашка, увлекаемый ветром, поехал вверх по леске. Успокоенный валерьянкой котенок растопырил лапы, ошалело вертел головой и хвостом, но молчал.
Сборка из кота и парашюта быстро доехала до упорного узла рядом со змеем, в ползунке отогнулся крючок, парашют отцепился от лески и начал плавно опускаться. Светка смотрела на кота и пыталась подгрести к месту предполагаемого приводнения.
Лететь вниз Пашке понравилось гораздо меньше, чем вверх, и из-под купола донесся обиженный мяв.
Подул боковой ветер, и кота начало сносить от пруда.
- Ура! – заорал Генка, - Летит! Здорово летит! Ураа!
- Не орал бы ты, Ген, - тихо сказал Гошка, - его во двор к Куркулю сносит. Как бы забор не задел, или на крышу не приземлился.
Пашка не приземлился на крышу. И не задел за забор. Он летел, растопырив лапы, держа хвост по ветру, и орал. Василь Федорыч, прозванный в деревеньке куркулем, копался во дворе и никак не мог понять, откуда мяукает. Казалось, что откуда-то сверху. Деревьев рядом нет, а коты не летают, подумал Федорыч, разогнулся и все-таки посмотрел вверх. На всякий случай. Неизвестно откуда, прям из ясного летнего неба, на него летел кот на парашюте. И мяукал.
- Ух е… - только и успел выговорить Куркуль, как кот приземлился ему на голову. Почуяв под лапами долгожданную опору, Пашка выпустил все имеющиеся у него когти, как шасси, мертвой хваткой вцепился Куркулю в остатки волос и перестал мяукать. Теперь орал Федорыч, обещая коту и его родителям кары земные и небесные.
Гошка быстро стравил леску, посадив змея в крапиву сразу за прудом, кинул катушку с леской в воду и, помог Светке выбраться на берег. Можно было сматываться, но ребята с интересом прислушивались к происходящему во дворе у Куркуля. Там все стихло. Потом из-под забора, как ошпаренный вылетел Пашка и дунул к дому тети Кати. За ним волочилась короткая веревка с карабином.
- Ты смотри, отстегнулся, - удивился Генка, - я ж говорил, что карабин плохой.
Как ни странно, это приключение Гошке и Генке сошло с рук. Про оцарапавшего его кота на парашюте Куркуль никому рассказывать не стал и претензий к ребятам не предъявлял.
- И чего он за нас заступаться стал? – думал Гошка в первый день их с Генкой домашнего ареста, лежа на диване с книжкой, - замыслил чего, не иначе. Он же хитрый.
- Ну-ка, вставай, одевайся и бегом на улицу, - в комнату зашла Гошкина бабушка, - там тебя Василь Федорович ждет.
- А арест? – Гошка на улицу хотел, но в лапы к самому Куркулю не хотел совсем, - я ж под домашним арестом?
- Иди, арестант, - бабушка махнула на Гошку полотенцем, - ждут ведь.
Во дворе стоял Куркуль, а за его спиной Генка. Генка корчил рожи и подмигивал. В руках оба держали лопаты. Генка одну, Василь Федорович - две. На плече у куркуля висел вещмешок.
- Пошли, - Куркуль протянул Гошке лопату.
- Куда? – Гошка лопату взял.
- А вам с таким шилом в задницах не все равно куда? – Куркуль повернулся и зашагал из деревни, - все лучше, чем штаны об диван тереть.
Ребята пошли следом. Шли молча. Гошка только вопросительно посмотрел на Генку, а Генка в ответ развел руками: сам, мол, ничего не знаю.
- Может, он нас взял клад выкапывать? – мелькнула у Гошки шальная мысль, а по Генкиной довольной физиономии было видно, что такая мысль мелькнула не только у Гошки.
Куркуль привел их в небольшую, сразу за деревней, рощу. Ребята звали ее Черемушкиной. На опушке рощи Василь Федорович остановился возле старого дуба, посмотрел на солнце, встал к дубу спиной, отмерял двенадцать шагов на север и ковырнул землю лопатой. Потом отмерял прямоугольник две лопаты на три, копнув в углах и коротко сказал: - Копаем здесь. Посмотрим, что вы можете.
Копали молча. Втроем. Гошка с Генкой выдохлись через час, и стали делать небольшие перерывы. Куркуль копал не останавливаясь, только снял кепку. К обеду яма углубилась метра на полтора. А Василь Федорович объявил обед и выдал каждому по куску хлеба и сала. Потом продолжили копать. Куча выкопанной земли выросла на половину, когда Гошкина лопата звякнула обо что-то твердое. - Клад! – крикнул Генка и подскочил к Гошке, - дай посмотреть.
- Не, не клад, - Василь Федорович тоже перестал копать, выпрямился и воткнул лопату в землю, - здесь домик садовника был, когда-то. Вот камни от фундамента и попадаются.
- Садовника? – заинтересовался Гошка, - а зачем тут садовник в роще? Тут же черемуха одна растет. И яблони еще дикие.
- Так роща и есть сад, - пояснил Куркуль, снова берясь за лопату, - яблони одичали, а черемуху барыня любила очень. А клада тут нет. До нас все перерыли уже.
- А чего ж мы тут копаем тогда? – расстроился Генка, - раз клада нет и копать нечего. Зря копаем.
- А кто яму помойную взорвал и пожог? – усмехнулся Куркуль, - Мариша вон до сих пор заикается, и мусор выбрасывать некуда. Так что мы не зря копаем, а новую яму делаем. Подальше от деревни.
Вечером ребята обошли деревеньку с рассказом, куда теперь надо мусор выкидывать. А домашний арест им отменили.
Хорошо, что арестом обошлось. Тетка Мариша настаивала, чтоб высечь «прям сейчас» и по домам отправить. Не самая злая в деревеньке тетка, только ее дом как раз ближним был к помойной яме, а она взорвалась. Тут любая тетка разозлится, если испугается.
Тем утром Гошка рассказал Генке, как классно взрываются аэрозольные баллончики, если их в костер положить. И достал из-за пазухи баллончик. У бабушки сегодня дихлофос кончился. Гошка взялся выкинуть.
Генка сам знал, что они взрываются. Долго уговаривать не пришлось. Через полчаса и бабахнуло, и даже головешки в разные стороны раскидало.
- Хорошо взорвался, - оценил Генка, - у тебя один был?
- Один, - оптимистично вздохнул Гошка, - но я знаю, где еще взять. Меня послали в яму выкинуть, что за Маришиным домом, а значит, туда все их выкидывают, и там их много.
Надо сказать, что деревенская помойка от городской сильно отличается. В деревне никто объедки выкидывать не будет, – отдаст свиньям. А из других вещей выкидывают только совсем ненужное. Совсем ненужное – это когда в хозяйстве никак применить нельзя, не горит, или в печку не лезет, или воняет, когда горит. В деревенских помойках пусто поэтому. Баллончики от дихлофоса, или еще какого спрея, пузырьки из-под Тройного или Шипра, голова от куклы, керосинка, которую починить нельзя. Все видно. Только не достанешь.
Помойная яма иван-чаем заросла, бузиной и березками. Деревья сквозь мусор выперли. Когда к яме не подойти уже было, кто-то порубил и кусты, и деревья. И в яму ветки побросал, чтоб далеко не носить. Через хворост все видно, а не достанешь – провалишься.
А взорвать чего-нибудь хочется.
- А зачем нам их доставать, - к Гошке умная мысль пришла, - давай хворост подожжём и отойдем подальше. Пусть баллончики в яме взрываются. И яма заодно освободится.
Гошка и договорить не успел, а Генка уже спичкой чиркнул. Подожгли, отбежали подальше. Сидят на небольшом пригорке возле трех березок и одной липы. Ждут. Пока баллончики нагреются.
Они ж не знали, что в яму кто-то ненужный газовый баллон спрятал. Т.е. не совсем в яму и не совсем ненужный и не совсем один. Два. Тетка Мариша из города тащила четыре газовых баллона. Баллоны тяжелые, тетка старая. Решила два в иван-чае возле ямы спрятать, потом с тележкой прийти, а две штуки она играючи донесет. Тетка вредная, чтоб не украл никто, баллон так далеко в траву запихнула, что он в яму укатился. Расстроилась. Второй рядом поставила, оставшиеся подхватила и побежала за багром и тележкой. Тетка старая, бегает не быстро, Гошка с Генкой быстрее костры разжигают. А ей еще багор пришлось к древку гвоздем прибивать и колесо у тележки налаживать. Но она успела. Метров двадцать и не дошла всего и еще думала, что это там за дым над ямой. А тут как даст. Как даст, и ветки, горящие летят. И керосинка, которую починить нельзя. И пузырьки из-под Шипра и Тройного. И голова от куклы.
- Нефига себе, - говорит Генка, - там, наверное, все баллончики сразу взорвались.
- Нефига себе, - говорит тетка Мариша и добавляет еще некоторые слова.
- Пошли отсюда, - тянет Гошка приятеля за рукав, - пошли отсюда, а то накостыляют сейчас.
Они не слышат друг друга, у них уши заложило.
А вечером Гошку с Генкой судили. - Твой это, Филипповна, - Тетка Мариша обращалась к Гошкиной бабушке, - твой это мой баллон взорвал, и яму он поджог. Больше некому.
- Так не видел никто, - говорила Гошкина бабушка, сама не веря в то, что говорит, - может, и не он.
- Он, - настаивает Мариша при молчаливой поддержке всей деревеньки, - у него голова, как дом советов, вечно каверзу какую выдумает, чтоб меня извести. Фонарь вот в прошлом году на голову уронил? Уронил. Выпори ты его ради Христа, Филипповна.
- Видать сильно, Маришка, тебе фонарем по голове попало, - вмешался бывший лесник Василь Федорыч, прозванный в деревне Куркулем за крепкое хозяйство, - если у тебя дом советов каверзы строит, антисоветская ты старушенция.
А дальше, неожиданно для Гошки и Генки, Куркуль сказал, что раз никто не видел, как Генка и Гошка яму поджигали, то наказывать их не нужно, а раз яму все равно они подожгли, пусть неделю по домам посидят, чтоб деревня от них отдохнула и успокоилась.
Так и решили единогласно, при одной несогласной тетке Марише. Тетка была возмущена до глубины души и оттуда зыркала на Куркуля, и ворчала. Какая она-де ему старушенция, если на целых пять лет его моложе? Речь Куркуля на деревенском сходе всем показалось странной. У него еще царапины на лысине не зажили, а он за Гошку с Генкой заступается. Так не бывает.
С царапинами вышла такая история. Гошка с собой на дачный отдых магазинного змея привез. Змей, конечно, воздушный, это Генка его магазинным прозвал, потому что купленный, а не самодельный. Змей был большим, красивым и с примочкой в виде трех пластмассовых парашютистов с парашютами. На леску, за которую змей в небо человека тянет, были насажены три скользящих фиговинки. Запускался змей, парашютист вешался на торчащий из фиговинки крючок, ветер заталкивал парашютиста вверх, там фиговинка билась об упор, крючок от удара освобождал парашютиста, и пластмассовая фигурка планировала, держась пластмассовыми руками за нитки строп.
Змей с парашютистами Генке понравился. Он давно вынашивал планы запустить теть Катиного котенка Пашку с парашютом. Он уже и старый зонтик присмотрел для этого дела. В городе с запуском котов на парашюте проще. Там и зонтиков больше, и дома высокие. В городе, где Генка живет, даже девятиэтажные есть. А в деревеньке нет. Деревья только. С деревьев котов запускать неудобно: ветки мешают. Поэтому Пашка, как магазинного змея увидел, у Генки из рук выкрутился и слинял. Понял, что пропал.
Гошка Генку сначала расстроил. Не потянет змей Пашку. Пашка очень упитанный котенок, хоть и полтора месяца всего.
- Но это ничего, - Гошка начинал зажигаться Генкиной идеей, - если Пашку и фигурку взвесить, то можно новый змей сделать и парашют специальный. По расчетам.
- Жди, сейчас за безменом сбегаю, - последние слова убегающего Генки было плохо слышно.
Безмен оказался пружинным.
- С такими весами на рынке хорошо торговать, Гена, - Гошка скептически оглядел безмен, - меньше, чем полкило не видит и врет наверняка. Пашек на такой безмен три штуки надо, чтоб он их заметил. - В магазине весы есть, - вспомнил Генка, - ловим Пашку, берем твоего парашютиста и идем.
- В соседнее село, ага, - подхватил Гошка, - если Пашка по дороге в лесу не сбежит, то продавщицу ты сам уговаривать будешь: Взвесьте мне, пожалуйста, полкило кошатины. Здесь чуть больше, брать будете, или хвост отрезать?
- Вечно тебе мои идеи не нравятся, - надулся Генка, - между прочим, Пашку можно и не тащить, мы там, в селе похожего кота поймаем, я попрошу пряников взвесить, они в дальнем углу лежат, продавщица отвернется, а ты кота на весы положишь.
- Еще лучше придумал, - хмыкнул Гошка, - по чужому селу за котами гоняться. А если хозяйского какого изловим, так и накостыляют еще. Да и весы в магазине тоже врут. Все говорят, что Нинка обвешивает. Нет, Гена, весы мы сами сделаем. При помощи палки и веревки. Нам же точный вес не нужен. Нам надо знать во сколько раз Пашка тяжелее парашютиста. Только палка ровная нужна, чтоб по всей длине одинаково весила.
- Скалка подойдет? - Генка вспомнил мультик про Архимеда, рычаги и римлян, - у бабушки длинная скалка есть, она ей лапшу раскатывает.
- Тащи. А я пойду Пашку поймаю.
Кот оказался тяжелее пластмассовой фигурки почти в десять раз, а во время взвешивания дружелюбно тяпнул Гошку за палец. Парашютист вел себя спокойно.
- Это что, парашют трехметровый будет? - Генка приложил линейку к игрушечному куполу, - Тридцать сантиметров. Где мы столько целлофана возьмем? И какой же тогда змей нужен с самолет размером, да?
- Не три метра, а девяносто сантиметров всего, - Гошка что-то считал в столбик, чертя числа на песке, - а змей всего в два раза больше получается, - он же трех парашютистов за раз поднимает, и запас еще есть. Старые полиэтиленовые мешки на ферме можно выпросить. Я там видел.
Четыре дня ребята делали змея и парашют. За образцы они взяли магазинные.
Полиэтиленовые пакеты, выпрошенные на ферме, резали и сваривали большущим медным паяльником, найденным у Федьки-зоотехника. Паяльник грели на газовой плитке. Швы армировали полосками, бязи. Небольшой рулончик бязи, незаметно для себя, но очень кстати одолжил тот же Федька, когда вместе с ребятами лазил на чердак за паяльником и не вовремя отвернулся. Змей был разборным, поэтому на каркас пошли колена от двух бамбуковых удочек. Леску и ползунки взяли от магазинного, а в парашют после испытаний пришлось вставить два тоненьких ивовых прутика, чтоб не «слипался».
- Запуск кота в стратосферу назначаю завтра в час дня, - сказал Гошка командирским тоном, когда они с Генкой тащили сложенный змей домой после удачных испытаний: кусок кирпича, заменяющий кота, мягко приземлился на выкошенном лугу, - главное, чтоб Пашка не волновался и не дергался, а то прутики выпадут и парашют сдуется.
- А если разобьется? – до Генки только что дошла вся опасность предприятия, - жалко ведь.
- Не разобьется, Ген, все продумано, - успокоил Гошка приятеля, - мы его над прудом запускать будем. В случае чего в воду упадет и не разобьется. А чтоб не волновался, мы ему валерьянки нальем. Бабушка всегда валерьянку пьет, чтоб не волноваться. Говорят, коты валерьянку любят.
- А если утонет?
- Не утонет. Сказал же: я все продумал. Завтра в час дня.
Наступил час полета. Змей парил над деревенским прудом. По водной глади пруда, сидя попой в надутой камере от Москвича, и легко загребая руками, курсировал водно-спасательный отряд в виде привлеченной Светки в купальнике. Пашке скормили кусок колбасы, угостили хорошей дозой валерьянки, и прицепили кота к парашюту.
- Что-то мне ветер не нравится, - поддергивая леску одной рукой, Гошка поднял обслюнявленный палец вверх, - крутит чего-то. Сколько осталось до старта?
- А ничего не осталось, - Генка кивнул на лежащий на траве будильник, - ровно час. Пускать? - Внимание! Старт! – скомандовал Гошка, начисто забыв про обратный отчет, как в кино.
Генка отпустил парашют и Пашка, увлекаемый ветром, поехал вверх по леске. Успокоенный валерьянкой котенок растопырил лапы, ошалело вертел головой и хвостом, но молчал.
Сборка из кота и парашюта быстро доехала до упорного узла рядом со змеем, в ползунке отогнулся крючок, парашют отцепился от лески и начал плавно опускаться. Светка смотрела на кота и пыталась подгрести к месту предполагаемого приводнения.
Лететь вниз Пашке понравилось гораздо меньше, чем вверх, и из-под купола донесся обиженный мяв.
Подул боковой ветер, и кота начало сносить от пруда.
- Ура! – заорал Генка, - Летит! Здорово летит! Ураа!
- Не орал бы ты, Ген, - тихо сказал Гошка, - его во двор к Куркулю сносит. Как бы забор не задел, или на крышу не приземлился.
Пашка не приземлился на крышу. И не задел за забор. Он летел, растопырив лапы, держа хвост по ветру, и орал. Василь Федорыч, прозванный в деревеньке куркулем, копался во дворе и никак не мог понять, откуда мяукает. Казалось, что откуда-то сверху. Деревьев рядом нет, а коты не летают, подумал Федорыч, разогнулся и все-таки посмотрел вверх. На всякий случай. Неизвестно откуда, прям из ясного летнего неба, на него летел кот на парашюте. И мяукал.
- Ух е… - только и успел выговорить Куркуль, как кот приземлился ему на голову. Почуяв под лапами долгожданную опору, Пашка выпустил все имеющиеся у него когти, как шасси, мертвой хваткой вцепился Куркулю в остатки волос и перестал мяукать. Теперь орал Федорыч, обещая коту и его родителям кары земные и небесные.
Гошка быстро стравил леску, посадив змея в крапиву сразу за прудом, кинул катушку с леской в воду и, помог Светке выбраться на берег. Можно было сматываться, но ребята с интересом прислушивались к происходящему во дворе у Куркуля. Там все стихло. Потом из-под забора, как ошпаренный вылетел Пашка и дунул к дому тети Кати. За ним волочилась короткая веревка с карабином.
- Ты смотри, отстегнулся, - удивился Генка, - я ж говорил, что карабин плохой.
Как ни странно, это приключение Гошке и Генке сошло с рук. Про оцарапавшего его кота на парашюте Куркуль никому рассказывать не стал и претензий к ребятам не предъявлял.
- И чего он за нас заступаться стал? – думал Гошка в первый день их с Генкой домашнего ареста, лежа на диване с книжкой, - замыслил чего, не иначе. Он же хитрый.
- Ну-ка, вставай, одевайся и бегом на улицу, - в комнату зашла Гошкина бабушка, - там тебя Василь Федорович ждет.
- А арест? – Гошка на улицу хотел, но в лапы к самому Куркулю не хотел совсем, - я ж под домашним арестом?
- Иди, арестант, - бабушка махнула на Гошку полотенцем, - ждут ведь.
Во дворе стоял Куркуль, а за его спиной Генка. Генка корчил рожи и подмигивал. В руках оба держали лопаты. Генка одну, Василь Федорович - две. На плече у куркуля висел вещмешок.
- Пошли, - Куркуль протянул Гошке лопату.
- Куда? – Гошка лопату взял.
- А вам с таким шилом в задницах не все равно куда? – Куркуль повернулся и зашагал из деревни, - все лучше, чем штаны об диван тереть.
Ребята пошли следом. Шли молча. Гошка только вопросительно посмотрел на Генку, а Генка в ответ развел руками: сам, мол, ничего не знаю.
- Может, он нас взял клад выкапывать? – мелькнула у Гошки шальная мысль, а по Генкиной довольной физиономии было видно, что такая мысль мелькнула не только у Гошки.
Куркуль привел их в небольшую, сразу за деревней, рощу. Ребята звали ее Черемушкиной. На опушке рощи Василь Федорович остановился возле старого дуба, посмотрел на солнце, встал к дубу спиной, отмерял двенадцать шагов на север и ковырнул землю лопатой. Потом отмерял прямоугольник две лопаты на три, копнув в углах и коротко сказал: - Копаем здесь. Посмотрим, что вы можете.
Копали молча. Втроем. Гошка с Генкой выдохлись через час, и стали делать небольшие перерывы. Куркуль копал не останавливаясь, только снял кепку. К обеду яма углубилась метра на полтора. А Василь Федорович объявил обед и выдал каждому по куску хлеба и сала. Потом продолжили копать. Куча выкопанной земли выросла на половину, когда Гошкина лопата звякнула обо что-то твердое. - Клад! – крикнул Генка и подскочил к Гошке, - дай посмотреть.
- Не, не клад, - Василь Федорович тоже перестал копать, выпрямился и воткнул лопату в землю, - здесь домик садовника был, когда-то. Вот камни от фундамента и попадаются.
- Садовника? – заинтересовался Гошка, - а зачем тут садовник в роще? Тут же черемуха одна растет. И яблони еще дикие.
- Так роща и есть сад, - пояснил Куркуль, снова берясь за лопату, - яблони одичали, а черемуху барыня любила очень. А клада тут нет. До нас все перерыли уже.
- А чего ж мы тут копаем тогда? – расстроился Генка, - раз клада нет и копать нечего. Зря копаем.
- А кто яму помойную взорвал и пожог? – усмехнулся Куркуль, - Мариша вон до сих пор заикается, и мусор выбрасывать некуда. Так что мы не зря копаем, а новую яму делаем. Подальше от деревни.
Вечером ребята обошли деревеньку с рассказом, куда теперь надо мусор выкидывать. А домашний арест им отменили.
Личные воспоминания о 19 августа 1991 г.
В этот день я и еще два десятка моих коллег были на Украине, в длительной двухнедельной командировке, по хоздоговору с одним достаточно крупным украинским предприятием. Был жаркий август, и "хозяева" решили всех нас, командировочных, вывезти на свою пригородную турбазу на мелкой речушке, притоке Днепра - купание, шашлыки, и т.п.
17 августа (в субботу) нас туда вывезли на автобусе, а часа в 4 вечера 18 августа (в воскресенье) вернули тем же автобусом в нашу городскую гостницу. С понедельника 19 августа у нас должна была начаться вторая неделя трудовых командировочных будней - они, конечно, начались, но после просмотра с ранннего утра "Лебединого озера" и прослушивания речи Кравчука на тему "не знаю, что там эти москали опять выдумали, но нам пора уже от них отделяться".
В общем, когда мы возвращались к себе домой через Москву 24 августа, по Москве уже шастали радостные толпы алкашей с криками "Я памятник Дзержинскому валил!", а на Украине уже была принята Декларация независимости.
Маленькое "но".
На тот момент нам ГКЧП представляли как полдюжины мужиков, неожиданно собравшихся днем 18 августа и чего-то там захотевших от Горби, с чем он не согласился, после чего все и "завертелось".
Но был маленький момент 18 августа, который на тот момент я недооценил (т.к. не понял), и лишь потом он вписался в общую картину событий.
Завод, на который мы приехали в командировку, был в небольшом украинском райцентре. Рядом с нашей гостницей было отделение связи, откуда мы все (и я в том числе) звонили своим родным в Россию. Сотовых телефонов тогда, я напомню, не было, а с городских телефонов нужно было ждать соединения через телефонистку полчаса-час, автоматическая междугородняя связь с городских телефонов тогда не работала.
А вот в отделении связи висели телефоны-автоматы, с которых за 15 коп в минуту можно было позвонить домой. Обычно рядом с автоматами сидела барышня, которая принимала заказы на переговоры с теми пунктами, куда с автомата нельзя было дозвониться (мелкие городишки и села), а также могла разменять пятиалтынные монеты.
Так вот, этот переговорный пункт в это городке в выходные НЕ РАБОТАЛ - о чем сообщала монументальная вывеска на здании.
Поэтому мы все, командировочные, поговорили со своими домашними по телефону в пятницу, перед отъездом на турбазу, и попрощались с родными до понедельника.
И вот, возвращаясь с турбазы 18-го августа, в воскресенье ВЕЧЕРОМ, я замечаю из атобуса, что двери переговорного пункта - открыты! А мне что-то хотелось срочно сообщить родным - сейчас уже не помню, что именно. Прошу остановить автобус, выхожу, захожу в переговорный пункт - НИКОГО нет (ведь все же знают, что в ВОСКРЕСЕНЬЕ пункт НЕ РАБОТАЕТ!), и сидит дежурная барышня, как-то диковато на меня посматривает. 15-копеечных монет у нее не оказалось! А у меня они были, но "дома", в гостиничном номере (в 100 метрах от переговорного пункта). Я ее спрашиваю "А вы до скольки сегодня работаете?". Ее реакция мне показалось странной, у нее началась какая-то дрожь, и она ответила вопросом на вопрос: "А почему вы спрашиваете?" Я, без всякой задней мысли ей отвечаю: "Да вот хотел домой позвонить, а у меня монетки в гостинице, вы через полчаса еще не закроетесь?" Напоминаю, это день, когда переговорный пункт ВООБЩЕ работать не должен был, причем дело идет к 5 вечера...
Она вполголоса отвечает "Не закроемся". Я пожал плечами ("странные эти хохлушки, выходят на работу в выходной, сидят на работе, хотя ни одного клиента нет, не говорят, когда закрываться собираются В СВОЙ ЗАКОННЫЙ ВЫХОДНОЙ"), сбегал за монетками, поговорил с домашними, вернулся в гостиницу - а наутро все и завертелось...
И только через несколько месяцев я понял, то если в каком-то там далеком от Москвы, от Киева, и от Фороса райцентре какая-то рядовая телефонистка (или не рядовая, а особо доверенная?) была вызвана в выходной день на работу именно 18-го августа, то логично предположить, что по всей стране таких телефонисток было вызвано на работу (думаю, понятно, кем, только не вполне понятно, зачем) в тот день НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ, если не десятков тысяч, то это, в общем-то, дает несколько иное представление о размахе готовившихся событий, по сравнению с официальной версией...
В этот день я и еще два десятка моих коллег были на Украине, в длительной двухнедельной командировке, по хоздоговору с одним достаточно крупным украинским предприятием. Был жаркий август, и "хозяева" решили всех нас, командировочных, вывезти на свою пригородную турбазу на мелкой речушке, притоке Днепра - купание, шашлыки, и т.п.
17 августа (в субботу) нас туда вывезли на автобусе, а часа в 4 вечера 18 августа (в воскресенье) вернули тем же автобусом в нашу городскую гостницу. С понедельника 19 августа у нас должна была начаться вторая неделя трудовых командировочных будней - они, конечно, начались, но после просмотра с ранннего утра "Лебединого озера" и прослушивания речи Кравчука на тему "не знаю, что там эти москали опять выдумали, но нам пора уже от них отделяться".
В общем, когда мы возвращались к себе домой через Москву 24 августа, по Москве уже шастали радостные толпы алкашей с криками "Я памятник Дзержинскому валил!", а на Украине уже была принята Декларация независимости.
Маленькое "но".
На тот момент нам ГКЧП представляли как полдюжины мужиков, неожиданно собравшихся днем 18 августа и чего-то там захотевших от Горби, с чем он не согласился, после чего все и "завертелось".
Но был маленький момент 18 августа, который на тот момент я недооценил (т.к. не понял), и лишь потом он вписался в общую картину событий.
Завод, на который мы приехали в командировку, был в небольшом украинском райцентре. Рядом с нашей гостницей было отделение связи, откуда мы все (и я в том числе) звонили своим родным в Россию. Сотовых телефонов тогда, я напомню, не было, а с городских телефонов нужно было ждать соединения через телефонистку полчаса-час, автоматическая междугородняя связь с городских телефонов тогда не работала.
А вот в отделении связи висели телефоны-автоматы, с которых за 15 коп в минуту можно было позвонить домой. Обычно рядом с автоматами сидела барышня, которая принимала заказы на переговоры с теми пунктами, куда с автомата нельзя было дозвониться (мелкие городишки и села), а также могла разменять пятиалтынные монеты.
Так вот, этот переговорный пункт в это городке в выходные НЕ РАБОТАЛ - о чем сообщала монументальная вывеска на здании.
Поэтому мы все, командировочные, поговорили со своими домашними по телефону в пятницу, перед отъездом на турбазу, и попрощались с родными до понедельника.
И вот, возвращаясь с турбазы 18-го августа, в воскресенье ВЕЧЕРОМ, я замечаю из атобуса, что двери переговорного пункта - открыты! А мне что-то хотелось срочно сообщить родным - сейчас уже не помню, что именно. Прошу остановить автобус, выхожу, захожу в переговорный пункт - НИКОГО нет (ведь все же знают, что в ВОСКРЕСЕНЬЕ пункт НЕ РАБОТАЕТ!), и сидит дежурная барышня, как-то диковато на меня посматривает. 15-копеечных монет у нее не оказалось! А у меня они были, но "дома", в гостиничном номере (в 100 метрах от переговорного пункта). Я ее спрашиваю "А вы до скольки сегодня работаете?". Ее реакция мне показалось странной, у нее началась какая-то дрожь, и она ответила вопросом на вопрос: "А почему вы спрашиваете?" Я, без всякой задней мысли ей отвечаю: "Да вот хотел домой позвонить, а у меня монетки в гостинице, вы через полчаса еще не закроетесь?" Напоминаю, это день, когда переговорный пункт ВООБЩЕ работать не должен был, причем дело идет к 5 вечера...
Она вполголоса отвечает "Не закроемся". Я пожал плечами ("странные эти хохлушки, выходят на работу в выходной, сидят на работе, хотя ни одного клиента нет, не говорят, когда закрываться собираются В СВОЙ ЗАКОННЫЙ ВЫХОДНОЙ"), сбегал за монетками, поговорил с домашними, вернулся в гостиницу - а наутро все и завертелось...
И только через несколько месяцев я понял, то если в каком-то там далеком от Москвы, от Киева, и от Фороса райцентре какая-то рядовая телефонистка (или не рядовая, а особо доверенная?) была вызвана в выходной день на работу именно 18-го августа, то логично предположить, что по всей стране таких телефонисток было вызвано на работу (думаю, понятно, кем, только не вполне понятно, зачем) в тот день НЕСКОЛЬКО ТЫСЯЧ, если не десятков тысяч, то это, в общем-то, дает несколько иное представление о размахе готовившихся событий, по сравнению с официальной версией...
Работаю таксистом в Йыхви. Сегодня ночью ко мне в машину сели две тётки где-то килограмм по 130-135 каждая. Сели обе на одну сторону, одна сзади, одна спереди. Чтобы повернуть на право, я просто отпускал руль. Теперь я знаю принцип катания на скейте.
Спасибо, Джен!
Старшая коллега рассказала:
- Прихожу домой, дома - тишина. заглядываю в детскую, мои (младшей 13, старшему 16) сидят на полу, перед ними развернут атлас мира, рядом - учебники отечественной и мировой истории. Думаю, странно, обычно их от компьютера не оттащишь, а тут книги, и по доброй воле! спрашиваю: "с чего вдруг?". и они практически в один голос отвечают: "мамочка, мы не хотим, чтобы над нами потом весь мир смеялся". Ну хоть какая-то польза от Псаки.
Старшая коллега рассказала:
- Прихожу домой, дома - тишина. заглядываю в детскую, мои (младшей 13, старшему 16) сидят на полу, перед ними развернут атлас мира, рядом - учебники отечественной и мировой истории. Думаю, странно, обычно их от компьютера не оттащишь, а тут книги, и по доброй воле! спрашиваю: "с чего вдруг?". и они практически в один голос отвечают: "мамочка, мы не хотим, чтобы над нами потом весь мир смеялся". Ну хоть какая-то польза от Псаки.
Сын в этом году идёт в шестой класс. По сложившейся традиции, 1 сентября ходим всей семьёй в кафе. Он уговаривает на довольно недешёвый вариант: "Ну, мааам, ну это же праздник!.. - и тут же со скорбным лицом, глядя вдаль, запевает: - Этооо праааздник,со слезами на глазаааах..."
Подходит тут ко мне мужичок невзрачный:
- Вот...
- Что вот?
- Фонарик.
- Я вижу, что фонарик, и что?
- Не работает.
- А я тут при чём?
- Вы машинист?
- Машинист...
- Вооот. Заберите свой фонарь и верните мне деньги!
- Кхм... Простите, а на каком основании?
- Ну вы же машинист...
- И что?
- Как что? У вас в вагоне торгуют всякой мелочью...
- А я с какого бока?
- Вот я купил фонарик. На мой вопрос о гарантии продавец ответил, что он работает по лицензии Московского Метрополитена, и если товар некачественный, то в течение двух недель его можно вернуть и получить деньги, обратившись к любому машинисту поезда, на линии, где товар был куплен.
Я в шоке!
- Вот...
- Что вот?
- Фонарик.
- Я вижу, что фонарик, и что?
- Не работает.
- А я тут при чём?
- Вы машинист?
- Машинист...
- Вооот. Заберите свой фонарь и верните мне деньги!
- Кхм... Простите, а на каком основании?
- Ну вы же машинист...
- И что?
- Как что? У вас в вагоне торгуют всякой мелочью...
- А я с какого бока?
- Вот я купил фонарик. На мой вопрос о гарантии продавец ответил, что он работает по лицензии Московского Метрополитена, и если товар некачественный, то в течение двух недель его можно вернуть и получить деньги, обратившись к любому машинисту поезда, на линии, где товар был куплен.
Я в шоке!
КОТ БЕГЕМОТ
«Мастера и Маргариту» конечно же помнят все. Как там жирный чёрный
котище пил водку и закусывал грибами. Видимо маэстро Булгаков хорошо
разбирался в этом вопросе… так что я не первая, кто видел ЭТО воочию.
Итак. Был у нас здоровенный черный кот, нрава по отношению к хозяевам
более чем покладистого (каждодневные люли сказывались) и хамского к
чужим (там с люлями был явный дефицит). Доходило до того, что гуляя на
улице, мог самым наглым образом… хм… пометить ноги прохожего, имевшего
неосторожность подпустить этого гада слишком близко. Так что вопли с
улицы: «Киса… кисочка… ах, какой хороший, красивый, ты чей? АХ ТЫ… (далее
репертуар менялся в зависимости от словарного запаса потерпевшего). Я
тебя ща…» были привычным фоновым сопровождением. Кот знал, что до «ща»
не дойдёт по любому. Мало того, что сам бегал быстро, так можно было ещё
и заорать в крайнем случае. Тогда являлся спаситель, в виде немелкой
собаки и... в общем, при виде такого странного тандема, намертво и
слаженно держащего оборону звонка на родной калитке, терялись все без
исключения.
Однажды вечером мой муженек заявился после работы в компании двоих
друзей и бутылки водки. Хотели какое-то трудовое свершение отметить.
Меня это совсем не радовало, но мужики подошли к делу грамотно: вручили
огромную упаковку томатного сока и не менее огромную – мороженого (чтоб
было чем рот занять и не ругаться) и попросили составить компанию.
Просто посидеть с ними.
Ладно, сидим. Они пьют, закусывают, я мороженое наворачиваю. Звери
крутятся рядом. Особенно кот.
И тут Лёху – одного из дружбанов мужа - пробивает пофантазировать:
- А чё будет если кота напоить водкой?
Мужики переглядываются… думают остатками мозгов и вопросительно смотрят
на меня, мол кто у нас главный зоолог. Хм. Что будет с котом после
валерьянки я прекрасно знаю, но водка… А и правда – а что будет?
Откладываю ложечку:
- А в чём проблема? Вот кот, вот водка.
- А…э… ему не повредит?
- Его лопатой не убьешь.
- А сколько? Чтоб точно не повредило.
- Ну… в эту стопку – на пальчик. Да не твою сардельку, на мой.
Кота пригласили за стол.
Налили примерно граммов 15. Раскрыли ему хавальник и влили водку туда.
Кот, впрочем, и не возражал. Все (даже собака) напряжённо уставились на
«подопытного» зверя, ожидая реакции.
Ждать пришлось не больше минуты.
Для начала всем живо вспомнились мультики про Тома и Джерри. Там где у
кота глаза после очередной пертурбации начинают транслировать
изображение кругов, спиралей и прочей геометрии.
С нашим котом получилось в точности так. Вживую. Потом, он икнул,
свёл-таки глаза в фокус. В фокусе как на грех оказалась мисочка (с
небольшой тазик габаритом) маринованных маслят.
Издав свой кошачий «банзай», он вывернулся из придерживающих его рук и
нырнул головой в миску. Всей головой. С глазами и ушами. По горло.
Послышался мощный всос и содержимое миски начало стремительно
уменьшаться.
Вмиг протрезвевшие мужики, сообразили, что сейчас останутся без самой
вкусной закуси, принялись его оттаскивать. Кот рычал и урчал прямо из
маринада, прикогтившись к краям «тазика», но усилием троих мужчин,
тянувших его и женщины, которая двумя руками держала миску, его всё же
оторвали. Собака тоже принимала участие, сунув морду в гущу событий и
пытаясь на своем кошачье-собачьем языке уговорить кота отпустить миску
по-хорошему. Прямо как опытный переговорщик.
Кота поставили на пол. Рожа у него была мокрая и дурная. Из пасти, прям
как детская соска, торчал самый крупный масленок, который целиком не
всосался. Мутными глазами кот взглянул на нас, и сложным зигзагом,
намурлыкивая сквозь гриб какой-то кошачий шансон, поперся спать.
После нескольких минут тишины, которая случается только с совершенно
офигевшими людьми, кто-то изрёк:
- Неее, мужики. За второй не пойдём!!!
«Мастера и Маргариту» конечно же помнят все. Как там жирный чёрный
котище пил водку и закусывал грибами. Видимо маэстро Булгаков хорошо
разбирался в этом вопросе… так что я не первая, кто видел ЭТО воочию.
Итак. Был у нас здоровенный черный кот, нрава по отношению к хозяевам
более чем покладистого (каждодневные люли сказывались) и хамского к
чужим (там с люлями был явный дефицит). Доходило до того, что гуляя на
улице, мог самым наглым образом… хм… пометить ноги прохожего, имевшего
неосторожность подпустить этого гада слишком близко. Так что вопли с
улицы: «Киса… кисочка… ах, какой хороший, красивый, ты чей? АХ ТЫ… (далее
репертуар менялся в зависимости от словарного запаса потерпевшего). Я
тебя ща…» были привычным фоновым сопровождением. Кот знал, что до «ща»
не дойдёт по любому. Мало того, что сам бегал быстро, так можно было ещё
и заорать в крайнем случае. Тогда являлся спаситель, в виде немелкой
собаки и... в общем, при виде такого странного тандема, намертво и
слаженно держащего оборону звонка на родной калитке, терялись все без
исключения.
Однажды вечером мой муженек заявился после работы в компании двоих
друзей и бутылки водки. Хотели какое-то трудовое свершение отметить.
Меня это совсем не радовало, но мужики подошли к делу грамотно: вручили
огромную упаковку томатного сока и не менее огромную – мороженого (чтоб
было чем рот занять и не ругаться) и попросили составить компанию.
Просто посидеть с ними.
Ладно, сидим. Они пьют, закусывают, я мороженое наворачиваю. Звери
крутятся рядом. Особенно кот.
И тут Лёху – одного из дружбанов мужа - пробивает пофантазировать:
- А чё будет если кота напоить водкой?
Мужики переглядываются… думают остатками мозгов и вопросительно смотрят
на меня, мол кто у нас главный зоолог. Хм. Что будет с котом после
валерьянки я прекрасно знаю, но водка… А и правда – а что будет?
Откладываю ложечку:
- А в чём проблема? Вот кот, вот водка.
- А…э… ему не повредит?
- Его лопатой не убьешь.
- А сколько? Чтоб точно не повредило.
- Ну… в эту стопку – на пальчик. Да не твою сардельку, на мой.
Кота пригласили за стол.
Налили примерно граммов 15. Раскрыли ему хавальник и влили водку туда.
Кот, впрочем, и не возражал. Все (даже собака) напряжённо уставились на
«подопытного» зверя, ожидая реакции.
Ждать пришлось не больше минуты.
Для начала всем живо вспомнились мультики про Тома и Джерри. Там где у
кота глаза после очередной пертурбации начинают транслировать
изображение кругов, спиралей и прочей геометрии.
С нашим котом получилось в точности так. Вживую. Потом, он икнул,
свёл-таки глаза в фокус. В фокусе как на грех оказалась мисочка (с
небольшой тазик габаритом) маринованных маслят.
Издав свой кошачий «банзай», он вывернулся из придерживающих его рук и
нырнул головой в миску. Всей головой. С глазами и ушами. По горло.
Послышался мощный всос и содержимое миски начало стремительно
уменьшаться.
Вмиг протрезвевшие мужики, сообразили, что сейчас останутся без самой
вкусной закуси, принялись его оттаскивать. Кот рычал и урчал прямо из
маринада, прикогтившись к краям «тазика», но усилием троих мужчин,
тянувших его и женщины, которая двумя руками держала миску, его всё же
оторвали. Собака тоже принимала участие, сунув морду в гущу событий и
пытаясь на своем кошачье-собачьем языке уговорить кота отпустить миску
по-хорошему. Прямо как опытный переговорщик.
Кота поставили на пол. Рожа у него была мокрая и дурная. Из пасти, прям
как детская соска, торчал самый крупный масленок, который целиком не
всосался. Мутными глазами кот взглянул на нас, и сложным зигзагом,
намурлыкивая сквозь гриб какой-то кошачий шансон, поперся спать.
После нескольких минут тишины, которая случается только с совершенно
офигевшими людьми, кто-то изрёк:
- Неее, мужики. За второй не пойдём!!!
Мой папа был очень крутым воспитателем, строгим, но справедливым, а
из-за моего поведения - просто справедливо строгим.
Как-то средь бела дня я, десятилетний оболтус, был пойман дворником, за
то что ссал на цветочную клумбу перед нашим же 9-ти этажным домом.
Обычно я был порот ремешком и за менее значительные преступления.
Вечером пришел дворник, тем самым запустив механизм экзекуции.
Мама, которая всегда смягчала папины наказания, в этот раз
демонстративно покинула место казни. Папа сочетал в себе сразу доброго
следователя и злого и чем ласковей начинал, тем жутче была конечная
расплата…
- Сынок, вот мы с мамой тебя воспитываем, учим только хорошему, не
алкоголики…
- Ты же здоровый лоб, в четвертом классе, может в школе тебя научили
ссать на клумбу под домом?
Вяло кручу головой, нет мол, не в школе.
- Так а может это я тебя научил: Пописай сынок в огород, будешь молодец?
- Нет, не ты, Папа… (в папу медленно вселялся злой следователь)
- Мы с мамой даем тебе умные книжки читать, может быть в них ты вычитал,
что нужно ссать в огороде под домом…!!! ?
Я вяло киваю, что мол, да в них….
Папа сбит с толку.
- Как это в них, это в какой такой книжке…?
- Ты мне вчера ее принес.
Достаю книгу, даю папе. Издание 50 какого-то года «юный техник» судя по
картинкам, книга явно для сельской местности. На первой же странице: как
изготовить детекторный приемник. Диод, конденсатор, наушники, катушка,
антенна и для заземления, закопайте в огороде старое ведро, а для
лучшего контакта помочитесь в то место, где закопали.
Так я и поступил.
Папа чуть заметно улыбнулся, потянулся к брюкам, но вместо ремня достал
из них 50 коп.
- В следующий раз заземление бери из батареи.
Свободен.
из-за моего поведения - просто справедливо строгим.
Как-то средь бела дня я, десятилетний оболтус, был пойман дворником, за
то что ссал на цветочную клумбу перед нашим же 9-ти этажным домом.
Обычно я был порот ремешком и за менее значительные преступления.
Вечером пришел дворник, тем самым запустив механизм экзекуции.
Мама, которая всегда смягчала папины наказания, в этот раз
демонстративно покинула место казни. Папа сочетал в себе сразу доброго
следователя и злого и чем ласковей начинал, тем жутче была конечная
расплата…
- Сынок, вот мы с мамой тебя воспитываем, учим только хорошему, не
алкоголики…
- Ты же здоровый лоб, в четвертом классе, может в школе тебя научили
ссать на клумбу под домом?
Вяло кручу головой, нет мол, не в школе.
- Так а может это я тебя научил: Пописай сынок в огород, будешь молодец?
- Нет, не ты, Папа… (в папу медленно вселялся злой следователь)
- Мы с мамой даем тебе умные книжки читать, может быть в них ты вычитал,
что нужно ссать в огороде под домом…!!! ?
Я вяло киваю, что мол, да в них….
Папа сбит с толку.
- Как это в них, это в какой такой книжке…?
- Ты мне вчера ее принес.
Достаю книгу, даю папе. Издание 50 какого-то года «юный техник» судя по
картинкам, книга явно для сельской местности. На первой же странице: как
изготовить детекторный приемник. Диод, конденсатор, наушники, катушка,
антенна и для заземления, закопайте в огороде старое ведро, а для
лучшего контакта помочитесь в то место, где закопали.
Так я и поступил.
Папа чуть заметно улыбнулся, потянулся к брюкам, но вместо ремня достал
из них 50 коп.
- В следующий раз заземление бери из батареи.
Свободен.
История случилась достаточно давно. Два Вадика. Первый приглашает второго
в гости-побухать. Тот приходит, вернее приезжает с другого конца Москвы-
короче пилит больше часа-привет-давно не виделись. Хозяин-Вадик
открывает холодильник, достаёт бутылку водки-и.. поехали. Время за этим
делом бежит незаметно, и где-то к 10 вечера оба начинают понимать(после
третьей бутылки), что пора сворачиваться, тем более, что салат оливье
уже плавает в желудках. Обниманцы на прощание-Я тебя люблю (и уважаю)-а
ты меня-Я тоже.. заходи- когда хочешь..
Второй Вадик вываливается из дома, прёт пёхом 20 минут до метро, шлёп на
сиденье и облегчённо вздыхает и засыпает, два раза проезжает по одной и
той же линии-туда-обратно(судя по времени), прощается с метро на своей
остановке-и опять пёхом 20 минут домой, чтобы проветриться-поднимается
опять же пешком по лестнице в свою квартиру на 9 этаж, вставляет ключ в
дверь и тут его пробивает-что у первого Вадика ещё осталась одна бутылка
пива в холодильнике. Ни минуты не сомневаясь, он вытаскивает ключ, и
проделывает такой же путь назад, вспоминая-заходи, когда хочешь.. На
последнем метро он добирается до первого Вадика(опять же двадцать минут
от метро), звонит-и что он первым делом видит-первый Вадик уже
практически допил эту бутылку пива.. Занавес.. (история реальная)
в гости-побухать. Тот приходит, вернее приезжает с другого конца Москвы-
короче пилит больше часа-привет-давно не виделись. Хозяин-Вадик
открывает холодильник, достаёт бутылку водки-и.. поехали. Время за этим
делом бежит незаметно, и где-то к 10 вечера оба начинают понимать(после
третьей бутылки), что пора сворачиваться, тем более, что салат оливье
уже плавает в желудках. Обниманцы на прощание-Я тебя люблю (и уважаю)-а
ты меня-Я тоже.. заходи- когда хочешь..
Второй Вадик вываливается из дома, прёт пёхом 20 минут до метро, шлёп на
сиденье и облегчённо вздыхает и засыпает, два раза проезжает по одной и
той же линии-туда-обратно(судя по времени), прощается с метро на своей
остановке-и опять пёхом 20 минут домой, чтобы проветриться-поднимается
опять же пешком по лестнице в свою квартиру на 9 этаж, вставляет ключ в
дверь и тут его пробивает-что у первого Вадика ещё осталась одна бутылка
пива в холодильнике. Ни минуты не сомневаясь, он вытаскивает ключ, и
проделывает такой же путь назад, вспоминая-заходи, когда хочешь.. На
последнем метро он добирается до первого Вадика(опять же двадцать минут
от метро), звонит-и что он первым делом видит-первый Вадик уже
практически допил эту бутылку пива.. Занавес.. (история реальная)
Вспомнил на тему "Войдите в меня на рабочем столе"
Лет десять назад, эпоха первых пентиумов и тонкого эзернета.
Литва, в одном помещении сидят программисты, упираются, только и слышно,
как пальцы стучат по батонам. Один из программистов, литовец по
национальности, что-то делает на сервере, сервер колбасит и он постоянно
валится. А сервер этот нужен программистке Женечке.
Итак, тишина, стук батонов, и спокойный неторопливый голос:"Женечка, у
меня опять встал"
И ответ:"ПОЗДРАВЛЯЮ!!!!!"
Лет десять назад, эпоха первых пентиумов и тонкого эзернета.
Литва, в одном помещении сидят программисты, упираются, только и слышно,
как пальцы стучат по батонам. Один из программистов, литовец по
национальности, что-то делает на сервере, сервер колбасит и он постоянно
валится. А сервер этот нужен программистке Женечке.
Итак, тишина, стук батонов, и спокойный неторопливый голос:"Женечка, у
меня опять встал"
И ответ:"ПОЗДРАВЛЯЮ!!!!!"
Дело было в Плавской ШП зимой, ровно двадцать лет назад. На предыдущие
выходные группа курсантов (все сверхсрочники) серъезно залетела с
пьянкой, вследствии чего всю неделю их дрючили с физо и строевой, дабы
жизнь малиной не казалась. В воскресенье залетчиков оставили в части, и
ротный строго наказал ответственному (летеха тока из училища), дабы тот
после завтрака встал с ними на лыжи и до обеда не возвращался.
Делать нечего, нацепили солдатские лыжи (кто не знает-это широченные,
плохо оструганные доски с резинками для надевания непосредственно на
сапоги/валенки) и ушли в лесостепь. Надо отметить, что летеха наш (звали
его Миша Ткачук) был телосложения щуплого, выглядит как пацан, и для
поддержания авторитета держался с нами подчеркнуто сурово и по уставу (а
у многих курсантов за плечами пять-десять и больше лет сверхсрочной,
жены и дети).
В общем, опуская подробности, заблудились (промокли, замерзли как собаки
и зверски проголодались). Уже в потемках (часов в шесть) выползли на
какой-то хуторок (как позже выяснилось в двадцати двух км от части по
прямой, и почти в сорока по дороге), где нас после долгих переговоров и
клятвенных заверений, что мы не власовцы и не американские парашютисты
пустил в дом какой-то дедок.
Обогрелись, пришли в себя, и завели с дедом разговор на предмет самогона
(летеха в это время пошел искать телефон, дабы позвонить в часть, и
доложить, что мы не дезертиры и вызвать машину). После долгих хождений
вокруг да около и горячих заверений, что мы не подосланы участковым, дед
раскололся и сказал, что запасы горючего он хранит в потайном месте за
дровяным сараем.
- Тока пока я хожу, надо, щоб кто на стреме во дворе постоял, - заявил
дед, - А то Кузьмич, сука, пасет за мной, все под указ подвести хочет.
Конечно, идти на мороз никому не хотелось, и мы начали выяснять, кому же
пожертвовать здоровьем ради коллектива (разговор происходит на кухне).
Тут в дверях появляется летеха, привлеченный громким разгвором. Мы резко
затыкаемся, а дед сфокусировав на нем взор радостно восклицает;
- О, да вот пусть молодой на стреме и постоит!
Воцарилось молчание. Летеха с удивлением, выжидающе уставился на нас,
ну, и пришлось объяснить в чем дело.
Летеха помолчал, чихнул и мрачно проговорил;
- Телефон у них не работает. Так что придется до утра торчать... Бля,
меня замполит с гавном сожрет...
- ??? Так это, тарищ линант... Может...
- Да, можно... - обреченно заключил летеха, - Дальше Кушки не пошлют,
меньше взвода не дадут. Где тут у вас на стреме постоять надо?
Я пихнул локтем сержанта Васю Горбушина (самый молодой из нас-двадцать
пять ему было, что ли...);
- Да ничего, тарищ линант, мы сами...
Дед, заполучив всю нашу наличность (и лейтенантову тоже-около двадцати
пяти рублей), расщедрился на полную трехлитровую банку, да еще и закуси
выставил. Потом, уже в подпитии, узнав, что Миша наш командир стучал
кулаком по столу;
- Вот, берите пример, дурни, пацан молоденький, а уж линант, а вы до
седых волос в старшинском звании ходить будете...
выходные группа курсантов (все сверхсрочники) серъезно залетела с
пьянкой, вследствии чего всю неделю их дрючили с физо и строевой, дабы
жизнь малиной не казалась. В воскресенье залетчиков оставили в части, и
ротный строго наказал ответственному (летеха тока из училища), дабы тот
после завтрака встал с ними на лыжи и до обеда не возвращался.
Делать нечего, нацепили солдатские лыжи (кто не знает-это широченные,
плохо оструганные доски с резинками для надевания непосредственно на
сапоги/валенки) и ушли в лесостепь. Надо отметить, что летеха наш (звали
его Миша Ткачук) был телосложения щуплого, выглядит как пацан, и для
поддержания авторитета держался с нами подчеркнуто сурово и по уставу (а
у многих курсантов за плечами пять-десять и больше лет сверхсрочной,
жены и дети).
В общем, опуская подробности, заблудились (промокли, замерзли как собаки
и зверски проголодались). Уже в потемках (часов в шесть) выползли на
какой-то хуторок (как позже выяснилось в двадцати двух км от части по
прямой, и почти в сорока по дороге), где нас после долгих переговоров и
клятвенных заверений, что мы не власовцы и не американские парашютисты
пустил в дом какой-то дедок.
Обогрелись, пришли в себя, и завели с дедом разговор на предмет самогона
(летеха в это время пошел искать телефон, дабы позвонить в часть, и
доложить, что мы не дезертиры и вызвать машину). После долгих хождений
вокруг да около и горячих заверений, что мы не подосланы участковым, дед
раскололся и сказал, что запасы горючего он хранит в потайном месте за
дровяным сараем.
- Тока пока я хожу, надо, щоб кто на стреме во дворе постоял, - заявил
дед, - А то Кузьмич, сука, пасет за мной, все под указ подвести хочет.
Конечно, идти на мороз никому не хотелось, и мы начали выяснять, кому же
пожертвовать здоровьем ради коллектива (разговор происходит на кухне).
Тут в дверях появляется летеха, привлеченный громким разгвором. Мы резко
затыкаемся, а дед сфокусировав на нем взор радостно восклицает;
- О, да вот пусть молодой на стреме и постоит!
Воцарилось молчание. Летеха с удивлением, выжидающе уставился на нас,
ну, и пришлось объяснить в чем дело.
Летеха помолчал, чихнул и мрачно проговорил;
- Телефон у них не работает. Так что придется до утра торчать... Бля,
меня замполит с гавном сожрет...
- ??? Так это, тарищ линант... Может...
- Да, можно... - обреченно заключил летеха, - Дальше Кушки не пошлют,
меньше взвода не дадут. Где тут у вас на стреме постоять надо?
Я пихнул локтем сержанта Васю Горбушина (самый молодой из нас-двадцать
пять ему было, что ли...);
- Да ничего, тарищ линант, мы сами...
Дед, заполучив всю нашу наличность (и лейтенантову тоже-около двадцати
пяти рублей), расщедрился на полную трехлитровую банку, да еще и закуси
выставил. Потом, уже в подпитии, узнав, что Миша наш командир стучал
кулаком по столу;
- Вот, берите пример, дурни, пацан молоденький, а уж линант, а вы до
седых волос в старшинском звании ходить будете...
Преамбула.
В городе Снежинске стало модным застраивать первые этажи под всякие
офисы и магазины. И вот, один местный бизнесмен, не мудрствуя лукаво,
решил устроить на первом этаже одного из жилых домов книжный магазинчик.
Сказано сделано, благо, деньги имелись... Да вот только обнаружился один
казус. Когда в витрину стали вставлять стеклопакеты, оказалось, что
стеклопакеты приобрели не обычные, а бронированные. Город у нас весьма
спокойный, и бронированные стекла, тем более на книжном магазине как бы
и ни к чему, но... Приобрели и приобрели... Не вести же обратно...
Теперь, как принято говорить, амбула.
На дворе стоял вечер пятницы. Какой-то мужик-трудяга возвращался домой
видимо после отмечания окончания рабочей недели. И видать взяла его
жуткая обида на буржуинов поганых, которые понастроили тут всего и
деньги лопатой гребут... И взяла его эта обида как раз, когда он мимо
книжного магазинчика проходил. Мужичок огляделся, никого не увидев,
схватил рядом стоящую железную урну, швырнул ее в окно магазина и
бросился наутек. Однако, не услышав должного звона стекла, остановился и
развернулся. Урна мирно покоилась на газончике, а стекло в целости и
сохранности стояло на своем месте. Мужичок почесал в затылке, подхватил
урну, еще раз зашвырнул ее в стекло и снова начал было убегать. Но звона
стекла вновь не последовало. Мужичок во второй раз остановился. Подошел
к витрине, поскреб стекло, скорее всего ища след от урны, поскреб
затылок, скорее всего ища объяснение происходящему. Так и не сообразив в
чем дело, мужичок схватил урну и бросил ее в окно, на этот раз никуда не
убегая. Урна в третий уже раз отлетела на газон, не нанеся должного
ущерба...
Приехавшая через полтора часа милиция, вызванная жителями окрестных
домов, разбуженных шумом, обнаружила грустного-грустного мужичка,
который, заливаясь слезами, сидел на крылечке этого магазина в обнимку с
урной......
В городе Снежинске стало модным застраивать первые этажи под всякие
офисы и магазины. И вот, один местный бизнесмен, не мудрствуя лукаво,
решил устроить на первом этаже одного из жилых домов книжный магазинчик.
Сказано сделано, благо, деньги имелись... Да вот только обнаружился один
казус. Когда в витрину стали вставлять стеклопакеты, оказалось, что
стеклопакеты приобрели не обычные, а бронированные. Город у нас весьма
спокойный, и бронированные стекла, тем более на книжном магазине как бы
и ни к чему, но... Приобрели и приобрели... Не вести же обратно...
Теперь, как принято говорить, амбула.
На дворе стоял вечер пятницы. Какой-то мужик-трудяга возвращался домой
видимо после отмечания окончания рабочей недели. И видать взяла его
жуткая обида на буржуинов поганых, которые понастроили тут всего и
деньги лопатой гребут... И взяла его эта обида как раз, когда он мимо
книжного магазинчика проходил. Мужичок огляделся, никого не увидев,
схватил рядом стоящую железную урну, швырнул ее в окно магазина и
бросился наутек. Однако, не услышав должного звона стекла, остановился и
развернулся. Урна мирно покоилась на газончике, а стекло в целости и
сохранности стояло на своем месте. Мужичок почесал в затылке, подхватил
урну, еще раз зашвырнул ее в стекло и снова начал было убегать. Но звона
стекла вновь не последовало. Мужичок во второй раз остановился. Подошел
к витрине, поскреб стекло, скорее всего ища след от урны, поскреб
затылок, скорее всего ища объяснение происходящему. Так и не сообразив в
чем дело, мужичок схватил урну и бросил ее в окно, на этот раз никуда не
убегая. Урна в третий уже раз отлетела на газон, не нанеся должного
ущерба...
Приехавшая через полтора часа милиция, вызванная жителями окрестных
домов, разбуженных шумом, обнаружила грустного-грустного мужичка,
который, заливаясь слезами, сидел на крылечке этого магазина в обнимку с
урной......
Это было на моей свадьбе. Мой папа (П) со своим братом Витей (В)
изрядно захмелели. Далее диалог:
П: Давайте споем!
В: Давайте про мороз!
Поют "Ой мороз, мороз..."
Через некоторое время:
П: Давайте еще споем!
В: Давайте про мороз!
П: Не-е, про мороз мы уже пели, давайте про Варяг!
В: Ой варяг, варяг...
Out
изрядно захмелели. Далее диалог:
П: Давайте споем!
В: Давайте про мороз!
Поют "Ой мороз, мороз..."
Через некоторое время:
П: Давайте еще споем!
В: Давайте про мороз!
П: Не-е, про мороз мы уже пели, давайте про Варяг!
В: Ой варяг, варяг...
Out
Пришел сисадмин, принес бутылку вина. Его спрашивают:
- Где взял?
- Да вот, в одной конторе починил принтер, факс и еще там кое-что.
- "Кое-что" - это ты не хочешь говорить или просто не знаешь, что
починил?
- Где взял?
- Да вот, в одной конторе починил принтер, факс и еще там кое-что.
- "Кое-что" - это ты не хочешь говорить или просто не знаешь, что
починил?
1
Сидим с боссом в офисе, он мирно разговаривает с женой по телефону. В
кабинет вваливается водитель грузовика (эстонец). Босс, глядя в сторону
водителя, говорит ласково в трубку: "Подожди, зайка!". Не знаю что
ответила жена, но водитель (тоже ласково, хотя слегка неуверенно)
пролепетал "Ага...".
Я чуть слезу не пустил от умиления
Black Onyx
кабинет вваливается водитель грузовика (эстонец). Босс, глядя в сторону
водителя, говорит ласково в трубку: "Подожди, зайка!". Не знаю что
ответила жена, но водитель (тоже ласково, хотя слегка неуверенно)
пролепетал "Ага...".
Я чуть слезу не пустил от умиления
Black Onyx
Весной видел объявление на столбе, ксерокопия, написано ручкой
довольно-таки корявым почерком:
Рок-магазину "Лепрекон" срочно требуется новый продавец, а не это чмо.
довольно-таки корявым почерком:
Рок-магазину "Лепрекон" срочно требуется новый продавец, а не это чмо.
6
Это было во время "войны", то есть полевой выход или же зимние учения.
Жили мы в лесу, но в казарме. Правда, в этой самой лесной казарме батереи
углем на стенах нарисованы (очень символично, т.к. отопление должно быть
от угольной котельной). За бортом (на улице) минус 25, ну а в казарме
минус десять где-то! "Война" - штука веселая. Возвращались мы всегда
мокрые, замерзшие, уставшие и голодные как волки. Придешь из полей,
снимешь бронежилет и каску, закинешь их под кровать, а сам как был
(в шинели, в сапожищах, в шапке) ложишься спать. Да не то что ложишься
спать, а просто умираешь до подъема!!! Подъем в шесть утра, реанимация,
зарядка и опять в поля!!! В общем, весело! И был у нас в то время такой
человечище: заместитель начальника факультета по службе войск полковник
Boby (такое у него было погоняло среди наших). Отбитый напрочь вояка!!!
И решил он нам устроить внезапную тревогу. Врывается он в четыре утра в
казарму и орет:"Рота, подъем, тревога!!!". Должен вам сказать (для
несведующих), что армейская койка - это стильная вещь, которая скрипит
даже когда нормальный человек нормально дышит. Так вот, в тот момент я
НЕ УСЛЫШАЛ в казарме НИ ОДНОГО скрипа! Тишина, как в склепе! Пара минут
пауза. И опять вопль этого вепря Boby: "Рота, подъем, БОЕВАЯ
ТРЕВОГА!!!!!" Ситуация с абсолютной тишиной повторяется! Опять пауза. И
тут в ранимой душе военного что-то лопается со звонким треньканьем и он
начинает не просто орать, а ОРА-А-АТЬ!!!! Топая при этом ногами и
вырывая из своей полулысой головы остатки волос, типа: "Подъем, гады,
ВОЙНА-А-А!!!" (мальчиш-кибальчиш, блин). В ответ ему не просто
абсолютная тишина, а тишина настолько осязаемая, что, казалось ее можно
потрогать руками! И вот в этой липкой тишине, из дальнего угла,
раздается чей-то стон: "Товарищ полковник... , ну хули вы орете!!??...
ЛЮДИ ЖЕ СПЯТ!!!"
Построились мы минут через 20, но не потому, что нам надо было
проснуться, а потому, что надо было проржаться. Вот так. Народ который
не хочет обеспечивать свою армию, будет обеспечивать чужую!
Жили мы в лесу, но в казарме. Правда, в этой самой лесной казарме батереи
углем на стенах нарисованы (очень символично, т.к. отопление должно быть
от угольной котельной). За бортом (на улице) минус 25, ну а в казарме
минус десять где-то! "Война" - штука веселая. Возвращались мы всегда
мокрые, замерзшие, уставшие и голодные как волки. Придешь из полей,
снимешь бронежилет и каску, закинешь их под кровать, а сам как был
(в шинели, в сапожищах, в шапке) ложишься спать. Да не то что ложишься
спать, а просто умираешь до подъема!!! Подъем в шесть утра, реанимация,
зарядка и опять в поля!!! В общем, весело! И был у нас в то время такой
человечище: заместитель начальника факультета по службе войск полковник
Boby (такое у него было погоняло среди наших). Отбитый напрочь вояка!!!
И решил он нам устроить внезапную тревогу. Врывается он в четыре утра в
казарму и орет:"Рота, подъем, тревога!!!". Должен вам сказать (для
несведующих), что армейская койка - это стильная вещь, которая скрипит
даже когда нормальный человек нормально дышит. Так вот, в тот момент я
НЕ УСЛЫШАЛ в казарме НИ ОДНОГО скрипа! Тишина, как в склепе! Пара минут
пауза. И опять вопль этого вепря Boby: "Рота, подъем, БОЕВАЯ
ТРЕВОГА!!!!!" Ситуация с абсолютной тишиной повторяется! Опять пауза. И
тут в ранимой душе военного что-то лопается со звонким треньканьем и он
начинает не просто орать, а ОРА-А-АТЬ!!!! Топая при этом ногами и
вырывая из своей полулысой головы остатки волос, типа: "Подъем, гады,
ВОЙНА-А-А!!!" (мальчиш-кибальчиш, блин). В ответ ему не просто
абсолютная тишина, а тишина настолько осязаемая, что, казалось ее можно
потрогать руками! И вот в этой липкой тишине, из дальнего угла,
раздается чей-то стон: "Товарищ полковник... , ну хули вы орете!!??...
ЛЮДИ ЖЕ СПЯТ!!!"
Построились мы минут через 20, но не потому, что нам надо было
проснуться, а потому, что надо было проржаться. Вот так. Народ который
не хочет обеспечивать свою армию, будет обеспечивать чужую!
Едем сегодня с женой с дачи. Настроение так себе - погода пасмурная и дождливая.
Проезжая мимо новостройки, замечаю, что моя половинка начинает неадекватно вести
себя, а точнее откровенно ржать. Я, пытаясь выяснить причину ее состояния,
понимаю что оной является табличка на заборе новостройки , на которой талантливой
рукой выведено "Осторожно! Злая собака кусает БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!".
Хорошее настроение на весь остаток дня нам было обеспечено :-)
Проезжая мимо новостройки, замечаю, что моя половинка начинает неадекватно вести
себя, а точнее откровенно ржать. Я, пытаясь выяснить причину ее состояния,
понимаю что оной является табличка на заборе новостройки , на которой талантливой
рукой выведено "Осторожно! Злая собака кусает БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!".
Хорошее настроение на весь остаток дня нам было обеспечено :-)
4
История эта случилась со мной летом 1996 года в в/ч 54729 в Реутове,
где я проходил срочную службу. В то время там была традиция: когда
начиналась стодневка (сто дней до приказа), "дед" спрашивал "молодого":
"Сколько будет дважды два?" или просто:"Дважды два?" и молодой солдат
должен был ответить, сколько дней осталось до приказа.
И вот представьте - ситуация:
Лето. 3 часа ночи. Вся казарма спит, кроме дневального и дежурного
по роте. Дневальный - молодой солдат с поэтичной фамилией Гребкин,
намывшийся досыта полов и засыпающий стоя на тумбочке. Вдруг заходит
дежурный по части майор Мочихин, известный своим пристрастием
к Уставу ВС РФ и начинает спрашивать уже ничего не соображающего
дневального: "Обязанности дневального?" (А там где-то страница мелким
текстом, причем надо знать наизусть). Тот не знает. Дежурный опять:
"Обязанности солдата?" Тот опять не знает. "Обязанности военнослужащего?"
Полный ноль. Причем физиономия у рядового Гребкина была в тот момент
прямо скажем не как у Альберта Энштейна. Дежурный по части, отчаявшись,
наконец в сердцах спрашивает: "А дваджы два сколько ты хоть знаешь?"
Тот - "пятьдесят три".
После этого решив, что над ним издеваются, майор всему батальону
устроил тревогу в три ночи. Ух и набегались же мы тогда!
где я проходил срочную службу. В то время там была традиция: когда
начиналась стодневка (сто дней до приказа), "дед" спрашивал "молодого":
"Сколько будет дважды два?" или просто:"Дважды два?" и молодой солдат
должен был ответить, сколько дней осталось до приказа.
И вот представьте - ситуация:
Лето. 3 часа ночи. Вся казарма спит, кроме дневального и дежурного
по роте. Дневальный - молодой солдат с поэтичной фамилией Гребкин,
намывшийся досыта полов и засыпающий стоя на тумбочке. Вдруг заходит
дежурный по части майор Мочихин, известный своим пристрастием
к Уставу ВС РФ и начинает спрашивать уже ничего не соображающего
дневального: "Обязанности дневального?" (А там где-то страница мелким
текстом, причем надо знать наизусть). Тот не знает. Дежурный опять:
"Обязанности солдата?" Тот опять не знает. "Обязанности военнослужащего?"
Полный ноль. Причем физиономия у рядового Гребкина была в тот момент
прямо скажем не как у Альберта Энштейна. Дежурный по части, отчаявшись,
наконец в сердцах спрашивает: "А дваджы два сколько ты хоть знаешь?"
Тот - "пятьдесят три".
После этого решив, что над ним издеваются, майор всему батальону
устроил тревогу в три ночи. Ух и набегались же мы тогда!
К вопросу о весе компьютеров.
Работали мы как-то в ФПС (федеральная пограничная служба)
и были там компьютеры в бронированных корпусах.
Системный блок (386) был раза в два толще обычного и весил килограмм 15-20.
Передняя панель закрывалась металической дверцей
сантиметра в 2 толщиной с серьезным замком.
Но самое главное - внутри располагалась шашка для автоподрыва!
(умрем, но врагу не сдадимся).
Работали мы как-то в ФПС (федеральная пограничная служба)
и были там компьютеры в бронированных корпусах.
Системный блок (386) был раза в два толще обычного и весил килограмм 15-20.
Передняя панель закрывалась металической дверцей
сантиметра в 2 толщиной с серьезным замком.
Но самое главное - внутри располагалась шашка для автоподрыва!
(умрем, но врагу не сдадимся).
3
Лучшая история за 14.12:
Почти рождественская, почти сказка
Летом мне в личку написала одна из авторов сайта. Письмо начиналось со слов: «Мне неудобно просить, но вся надежда на тебя». Я была морально готова к заманчивому предложению открыть магазин запчастей Феррари в деревне Гадюкино или раздобыть выкройки и тайно наладить пошив штанов Прада в селе Горбунково. Нет, ничего подобного, я глубоко заблуждалась.
Пишу с позволения второй участницы этой истории. Итак, мне написала Алеся. Она родом с белорусского Полесья, из Мозыря, ребенком в конце 80 и в начале 90 она была много лет подряд в Италии в семье Винченцо и Марии, в тот момент им было примерно 50-55 лет. Тогда многие итальянские семьи принимали белорусских детей, было десятки фондов, которые возили читать дальше →
Летом мне в личку написала одна из авторов сайта. Письмо начиналось со слов: «Мне неудобно просить, но вся надежда на тебя». Я была морально готова к заманчивому предложению открыть магазин запчастей Феррари в деревне Гадюкино или раздобыть выкройки и тайно наладить пошив штанов Прада в селе Горбунково. Нет, ничего подобного, я глубоко заблуждалась.
Пишу с позволения второй участницы этой истории. Итак, мне написала Алеся. Она родом с белорусского Полесья, из Мозыря, ребенком в конце 80 и в начале 90 она была много лет подряд в Италии в семье Винченцо и Марии, в тот момент им было примерно 50-55 лет. Тогда многие итальянские семьи принимали белорусских детей, было десятки фондов, которые возили читать дальше →