Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск

Вот ты - взрослый человек и точно знаешь, что приведения не существуют. Да и монстры под кроватью не живут. Но бывают моменты, когда возникает вопрос: "А точно не существуют???"

Поздний вечер, все дела перед сном сделаны, свет в квартире погашен, ты начинаешь уже видеть сон, как вдруг из соседний комнаты приходит дочь со словами: "Мама, из моего шкафа кто-то пытается вырваться наружу. Мне страшно".
И ты, взрослый, разумный человек, идешь в детскую, чтобы сказать там ребёнку: "Всё в порядке, тебе нечего бояться". И на полпути слышишь, как кто-то действительно пытается открыть дверь шкафа, бьётся головой или чём-то ещё об дверцу. А звук при этом такой же, как в лучших традициях ужастиков.
Пульс при этом за долю секунды учащается, наверное, раза в два. Ты такая думаешь: не может быть, монстров же не существует. Открываешь медленно дверь шкафа, начинаешь осматривать полки, а там... кошечка.
Фух, всего лишь кошечка. Устраиваешь кошке нагоняй за излишнее любопытство и уже спокойные расходитесь спать.

Эхххх, народ, "нет повести печальнее на свете чем повесть о" том, как мне удаляли "ангину".
Я в детстве часто простывал, долго болел и папа (врач) решил, что мне поможет тонзелектомия (ух, какое страшное слово!). Подготовка меня и сестры (одним выстрелом - обоих "зайцев!) была стандартной: отец регулярно покупал огромную бутыль прозрачной жидкости (кажется, хлолристый калий, давно было, подзабыл) и мы должны были пить эту горькую мерзость каждый день, по столовой ложке. Папа сказал, что это надо для того, что-бы после операции, кровь хорошо свёртывалась и раны быстро зажили. Пришлось терпеть... ПЯТЬ ЛЕТ мы мужественно терпели "издевательство"!!!! Так сложилась судьба, что операции всё откладывались... О, аллах, мне кажется, что мы выпили пару железнодорожных цистерн!
Все наши "мучения" искупил единственный случай:
Рязань, центр, старые частные дома, район - не очень благополучный (как, впрочем, почти весь город в те времена). Поздний вечер. Звонят в дверь. Открываю: стоят трое здоровых парней, лет по 18-20 (мне - 13) и сразу: эй, малец, твой батя врач, быстро неси нам по стакану спирта, он у вас есть. Не заходят внутрь, т.к. знают, что дома - очень серьёзный пёс, стоят на лестничной площадке.
Дома спирта не было, от слова ВООБЩЕ, но надо что-то делать, ведь здесь меня защитит пёс, но на улице, по дороге в школу... Мгновенно созрела великолепная мысль: подождите секунду... быстро к холодильнику, достаю заветную бутыль с ненавистным "хлоридом", наливаю ТРИ ПОЛНЫХ СТАКАНА и несу "гостям". Они хряпнули "спирт", а у меня по спине холодок: поймут-непоймут, если раскусят обман, могут ткнуть ножом в бок. Оооооо, отличный спиртяга, хорошо "деранул", ну, бывай, пацан... Больше я их не видел. Когда поделился с сестрой радостной вестью, что пить лекарства осталось мало, т.к. я угостил каких-то бандюганов, её радости не было предела, мы хохотали весь вечер.

В театре им. Моссовета все статьи о спектаклях и актёрах по традиции вывешивают на специальную доску. Как-то заведующий литературной частью повесил там интервью Валентины Талызиной, которое она дала газете "Вечерняя Москва". Статья называлась "Я - Талызина". Мимо доски проходила другая актриса с мужем. Остановилась и говорит:
- Ну, посмотри, что это такое!? Что это значит: "Я - Талызина"? Просто верх нескромности.
- Не расстраивайся, дорогая. Дай интервью "Московскому комсомольцу и назови его: "И я - Талызина", - посоветовал муж.

Армейские сборы после окончания военной кафедры ВУЗа. ВУЗ назывался КПИ. Многие знают, что ПИ применительно к ВУЗу - это обычно Политехнический Институт. Чтобы не будоражить читателей, ПИ был имени С.Лазо. И чтобы не смущать тех, кто о С.Лазо не знает, ПИ был Кишинёвский.

Сборы проходили в окрестностях города Унгены (Ungheni). Это - всё ещё не шутка и не юмор, а описание ситуации, в которой шутка юмора произошла. Чтобы завершить описание ситуации, Унгены - приграничный город СССР (тогда) - граничил с Румынией. Местами до границы и километра не было...

Жили мы в палатках, а для основных занятий было б.м. капитальное здание - винтполигон. На территории в несколько Га располагались макеты домов, других зданий, и конечно же - церковь. Как основной ориентир.
Там отрабатывали артиллерийскую стрельбу, но более спокойным способом, чем палить из пушек или гаубиц - на крыше стоял пулемёт, который одиночными стрелял по установленным курсантами данным. И результат можно было видеть в бинокль, или даже невооружённым глазом.
И, вот. Заходит в класс Полковник - начальник сборов. Конечно, поприветствовли по Уставу... Ведёт пальцем по списку и называет мою фамилию.
-"Каковы успехи курсанта?"
Курсовой офицер отвечает - "хорошо и отлично"
-"Курсант освобождается от занятий, для выполнения специального задания"...
Меня сажают в "бобик", Полковник дремлет на сиденье возле водителя, я - сзади, не решаясь задавать вопросы...
Приехали. Вижу колючую проволоку с КСП за ней. А с нашей стороны - свиноферма. Водитель достаёт из багажника несколько мин, смахивающих на консервные банки и лопату. "В лагерь вернёшься пешком. Место - выберешь сам." Спрашиваю - как же выбрать? "Копнёшь там - копнёшь там... Но, червей к вечеру должны быть полные банки..."

Наша дача находилась далеко от города (больше ста километров) в живописной деревне (Нижнее село) на берегу Чусовой. Родители купили её в складчину с другими родственниками, когда мне было восемь. Но совместное проживание не заладилось (в доме не должно быть больше одного хозяина) и в течении следующего года мы стали единоличными собственниками. Не отжали – выкупили на честно заработанные.
Дача: сорок соток в центре села, старый ссутулый дом, сломанная баня и разрушенная конюшня. Баню и конюшню разобрали сразу, чтоб не схлопнулись они самостоятельно на головы нам. Привели в порядок крытый дворик, накопали грядок и… зажили.
Сорок соток - площадь огромная. Сколько помню – с отцом постоянно «городили огород». То в одном месте упадёт целый пролёт (сгниют столбы), то в другом - пьяный тракторист въедет, а ты – чини! Выкопать яму:
- Хватит?
- Ещё столько же, и хватит.
А копаешь нифига не чернозём- суглинок. Лопатой и ломом. Устанавливаешь столб. Сначала- щебня для прочности, потом засыпаешь глиной, землёй. Утрамбовываешь. Поперечины и штакетник – если палисад, горбыль – в огороде. Забивать гвозди я научился с закрытыми глазами. Но не рисковал. Коварный инструмент – молоток. Так и норовит звездануть по пальцам.
Работы на даче - невпроворот: напилить и наколоть дрова, натаскать воду с колонки, вскопать грядки, выполоть сорняки, открыть теплицы, закрыть теплицы, полить теплицы… Дачный отдых, чо.
Огород засаживали картошкой (в общей сложности, наверно тридцать соток). Когда осенью урожай снимали - часть в колхоз продавали. А с картошкой возни – сначала посади, потом два раза окучай, да колорадского жука сними, потом выкопай, высуши, по мешкам собери, да в город перевези. Для перевозки наших объёмов (по пятьдесят мешков) заказывали грузовую машину, грузчики - мы с отцом (неделю потом ходишь на полусогнутых). Зато пережили голодные девяностые (когда отцу на заводе зарплату задерживали по полгода и мать на еду обменяла всё семейное золото).
Своей машины у нас никогда не было, до дачи добирались на транспорте общественном: автобусами (с пересадкой в Первоуральске), либо электричкой до Коуровки, а там – пятнадцать километров пешком или на попутках. На электричке было дешевле – почти никогда не покупали билеты. От контролеров бегали по составу, ну а если попадались, брали билет у них, называя меньшее количество станций. Экономили на каждом километре, так сказать.
А природа какая! Суть красоты уральской, ожившие бажовские сказы: отвесные скалы-бойцы, непроходимый лес, река быстрая, холодная, прозрачная… Воздух ччччистейший, живность всякая, грибы да ягоды. И… изоляция от цивилизации. Из связи с внешним миром - только рейсовый автобус, да радиоточка. Одна рябая программа по телику (Россия, а не ОРТ). Это если есть антенна. Если антенны нет – нет и телика.
А местные! Колоритнейшие персонажи русской глубинки. Безработные. Спивающиеся. Непосредственные в своём невежестве и распутстве. Мера расчета – «твёрдая валюта». Вспахать огород – пузырь, привезти машину дров - пять, перебрать печку – ящик водки. Натуральное хозяйство в виде первозданном. Мясо своё, молоко своё, овощи – тоже свои. Из продуктов покупались хлеб, соль, спички. По именам друг друга (даже при личной встрече) - редко. За глаза и в третьем лице - только клички: Непьющий, Шуба, Кочерга, Кирпич… Дачников обворовывали, приезжих пиздили. Нам в какой-то мере повезло. Кира вышла замуж за местного, и сразу полдеревни – родственники. Красть стали реже (у своих - западло).
Поскольку часть лета (если не на море, то всё лето целиком) мы проводили на даче, для местных ребят я был свой. У нас сложилась большая дружная компания (разношёрстная и разнополая), но в мой «ближний круг» входили лишь трое: Петя Костюков, его двоюродный (и младший) брат Димка и Алексей Васильков (Василёк).
Весной девяносто восьмого Петя отправился отдавать долг родине, так что лишь Василёк с Димкой дожидались моего затянувшегося (в связи с экзаменами) возвращения на дачу. Ждали нетерпеливо, ибо сидели без денег. А без денег – какое веселье? Так – смех один. Даже девчонку на мотоцикле не прокатить, потому что – бензин. У родителей иногда удавалось выпросить лишь на дешёвые папиросы – «Астру» или «Беломорканал».
- Ты где пол-лета пропадал?
- В институт поступал.
- Поступил?
- Да
- Это дело отметить нада!
Димка и Василёк были на первый взгляд антиподами. Первый - сухой глист. В свои шестнадцать героиновый наркоман с ощутимыми перспективами на криминальное будущее. Второй – отличник, красавчик. Голубоглазый блондин, чертами лица - двойник Тома Круза (или Джеймса Франко). Девочки сходили с ума:
- Лёшенька…
«Мы такие разные, но всё таки мы вместе». Их объединяло нечто не признающее внешних, умственных и социальных различий – подростковый алкоголизм. К двадцати годам Василёк заимел цирроз, и жив ли сейчас – большой вопрос… Димка, по слухам, где-то бомжует. Но тогда, летом девяносто восьмого таким страшным не казалось будущее…
Отец на заводе работал сменами по двенадцать часов: день, ночь, два дня отдыха. Постоянно мотался: дача - город. В его отсутствие я хозяйствовал: деньги, что он оставлял на еду спускал на сигареты и алкоголь.
С целью отметить поступление в Универ в магазине купили такой набор: бутылку водки, бутылку вина – «Медвежья кровь» (вино великолепное, сладкое и густое) и пару банок «Балтики 9» – для разгона.
- Будем звать Василька? – Дима боялся, что на троих не хватит.
- Конечно – да!
А Василёк притащил браги. Его бабка гнала самогон, так что ставила регулярно. Конечно, от деда и внука прятала, но по старческому слабоумию прятала в места, хорошо известные и деду и внуку. Те по очереди реквизировали виноматериал (за что от бабки получали).
Василёк делился знанием химических процессов:
- Брага должна стоять в тепле, а лето совершенно не жаркое. И самое тёплое место – куча навозная. Температура в навозе - ого! За три дня брага доходит!
Я не сноб, но брагу пить отказался сразу.
- Пацаны, бухла много. Не хватит – ещё сходим! Водку даже не открыли, хорош моросить!
Но Васильку, наверное, было западло не жахнуть своего (зачем тогда принёс?):
- Я за качество желудком отвечаю!
300 граммовую кружку мутной жижи налил с горкой. Я жалостливо (и брезгливо) смотрел ему в рот.
Василёк в пару глотков опрокинул в себя содержимое кружки. Посидел задумчиво. Срыгнул. Зажал рот руками и рванул из комнаты. Брага, вперемешку с рвотой, фонтанировала изо рта, носа, заляпывая стены и давно не мытый пол.
Вернувшись, Василёк получил тряпку и ведро.
- Ты не размазывай, затирай тщательно!
- Да не размазываю.
- Дай-ка я,- Дима не из тех, кто учится на чужих ошибках.
Налил стакан. Зажал нос, опрокинул… Где стоял – там из него и вылилось.
Василёк пододвинул ведро Диме. Вручил тряпку:
- Командуй парашей!
- Дим, ну как? – я развеселился.- Добавки?
- Не… она тёплая….
- Конечно тёплая, раз из навозной кучи Василёк её вытащил!!
Диму снова вырвало.
- «I'm loving you», - надрывались из кассетника Скорпионы.
– «Every night in my dreams i see you i feel you», - продолжала Селин Дион.
– «U’r in the army now», - и это - Статус кво.
Я включил сборник медляков погромче (а вдруг на огонёк заглянут девчонки?) и деревня моментально поняла (в ночной тишине звук далеко разносится) что у Гаревых младшее поколение гуляет.
Забарабанили во входную дверь. Настойчиво. Не девчонки точно.
- Чё, музыка, орёт, - с трудом разобрал я слова.
Сосед – Дунаев дядя Миша. Дядя Миша – мечта логопеда (целый набор дефектов речи). Он шамкал и жевал слова, словно вату во рту перекатывал. Я его трезвого не всегда понимал, а уж под градусом не помогала и жестикуляция. Хотя в пьяной речи выделялись мат и междометия… не может же его речь состоять исключительно из мата? Так не бывает?
Зашёл, поручкался с каждым.
– Нуэ, жёщь, нах, налиэээ, - что скорее всего означало - Ну что, молодёжь, наливай (мой вольный перевод здесь и далее).
- Не, дядя Миша, мы не пьем, - соврал я.
Вино уже прикончили, водка в морозилке, на столе только Васильковская брага.
- А это что? – дядя Миша указал на початую трёхлитровую банку.
- А это.. Да пейте, пожалуйста!
И полный стакан – Дяде Мише. Он выпил. Срыгнул. Скривился.
- Какое же говно пьёте. Ну вас! Отрава!
Но выпил ещё.
Пацаны ощущали себя слабаками, – я считаю - напрасно. Желудок Дяди Миши полюбому закалённее десятилетиями тренировок.
Потом он завёл старую песню о разнице поколений.
- Вот в наше время…
И что не та молодежь – на уме баловство и никаких подвигов. Ни силушки богатырской, ни мозгов. Страну потеряли и жизни свои бес толку потеряем.
- Дядя Миша, когда ВЫ страну теряли мы ещё ходили пешком под стол. Камень не в наш огород!
Но Дядя Миша уже находился в том чудесном состоянии, когда только свои аргументы весомыми кажутся. С целью доказать правоту по всем вопросам сразу - он предложил бороться на руках. Армреслинг, значит. Василька и Диму, ухмыляясь, заборол «в одну калитку», настала моя очередь. Долго выравнивали локти.
- Дядя Миша, ну неправильный же хват, - возмутился я. – Надо ладонь в ладонь, а вы пальцы в замок хватаете!
- Не ссы в трусы! Я борюсь так.
К своему удивлению, я положил его не напрягаясь: на счёт «три» впечатал в стол. И вскинул победно кулак. Кровь? Откуда кровь? А кровь заливает мою руку по локоть… Из-за хвата «замком» средним пальцем я зацепился за острый неровный край открытой банки со шпротами. Рассёк кожу.
- Дядя Миша, ну ё-моё!
Оценив ситуацию, дядя Миша свинтил, прихватив с собой остатки браги. А мне на всю жизнь в память о том вечере остался кривой шрам на пальце.
После таких посиделок я до приезда отца питался «подножьим кормом» с огорода – зелень и овощи. Такая, разгрузочная диета: морковка, капуста, щавель, ревень, огурцы, кабачки в панировке. Жирные без хлеба. То несолёные, то пересоленные. То подгоревшие. Тяжелы были первые шаги в кулинарии. То что не съедал я – доедал вечно голодный Василёк. Ему моя стрепня нравилась в любом виде.
По вечерам, собравшись большой компанией, на мотоциклах (если мотоцикл с коляской - семь человек помещалось) гоняли в соседнюю деревню - Трёки, к девчонкам. Они каким-то загадочным образом заранее о нашем приезде осведомлённые, ждали на заросшей бурьяном остановке. Благоухали взрослыми духами, наряженные-напомаженные, и в темноте одинаково загадочные. Только огонёк зажигалки иногда вспыхивал, освещая румяные лица. Общение было пристойным, без пошлостей. Девушки на скамейке – мы напротив. Парочками в кустах не уединялись (хотя, конечно, о таком мечтали). Пили разбавленный спирт не закусывая (как вспомню, так вздрогну), пуская бутылку по кругу. Специалисты (доморощенные сомелье) разводили спирт за несколько часов до употребления, что бы успеть охладить полученную смесь. (Спирт плюс вода – химическая реакция, в результате которой тепло выделяется). Прикончив совместными усилиями парочку полторашек, мы расставались. Девочки шли по домам, а мы - на мотоциклы и назад в родные пенаты. С ветерком, если баки заправлены, толкая мотоциклы впереди себя, если бензина на обратную дорогу не хватало.
Продавали спирт в нескольких точках, отлично известных каждому алкоголику. По слухам, кто-то из торгашей добавлял в спирт димедрол (с целью экономии и что бы крепче било в голову), однако слухи фактами не подтверждались. Никто из продавцов «зелья» не признавался, а лабораторные анализы приобретаемой нелегально отравы покупатели не заказывали.
Один раз с Димкой денег насобирали (наскребли остатки по сусекам, буквально), отправились на закуп. Вечерело… Солнце уже ушло, но на улице светло - достаточно чтоб разглядеть человека метров за сто. Вокруг - ни души, лишь вдалеке, на дороге, играют дети (и детский смех за кадром). Атмосфера «Кошмара на улице вязов». И предчувствие нехорошее: случится страшное.
Обычный деревенский дом, с оградой из некрашеного штакетника. Вошли во двор, подцепив крючок. Стучим в окно – тишина. Стучим снова, громче – не отвечают. Димка дергает окно на себя - и оно… открывается. Просунувшись в дом по пояс, кричит:
- Хозяева! – тишина.
Помолчал, всматриваясь в глубину комнаты. Обернулся ко мне:
- Похоже, бухие – спят… Подожди, я быстро, - и в оконный проём проваливается.
- Куда!
- Я быстро, - повторил он уже из дома.
Внутри что-то грохнулось, заухало. Я присел, в ужасе о того, что сейчас проснуться хозяева и застукают нас, грабителей начинающих. Позор! Мало того что отправился покупать спирт, как последний алкач, спалюсь на проникновении со взломом… Без взлома. Какая разница!
Труханул я знатно, а Дима, как ни в чём не бывало, из окна выглядывает:
- Ну ка, подсоби, - и вытаскивает чёрную прорезиненную канистру литров на пятьдесят.
- Ты что! Мы её не упрем!
- Она лишь на половину полная.
Я принял канистру, охнув от напряжения, опустил на землю. В канистре забулькало. Тяжеленая. Широкая. В одиночку не упереть точно, а вдвоём?
Я с одной стороны, Димка - с другой, короткими перебежками… но свернуть – некуда. Плетёмся по улице центральной поспешая неспешно. Если кого встретим…
- Куда её?
- Ко мне ближе.
Каким-то чудом не спалились.
Канистру закопали на Димкином участке, в зарослях картошки, - спрятали надёжно. На какое-то время спиртным обеспечены.
- На какое-то? До конца лета!
Хозяева канистры о её пропаже молчали. Почему? Наверное, о таком в милицию не заявишь... Старый добрый коммунистический лозунг: «грабь награбленное», ну… или незаконно нажитое.

Эпиграф.
«Скоро Черноморск объявят вольным городом»
Бредни пикейных жилетов. Ильф и Петров «Золотой теленок»
«Кончен, кончен день забав, стреляй, мой маленький зуав…»
Остап Бендер, там же.

Не история, а так, навеяло очередной порцией Соловьева на ВГТРК «Ап! И тигры у ног моих сели!». Тема, как обычно, ридна ненька Украина, санкции, Крымнаш и т.д.
Снится мне сон. Замутили по уже отработанным технологиям этакий «аккуратный бордельеро» (В.М. Шукшин «Калина красная»), то бишь, тьфу! - референдум в Одессе и её области о воссоединении с США. Звать заокеанских зеленых человечков с печенюшками не придется. Одесситы будут только «За», у всех там родственники, друзья и т.д. А что, конгресс скоренько признает Одещину исконно американской территорией, историю можно перекроить, опыт есть, какая разница, где стоял их оккупационный корпус – в Архангельске или на Украине, для америкосов один хрен. Трамп подмахивает указ о назначении Мишико опять губернатором, он все равно в Штатах, под рукой, и тоже не будет возражать своему прежнему, а теперь уж совсем-совсем хозяину.
Россия не возражает, по принципу бартера они признают «Крымнаш» в обмен на “Odessaisour”, взаимные претензии и санкции снимаются, все счастливы. Вместе поем и пляшем на свадьбе губернатора острова Борнео – человека мира без паспорта Мишико Паниковского и веселой вдовы М.
ПыСы. К чему я разливаю такой кисель, спросите вы. Мне интересно – при таком гипер-супер-гипотетическом варианте развития событий, что бы запел Петро Олексиевич Вальцман-Порошенко, отказался бы он от получения оружия и денюжек от Штатов, назвал бы их оккупантами, призвал бы Россию и всё мировое сообщество осудить Дональда и признать его агрессором, ввести санкции «шьорт побьери!»? Как говорил кот Бегемот - «история нас рассудит…»
Засим прощаюсь.

В центре Лондона в скверике встретились молодые мамы с колясками, наша и англичанка. В коляске у нашей – розовощекий голубоглазый карапуз, у англичанки – тоже симпатичный малый, только с китайскими чертами лица.
- Вашего как зовут? – спросила наша.
- Уолтер, а вашего?
- Сергей.
Мамы поехали дальше в разные стороны по своим маминым делам.
- Какой у этой русской симпатичный ребенок, – подумала англичанка.
- Китайская подделка, – подумала наша.

Переправа, переправа: берег левый, берег правый...

Кто читал Твардовского, знает как опасна переправа во время войны.
Но и в мирное время переправа через "вздувшуюся", после дождя, горную речку может доставить массу впечатлений.

Там, где до осадков тек небольшой прозрачный ручей, после дождя клокочет бурый грозный поток. Опытные туристы знают, что переходить вброд через горную реку смертельно опасно: бояться надо не глубины реки (максимально по грудь), а силы потока: протащит по камням, по порогам, один удар головой и все. А силища у реки неимоверная, если прислушаться, то можно услышать сквозь рев глухие стуки камней. Если такой валун, при переходе речки, попадет на ногу... наверное будет больно:-) Но и обходить не всегда возможно, справа стена, слева стена, лезть обратно? А в другом месте точно лучше?

Поймала нас с отцом однажды непогода: туда перешли еще утром, обратно шли во время дождя вечером. Шаткий мостик из перекинутого бревна еще при первых ударах стихии давно уплыл в Каспийское море. А переходить надо: здесь за плечами промокший рюкзак с грибами, злой, тоже промокший, отец, и собачка на поводке, а там за речкой: тропинка домой, сухая одежда, горячий ужин и кровать.

Эх, была не была!
Находим с отцом место, где река разбивается на несколько рукавов.
План простой: лучше плохо лететь, чем хорошо плыть.

Я, как спортсмен-легкоатлет (дарю - отличная идея для тренировок), с разбега перепрыгиваю самый бурный и опасный рукав.
Немного не долетаю до берега: где-то полметра, река вцепляется в меня!
Но это ничего: ведь я молодой и хочу жить - вгрызаюсь в каменистый осыпающийся берег руками, зубами, ногтями!
Немного борьбы и я в безопасности.

Авиаперевозки - самое быстрое и надежное средство доставки грузов.
Наш рюкзак с грибами и собачка с нетерпением ждут своей очереди.
Вернее, собачка уже отбежала на 10 метров от реки и пронзительно скулит.
Ведь в прошлый раз он (это был кобель) уже летал местными аэролиниями и знает,
что приземление я#цами об камни - это очень трогательно.

Ну хорошо, так тому и быть: первый летит, через реку, рюкзак.
Я его принимаю как самый ценный груз. Неудивительно: ведь там нелегкие результаты труда целого дня.
В горах ничего не бывает бесплатно (как, иногда, бывает на равнине: подъехал к месту на машине, накосил грибов и уехал).

Как собачка ни убегала, но чему быть - тому не миновать. Отец знаками показывает, чтобы я был готов принять пассажира.
Всегда готов!
Становлюсь в стойку ловца мячей бейсбола, а отец соответственно в позу метателей молота.
С дикими визгами и извиваниями сопровождается полет песика, ведь он плохо понимал по-русски и не знал, что его не ждет судьба Муму.
Но собачка для меня еще важнее рюкзака - друг и член семьи.
Я принимаю собачку как вратарь, с перекатом (по камням!), страхуясь, чтобы собачка не улетела дальше в следующий рукав.
Ура! все живы, все нормально!

Но что ж это папа бегает по противоположному берегу с бледным лицом и размахивает руками?
За гулом реки ничего не слышно, силюсь его понять. Он показывает пальцем за спину, а потом на реку.
Ах рюкзак?! Да, действительно! А где же он? Я же его вот здесь удобно поставил.
А нет его на нашем островке! Вглядываюсь в бурную реку - ничего не вижу, с извиняющейся улыбкой смотрю на папу и развожу руками (а-ля Кин-Дза-Дза). Наверное, я его спихнул в реку сапогом, когда ловил собачку. Островок маленький - для кувырков мало места.
Ну а река, пока я упражнялся, сожрала добычу, не помогла рюкзаку положительная плавучесть.

Папа в сердцах машет рукой и что-то кричит, это как раз тот случай, что шум реки не мешает понять на 100% чувства собеседника. Покорно жду его на островке, но отец всем видом, позой, выражая крайнюю злость, досаду, как танк перемахивает через рукава и идет не останавливаясь по воде, не отвечая на мои заискивающие реплики.

Мы на противоположном берегу, и оказывается, в довершении всего, у нашего театра был бесплатный зритель.
Из-за ближайшего камня выпрыгивает мужик, как черт из табакерки, и потрясая палкой бежит к нам.
Мужик кричит, что он почти поймал рюкзак вот этой палкой, "но он зараза нырнул под камень" и больше его не видел.

Отец в очередной раз машет, с крайним раздражением, рукой и уходит, не отвечая и не поворачиваясь по тропинке.
Я с собачкой покорно плетусь за ним. Вернее не совсем покорно.

Тут еще надо сказать о особенностях моего организма.
В минуту опасности я собран и спокоен, но потом, когда все позади, на меня, иногда, нападает смех.
Смеюсь и не могу остановиться. Истерика? Возможно.
Понимаю, что ситуация трагическая: уплыл весь наш "улов", обильно политый потом.
Но не только это, ведь еще уплыл хороший добротный, хоть и не новый, рюкзак, папины часы Электроника, куртки-штормовки (кто ж прыгает через реку в стесняющей одежде), ножи от знакомого слесаря, плетеная корзинка и собачий поводок - модный подарок из Германии. Сейчас это кажется барахлом (хотя цены на хороший рюкзак - ого!), но во времена пустых прилавков (и кучей денег на сберкнижке): иди - попробуй купи, все надо было "доставать".

Эти грустные мысли, думаю, проносились в голове моего отца, как он будет рассказывать маме о потере снаряжения, и грибов, а я шел сзади и гоготал "дурниной". Я не мог остановиться:-) Никакая трава или комедийная игра актеров не сравнится с юмором реальной жизни. Как я избежал участи сына И.Грозного - до сих пор не понимаю, повезло мне, что папа отходчив. Да и что делать, кроме как с юмором встретить очередную невзгоду?

В горах обычно редко кого-то встретишь, но тут как назло встретили и чабана: "Собачку привяжи - мои овцы разбегаются", и знакомого-грибника: "Чего это вы сегодня пустые?", и даже процессию каких-то туристов-геологов. Первой шла навстречу нам красивая сиськастая девушка, и с удивлением смотрела на двух дураков с собачкой на алюминиевом проводе, идущих под дождем в одних рубашках и налегке.

Самый волнительный диалог нас ждал дома.

Мама: "Ну привет, а я вас давно жду: промокли? Такой дождь, давайте сюда грибы!"
Папа: "Ничего нет..."
Мама: "Да ладно шутить, если бы ничего не было, вы бы раньше вернулись"
Папа: "И ножи мы потеряли..."
Мама: "В смысле?"
Папа: "Ну они были в рюкзаке, а он уплыл вместе с корзинкой..."
Мама: "Так вы и рюкзак потеряли????"
Папа: "И часы мои тоже."
Мама: "Это все?!"
Папа: "Нет, еще собачий поводок и куртки. Уплыли в Каспийское море."

... дальше читателю будет не очень интересно, так как было повторение только что рассказанной истории с несправедливыми обвинениями в душевной неполноценности...

Вчера еду… ползу по Рябовскому(СПБ) в пробке и где-то в середине проби стоят ДПСники - снимают урожай с тех кто по обочине, да по встречке мчит и тут увидели меня на транзитах и машут.
подошел, и говорит:
- Документы!
даю права, посмотрел.
- Страховку!
- Зачем???
- Чтобы я посмотрел.
- А я что-то нарушил?
- Стаховку дай!
- На!
- Техпаспорт!
- Что?
- Свидетельство о регистрации!
- А вы видели что машина на транзитах?!
- … ПТС покажи!
- Вы протокол составлять собираитесь?!
- Зачем?
- Вот и я думаю, зачем вам ПТС!
- Не е*и мозг! Давай ПТС и едь!
- Без ПТС???
- Да с ПТСом поедешь!
- Смотрите… вот договор купли-продажи, доверенность, ИНН, пенсионное, паспорт жены…
- Хорошо езжайте… (отходит)
- Лейтенант, и как теперь я буду вклиниваться в пробку??? Или можно по обочине???
- Нельзя по обочине!
Инспектор остановил движение, что-бы пропустили меня.
Вот какой оказался хороший человек на самом деле!!!

Черт я кажется влюбился.. Тьфу дурняк какой-то.. Теперь буду плакать в
подушку бессонными ночами, закусывая губу смотреть как она разговаривает
с другими, петь серенады под окном, класть букеты цветов на порог,
писать анонимные письма с признаниями в любви, рисовать мелом на
асфальте перед ее окнами - "я тебя люблю", дарить плюшевых мишек, духи с
весенним ароматом, провожать домой идя домой по темным переулкам,
знакомиться с ее мамой и вести бесполезные разговоры на кухне, взламывать
мейл, icq в поисках тайных связей, меньше пить пиво с друзьями,
устраиваться на более высокооплачиваемую работу, чтоб позволить возить
ее по тем местам, какие она захочет, ходить и слушать как она
восхищается птичками в ботаническом саду, вырезать на коре деревьев ее и
свое имя в сердечке, терпеть шоппинги, ждать часами пока она примерит
одну блузку в магазине, убирать в квартире к ее приходу, смотреть на нее
по утрам без макияжа и утверждать что она самая красивая на свете,
ходить в кино на слюнявые женские романы, помнить дату месячных, дату
рождения ее и ее хомяка...
Все, разлюбил на**й

Вспомнила, прочитав про красивых девочек и мальчиков в классе. Пришла ко
мне маникюрша перед свадьбой, с ней пришел ее сын 4х лет, сидим, значит,
мне красоту на ногти наносят разную, а я ребенка разговорами развлекаю,
как тебя зовут, да сколько тебе годиков, спрашиваю:
- а ты когда вырастешь, кем хочешь быть?
Ребенок сидит, облокотившись на стол и ручонками держит подбородок,
смотрит на процесс маникюра, умильно так улыбается и говорит:
- не жнаю... наверное девочкой ))))
Мама чуть ножницы из рук не выронила ))))
а я сочла за благо больше не задавать провокационных вопросов )))))

Сыну Роману - 5 лет. В разгар "газового кризиса" с Украиной в виду
болезни в садик не ходил, сидел с дедом дома. Дед смотрел по телевизору
все выпуски новостей, очень переживал и следил за ситуацией. Естественно
и Ромка приобщился ко всему.
Утром даю ему конфету. С удовольствием ест. Я начинаю рассматривать
фантик от конфеты, рассказываю ему:
- Конфеты сделаны на Украине. Называются "цукерки".
Роман:
- Я эти конфеты есть не буду!!!
- Почему?
- Я на них обижен, они газ российский не пропускают. Вот когда Россия их
простит тогда и буду есть их конфеты!
))))))

Улыбнула цитата из новостей РБК от 2 августа 2007))) "Никто не хотел,
чтобы повторилось то же, что случилось в прошлом году на границе между
Баварией и Австралией, когда бродячий медведь по кличке Бруно ходил по
окрестностям, убивая домашний скот и птицу".
Вот оно, мировое господство?)))

Наткнулся както в архивах на истории про интересные памятники. Решил
написать про Харьков.
Если по Сумской спускаться от оперного тетра вниз (по левой строне), то
на правой на втором этаже метров через сто можно увидеть статую.
Нормальная статуя - чувак в опущенной руке держит какую-то свернутую в
трубку бумагу, так что свободный конец значительно выше зажатого в руке.
Только в определеном рукурсе(через дорогу от статуи и немного сзади) это
выглядит будто чувак держит свой огромный хер в руке. А чуть дальше, но
уже по левой строне есть кованые решетки на каком-то окне. На них
изображена замысловатая рожа впрофиль с открытым ртом. Так вот в этот
самый рот ей утыкается нечто весьма напоминающее мужской половой орган.

Два этих шедевра скульптуры и ковки находятся на расстоянии метров 20
друг от друга. Место это получило в народе название соответствующее:
"Площадь онанизма"...

Навеяно историей про Лапочку и Любимого от 30 июля.
В нашей части начальником штаба был подполковник Борис Сергеевич
Чилингаров, очень веселый офицер с пониманием психологии солдата. Умел
отдать приказ так, что его очень хотелось выполнить. И прозвище имел
соответствующее - Челентано. Каждый раз при инструктаже караула он
говорил: "При заступлении на пост необходимо не только поднять
караульного, но и разбудить его!" Обычно все посмеются, да и только.
Однажды в карауле меня подняли, но не разбудили. На автопилоте поднялся,
зарядил автомат (т.е. подсоединил магазин), пристроился сзади к
разводящему и караульному, заступавшему на первый пост (мой - 2-й) и
пошел. Раз в секунд 10 приоткрываю глаза, если впереди кто-то есть,
спокойно закрываю и продолжаю дремать, если впереди никого, крутнул
головой, увидел, подстроился, задремал. Проснулся я упав в узкую
(~0,5м) траншею, прокопанную связистами, которую впереди шедшие просто
перешагнули. Тут я сразу понял смысл фразы Челентано!

Расшифровка "Горбачев" напомнила совсем уже древнее: Что останется от
Хрущева, если лишить его "рычащих" и "шипящих"? "Х_У_ЕВ"...

Надо сказать, что работаю я верстальщиком в сканвордных изданиях. А
посему постоянно имею дело с письмами читателей, особенно с их купонами
участника различных денежных конкурсов. И вот на днях ставлю в газету
имена победителей конкурса, отобранных нашей секретаршей в качестве
правильных и случайно замечаю следующую ключевую фразу: "Кого удача
слишком балует, того и оддрачивает" (надо сказать, что последнее слово
следует читать так: одурачивает). И это прислал не какой-то хулиган, а
тетенька, которая уже выигрывала у нас.

Почему в Выборгском загсе СПб некоторые улыбаются...
Каждый загс имеет свои особенности и причуды. Выборгский загс имеет
некоторые отличия архитектурного характера. В зал, где собственно и
происходит регистрация, молодые и свидетели идут по "Мосту Любви",
который нависает над холлом, где томятся в ожидании соучастники. В холле
сидит специально обученный тюремщик, который никого, кроме операторов,
на мост не пускает. Но самая главная особенность - ступенька уже в самом
в зале, на которую надо взойти, чтобы расписаться в книгах регистрации.
Глядя именно на эту ступеньку, некоторые и улыбаются.
Однажды регистрировали в этом загсе брак. В помещении Тихо. И все бы
ничего, да только свидетель после мальчишника был еще в окно пьян. И
вот, фраза: "А теперь прошу расписаться свидетелей..." Торжественная
гробовая тишина, свидетели идут, точнее свидетеля ведут, и он делает
именно то, о чем вы подумали, запинается об эту самую ступеньку и (вы не
забыли об абсолютной тишине?) с удивленным возгласом: "БЛЯДЬ!!!" падает
на пол. Плашмя.
Всему кортежу пришлось немного задержаться, пока из торжественной
церемонии на кассете вырезали этот казус.
Так что если вы в Выборгском загсе СПб увидите улыбающегося человека,
знайте, он только что посмотрел на ступеньку перед трибуной
церемонимейстера.

Пьянствовали как-то втроем по случаю сдачи очередной сессии. Точнее,
сессию-то закрыли только двое из нас, а третий товарищ пил с нами за
компанию. Ну и опять же ему к экзамену завтрашнему подготовиться нужно
было…
Меняем, значит, дислокацию: едем от Сереги ко мне домой на такси для
продолжения банкета - надо же обстановку сменить! Время, кстати, в
районе полуночи.
Где-то в между станциями метро «Профсоюзная» и «Академическая» тормозит
нас патрульная машина, а мы все - приезжие, но благо, у всех регистрация
и прочая фигня, соответствует действующему законодательству.
Итак, тормозят нас менты. Ну мы, как водится, сидим и не рыпаемся.
Водила вышел из машины, что-то с ментом перетирает, а второй мент -
здоровый такой детина, под два метра ростом, необъятный как вся наша
Родина - подошел к нам проверить документы.
Все вроде как чин-чинарем. Но тут третий наш друган пошел на подвиг: с
огромаднейшим трудом вылезает из машины и, еле держась на ногах, начинает
втирать что-то менту. Причем выглядит это все вот как: друг наш не
больше метра шестидесяти пяти росту, вытянув вперед руки, держится за
ремень стража порядка, который, в свою очередь, чтобы лучше слышать, что
ему говорят, склонил голову, ну сами понимаете, до уровня никак не
меньше метра восьмидесяти.
Такой диалог:
- О…ИК…и /глубокий вдох/ се…ИК…ю-у /опять глубокий вдох/ с…ИК…ли. ИК, ИК.
- Чего-чего? - грит амбал.
Друг наш дословно повторяет все сказанное выше.
Мент опять:
- Чего-чего?
В третий раз была произнесена многозначительная фраза (см. выше).
Тут мент не выдержал и жалобно так говорит:
- Слышь, братишка, ну я тебя не понимаю! Чего-чего они?
И в четвертый раз произнес наш друг вышеуказанный шедевр человеческой
мысли. Только тогда до мента дошло:
- А-а-а-а-а! Они сессию сдали, да?
Наш друган обрадовался:
- Ну да!!!
Тогда детина этот участливо так, словно молодая мамаша, спрашивает:
- А ты чего же? Не сдал?
- Не сдал, - с сожалением отвечает наш друг и возвращается в машину
допивать пиво.

А то говорят, менты, мол, у нас сволочи! Да нет - вполне любезные люди!

Ракетная дивизия. Уже третьи сутки идут поиски двух охламонов
сбежавших с автоматам после учений. Дивизию дерут все от штаба
армии до до генштаба. В поисках принимает участие весь личный
состав от рядового до генерала. Из "армии" приехал начальник
штаба, приезд которого и так не предвещает ничего хорошего для
дивизии, а сейчас смерти подобно.

Четвертая ночь поисков, штаб координации поиска. Из засады
вернулся замкомандира дивизии по воспитательной работе (ЗКВР).
Рассказывает байку заместителю командира дивизии как они
сидели в засаде.
Ночь. У УАЗика фары выключены, стоим в кустах у перекрестка.
Руки на автоматах, у меня кобура растегнута, вдруг слышим шаги,
когда они приближаются, выскакиваем из кабины с криками руки
вверх, водитель включает фары, а в ответ испуганное му-уууууу.
Занавес. ЗКД просмеявшись говорит, что он за ЗКВР будет ходить
с диктофоном и записывать его байки, а на старости лет выпустит
книжку под своим именем.
Через 2-3 минуты когда смех закончился - звонок видели 2-х солдат
с автоматами.
ЗКД кричит срочно машину, и ищет подчиненного где этот капитан,
где этот чертов капитан, ЗКВР спрашивает какой капитан?
- да этот майор Поваляев.
ЗКВР чуть не падает с лестницы со словами: да и еще собирался
за мно байки записывать.