Лучшие анекдоты, истории и фразы зарегистрированных пользователей

Читаю новости и нахожу интересную статью
"Латвия на один день одолжила Эстонии танк"
Один из комментариев
"Сегодня можно захватить Латвию... Пока у её нет танка)))"

Казалось бы, в той грандиозной битве, что шла на подступах к столице
зимой 1941, исследована каждая деталь и все давно известно, однако..

Мало кто знает, что на одном из участков фронта решающую роль сыграли
русские пушки, изготовленные на Императорском орудийном заводе в Перми
еще в 1877 году. А было это в районе Солнечногорск — Красная Поляна, где
сражалась обескровленная долгими боями 16-я армия под командованием
Константина Рокоссовского.

К. К. Рокоссовский обратился к Г. К. Жукову с просьбой о срочной помощи
противотанковой артиллерией. Однако ее у командующего фронтом в резерве
уже не было. Запрос дошел до Верховного Главнокомандующего. Реакция
Сталина была незамедлительной: «У меня тоже нет резервов противотанковой
артиллерии. Но в Москве есть Военная артиллерийская академия имени Ф. Э.
Дзержинского. Там много опытных артиллеристов. Пусть они подумают и в
течение суток доложат о возможном решении проблемы».

Действительно, еще в 1938 году из Ленинграда в Москву была переведена
артиллерийская академия, основанная в 1820 году. Но в октябре 1941 года
она в основном была эвакуирована в Самарканд. В Москве осталось около
сотни офицеров и служащих. Учебная артиллерия также была вывезена в
Самарканд. Но приказ требовалось выполнить.

Помог счастливый случай. В академии работал пожилой человек, который
хорошо знал местоположения артиллерийских арсеналов в Москве и в
ближайшем Подмосковье, где были законсервированы изношенные и очень
старые артиллерийские системы, снаряды и снаряжение к ним. Можно только
сожалеть, что время не сохранило имя этого человека и имена всех других
сотрудников академии, которые в течение суток выполнили приказ и
сформировали несколько огневых батарей противотанковой обороны большой
мощности.

Для борьбы с германскими средними танками подобрали старые осадные
орудия калибра 6 дюймов, которые использовались еще при освобождении
Болгарии от турецкого ига, а позже в русско-японской войне 1904-1905 гг.
После окончания ее по причине сильной изношенности стволов орудия эти
доставили на Мытищинский арсенал, где они хранились в законсервированном
виде. Стрельба из них была не безопасна, но 5-7 выстрелов они еще могли
выдержать.

Что касается снарядов, то на Сокольническом артиллерийском складе
имелись в большом количестве трофейные английские осколочно-фугасные
снаряды фирмы «Виккерс» калибра 6 дюймов и массой 100 футов, то есть
чуть более 40 килограммов. Там же были капсюли и пороховые заряды,
отбитые в гражданскую войну у американцев. Все это имущество хранилось с
1919 года настолько аккуратно, что вполне могло использоваться по
прямому назначению.

Вскоре сформировали несколько огневых батарей тяжелой противотанковой
артиллерии. Командирами стали слушатели академии и офицеры, присланные
из военкоматов, а прислугой красноармейцы и ученики 8-10-х классов
московских специальных артиллерийских школ. Орудия не имели прицелов,
поэтому было решено стрелять только прямой наводкой, наводя их на цель
через ствол. Для удобства стрельбы орудия врыли в землю по ступицы
деревянных колес.

Германские танки появились внезапно. Первые выстрелы орудийные расчеты
сделали с дистанции 500-600 м. Германские танкисты вначале приняли
разрывы снарядов за действие противотанковых мин. Судя по всему, «мины»
обладали очень большой силой. В случае разрыва 40-килограммового снаряда
вблизи танка последний переворачивался набок или становился на попа. Но
вскоре стало ясно, что в упор бьют из пушек. Попадание снаряда в башню
срывало ее и отбрасывало на десятки метров в сторону. А если 6-дюймовый
снаряд осадной пушки попадал в лоб корпуса, то он проходил танк
насквозь, круша все на своем пути.

Немецкие танкисты пришли в ужас — подобного они не ожидали. Потеряв
роту, танковый батальон отступил. Германское командование посчитало
происшествие случайностью и направило другой батальон иным путем, где он
также напоролся на противотанковую засаду. Немцы решили, что русские
применяют какое- то новое противотанковое оружие невиданной ранее мощи.
Наступление противника было приостановлено, наверное, для уточнения
обстановки.

В конечном итоге армия Рокоссовского выиграла на этом участке фронта
несколько суток, в течение которых прибыло пополнение, и фронт
стабилизировался. 5 декабря 1941 года наши войска перешли в
контрнаступление и погнали фашистов на Запад. Получается, что Победа
45-го года хоть в малой степени, но ковалась русскими оружейных дел
мастерами еще в XIX веке.

Америка, наши дни. Программистская контора в районе Большого Яблока.
Небольшая, человек на 20-25, но являющаяся филиалом всемирно известной
корпорации. В некотором смысле самый невыгодный вариант: пахать надо,
как в маленькой фирме, а бюрократизм и интриги – как в большой.

Главный герой повествования – старший программист Стэн, он же Костик.
Типичный образец русского программиста, способного написать что угодно
на любом языке в любые отведенные сроки, но органически неспособного
придти на работу в галстуке. Половина имеющегося программного кода
написана в его неповторимой манере, с нарушением всех методологий и
инструкций, использованием всех недокументированных возможностей и
редкими, как золотые самородки, комментариями на кошмарном английском.
Все знают, что именно к нему надо идти с неуловимым багом и неразрешимой
технической проблемой – и баг будет немедленно пойман, а проблема решена
самым нестандартным способом. С другой стороны, в минуты отдыха, когда
все обсуждают результаты бейсбольного матча, Костя шарится по русским
юмористическим сайтам и хрюкает над непереводимыми на английский
шутками. То есть не совсем свой.

Однажды сотрудников сзывают на внеочередную видеоконференцию. Президент
корпорации полчаса вещает с экрана о том, что новые условия рынка
диктуют новые решения, вклад каждого работника бесконечно ценен и
перспективы радужны как никогда. После этого, естественно, начинаются
сокращения.

В Костином филиале увольняют нескольких ценных работников. Процедура
самая хамская. Ничего не подозревающий сотрудник получает звонок от
Дэйва (директор филиала): "Боб, зайди на минутку ко мне". В кабинете
кроме Дэйва сидит специально приехавшая тетка из отдела кадров и вручает
несчастному заготовленный приказ об увольнении и чек с выходным
пособием. Кстати, это единственная ситуация, когда сотрудник получает
чек на руки, все остальные выплаты переводятся прямо на банковский счет
или присылаются по почте на домашний адрес. Потом Бобу под конвоем
секретарши, чтобы не дай бог ничего не натворил, дают дойти до своего
рабочего места и дрожащими руками собрать в пакет фотографии детей,
тапочки и кофейную чашку, и больше его никто никогда не видит.

Костина стоимость на рынке труда несколько выше того, что платит ему
корпорация. Но в данный момент у него бурный роман с иммиграционными
властями, и терять работу никак нельзя. Повздрагивав несколько недель
от каждого телефонного звонка, Костик плюет на все писаные и неписаные
правила, идет к Дэйву, объясняет ситуацию и в лоб спрашивает, не
собираются ли его увольнять. Дэйв, глядя на него честнейшими в мире
глазами, клянется и божится, что не представляет существования филиала
без Кости и если он и будет когда-либо уволен, то только предпоследним
непосредственно перед самим Дэйвом.
- Так что, Стэн, - говорит Дэйв в заключение, - не морочь мне голову, а
иди спокойно работай. Кстати, как там с выпуском новой версии? Успеешь?

- Успею, - отвечает Костик.

Выпуск версии назначен на очередной понедельник. Это значит, что в
пятницу должен быть готов дистрибутив на CD. В субботу придет
студент-контрактник, специально нанятый для работ, не требующих участия
головного мозга, нарежет с дистрибутива 200 копий, разложит их в
фирменные пакетики, разошлет FedEx’ом по списку двумстам клиентам во все
концы США, и с утра в понедельник все они начнут работать на новой
версии. Но перед тем в четверг грядет великий американский праздник
жареной индейки, а за ним - полурабочая пятница, которую Костик намерен
прогулять на дне рожденья друга. Поэтому дистрибутив героическими
усилиями всего коллектива был готов уже к вечеру среды и торжественно
водружен в то место, где его заберет студент. Параллельно Костик успел
скачать и записать несколько дисков с мультиками, которые он давно
обещал племянникам.

На рассвете в субботу Костик пьет минералку и собирается к сестре, но
обнаруживает, что мультики остались на работе. Не страшно, крюк невелик,
ключ у него есть, и Костя по пустынным утренним улицам едет в офис.
Индикатор на офисном телефоне показывает, что в пятницу кто-то оставил
ему сообщение. В принципе оно могло бы лежать до понедельника, но Костик
машинально нажимает Play. Автоответчик голосом Дэйва говорит:
- Стэн, зайди с утра ко мне в кабинет за чеком. Спасибо за хорошую
работу.

Костя в полном оцепенении прокручивает сообщение снова и снова. Сомнений
нет, американская бюрократическая машина прожевала его и выплюнула
шкурку. Но в отличие от Боба и остальных он случайно узнал об увольнении
заранее, о его визите в офис никто не знает, студент придет еще часа
через два, и сама собой рождается идея отомстить. Сотворить на прощание
что-нибудь такое, чтобы потом корпорации икалось, икалось и икалось.

Но что? Стереть исходники? Есть бэкап, к которому у Кости нет доступа.
Посадить какой-нибудь особо хитрый баг? За два часа не успеть, да и не
идиоты же остальные программисты, найдут. Взгляд падает на дистрибутив.
Испортить его несложно, но это будет стоить корпорации всего двухсот
болванок и одного дня на перезапись и повторную рассылку. Хорошо, но
мало. И тут появляется Мысль.

Дело в том, что все выпущенные корпорацией программы начинаются с
анимированной заставки, на которой под бравурную музыку выезжает из угла
и разворачивается во весь экран логотип компании. Несколько лет назад к
юбилею компании ребята-графики прикололись и изготовили ролик, в котором
под ту же музыку и в том же ракурсе вместо логотипа выезжал мужской
половой член во всех его анатомических подробностях. Такой грубоватый
американский юмор. Те ребята давно уволились, их выходка забылась, но на
каком из заброшенных серверов искать сей шедевр, приблизительно ясно.
Костик понимает, что судьба предоставила ему уникальную возможность
положить на работу хер в самом что ни на есть буквальном смысле этого
слова.

На то, чтобы найти ролик, нарезать дистрибутив с новой заставкой,
положить его на место старого и замести следы, ушло меньше часа.
Выходные Костя провел у сестры не в переживаниях о потере работы, а в
злорадном предвкушении. Он вновь и вновь представлял себе, как у двухсот
клиентов одновременно всплывут на экранах двести фаллосов, какая буча
поднимется в корпорации и что останется от подлого Дэйва.

В понедельник ровно в девять утра Костик уверенной походкой вошел в
кабинет директора. Тетки из кадров там не оказалось, Дэйв был один. С
широкой улыбкой он протянул остолбеневшему Костику конверт с чеком:
- Держи. Начальство ни с того ни сего расщедрилось на премию ко Дню
Благодарения. Тебя в пятницу не было, так что получай сейчас. Что с
тобой, тебе плохо?
- Так значит, я не уволен? – бледнея, переспросил Костик.
- Ну разумеется, нет. Господи, Стэн, ты что, перестал понимать
английский? Повторяю: ты НЕ уволен. Да очнись же! Эй, кто-нибудь там!
Воды!!!

Ловля двухсот фаллосов, разлетевшихся мелкими пташечками по всей
территории США, оказалась чрезвычайно увлекательным делом. Разумеется,
тут же по всем двумстам адресам был отправлен экстренный мейл, что на
дистрибутиве обнаружен неизвестный науке вирус и диск следует, ни в коем
случае не открывая, со всеми предосторожностями уничтожить, а завтра
будет прислан новый. Но никакой уверенности, что клиенты регулярно
проверяют электронную почту, не было, и все двадцать сотрудников филиала
сели на телефоны. В итоге удалось отловить почти все. Три или четыре
фаллоса все-таки успели открыть, но по счастливой случайности за теми
компьютерами сидели не хлипкие офисные барышни и не канцелярские крысы,
всегда готовые утопить ближнего, а закаленные жизнью реднеки. Чудом
удалось избежать обмороков, огласки и жалоб вышестоящему начальству.

Костю не уволили, он продолжает работать в той же компании. Но я,
рассказчик этой истории, зная немного американские корпоративные
порядки, никому не советую повторять его подвиг.

Как мама закрывала профсоюз

- Хватит! Я хочу один день, когда мне никто не говорит, что делать! Я - на забастовке! Я не буду мыть руки и не буду чистить зубы, если не захочу!
Шестилетний бандит топнул ногой и сел по-турецки перед холодильником, понуро глядя в пол.
- И долго? - прагматично уточнила мама.
- Пока забастовка не кончится - пояснил пролетарий - Пару недель!
Мама, представительница класса угнетателей, просчитала варианты. Большинство из них ей не нравилось.
- Ну ладно, тогда я тоже, - заявила она.
- Что тоже? - удивился пролетариат.
- На забастовке, - сказала мама, - я не готовлю, не стираю, не убираю. И папе скажу, он тоже будет бастовать!
- Ты не можешь! - апеллировал пролетарий - Я же захочу кушать!
- Могу.
- Аааааа! Тогда я бастую один день! Всё!
Молчание
- Пол дня!
Молчание
- И вообще, моя забастовка уже закончилась! Я пошёл чистить зубы! И ты тоже не бастуй, ладно?... А?

Так наша мама закрыла профсоюз в отдельно взятом доме.

Вчера валялся в ванной и перечитывал Пратчетта. И понял, что кот Грибо,
о котором там так много, невозможно напоминает мне Василия Ебического.
Вроде как Терри-наше-все-Пратчетт с Васьки писал.

Когда я жил в общаге (самостоятельности хочется, а денег на съем
нормальной квартиры не было), ко мне прискакало маленькое дикое
взъерошенное черное пятно.
Сожрало кусок рыбы, перевернуло кактус, нагадило в углу и осталось жить.

Пятно выросло в котяру, о котором до сих пор с содроганием вспоминают
все друзья и брат.
Брат так вообще иначе, как "бультерьер сраный", его не называл.

Я ж не кошатник в классическом смысле. Мне вот эти все котики в вазах,
диванные персы и прочие выставочные предметы неинтересны. Мне животные
интересны в их естественной среде обитания.
Там, где смерть реальна, за едой надо бегать, а самку трахают по своей
воле, а не потому что хозяйка захотела срубить бабла на котятах/щенятах.
Животные мне интересны как животные, без всего этого слюнявого
очеловечивания "ой, собачка стоит на задних лапках", "ой котик бегает в
колесе", "ой тюлень играет мячиком". Без "он такой умненький", "он все
понимает" и прочего приписывания животным человеческих качеств.

Приползло жить ко мне? Живи, нет проблем. Но уважай меня. А я уважу
тебя. Как животное, а не экспонат выставки.
Так и вышло. Я не был ему хозяином, он не был "моим" котом. Мы дружили.
Я его тренировал - цеплял что-то на удочку и, читая книгу, просто крутил
удочку над головой. Кот полтора часа мог носиться по кругу без
остановки. Натренировал, на беду окружающим.

Василий строил всех гостей. Встречая, просто перегораживал вход в
комнату и (особенно!) на кухню. Медленно осматривал своими желтыми
блюдцами. И потом по критериям, мне неизвестным, принимал решение "все
хорошо, пусть живет / он будет у меня страдать".
Желание сюсюкать и утипутять, мять котика, трясти его и жмакать у гостей
пропадало быстро. После первой порции йода и бинтов - руки Василий рвал
знатно, в клочья.
Если кто-то хватал за хвост / пинал / прижимал или просто не давал коту
пройти по своим делам, я молча шел к аптечке и считал про себя. Пять...
четыре... три... два... один... ага. "Андрюха, уберииииаааааа его от
меняяяаааа!"
Ветеринар осматривала кота - мяла живот, смотрела зубы, чего-то там еще
выискивала - он все терпел. Даже мурчал. Но когда она сказала "он такой
сильный и красивый, Вы не хотите отнести его на выставку?" - получила
мгновенный удар лапой в нос. Так и ушла, с кровью на лице - тихая,
осторожная.

Дисциплина была железная. Никто не трогал меня. Никто не трогал кота.
Все научились вешать свои сумки и рюкзаки в шкаф. Ибо если что-то
бросалось на пол - Василий не метил стыдливо, нет, что вы. Исподтишка
это для трусов. Он открыто подходил и мощно, нахально, обильно мочился
на брошенный на пол кожзам. "То, что на полу - либо Андрея, либо мусор".

Раз в месяц Ебический удирал на улицу - бить крыс и трахать... в общем,
я не уверен, что он трахал только кошек. После случая с соседской
пуделихой.

Этот мерзопакостный кудрявый половик гавкал на балконе просто из
принципа. Мол, смотри, мир, вот я вся такая стриженая-красивая.
Ебический решил проучить. Наверное.
Сел на перила (так, чтобы его было видно с соседского балкона) и стал
греться на солнце.
Пуделиха, увидев кота, изошла на какашки. Она лаяла полтора часа,
попукивая и повизгивая. Василий жмурился на солнце и демонстративно
потягивался. Мне было пофиг - я сидел и клеил модель корабля.
Шавка перешла на хрип. Потом на сип. Потом просто выдыхала воздух,
изможденная. Тут-то Васька и перепрыгнул на соседский балкон. А через
пять минут пришла соседка.

Потом, на следующий день, соседка с белым лицом, дрожа от унижения и
позора, прошептала в коридоре "ваш кот... мою Бусечку... прямо на
балконе... сделайте с ним что-нибудь... вы же интеллигентный человек".
Я и сделал. Я в принципе перестал закрывать дверь на балкон. Еще пара
половых актов - и пуделиха разучилась гавкать, прыгать и вообще как-то
проявлять себя. Тихо сидела где-то на диване, не показываясь наружу.

Так что я не уверен, что вставлял он только кошкам. Раз в месяц уходил с
выражением морды "мне надо, блеять!". Приходил через пару дней тощий, со
свежими ранами, жрал и отсыпался.

Ворюга, умница такой. Еду тырил у всех соседей в округе. Прямо со
столов.
Решив доконать соседку-пуделевладелицу, сожрал у нее полтора килограмма
только что сваренной рыбы. Вспомнив про вежливость, решил сказать
"спасибо". Соседка как раз на диване спала. Васька лизнул ее в нос.
Соседка открыла сонны вежды и увидела перед собой черную харю с рваным
ухом и желтыми порочными глазами.
По-моему, после этого у соседки закончились слова. Все, чем она могла
общаться со мной - всхлипывания, пузыри ртом и тихие стоны.

Прагматик в мире животных. Пару раз мне под дверь подкидывали больных
котят. Он их душил - молча, сразу. Ветеринар пояснила - если Василий
понимал, что котенку не выжить, он его убивал. Чтобы не мучился.
Но когда под дверь подкинули Мормышку (уличная зелено-полосатая кошка,
прокушенная шея, порванное ухо) - Василий стал ее выхаживать. Выходил,
подождал, пока созреет и оприходовал по полной программе. Четверо котят
- обалдуев, которые лазили даже по потолку, играли папиными яйцами в
волейбол и загоняли мамашу на шкаф. Еле-еле пристроил это хулиганье по
чужим дачам.

Драчун. Соседскому боксеру выбил глаз. Ибо нехер мешать травку щипать.
Крики соседей "ваш кот нашу сабааачьку" были слышны по всей Лукьяновке.
Я пожал плечами и посоветовал не выпускать собаку на улицу без поводка,
когда там Василий витамины собирает.
Все соседские и уличные коты были биты. Кстати, кошачья драка - красиво.
Васька молча, без воплей, работает лапами (мышцы бугрятся и
перекатываются), а в лучах вечернего солнца во все стороны летят клочья
вражьей белой, например, шерсти. И крики, крики. "Уберите котааа!". Сама
убирай. Я не идиот - в эту мясорубку руками лезть. И вообще нефиг его
выпускать на улицу без присмотра. Животное без хозяина - либо еда, либо
сексуальный объект, либо тренажер.

Единственное, что Василию не удалось трахнуть, сожрать или стырить -
кактус Ганс. Ебический терпеть его не мог. Укусить, оприходовать или
утащить нельзя. У них была вражда, и Ганс почти победил. Засох от
постоянного скидывания на пол, бедняга.

Еда. "Вискас"? Жрите сами. Василий игнорировал эти катышки. Так, для
приличия - "я видел, что ты старался, Андрей" - мог пошамкать парой
кусочков. Он был готов голодать, но от спецкормов для котов отказывался
в принципе. Свиная селезенка - да. Мясо - да. Молоко - да. Яйца - да.
Все, что можно стырить со стола - да, ооо да. Живая рыба -
да-да-да-да-да. сюда ее, сюда! За нее он мог убить.

И при всем своем великолепном хулиганском характере он прислушивался к
моему состоянию. Когда я застудил почки - грел спину. Сам приходил,
залезал на спину, не обращал внимания на мои отпихивания и окрики.
Залезал и грел. Когда меня отпускало - уходил. Воровать, трахать,
драться.

Он удрал потом - надоело ему жить в квартире.
Сейчас он наверняка уже в другом кошачьем мире. Хорошей охоты ему там.
Мерзавцу эдакому.

Коллега затронул работу на "Скорой", публику, злоупотребляющую вызовами...
И у нас такое бывало, память выдала много таких вызовов - Моя собачка съела виноград, это ничего?
Не могу заснуть - очень часто бывало, если один и тот же адрес повторялся часто - барбитураты давались вместе с мощным мочегонным, особо злостным - добавляли слабительное. После таких мер пресечения желание вызвать "Скорую" не по делу сильно уменьшалось.
Немного забавного - вызов в женскую баню, упала в парилке, разбила голову - перевязывал и эвакуировал, окружённый толпой голых и абсолютно равнодушных к присутствию мужской бригады женщин. Надо же додуматься - столько женщин на "Скорой" работают, нет - надо мужиков послать, не иначе, диспетчер прикальнулся!
Или вот ещё предание, легенда из подстанции в спальном районе: гуляли и пили, занимались сексом сотрудники виноводочного магазина. Одна разбитная сотрудница обслужила оральным способом пару сослуживцев, выпили ещё и.... ей поплохело, полуобморочное состояние и тошнота, вызвали - правильно, "Скорую", молоденькая фельдшерица, краснея, подробно её расспросила о событиях ночи, отвергла очевидный диагноз передозировки бухла и выдала не столь очевидный диагноз - "отравление спермой"!
Это всё байки, а служба "Скорой помощи" - тяжёлая, помогали многим, неслись по гололёду, бездорожью и глубокому снегу (я ещё немного сельской помощью занимался), бились на Рафиках и УАЗах только так, сколько коллег потеряли в авариях - жуть!
По старой памяти - увидите "скорая" мчится - дайте дорогу, это чья-то мать или отец в ней, спешат в больницу...

БЕССМЕРТНЫЙ

Эта маленькая история случилась ровно год назад, 9-го мая, в городе Туле, на городском параде.
Играла музыка, мелькали букеты, не спеша продвигались нарядные виллисы.
По проспекту Ленина плыл бесконечный строй черно-белых бессмертных героев той войны. Все молодые, сильные, красивые, почти живые. И каждый из них, деревянной рукой, вел своего внука или правнука.
Вдруг, одна девчушка неожиданно отдала прадеда маме и быстро скрылась в гуще народа.
Девочку звали Наташа, и ей на мгновение показалось, что где-то в толпе, над головами, мелькнул ее прадед. Та же улыбка, те же усы, и медали вроде те же…
Наташа с трудом протиснулась сквозь плотную колонну и, наконец, нашла то что искала: какой-то щекастый мальчик, лет десяти, действительно нес фотографию ее родного прадеда. Девочка сразу узнала ее, ведь фотка та была единственная, прадед прислал ее с фронта и вскоре погиб.
Наташа аж захлебнулась от праведной ярости. Какая подлость! Даже имя не изменили!
Она бросилась на щекастого и стала вырывать у него плакат со своим героическим прадедом.
Но, мальчик, нисколько не смутился, не убежал, он отпихнул Наташу и принялся отчаянно сражаться за свой транспарантик.
Тут на помощь подоспела Наташина мама:

- А ну, отпусти, Гаденыш! Ты где это взял, бессовестный!? Это же наше! Сюда приходят люди с фотографиями своих дедов, а не чужих! Дай сюда, наглец!

Мальчик, оставшись без плаката, беспомощно заплакал и стал звать: «Ма-ма! Ма-ма! Они забрали!»
Толпа расступилась и из нее вынырнула взбешенная мамаша мальчика:

- В чем дело?! Вы с ума сошли, женщина?! Отдайте сюда! Какого черта к ребенку пристала!?
- Что!? Это вам должно быть стыдно! Чему вы учите сына? Распечатали чужой портрет, прицепили на палку и вперед на парад?! И где вы взяли нашу фотографию?
- Вы, что, ненормальная? Да - это мой родной дед - Сорокин Петр Поликарпович!
- Как? Как ваш? Но ведь, он мой… тоже.
- В смысле ваш...? Так, вы, что, дочь Николая?
- Я? Да… А?
- Боже мой, значит мы с тобой двоюродные сестры. Я ведь сто лет назад хотела найти кого-нибудь из ваших, но, то одно, то другое…
- Познакомьтесь, дети, вы брат и сестра, троюродные, правда, но ничего, все равно для нашего деда мы все одна большая семья…

С того дня прошел год, но обе семьи за это время успели очень сдружиться и превратиться в одну. Они теперь даже не представляют себе, как жили раньше, почти не зная о существовании друг друга.
И сегодня, Петр Поликарпович Сорокин поведет на парад своих правнуков, но только уже без ссор и обид, ведь его деревянной руки хватит на всех.
Наверняка хватит, он ведь настоящий бессмертный герой.
Еще бы, семьдесят лет как погиб, а все еще продолжает держать в кулаке всю свою большую семью…

P.S.

С праздником всех вас! Вспомните и поплачьте…

По ходу работы нередко приходится общаться с различными нашими
госструктурами и прочее. В том числе и с областным наркоконтролем. Эта
история произошла в прошлом году, если верить очевидцам. Хотя в
официальных отчетах о ней прочесть, конечно же нельзя.
Двое сотрудников возвращались с какого-то то ли обследования, то ли
чего-то в этом роде. Было начало пятого и в принципе, хоть рабочий день
и продолжался, решили отправиться по домам. В конце концов никто же не
дознается, сколько времени они проторчали на объекте. Погода стояла
хорошая и решено было немного пройтись пешком по одной из центральных
улиц. За интересной беседой заметили, что называется "своего клиента".
Глаз наметанный, наркомана в толпе отличить могут. Связываться было
глупо. Тем более, что не так далеко был дом и родные, которые по-любому
обрадуются раннему приходу отцов семейств. Один из наркополицейских
притормозил около киоска, второй тем временем провожал глазами
потенциального задержанного. Молодой человек остановился около одного из
домов. Поговорил с кем-то по телефону. К нему подошел покупатель. И, не
стесняясь никого, прямо посреди вечереющего города (центральной улицы)
свершилась продажа травы. Такой наглости наркоборцы стерпеть не смогли
и, забыв о намерении пораньше вернуться домой, рванули навстречу клиенту
и продавцу. Первый успел скрыться. Второго, под белы рученьки отправили
на освидетельствование, давшее естественно положительные результаты,
дальше на допрос. После было принято решение на пару суток задержать
молодого человека, до выяснения подробностей. Ну или как там это
называется, не будучи юристом точно не скажу.
Ближе к обеду на следующий день ребятам позвонили с вахты с просьбой
спуститься. Внизу у проходной их ждали бледная интелигентного вида пара
средних лет и глубоко беременная девушка в слезах. "Вы задерживали
такого-то?" "Мы". "Отпустите пожалуйста"...
Компанию попросили подняться в кабинет, по дороге полицейские им
объяснили: процесс запущен, выпустить вашего юношу никак не возможно, бо
взят с поличным, свидетелей множество, признание получено и все такое. И
тут выясняется: в день задержания у юноши был мальчишник. В разгар
мероприятия он исчез и когда к ночи не вернулся, перепуганная невеста с
родителями начали обзванивать сперва знакомых, потом больницы, милицию и
наконец следы жениха нашлись в наркоконтроле. Вечером следующего за
задержанием дня должна быть свадьба. Причем не просто свадьба, а
деревенская. Как в районах любят посудачить по поводу молодых - всем
известно. Невеста в положении это в любом случае повод для сплетен, а
когда еще и жених то ли сбежал, то ли задержан - история отдельная.
Девочке после этого житья бы не дали не только родственники, но и
селяне. Переезжать ей с родителями тоже особо некуда. Гости приглашены,
столы накрыты, а жениха не отпускают. Ситуация патовая.
Наша парочка полицейских переглянулась, а что делать. Читать лекцию о
том, почему вы от наркомана рожаете? Бесчеловечно и глупо. Помочь не
нарушив устав - невозможно. А ну как жених сбежит от правосудия после
или во время свадьбы? Родители девушки, будто догадавшись об их мыслях
затараторили, перебивая друг друга: "Да мы вам спасибо скажем. Ну вы
поймите... Пойдите навстречу... Мы и его костюм привезли... Нам только
свадьбу отыграть, а там как дочь родит, разведутся... Ребенок и не будет
знать о своем папаше нерадивом. Главное, чтобы деревня по глазам не
стебала, что ребенок незаконнорожденный. Нам же там жить еще..."
Ребята вышли за дверь, посовещались и решили. Свадьбе быть. Но с
условием.
На своей машине они доехали до обезьянника, выписали жениха для
"дополнительного допроса и очной ставки", уболтав коллег выдать им
подозреваемого на руки до 8 вечера, надели на парня наручники, погрузили
в бобик. Привезли в отделение, в туалете умыли, привели в порядок,
переодели и поставили перед фактом: "Ты женишься, но! Нам все равно что
ты скажешь друзьям и родным, но один из нас теперь твой свидетель, а
другой - лебший друг детства. Согласен-нет, поехали". Уже перед самой
деревней с него сняли наручники, понеслась...
Свадьба прошла отлично. Молодые расписались. Прошли за стол. Тамада как
могла старалась занимая гостей. "Свидетель" вовсю отдувался на
конкурсах. "Друг детства" тоже покорил родню. Время стремительно
приближалось к часу Х.
Поглядев на часы, "свидетель" предложил проводить молодых до спальни.
"Сами понимаете, наша невеста устала, ешьте, пейте гости дорогие, а мы
вас покинем". Молодоженов проводили в спальню. Дверь закрыли. Жених
переоделся из праздничного костюма, со свидетелем через окно вылез,
погрузились в машину, надели наручники. В нужное время минута в минуту,
молодожен вернулся в камеру.
Утром счастливые родители невесты снова пришли в наркоконтроль. Сказать
спасибо благодетелям за человечность, за то, что никто из родни и не
заподозрил криминальное прошлое-настоящее-будущее зятя. Порывались и
благодарность на имя начальства ребят-полицейских писать. Но пришлось
воздержаться: за такое самоуправство сотрудники вполне рисковали
остаться без погонов и вылететь с волчьим билетом. Как-никак внутренние
инструкции были нарушены безбожно. Хотя со стороны, ребята поступили
абсолютно правильно. Или это только мне хочется так думать...

Приятель приобрёл как-то по случаю пушистый пищащий комочек, который со временем преобразился в роскошного британского гладкошерстного красавца. В связи с тем, что живёт он в загородном доме, кот пользовался всеми правами и свободами, дарованными ему Конституцией РФ. Утром, проснувшись, зевнув и вальяжно потянувшись, умывшись и плотно позавтракав, зверь чинно удалялся по своим, ему только ведомым делам и весь день шлялся непонятно где.
Объявлялся он только вечером, чтобы реализовать свои права на пожрать, полежать на хозяйском диване и великодушно позволить почесать себе за ухом. В один прекрасный день приятель задумал всё-таки выследить домашнего любимца, дабы быть в курсе того, как оный проводит свой рабочий день, пользуясь правом на свободу передвижений. И вот что, в конце концов, выяснилось: этот потомок подданных Её Величества отправлялся к соседям, где у него была своя миска, свой лоток и домик с матрасом. Его там кормили, расчёсывали, играли с ним и, более того, у него там была своя кличка, на которую он, по настроению, даже иногда откликался. Но самое интересное заключалось в том, что эти милые люди планировали в ближайшие выходные отвезти котика к ветеринару на кастрацию, чтобы он не шлялся чёрт знает где по ночам.

Два уральских олигарха решили построить в Екатеринбурге офигенный храм, дабы увековечить свои имена. Правда, вышла из этого довольно "скверная" история.
А вот буквально на днях, 19 июня, в Нижнем Тагиле местному лечебно-реабилитационному центру было присвоено имя Владислава Тетюхина.
Этот госпиталь Тетюхин построил на собственные деньги.
Он не покупал футбольных команд, яхт и самолётов, хотя, при желании и смог бы. Он построил больницу, в которой квалифицированные врачи проводят уникальные операции и просто лечат, возвращают к нормальной жизни, ставят на ноги людей.

ВЫГОДНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
"Любая проблема может быть решена тремя способами: правильным,
неправильным и военным"
«Наставление по военно-инженерной мэрфологии» п. 4.2.2

В кампанию по искоренению пьянства и алкоголизма имени товарища Егора
Кузьмича Лигачева партийно-политический аппарат Вооруженных Сил
включился с такой страстью, что казалось, - до полной и окончательной
победы над Зеленым Змием остался один маленький шаг...
На очередное заседание партбюро наш секретарь явился с похоронным видом.
Публике была предъявлена директива Главпура, из которой явствовало, что
армию осчастливили Всесоюзным обществом трезвости. Нам предлагалось
влиться. Однако, классовое чутье подсказало политрабочим, что желающих
будет все-таки не так много, как хотелось Егору Кузьмичу. Проблему
решили просто, но изящно - каждой военной организации довели контрольную
цифру трезвенников. От нашей кафедры требовалось выделить двоих.
Стали думать, кого отдать на заклание. Первая кандидатура определилась
сама собой, собственно, парторг и не пытался отказаться. Как комиссару,
ему предстояло первому лечь на амбразуру трезвости.
А вот кто второй? Добровольно выставлять себя на всеобщее посмешище не
хотелось никому.
- Может быть, Вы, Мстислав Владимирович? - с робкой надеждой спросил
парторг у самого пожилого члена бюро.
Маститый профессор, доктор и лауреат возмущенно заявил в ответ, что,
во-первых, он давно уже перешел на коньяк, что пьянством считаться никак
не может, а, во-вторых, переход к трезвому образу жизни может оказаться
губительным для такого пожилого человека, как он. Характерный цвет лица
ученого начисто исключал возможность дискуссии.
- Тогда давайте уговорим Стаканыча!
Стаканычем у нас звали пожилого завлаба, который, находясь на майорской
должности, поставил своеобразный рекорд: трижды начальник подписывал на
него представление на майора и трижды Стаканыч на радостях напивался до
потери документов. В третий раз наш интеллигентнейший начальник кафедры,
неумело матерясь, лично порвал представление и заявил, что теперь
Стаканычу до майора дальше, чем до Китая на четвереньках.
После этого завлаб запил с горя.
Парламентерами к Стаканычу отрядили парторга и профессора.
Стаканыч копался в каком-то лабораторном макете. Правой трясущейся рукой
он держал паяльник, а левой - пинцет, причем пинцетом придерживал не
деталь, а жало паяльника. Левая рука у него тоже тряслась, но в
противофазе с правой, поэтому паяльник выписывал в пространстве странные
петли, напоминающие фигуры Лиссажу...
- Валентин Иванович, - серьезно начал парторг, подсаживаясь к завлабу, -
надо поговорить.
Стаканыч тут же скорчил покаянную рожу, напряженно пытаясь вспомнить, на
чем он погорел в этот раз.
- А что такое, товарищ подполковник?
- Мы предлагаем вступить тебе во Всесоюзное общество трезвости! - сходу
бухнул парторг.
Удивительное предложение ввергло Стаканыча в ступор. Он тяжко задумался,
причем жало забытого паяльника танцевало перед парторговым носом.
Присутствующие терпеливо ждали. Наконец, Стаканыч изловчился положить
паяльник на подставку, и неожиданно севшим голосом спросил:
- А на х#я?
Парторг задумался. В директиве Главпура ответа на этот простой вопрос не содержалось.
- Ну, как же, голубчик, ну как же, - вмешался профессор, - вот подумайте
сами, вступите вы в общество трезвости, заплатите взносы, получите
членский билет и значок…
- Ну?
- А по ним в магазине водка без очереди!

ОБЕД

«Срочные тела»
(Жарг. Матросы срочной службы)

Неслабый трехбалльный шторм воспринимается как-то даже эпично, когда находишься на палубе и взглядом стараешься не отстать от бессовестно болтающегося горизонта. Но вот в каюте, качка превращает человека в пленника какого-то взбесившего детского аттракциона. Эх, было бы окошко для ориентации, хоть маленькое, но окон нет и быть не может, ведь корабль-то ужасно военный.
Да еще этот мерзкий запах кухни, как нельзя некстати…
А на верху хорошо: ветер, соленые брызги в лицо, улетевшая в Балтийское море кепка… Романтика.
Я, вцепившись в хилые перила, почти криком беседовал с командиром нашего корабля, человеком молодым, но уже по-капитански лысеющим.
Вдали, километрах в пяти, болтался такой же кораблик как и наш, да и боевую задачу он имел схожую: в заданное время прибыть в заданную точку далекого города на Неве.
Командир прокричал, показывая рукой вдаль:
- Это корвет «Дальнозоркий» (хотя может назвал он его и по-другому, я уже не упомню, но не менее браво) там командиром служит мой однокашник, хороший мужик. О, у него офицеры уже обедать пошли, пора бы и нам.
Я не имел ничего против обеда и мы отправились в офицерскую кают компанию.
Продвигаясь по чреву корабля и стараясь не задевать торчащие повсюду специальные железяки для спотыкания и проламывания черепа, я вдруг задумался. Для меня, человека глубоко сухопутного, тут все было в диковинку, по началу я даже думал, что: «Гюйс» «Бак», «Балан» и «Ют» - это все фамилии матросов, а как оказалось, что только Балан было фамилией…
Но, черт возьми, как? Как с такого гигантского расстояния наш командир невооруженным глазом установил, что на «Дальнозорком» начался обед и именно офицерский?

Пришли в офицерскую кают компанию, качка тут почти не ощущалась, а может просто море слегка стихло.
Белые скатерочки, вилочки, ножички, музычка. Чисто вкусно и уютно.
После обеда, я со своей съемочной группой отправился к матросам, чтобы заснять и их нехитрую трапезу.
Ни скатерочек, ни ножичков ни даже музычки, да еще как назло и качка резко усилилась.
Матросы, держа миски в руках, еле успевали ловить уезжающие по столу кружки с несладким компотом.
Вообще, незыблемые корабельные традиции времен крепостного права, с непривычки сразу бросаются в глаза. Одни команды чего стоят: «Товсь!» «Выходи строиться, в рабочих платьях!»
А уж туалеты и столовки (пардон, гальюны и кают компании) – это отдельная тема. "Срочному телу" под страхом смерти нельзя посетить мичманский туалет, а мичману офицерский. Так и вспоминается немецкая табличка пылившаяся на чердаке моего львовского дома: «nur für die deutschen - тільки для німців»

А тут еще эта свирепая качка, как будто сама природа ополчилась против несчастных матросиков…
Но мне все никак не давала покоя загадка с офицерским обедом на далеком «Дальнозорком», я не выдержал и обратился к парням:
- Братцы, вы случайно не в курсе, что делает корабль, когда в нем офицеры идут на обед? Может флажок какой поднимают?
Матросы ловко жонглируя супом в тарелках, зло заржали, выматерились и ответили:
- Когда офицерье идет жрать, корабль меняет курс, разворачивается поперек волн, выбирает нужную скорость, чтобы стабилизаторы качки лучше работали и тогда болтанки как не бывало. А как пожрут, то корабль опять возвращается на прежний курс, да еще и вваливает как подорванный, чтобы нагнать время. Вот тогда и нам, суки, командуют обедать.
Вишь, вишь, как кружки по столу ездиют? Бывает даже через высокий бортик перепрыгивают…

Своей кошки у меня нет, да и у соседей тоже. Поэтому, рыбача, всю
мелкую рыбёху отпускал обратно домой. Но дней десять назад на работе, на
проходной, где встречаю машину, появилась приблуда - пушистая, дымчатая
с ангельскими глазками. Питается она тем, что охранницы принесут(а несут
не очень, скажем), плюс, взялась активно истреблять мышиное население в
округе. Вот и появился у меня повод забирать рыбью мелочь с озера. Что с
успехом и сделал в воскресенье. А в понедельник понёс три штучки на
проходную, оставив остальную в холодильнике у себя на предприятии.
Особого ажиотажа рыба у кошки не вызвала. Она не выписывала круги
вокруг, не орала истошно, теряя сознание от запаха - понюхала и отошла.
Съела её в течении дня, когда мы уже уехали с территории.

Во вторник, взяв ещё три штуки, направился опять на проходную. Кошка
сидела на том месте, где я вчера выложил ей рыбу. Но не одна. Рядом
лежала мышь. Увидя рыбу, кошка "ожила". Как я понял, она решила
предложить мне натуральный обмен, рекламируя свой товар. Шубка у мыши -
во!( кошка сигнализировала поднятым трубой хвостом, вместо большого
пальца), мясо - во, низкокаллорийное! (об этом можно судить по худобе
самой кошки). Диетическая мышь зимнего фасона, бери! А зачем она мне?
Закончив процедуру с пропусками, пошёл к машине. Кошка, схватив мышь,
рысью побежала за мной и уселась у двери, всем видом показывая: а мышь
как же??? Пришлось вылезти, забрать ветошью. Естественно, за первым
поворотом мышь полетела в снег.
Вчера кошка сидела со второй мышью, сегодня за поворотом улетела уже
третья. Если такими темпами дело пойдёт, как бы не пришлось откопать
мышей и из их шубок заказать манто или шапку)

В 1990-х годах жидобандеровское начальство свежевозрожденной Киево-Могилянской академии ввело в учебный план курс истории евреев Восточной Европы. Проще говоря, был получен грант на преподавание этого предмета от какого-то израильского агентства.

К предмету никто всерьез не отнесся, не исключая и преподававшего его профессора Фридлянда. Конспект вела только записная отличница Сонечка, остальные в лучшем случае играли на лекциях в морской бой. Перед сессией профессор объявил:
- Зачет 26 декабря в 9 утра. Конспект возьмете у Сонечки, там есть вся необходимая информация. Сами распределите темы между собой. Время прихода тоже распределите, чтобы не создавать толпу. Придираться не буду.

Сонечка (от которой и дошла до меня эта история) незадолго до зачета пообещала своему молодому человеку выяснить один нужный ему адрес. Узнала, записала в первой попавшейся тетради, продиктовала парню и забыла об этом. Затем она получила зачет автоматом, отдала однокурсникам конспект и с легким сердцем укатила к родителям в Жмеринку.

Сокурсники раздербанили конспект по темам (порадовавшись тому, что аккуратная Сонечка начинала каждую лекцию с нового листа) и обнаружили на последней странице надпись крупными буквами: "Зачет 26 декабря в 9:00". И строчкой ниже: "Ул. Тургеневская, 40. Посольство Ватикана". Никого это особенно не удивило, академия находилась в периоде становления и арендовала аудитории в самых неожиданных местах. Посольство Ватикана не сильно выбивалось из общей картины.

В 9 утра заспанный студент, вытянувший жребий отвечать первым, постучался в двери посольства.
- Вы к кому? – спросил не менее заспанный дежурный.
- К профессору Фридлянду.
- Что-что? - встрепенулся дежурный. - Повторите.
- Я к профессору Фридлянду, сдавать зачет по истории евреев Восточной Европы.
- Вы ошиблись адресом, молодой человек.
- Не может быть. Это же посольство Ватикана?
- Да.
- Ну вот. Профессор Фридлянд должен принимать здесь зачет.
- Профессор Фридлянд?
- Да.
- По истории евреев?
- По истории евреев.
- Восточной Европы?
- Именно Восточной.
- В посольстве Ватикана? Вы издеваетесь? Я бы еще мог понять, если бы вы заявились в посольство Израиля или Польши. Но Ватикан? Ватикан-то тут при чем?
- Послушайте, - чуть не плача сказал студент. – Я же не просто так. У меня все записано. Я же без зачета останусь, и непонятно, когда его пересдавать. Пропустите меня, или я за себя не отвечаю!

Дежурный вызвал охрану. Дебошира вывели. Дежурный перевел дух и налил себе чаю. И тут в дверь постучался второй студент.

Третьего посетителя дежурный встретил ехидной улыбкой:
- Вы тоже к профессору Фридлянду?
- Да.
- Сдавать историю евреев Восточной Европы?
- Да-да.
- Убирайтесь отсюда! – изменившись в лице, заорал дежурный. – Не знаю, сколько вас там еще, но проваливайте все к чертовой матери вместе с вашим профессором! Или я вызываю милицию.

Четвертого и последующих посетителей на дверях посольства встречал рукописный плакат: "Профессора Фридлянда здесь нет и никогда не было. Каждый, кто о нем спросит, будет арестован за хулиганство". Тем не менее с интервалом в 15 минут в посольство стучался очередной студент и уточнял, действительно ли профессор Фридлянд сегодня не принимает.

... а в это время профессор Фридлянд сидел у себя на кафедре и недоумевал, почему все студенты опаздывают на зачет. Через час он понял, что это не опоздание, а злостный саботаж. Через два часа дозвонился до старосты группы.
- Профессор, - ответил староста, - мы честно приходили в посольство Ватикана. Я лучше не буду вам рассказывать, что нам там сказали.

... дежурный посольства пил чай, утирал пот и радовался тому, что непонятное нашествие леммингов наконец кончилось и можно отдохнуть. И тут раздался звонок.
- Здравствуйте, - произнес приятный баритон. – Это посольство Ватикана? С вами говорит профессор Фридлянд. Меня тут никто не спрашивал?

ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО

Пятидесятилетний Борис – наш постоянный художник декоратор. Да он и выглядит как художник декоратор: высокий, худющий очкарик в цветастом пальто, да еще и с серьгой в ухе. Теперь от его хитрой прически остался один только крысиный хвостик, но раньше, до того как Боря полысел, было на что полюбоваться.
А сегодня в курилке он рассказывал, как встретился со своей будущей женой Ларисой:
- Познакомились мы в театре, я ей свою очередь в буфете уступил. Слово за слово, после спектакля вызвался проводить до дома.
Оказалось что Лариса жила в такой отдаленной заднице, что без взвода автоматчиков соваться туда было опасновато, к тому же, на дворе самое начало 90-х. Зима, ночь.
Нормальные, человеческие прохожие давно уже рассосались по домам.
Наш путь лежал через «трубу» - низкий и мрачный пешеходный переход под железной дорогой, но там, в темноте, под мостом, засела какая-то компания. Сколько человек – неизвестно, только слышен был «гур-гур» и сигаретные огоньки виднелись.
Как только Лариса почуяла компанию, сразу резко остановилась, грустно вздохнула и стала рассказывать, как нам обойти это место: полтора километра до станции, потом через мост и столько же обратно.
А куда деваться? Не соваться же прямо в волчье логово?
А я ей и говорю:

- Ларочка, может быть без меня вы и ходили вокруг - да около, но теперь вы с мужчиной, и я вас никому в обиду не дам, не бойтесь.
- Как так - не бойтесь? Борис, вы ведь даже не знаете – сколько там человек?
- Дайте вашу руку, Лариса, а теперь пойдемте вместе, как раз всех и пересчитаем.

Включил я вальяжную походку Бельмондо, и мы смело нырнули в трубу. Компания под мостом оказалась совсем не маленькая, человек восемь, а может и больше. Они пили вино, курили, я даже сигаретку у них стрельнул. Для понта. Пожелал всем удачи и мы спокойно пошли дальше.
Лариса была поражена, ведь она думала, что я простой «ботан» - очкарик, не более того, а я оказался настоящим Бельмондо…

Я не выдержал и прервал Бориса:

- Молодец, Боря, мужик, уважаю. Я, если честно, не пошел бы. Могли бы так накостылять, тем более что и место подходящее. Как это ты не забоялся?
- Очень правильный вопрос. Я и сам в жизни бы не пошел. Что я, самоубийца, что ли? Просто одно волшебное слово услышал. Зрение у меня не очень, зато слух хороший.
- Какое волшебное слово?
- Пока Лариса объясняла мне схему обхода, я, среди смешков и мата, из под моста, тихо, но отчетливо услышал, случайно сказанное, волшебное слово - «Мейерхольд»…

ЭКОНОМИКА ДОЛЖНА БЫТЬ ЭКОНОМНОЙ

Прочитал давеча здесь же историю Эдиссона о помощниках менеджеров по клинингу, да и вспомнился рассказ однокурсника о его первой работе.

В начале прошлого десятилетия, сразу после института устроился товарищ (для простоты назовем его Сашей) работать в крупную полугосударственную компанию (из серии "Национального достояния"). Устроился в отдел, занимавшийся подготовкой оперативных отчетов, на должность простого экономиста. Великая компания имела четыре основных направления деятельности, каждое из направлений - по два-три подвида. И смысл деятельности отдела заключался в подготовке ежедневных отчетов о результатах работы, движении денег и т.п. В течение дня по каждому подвиду готовились три вида отчетов, и начальник отдела с пачкой бумаги три раза в день бегал "наверх". Отдел считался очень прогрессивным, результаты его работы - чрезвычайно полезными, ну и т.п.

Численность отдела был на тот момент 13 человек (то бишь, грубо говоря, по человеку на каждое направление отчетности, и начальник сверху). Сашу брали как раз на одно из направлений взамен планировавшего перейти в другой департамент еще одного нашего однокурсника (собственно говоря, по его-то рекомендации Саша и попал в это "достояние"). У него был месяц на то, чтобы изучить процесс подготовки отчетов, после чего заниматься ими уже самостоятельно. И он "изучил".

90% времени всех сотрудников отдела уходило на физкультуру. Точнее, на беготню между этажами по различным подразделениям и сбор статистики. Данные собирались в буквальном смысле вручную: ты приходил в нужный тебе отдел, у нужного человека спрашивал свежие цифры, записывал их себе в блокнот, и бежал дальше. Затем, когда этот марафон заканчивался, возвращался к себе на рабочее место и из блокнота переносил данные в Excel. Потом цифры подбивались, отчет печатался и уходил вместе с начальником отдела наверх. А ответственный сотрудник отдыхал полчаса, и бежал по новой, уже по другим отделам.

Я не зря акцентирую внимание на этих хождениях по мукам. Выше я уже отметил, что это было начало 2000-х. То бишь и компьютерные сети были, и интернет, и электронная почта. И даже некий прообраз автоматизированной системы бухгалтерского учета был. Не было только мозгов. Саше хватило нескольких пробежек на то, чтобы подумать "А не пошло бы оно все на...?", взять ящик пива и пойти в гости к местным компьютерщикам.

Те приняли допинг, почесали затылки, и буквально за пару дней они сварганили в MS Access достаточно простую систему формирования отчетов. Часть данных система собирала автоматически (несколько скриптов просто забирали данные из других использовавшихся на предприятии систем), оставшуюся часть ответственные сотрудники подразделений могли вводить через простую форму у себя на компьютере. В итоге спустя неделю, вместо того чтобы бегать по 10-этажному зданию, как ужаленная в попу лошадь, Саша за 10 минут обзвонил несколько человек с просьбой ввести нужные данные, еще через 20 минут распечатал отчет и пошел читать анекдоты на этом сайте.

То же самое повторилось и в обед, и вечером. И самое главное, на следующий день тоже. На третий день Сашу за чтением анекдотов застал начальник, после чего между ними состоялся диалог примерно следующего содержания:

- Ты что делаешь?
- Анекдоты читаю.
- А отчет?
- Час назад уже у тебя на столе лежит.
- ... Погоди, тогда почему твой предшественник на его подготовку тратил три часа?
- Послушай, я тоже могу тратить три часа на его подготовку. Если хочешь, я могу читать анекдоты в столовой. Но результат будет тот же.

Начальник, бывший военный, не мог спокойно воспринимать вольно разгуливающего подчиненного (как гласит армейская мудрость, "Хороший солдат - задолбанный солдат"), посему поручил Саше со следующего дня готовить отчеты по двум направлениям вместо одного (благо ответственный за второй отчет сотрудник уходил в отпуск). Ну два отчета - так два, за еще один ящик пива те же компьютерщики доработали отчет. Единственное, что изменилось - надо было обзванивать по телефону в два раза больше сотрудников (то бишь на звонки уходило не 10 минут в день, а целых 20). Как вы понимаете, на новой Сашиной привычке читать анекдоты это почти никак не отразилось. Как и последовавшее через неделю предложение взять на себя еще одно направление (тем более что пиво делилось по братски между компьютерщиками и Сашей во время совместного застолья, а многие из тех, кто отвечал за ввод данных, через неделю вносили информацию и без напоминаний).

В общем, через некоторое время выяснилось, что вместо 12 человек и начальника для нормальной работы отдела достаточно всего двоих. Написанная в общей сложности за три ящика пива система успешно проработала больше 5 лет, пережила две попытки "комплексной автоматизации" предприятия (когда мальчики в деловых костюмах пытались внедрить системы за несколько миллионов долларов), и умерла в конечном итоге только потому, что новая версия MS Office отказывалась работать со старой базой данных.

А Саша? Его уволили со словами "Я тут три года выращивал отдел, еще чуть-чуть - и было бы целое управление. А ты мне все разрушил".

Случай на операции. Рассказ хирурга

"В 12 часов телефонный звонок: «Приезжайте, пожалуйста, в гинекологическое отделение поселковой больницы. Женщине вскрыли живот и не знаем, что делать дальше».

Приезжаю, захожу в операционную. Сразу же узнаю, что лидер этого отделения, опытная заведующая, в трудовом отпуске. Оперируют ее ученицы. Брюшная полость вскрыта небольшим поперечным разрезом. Женщина молодая, разрез косметический, когда делали этот разрез, думали, что встретят маленькую кисту яичника, а обнаружили большую забрюшинную опухоль, которая глубоко уходит в малый таз. И вот они стоят над раскрытым животом. Зашить — совесть не позволяет, выделить опухоль — тоже боятся: зона очень опасная и совершенно им не знакомая. Ни туда, ни сюда. Тупик. И длится эта история уже 3 часа!

Все напряженно смотрят на меня, ждут выхода. Я должен их успокоить и ободрить своим видом, поэтому улыбаюсь и разговариваю очень легко и раскованно. Вскрываю брюшину над опухолью и вхожу в забрюшинную область. Опухоль скверная, плотная, почти неподвижная, уходит глубоко в таз, куда глазом не проникнешь, а только на ощупь. Можно или нельзя убрать эту опухоль — сразу не скажешь, нужно начать, а там видно будет. Очень глубоко, очень тесно и очень темно. А рядом жизненно важные органы и магистральные кровеносные сосуды. Отделяю верхний полюс от общей подвздошной артерии.

Самая легкая часть операции, не очень глубоко, и стенка у артерии плотная, ранить ее непросто. Получается даже красиво, элегантно, немного «на публику». Но результат неожиданный. От зрелища пульсирующей артерии у моих ассистентов начинается истерика. Им кажется, что мы влезли в какую-то страшную яму, откуда выхода нет. Сказываются три часа предыдущего напряжения. Гинеколог стоит напротив, глаза ее расширены. Она кричит: «Хватит! Остановитесь! Сейчас будет кровотечение!». Она хватает меня за руки, выталкивает из раны. И все время кричит. Ее истерика заразительна. В операционной много народу. Врачи и сестры здесь, даже санитарки пришли. И от ее пронзительного крика они начинают закипать. Все рушится.

Меня охватывает бешенство. «Замолчи, — говорю я ей, — закрой рот! Тра-та-та-та!!!» Она действительно замолкает. Пожилая операционная сестра вдруг бормочет скороговоркой: «Слава Богу! Слава Богу! Мужчиной запахло, мужчиной запахло! Такие слова услышали, такие слова… Все хорошо, Все хорошо! Все хорошо!». И они успокоились. Поверили.

Идем дальше и глубже. Нужны длинные ножницы, но их нет, а теми коротышками, что мне дали, работать на глубине нельзя. Собственные руки заслоняют поле зрения, совсем ничего не видно. К тому же у этих ножниц бранши расходятся, кончики не соединяются. Деликатного движения не сделаешь (и это здесь, в таком тесном пространстве). Запаса крови тоже нет. Ассистенты валятся с ног и ничего не понимают. И опять говорят умоляюще, наперебой, но уже без истерики, убедительно: возьмите кусочек и уходите. Крови нет, инструментов нет, мы вам плохие помощники, вы ж видите, куда попали. А если кровотечение, если умрет?

В это время я как раз отделяю мочеточник, который плотно спаялся с нижней поверхностью опухоли. По миллиметру, по сантиметру, во тьме. Пот на лбу, на спине, по ногам, напряжение адское. Мочеточник отделен. Еще глубже опухоль припаялась к внебрюшинной части прямой кишки. Здесь только на ощупь. Ножницы нужны, нормальные ножницы! Режу погаными коротышками. Заставляю одну ассистентку надеть резиновую перчатку и засунуть палец больной в прямую кишку. Своим пальцем нащупываю со стороны брюха ее палец и режу по пальцу. И все время основаниями ножниц — широким, безобразным и опасным движением.

Опухоль от прямой кишки все же отделил. Только больной хуже, скоро пять часов на столе с раскрытым животом. Давление падает, пульс частит. А крови на станции переливания НЕТ. Почему нет крови на станции переливания крови? Я кричу куда-то в пространство, чтобы немедленно привезли, чтобы свои вены вскрыли и чтобы кровь была сей момент, немедленно! «Уже поехали», — говорят.

А пока перелить нечего. Нельзя допустить кровотечения, ни в коем случае: потеряем больную. А место проклятое, кровоточивое — малый таз. Все, что было до сих пор, — не самое трудное. Вот теперь я подошел к ужасному. Опухоль впаялась в нижнюю стенку внутренней тазовой вены. Вена лежит в костном желобе, и если ее стенка надорвется — разрыв легко уйдет в глубину желоба, там не ушьешь. Впрочем, мне об этом и думать не надо. Опухоль почти у меня в руках, ассистенты успокоились, самого страшного они не видят. Тяжелый грубый булыжник висит на тонкой венозной стенке. Теперь булыжник освобожден сверху, и снизу, и сбоку. Одним случайным движением своим он может потянуть и надорвать вену.

Но главная опасность — это я сам и мои поганые ножницы. Лезу пальцем впереди булыжника — в преисподнюю, во тьму, чтобы как-то выделить тупо передний полюс и чуть вытянуть опухоль на себя — из тьмы на свет. Так. Кажется, поддается, сдвигается. Что-то уже видно. И в это мгновение — жуткий хлюпающий звук: хлынула кровь из глубины малого таза. Кровотечение!!!

Отчаянно кричат ассистенты, а я хватаю салфетку и туго запихиваю ее туда, в глубину, откуда течет. Давлю пальцем! Останавливаю, но это временно — пока давлю, пока салфетка там. А крови нет, заместить ее нечем. Нужно обдумать, что делать, оценить обстановку, найти выход, какое-то решение.

И тут мне становится ясно, что я в ловушке. Выхода нет никакого. Чтобы остановить кровотечение, нужно убрать опухоль, за ней ничего не видно. Откуда течет? А убрать ее невозможно. Границу между стенкой вены и проклятым булыжником не вижу. Это здесь наверху еще что-то видно. А там, глубже, во тьме? И ножницы-коротышки, и бранши не сходятся. Нежного, крошечного надреза не будет. Крах, умрет женщина.

Вихрем и воем несется в голове: «Зачем я это сделал? Куда залез!? Просили же не лезть. Доигрался, доумничался!». А кровь, хоть и не шибко, из-под зажатой салфетки подтекает. Заместить нечем, умирает молодая красивая женщина. Быстро надо найти лазейку, быстро — время уходит. Где щелка в ловушке? Какой ход шахматный? Хирургическое решение — быстрое, четкое, рискованное, любое! А его нет! НЕТ!

И тогда горячая тяжелая волна бьет изнутри в голову; подбородок запрокидывается, задирается голова через потолок — вверх, ввысь, и слова странные, незнакомые, вырываются из пораженной души: «Господи, укрепи мою руку! Дай разума мне! Дай!!!». И что-то дунуло Оттуда. Второе дыхание? Тело сухое и бодрое, мысль свежая, острая и глаза на кончиках пальцев. И абсолютная уверенность, что сейчас все сделаю, не знаю как, но я — хозяин положения, все ясно. И пошел быстро, легко. Выделяю вену из опухоли. Само идет! Гладко, чисто, как по лекалу. Все. Опухоль у меня на ладони. Кровотечение остановлено.

Тут и кровь привезли. Совсем хорошо. Я им говорю: «Чего орали? Видите, все нормально кончилось». А те благоговеют. Тащат спирт (я сильно ругался, такие и пьют здорово). Только я не пью. Они опять рады.

Больная проснулась. Я наклоняюсь к ней и капаю слезами на ее лицо".

Эмиль Айзенштарк. "Диспансер: Страсти и покаяния главного врача" (1997)

У нас в подъезде барахлит домофон. Барахлит таким образом, что если внизу набирать номер нашей квартиры, то вызов домофона идет у нас в квартире и еще в одной квартире в подъезде, где живет моя одноклассница и подруга жены. При этом дверь можно открыть как из нашей квартиры, так и от одноклассницы.
Выскакивал под дом в машину, не взял ключи. Возвращаюсь домой, набираю на домофоне номер квартиры. Первой на домофон отзывается одноклассница, и пока я объясняю, что мне нужно домой попасть, на домофон отзывается моя жена. Быстро выяснив, что соседка трубку уже подняла, они начинают разговаривать между собой, после чего прощаются и кладут трубки. Стою как идиот под подъездом - ни одна из них дверь не открыла.

Владимир Путин заявил, что уничтожение санкционных продуктов поддерживает российское сельское хозяйство и развивает экономику страны. Горячо поддерживаю нашего президента. Требую также крушить Мерседесы чиновников для развития родного автопрома и топить яхты олигархов для восстановления отечественного судостроения. Тогда нашу Родину ждет настоящий экономический прорыв.