17 мая
Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск
Дмитрий Шостакович, будучи в Жуковке, зашел в стоячую пивную выпить пива с местными мужиками. Мужики рассказывали, кто где работает. Один тракторист, другой — водитель, а третий — грузчик. Шостакович говорит: «Я композитор». Мужики тактично: «Ну, не хочешь — не говори!»
В начале нулевых, когда у меня было много времени, мало денег и интернет по карточкам, я играл в скачанную на каком-то варезнике игру под названием King of Zamunda. Игра была собрана на коленке, имела три с половиной кнопки с картинками ресурсов из третьих Героев, но с задачей убивать время справлялась. Суть игры была такова: ты играешь за короля маленького государства, торгуешь ресурсами в виде зерна, нефти и золота, периодически набигают враги, от которых нужно защищаться с помощью солдат. Зерном кормишь рабочих, золотом платишь солдатам. Нужно продержаться сто лет, сиречь сто ходов. Если королевство начинает катиться в замунду - тебя свергают.
Вот и все. Во что только не игралилюди в те годы.
Честное слово, скоро я объясню, к чему я это все.
Сначала игровой процесс довольно простой. Покупаешь зерно, оставляешь на прокорм, остальное сеешь. Нефть и золото покупаешь подешевле, продаешь подороже. Когда надвигается война, закупаешь солдат ровно только, чтобы хватило отразить атаку. Население растет, популярность тоже - в общем, довольно простой симулятор. Жопа подкрадывается внезапно, когда народ начинает расти в геометрической прогрессии, опережая рост зерна. Закупить зерно не хватит никаких денег, а вырастить тупо не успеваешь. Начинается голод, народ начинает бунтовать и свергает тебя через несколько ходов.
В результате мной была выведена совершенно людоедская стратегия.После десятка-другого лет процветания и сытости ВНЕЗАПНО Все зерно в стране продается к чертям собачьим. Удивленный народ дохнет пачками. Если в это время кто-то еще и решит напасть - прекрасно, ни одного солдата не отправляется на войну.
Часть народа убивают, часть угоняют в рабство - численность населения сокращается еще сильнее. И вот тогда, когда рейтинг короля уже близится к нулю - зерно закупается в промышленных масштабах, все пируют, рейтинг взлетает до небес.
Когда страна немного отжирается - цикл повторяется сначала.
Оставляя за скобками все параллели с реальными событиями, скажу одно - в перспективе эта игра помогла мне понять образ мышления политиков. Все мы - юниты в их игре, и назначение зерна - далеко не в первую очередь наш прокорм.
Вот и все. Во что только не игралилюди в те годы.
Честное слово, скоро я объясню, к чему я это все.
Сначала игровой процесс довольно простой. Покупаешь зерно, оставляешь на прокорм, остальное сеешь. Нефть и золото покупаешь подешевле, продаешь подороже. Когда надвигается война, закупаешь солдат ровно только, чтобы хватило отразить атаку. Население растет, популярность тоже - в общем, довольно простой симулятор. Жопа подкрадывается внезапно, когда народ начинает расти в геометрической прогрессии, опережая рост зерна. Закупить зерно не хватит никаких денег, а вырастить тупо не успеваешь. Начинается голод, народ начинает бунтовать и свергает тебя через несколько ходов.
В результате мной была выведена совершенно людоедская стратегия.После десятка-другого лет процветания и сытости ВНЕЗАПНО Все зерно в стране продается к чертям собачьим. Удивленный народ дохнет пачками. Если в это время кто-то еще и решит напасть - прекрасно, ни одного солдата не отправляется на войну.
Часть народа убивают, часть угоняют в рабство - численность населения сокращается еще сильнее. И вот тогда, когда рейтинг короля уже близится к нулю - зерно закупается в промышленных масштабах, все пируют, рейтинг взлетает до небес.
Когда страна немного отжирается - цикл повторяется сначала.
Оставляя за скобками все параллели с реальными событиями, скажу одно - в перспективе эта игра помогла мне понять образ мышления политиков. Все мы - юниты в их игре, и назначение зерна - далеко не в первую очередь наш прокорм.
Есть ситуации которые могут произойти только в Израиле.
Диалог на центральной автостанции между мамой и сыном. Видимо она его подвезла. Сын - солдат в форме. Судя по всему, служит не больше полу года. Разговор был на иврите. Попробую перевести.
Мама:
- Ты всё сложил в сумку?
- Да, мама.
- Носки, трусы?
- Да, мама
- Дополнительную зарядку от телефона взял?
- Да, мама, взял.
- Где второй "рожок" от автомата?
- В сумке.
- Почему он в сумке? Вытащи и прикрепи к автомату. И перевесь автомат через голову, а не, так, как ты его носишь на плече. Это М-16, а не "Узи". Перевесь. Удобнее будет снимать....если что.
- Ну, мам.
- Не "нумамкай" мне. Вытащи "рожок" и перевесь автомат, как положено. - Отчеканила мама командирским голосом, так, что даже, я "подобрался" и встал ровно. - Поверь мама знает, как - правильно!!!
И, я не на секунду не сомневаюсь, что эта мама, ТАКИ ЗНАЕТ, КАК ПРАВИЛЬНО!!!
Стас Вольский
Диалог на центральной автостанции между мамой и сыном. Видимо она его подвезла. Сын - солдат в форме. Судя по всему, служит не больше полу года. Разговор был на иврите. Попробую перевести.
Мама:
- Ты всё сложил в сумку?
- Да, мама.
- Носки, трусы?
- Да, мама
- Дополнительную зарядку от телефона взял?
- Да, мама, взял.
- Где второй "рожок" от автомата?
- В сумке.
- Почему он в сумке? Вытащи и прикрепи к автомату. И перевесь автомат через голову, а не, так, как ты его носишь на плече. Это М-16, а не "Узи". Перевесь. Удобнее будет снимать....если что.
- Ну, мам.
- Не "нумамкай" мне. Вытащи "рожок" и перевесь автомат, как положено. - Отчеканила мама командирским голосом, так, что даже, я "подобрался" и встал ровно. - Поверь мама знает, как - правильно!!!
И, я не на секунду не сомневаюсь, что эта мама, ТАКИ ЗНАЕТ, КАК ПРАВИЛЬНО!!!
Стас Вольский
Сотрудники кафе в новозеландском городе Веллингтон не пустили в заведение премьер-министра страны Джасинду Ардерн и ее жениха Кларка Гейфорда, поскольку в связи с новыми правилами, введенными на фоне коронавируса, оно уже было переполнено, сообщает газета New Zealand Herald.
Никаких понятий у людей, ничего святого....
Никаких понятий у людей, ничего святого....
25
Живу на даче. Вчера. Утро, попиваю кофей на веранде. Стучатся, пускаю - гастарбайтеры, культурные, вежливые:
- Хозяин, газон давай покосим вам, всего 5000, дорого не возьмём.
Отвечаю:
- Господа, я со своей газонокосилкой приехал, спасибо, не надо.
Улыбаются, откланиваются:
- Извините, хозяин))
Сегодня. Газонокосилку украли)))
- Хозяин, газон давай покосим вам, всего 5000, дорого не возьмём.
Отвечаю:
- Господа, я со своей газонокосилкой приехал, спасибо, не надо.
Улыбаются, откланиваются:
- Извините, хозяин))
Сегодня. Газонокосилку украли)))
-Какая бурная, в вашем посёлке, ночная жизнь, восхищался я обилием ярких разноцветных огней в ночи, находясь на борту, заходящего на посадку военнотранспортного самолёта.
-Да уж, обхохочешься, это «Манхэттен» — ответил мне лётчик.
На дворе были 90-е и поэтому все выживали как могли. Летуны полузаброшенного военного аэродрома в Забайкалье не стали ждать у судьбы подарков и возили из Китая всё, что можно было хоть как-то продать на Родине. Благо топлива на аэродроме было завались — СССР, наученный горьким опытом, обстоятельно готовился к войне с соседями. Лётчики договаривались с навигацией и пересекали границу до ближайшего китайского аэродрома, сливали топливо, грузились ширпотребом и летели обратно.
Вот в один из таких рейсов, на борт пришла радиограмма: «майнайте груз за борт, на аэродроме проверка». Самолёт встал на круг возле своего аэродрома и открыв люки выбросил в тайгу 20 тонн груза. Это сейчас каждая вещица в упаковке и с инструкцией, а тогда всё брали на вес. Так и выглядело: поддоны на которых стоит большой пластиковый мешок и в нём груз россыпью. В тот день грузом были миниатюрные пластмассовые ёлочки с аккумулятором и солнечной батареей — днём заряжается, а ночью ёлка переливается всеми своими светодиодными огоньками.
Вот всем этим разноцветием порвавшиеся мешки и украсили леса вокруг аэродрома. Сначала было прикольно — в лесу дискотека как на сцене театра эстрады, потом пришли егеря и дали по башке авиаторам. Не знаю из чего китайцы делали свой товар, но факт: почему-то белки стали таскать эти ёлочки к себе на деревья, а пчелы облюбовали эти игрушки и облепливали их мёдом. Медведи быстро раскусили этот трюк и стали эти ёлки целенаправленно искать и грызть, иногда даже глотать целиком. Пока медведи срали игрушками это было забавно. Даже определённо в этом был свой плюс - начальство, любившее охоту, легко выслеживало хозяина тайги, идя по его «сияющим еловым» следам. Потом какой-то болтун рассказал о «ночном сиянии» тайги в газете и к нам попёрли уфологи. Это на секретный-то «аэродром подскока». Начальство почесало репу и повелело исправить и доложить.
Доложить, конечно, доложили, а вот с «исправить» вышла заминка: послали солдатиков очищать тайгу от цветного безобразия. Собрав сколько-то тысяч ёлочек успокоились, понадеявшись на надвигающуюся суровую забайкальскую зиму. Ага, не тут-то было. Ёлочки пережили зиму и по весне яркие разноцветные мотыльки на кронах деревьев вновь озарили ночное таёжное небо.
-Да уж, обхохочешься, это «Манхэттен» — ответил мне лётчик.
На дворе были 90-е и поэтому все выживали как могли. Летуны полузаброшенного военного аэродрома в Забайкалье не стали ждать у судьбы подарков и возили из Китая всё, что можно было хоть как-то продать на Родине. Благо топлива на аэродроме было завались — СССР, наученный горьким опытом, обстоятельно готовился к войне с соседями. Лётчики договаривались с навигацией и пересекали границу до ближайшего китайского аэродрома, сливали топливо, грузились ширпотребом и летели обратно.
Вот в один из таких рейсов, на борт пришла радиограмма: «майнайте груз за борт, на аэродроме проверка». Самолёт встал на круг возле своего аэродрома и открыв люки выбросил в тайгу 20 тонн груза. Это сейчас каждая вещица в упаковке и с инструкцией, а тогда всё брали на вес. Так и выглядело: поддоны на которых стоит большой пластиковый мешок и в нём груз россыпью. В тот день грузом были миниатюрные пластмассовые ёлочки с аккумулятором и солнечной батареей — днём заряжается, а ночью ёлка переливается всеми своими светодиодными огоньками.
Вот всем этим разноцветием порвавшиеся мешки и украсили леса вокруг аэродрома. Сначала было прикольно — в лесу дискотека как на сцене театра эстрады, потом пришли егеря и дали по башке авиаторам. Не знаю из чего китайцы делали свой товар, но факт: почему-то белки стали таскать эти ёлочки к себе на деревья, а пчелы облюбовали эти игрушки и облепливали их мёдом. Медведи быстро раскусили этот трюк и стали эти ёлки целенаправленно искать и грызть, иногда даже глотать целиком. Пока медведи срали игрушками это было забавно. Даже определённо в этом был свой плюс - начальство, любившее охоту, легко выслеживало хозяина тайги, идя по его «сияющим еловым» следам. Потом какой-то болтун рассказал о «ночном сиянии» тайги в газете и к нам попёрли уфологи. Это на секретный-то «аэродром подскока». Начальство почесало репу и повелело исправить и доложить.
Доложить, конечно, доложили, а вот с «исправить» вышла заминка: послали солдатиков очищать тайгу от цветного безобразия. Собрав сколько-то тысяч ёлочек успокоились, понадеявшись на надвигающуюся суровую забайкальскую зиму. Ага, не тут-то было. Ёлочки пережили зиму и по весне яркие разноцветные мотыльки на кронах деревьев вновь озарили ночное таёжное небо.
2
Питер. Ларек с выпечкой кавказской кухни, ну там лаваш, хачапури и все такое прочее. Таких ларьков развелось много, но этот работает очень и очень давно, и имеет потрясающий ассортимент, качество и вкус определяется просто - у ларька всегда очередь, а к шести вечера сметают все, остаются только нетипичные для Кавказа кексы. Выхожу с работы, понимаю что до дома ехать час минимум, а кушать хочется ну очень сильно. Подхожу к ларьку, пристраиваюсь в очередь, и в какой то момент понимаю что пара стоящая передо мной говорит переговаривается на английском. Точно не англичане, и не американцы, но язык родной. Совершенно не понятно что они делают на самом тривиальном продуктовом рынке, но они есть. Подходит их очередь, и мужчина начинает делать заказ, на английском, и я с ужасом понимаю что молодой парень (!) что стоит по ту сторону ларька им отвечает на английском, и по ходу дела поясняет состав некоторых "пирогов", к месту употребляя beef а не meat, и даже scallion а не onion, ведь действительно видно что один из видов открытого пирожка засыпан именно зеленым луком. Про времена и артикли я молчу. Беглая, грамотная, чистая английская речь. Взял пирожок с мясом и побрел к машине, с ужасом понимая что английский этого двадцатилетнего торговца лавашем лучше моего. Питер - культурная столица.
Сижу в торговом центре на диванчике. В метре от меня столик, за которым сидит уткнувшись в телефон девушка лет 25-30.
Некоторое время спустя подходит к ней молодой человек, полноватый, средненького роста, красный как рак:
- Здравствуйте девушка.
Девушка глядит на него вопросительно:
- Здравствуйте.
Молодой человек:
- А могу я к вам присесть?
Получает оценивающий взгляд девушки:
- Пожалуйста.
Некоторое время сидят в молчании. Парень нарушает тишину:
- Простите, могу задать вам один вопрос?
Девушка:
- Смотря какой.
Парень:
- Простой.
Спустя какой-то миг она кивает:
- Тогда слушаю.
Парень:
- А вы бы не хотели заняться сексом?
Наступает гробовая тишина. Интерес к подслушиваемому мной разговору возрастает.
Девушка выгибает бровь:
- С тобой?
- Д-да, - заикается парень.
- Обоснуй, почему я должна заняться сексом с незнакомым мне человеком?
- Если у вас нет парня, а секса не хватает, я думаю в этом случае предложение выгодно.
- Ну и мудак же ты. - кривит губы девушка.- Причины получше нет?
Парень:
- Это секс без обязательств, вы мне ничего не должны, а я вам. Плюс настроение у вас будет явно лучше.
Девушка смотрит на него оценивающим взглядом:
- А ты смелый.
- Ну так что?
- Ну давай, посмотрим что из этого получится. Пошли...
Я сижу в шоке. Оказывается можно было просто спросить?!?
Некоторое время спустя подходит к ней молодой человек, полноватый, средненького роста, красный как рак:
- Здравствуйте девушка.
Девушка глядит на него вопросительно:
- Здравствуйте.
Молодой человек:
- А могу я к вам присесть?
Получает оценивающий взгляд девушки:
- Пожалуйста.
Некоторое время сидят в молчании. Парень нарушает тишину:
- Простите, могу задать вам один вопрос?
Девушка:
- Смотря какой.
Парень:
- Простой.
Спустя какой-то миг она кивает:
- Тогда слушаю.
Парень:
- А вы бы не хотели заняться сексом?
Наступает гробовая тишина. Интерес к подслушиваемому мной разговору возрастает.
Девушка выгибает бровь:
- С тобой?
- Д-да, - заикается парень.
- Обоснуй, почему я должна заняться сексом с незнакомым мне человеком?
- Если у вас нет парня, а секса не хватает, я думаю в этом случае предложение выгодно.
- Ну и мудак же ты. - кривит губы девушка.- Причины получше нет?
Парень:
- Это секс без обязательств, вы мне ничего не должны, а я вам. Плюс настроение у вас будет явно лучше.
Девушка смотрит на него оценивающим взглядом:
- А ты смелый.
- Ну так что?
- Ну давай, посмотрим что из этого получится. Пошли...
Я сижу в шоке. Оказывается можно было просто спросить?!?
Рассказал бывший партработник.
Дело было в 70-х, привезли в СССР компанию молодежи из африканских стран, короче тех самых, где по знанию советских людей на завтрак бутеры с человечиной едят и всякая тумба-юмба.
Поселили их в лагере(пионерском) и для того, чтобы просветлить их и их "начальство" советским строем, где-то выписали партию телевизоров, и поставили их в общих палатах.
Темнокожие ребята проявили живой интерес к ним, тыкали пальцами в экран, и особенно интересовались механизмом переключения программ.
..Потом оказалось, что они первый раз в жизни увидели ЧЕРНО-БЕЛЫЕ телевизоры...
Дело было в 70-х, привезли в СССР компанию молодежи из африканских стран, короче тех самых, где по знанию советских людей на завтрак бутеры с человечиной едят и всякая тумба-юмба.
Поселили их в лагере(пионерском) и для того, чтобы просветлить их и их "начальство" советским строем, где-то выписали партию телевизоров, и поставили их в общих палатах.
Темнокожие ребята проявили живой интерес к ним, тыкали пальцами в экран, и особенно интересовались механизмом переключения программ.
..Потом оказалось, что они первый раз в жизни увидели ЧЕРНО-БЕЛЫЕ телевизоры...
Смотрел с детьми «В бой идут одни старики» и вспомнил.
В нашем детском саду работала повариха Антонина Васильевна. Было ей лет пятьдесят или больше, я тогда не особо различал. Из всех работников детсадовской столовой я запомнил только ее — у Антонины Васильевны всегда можно было получить добавку, забежав за стаканом компота или горбушкой серого даже во время прогулки. Другая смена ничего подобного не позволяла и, как правило, гнала нас прочь.
Однажды, получая внеочередную порцию какао, я заметил, что глаза у поварихи, как говорила моя мама, на мокром месте. Тогда я не придал этому значения и быстро забыл. Но через пару дней, забежав на кухню за перекусом, увидел, как Антонина вытирает глаза краем полотенца.
Я спросил у мамы, которая работала в том же саду воспитателем, почему Антонина Васильевна все время плачет. Мама рассказала, что когда началась война, Антонина, которая только закончила школу, добровольно попросилась на фронт. Служить ей довелось в столовой авиационного полка. С этим полком она прошла чуть ли не до Берлина. Как-то раз к ней на кухню забежал один из летчиков, молодой лейтенант, не так давно прибывший из училища, и попросил какао. Время было неурочное, все приготовленное на обед выпили и съели, а ужин готовить только начинали. В принципе, сварить какао было делом пары минут, но Тоня была в тот день не духе и лейтенанту отказала. Заходи, сказала, вечером. Вечером он не зашел. Как она потом узнала, лейтенант погиб во время выполнения боевого задания — его истребитель сбили фашисты.
С тех пор прошло двадцать пять лет, и не было ни одного дня, когда бы Антонина Васильевна не думала о том, что, налей она тогда тот несчастный стакан какао, все могло бы сложиться по-другому — и бой пошел бы иначе, и лейтенант бы не погиб. Вот поэтому она никогда никому из детей в добавке не отказывает. Только плачет часто.
Меня шестилетнего эта история совершенно потрясла.
В нашем детском саду работала повариха Антонина Васильевна. Было ей лет пятьдесят или больше, я тогда не особо различал. Из всех работников детсадовской столовой я запомнил только ее — у Антонины Васильевны всегда можно было получить добавку, забежав за стаканом компота или горбушкой серого даже во время прогулки. Другая смена ничего подобного не позволяла и, как правило, гнала нас прочь.
Однажды, получая внеочередную порцию какао, я заметил, что глаза у поварихи, как говорила моя мама, на мокром месте. Тогда я не придал этому значения и быстро забыл. Но через пару дней, забежав на кухню за перекусом, увидел, как Антонина вытирает глаза краем полотенца.
Я спросил у мамы, которая работала в том же саду воспитателем, почему Антонина Васильевна все время плачет. Мама рассказала, что когда началась война, Антонина, которая только закончила школу, добровольно попросилась на фронт. Служить ей довелось в столовой авиационного полка. С этим полком она прошла чуть ли не до Берлина. Как-то раз к ней на кухню забежал один из летчиков, молодой лейтенант, не так давно прибывший из училища, и попросил какао. Время было неурочное, все приготовленное на обед выпили и съели, а ужин готовить только начинали. В принципе, сварить какао было делом пары минут, но Тоня была в тот день не духе и лейтенанту отказала. Заходи, сказала, вечером. Вечером он не зашел. Как она потом узнала, лейтенант погиб во время выполнения боевого задания — его истребитель сбили фашисты.
С тех пор прошло двадцать пять лет, и не было ни одного дня, когда бы Антонина Васильевна не думала о том, что, налей она тогда тот несчастный стакан какао, все могло бы сложиться по-другому — и бой пошел бы иначе, и лейтенант бы не погиб. Вот поэтому она никогда никому из детей в добавке не отказывает. Только плачет часто.
Меня шестилетнего эта история совершенно потрясла.
Мне 32 года. Поехал сегодня на работу. Сел в троллейбус, по карманам хлоп-хлоп - кошелёк дома забыл. Подходит кондуктор, я ей говорю:
- Тётенька, можно я до школы доеду?
У нас остановка так называется: "Школа № 96".
Она так внимательно на меня посмотрела и отвечает:
- Можно, мальчик...
- Тётенька, можно я до школы доеду?
У нас остановка так называется: "Школа № 96".
Она так внимательно на меня посмотрела и отвечает:
- Можно, мальчик...
ТАКСИ
Каждый год 9-го мая мы с сыном, с утра бродим по городу и всем встреченным ветеранам вручаем по гвоздичке.
В этом году с нами напросилась моя подруга Маша со своей пятилетней дочкой.
Машин дед прошел всю войну и был кавалером трех орденов Славы. Умер дома от ран еще в 46-м. Его могила за тысячи километров от Москвы, в далеком Казахстане, вот Маша и захотела передать своему деду цветочек и доброе слово, через еще живых…
Мы с сыном с утра купили охапку гвоздик, ждали, ждали, но Маша так и не явилась. Вдруг позвонила, наскоро извинилась, сказала, что за рулем и говорить не может, потом перезвонит.
Ну нет, так нет. Обошлись без нее, хоть и чуточку обиделись.
А поздно вечером Маша опять позвонила и рассказала вот такую историю:
- Уже, наверное полгода, наш домашний телефон как с цепи сорвался.
Каждый день раз по пять мне вызванивают какие-то пьяные уроды и пытаются вызвать такси. Мой номер одним нулем отличается от телефона их диспетчерской…
Чего я только не делала, и жаловалась и хамила, даже все рифмы к слову «такси» изучила… Как только беру трубку и слышу – Але, такси?
У меня сразу выскакивает ответ типа:
- Накося выкуси, иди от армии коси, поломаны шасси, и даже Ханты-Манси…
И вот сегодня мы с дочкой собрались на встречу к вам, стоим уже в дверях, вдруг звонок, беру трубку, а оттуда мужской голос:
- Але такси? С Днем Победы Вас.
Я только хотела сказать – «отсоси», да не успела - это «С Днем Победы» сбило меня с толку. Голос продолжил:
- Скажи, красавица, а у Вас есть какие-нибудь скидки для ветеранов войны, все же 9-е мая сегодня? И ехать мне совсем не далеко, но обязательно надо…
Меня, как по голове ударило, кричу:
- Да, да, не волнуйтесь скидки есть! Ждите у подъезда, машина серая Мазда будет у Вас минут через пятнадцать. За рулем девушка.
Приезжаю в Кузьминки, две тетки (видимо соседки) выводят из подъезда ветерана с костылем. Старенький, рот открыл, дышит тяжело, медали к земле клонят и пахнет от него, как пахнет от всех наших дедушек и бабушек. Пахнет уютом, старыми книгами, перьевыми подушками, детским мылом и часами-ходиками…
Едем в Сокольники. Разговорились. Павел Иванович рассказал, что там, у фонтана на лавочке его ждет старый друг Вадим, они воевали на одном фронте и каждый год встречаются уже лет пятьдесят.
Про скидку тоже поговорили и я подтвердила, что, да, диспетчер не обманула - скидка будет, не переживайте…
Припарковались и Дедушка заметался, не зная как быть, вначале костыль из машины выставить, или ногу, чтобы упереться?
Видно было, что из дома дед выходит очень не часто…
Вызвалась его проводить. Он испугался, что это скажется на цене, но от помощи не отказался.
Пришли к фонтану, прохожие улыбаются, дарят цветы, фотографируют с нами детей, а друга Вадима, что-то не видно…
Павел Иваныч заволновался, опустился на скамейку и принялся ему названивать.
Но все безответно. Трубку никто не брал.
Потом стал рыться в карманах, вытащил старинный женский кошелечек и спросил:
- Машенька, сколько я Вам должен? Вы поезжайте, а я посижу, позвоню, подожду еще.
Я говорю:
- Не переживайте, уберите деньги, может Вас обратно домой отвезти?
И дедушка неожиданно расплакался, как будто закашлялся:
- Я так и знал. Не дожил Вадик до 9-го мая. Не дожил. Не берет трубку.
Что же я теперь…?
Прохожие подходили к плачущему парадному ветерану, увеличивали его разношерстный букет, поздравляли, улыбались и шли дальше. Всем казалось, что старика растрогало внимание и военные песни…
Я порыдала вместе с ним и стала поднимать деда с лавочки:
- Вставайте, поехали к Вадиму. Где он живет?
Путь оказался не близким, друг жил, аж в Голицыно, но мне было уже все равно, хоть во Владивостоке.
Приехали, долго плутали, нашли дом, я кое как затащила деда на второй этаж. Стали звонить в квартиру, никто не открыл. Вышли соседи и сказали, что уже давно его не видели. Павел Иваныч начал задыхаться и я повела его на улицу, на воздух. Спустились на один пролет, вдруг сверху щелкнул замок и раздался сиплый голос:
- Паша, ты Куда? Я слышу, что звонят, пока встал с постели, пока дошел. Быстрее не получилось, спину прихватило. Прости, не поехал к фонтану, не смог, да и телефон куда-то задевался. Звонит, а где звонит?
Павел Иванович, стал еще сильнее задыхаться и заговорил глотая слова:
- Ты чего, я же ждал в Сокольниках, звонил, думал, что все… Подлец - ты подлец!
Поднялись в квартиру, пока я отыскала в баке с грязным бельем разряженный мобильник Вадима, они распили чекушку водки и мой дед попросил у друга денег на обратную дорогу.
Тут я и призналась, что не таксистка и ни копейки с них не возьму.
Когда уже стемнело, отвезла старика обратно в его Кузьминки, правда не бесплатно, гвоздики все же пришлось взять…
Каждый год 9-го мая мы с сыном, с утра бродим по городу и всем встреченным ветеранам вручаем по гвоздичке.
В этом году с нами напросилась моя подруга Маша со своей пятилетней дочкой.
Машин дед прошел всю войну и был кавалером трех орденов Славы. Умер дома от ран еще в 46-м. Его могила за тысячи километров от Москвы, в далеком Казахстане, вот Маша и захотела передать своему деду цветочек и доброе слово, через еще живых…
Мы с сыном с утра купили охапку гвоздик, ждали, ждали, но Маша так и не явилась. Вдруг позвонила, наскоро извинилась, сказала, что за рулем и говорить не может, потом перезвонит.
Ну нет, так нет. Обошлись без нее, хоть и чуточку обиделись.
А поздно вечером Маша опять позвонила и рассказала вот такую историю:
- Уже, наверное полгода, наш домашний телефон как с цепи сорвался.
Каждый день раз по пять мне вызванивают какие-то пьяные уроды и пытаются вызвать такси. Мой номер одним нулем отличается от телефона их диспетчерской…
Чего я только не делала, и жаловалась и хамила, даже все рифмы к слову «такси» изучила… Как только беру трубку и слышу – Але, такси?
У меня сразу выскакивает ответ типа:
- Накося выкуси, иди от армии коси, поломаны шасси, и даже Ханты-Манси…
И вот сегодня мы с дочкой собрались на встречу к вам, стоим уже в дверях, вдруг звонок, беру трубку, а оттуда мужской голос:
- Але такси? С Днем Победы Вас.
Я только хотела сказать – «отсоси», да не успела - это «С Днем Победы» сбило меня с толку. Голос продолжил:
- Скажи, красавица, а у Вас есть какие-нибудь скидки для ветеранов войны, все же 9-е мая сегодня? И ехать мне совсем не далеко, но обязательно надо…
Меня, как по голове ударило, кричу:
- Да, да, не волнуйтесь скидки есть! Ждите у подъезда, машина серая Мазда будет у Вас минут через пятнадцать. За рулем девушка.
Приезжаю в Кузьминки, две тетки (видимо соседки) выводят из подъезда ветерана с костылем. Старенький, рот открыл, дышит тяжело, медали к земле клонят и пахнет от него, как пахнет от всех наших дедушек и бабушек. Пахнет уютом, старыми книгами, перьевыми подушками, детским мылом и часами-ходиками…
Едем в Сокольники. Разговорились. Павел Иванович рассказал, что там, у фонтана на лавочке его ждет старый друг Вадим, они воевали на одном фронте и каждый год встречаются уже лет пятьдесят.
Про скидку тоже поговорили и я подтвердила, что, да, диспетчер не обманула - скидка будет, не переживайте…
Припарковались и Дедушка заметался, не зная как быть, вначале костыль из машины выставить, или ногу, чтобы упереться?
Видно было, что из дома дед выходит очень не часто…
Вызвалась его проводить. Он испугался, что это скажется на цене, но от помощи не отказался.
Пришли к фонтану, прохожие улыбаются, дарят цветы, фотографируют с нами детей, а друга Вадима, что-то не видно…
Павел Иваныч заволновался, опустился на скамейку и принялся ему названивать.
Но все безответно. Трубку никто не брал.
Потом стал рыться в карманах, вытащил старинный женский кошелечек и спросил:
- Машенька, сколько я Вам должен? Вы поезжайте, а я посижу, позвоню, подожду еще.
Я говорю:
- Не переживайте, уберите деньги, может Вас обратно домой отвезти?
И дедушка неожиданно расплакался, как будто закашлялся:
- Я так и знал. Не дожил Вадик до 9-го мая. Не дожил. Не берет трубку.
Что же я теперь…?
Прохожие подходили к плачущему парадному ветерану, увеличивали его разношерстный букет, поздравляли, улыбались и шли дальше. Всем казалось, что старика растрогало внимание и военные песни…
Я порыдала вместе с ним и стала поднимать деда с лавочки:
- Вставайте, поехали к Вадиму. Где он живет?
Путь оказался не близким, друг жил, аж в Голицыно, но мне было уже все равно, хоть во Владивостоке.
Приехали, долго плутали, нашли дом, я кое как затащила деда на второй этаж. Стали звонить в квартиру, никто не открыл. Вышли соседи и сказали, что уже давно его не видели. Павел Иваныч начал задыхаться и я повела его на улицу, на воздух. Спустились на один пролет, вдруг сверху щелкнул замок и раздался сиплый голос:
- Паша, ты Куда? Я слышу, что звонят, пока встал с постели, пока дошел. Быстрее не получилось, спину прихватило. Прости, не поехал к фонтану, не смог, да и телефон куда-то задевался. Звонит, а где звонит?
Павел Иванович, стал еще сильнее задыхаться и заговорил глотая слова:
- Ты чего, я же ждал в Сокольниках, звонил, думал, что все… Подлец - ты подлец!
Поднялись в квартиру, пока я отыскала в баке с грязным бельем разряженный мобильник Вадима, они распили чекушку водки и мой дед попросил у друга денег на обратную дорогу.
Тут я и призналась, что не таксистка и ни копейки с них не возьму.
Когда уже стемнело, отвезла старика обратно в его Кузьминки, правда не бесплатно, гвоздики все же пришлось взять…
Однажды майским утром над Москвой прошёл короткий проливной дождь.
О нём я вспомнил часа через четыре, когда всё давно уже высохло – над
бульварной толпой колыхался одинокой синий зонтик.
Под ним шли, крепко обнявшись, парень и девушка, оба лет 17, и о чём-то
увлечённо разговаривали…
О нём я вспомнил часа через четыре, когда всё давно уже высохло – над
бульварной толпой колыхался одинокой синий зонтик.
Под ним шли, крепко обнявшись, парень и девушка, оба лет 17, и о чём-то
увлечённо разговаривали…
Дело было в благословенные девяностые, когда крышеванием хозяйствующих
субъектов занималась не милиция, как сейчас, а самые настоящие бандиты.
Определив небольшую сумму причитающуюся к оплате ежемесячно, ребята
нашли свою рыночную нишу, предлагая услуги по охране (в основном от
самих же себя). Деньги были небольшие, ссориться предприниматели не
хотели, платили исправно. Дело шло хорошо, они даже открыли офис рядом с
нашим. Сосуществовали мы мирно, все знали, чем они занимаются, да и на
лицах и наколках у них это легко читалось.
Теперь представьте лица моих коллег, когда в офис заходит один из наших
соседей, молча протягивает мне бумажку. Я читаю:
- «значит так, записывай!».
Бандюга пишет.
- «захватить город, разрушить его…»
И по его виду было ясно, что он сможет!
- «… потом принять христианство, разработать атомную бомбу…»
Он продолжает писать.
- «заработать 150 тысяч золота и произвести 5 тысяч населения»
Вот это ему как раз было по силам.
- «Спасибо» - сказал бандюга и удалился.
Прошло немало времени пока коллеги пришли в себя чтобы расспросить что
это было. Все очень просто, AGE OF EMPIRES тогда еще на русский язык не
перевели, а я в округе один немного знал Английский.
АВТОМИР, Краснодар, привет.
субъектов занималась не милиция, как сейчас, а самые настоящие бандиты.
Определив небольшую сумму причитающуюся к оплате ежемесячно, ребята
нашли свою рыночную нишу, предлагая услуги по охране (в основном от
самих же себя). Деньги были небольшие, ссориться предприниматели не
хотели, платили исправно. Дело шло хорошо, они даже открыли офис рядом с
нашим. Сосуществовали мы мирно, все знали, чем они занимаются, да и на
лицах и наколках у них это легко читалось.
Теперь представьте лица моих коллег, когда в офис заходит один из наших
соседей, молча протягивает мне бумажку. Я читаю:
- «значит так, записывай!».
Бандюга пишет.
- «захватить город, разрушить его…»
И по его виду было ясно, что он сможет!
- «… потом принять христианство, разработать атомную бомбу…»
Он продолжает писать.
- «заработать 150 тысяч золота и произвести 5 тысяч населения»
Вот это ему как раз было по силам.
- «Спасибо» - сказал бандюга и удалился.
Прошло немало времени пока коллеги пришли в себя чтобы расспросить что
это было. Все очень просто, AGE OF EMPIRES тогда еще на русский язык не
перевели, а я в округе один немного знал Английский.
АВТОМИР, Краснодар, привет.
Случилось мне прошлой осенью навестить дальних родственников в деревне.
Ну, после застолья и полагающихся по такому случаю тостов "за встречу"
вышли мы с дедом-хозяином, колхозным пенсионером, на крыльцо - покурить.
Стоим, разговариваем... И вдруг откуда-то сверху - свист. Да не простой,
а со всё нарастающей силой - знаете, как в кинофильмах про войну летящий
артиллерийский снаряд озвучивают? Ну, вот что-то типа этого, только не
так громко. Гулявшие во дворе куры с цыплятами порскнули по кустам, а я
от неожиданности втянул голову в плечи и пригнулся.
Через секунду, когда свист прекратился, поднимаю голову - вижу, на
коньке крыши сидит какая-то небольшая хищная птица.
Отсмеявшись, родственник поведал мне следующее: Этой весной его внук
притащил из леса птенца - маленького ястреба.
Ну, выкармливал его как мог - в основном мелкой рыбёшкой. В общем,
сделался этот птенчик совсем ручным. А потом, когда подрос и начал
летать, то улетел, но превратился в разбойника и начал периодически
возвращаться и таскать цыплят. И ведь прогнать или как-нибудь застращать
его было невозможно - людей-то не боится!
Другие способы даже и не рассматривались - никак нельзя, сами же
спасли-выходили...
- Ну,- закончил свой рассказ дед,- я его подманил как-то свежей рыбкой
и, пока он жрал, я ему на загривок пластмассовый свисток секундным
клеем и присобачил.
Теперь куры слышат, когда он летит, и успевают спрятаться...
Ну, после застолья и полагающихся по такому случаю тостов "за встречу"
вышли мы с дедом-хозяином, колхозным пенсионером, на крыльцо - покурить.
Стоим, разговариваем... И вдруг откуда-то сверху - свист. Да не простой,
а со всё нарастающей силой - знаете, как в кинофильмах про войну летящий
артиллерийский снаряд озвучивают? Ну, вот что-то типа этого, только не
так громко. Гулявшие во дворе куры с цыплятами порскнули по кустам, а я
от неожиданности втянул голову в плечи и пригнулся.
Через секунду, когда свист прекратился, поднимаю голову - вижу, на
коньке крыши сидит какая-то небольшая хищная птица.
Отсмеявшись, родственник поведал мне следующее: Этой весной его внук
притащил из леса птенца - маленького ястреба.
Ну, выкармливал его как мог - в основном мелкой рыбёшкой. В общем,
сделался этот птенчик совсем ручным. А потом, когда подрос и начал
летать, то улетел, но превратился в разбойника и начал периодически
возвращаться и таскать цыплят. И ведь прогнать или как-нибудь застращать
его было невозможно - людей-то не боится!
Другие способы даже и не рассматривались - никак нельзя, сами же
спасли-выходили...
- Ну,- закончил свой рассказ дед,- я его подманил как-то свежей рыбкой
и, пока он жрал, я ему на загривок пластмассовый свисток секундным
клеем и присобачил.
Теперь куры слышат, когда он летит, и успевают спрятаться...
1
В 1972 году самый известный молдавский режиссер Эмиль Лотяну (с
настоящей фамилией Лотяновский) снимал свой нашумевший фильм "Лаутары".
Впрочем, не буду врать, возможно эта история относится к другому его
фильму "Табор уходит в небо". Как бы там ни было, но и там и там
присутствовала цыганская тематика.
Лотяну бегал по съемочной площадке и раздавал указания актерам из
цыганского табора: "Так, товарищ цыган - вы встанете здесь. А вы,
товарищ цыган, пойдете отсюда. А вот вы, товарищ цыган, начнете
плясать вот с этой точки... Поняли, товарищи цыгане?". Ему хором
ответили: "Поняли, товарищ еврей...".
настоящей фамилией Лотяновский) снимал свой нашумевший фильм "Лаутары".
Впрочем, не буду врать, возможно эта история относится к другому его
фильму "Табор уходит в небо". Как бы там ни было, но и там и там
присутствовала цыганская тематика.
Лотяну бегал по съемочной площадке и раздавал указания актерам из
цыганского табора: "Так, товарищ цыган - вы встанете здесь. А вы,
товарищ цыган, пойдете отсюда. А вот вы, товарищ цыган, начнете
плясать вот с этой точки... Поняли, товарищи цыгане?". Ему хором
ответили: "Поняли, товарищ еврей...".
1
По асе знакомый рассказал:
Стою курю на балконе. Горит светофор на Каховке красный. Подъезжает пара
машин, одна из них семерка вся в обвесе, рядом вроде десятка и через 3
машины от них (примерно - мне плохо видно было) стоят менты, ну дальше
загорается зеленый... свист резины у семерки... и голос мента в рупор:
(цитирую) "И вот ВАЗ 2107 вырывается вперед, обходит одного, второго,
третьего, прижимается к обочине и достает документы".
Vantela
Стою курю на балконе. Горит светофор на Каховке красный. Подъезжает пара
машин, одна из них семерка вся в обвесе, рядом вроде десятка и через 3
машины от них (примерно - мне плохо видно было) стоят менты, ну дальше
загорается зеленый... свист резины у семерки... и голос мента в рупор:
(цитирую) "И вот ВАЗ 2107 вырывается вперед, обходит одного, второго,
третьего, прижимается к обочине и достает документы".
Vantela
Хуйе нах, Голландия!
Веселая чистенькая обкуренная страна, где парады нарядных трансвеститов
маршируют мимо каналов и ветряных мельниц, а местное население
приветливо машет им тюльпанами, — такова репутация Голландии в глазах
иностранцев.
Клоака Европы, оккупированная наркоманами, наркодилерами и выходцами из
государств третьего мира, — такой видят свою страну голландцы. Подняв на
щит "демократические ценности", они воплотили их в жизнь, напоролись на
все, за что боролись, и теперь пакуют вещи для эмиграции.
Головой об косяк
Я свободно говорю по-голландски. Я похож на голландца. Если не стригусь
коротко. Если коротко — во мне сразу угадывают русского. Я приехал в
Голландию почти десять лет назад, когда мигрантов было еще мало,
голландцы были приветливы и общительны, а в обращении ходили гульдены —
самая красивая бумажная валюта в Европе.
Уже тогда я испытал в Амстердаме шок от разлитого повсюду сладковатого
запаха марихуаны и гашиша. Им здесь пропитано все. Люди, улицы, парки,
даже собаки. Для местных он столь же привычен, как для нас —
загазованный запах улиц. Но вот туриста с непривычки может и повести.
Уже в те времена число памятников в Амстердаме проигрывало числу
кафе-шопов, где официанты ошарашивали посетителей дежурным вопросом:
"Какой сорт травы в это время суток вы предпочитаете — Amstel Gold,
Sativa, Indica?".
Впрочем, меня эта тема интересовала мало — я собирался завоевывать мир
спорта: сначала сам выступал в борцовских клубах, как профессионал, а
потом начал пробовать себя в промоутерстве, продвигал перспективных
спортсменов. В свободное время зубрил добросовестно "хуйе морген"
(доброе утро") и "хуйе нах" ("доброй ночи") и изучал город. В те годы я
еще находил смешной шутку: "Голландские дети вырастают на голландских
сказках, в которых добро всегда курит зло"...
За годы моего пребывания в Амстердаме "косяк" становился все дешевле, а
цены на алкоголь все дороже. Параллельно росли и штрафы за распитие
спиртного в общественном месте, которые в итоге достигли сегодняшних 18
евро — если прихлебывать из бутылки пиво. Ну а если у тебя в руках
бутылка крепкого алкоголя — ты вообще, брат, попал. Заплати за такое
безобразие 90 евро. Зато с "косяком" ты всегда мог разгуливать по
Амстердаму свободно. Не возбранялось даже подойти за огоньком к
полицейским. А чего бояться — они сами могут в этот момент
раскумариваттся: коротать время на посту, передавая друг другу косяк с
планом. Хотя за потребление каннабиса на дежурстве по закону и положен
небольшой штраф, на это закрывают глаза. По утрам я добросовестно изучал
прессу — лучший способ для освоения языка. Но и там муссировалась
излюбленная голландская тема. Институт изучения марихуаны провел порцию
новых исследований! Ученые сделали вывод, что конопля отлично снимает
посттравматический синдром у психопатов и приступы удушья — у
астматиков. Кто б сомневался. Институт изучения марихуаны — то корыто,
что исправно кормит коноплеведов который год. Понятно, что они из кожи
вон вылезут, доказывая: полезней этой штуки для здоровья нет.
Разделы международных событий пестрили восторженными отзывами о
"голландском эксперименте" сторонников легализации мягких наркотиков из
других стран. Все они пели гимны "демократическим ценностям" и строили
оптимистические прогнозы: мол, кривая употребления жестких наркотиков в
такой лояльной стране, как Голландия, вот-вот пойдет вниз. Не пора ли и
другим странам к замечательному эксперименту присоединиться?
А однажды у меня появилась возможность увидеть действие
чудо-эксперимента на отдельном конкретном человеке. Мой знакомый,
гражданин Голландии, угнал машину и попал в тюрьму. В России ему за
такое дело дали бы несколько лет, надели бы ватник, вручили пилу — и
пошел бы он валить лес на свежем воздухе где-нибудь на бескрайних
просторах Колымы. В Голландии же знакомый загремел за решетку на 2
месяца.
Голландская тюрьма мало отличается от санатория: тихо, чисто, сытно. Вот
только скучно. Телевизор есть, но по нему, неясно из каких соображений,
показывают только два порноканала. Приятель потом рассказал мне: все
началось с того, что во время полицейского обхода дежурный
поинтересовался у новичка, не наркоман ли он. И хотя мой знакомый
никогда наркоманом был, он взял да из любопытства и брякнул: да.
Полицейский тут же принес ему одноразовый шприц с метадоном и жгут.
Приятель засадил себе пробную дозу. День прошел незаметно. На следующий
день он опять заказал себе укол. Через неделю потребовал увеличить дозу.
В общем, когда знакомый через два месяца из тюрьмы вышел, то был уже
законченным нариком.
Сейчас он сидит на героине и вместе с другими наркоманами ходит ночами
на железнодорожную станцию — там всем страждущим бесплатно выдают уже
заправленные шприцы с метадоном, чтобы джанки могли дотянуть до утра,
пока не затарятся чистым наркотиком. Метадон — заменитель героина
раздают также из специально курсирующих по городу автобусов скорой
наркотической помощи. Все для блага человека, все во имя человека! Ван
Гог ухом не отделался
Неудивительно, что на "дым свободы" — визитную карточку Голландии — сюда
потянулись мигранты из стран третьего мира. Ведь он так похож на дым их
отечеств. Опять-таки на моих глазах во всех крупных городах Нидерландов
появились этнические кварталы, которые заполонили люди с красной,
черной, желтой кожей. Я никогда в жизни не был расистом, да и сейчас
себя таковым не считаю. Мне все равно, какого цвета кожа, был бы человек
приличный. Но разноцветные мигранты притащили с собой привычки,
превратившие чистые открыточные голландские города в разросшиеся свалки.
Выходцы из Африки и Азии идут по улице, поедая на ходу шиш-кебаб с рисом
и майонезом, а остатки еды кидают прохожим под ноги. Наверное, так они
ходят по джунглям. В целых районах Амстердама лучше предусмотрительно
шествовать посреди дороги, иначе мусор вывалят тебе из окон прямо на
голову. Деньги цветные мигранты добывают либо воровством, либо торговлей
жесткими наркотиками. Амфетамин, кокаин, экстази, крэк, ЛСД, героин, —
всю эту дурь тебе предлагают на каждом углу, хоть и шепотом, но не шибко
таясь. Выходцы из стран третьего мира используют цвет своей кожи, как
охранную грамоту, и чуть что — сразу вопят о дискриминации.
Однажды еду в трамвае. На заднем сиденье развалился грязный обдолбанный
негр. Он курил здоровенный косяк, хотя в транспорте курить запрещено,
плевал другим под ноги и громко ругался. Однако все пассажиры трамвая
делали вид, что его не замечают. Естественно, моя русская кровь
вскипела. Я подошел и попросил его затушить косяк и перестать
материться, потому что в трамвае дети. Негр открыл рот еще шире и оттуда
еще громче понеслось "фак" вперемешку с "факинг". Я схватил его за
шиворот и потащил к дверям.
Боже, что тут началось. "Расизм! — вопил грамотный мигрант. — Вызовите
полицию! Меня убивают из-за цвета моей кожи!" Очень быстро появилась
полиция. И ... я оказался кругом виноватым. Негра почти сразу отпустили с
извинениями, я же еще два часа объяснялся в участке, доказывая, что не
верблюд и не расист.
Любой голландец уже давно при виде агрессивного черного предпочитает
свернуть в сторону. Слишком велики шансы нарваться на нож или пулю.
Показалось ему с обкурки, что ты расистски настроенный розовый слон — и
привет. Тебя на кладбище, а его в тюрьму со всеми удобствами — смотреть
порно под метадон.
У Европарламента, прорубившего окно в Европу для волны мигрантов,
вначале еще были иллюзии, что приезжие из стран Ближнего Востока и
Африки поднимут своими мозолистыми руками экономику, а потом в один
прекрасный день станут цивилизованными законопослушными европейцами.
Оказалось — блеф! Никакой ассимиляции. Алжирец, живущий в своем гетто в
Амстердаме или Харлеме уже лет десять, может и поныне знать на
голландском два слова и те неприличные. При этом детей у него —
трое-четверо, живет он на пособие и в штыки воспринимает любые попытки
европейских либералов заставить его считаться с местными порядками. У
него своя культура! Свои традиции! Свои законы!
За пять последних лет популяция голландских мусульман выросла на
полмиллиона. Режиссер Тео ван Гог, либерал, демократ и добрейшей души
человек снял фильм "Смирение" — о нарушаемых правах европейских
мусульманок. Хотел добиться для арабских фрау лучшей участи. И что? Был
убит в самом центре Амстердама арабом, который застрелил его, ритуально
перерезал горло и воткнул в сердце нож. Мол, не лезь... Мы со своими
бабами сами разберемся.
И даже после таких выкидонов стать голландцем поразительно просто.
Достаточно с помощью адвоката запросить у властей вид на жительство.
Если и откажут — случится это не раньше, чем через год. А пока 12
месяцев можешь жить вполне законно. Потом надо всего лишь из года в год
повторять запросы "в связи с изменившимися обстоятельствами". Все это
время муниципальные власти будут оплачивать аренду твоей квартиры. А
можно просто занять пустующий дом и жить коммуной в этом сквоте. Власти
и в этом случае либеральны. Ну а если у приезжего появляются дети — его
семью не депортируют из страны уже никогда.
Именно так и осело в Голландии два с лишним миллиона мигрантов.
Але, полиция!
Полиция в Голландии работает отлично. Но не потому, что граждане
либерального общества не склонны к антиобщественным поступкам, а
благодаря традиции тотального доносительства. Голландцы считают своим
гражданским долгом позвонить в полицию и сообщить, если что заметят.
Превысил скорость — и через несколько перекрестков тебя остановит
патрульная машина. Кто-то из свидетелей успел запомнить номера твой
машины и дать сигнал. Остановился там, где парковка запрещена — будь
уверен, найдется с десяток добрых людей, которые не оставят это без
внимания и сообщат об этом куда надо.
Или вот идет драка на улице — никого вроде кругом. Но из-за занавесок,
из всех окон и щелей за ней наблюдают десятки внимательных глаз, которые
потом расскажут, что они видели и кто первым начал. Свидетельствовать в
суде для голландцев почетно. Стучать — не западло.
Самые страшные преступления — проявления агрессии. Хуже только уклонение
от уплаты налогов. А вот воровство считается мелочью. Ворам, пойманным
за руку в третий, а то и в четвертый раз, могут присудить штраф в
размере 30 евро. Правда, на седьмой раз скажут: ну все, парень, у тебя
теперь крупные проблемы. И ... приговорят к 60 часам общественно-полезных
работ на кухне дома престарелых.
Посему логично, что под Амстердамом находится самый крупный черный рынок
в Европе — Бевервайг. В ангарах продают ворованную парфюмерию, одежду,
технику, оружие. За аренду места торговцы платят около 300 евро в месяц
— и торгуют без ограничений.
Оружие в Голландии — такой же доступный товар, как и марихуана. Уплатив
250 евро в год, можно стать членом стрелкового клуба и собрать неплохой
арсенал. У моего знакомого есть снайперские винтовки, штурмовые
автоматы, пулемет. Еще он купил противотанковое ружье Дегтярева —
длинное такое, на сошках. Его патрон пробивает лобовую броню танка и
армированные по всем классам защиты лимузины. Зачем знакомому такая
"дура"? Полиция демократического государства не задает столь бестактные
вопросы.
Полицейского такта также хватает на то, чтобы не лезть на дискотеки, где
у железных дверей рядом с окошком-бойницей красуется объявление:
"Сегодня в нашем клубе — вечеринка с тяжелыми наркотиками". Да,
софт-драгс запрещены. Но частная территория — дело святое.
Благодаря таким логическим кульбитам международная наркомафия чувствует
себя в Голландии превосходно. Страна победившего цивилизованного
потребления анаши постепенно превратилась в главный мировой перевалочный
пункт героина. В последнее время тут набрала силу югославская мафия —
албанские косовары взяли под свой контроль почти весь наркобизнес в
Амстердаме.
А что полиция? Полиция, напоминаю, поглощена погоней за нарушителями
парковки. А что власти? Власти помогают полиции не отвлекаться от этого
архиважного занятия. Недавно, например, они приняли закон о том, что
курьеры, провозящие меньше 3 килограммов кокаина, не должны подвергаться
аресту! Теперь все везут 2 кг 990 гр...
Сладенькие мои
Стою в очереди в супермаркет, чтобы купить продуктов на ужин. Передо
мной два парня хватают друг друга за гульфики на джинсах и нежно
целуются. Очередь движется медленно, парни целуются все томней и
слюнявей, меня уже тошнит. Но не дай бог показать, что мне это не
нравится. Начнется та же история, что с расизмом.
Мужчины с подведенными глазами, в женских платьях и босоножках на
мускулистую ногу — обычная картина в Амстердаме. Секс-предложения,
которые бормочут в спину туристам цветные сутенеры на каждом углу, не
так просто укладываются в голове: "Девочка? Мальчик? Лошадка?"
Обитатели кварталов красных фонарей — проститутки и их сутенеры —
настолько чувствуют себя хозяевами жизни, что разбивают видеоаппаратуру
туристов и даже сталкивают фотографов в каналы. Полиция не препятствует.
Пол живого товара в витринах не определить порой даже по справочнику —
на одной особи могут присутствовать и мужские, и женские признаки.
Проститутки в Голландии, как и наркоторговцы — всех цветов радуги.
Правда, китайские девицы легкого поведения предпочитают продаваться
только китайцам, африканки — африканцам, турчанки — турками. И только
девушки из бывшего СССР готовы лечь с любым.
Музеев эротики и секса в Амстердаме тьма-тьмущая. Посетителей могут тут
ждать любые неожиданности, например, им навстречу выедет манекен-маньяк
на колесиках. и со словами "Хей! Упс!" распахнет на себе одежду,
демонстрируя гигантский детородный орган. Вариант для мужчин:
пластиковая нимфоманка, лезущая в штаны каждому. Но это все
туристическая ботва. В городе греха бывает и круче.
Гуляем как-то с другом по городу. Смотрим — в Большой церкви, она так и
называется, звучит музыка. Видим, девчонки полуголые туда заходят.
Симпатичные. Мы удивились — и за ними. На входе охранник стоит,
улыбается.
- Ребята, вам туда нельзя!
Мы обиделись. А в чем, спрашиваем, проблема? Охранник как заржет: "Вы на
афишу посмотрите. Читать умеете? Сегодня, в субботу, в Большой церкви —
дискотека для лесбиянок".
И я понял — голландские священники за бабки сдадут церковь в аренду хоть
зоофилам.
Недавно я прочем любопытную цифру: за последние 2 года население
Нидерландов уменьшилось на 20 тысяч человек. И это при бешеной, просто
сумасшедшей имиграции! Натурализоваться тут элементарно: достаточно
прожить в стране 5 лет, иметь работу и ответить перед комиссией на
несколько шаблонных вопросов: типа что является столицей Голландии и
"сколько стоит буханка хлеба".
Кто же покидает Голландию? Отвечаю — коренные голландцы, те, кто еще не
утерял мозги, скурившись или подсев на софт-наркоту. Как правило, это
сельские жители, фермеры, близкие к земле. Они не хотят больше жить в
той помойке, в которую превратилась их родная страна. Пепел Клааса
стучит в их сердца. И потому сегодня простые голландские крестьяне
увязывают свой скарб и прямо вместе с коровами и овцами по приглашению и
за счет правительства Австралии массово эмигрируют в страну кенгуру.
Веселая чистенькая обкуренная страна, где парады нарядных трансвеститов
маршируют мимо каналов и ветряных мельниц, а местное население
приветливо машет им тюльпанами, — такова репутация Голландии в глазах
иностранцев.
Клоака Европы, оккупированная наркоманами, наркодилерами и выходцами из
государств третьего мира, — такой видят свою страну голландцы. Подняв на
щит "демократические ценности", они воплотили их в жизнь, напоролись на
все, за что боролись, и теперь пакуют вещи для эмиграции.
Головой об косяк
Я свободно говорю по-голландски. Я похож на голландца. Если не стригусь
коротко. Если коротко — во мне сразу угадывают русского. Я приехал в
Голландию почти десять лет назад, когда мигрантов было еще мало,
голландцы были приветливы и общительны, а в обращении ходили гульдены —
самая красивая бумажная валюта в Европе.
Уже тогда я испытал в Амстердаме шок от разлитого повсюду сладковатого
запаха марихуаны и гашиша. Им здесь пропитано все. Люди, улицы, парки,
даже собаки. Для местных он столь же привычен, как для нас —
загазованный запах улиц. Но вот туриста с непривычки может и повести.
Уже в те времена число памятников в Амстердаме проигрывало числу
кафе-шопов, где официанты ошарашивали посетителей дежурным вопросом:
"Какой сорт травы в это время суток вы предпочитаете — Amstel Gold,
Sativa, Indica?".
Впрочем, меня эта тема интересовала мало — я собирался завоевывать мир
спорта: сначала сам выступал в борцовских клубах, как профессионал, а
потом начал пробовать себя в промоутерстве, продвигал перспективных
спортсменов. В свободное время зубрил добросовестно "хуйе морген"
(доброе утро") и "хуйе нах" ("доброй ночи") и изучал город. В те годы я
еще находил смешной шутку: "Голландские дети вырастают на голландских
сказках, в которых добро всегда курит зло"...
За годы моего пребывания в Амстердаме "косяк" становился все дешевле, а
цены на алкоголь все дороже. Параллельно росли и штрафы за распитие
спиртного в общественном месте, которые в итоге достигли сегодняшних 18
евро — если прихлебывать из бутылки пиво. Ну а если у тебя в руках
бутылка крепкого алкоголя — ты вообще, брат, попал. Заплати за такое
безобразие 90 евро. Зато с "косяком" ты всегда мог разгуливать по
Амстердаму свободно. Не возбранялось даже подойти за огоньком к
полицейским. А чего бояться — они сами могут в этот момент
раскумариваттся: коротать время на посту, передавая друг другу косяк с
планом. Хотя за потребление каннабиса на дежурстве по закону и положен
небольшой штраф, на это закрывают глаза. По утрам я добросовестно изучал
прессу — лучший способ для освоения языка. Но и там муссировалась
излюбленная голландская тема. Институт изучения марихуаны провел порцию
новых исследований! Ученые сделали вывод, что конопля отлично снимает
посттравматический синдром у психопатов и приступы удушья — у
астматиков. Кто б сомневался. Институт изучения марихуаны — то корыто,
что исправно кормит коноплеведов который год. Понятно, что они из кожи
вон вылезут, доказывая: полезней этой штуки для здоровья нет.
Разделы международных событий пестрили восторженными отзывами о
"голландском эксперименте" сторонников легализации мягких наркотиков из
других стран. Все они пели гимны "демократическим ценностям" и строили
оптимистические прогнозы: мол, кривая употребления жестких наркотиков в
такой лояльной стране, как Голландия, вот-вот пойдет вниз. Не пора ли и
другим странам к замечательному эксперименту присоединиться?
А однажды у меня появилась возможность увидеть действие
чудо-эксперимента на отдельном конкретном человеке. Мой знакомый,
гражданин Голландии, угнал машину и попал в тюрьму. В России ему за
такое дело дали бы несколько лет, надели бы ватник, вручили пилу — и
пошел бы он валить лес на свежем воздухе где-нибудь на бескрайних
просторах Колымы. В Голландии же знакомый загремел за решетку на 2
месяца.
Голландская тюрьма мало отличается от санатория: тихо, чисто, сытно. Вот
только скучно. Телевизор есть, но по нему, неясно из каких соображений,
показывают только два порноканала. Приятель потом рассказал мне: все
началось с того, что во время полицейского обхода дежурный
поинтересовался у новичка, не наркоман ли он. И хотя мой знакомый
никогда наркоманом был, он взял да из любопытства и брякнул: да.
Полицейский тут же принес ему одноразовый шприц с метадоном и жгут.
Приятель засадил себе пробную дозу. День прошел незаметно. На следующий
день он опять заказал себе укол. Через неделю потребовал увеличить дозу.
В общем, когда знакомый через два месяца из тюрьмы вышел, то был уже
законченным нариком.
Сейчас он сидит на героине и вместе с другими наркоманами ходит ночами
на железнодорожную станцию — там всем страждущим бесплатно выдают уже
заправленные шприцы с метадоном, чтобы джанки могли дотянуть до утра,
пока не затарятся чистым наркотиком. Метадон — заменитель героина
раздают также из специально курсирующих по городу автобусов скорой
наркотической помощи. Все для блага человека, все во имя человека! Ван
Гог ухом не отделался
Неудивительно, что на "дым свободы" — визитную карточку Голландии — сюда
потянулись мигранты из стран третьего мира. Ведь он так похож на дым их
отечеств. Опять-таки на моих глазах во всех крупных городах Нидерландов
появились этнические кварталы, которые заполонили люди с красной,
черной, желтой кожей. Я никогда в жизни не был расистом, да и сейчас
себя таковым не считаю. Мне все равно, какого цвета кожа, был бы человек
приличный. Но разноцветные мигранты притащили с собой привычки,
превратившие чистые открыточные голландские города в разросшиеся свалки.
Выходцы из Африки и Азии идут по улице, поедая на ходу шиш-кебаб с рисом
и майонезом, а остатки еды кидают прохожим под ноги. Наверное, так они
ходят по джунглям. В целых районах Амстердама лучше предусмотрительно
шествовать посреди дороги, иначе мусор вывалят тебе из окон прямо на
голову. Деньги цветные мигранты добывают либо воровством, либо торговлей
жесткими наркотиками. Амфетамин, кокаин, экстази, крэк, ЛСД, героин, —
всю эту дурь тебе предлагают на каждом углу, хоть и шепотом, но не шибко
таясь. Выходцы из стран третьего мира используют цвет своей кожи, как
охранную грамоту, и чуть что — сразу вопят о дискриминации.
Однажды еду в трамвае. На заднем сиденье развалился грязный обдолбанный
негр. Он курил здоровенный косяк, хотя в транспорте курить запрещено,
плевал другим под ноги и громко ругался. Однако все пассажиры трамвая
делали вид, что его не замечают. Естественно, моя русская кровь
вскипела. Я подошел и попросил его затушить косяк и перестать
материться, потому что в трамвае дети. Негр открыл рот еще шире и оттуда
еще громче понеслось "фак" вперемешку с "факинг". Я схватил его за
шиворот и потащил к дверям.
Боже, что тут началось. "Расизм! — вопил грамотный мигрант. — Вызовите
полицию! Меня убивают из-за цвета моей кожи!" Очень быстро появилась
полиция. И ... я оказался кругом виноватым. Негра почти сразу отпустили с
извинениями, я же еще два часа объяснялся в участке, доказывая, что не
верблюд и не расист.
Любой голландец уже давно при виде агрессивного черного предпочитает
свернуть в сторону. Слишком велики шансы нарваться на нож или пулю.
Показалось ему с обкурки, что ты расистски настроенный розовый слон — и
привет. Тебя на кладбище, а его в тюрьму со всеми удобствами — смотреть
порно под метадон.
У Европарламента, прорубившего окно в Европу для волны мигрантов,
вначале еще были иллюзии, что приезжие из стран Ближнего Востока и
Африки поднимут своими мозолистыми руками экономику, а потом в один
прекрасный день станут цивилизованными законопослушными европейцами.
Оказалось — блеф! Никакой ассимиляции. Алжирец, живущий в своем гетто в
Амстердаме или Харлеме уже лет десять, может и поныне знать на
голландском два слова и те неприличные. При этом детей у него —
трое-четверо, живет он на пособие и в штыки воспринимает любые попытки
европейских либералов заставить его считаться с местными порядками. У
него своя культура! Свои традиции! Свои законы!
За пять последних лет популяция голландских мусульман выросла на
полмиллиона. Режиссер Тео ван Гог, либерал, демократ и добрейшей души
человек снял фильм "Смирение" — о нарушаемых правах европейских
мусульманок. Хотел добиться для арабских фрау лучшей участи. И что? Был
убит в самом центре Амстердама арабом, который застрелил его, ритуально
перерезал горло и воткнул в сердце нож. Мол, не лезь... Мы со своими
бабами сами разберемся.
И даже после таких выкидонов стать голландцем поразительно просто.
Достаточно с помощью адвоката запросить у властей вид на жительство.
Если и откажут — случится это не раньше, чем через год. А пока 12
месяцев можешь жить вполне законно. Потом надо всего лишь из года в год
повторять запросы "в связи с изменившимися обстоятельствами". Все это
время муниципальные власти будут оплачивать аренду твоей квартиры. А
можно просто занять пустующий дом и жить коммуной в этом сквоте. Власти
и в этом случае либеральны. Ну а если у приезжего появляются дети — его
семью не депортируют из страны уже никогда.
Именно так и осело в Голландии два с лишним миллиона мигрантов.
Але, полиция!
Полиция в Голландии работает отлично. Но не потому, что граждане
либерального общества не склонны к антиобщественным поступкам, а
благодаря традиции тотального доносительства. Голландцы считают своим
гражданским долгом позвонить в полицию и сообщить, если что заметят.
Превысил скорость — и через несколько перекрестков тебя остановит
патрульная машина. Кто-то из свидетелей успел запомнить номера твой
машины и дать сигнал. Остановился там, где парковка запрещена — будь
уверен, найдется с десяток добрых людей, которые не оставят это без
внимания и сообщат об этом куда надо.
Или вот идет драка на улице — никого вроде кругом. Но из-за занавесок,
из всех окон и щелей за ней наблюдают десятки внимательных глаз, которые
потом расскажут, что они видели и кто первым начал. Свидетельствовать в
суде для голландцев почетно. Стучать — не западло.
Самые страшные преступления — проявления агрессии. Хуже только уклонение
от уплаты налогов. А вот воровство считается мелочью. Ворам, пойманным
за руку в третий, а то и в четвертый раз, могут присудить штраф в
размере 30 евро. Правда, на седьмой раз скажут: ну все, парень, у тебя
теперь крупные проблемы. И ... приговорят к 60 часам общественно-полезных
работ на кухне дома престарелых.
Посему логично, что под Амстердамом находится самый крупный черный рынок
в Европе — Бевервайг. В ангарах продают ворованную парфюмерию, одежду,
технику, оружие. За аренду места торговцы платят около 300 евро в месяц
— и торгуют без ограничений.
Оружие в Голландии — такой же доступный товар, как и марихуана. Уплатив
250 евро в год, можно стать членом стрелкового клуба и собрать неплохой
арсенал. У моего знакомого есть снайперские винтовки, штурмовые
автоматы, пулемет. Еще он купил противотанковое ружье Дегтярева —
длинное такое, на сошках. Его патрон пробивает лобовую броню танка и
армированные по всем классам защиты лимузины. Зачем знакомому такая
"дура"? Полиция демократического государства не задает столь бестактные
вопросы.
Полицейского такта также хватает на то, чтобы не лезть на дискотеки, где
у железных дверей рядом с окошком-бойницей красуется объявление:
"Сегодня в нашем клубе — вечеринка с тяжелыми наркотиками". Да,
софт-драгс запрещены. Но частная территория — дело святое.
Благодаря таким логическим кульбитам международная наркомафия чувствует
себя в Голландии превосходно. Страна победившего цивилизованного
потребления анаши постепенно превратилась в главный мировой перевалочный
пункт героина. В последнее время тут набрала силу югославская мафия —
албанские косовары взяли под свой контроль почти весь наркобизнес в
Амстердаме.
А что полиция? Полиция, напоминаю, поглощена погоней за нарушителями
парковки. А что власти? Власти помогают полиции не отвлекаться от этого
архиважного занятия. Недавно, например, они приняли закон о том, что
курьеры, провозящие меньше 3 килограммов кокаина, не должны подвергаться
аресту! Теперь все везут 2 кг 990 гр...
Сладенькие мои
Стою в очереди в супермаркет, чтобы купить продуктов на ужин. Передо
мной два парня хватают друг друга за гульфики на джинсах и нежно
целуются. Очередь движется медленно, парни целуются все томней и
слюнявей, меня уже тошнит. Но не дай бог показать, что мне это не
нравится. Начнется та же история, что с расизмом.
Мужчины с подведенными глазами, в женских платьях и босоножках на
мускулистую ногу — обычная картина в Амстердаме. Секс-предложения,
которые бормочут в спину туристам цветные сутенеры на каждом углу, не
так просто укладываются в голове: "Девочка? Мальчик? Лошадка?"
Обитатели кварталов красных фонарей — проститутки и их сутенеры —
настолько чувствуют себя хозяевами жизни, что разбивают видеоаппаратуру
туристов и даже сталкивают фотографов в каналы. Полиция не препятствует.
Пол живого товара в витринах не определить порой даже по справочнику —
на одной особи могут присутствовать и мужские, и женские признаки.
Проститутки в Голландии, как и наркоторговцы — всех цветов радуги.
Правда, китайские девицы легкого поведения предпочитают продаваться
только китайцам, африканки — африканцам, турчанки — турками. И только
девушки из бывшего СССР готовы лечь с любым.
Музеев эротики и секса в Амстердаме тьма-тьмущая. Посетителей могут тут
ждать любые неожиданности, например, им навстречу выедет манекен-маньяк
на колесиках. и со словами "Хей! Упс!" распахнет на себе одежду,
демонстрируя гигантский детородный орган. Вариант для мужчин:
пластиковая нимфоманка, лезущая в штаны каждому. Но это все
туристическая ботва. В городе греха бывает и круче.
Гуляем как-то с другом по городу. Смотрим — в Большой церкви, она так и
называется, звучит музыка. Видим, девчонки полуголые туда заходят.
Симпатичные. Мы удивились — и за ними. На входе охранник стоит,
улыбается.
- Ребята, вам туда нельзя!
Мы обиделись. А в чем, спрашиваем, проблема? Охранник как заржет: "Вы на
афишу посмотрите. Читать умеете? Сегодня, в субботу, в Большой церкви —
дискотека для лесбиянок".
И я понял — голландские священники за бабки сдадут церковь в аренду хоть
зоофилам.
Недавно я прочем любопытную цифру: за последние 2 года население
Нидерландов уменьшилось на 20 тысяч человек. И это при бешеной, просто
сумасшедшей имиграции! Натурализоваться тут элементарно: достаточно
прожить в стране 5 лет, иметь работу и ответить перед комиссией на
несколько шаблонных вопросов: типа что является столицей Голландии и
"сколько стоит буханка хлеба".
Кто же покидает Голландию? Отвечаю — коренные голландцы, те, кто еще не
утерял мозги, скурившись или подсев на софт-наркоту. Как правило, это
сельские жители, фермеры, близкие к земле. Они не хотят больше жить в
той помойке, в которую превратилась их родная страна. Пепел Клааса
стучит в их сердца. И потому сегодня простые голландские крестьяне
увязывают свой скарб и прямо вместе с коровами и овцами по приглашению и
за счет правительства Австралии массово эмигрируют в страну кенгуру.
Мой дед воевал отнюдь не в Ташкенте. В пехоте, в окопах, рядовым, с
первого дня до последнего. Четыре года судьба его хранила, а уже после
капитуляции конвоировал по Берлину пленных немцев, нес их винтовки под
мышкой - прилетела откуда-то шальная пуля, ударила в магазин одной
винтовки, взрыв, и остался дед без правой руки. Спасибо немцам, не
разбежались, дотащили до лазарета.
Дед прожил долгую и славную жизнь, немного не дотянув до девяноста.
Большая часть его жизни пришлась на периоды временной нехватки тех или
иных товаров, так что его льготы инвалида войны очень нас выручали.
Когда в семье возникала потребность в какой-то вещи и выяснялось, что
именно этой вещи в продаже нет, дед надевал пиджак с медалями и шел в
горторг, горисполком или даже в горком партии, в зависимости от
сложности поставленной задачи. Как правило, возвращался с победой.
- Богато живешь, Осип Михалыч, - говаривали соседи, оглядывая нашу
гэдээровскую мебель, югославские обои и длинные ряды дефицитных книг. -
Не иначе у тебя рука где-то в верхах.
- А как же, - отвечал дед. - Правая. В Берлине.
С помощью той же оставленной в Берлине руки дед добыл мне королевский
подарок к окончанию школы - сверхмодный тогда плоский
чемоданчик-дипломат. Дальше, собственно, будет история про дипломат, но
я воспользовался случаем, чтобы хоть немного рассказать про деда. Не
сомневаюсь, что он достоин и более подробного рассказа.
Дипломат был роскошный - не черный и гладкий, как у других ребят, а
коричневый, крокодиловой кожи. Разумеется, при его изготовлении ни один
крокодил не пострадал, если не считать непоправимого ущерба для
крокодильей репутации, но и тисненая клеенка смотрелась шикарно.
Поступив в Москву в институт, я таскал в дипломате учебники и конспекты.
Первые пару месяцев берег его как зеницу ока, но потом разгильдяйство
взяло верх над бдительностью.
После весело проведенной ночки (пили мы умеренно, но спать легли не
столько поздно ночью, сколько рано утром) разбудить соседей не удалось,
и я отправился в институт с больной головой и в одиночестве. Перед парой
зашел в буфет съесть дежурную сосиску с горошком. По буферным часам у
меня была еще куча времени, но, случайно взглянув на свои наручные,
вдруг обнаружил, что уже минуты три как должен быть на лекции. Пулей
вылетел из буфета - ах да, дипломат - влетел обратно, подхватил
дипломат, стоявший почему-то у соседнего столика, и через три ступеньки
понесся вверх по лестнице.
Топот за спиной меня не насторожил: мало ли, тоже кто-то на лекцию
опаздывает. Но на очередном повороте меня сбило с курса и припечатало к
стене массой, которая могла принадлежать только носорогу. Внешне
преследователь тоже походил на носорога: широченные плечи, закованные в
костюм с галстуком (для препода молод, стало быть комсомольский вожак),
квадратная рожа и белые от бешенства крохотные глазки. Кулаки у него
явно чесались, и если бы он утолил этот зуд, то я, пожалуй, ходил бы с
фонарем по сю пору. Но на мое счастье руки у него были заняты: одной он
меня держал, а другой тыкал мне в нос красную книжицу. Среди хриплого
дыхания и междометий угадывались слова "дипломат" и "урою".
Наконец я сумел спросить:
- В чем дело?
В этом месте рассказа меня ждет некоторое затруднение. Я не люблю мат на
письме, а речь носорога состояла из матерных слов на 9/10. Я буду
заменять их многоточиями, а вы при чтении вставьте обратно по вкусу. В
выхолощенном виде его ответ звучал примерно так:
- Дипломат... это... чей?
- Мой.
- Твой.. ну-ну... докажешь?
- Ну конспекты там с моей фамилией. И зачетка.
- Ага... сука!
Он раскрыл дипломат, и я с изумлением увидел там совершенно не мои
бумаги и тем более не мои коньячную фляжку и партбилет. Присмотревшись,
я понял, что дипломат тоже не мой: очень похож, но чуть-чуть другой
рисунок крокодиловой кожи, чуть-чуть другая форма замка.
- Ну перепутал, - объяснил я. - У меня точно такой же.
Носорог смерил меня презрительным взглядом. Поверить в то, что я являюсь
обладателем такой роскошной вещи, было трудно.
- Пошли обратно в буфет, - предложил я, - он там стоит.
- Смотри... врешь... урою.
- Стоит-стоит, - заверил я. - Если только его не украли, пока мы тут
бегаем.
Люди! Никогда не шутите подобным образом! Сглазите. Моего дипломата в
буфете не было. Я растерянно смотрел на носорога, когда за нашей спиной
кто-то промчался к выходу.
- Вон он! - заорал я не своим голосом. - Держи!
Носорог, не отпуская меня, выглянул из буфета. По длинному коридору
улепетывал паренек с дипломатом в руке. Носорог понесся в погоню, я
припустил следом.
Как известно, носорог близорук, но при его массе это не его проблемы. Но
в данном случае меня спасло именно острое зрение. Я первым разглядел,
что дипломат у убегающего паренька не коричневый, а черный, и первым
сообразил, что он ничего не крал, а просто, как и я, стал жертвой
отстающих буфетных часов и теперь куда-то опаздывал. Сделав это
умозаключение, я свернул в первое же ответвление коридора, благо наш
институт ими изобиловал, и понесся в другую сторону, подальше от
эпицентра событий. Носорог моих маневров не заметил и продолжал
преследование.
Знаете, что такое смешанные чувства? Вот именно их я и испытывал. С
одной стороны, радость, что мне не начистили морду и не записали в воры
со всеми последствиями. С другой стороны, я лишился зачетки, конспектов,
нескольких библиотечных книг и главное - самого дипломата, предмета моей
гордости и всеобщей зависти. Дед, наверное, сумел бы достать и еще один,
но у меня просто не хватило бы совести просить его об этом.
В расстройстве я вернулся в общежите и поделился горем с только что
вставшими соседями:
- Народ, у меня дипломат украли.
- Я же говорил, что нечего вставать в такую рань, - ответил один из
ребят. - Вон он, твой дипломат. Ты его дома забыл.
Через некоторое время я встретился в институтском коридоре с носорогом.
Мы оглядели одинаковые дипломаты в руках друг у друга, хмыкнули и молча
разошлись.
первого дня до последнего. Четыре года судьба его хранила, а уже после
капитуляции конвоировал по Берлину пленных немцев, нес их винтовки под
мышкой - прилетела откуда-то шальная пуля, ударила в магазин одной
винтовки, взрыв, и остался дед без правой руки. Спасибо немцам, не
разбежались, дотащили до лазарета.
Дед прожил долгую и славную жизнь, немного не дотянув до девяноста.
Большая часть его жизни пришлась на периоды временной нехватки тех или
иных товаров, так что его льготы инвалида войны очень нас выручали.
Когда в семье возникала потребность в какой-то вещи и выяснялось, что
именно этой вещи в продаже нет, дед надевал пиджак с медалями и шел в
горторг, горисполком или даже в горком партии, в зависимости от
сложности поставленной задачи. Как правило, возвращался с победой.
- Богато живешь, Осип Михалыч, - говаривали соседи, оглядывая нашу
гэдээровскую мебель, югославские обои и длинные ряды дефицитных книг. -
Не иначе у тебя рука где-то в верхах.
- А как же, - отвечал дед. - Правая. В Берлине.
С помощью той же оставленной в Берлине руки дед добыл мне королевский
подарок к окончанию школы - сверхмодный тогда плоский
чемоданчик-дипломат. Дальше, собственно, будет история про дипломат, но
я воспользовался случаем, чтобы хоть немного рассказать про деда. Не
сомневаюсь, что он достоин и более подробного рассказа.
Дипломат был роскошный - не черный и гладкий, как у других ребят, а
коричневый, крокодиловой кожи. Разумеется, при его изготовлении ни один
крокодил не пострадал, если не считать непоправимого ущерба для
крокодильей репутации, но и тисненая клеенка смотрелась шикарно.
Поступив в Москву в институт, я таскал в дипломате учебники и конспекты.
Первые пару месяцев берег его как зеницу ока, но потом разгильдяйство
взяло верх над бдительностью.
После весело проведенной ночки (пили мы умеренно, но спать легли не
столько поздно ночью, сколько рано утром) разбудить соседей не удалось,
и я отправился в институт с больной головой и в одиночестве. Перед парой
зашел в буфет съесть дежурную сосиску с горошком. По буферным часам у
меня была еще куча времени, но, случайно взглянув на свои наручные,
вдруг обнаружил, что уже минуты три как должен быть на лекции. Пулей
вылетел из буфета - ах да, дипломат - влетел обратно, подхватил
дипломат, стоявший почему-то у соседнего столика, и через три ступеньки
понесся вверх по лестнице.
Топот за спиной меня не насторожил: мало ли, тоже кто-то на лекцию
опаздывает. Но на очередном повороте меня сбило с курса и припечатало к
стене массой, которая могла принадлежать только носорогу. Внешне
преследователь тоже походил на носорога: широченные плечи, закованные в
костюм с галстуком (для препода молод, стало быть комсомольский вожак),
квадратная рожа и белые от бешенства крохотные глазки. Кулаки у него
явно чесались, и если бы он утолил этот зуд, то я, пожалуй, ходил бы с
фонарем по сю пору. Но на мое счастье руки у него были заняты: одной он
меня держал, а другой тыкал мне в нос красную книжицу. Среди хриплого
дыхания и междометий угадывались слова "дипломат" и "урою".
Наконец я сумел спросить:
- В чем дело?
В этом месте рассказа меня ждет некоторое затруднение. Я не люблю мат на
письме, а речь носорога состояла из матерных слов на 9/10. Я буду
заменять их многоточиями, а вы при чтении вставьте обратно по вкусу. В
выхолощенном виде его ответ звучал примерно так:
- Дипломат... это... чей?
- Мой.
- Твой.. ну-ну... докажешь?
- Ну конспекты там с моей фамилией. И зачетка.
- Ага... сука!
Он раскрыл дипломат, и я с изумлением увидел там совершенно не мои
бумаги и тем более не мои коньячную фляжку и партбилет. Присмотревшись,
я понял, что дипломат тоже не мой: очень похож, но чуть-чуть другой
рисунок крокодиловой кожи, чуть-чуть другая форма замка.
- Ну перепутал, - объяснил я. - У меня точно такой же.
Носорог смерил меня презрительным взглядом. Поверить в то, что я являюсь
обладателем такой роскошной вещи, было трудно.
- Пошли обратно в буфет, - предложил я, - он там стоит.
- Смотри... врешь... урою.
- Стоит-стоит, - заверил я. - Если только его не украли, пока мы тут
бегаем.
Люди! Никогда не шутите подобным образом! Сглазите. Моего дипломата в
буфете не было. Я растерянно смотрел на носорога, когда за нашей спиной
кто-то промчался к выходу.
- Вон он! - заорал я не своим голосом. - Держи!
Носорог, не отпуская меня, выглянул из буфета. По длинному коридору
улепетывал паренек с дипломатом в руке. Носорог понесся в погоню, я
припустил следом.
Как известно, носорог близорук, но при его массе это не его проблемы. Но
в данном случае меня спасло именно острое зрение. Я первым разглядел,
что дипломат у убегающего паренька не коричневый, а черный, и первым
сообразил, что он ничего не крал, а просто, как и я, стал жертвой
отстающих буфетных часов и теперь куда-то опаздывал. Сделав это
умозаключение, я свернул в первое же ответвление коридора, благо наш
институт ими изобиловал, и понесся в другую сторону, подальше от
эпицентра событий. Носорог моих маневров не заметил и продолжал
преследование.
Знаете, что такое смешанные чувства? Вот именно их я и испытывал. С
одной стороны, радость, что мне не начистили морду и не записали в воры
со всеми последствиями. С другой стороны, я лишился зачетки, конспектов,
нескольких библиотечных книг и главное - самого дипломата, предмета моей
гордости и всеобщей зависти. Дед, наверное, сумел бы достать и еще один,
но у меня просто не хватило бы совести просить его об этом.
В расстройстве я вернулся в общежите и поделился горем с только что
вставшими соседями:
- Народ, у меня дипломат украли.
- Я же говорил, что нечего вставать в такую рань, - ответил один из
ребят. - Вон он, твой дипломат. Ты его дома забыл.
Через некоторое время я встретился в институтском коридоре с носорогом.
Мы оглядели одинаковые дипломаты в руках друг у друга, хмыкнули и молча
разошлись.
Деревенский детектив (грустная история про нашу демографию)
Лет до семи я жил в небольшой глухой деревеньке.
Напротив нас жила семья. 12 (двенадцать) детей. 11 братьев и младшая
сестра. Все братья по возрасту были гораздо старше меня и я помню их
только визуально, в совместные игрища мы не попадали по возрастному
цензу. Для меня они всегда были взрослыми дядьками.
Семья была вполне обеспеченная. Мать, многажды мать героиня, справно
вела хозяйство. Отец работал на хлебовозке.
Братцы были все как на подбор - здоровые такие красавцы. Погодки. Тягой
к знаниям и умом не блистали. Периодически то один, то другой уходили на
зону. По хулиганке, за воровство… В деревне у них конкурентов не было и
от скуки они иногда дрались между собой. По взрослому, гоняя друг друга
по деревне кольями.
К моменту моего рождения у их старшего брата было уже две ходки. Хорошо
помню, что во всю широченную грудь у него была классно выполненная
татуировка - портрет Ленина. Вполоборота, точь в точь как в букваре.
Мои родители клепали одну за другой девок, а отец хотел парня. В деревне
смеялись и постоянно советовали им (моим родителям и соседям) поменяться
парочкой детей и успокоиться.
Мы продали дом и уехали из деревни. Далеко. Надолго. На «малой родине» с
тех пор и не бывал.
А недавно занесла меня оказия в те края. И в магазине за прилавком в
дородной улыбчивой тетке я признал их младшую сестру. Вернее, она меня
признала. Разговорились, как чего. Как братья?
И жуткая нарисовалась история. Ни один из братьев до означенного дня не
дожил. Ни один!
Младший, Серега, ближний ко мне по возрасту и потому наиболее близкий -
погиб в Афгане. Старший умер от передоза. А дальше пошло-поехало. Два
брата отправились на рыбалку. Один утонул, а другой, вернувшись с
рыбалки, повесился из чувства вины. Не на трезвую, конечно, голову. Еще
один спился и замерз. Про остальных уж я и не расспрашивал.
Жуть! И вся трагедия - в какой-то обыденности. Родители - живы до сих
пор. А одиннадцать (!) сыновей сгинули как один.
Вполне здоровые психически и физически люди. По крайней мере на мой
сторонний непристрастный взгляд.
И осталось у меня в памяти о них только как Серега учил меня играть на
гитаре. Да Олег, служивший на подлодке, схвативший там дозу радиации и
инвалидность, катал на велосипеде и опекал. Потому что в армии
пристрастился к шахматам, а в деревне в эти игры, кроме моего отца,
никто не играл.
Или такая вот история. Как двое из этих братьев грабанули магазин. Шурик
с Колькой. Обоим было чуток за двадцать.
В нашей деревне магазина не было. А был в соседней. Километрах в
полутора. Изба без окон на краю деревни.
Вот этот магазин они решили ограбить. Встал вопрос устранения сторожа,
который всю ночь ходил вокруг магазина или спал под дверью на крыльце
(доступа внутрь у него не было), завернувшись в тулуп.
По дороге на дело братья выбирали из двух вариантов: или дать сторожу по
голове, или налить и пообещать долю. Остановились на наиболее гуманном.
Сторожу налили. Выпили сами. А потом, видимо, не сошлись в долях.
Сломали сторожу ногу и пару ребер. С тем вернулись. Решив продолжить
следующей ночью.
Препятствие в лице сторожа было устранено. Оставалась дверь с тремя
замками. Окон, напомню, в целях безопасности, в магазине не было.
Ни фига не понимая в замках, братья поступили проще. Они разобрали крышу
в районе печной трубы, проникли на чердак и оторвав пару потолочных
досок, спрыгнули вниз. В кромешную темноту магазина.
Один приземлился нормально, а второй попал точно в открытую накануне
бочку с селедкой.
Что в те годы можно было взять в маленьком деревенском магазине?
Правильно. Вот они и унесли, сколько смогли вытащить через крышу, водки,
консервов и шоколада.
На утро взлом обнаружился, вызвали ментов. Кто ограбил магазин, знали
все жители трех ближайших деревень, включая глухонемую Нюру с хутора.
Наверное, знал и участковый. Но - менты нам не кенты.
Походив по магазину и обнаружив лужу рассола, приехавшие с района
следаки вызвали кинолога с собакой. Да, собственно говоря, чтобы взять
след по свежему запаху селедки пряного посола, никакого особого нюха и
не требовалось.
Короче, через пятнадцать минут гонки собака вывела ментов во двор моих
соседей. Где посреди двора на веревке сушились и воняли свежим рассолом
штаны.
А на огороде, на травке под рябиной сидело и весело квасило практически
все мужское население деревни. А как вы думаете? Браткам и в голову не
пришло воровать на продажу. Честные бродяги. Поделились со всей
деревней.
Мы, голопузая деревенская малышня, обжирались дармовым шоколадом.
Менты, четверо или пятеро, не орали, не стреляли в воздух, никого не
клали мордой вниз. Подошли, присели к хлебосольной компании, выпили со
всеми, посидели, конфисковали литр водки себе на опохмел, и спросили,
кто из братьев поедет с ними.
Шурик с Колькой препираться не стали, а решили бросить монетку. Чтоб не
обидно. На тот момент ни у одного ни у другого судимостей не было. Но
были три старших брата, уже успевших зону потоптать в разных сроках.
Один как раз чалился. Так что какой никакой начальный авторитет у
хозяина им был обеспечен. Да они и сами ребята были не робкие.
В итоге Шурику два, что ли, или три года дали. Дали бы условно, учитывая
отсутствие судимостей, чистосердечное и помощь следствию. Но Шурик на
процессе обозвал судью пидером косолапым. Чем-то тот ему не приглянулся.
Вот такой деревенский детектив. Куда там Агате Кристи с ее
великосветскими заморочками.
Ракетчик
Лет до семи я жил в небольшой глухой деревеньке.
Напротив нас жила семья. 12 (двенадцать) детей. 11 братьев и младшая
сестра. Все братья по возрасту были гораздо старше меня и я помню их
только визуально, в совместные игрища мы не попадали по возрастному
цензу. Для меня они всегда были взрослыми дядьками.
Семья была вполне обеспеченная. Мать, многажды мать героиня, справно
вела хозяйство. Отец работал на хлебовозке.
Братцы были все как на подбор - здоровые такие красавцы. Погодки. Тягой
к знаниям и умом не блистали. Периодически то один, то другой уходили на
зону. По хулиганке, за воровство… В деревне у них конкурентов не было и
от скуки они иногда дрались между собой. По взрослому, гоняя друг друга
по деревне кольями.
К моменту моего рождения у их старшего брата было уже две ходки. Хорошо
помню, что во всю широченную грудь у него была классно выполненная
татуировка - портрет Ленина. Вполоборота, точь в точь как в букваре.
Мои родители клепали одну за другой девок, а отец хотел парня. В деревне
смеялись и постоянно советовали им (моим родителям и соседям) поменяться
парочкой детей и успокоиться.
Мы продали дом и уехали из деревни. Далеко. Надолго. На «малой родине» с
тех пор и не бывал.
А недавно занесла меня оказия в те края. И в магазине за прилавком в
дородной улыбчивой тетке я признал их младшую сестру. Вернее, она меня
признала. Разговорились, как чего. Как братья?
И жуткая нарисовалась история. Ни один из братьев до означенного дня не
дожил. Ни один!
Младший, Серега, ближний ко мне по возрасту и потому наиболее близкий -
погиб в Афгане. Старший умер от передоза. А дальше пошло-поехало. Два
брата отправились на рыбалку. Один утонул, а другой, вернувшись с
рыбалки, повесился из чувства вины. Не на трезвую, конечно, голову. Еще
один спился и замерз. Про остальных уж я и не расспрашивал.
Жуть! И вся трагедия - в какой-то обыденности. Родители - живы до сих
пор. А одиннадцать (!) сыновей сгинули как один.
Вполне здоровые психически и физически люди. По крайней мере на мой
сторонний непристрастный взгляд.
И осталось у меня в памяти о них только как Серега учил меня играть на
гитаре. Да Олег, служивший на подлодке, схвативший там дозу радиации и
инвалидность, катал на велосипеде и опекал. Потому что в армии
пристрастился к шахматам, а в деревне в эти игры, кроме моего отца,
никто не играл.
Или такая вот история. Как двое из этих братьев грабанули магазин. Шурик
с Колькой. Обоим было чуток за двадцать.
В нашей деревне магазина не было. А был в соседней. Километрах в
полутора. Изба без окон на краю деревни.
Вот этот магазин они решили ограбить. Встал вопрос устранения сторожа,
который всю ночь ходил вокруг магазина или спал под дверью на крыльце
(доступа внутрь у него не было), завернувшись в тулуп.
По дороге на дело братья выбирали из двух вариантов: или дать сторожу по
голове, или налить и пообещать долю. Остановились на наиболее гуманном.
Сторожу налили. Выпили сами. А потом, видимо, не сошлись в долях.
Сломали сторожу ногу и пару ребер. С тем вернулись. Решив продолжить
следующей ночью.
Препятствие в лице сторожа было устранено. Оставалась дверь с тремя
замками. Окон, напомню, в целях безопасности, в магазине не было.
Ни фига не понимая в замках, братья поступили проще. Они разобрали крышу
в районе печной трубы, проникли на чердак и оторвав пару потолочных
досок, спрыгнули вниз. В кромешную темноту магазина.
Один приземлился нормально, а второй попал точно в открытую накануне
бочку с селедкой.
Что в те годы можно было взять в маленьком деревенском магазине?
Правильно. Вот они и унесли, сколько смогли вытащить через крышу, водки,
консервов и шоколада.
На утро взлом обнаружился, вызвали ментов. Кто ограбил магазин, знали
все жители трех ближайших деревень, включая глухонемую Нюру с хутора.
Наверное, знал и участковый. Но - менты нам не кенты.
Походив по магазину и обнаружив лужу рассола, приехавшие с района
следаки вызвали кинолога с собакой. Да, собственно говоря, чтобы взять
след по свежему запаху селедки пряного посола, никакого особого нюха и
не требовалось.
Короче, через пятнадцать минут гонки собака вывела ментов во двор моих
соседей. Где посреди двора на веревке сушились и воняли свежим рассолом
штаны.
А на огороде, на травке под рябиной сидело и весело квасило практически
все мужское население деревни. А как вы думаете? Браткам и в голову не
пришло воровать на продажу. Честные бродяги. Поделились со всей
деревней.
Мы, голопузая деревенская малышня, обжирались дармовым шоколадом.
Менты, четверо или пятеро, не орали, не стреляли в воздух, никого не
клали мордой вниз. Подошли, присели к хлебосольной компании, выпили со
всеми, посидели, конфисковали литр водки себе на опохмел, и спросили,
кто из братьев поедет с ними.
Шурик с Колькой препираться не стали, а решили бросить монетку. Чтоб не
обидно. На тот момент ни у одного ни у другого судимостей не было. Но
были три старших брата, уже успевших зону потоптать в разных сроках.
Один как раз чалился. Так что какой никакой начальный авторитет у
хозяина им был обеспечен. Да они и сами ребята были не робкие.
В итоге Шурику два, что ли, или три года дали. Дали бы условно, учитывая
отсутствие судимостей, чистосердечное и помощь следствию. Но Шурик на
процессе обозвал судью пидером косолапым. Чем-то тот ему не приглянулся.
Вот такой деревенский детектив. Куда там Агате Кристи с ее
великосветскими заморочками.
Ракетчик
Вот такое резюме было обнаружено мной в Инете на днях.
На мой взгляд заслуживает внимания :)
"Резюме - Сисадмин Ищется pабота сисадмином. Гаpантиpyю ноpмальнyю
pаботy сетки любых pазмеpов на любой стандаpтной платфоpме (Win, OS,
*nix, MacOS) и некpивое совмещение pазных платфоpм. Если надо, могy
пpогpаммиpовать на asm, java, c, c++, vc, vc++, vb, vbscript, perl,
delphi. Есть опыт написания дpайвеpов для Linux Mandrake 2.0, win2k и
winXP Есть кое-какие навыки веб-дизайна, но это было давно... Хотя можно
и вспомнить. Чего еще... Умею веpстать. Полный набоp - от макетиpования
до самой печати (был печатником по полноцветке, pаботал на ADAST 6**).
Hо заниматься этим бyдy только в слyчае необходимости. Пpи кpайней
необходимости yмею делать электpопpоводкy (допyск до 1000В).
Hо, само собой, заниматься всем, что не касается администpиpования
сетки, бyдy только за отдельнyю платy. Юзеpов консyльтиpовать тоже не
бyдy. Если понадобится закyпать железо - то либо чтобы деньги выделялись
без соплей, либо закyпайте сами и не жалyйтесь после yстановки.
Если понадобится создание локального ftp, backup-sv или еще каких
сеpвисов - сделаю, но за отдельные деньги. С чyжими самопальными
пpиблyдами pазбиpаться не станy.
Чего хочy:
1. Свободный pабочий гpафик. Системy я настpою; если
понадобится, бyдy для этого дневать и ночевать на pабочем месте, но
постоянно тоpчать в офисе пpи pаботающей сетке не намеpен. Бyдyт
пpоблемы - есть мобила и личный тpанспоpт (скyтеp), так что в любой
конец гоpода могy добpаться максимyм за час, бyде так надобно.
2. Чтоб коpмили в любое вpемя и на халявy. Много не жpy.
Достаточно, если пpи моем кpyглосyточном бдении в сеpвеpной бyдет
моpозильник с пиццей (по 2-3 штyки в день) и микpоволновка. Хоpошо бы
там еще и лежанкy какyю-нить... Hy да ладно, если чего, то pаскладyшкy
пpиволокy.
3. Если нyжна постоянная связь - оплачиваем мобилy (Смарт, пpямой
гоpодской номеp) или пейджеp.
4. Чтоб не было пpетензий к внешнемy видy. Один хpен если я и бyдy в
офисе, то дальше сеpвеpной не появлюсь. И если я пpидy в пpикиде а-ля
Матpица, то это мое личное дело. Одевать пиджак и брюки не станy.
5. Заpплатy от $800. Если еще и сеткy кидать одному пpидется - то меньше
чем за $1000/мес не возьмyсь.
6. Чтоб не было вопpосов с докyментами. Официально y меня нет даже
начального сpеднего обpазования. Также нет какой-либо пpописки и
pегистpации, но пpоблем с милицией не имею.
P.S: И последнее. Если yж так охота меня yволить, то достаточно
попpосить, и я yйдy сам. Как бyдет в оставшемся pазбиpаться новый
сисадмин - мне наплевать."
Mabor
На мой взгляд заслуживает внимания :)
"Резюме - Сисадмин Ищется pабота сисадмином. Гаpантиpyю ноpмальнyю
pаботy сетки любых pазмеpов на любой стандаpтной платфоpме (Win, OS,
*nix, MacOS) и некpивое совмещение pазных платфоpм. Если надо, могy
пpогpаммиpовать на asm, java, c, c++, vc, vc++, vb, vbscript, perl,
delphi. Есть опыт написания дpайвеpов для Linux Mandrake 2.0, win2k и
winXP Есть кое-какие навыки веб-дизайна, но это было давно... Хотя можно
и вспомнить. Чего еще... Умею веpстать. Полный набоp - от макетиpования
до самой печати (был печатником по полноцветке, pаботал на ADAST 6**).
Hо заниматься этим бyдy только в слyчае необходимости. Пpи кpайней
необходимости yмею делать электpопpоводкy (допyск до 1000В).
Hо, само собой, заниматься всем, что не касается администpиpования
сетки, бyдy только за отдельнyю платy. Юзеpов консyльтиpовать тоже не
бyдy. Если понадобится закyпать железо - то либо чтобы деньги выделялись
без соплей, либо закyпайте сами и не жалyйтесь после yстановки.
Если понадобится создание локального ftp, backup-sv или еще каких
сеpвисов - сделаю, но за отдельные деньги. С чyжими самопальными
пpиблyдами pазбиpаться не станy.
Чего хочy:
1. Свободный pабочий гpафик. Системy я настpою; если
понадобится, бyдy для этого дневать и ночевать на pабочем месте, но
постоянно тоpчать в офисе пpи pаботающей сетке не намеpен. Бyдyт
пpоблемы - есть мобила и личный тpанспоpт (скyтеp), так что в любой
конец гоpода могy добpаться максимyм за час, бyде так надобно.
2. Чтоб коpмили в любое вpемя и на халявy. Много не жpy.
Достаточно, если пpи моем кpyглосyточном бдении в сеpвеpной бyдет
моpозильник с пиццей (по 2-3 штyки в день) и микpоволновка. Хоpошо бы
там еще и лежанкy какyю-нить... Hy да ладно, если чего, то pаскладyшкy
пpиволокy.
3. Если нyжна постоянная связь - оплачиваем мобилy (Смарт, пpямой
гоpодской номеp) или пейджеp.
4. Чтоб не было пpетензий к внешнемy видy. Один хpен если я и бyдy в
офисе, то дальше сеpвеpной не появлюсь. И если я пpидy в пpикиде а-ля
Матpица, то это мое личное дело. Одевать пиджак и брюки не станy.
5. Заpплатy от $800. Если еще и сеткy кидать одному пpидется - то меньше
чем за $1000/мес не возьмyсь.
6. Чтоб не было вопpосов с докyментами. Официально y меня нет даже
начального сpеднего обpазования. Также нет какой-либо пpописки и
pегистpации, но пpоблем с милицией не имею.
P.S: И последнее. Если yж так охота меня yволить, то достаточно
попpосить, и я yйдy сам. Как бyдет в оставшемся pазбиpаться новый
сисадмин - мне наплевать."
Mabor
Маленькая история, рассказанная мне только что:
Сынишка одного нашего дядьки звонит домой:
- Мам, папу позови... Пап, "Спартак" выиграл?
- Да!
- Тогда позови маму... Мам, папа разрешил.
Сынишка одного нашего дядьки звонит домой:
- Мам, папу позови... Пап, "Спартак" выиграл?
- Да!
- Тогда позови маму... Мам, папа разрешил.
Стою в очереди в академической столовой. Передо мной два кубинца.
Разговаривают довольно громко, причем по-русски:
- Вот ты все-таки русский язык еще плохо знаешь!
- Это почему?
- Ну вот, скажи, как по-русски одним словом называется веселая компания,
собравшаяся для совместного употребления спиртных напитков?
Второй кубинец задумался, напрягся и я. Предмет я, вроде бы, знаю,
описывать его могу долго и вдохновенно, но одним словом...
Не дождавшись ответа, первый кубинец громко и торжественно, с ударением
на последнем "и" произнес:
- Пиз#$братия!
Офицер, стоявший впереди, уронил поднос.
Разговаривают довольно громко, причем по-русски:
- Вот ты все-таки русский язык еще плохо знаешь!
- Это почему?
- Ну вот, скажи, как по-русски одним словом называется веселая компания,
собравшаяся для совместного употребления спиртных напитков?
Второй кубинец задумался, напрягся и я. Предмет я, вроде бы, знаю,
описывать его могу долго и вдохновенно, но одним словом...
Не дождавшись ответа, первый кубинец громко и торжественно, с ударением
на последнем "и" произнес:
- Пиз#$братия!
Офицер, стоявший впереди, уронил поднос.
Произошла эта история (по рассказам) в НГУ.
Был препoд с фамилией Шпак. Его особенностью было то, что на экзамене,
раздав билеты, он садился и читал газету, делая вид, что ничего
не видит.
Но в газете была маленькая дырочка, через которую он наблюдал
за студентами. Естественно, что скоро все узнали о его приеме.
И вот однажды на очередном экзамене через дырочку он видит, что один
студент кинул записку другому. Он вскакивает и забирает бумажку.
Разворачивает и читает:
"СПОКОЙНО ШПАК, ЭТО ЕЩЕ НЕ ШПОРА"
Был препoд с фамилией Шпак. Его особенностью было то, что на экзамене,
раздав билеты, он садился и читал газету, делая вид, что ничего
не видит.
Но в газете была маленькая дырочка, через которую он наблюдал
за студентами. Естественно, что скоро все узнали о его приеме.
И вот однажды на очередном экзамене через дырочку он видит, что один
студент кинул записку другому. Он вскакивает и забирает бумажку.
Разворачивает и читает:
"СПОКОЙНО ШПАК, ЭТО ЕЩЕ НЕ ШПОРА"
3
Учился я в конце 80-х в Бауманском, и рассказали мне однокашники такую
историю. Шел экзамен, и застукал препод одного парнишу со шпаргалкой.
А шпаргалка была в виде гармошки и, надо сказать, весьма длинная -
паренек ее из листов клеил. Препод взял ее, удивился ее длине
и говорит: "Вот если от парты до окна достанет (а было около 2-х метров),
то за терпение поставлю 3, иначе выгоню".
Просит один конец "гармошки" зажать пальцем на парте паренька, а сам
тянет к подоконнику. За этим зрелищем с интересом наблюдает уже вся
аудитория, забыв про экзамен. И надо же - не хватило каких-то 10-15 см.
Препод и говорит: "Ну что - давай на пересдачу иди. 2!"
А паренек на это:
"А у меня вторая такая есть", и достает еще одну такую же "гармошку"
по следущей части билетов. Препод поставил 4.
историю. Шел экзамен, и застукал препод одного парнишу со шпаргалкой.
А шпаргалка была в виде гармошки и, надо сказать, весьма длинная -
паренек ее из листов клеил. Препод взял ее, удивился ее длине
и говорит: "Вот если от парты до окна достанет (а было около 2-х метров),
то за терпение поставлю 3, иначе выгоню".
Просит один конец "гармошки" зажать пальцем на парте паренька, а сам
тянет к подоконнику. За этим зрелищем с интересом наблюдает уже вся
аудитория, забыв про экзамен. И надо же - не хватило каких-то 10-15 см.
Препод и говорит: "Ну что - давай на пересдачу иди. 2!"
А паренек на это:
"А у меня вторая такая есть", и достает еще одну такую же "гармошку"
по следущей части билетов. Препод поставил 4.
Дело было в конце 70-х или начале 80-х и связано с «РЭФами» -
так называли водителей рефрижераторов. Это была водительская элита,
почти все они были дальнобойщиками, все без исключения проходили
проверку на благонадежность по комсомольско-партийной линии; части
приводов в органы внутренних дел; моральную и психическую
устойчивость; отношения с коллегами, соседями, в семье. А те, кто
имел возможность выезда за рубежи нашей необъятной Родины, были
на учете у всех служб безопасности. Попасть в такую колонну можно
было только по великому блату. Справедливости ради надо сказать -
было ради чего туда стремиться: и заработки относительно высокие,
и возможность выезда за границу. Но главный источник дохода - это
то, что РЭФы, мотаясь по всей стране, знали о нуждах населения
на ее бескрайних просторах и могли эти нужды удовлетворять по мере
сил и возможностей: где картошку по дешевке прихватят, где бухту
веревки, где толь, где яблоки, где рыбу, где кирпич, щебень или
просто песок и т.п., а там, где подороже - продадут. Вплоть до того,
что проституток (хотя их так раньше и не называли) покупали
и продавали за пузырь водки. Одним словом, алки» (ALKA - это прицеп
- рефрижератор) порожняком не ходили, при этом размеры левого груза
порой были сопоставимы с грузом легальным, заявленным по накладным.
А теперь сама история.
Однажды один РЭФ (обычно они работали парами, но в этом случае
напарник заболел, а простоя машины государство допустить не могло),
после того как открутил баранку две недели, устал как черт (ведь
без напарника), возвращается домой, но перед этим завозит последний
груз - свежие огурцы на овощную базу. Надо сказать, что в этом рейсе
РЭФ левого груза не брал вообще, оно и понятно - без напарника
несподручно. На овощной базе сдает огурцы, вычищает прицеп, моет
машину и уже мечтает о теплой жене в собственной койке, о том, как
проведет неделю законного отдыха с пухленькими и розовощекими
детками.
Вот из-за последних все и случилось... Для них, родных и любимых,
попросил у девчонок-кладовщиц десять килограммов заморских фруктов -
апельсинов. Кто постарше, тот помнит, что в стародавние
глубоко-застойные времена этим диковинным чудо-фруктом баловали
советский народ только по великим пролетарским праздникам Октября
и Первого мая. Затарился, значит, водила гостинцем, бросил его
на сиденье рядом с собой и подруливает к выезду с базы. А там
вахтер на КПП (контрольно-пропускной пункт) злой как собака.
То ли ему баба утром не дала, то ли еще вечером... В общем, как
с цепи сорвался. Начинает машину шмонать по полной программе:
сначала прицеп; потом холодильную установку, даже под обшивку
заглянул; потом под машиной исследовал все мосты. Ничего
нелегального найти не может, но и поверить в это ему трудно.
Тем не менее машину надо отпускать, подходит к кабине и видит...
о радость и слава создателю - драгоценный товар без накладных.
Берет вахтер нашего героя за шиворот и как злостного расхитителя
социалистической собственности с чувством глубокого удовлетворения
тащит в местное отделение внутренних дел.
В кабинете у лейтенанта-следователя по уголовным делам пишется
заявление, и доблестный и исполнивший свой долг вахтер отпускается
домой. Лейтенант начинает составлять протокол, а у нашего героя-РЭФа
молнией проносятся мысли: «Пиздец... Отъездился... Гребаные
апельсины... Гребаная жизнь... Прощай блатная колонна... Чем теперь
кормить жену, детей... Прощай партбилет... и т.д., и т.п.».
Вдруг звонит телефон и лейтенанта вызывают к начальству. Он
закрывает водилу в кабинете, предупредив, что вернется через
двадцать минут. Водила, недолго думая, начинает уничтожать вещдоки
(а по простому - их жрать), благо начальник не спрятал их в сейф,
а оставил на столе. За двадцать минут он успевает заглотить их все...
до одной...
Возвращается лейтенант, видит, что улик нет, и у него шары
вылазят из орбит, а челюсть отвисает ниже пупа как в диснеевских
мультиках: «Где?.. Куда?.. Как?.. Что?..». Потом видит позеленевшую
рожу РЭФа и его раздувшееся как у беременной бабы пузо. Постепенно
на него находит прозрение, но глаза и челюсть вываливаются еще
больше, правда уже от хохота. Немного успокоившись, он произносит
знаменитую сегодня фразу:
- Ну, ты бля... даешь!.. Но если бы шкурки оставил, я бы тебя все
равно отпустил!
так называли водителей рефрижераторов. Это была водительская элита,
почти все они были дальнобойщиками, все без исключения проходили
проверку на благонадежность по комсомольско-партийной линии; части
приводов в органы внутренних дел; моральную и психическую
устойчивость; отношения с коллегами, соседями, в семье. А те, кто
имел возможность выезда за рубежи нашей необъятной Родины, были
на учете у всех служб безопасности. Попасть в такую колонну можно
было только по великому блату. Справедливости ради надо сказать -
было ради чего туда стремиться: и заработки относительно высокие,
и возможность выезда за границу. Но главный источник дохода - это
то, что РЭФы, мотаясь по всей стране, знали о нуждах населения
на ее бескрайних просторах и могли эти нужды удовлетворять по мере
сил и возможностей: где картошку по дешевке прихватят, где бухту
веревки, где толь, где яблоки, где рыбу, где кирпич, щебень или
просто песок и т.п., а там, где подороже - продадут. Вплоть до того,
что проституток (хотя их так раньше и не называли) покупали
и продавали за пузырь водки. Одним словом, алки» (ALKA - это прицеп
- рефрижератор) порожняком не ходили, при этом размеры левого груза
порой были сопоставимы с грузом легальным, заявленным по накладным.
А теперь сама история.
Однажды один РЭФ (обычно они работали парами, но в этом случае
напарник заболел, а простоя машины государство допустить не могло),
после того как открутил баранку две недели, устал как черт (ведь
без напарника), возвращается домой, но перед этим завозит последний
груз - свежие огурцы на овощную базу. Надо сказать, что в этом рейсе
РЭФ левого груза не брал вообще, оно и понятно - без напарника
несподручно. На овощной базе сдает огурцы, вычищает прицеп, моет
машину и уже мечтает о теплой жене в собственной койке, о том, как
проведет неделю законного отдыха с пухленькими и розовощекими
детками.
Вот из-за последних все и случилось... Для них, родных и любимых,
попросил у девчонок-кладовщиц десять килограммов заморских фруктов -
апельсинов. Кто постарше, тот помнит, что в стародавние
глубоко-застойные времена этим диковинным чудо-фруктом баловали
советский народ только по великим пролетарским праздникам Октября
и Первого мая. Затарился, значит, водила гостинцем, бросил его
на сиденье рядом с собой и подруливает к выезду с базы. А там
вахтер на КПП (контрольно-пропускной пункт) злой как собака.
То ли ему баба утром не дала, то ли еще вечером... В общем, как
с цепи сорвался. Начинает машину шмонать по полной программе:
сначала прицеп; потом холодильную установку, даже под обшивку
заглянул; потом под машиной исследовал все мосты. Ничего
нелегального найти не может, но и поверить в это ему трудно.
Тем не менее машину надо отпускать, подходит к кабине и видит...
о радость и слава создателю - драгоценный товар без накладных.
Берет вахтер нашего героя за шиворот и как злостного расхитителя
социалистической собственности с чувством глубокого удовлетворения
тащит в местное отделение внутренних дел.
В кабинете у лейтенанта-следователя по уголовным делам пишется
заявление, и доблестный и исполнивший свой долг вахтер отпускается
домой. Лейтенант начинает составлять протокол, а у нашего героя-РЭФа
молнией проносятся мысли: «Пиздец... Отъездился... Гребаные
апельсины... Гребаная жизнь... Прощай блатная колонна... Чем теперь
кормить жену, детей... Прощай партбилет... и т.д., и т.п.».
Вдруг звонит телефон и лейтенанта вызывают к начальству. Он
закрывает водилу в кабинете, предупредив, что вернется через
двадцать минут. Водила, недолго думая, начинает уничтожать вещдоки
(а по простому - их жрать), благо начальник не спрятал их в сейф,
а оставил на столе. За двадцать минут он успевает заглотить их все...
до одной...
Возвращается лейтенант, видит, что улик нет, и у него шары
вылазят из орбит, а челюсть отвисает ниже пупа как в диснеевских
мультиках: «Где?.. Куда?.. Как?.. Что?..». Потом видит позеленевшую
рожу РЭФа и его раздувшееся как у беременной бабы пузо. Постепенно
на него находит прозрение, но глаза и челюсть вываливаются еще
больше, правда уже от хохота. Немного успокоившись, он произносит
знаменитую сегодня фразу:
- Ну, ты бля... даешь!.. Но если бы шкурки оставил, я бы тебя все
равно отпустил!
12
Лучшая история за 09.12:
В феврале 1971-го в Москве в приёмную председателя президиума Верховного Совета ССР Подгорного вошли 24 еврея и заявили, что не уйдут, пока не получат разрешение на выезд в Израиль. В марте в той же приёмной в присутствии западных корреспондентов объявили голодовку 56 евреев из Риги. Состоялись и другие подобные акции. Евреев понемногу и неохотно стали выпускать из лучшей в мире страны. Каждого долго мытарили, и никто не знал, что получит: разрешение или отказ… Вы спросите, какое это имеет отношение к чудной песенке композитора Шаинского на слова Эдуарда Успенского? А самое прямое.
Еврейские эмигранты ехали сначала в Вену, и уж оттуда кто в Израиль, а кто куда. Вагон «Москва-Вена» прицепляли к поезду, шедшему только до границы СССР. читать дальше →
Еврейские эмигранты ехали сначала в Вену, и уж оттуда кто в Израиль, а кто куда. Вагон «Москва-Вена» прицепляли к поезду, шедшему только до границы СССР. читать дальше →