Поиск по автору:

Накоротке друг с другом

Однажды я выиграл бутылку хорошего коньяка, поспорив с приятелем о том, что через двух людей я связан с Президентом США Бараком Обамой. Мой приятель не поверил мне и проиграл. Я действительно оказался связанным через двух людей с Бараком Обамой. Первым человеком в этой цепочке оказался Михаил Сергеевич Горбачев, с которым мне привелось общаться, когда я входил в Политсовет социал-демократической партии России. В нашей партии Михаил Сергеевич был лидером. Вторым человеком в этой цепочке мог быть любой американский политик, знакомый с Михаилом Сергеевичем и Бараком Обамой. Таких политиков и в США, и в России достаточно.
Столь короткая связь между мной и любым другим человеком на нашей планете не является чем-то необычным. Математики утверждают, что два любых человека на Земле в среднем связаны друг с другом посредством семи людей. Согласитесь, это звучит несколько фантастично. Нас на планете больше 7 миллиардов. Живем мы в разных странах и в разных условиях. Одни в мегаполисах, другие у черта на куличиках. И, оказывается, нужно всего лишь семь человек, чтобы передать добрую весточку от одного землянина к другому.
Чтобы убедиться в правоте математиков проделайте сами маленький мысленный эксперимент. Попробуйте, например, выяснить - через скольких людей вы связаны с Президентом России Владимиром Путиным. Легко убедитесь, что максимум через четырех. Если поставить эту четверку в ряд, то вы окажитесь накоротке с Президентом и легко дотянитесь своей рукой до его руки. Не правда ли, волнительная возможность пожать руку Гаранту своих конституционных прав. Вот только реализовать эту возможность нереально, так вас и Гаранта разделяет пропасть социального отчуждения. Через эту пропасть невозможно не только дотянуться, но и докричаться до Президента. Вот так мы и живем в современном мире, накоротко связанные естественными человеческими связями и разделенные непреодолимыми социальными барьерами.

- Моня, я собираюсь выдвинуть Путина на Нобелевскую премию по экономике.
- Изя, что великого сделал Путин в экономике?
- Моня, он создал самый совершенный экономический барометр – Россию. Не успеет мир чихнуть, как Россию начинает трясти по максимуму.

Двое мальчишек десяти лет предлагают прохожим газету «Здоровье». Пожилой мужчина спрашивает у них:
- Сколько стоит газета?
- Десять рублей.
- Ого, дорого!
- Это в больницах здоровье стоит дорого, дяденька, а у нас почти даром, – поясняет со знанием дела мальчишка.
- Ну, если так, беру, – говорит с улыбкой мужчина и покупает газету.

Одна женщина говорит другой.
- Вчера мой сын сдавал экзамен. За устный ответ получил два, за письменный три, в аттестат поставили четыре с учетом годовых оценок.
Мужчина, случайно услышавший этот разговор, обращается к говорящей.
- Что-то не сходится в ваших словах
- Что не сходится? – спрашивает женщина.
- Вы сказали, за устный ответ сын получил два, за письменный - три. В сумме получается пять, а вашему сыну поставили четыре. Вот и не сходится одно с другим.

- Моня, ты не мог бы мне одолжить пять тысяч рублей на телеграмму.
- Изя, что за телеграмму ты хочешь послать?
- Моня, я хочу поздравить Татьяну Голикову, Эльвиру Набибуллину, Юрия Трутнева, Андрея Фурсенко, Игоря Щеголева, Рашида Нургалиева и Игоря Левитина с новосельем.
- С каким новосельем, Изя?
- Таки они переехали сегодня из Белого Дома в Краснокаменный Кремль. А это, согласись, недурный обмен.

- Изя, когда я читаю про последние рокировки в Правительстве и Администрации Президента, меня не покидает чувство дежа вю.
- Почему, Моня?
- Понимаешь, Изя, происходящее напоминает мне известный анекдот про публичный дом, в котором хозяева борделя, терпящие убыток, постоянно меняют обстановку, вместо того, чтобы поменять персонал.

- Изя, ты не патриот!
- С чего ты это взял, Моня?
- Изя, во-первых, ты не ешь сало, во-вторых, ты не пьешь горилку, в-третьих, ты не
кричишь «Украина вперед», когда побеждают наши.

С отцом нации россияне определились. Дело теперь за нацией.

Сейчас даже дети не спрашивают, почему избушка на курьих ножках стоит к путнику задом.

Валерий Сонин

Мы с Валерием Сониным были приятелями, именно приятелями, а не друзьями. Когда мы познакомились, ему было 17, мне - 15 лет. С той поры на всю жизнь он остался для меня старшим товарищем: более зрелым, сдержанным, рассудительным и мудрым.
Более трех десятилетий Валерий Сонин проработал в Смоленском государственном университете, профессорствовал и возглавлял кафедру психологии. В последние годы он много писал: словно знал, что ему осталось жить недолго и надо успеть донести до читателей свои глубокие размышления и проницательные наблюдения. В этот творческий период жизни из-под его пера вышли замечательные книги: «Час занимательной психологии», «Словарь персоналий от А до Я», «Психология и мир человека», «Литературный герой глазами психолога», «Психология решения нестандартных задач», «Психология последнего анекдота, или в здоровом теле здоровый дух». Эти книги с увлечением читали и читают не только специалисты по психологии, но и все, кому интересен человек как носитель душевной субстанции, загадочной и необъяснимой. Их будут читать в будущем потому, что они написаны по-сонински умно, профессионально и, что бывает редко в книгах по психологии и педагогике, с юмором.
Каждый раз, бывая в родном Смоленске, я старался встретиться с Валерием. Нам было интересно не только обменяться последними новостями, но и вспомнить особую атмосферу юношеского братства, в которой мы жили в конце пятидесятых годов в историческом центре Смоленска. Это было замечательное время, время, когда мы - юнцы не знали, что такое национальные различия и меркантильные интересы. Разные по происхождению: русские, евреи и греки мы были членами одного дружного клана, объединенные духом нашего древнего и славного города, только что восстановленного из пепла.
Сейчас я сожалею, что не вел дневник, который бы помог мне восстановить живой язык моих друзей и приятелей. У Валерия он был сочным и образным. В нем прекрасно сочетались чисто одесские штучки, смоленский сленг и безукоризненный русский. Увы, наиболее интересные его мысли, фразы, остроты и каламбуры забылись. От них остался лишь легкий флер, который остается в душе от соприкосновения с ярким и необычным. И только несколько эпизодов сохранились в моей памяти в цельном виде. О них я и хочу рассказать.

Декабрь 1997 года, конгресс-центр Мэрии Москвы, первый и последний съезд Конгресса Интеллигенции России. Я участник съезда от Калининградской области, Валерий - от Смоленской. Встречаемся с ним случайно в холле конгресс-центра. Валерий идет мне навстречу и громко восклицает:
- Российская интеллигенция воистину конгресс!?
- Воистину конгресс! – Отвечаю ему в тон.
Реплика Валерия вызывает живую реакцию окружающих нас делегатов Съезда. Она точно передала настроение участников съезда, в котором воодушевление уживалось с сомнениями. И тому были свои причины.
Впервые за всю историю России интеллигенция собралась, пусть и под патронажем Кремля, чтобы создать профессиональный союз, призванный защищать ее интересы. Участие власти в организации Конгресса привело к тому, что в уставных документах Конгресса корпоративные интересы интеллигенции были во многом подменены государственными. Скорее всего, по этой причине российская интеллигенция не увлеклась задачами строительства новой общественной организации и не проявила, ожидаемого от нее энтузиазма и порыва. Это разочаровало власть и, на предстоящих выборах, она сделала ставку не на интеллект нации, а на хитроумную операцию под кодовым названием «Наследник».

Лето 1988 года. Время тотального дефицита продуктов и товаров. Я приехал в Смоленск к родным. Очередная встреча с Валерием. Разговор о житие-бытие. Спрашиваю Валерия о том, как он выкручивается в ситуации с дефицитом. Слышу в ответ:
- Миша, пока в Смоленске есть хоть одна женщина, я не пропаду.
Недоуменно смотрю на него: причем тут женщины. Видя, мое недоумение Валерий поясняет.
- У меня жена известный в Смоленске гинеколог. А какой орган для женщин главный?
- В зависимости от ситуации - сердце или партком. – Отвечаю я.
- Ты ошибаешься - вагина. Именно в вагине у женщин находится зажигание. А без зажигания, как поется в песне Леонида Утесова, и ни туды, и ни сюды.
Конечно, Валерий шутил. Но в этой шутке он точно передал сущность развитого социализма, погрязшего в тотальном дефиците и неформальных связях, и особенности физиологии и психологии женщин.

Осень 2010 года. Наша последняя встреча с Валерием у него в кабинете в университете. Только что вышла его новая, как потом выяснилось, последняя книга. Как обычно при наших встречах, он дарит мне свой труд. Дарственную надпись начинает словами: Михаилу Смоленскому. Подписав книгу, передает ее мне и спрашивает:
- Ну, а ты что написал в последнее время?
- Я пока раздумываю, о чем писать.
- Ты, знаешь, важно знать, не только о чем писать, но и для кого писать. Книга должна быть адресной.
Валерий знал, о чем говорил. За его словами стояли замечательные книги, написанные им. Благодаря своим книгам он еще долго будет среди живых.

- Моня, а может быть секс длиной в жизнь?
- Таки может, Изя, если жена тебя трахает каждый день по делу и без дела.

Крашенные яйца

Одной из достопримечательностей Калининграда, доставшейся ему в наследство от Кенигсберга, является монументальная скульптура «Борющиеся зубры». Название скульптуры точно отражает ее сущность: два массивных бронзовых зубра, упершись крутыми лбами и задрав хвосты, жестко выясняют отношения друг с другом на высоком постаменте.
Художественная и натуралистическая пластика этой скульптурной группы прекрасно передает напряжение и драматизм схватки двух лесных гигантов, когда-то обитавших в лесах Пруссии. Видимо по этой причине, а также, потому что «Борющиеся зубры» располагалась у здания Земельного и административного суда Восточной Пруссии, скульптурная группа получила у жителей Кенигсберга название «Прокурор и защитник», точно отражающее взаимоотношение между обвинением и защитой в прусском судопроизводстве. В советских судах никакого противоборства обвинения и защиты не было в помине: все составные части советской машины правосудия работали в ярко выраженном обвинительном режиме. В результате прежнее аллегорическое название скульптуры Гипеля не прижилось и ему на смену пришло прозаическое - «Быки».
Став с 1946 года важным элементом архитектурного облика Калининграда, «Быки» тихо бодались в самом центре города на протяжении 30 лет, не пробуждая особого интереса к себе со стороны калининградцев. Уже само пренебрежительное название «Быки» говорило о том, что к этой скульптуре горожане относятся без должного пиетета. Это отражалось даже в привычках: свидание с любимой девушкой обычно назначалось у памятника Шиллеру, а простая студенческая или дружеская сходка с легкой выпивкой происходила, как правила, у «быков».
Так продолжалось до начала 70-х годов прошлого века, пока неизвестные озорники не привлекли всеобщее внимание горожан к полузабытым «быкам». Именно тогда, то ли в 72, то ли в 73 году, безымянные «миряне» впервые раскрасили красной краской на Пасху яйца борющимся зубрам. Информация об этом мгновенно распространилась по Калининграду и горожане тысячами направились к «Борющимся зубрам», чтобы увидеть новоявленное «чудо». Окрашенные яйца рогатых исполинов привлекали их взоры несколько дней, пока городские власти не спохватились и не ликвидировали следы откровенного хулиганства.
Через год ситуация повторилась. Опять в канун Пасхи неизвестные озорники окрасили мошонки быкам красной краской и опять городские власти в течение нескольких дней не мешали горожанам любоваться очередным пасхальным «подарком». Такое промедление трудно объяснить, так как хорошо известна расторопность советской власти при решении любых вопросов. Возможно, атеисты из руководящих партийных и советских органов считали, что таким образом они борются с церковными обычаями и обрядами.
Но не все чиновники в партийном и советском аппарате области и города были склонны попустительствовать шутникам-красильщикам. И на самом верху было принято решение положить конец их пасхальным проделкам с окрашиванием яиц «Быков». С этого момента начинается самая занимательная часть новой истории скульптуры «Борющиеся зубры».
Каждый год в преддверии пасхи к «Быкам» стали выходить на дежурство милицейские наряды. Их задача была предельно простой - воспрепятствовать действиям злоумышленников по раскрашиванию мошонки зубров. Казалось бы – чего проще. Следи за теми, кто крутится в дневное и, особенно, ночное время вокруг памятника культуры и пресекай незаконные действия злоумышленников. Тем более, что памятник на виду и хорошо освещен. Однако воспрепятствовать проказам «красильщиков» не получалось. Каким-то необъяснимым образом они находили возможность незаметно прокрасться к «Быкам» и раскрасить их мошонки. Сказывалась, по-видимому, врожденная способность русских людей вести партизанские действия под самым носом противника. Чуть замешкался противник – партизаны тут как тут. В результате боевой вылазки - железнодорожный состав с вооруженной техникой пущен под откос, а «Быки» обрели новый праздничный прикид.
Наиболее ярким эпизодом противостояние «красильщиков» и милиции стал один апрельский день, когда «красильщики» наждачной бумагой очистили темную краску и патину на мошонках «Быков» и тщательно отполировали их до блеска. На ярком весеннем Солнце отполированные яйца засияли как драгоценные украшения. Вот тогда-то калининградцы и узнали, что собой представляют настоящие, а не сказочные золотые яйца. Смеха в городе было больше, чем на первое апреля. Не смеялись только в милиции и горсовете. Последовала жесткая команда –закрасить золотые яйца «Быков», найти и наказать хулиганов.
Закрасить, и скрыть свой позор для блюстителей порядка было нетрудно, а вот с поиском хулиганов дело не сладилось. Сразу поймать за руку злоумышленников не получилось, а искать их по оставшимся следам краски на руках или по наводке осведомителей было бесполезно. Как говорится в известной поговорке, не пойман – не вор. А ловить уже было поздно. Пришлось еще на один год отложить разборку с возможными осквернителями памятника культуры.
После случая с полировкой яиц «Борющихся зубров» стали охранять в предпасхальные дни как первых лиц государства. Только голубям и воронам дозволялось вступать с «Быками» в непосредственный контакт. Для людей такой контакт был запрещен. Разрешалось только осматривать скульптуру и фотографироваться на ее фоне. Это сразу дало положительный результат. Очередную Пасху «Быки» встретили без окрашенных мошонок. Однако торжество охранителей порядка было недолгим. Как только дежурство милиционеров прекратилось, яйца вновь выкрасили в красный цвет.
Так до перестройки и шла с переменным успехом борьба «красильщиков» и «охранителей». Ни одной стороне не удавалось добиться явной победы в противоборстве. Для «красильщиков» такая победа означала бы легализацию яркой раскраски яиц «Быков», для «охранителей порядка» –неприкосновенность естественного цвета их мошонок.
Перестройка и последующая либерализация экономики и нравов, похоже, склонили чашу весов в сторону «красильщиков». Новые власти Калининграда поняли тщетность своих попыток противостоять партизанским вылазкам «красильщиков» и махнули на их «художества» рукой. Возможно, этому решению способствовало и то, что на смену красному периоду в истории «Быков» пришел зеленый: в последние годы по только им ведомым причинам, «красильщики» стали использовать для раскраски мошонок «Быков» зеленую краску. В пользу этого предположения говорит личное восприятие автора: зеленый цвет мошонок не так бросается в глаза на фоне серо-зеленой патины скульптуры как большевистский красный.
Найденный компромисс между «охранителями» и «красильщиками» позволил Калининграду обрести еще один знаковый для туристов объект внимания, наравне с Кафедральным собором, могилой Канта или Музеем Янтаря. Вот и сейчас, когда пишутся эти строки, «Быки» бодаются друг с другом с позеленевшими от натуги мошонками в сквере возле Калининградского государственного технического университета. Как обычно возле них крутятся с видеотехникой туристы, снимая на память примечательную достопримечательность нашего города. И ничего страшного не происходит. Люди не становятся ни хуже, ни лучше оттого, что видят. Просто улыбаются и обмениваются веселыми репликами. А когда человек улыбается, он хоть немного становится добрее.

Накануне 7 мая лабрадор Кони стал очень беспокойным и нервным. Ему не терпится повидаться с родными березками Кремля.

Все золото мира

Как настоящий сын немецкого народа Йохан готовился к выезду на свою историческую родину очень серьезно и обстоятельно. Прежде всего он расспросил всех своих знакомых, имеющих хоть какой-то опыт общения с Германией, о том, что нужно сделать в Союзе, чтобы потом в Фатерланде не испытывать ненужных проблем и забот. Почти все в один голос заявили, что главное для выезжающих в ФРГ – иметь здоровые зубы, потому что лечение там зубов занятие исключительно дорогое. Кто-то даже сказал, что лечение одного зуба стоит столько, сколько стоит в Союзе подержанный Жигуленок. Последняя информация привела в легкое уныние Йохана - зубы у него были плохие. Сказывалось нелегкое и голодное детство в степях Казахстана, куда в начале Великой Отечественной войны была сослана его семья.
Поразмышляв над услышанным и взвесив все за и против, Йохан решил вложить в лечение зубов большую часть своих трудовых сбережений и закрыть этим самым зубной вопрос, если не навсегда, то хотя бы на ближайшие годы. К слову сказать, с деньгами у него особых проблем не было. Он работал главным инженером на одном крупном машиностроительном предприятии Казахстана и хорошо зарабатывал. Не откладывая дело в долгий ящик, он отправился к знакомому стоматологу и изложил ему свою просьбу.
- Дорогой доктор, сделай так, чтобы в моем новом отечестве я не знал проблем с зубами лет пять. За ценой я не постою.
- Дружище Йохан, можешь не беспокоиться. Я приведу твои зубы в такой порядок, что немецкие врачи просто ахнут от удивления. – Ответил Йохану знакомый стоматолог и усадил его в лечебное кресло.
- Тогда приступай к делу! – Дал отмашку врачу Йохан и прописался в поликлинике на два месяца.
Когда стоматолог закончил свою работу, весь рот Йохана был усеян золотыми коронками. В солнечный день эти коронки сияли на солнце как купола российских соборов, а при фотографировании со вспышкой они засвечивали фотопленку так, что на фото зубы Йохана были черными как антрацит. Что было под коронками, знал только врач. На вопрос Йохана об этом он сказал кратко:
- Йохан, там все железобетонно. Я поставил пломбы, которые простоят как пирамиды Египта тысячу лет.
Удовлетворенный ответом, Йохан щедро расплатился со стоматологом и собрался в дальнюю дорогу. Устроился он на проживание в Западной Германии под Мюнстером. Там уже обитали его родные: отец, мать сестра, которые выехали раньше. Для них и Йохана в ФРГ были созданы вполне благоприятные условия для проживания и адаптации к новой социальной среде. В частности, им были выданы медицинские карты, которые давали право на бесплатное медицинское обслуживание.
При получении своей карты Йохан, как положено, прошел полное медицинское обследование. Его общение с терапевтом прошло без сюрпризов, а вот визит к стоматологу вылился в маленькую комедию.
Стоматолог оказался мужчиной лет пятидесяти, подчеркнуто внимательный и педантичный. Он усадил Йохана в лечебное кресло, внимательно прочел его медицинскую карту и спросил:
- Вы их Советского Союза?
- Да. – Ответил Йохан.
- Откуда?
- Из Казахстана.
- Это Сибирь?
- Нет, это Средняя Азия. Юго-западнее Сибири.
- Даже не представляю где это. Должно быть далеко?
- Не близко – почти пять тысяч километров от Берлина. Но по российским меркам это пустяк.
- Да, в России все грандиозно. Пространство, расстояния, русская душа. Ну, что ж приступим к осмотру. Откройте, пожалуйста, рот.
Йохан открыл свой рот пошире, чтобы немецкий стоматолог смог увидеть рукотворный шедевр его далекого казахского коллеги во всей красе. Тот посмотрел на одетые в золото челюсти Йохана и не смог сдержать слов удивления, которые прозвучали для Йохана сладкой музыкой.
- Поразительно! Невероятно! Я никогда не видел ничего подобного!
Какое-то время, чуть ли не влезая в рот Йохана, он с неподдельным интересом рассматривал его зубы, потом выпрямился, потер пальцами свой лоб и сказал:
- Удивительная работа! Это должны видеть мои коллеги! Я сейчас приглашу их посмотреть на ваши зубы. Закройте пока рот.
Немецкий врач вышел, и Йохан на время предался приятным мыслям. Ему было радостно сознавать, что он поступил благоразумно, занявшись своими зубами в Казахстане. – Я правильно сделал, отремонтировав зубы в Казахстане. – Думал он про себя. – На этом я сэкономлю много драгоценного времени и нервов, которые понадобятся мне сейчас для обустройства жизни и поиска работы.
Врач вернулся в кабинет в компании трех коллег. Вид у всех был самый серьезный. Это еще больше убедило Йохана в правоте слов казахского стоматолога о том, что его работа удивит немецких врачей. Ободренный этим заключением, он приветливо отреагировал на приход гостей и с охотой стал демонстрировать им свои зубы.
Теперь уже четверка врачей принялась внимательно рассматривать его зубы и ротовую полость. Первые реплики, которыми обменялись врачи, просто ласкали его слух:
- О, это фантастика! Это русское чудо! Все золото мира в одном рту! Я всегда говорил, что русские способны удивлять мир.
Вслед за этими восклицаниями между врачами пошел чисто профессиональный разговор, смысл которого Йохан плохо понимал. Лишь временами он улавливал отдельные слова: бюгель, винир, мост, вкладка. По этой причине он перестал прислушиваться к разговору медиков, безмятежно закрыл глаза и стал ждать окончания консилиума.
Когда изучение шедевров зубного протезирования закончилось, пришедшие врачи любезно поблагодарили Йохана за возможность «близко познакомиться с достижениями советской стоматологии» и удалились. Йохан попытался встать с кресла, но принимающий его врач, попросил его не торопиться.
- Нам предстоит серьезный разговор о ваших зубах. – Сказал он.
То, что Йохан услышал дальше, было для него громом среди ясного неба. Ни разу не улыбнувшись, сохраняя все тот же серьезный вид, немецкий стоматолог поведал ему все, что он думает о его зубных протезах и работе советского стоматолога.
- Это каменный век стоматологии: в Германии и Европе уже тридцать лет никто не пользуется такими материалами и технологиями. Я и мои коллеги поражены тем, что увидели у вас во рту. Так с зубами могли обращаться только в Древнем Египте. Это самое настоящее варварство в лечении зубов…..
Уже с первыми критическими словами врача Йохан понял истинный смысл эмоциональных восклицаний немецкого стоматолога и его коллег. То, что он принимал за проявление восхищения, было на самом деле выражением профессионального недоумения. Недоумения настолько сильного, что врачи лишились способности улыбаться при виде курьезного. Вот откуда проистекала их подчеркнутая серьезность, которую Йохан по ошибке принял за выражение пиетета перед советской стоматологией.
Разговор с немецким стоматологом вылился для Йохана в долгое и физически малоприятное лечение. По окончании лечения он обрел идеальные искусственные зубы, а его друзья узнали от него занимательную историю про все золото мира в одном рту.

Буратино искренне любил деревянные советские деньги: в каждом рубле он находил родственную душу.

Вини Пух любил говорить своим друзьям:
- Мы, Медведи, слов на ветер не бросаем. Сказано – на, но - будет – на, но!

Пьеро спрашивает Мальвину:
- Ну, как тебе Буратино?
- Да бревно бревном.
- Хочешь, я его распалю?
- А ты сумеешь?
- No problem, у меня фитилек с огоньком.

Новинка сезона - прокладки «Два в одном флаконе»: тампон плюс вибратор.

Порок, как и идеи, передается от человека к человеку, только происходит это не по внушению, а по желанию.

Первая заповедь геев: наш тыл должен быть надежно прикрыт!

Случай в редакции

Эту забавную историю рассказал своим друзьям Поэт Донбасса – Николай Анциферов, они пересказали ее своим детям, те своим и, наконец, через четыре поколения она стала элементом народного фольклора. Героями фольклора, как известно, становятся только незаурядные люди, а Николай Анциферов, несомненно, таковым был.
Сама история произошла в редакции журнала «Огонек», где Анциферов подрабатывал корреспондентом. Как-то захотелось ему съездить в Крым отдохнуть, набраться творческих впечатлений и подготовить материал о поэте Максимилиане Волошине. Чтобы совместить все три желания, решил он оформить командировку и зашел к редактору поговорить по этому поводу. Тот сидел за большим письменным столом, просматривал подготовленные материалы и мелким глотками отпивал чай из стакана в мельхиоровом подстаканнике, постоянно помешивая содержимое стакана ложечкой.
Анциферов изложил редактору свою просьбу и стал ждать ответа. Редактор посмотрел на поэта внимательно, подумал над его словами с минуту, отхлебнул очередную порцию чая и сказал, что ему надо обсудить вопрос о его командировке с бухгалтером. Затем он вышел из кабинета, оставив там поэта.
Предыдущим вечером Анциферов с друзьями крепко приложился к спиртному, и во рту у него было сухо как в пустыне Кара Кум. Традиционного в ту пору графина с водой в кабинете редактора не оказалось, и поэт, презрев буржуазные предрассудки, решил смочить свое горло с помощью чая редактора. Когда он подносил стакан чая ко рту, его ноздри уловили благородный запах хорошего алкоголя.
- А редактор не дурак, пьет чай с коньяком. - Подумал он о своем шефе и сделал первый глоток. Его ждал приятный сюрприз – в стакане оказался чистый отборный коньяк.
- Каков хитрец! Это ж надо придумать – пить коньяк под видом чая, да еще помешивая его ложечкой. Чувствуется старая партийная школа.- Подивился Анциферов и, подражая редактору, стал отхлебывать «чай» мелкими глотками, неспешно двигая ложечкой в стакане. За этим занятием его и застал редактор, когда вернулся в кабинет из бухгалтерии.
- Замечательный у тебя чай, товарищ редактор! Так бы выпил целый самовар! Не скажете, что за марка? – на опережение сыграл Анциферов, не давая редактору возможность высказать свое праведное негодование.
- Марка известная - грузинский «КВ». В Столешниковом продается. – Ответил недовольно редактор, ошарашенный нахальством поэта, сел в свое кресло и стал нервно перебирать бумаги.
Анциферов перестал помешивать остатки коньяка и поставил недопитый стакан на стол перед редактором. Тот посмотрел на него уже благодушно и сказал.
- Ну, чего оставляешь на дне, допивай уже. Можешь оформлять себе командировку в Крым. Материал по Волошину за тобой.
- Спасибо за поддержку. Еще полстаканчика чая мне не заварите?
- Давай, кати в свой Крым. На таких как ты, дорогой, заварки не запасешься.
Анциферов довольный итогом своего визита вышел из кабинета редактора. В его рту уже не сушило, а на душе было радостно и светло.

- Моня, я так рад, так рад!
- Чему ты рад, Изя?
- Я рад, что Роза Шпильман не стала моей женой!
- Тридцать лет назад ты сильно горевал, когда Роза Шпильман отказала тебе.
- Таки то было тридцать лет назад. Видел бы ты сейчас, какой стала эта Розочка без меня.

- Моня, что было вначале: яйцо или курица?
- Изя, вначале был большой геморрой.

Пневмо ружье против тромбона

Два друга: Ашот и Борис учились в консерватории одной из северокавказских республик. Ашот специализировался по классу фортепьяно, а Борис по классу духовых инструментов. Как водится среди молодых музыкантов, друзья обожали музыкальные шутки и розыгрыши и слыли среди своих знакомых большими мастаками по этой части. Чтобы соответствовать своему реноме, друзья постоянно придумывали новые розыгрыши, которые не всегда отвечали правилам хорошего тона. Но, как известно, смешное – это частица безобразного, поэтому «нехорошие», а точнее, неприличные розыгрыши обычно сходили Ашоту и Борису с рук, хотя и вызывали у многих чувства неприятия и раздражения.
Сейчас за давностью лет трудно сказать кто первый: Ашот или Борис предложил новую шутку, в которой главными действующими «лицами» были белая попа Ашота и серебристый тромбон Бориса. Сама же шутка сводилась к незамысловатому действу, в ходе которого Ашот оголял свой зад и высовывал его в открытое окно комнаты на первом этаже, выходящее на улицу, а Борис в это время дул в тромбон, имитируя звук истекающих из человеческого чрева газов. По большому счету, совсем невинное развлечение, если сравнивать его с тем, что вытворяют сейчас участники многочисленных лав- и гей-парадов.
Изначально розыгрыш был рассчитан на присутствие зрителей. И такие зрители на каждом представлении были. В оговоренный час друзья Ашота и Бориса - завзятые городские балагуры и шалопаи собирались у кафе недалеко от окна, из которого появлялась задница Ашота и звучала «какафония», так остроумно называл Борис свою мелодию на тромбоне, и с юношеским увлечением наблюдали за реакцией людей, попавших в розыгрыш. Они не ограничивались при этом пассивным созерцанием происходящего, а активно участвовали в нем, бросая громкие, зачастую остроумные, реплики и комментарии, превращая, тем самым, розыгрыш в веселый уличный бурлеск.
Обычно в качестве объектов шутки выбирались молоденькие девушки. Не догадываясь о том, что их ждет впереди, они в одиночку, парами или группами шли по улице, занятые своими мыслями или разговорами. В массе своей это были целомудренные и добропорядочные девушки, выросшие в строгой патриархальной атмосфере наполовину советского, наполовину мусульманского города. Они стеснялись собственной тени, а голый мужской зад мог присниться им только в страшном сне. И, вдруг, по злой воле Ашота и Бориса такой сон для них становится реальностью: прямо перед собой в настежь раскрытом окне они неожиданно обнаруживают голую мужскую попу, к тому же издающую громкие неблагозвучные звуки.
Можно только догадываться, какие чувства испытывали эти невинные овечки в момент розыгрыша. Несомненно, одно – доминировали в их переполошенном сознании чувства удивления, отвращения и негодования. Свидетельством этого были истошные возгласы: «Ужас!», «Какой кошмар!», «Какая мерзость!», «Дерьмо», «Идиот!» и «Придурок!», адресованные Ашоту, стоящему на подоконнике в позе «чего желаете» и благоразумно скрывающему свое лицо.
Веселый смех и громкие реплики друзей музыкантов заставляли девушек поскорее ретироваться с «мерзко-пакостного» места, посылая на голову Ашота и его друзей бессильные проклятия. Лишь единицы из них догадывались по веселой реакции молодых людей, что стали объектом розыгрыша и уходили прочь, сокрушаясь над глупой шуткой музыкантов.
Проделки Ашота и Бориса с попой и тромбоном продолжалась два дня, в течение которых объектами их розыгрыша стали десятки молоденьких брюнеток, блондинок и шатенок. Самое удивительное, никто из них или из числа случайных прохожих, ставших невольными свидетелями розыгрышей, не заявил в милицию о хулиганстве и не привлек шутников к административной, а, может быть, даже уголовной ответственности. Скорее всего, придя в себя, разыгрываемые осознавали, что стали объектом глупой шутки, и у них пропадало желание пойти в милицию и написать жалобу.
Нашелся, однако, человек, который решил самостоятельно положить конец затянувшейся шутке музыкантов. Им оказался неизвестный Ворошиловский стрелок, по всей вероятности, живший в доме напротив и неоднократно наблюдавший за тем, как Ашот, Борис и их друзья потешились над девушками. На беду, а может быть, на счастье Ашота, у Ворошиловского стрелка оказалось пневматическое ружье, тоже, между прочим, духовой инструмент, с помощью которого он решил положить конец затянувшейся шутке музыкантов. Когда в очередной раз Ашот высунул свою задницу из окна, а Борис приступил к исполнению «какафонии», Ворошиловский стрелок произвел выстрел из своего ружья и попал свинцовой пулей в правую ягодицу Ашота. Точное попадание пули в цель в данном случае, скорее всего, говорило не о меткости стрелка, а о размерах попы Ашота: в подобную мишень трудно было промахнуться, даже стреляя с закрытыми глазами с расстояния в 50 метров.
Получив пулю в задницу, Ашот мигом соскочил с окна и как ошпаренный стал бегать по комнате, почесывая рукой свою попу и болезненно причитая:
- Вай-вай, как больно! Меня подстрелили, Боря! У меня в попе сидит пуля! Какая-то сволочь покушалась на мою жизнь!
- Не на жизнь, Ашот, а на твой зад. – Поправил друга Борис.
- Какая разница, Боря! Это зад пианиста, а в пианистов стрелять нельзя. – Возразил Ашот.
- На твоей попе не написано, что ты пианист. Давай, герой, посмотрю твою рану.
Осмотр не оставил сомнений - в попе Ашота засела пуля. Извлечь ее подручными средствами не представлялось возможным, и Ашот в сопровождении своих друзей отправился в ближайшую поликлинику. Там хирург легко извлек пулю из раны, посмеявшись над историей ранения, придуманной Ашотом. Оставлять пулю на память у себя пострадавший не стал.
Ашоту и его друзьям не составляло большого труда найти Ворошиловского стрелка, чтобы с ним поквитаться. По положению раны на попе Ашота они могли самостоятельно провести несложную баллистическую экспертизу и определить окно, из которого был произведен выстрел. Однако друзья не стали этого делать. Они поняли, что вышли в своем розыгрыше за пределы дозволенного и пришла пора менять свой репертуар.
Начало шестидесятых годов прошлого века. Хрущевская оттепель. Первые глотки свободы. Первые попытки снять идеологические шоры в культуре и искусстве. Первые попытки выйти за пределы цензуры в юморе и поведении людей.
Догадывались ли тогда Ашот с Борисом, что через 50 лет их розыгрыши на грани фола станут обыденным явлением на ТВ и в Интернете, а шутка с попой и тромбоном будет повторено многократно разными людьми и в разных странах? Скорее всего, нет. Им было тогда не до размышлений о том, что будет популярно в будущем. Они были молоды, озорны и полны желаний жить весело и ярко.

Три эпизода

В конце 90-х годов я вел на ГТРК «Янтарь» авторскую программу «Pro и Contra». Нередко при подготовке передач и в прямом эфире возникали непредвиденные сюрпризы, иногда забавные, иногда не желательные, когда на ходу нужно было принимать неотложные решения для исправления возникшей ситуации. Не всегда это удавалось сделать должным образом из-за дефицита времени и ограниченных возможностей, но, к счастью, ни разу в передачах не было явных срывов или непростительных проколов. Расскажу о трех эпизодах, которые сейчас вызывают у меня добрую улыбку или легкое чувство снисхождения по отношению к тем, кто стал виновником таких сюрпризов.
Эпизод первый. В прямом эфире передача, посвященная первому апреля. В передаче участвуют известные в Калининграде люди: актеры областного театра народный артист России Тахир Матеулин и Василий Швечков, директор лицея № 23 Лазарь Фуксон. Все трое с прекрасным чувством юмора и колоритной фактурой, столь необходимой для крупного плана.
Передача построена как конкурс на лучшего рассказчика анекдотов и смешных историй. Определить победителя должны своим голосованием гости в студии и телезрители.
Телефонные звонки к операторам телестудии поступают непрерывно. По ним чувствуется, что передача вызвала живой интерес у многочисленных телезрителей.
Неожиданно принимается решение продлить время передачи. Для участников передачи и телезрителей такое продление в кайф, для ведущего оно источник дополнительного напряжения. Нужно не только импровизировать на ходу, но и постоянно оглядываться на тех, кто определяет время завершения передачи.
Все время жду, когда помощник режиссера, соединив руки крестом, покажет мне, что время передачи подошло к концу. Наконец она показывает: время вышло. Я быстро реагирую на ее знак и объявляю:
- Дорогие, телезрители, нам показывают конец …...
И тут, не дав мне договорить заключительную фразу, Лазарь Фуксон бросает в эфир свою очередную первоапрельскую шутку:
- Интересно, чей это конец показывают ведущему?
Ответить на его вопрос я уже не успел. В эфир пошла заключительная заставка передачи и телезрители так и не узнали, о каком или о чьем конце шла речь.
Эпизод второй. Очередное ток-шоу. Перед передачей вместе с режиссером рассаживаем участников. В первый ряд сажаем хорошо известных в Калининграде людей, а также своих друзей и знакомых. Замечаю, что мой приятель Григорий К. устроился на последнем ряду подальше от глаз телекамер. Обращаюсь к нему:
- Гриша, а ты чего так далеко забрался? Давай, пересаживайся поближе.
Следует молниеносный ответ:
- Михаил, я боюсь, что если сяду впереди, телезрителям сильно не понравится мой выхлоп.
Присматриваюсь к Грише и вижу, что пришел он на ток-шоу после крепкого вчерашнего бодуна. Чтобы не возбуждать телезрителей, благоразумно оставляю его там, где он сел изначально.
Эпизод третий. Передача на уже не актуальную тему «Есть ли в Калининграде организованная преступность». Для участия в передаче пригласил двух знающих людей: журналиста «Калининградской правды» Юрия Шебалкина и заместителя начальника областного УВД, руководителя областного угрозыска Н.Н.
Юрий Шебалкин в то время много писал на криминальную тему в главной областной газете, а Н.Н., что называется, по должности был в теме и прекрасно знал реальную ситуацию с преступностью в регионе.
Перед передачей я несколько раз встретился с обоими участниками, обстоятельно проговорил тематику, дал им вопросы, на которые мне и телезрителям было бы интересно получить ответы.
Юрий Шебалкин пришел в ГТРК за двадцать минут до начала передачи. Я оставил его на попечение режиссера, а сам стал ожидать Н.Н. в холле телекомпании. Когда до начала передачи осталось десять минут, попытался созвониться с ним. Не получилось: абонент на связь не вышел. За две минуты до начала оставил попытки связаться, быстро прошел в телестудию и занял свое место. Понял, что Н.Н. в передачу не придет.
Пошла передача, я в прямом эфире. Как обычно представляюсь телезрителям, даю краткий анонс, затем представляю Юрия Шебалкина. Указываю на пустующее кресло и говорю, что второго участника передачи – руководителя угрозыска области по непонятным причинам нет. Чтобы придать сказанному большую драматичность, добавляю:
- Дорогие телезрители, возможно, сейчас, когда идет эта передача, Н.Н. с риском для жизни борется с организованной преступностью в нашем городе. Я думаю, вы, как и я, обеспокоены отсутствием информации от него. Поэтому от вашего имени через ТВ обращаюсь к Н.Н.: если можете, ответьте, нам, что с вами?
Дальше передача идет без накладок. Юрий Шебалкин старается за двоих, однако отсутствие Н.Н. сказывается: нет остроты, разных точек зрения, противостояния идей и личностей.
Через пятнадцать минут после начала мне приносят записку, поступившую по горячей линии от Н.Н.
- Уважаемый Михаил Анатольевич, прошу извинить меня за отсутствие в передаче. В данный момент я занят делом, имеющим прямое отношение к тематике передачи. При личной встрече расскажу подробнее. Желаю вам и телезрителям всего хорошего, Н.Н.
Зачитываю эту записку и говорю телезрителям:
- Ну, вот, уважаемые телезрители, похоже, мы не ошиблись в том, что Н.Н. отсутствует по уважительной причине. Пожелаем же ему успеха в опасном и трудном деле.
Сказать по правде, в объяснение Н.Н. я тогда не поверил. И оказался прав. Спустя несколько дней от одного из коллег Н.Н. узнал, что во время передачи он весьма успешно боролся с шашлыками и выпивкой у себя на даче.
За три года, в течение которых шла моя передача на ГТРК «Янтарь», в ней приняло участие большое число известных и интересных людей. И только один приглашенный гость не явился на встречу с телезрителями. Им оказался Н.Н. Вот и иди после этого с ним в разведку.

Опасная оговорка

Открытая лекция по курсу общей физики в одном из военных институтов. Лекцию читает женщина-доцент. На лекции помимо курсантов присутствует практически весь преподавательский состав кафедры.
Как всегда на открытых лекциях, лектор волнуется, ему не хочется выглядеть бледно в глазах своих коллег. В таком состоянии легко допустить небольшую ошибку и лекторша ее допускает: в одном из уравнений она делает описку – вместо одной физической величины использует другую. Никто из курсантов этой описки, конечно, не заметил, да и не все коллеги обнаружили ее, так многие из них занимались в это время своими делами. Нашлась, однако, одна внимательная слушательница, которая заметила ошибку коллеги и из чисто профессиональных побуждений постаралась подсказать ей об этом.
Негромкий голос коллеги насторожил лекторшу, она повернулась к ней лицом и вопросительно посмотрела на нее. Уже более громким голосом та вновь указала на место, где была допущена ошибка. Сказанное снова не дошло до лекторши. Она окончательно растерялась и беспомощно уставилась на доску.
Исправить ситуацию решил заведующий кафедрой. Хорошо поставленным голосом он точно указал место, где в формулах была допущена ошибка. На это раз сказанное до лекторши дошло. Зардевшись как мак, она виновно улыбнулась и произнесла убийственную фразу:
- Извините меня, я описалась!
Затем она исправила ошибку и продолжила лекцию дальше.
Самое удивительное в этой истории то, что никто из курсантов не обнаружил в словах лекторши опасной оговорки. Они восприняли их как должное. А вот мужчины-коллеги на заднем ряду действительно чуть не описались от смеха. Смеяться-то им приходилось, стоически сдерживая рвущийся наружу смех, а, как уверяют урологи, это сильно повышает давление в мочевом пузыре.

- Моня, ты знаешь, сейчас каждый пятый пишет и публикуется в Интернете?
- И что удивительного ты в этом нашел, Изя? В 37 году тоже писал каждый пятый.
- Моня, куда они писали? Интернета в те годы не было.
- Изя, они писали в МГБ и НКВД, и, надо сказать, писали с большой фантазией.

Кульбит в лимузине

Когда подвыпившая компания вышла из ресторана и направилась к лимузину, молодые люди, перекуривающие у входа, предупредили Михаила, что на выезде с парковки ресторана дежурят гаишники. Хозяин лимузина демонстративно проигнорировал их предупреждение, открыл автомобиль и пригласил в машину жену Верочку и своих друзей: Алексея и Тариела. Отверг он и разумное предложение Алексея взять такси, сказав в ответ, что лучше его знает что делать. Спорить с водителем никто не стал: занятие это было бесполезное даже на его трезвую голову, а по пьяни и подавно. Да и пассажиры были не в том состоянии, когда можно предвидеть последствия своих действий, особенно это касалось жены Михаила, которая с трудом устроилась на переднем кресле.
Выезжал с парковки Михаил осторожно. В его голове, по-видимому, зафиксировалось предупреждение незнакомых парней о гаишниках, и он постарался избежать неосторожных действий, которые могли привлечь внимание автоинспекторов. Это, однако, не помогло. При выезде на улицу, гаишник, стоящий у обочины сделал ему отмашку жезлом, потребовав остановиться. По-видимому, гаишники наблюдали за парковкой у ресторана и, на всякий случай, тормозили всех, кто с нее выезжал, рассчитывая поймать выпивших водителей. Могли они отреагировать и на раскрасневшуюся физиономию Михаила, и на оживленное поведение пассажиров в салоне машины. Так это или нет, можно только гадать: одному черту известны мотивы гаишников, когда они по делу и без дела тормозят водителей на дорогах.
Впрочем, Михаилу некогда было раздумывать над тем, почему его тормознул автоинспектор. Ему на ходу нужно было принять решение: останавливаться или нет. Он решил не останавливаться. Подсознательно он подумал, что гаишники простят ему мелкую оплошность и не последуют за ним. В этом он крепко ошибся. Как в заправском боевике, гаишники вскочили в свою машину, врубили сирену и бросились в погоню за ним.
Погоню за собой Михаил обнаружил сразу. Глянув в зеркало заднего обзора, он увидел стремительно приближающийся проблесковый маячок. Уйти от преследования было трудно. Он ехал через центр города, забитый машинами. Лихая езда неминуемо привела бы к столкновениям и печальным результатам. Нужно было останавливаться и готовиться к худшему.
И тут Михаила осенило. Остановившись у обочины, он повернулся к жене, крепко ухватил двумя руками ее обмякшее от алкоголя тело, оторвал его от сидения, легко поднял под самый верх машины, одним движением перенес на свою сторону, усадил на место водителя и прыжком перебрался на освободившееся место. Все это было проделано в стремительном темпе, без сбоев и задержек, в ограниченном объеме пространства, к тому же перегороженным рулем и ручкой коробки передач. Стороннему человеку, наблюдающему эту сцену, могло показаться, что действие происходит не в салоне лимузина, а на цирковой арене, где Михаил исполняет силовой акробатический номер со своей женой - настолько профессионально и искусно был исполнен кульбит с пересадкой Верочки в кресло водителя.
Через минуту после того, как Михаил пересадил Верочку на свое место, патрульная машина с воем объехала его лимузин и стала перед ним, блокируя возможный выезд. Из машины выскочило два гаишника и резво побежали к лимузину: один с левой стороны, другой с правой. Тот, что был слева, рывком открыл дверь и заглянул внутрь салона.
Увиденное привело его в замешательство. Он ожидал увидеть за рулем Михаила, а на его месте увидел радостно смеющуюся Верочку, все еще находящуюся под впечатлением своего недавнего перелета. С минуту гаишник озадачено смотрел на Верочку, не веря своим глазам, потом перевел свой взгляд на Михаила и спросил его:
- Мужчина, я видел, что за рулем автомобиля сидели вы, а не эта девушка. Вы, что пересели на ее место?
- Автоинспектор, вы ошибаетесь. Я не управлял машиной. Когда я выпью, моя жена сама садится за руль.
Гаишник внимательно посмотрел на Верочку, пьяный вид и смех которой убедительно говорил о том, что она плохо представляет происходящее.
- Ваша жена совсем пьяна! – Не смог скрыть своего удивления инспектор. – В таком состоянии она не смогла бы вести машину.
- Ошибаетесь, инспектор, в таком состоянии моя жена может делать все. И водить, и заводить. Скажи, Верунчик!
- Да, я такая! – Подтвердила слова мужа Верунчик, мотнув для убедительности хмельной головой – Могу и водить, и заводить!
- Ну, вот, инспектор, вы сами слышали.
Понимая, что от Михаила правды не добиться, гаишник обратился к Верочке.
- Девушка, у вас есть водительские права?
- А как же! Я девушка с правами. Две недели назад как их получила.
- До сих пор обмываем! – Усмехнувшись, добавил Михаил.
Эта реплика Михаила предопределила следующий вопрос инспектора:
- Девушка, права у вас при себе?
И вот здесь Верочка допустила решающую ошибку. Вместо того чтобы рассказать инспектору правду о том, как она оказалась на сидении водителя, она полезла в свою сумочку, достала из нее водительское удостоверение и передала его автоинспектору. Тот внимательно просмотрел удостоверение, убедился в том, что Верочка действительно является его хозяйкой, и потребовал остальные документы на машину. Они были у Михаила. Это опять насторожило автоинспектора.
- А почему документы на машину у вас, а не у водителя? – Спросил он Михаила.
- Перед тем как мы пошли в ресторан, за рулем был я. – Пояснил Михаил.
- Ладно, в ГАИ разберемся. – Сказал автоинспектор и приказал всем выйти из машины.
Когда хмельная компания выбралась из лимузина, гаишник запросил подмогу в ГАИ. Через несколько минут к нему подъехала еще одна патрульная машина. Михаила, Верочку, Алексея и Тариела рассадили по машинам и повезли на медицинское освидетельствование в наркологический диспансер. Освидетельствовали, собственно говоря, только Верочку, так как Алексей и Тариел подтвердили слова Михаила о том, что за рулем была Верочка. Сама же Верочка ничего путного в свою защиту сказать не могла. На просьбу врача дотронуться указательным пальцем до носа, она чуть не проткнула острым ногтем свой левый глаз, а по белой линии на полу она шла как по палубе судна в сильную качку. Вердикт нарколога был объективен: высшая степень опьянения.
Спустя некоторое время самый справедливый суд в мире лишил Верочку водительских прав на два года: каток правосудия неумолим, когда еще теплый асфальтобетон дознания засыпан под его агрегат. Опротестовывать приговор Верочка не стала. Доводы Михаила перевесили ее праведный гнев и обиду.
И все-таки справедливость восторжествовала. Три недели спустя суда, Михаил в очередной раз сел пьяный за руль и был остановлен автоинспектором за тривиальное дорожное нарушение: не показал поворота. Автоинспектор уловил в кабине запах спиртного и заставил Михаила подуть в волшебную трубочку. Тот подул и … лишился прав на два года. Сам Михаил свой прокол объяснил так: гаишник честный попался. Ну что ж, бывает и такое.

Зуб даю!

Петровичу обычно не хватало денег до очередной получки и, чтобы выпить, он вынужден был просить деньги в долг у знакомых. Как правило, люди входили в положение и выручали, так как просил он небольшие суммы и исправно, хотя зачастую и с опозданием, возвращал должки. Поэтому отказ соседа по лестничной площадке дать пару сотен в долг прозвучал для него неожиданно.
- Не дам я тебе денег Петрович. Надоело от твоей жены упреки выслушивать, что даю деньги на выпивку. Пора бы угомониться. Тебе уже давно за шестьдесят.
Отказ соседа не остановил Петровича, и он продолжил упрашивать его
- Ну, выручи, соседушка, одолжи. Не машину же прошу. Всего пару сотен.
- Не проси, Петрович, не дам! Достал ты меня уже своими просьбами. – Стоял на своем сосед.
- Как родного брата прошу, выручи! Не для себя прошу, для дружков своих. Вчера у Сашки Зарубина день рождения был, выпили по такому случаю прилично, теперь здоровье поправить надо. – Продолжал канючить Петрович.
- Сказал тебе, не дам, значит, не дам! – Упирался сосед.
- Ну, что тебе стоит пару сотен дать. – Не сдавался Петрович. – Хочешь, завтра деньги верну. Зуб даю, что верну завтра !
Сосед внимательно посмотрел на Петровича, прищурил левый глаз и, ухмыляясь, сказал:
- Говоришь, зуб даю. Ну, что ж, я согласен. Давай свой зуб как залог.
Ухмылка соседа переросла в самодовольную улыбку. Он был уверен, что поймал Петровича на слове и тому ничего не остается, как ретироваться восвояси без денег. И, действительно, какой человек в здравом уме согласится отдать свой зуб в залог под выпивку.
Первая минута, последовавшая затем, вроде бы подтвердила правоту соседа: Петрович умолк и уставился непонимающим взглядом на него. Было видно, что в его мозгу происходит сложный процесс осмысливания, сказанного им самим, и услышанного от соседа. Забыть про зуб и, продолжать просить деньги в долг, было неприлично – мужчина должен отвечать за свои слова, повернуться спиной к соседу и уйти было подло по отношению к своим собутыльникам и собственным желаниям.
Борьба двух несовместимых мыслей закончилась неожиданным решением. Петрович широко открыл свой рот, взялся пальцами за верхний ряд зубов и ловко извлек наружу съемный зубной протез. Этот протез он решительно протянул соседу со словами:
- Бери зубы и гони деньги!
Теперь пришло время соседа впасть в ступор. Уже он сам, а не Петрович, оказался заложником своих слов, так как с формальной стороны Петрович не только выполнил, но и перевыполнил свои обязательства с зубом. Поколебавшись минуту, сосед достал кошелек и выдал Петровичу желанные двести рублей. Проникшись сочувствием к Петровичу, он попытался вернуть ему и челюсть, но тот решительно пресек его попытку:
- Петрович свое слово держит. Оставь челюсть у себя. Отдашь, когда я верну долг.
За своей челюстью Петрович пришел через четыре дня.

Котел
Впервые я познакомился с Котлом в третьем классе, когда родители вернулись на проживание в родной Смоленск, и я пошел в новую школу. В то время Котел от своих сверстников отличался только размером своей головы. Она была у него не по возрасту большой, из-за чего его и прозвали Котлом. Затем по мере взросления физиологические отклонения резко усилились, и к четырнадцати годам Котел превратился в маленького большеголового уродца с озорными и живыми карими глазами.
Природа, как обычно, поскаредничила. Наградив Котла величественным кумполом, она не позаботилась о том, чтобы засыпать в него побольше мозгов. В результате в умственном отношении Котел был заурядным подростком, не лишенным, правда, своеобразного чувства юмора. Доведись ему родиться во времена первых русских князей, стал бы он, наверное, придворным шутом и жил бы себе припеваючи в княжеских палатах. Но не повезло - отроческие и юношеские годы Котла выпали на хрущевскую оттепель, когда во главе станы стоял Большой шут, который на дух не переносил по-настоящему остроумных и оригинальных людей.
В отличие от Большого шута, не любившего шутников, смоленская шпана принимала Котла за своего человека. Он был полноправным членом большой пацанской семьи, в которой ему была отведена роль шутника и хохмача. С этой ролью он старался справляться как можно лучше, понимая, что от этого зависит отношение к нему приблатненных пацанов и блатарей. Для него, беспомощного уродца, их благосклонность очень многое значила: она была гарантией его защиты от издевок со стороны тех, кому он физически не мог противостоять.
Хорошо известно, что физические недостатки можно использовать для достижения целей также как и достоинства. Маленький рост Котла стал для него хорошим подспорьем в организации веселых потех и забав. Я был свидетелем двух шуток, в которых в полной мере использовались его уникальные данные. Одна из этих шуток проходила под условным названием «ребенок на пляже», а другая – как «замерзшие ручки».
Шутку «ребенок на пляже» я наблюдал на загородном озере в Дубровинке, где в красивом сосновом бору был летний пляж, на который даже в будние дни приезжали позагорать и покупаться сотни людей. На этот пляж однажды привалила большая компания пацанов и блатарей вместе с Котлом, одетым в широкополую белую панаму, желтую маечку и короткие штанишки. Один из взрослых блатарей, изображал из себя заботливого и внимательного «папу» Котла.
Осмотревшись, шумная компания устроилась на отдых недалеко от воды рядом с группой девушек. «Папа» Котла усадил «сыночка» на подстилку, снял с него штанишки и маечку, дал в руки большую красочную детскую книгу, строго приказал не покидать свое место и пошел купаться. В какой-то момент «папа» вышел на мелководье и позвал «сыночка» к себе. «Сыночек» с радостью поднялся и побежал к своему «папочке», быстро перебирая ножками.
При первом взгляде на бегущего «сыночка» могло показаться, что это бежит голый ребенок в широкополой панаме с непропорционально большой головой, плотным коренастым тельцем и короткими ножками. Но уже в следующий момент обнаруживалось несоответствие между размерами тельца и ножек ребенка и большим погонялом внизу, размашисто раскачивающимся при беге.
Мистификация с «сыночком» заканчивалась с первым истошным девичьим криком, после чего наступало время реалити-шоу, в котором Котел играл роль главного героя, пацаны и блатари – увлеченных зрителей, а девушки – перепуганных курочек.
В тот погожий летний день, когда я в первый и последний раз увидел розыгрыш «ребенок на пляже», Котлу много раз пришлось бегать к воде на зов «папочки», подавать мячи играющим в волейбол по просьбе приятелей и гоняться с сачком за бабочками среди отдыхающих. Он с вдохновением играл свою непристойную и вызывающую роль, наслаждаясь производимым эффектом. Это был его звездный час.
Хохма «замерзшие ручки», как видно из названия, разыгрывалась зимой. Я случайно стал ее соучастником, остановившись вечером у центрального гастронома на улице Ленина, чтобы поговорить со знакомыми пацанами. Они сказали мне, что Котел устраивает крутой розыгрыш, и предложили развлечься вместе с ними. Я согласился: в 16 лет своя система оценок плохого и хорошего.
Сам розыгрыш «замерзшие ручки» состоял в следующем. Котел, одетый в большую зимнюю шапку и пальто, стоял спиной к прохожим, в углу между телефонной будкой и стеной здания, и громко хныкал, изображая плачущего мальчишку. Мимо проходили люди, безучастные к плачу невысокого подростка. Нашлась, однако, одна сердобольная женщина, которая останавливалась привлеченная его хныканьем и спросила:
- Мальчик, ты чего плачешь?
- Писать хочу. – Ответил плача Котел.
- Так ты пописай, где стоишь, не бойся. – Посоветовала женщина.
- Я не могу письку достать, у меня руки замерзли. – Продолжая хныкать, сказал Котел.
- Давай, я тебе помогу. – Предложила помощь женщина, тронутая бедой мальчишки.
- Пожалуйста, помогите, тетя. – Попросил Котел, шмыгая обиженно носом.
Дальше события развивались по форсированному сценарию. Женщина подошла к Котлу, расстегнула его пальто, затем ширинку брюк, запустила руку в штаны, нащупала там его мужское достоинство, ощутила его не детские размеры и как ужаленная выдернула руку назад.
Смена настроения женщины была поразительной: недавняя жалость мгновенно сменилась злостью. С криком: - Ах, ты, сволочь, ах, ты, урод, поиздеваться надо мной захотел! Я тебе покажу сейчас, как издеваться над женщинами! – она набрасывалась на Котла и стала бить его хозяйской сумкой по большой голове и спине. Котел молча сносил эти удары, не оказывая сопротивления. Он только втянул свою большую голову в тщедушное тело и сжался в комок, чтобы легче переносить удары.
Спасать Котла от расправы пришлось пацанам. Они решительно подошли к разъяренной женщине и силой вырывали его из ее рук. При этом им пришлось слегка припугнуть ее, так как она никак не хотела угомониться.
В одном классе с Котлом я проучился два года. После моего перехода в знаменитую седьмую школу – бывшую смоленскую гимназию, наши встречи с ним стали эпизодическими. Обычно мы виделись на футболе или хоккее, пацанских сходках или на улице. Как всегда при таких встречах Котел много хохмил и балагурил. Однако только две его шутки, описанные выше, остались в моей памяти: настолько дерзкими и яркими они были для своего времени. Все остальное розыгрыши и хохмы забылись, как забылось многое из того, что было юношеские годы. Увы, наша память не совершенна.
Последний раз я встретил Котла в 1967 году, когда еще учился в МИФИ. К двадцати пяти годам он сильно изменился: погрузнел, раздался вширь и уже ничем не напоминал ребенка или небольшого подростка. Телом он стал походить на Шкета - Владимира Федорова, известного актера кино и ТВ, моего собрата по МИФИ. Мы обменялись с Котлом парой слов и разошлись. Больше я его не видел.
Как сложилась жизнь Котла дальше, могу только гадать. Думаю, сложилась она безрадостно. У него не было никакой профессии, жить самостоятельно ему пришлось, скорее всего, на мизерную пенсию по инвалидности. Большинство его корешей, любителей горячих розыгрышей, со временем спились или стали закоренелыми уголовниками. Им стало не до Котла и его шуток. Сами шутки с гениталиями также потеряли свою остроту и пикантность: им на смену пришло доступное порно с неограниченным выбором персонажей и сюжетов. Все это привело к тому, что звезда Котла зашла, не успев, как следует, разгореться. Сейчас в Смоленске едва найдется десяток людей, которые помнят его наиболее смелые и скандальные шутки.

Утро. В постели он и она. Он предпринимает попытку овладеть ей. Она спросонья:
- Это вы, Алексей Сергеевич?
- Да, это я, Марья Петровна.
Она испугано:
- Я не Марья Петровна, я - Светлана Викторовна.
- А какая теперь разница?! Я ведь тоже не Алексей Сергеевич!

Накануне 1 апреля Правительство России объявило об очередном повышении трудовых пенсий в среднем на 270 рублей. Как видим, нашему Правительству и Главному шутнику не изменило чувство юмора, и они будут весело отмечать День смеха вместе со своим любимым народом.

- Мой муж сова, ложится в 2 ночи.
- А мой жаворонок, встает ни свет, ни заря.
- А у меня, подружки, дятел. Днем и ночью долбает и долбает. Совсем затрахал.

Сюрприз из домашнего бара

Андрею нравились всякие хитрые штучки, с помощью которых можно было разыгрывать знакомых и вместе с ними смеяться над их естественной реакцией на розыгрыши. В одну из заграничных поездок он привез домой потешную штучку для дома – прямоугольный деревянный ящик размером 40 сантиметров в ширину и 40 сантиметров в высоту, внутри которого находилось механическое устройство в виде мужского члена. Этот ящик Андрей вставил в нишу мебельной стенки в гостиной комнате и превратил ее в домашний бар с подвохом. При открытии дверец бара из него с громким жеребячьим ржанием выскакивал 25 сантиметровый ядреный силиконовый фаллос, пугая своим стремительным появлением не ожидающих подобного сюрприза людей. Реле времени, которым было снабжено потешное устройство, позволяло подстраивать время выскакивания красноголового красавца из засады так, чтобы оно приходилось точно на момент полного открытия дверец бара. Это обеспечивало максимальный эффект розыгрыша. Сам розыгрыш обычно начинался с просьбы хозяина к кому-нибудь из гостей достать из бара бутылку марочного вина или коньяка. Как правило, даже люди с крепкими нервами испытывали легкое потрясение, когда при открытии дверец бара им прямо в лицо выбрасывался с громким ржанием силиконовый фаллос. О слабонервных и говорить не приходится. При их розыгрыше истошных вскриков и воплей, переходящих в истеричный смех, хватало надолго. Однако не всегда общим смехом заканчивались такие розыгрыши. Иногда они оборачивались серьезными обидами и неприятностями, как в случае с Дарьей, молодой симпатичной сотрудницей из соседнего отдела.
Андрей давно пытался поближе сойтись с ней, проявляя постоянные знаки внимания: приглашал в кино, театр и просто на прогулки. Дарья с удовольствием откликалась на эти приглашения, но всякий раз категорически отказывалась заглянуть к нему на огонек, послушать музыку и посмотреть видео. Андрей, однако, не отказывался от своих намерений, был настойчив в достижении своей цели, за что и был вознагражден.
После очередного праздничного корпоратива в институте, он предложил Дарье продолжить фуршет в японском ресторане. Она с охотой согласилась, и они пару часов с удовольствием посидели за низким японским столиком, поели суши и выпили теплого сакэ. Выйдя из ресторана, Андрей без особой надежды пригласил Дарью поехать к нему на турецкий кофе и, к своему удивлению и радости, получил согласие. Они сели в такси и скоро были у него дома.
По приходу в квартиру, Андрей как подобает гостеприимному хозяину, познакомил гостью со своим жилищем, сделав особый акцент на оригинальных вещах и поделках, к которым он приложил свою фантазию и руки. Затем он ушел на кухню готовить легкий ужин, а Дарью оставил в гостиной и предложил ей, не стесняясь, поближе познакомиться с его коллекцией вещей и предметов. Дарья не преминула воспользоваться предложением Андрея и с интересом стала рассматривать многочисленные раритеты, которыми была заполнена комната. Ей особенно приглянулись большая модерновая люстра, которую Андрей сделал из старого колеса телеги, и инсталляции из дерева, сталактитов и кораллов, также смастеренные хозяином квартиры.
Когда Дарья рассматривала многочисленные занимательные фигурки и вещицы на мебельной стойке, ее внимание привлекла надпись «Open me!» на дверцах бара, и она машинально открыла их, чтобы заглянуть внутрь. В следующее мгновение из бара с задорным ржанием выскочил красноголовый красавец и сильно напугал ее своим внезапным появлением. Дарья резко отпрянула назад, потеряла равновесие и упала на левый бок. Падение оказалось неудачным – она сломала локтевую кость и потеряла сознание от болевого шока. Андрей, обеспокоенный жеребячьим ржанием и глухим стуком упавшего тела, поспешил в гостиную и увидел там трагикомическую картину: на полу в беспамятном состоянии лежала Дарья, а над ней между открытыми дверцами бара лихо отплясывал победный танец силиконовый красноголовый фаллос.
Кляня свою непредусмотрительность, хозяин квартиры вернул красноголового нахала на место и постарался помочь Дарье. Он положил ее на спину и легко потер виски. Довольно быстро Дарья пришла в себя и пожаловалась на сильную боль в левой руке. Андрей сразу же вызвал скорую помощь и Дарью отвезли в больницу. Там ей сделали рентген, определили перелом кости и наложили гипс. На вопросы знакомых о том, как она сломала руку, девушка отвечала лаконично: шла, подвернула ногу, упала, повредила кость.
После происшедшего Андрей оставил мысли о том, чтобы добиться расположения Дарьи. Он вежливо здоровался с Дарьей при встрече в институте, но желания остановиться и поговорить с ней у него уже не возникало. Потешный бар Андрей оставил на месте. Только сменил надпись на его дверцах. Вместо призывного приглашения «Open me!» появилось предостерегающее «Don’t open!».

- Моня, почему в конце XX века люди стали больше пить, курить и грешить?
- Таки они, Изя, думают, что в раю не осталось свободного места и надо в удовольствие жить на Земле.

Тетя Степа
Середина восьмидесятых годов прошлого века, начало перестройки, октябрь, Сочи, молодежный туристский центр «Спутник», Международная школа по физике. Участники школы - молодые люди, только начинающие торить свой путь в большой науке, и мастистые ученые мужи, уже как следует наследившие в ней. Молодежь с утра до вечера сидит в большом концертном зале «Спутника» и слушает лекции и дискуссии мэтров. Старики, в свободное от своих лекций и дискуссий время, наслаждаются отдыхом: плавают в еще теплом море, выезжают на прогулки в центр Сочи, поднимаются небольшими кампаниями на гору Ахун, сидят в кофейнях, потягивают вино или коньяк, неторопливо обсуждают мировые проблемы, в том числе, научные. Как говорится, каждому свое: молодым цветочки – новые знания и контакты, старикам ягодки - небольшой заслуженный отдых за государственный счет.
Среди участников школы три приятеля – молодые доктора наук из Алма-Аты, Томска и Москвы. Молодые не в смысле возраста, а с позиций недавней защиты докторской диссертации. На самом деле им чуть за 40 лет, хотя душой и телом они на тридцать. Объединяет приятелей не только наука, но и близкие жизненные интересы, где простительные человеческие слабости благополучно уживаются с благородными помыслами. К слабостям можно отнести желание жить полнокровной жизнью, а к благородным помыслам – стремление творить доброе и вечное. Неизвестно, что больше сказалось - первое или второе, но все трое впоследствии добились общественного признания и стали профессорами, академиками, руководителями НИИ и даже депутатами.
Третий день работы школы для Виктора, Анатолия и Андрея, так звали приятелей, выдался свободным: Анатолий вычитал свою лекцию днем раньше, а Виктору и Андрею предстояло это сделать через пару дней. Стоял прекрасный осенний день, ярко светило Солнце, воздух был по-летнему теплым, золотое убранство окрестных гор радовало взор, душа хотела праздника. И приятели его устроили для себя, направившись в «Кавказский аул» - известный в то время сочинский ресторан у горы Ахун. Застолье прошло на высшем уровне и к вечеру друзья появились в «Спутнике» в прекрасном расположении духа. Виктор и Анатолий пошли к себе в номер отдыхать, а Андрей решил навестить молодую особу, с которой он познакомился накануне и которая жила в корпусе напротив. Так получилось, что Андрей перепутал номер комнаты, где жила эта особа, и по ошибке постучал в другую дверь.
- Войдите! – Услышал он в ответ незнакомый женский голос и вошел в слабо освещенное помещение. В комнате стояло две кровати, на одной из них лежала незнакомка. Девушка это или женщина определить было трудно, так как в комнате не хватало света. На улице уже наступили сумерки, окно было плотно зашторено, электрическое освеще-ние не включено.
Войдя в комнату, Андрей спросил.
- Дверь закрывать?
- Да, закрывайте. – Ответила незнакомка.
- На ключ? – Полушутя, полусерьезно спросил Андрей.
- На ключ.
- Мне раздеваться?
- Раздевайся.
- Ложиться рядом?
- Да, ложись! – Голосом, не допускающим возражений, сказала незнакомка.
Андрей быстро юркнул в постель и через минуту понял, что залез не в свои сани, точнее, не в свою постель. Незнакомка оказалось великаншей, по меньшей мере, сантиметров на 25 выше его. Когда лицо Андрея оказывалось на уровне лица великанши, ноги его располагались чуть ниже ее коленок, когда же на одном уровне находились их ступни, нос его попадал точно в ложбинку между ее грудями. Более того, великанша оказалась очень сильным существом. Когда вмиг протрезвевший Андрей попытался встать с постели, она так крепко прижала его к себе, что освободиться от ее объятий он не смог, несмотря на все свои усилия.
- Не дергайся! – Строго сказала великанша. – Сегодня ты мой!
После этого она решительно приступила к исполнению своего заявления, и Андрею ничего не осталось, как безвольно отдаться мощному потоку чужих желаний. Великанша овладевала им так, как овладевают сильные и большие мужчины хрупкими и миниатюрными женщинами: яростно и осторожно. Правда, временами она забывала про осторожность, и тогда превращалась в огнедышащую Этну, сотрясаемую вырывающимися на волю пароксизмами страсти.
Спустя некоторое время, когда после бурного секса они пришли в себя, великанша первой прервала молчание:
- Тебя как зовут?
- Андрей.
- А меня Степанида, уменьшительно Степена. Ты не подумай, что я какая-нибудь простихвостка. Сама не понимаю, как все получилось. Может, секса давно не было. Тренировки, сборы, соревнования. Некогда.
- Ты, что спортом занимаешься? – Спросил с интересом Андрей.
- Ну, да. Я играю в баскетбол. Сейчас на сборах. Кандидатка в основу сборной СССР. А ты, наверное, ученый?
- Почему ты так решила?
- Сейчас в «Спутнике» какая-то научная школа. Сотни две очкариков приехало. И потом, ты на интеллигента похож. Очки носишь и кожа на руках нежная. Видно, что тяжелым трудом не занимаешься. Хотя, как мужчина ты в порядке.
- Спасибо за комплимент, Степена. Ты права, я физик.
- У меня никогда не было знакомых физиков. Чаще всего спортсмены и студенты попадались. Я в строительном учусь. Инженером-проектировщиком буду. В нашей стране спортом долго сыт не будешь. 30 лет наступит и все, конец карьеры.
- Это плохо, но таковы законы большого спорта. – Посочувствовал Степаниде Андрей и впервые попытался рассмотреть ее лицо. Без света это сделать было трудно. Но все же ему показалось, что у Степены правильные черты лица. Для большей убедительности он провел пальцами по ее лицу и ощутил под ними гладкую кожу, открытый высокий лоб, прямой небольшой нос, полные губы и скуластый подбородок.
- Похоже, не уродина. – Удовлетворенно подумал он про себя.
В начале завязавшегося разговора Андрей чувствовал себя не совсем уютно. Рядом с большой Степанидой он сам себе казался сорокалетним подростком. Возможно, этому способствовала Степанида, на которую после секса нахлынули нежные почти материнские чувства. Она внимательно слушала рассказ Андрея о себе и физике, гладила его тело своими длинными сильными пальцами и то и дело восхищенно восклицала:
- Какая у тебя шелковистая кожа, Андрюша! Прямо как у ребенка!
Постепенно ощущение дискомфорта у Андрея прошло, и разговор принял вполне приятельский характер. Прервал его решительный стук в двери и девичий возглас:
- Степена, открывай!
С прогулки в город вернулась соседка по комнате, также участница баскетбольных сборов.
- Подожди минуту, я сейчас оденусь и открою. – Сказала Степанида своей подруге по сборной. Андрей быстро поднялся с постели, оделся и решил выйти из комнаты через балкон. Ему не хотелось встречаться с соседкой Степены. Когда он выходил на балкон, Степена сказала ему:
- Андрюша, я хочу, чтобы завтрашний вечер мы провели с тобой вместе. Я приглашаю тебя погулять по Сочи и посидеть в кафе или ресторане.
- Хорошо. – Сказал Андрей и вышел на балкон. Пройдя несколько закрытых комнат, он нашел открытую дверь в комнату, в которой справляла застолье веселая компания, и вышел через эту комнату в коридор, а затем на улицу.
Виктора и Анатолия он застал в их номере. Они сидели и пили «Совиньон».
- Ты куда пропал? – Спросил Анатолий. – Нигде тебя не можем найти.
Андрей рассказал о происшествии, живописуя пикантные подробности.
- Ты привираешь, Андрей. – Усомнился Виктор. – Не верю, чтобы член сборной страны по баскетболу силой затащила тебя в постель и по существу изнасиловала.
- Мужики, клянусь, это сущая правда. Завтра я вам это докажу.
Утром следующего дня в ожидании завтрака приятели стояли у своего корпуса и перекуривали. В это время из корпуса напротив вышла группа очень высоких девушек в спортивной форме, на куртках которых яркими красными буквами было написано СССР. Одна из девушек отделилась от группы и решительно направилась к Андрею с приятелями. Эта была Степанида. Высокая, стройная как Останкинская башня, она шла красиво и легко, не обращая внимания на любопытные взгляды мужчин-физиков, собравшихся у корпуса. Подойдя к Андрею с приятелями, Степанида спокойно представилась.
- Здравствуйте. Я Степанида. А вы друзья Андрея. Очень приятно. Андрюша, хочу тебе напомнить, что сегодня вечером мы идем гулять по Сочи. Надеюсь, твои друзья не будут возражать. Не буду мешать вашему разговору. Встречаемся в 19 часов возле административного корпуса. Чао!
Она ушла также красиво, как и подошла. Виктор и Анатолий восхищенно проводили ее взглядом.
- Ну, Андрюха, тебе и повезло! Посмотри, какую фемину отхватил! И рост, и фактура! – Не удержался от восторга Анатолий.
- Прекрасная тетя Степа! – Съязвил Виктор.
- Пусть и тетя Степа, зато приятная во всех отношениях! Я тебе завидую, Андрюша. Завидую и сочувствую одновременно. Уж очень она высокая. Метра два ростом! Тебе будет трудно с ней справиться.
- Ему не в высоту прыгать, Толя, а в глубину нырять! Справится, не зря же он дайвингом занимается. – Опять едко пошутил Виктор.
И, действительно, Андрей уверенно справился с ролью, которую ему предложила Степанида. Они стали встречаться каждый день, все больше и больше привязываясь друг к другу. Андрею льстило, что такая девушка как Степанида остановила на нем свой выбор. Он с удовольствием проводил с ней свободное время, находя в этом общении много приятного и интересного. Однако его рациональный ум сдерживал его чувства и не позволял им выйти за пределы определенной им черты. В отличие от него, Степанида по-настоящему увлеклась своим физиком и готова была на многое, чтобы сохранить их отношения дальше. За два дня до расставания она сказала Андрею:
- Ты знаешь, я хочу родить от тебя сына. Он будет у нас большим и умным.
- А вдруг ты родишь дочь: маленькую и глупую. – Не подумав, ответил Андрей.
- Ты хочешь обидеть меня? – Поникшим голосом спросила Степанида.
- Прости меня. Это просто шутка. А если серьезно, я не могу пойти на это. У меня есть сын, и я не хочу лишать его отца. Я также не хочу, чтобы ты растила ребенка, у которого не будет отца. Давай, не будем создавать себе проблемы. Лучше сохраним добрую память о нашей встрече на всю жизнь. Разве этого мало?
- Конечно, мало. Ты как заноза застрял в моем сердце и мне будет трудно расстаться с тобой. –Ответила Степанида и заплакала по-девичьи тихо и горестно.
Больше она к этому разговору не возвращалась. Через два дня они навсегда расстались. Первой улетела вместе со сборной СССР Степанида. На следующий день вернулся в Москву Андрей. Дома он достал фотоальбом и положил в него фотографию, на которой весело смеющаяся Степанида, одетая в форму сборной СССР, держит на руках своего «маленького» Андрюшу.

- Моня, таки Джеймс Кэмерон утер нос Путину.
- Носовым платком, что ли?
- Таки нет, Моня! Он спустился но дно Марианской впадины.
- Изя, ты меня удивляешь. Зачем Путину спускаться на дно этой впадины? Там нет ни амфор, ни кратеров, ни пифосов.

Многие мужчины на полном серьезе считают, что фразу «Женщины любят ушами» придумали извращенцы.

Предложение «Она придавила его своим буфером» позволяет легко определять интересы подростка. Достаточно спросить, о чем идет речь в этом предложении, чтобы узнать его наклонности.

Журналистка: В СМИ прошла информация, что у Садовничего В.А. и Кропачева Н.М. упал рейтинг. А как у вас?
Ректор одного из федеральных университетов: тьфу-тьфу, как стоял, так и стоит!

Только для ментов. Детская соска, одетая на бутылку, легко превращает ее из орудия убийства в средство кормления.

Выкурив трубку мира, Белый вождь предложил Чингачгуку раскурить трубку желаний. Тот необдуманно согласился и потом долго плевался.

- Моня, у нашего президента появилась новая головная боль: российские университеты не попали в число 200 лучших университетов мира по рейтингу Times Higher Education. Таки надо что-то делать, чтобы спасти российскую науку.
- Успокойся Изя! Нашему президенту не надо ничего делать. Головная боль у него скоро пройдет сама по себе.
- Таки почему, Моня?
- Потому, что через пять лет российской науки не будет в помине. Стало быть, не будет и головной боли у нашего президента.

Целебная пилюля

В Советском Союзе была система медицинских учреждений, которые совмещали функции курортных лечебниц и научно-исследовательских институтов. Пациентами этих лечебниц были простые советские люди, разными правдами и неправдами, получавшие направления на лечение в областных управлениях здравоохранения. Фишкой лечебниц было то, что на время пребывания в них, больным оформлялись бюллетени и они, таким образом, могли совместить приятный оплаченный отдых с хорошим лечением. Хорошим потому, что задачами НИИ была отработка новых методик и технологий курортного лечения, которые потом тиражировались по обычным санаториям и здравницам.
Как известно, за все надо платить. Платой за хорошее медицинское обслуживание и курортную обстановку в таких НИИ являлся достаточно жесткий больничный режим, который должны были выполнять все больные неукоснительно. Подъем был в 7.30 утра, мертвый час с 14.00 до 16.00, вечерний отбой в 22.00, причем после 22.00 все двери института наглухо закрывались, и попасть внутрь здания можно было, только оговорив это с руководством заранее.
Может показаться, что последнее ограничение не такое уж и обременительное, когда речь идет о здоровье. Но это не совсем так, если НИИ находится в Сочи, на улице южное лето, субтропики, пальмы, море, музыка, курортная жизнь, полная соблазнов и искушений, под боком почти сотня молодых и приятных женщин, проходящих лечение от бесплодия в специальном отделении института, а пациенты института вынуждены целый месяц вести жизнь целомудренников. Почему целомудренников? Да потому, что в НИИ не было никаких условий для занятия сексом: палаты на трех-четырех человек, укромных уголков в зданиях нет, в парковой зоне, прилегающей к НИИ, уединиться негде – все на виду как на сцене.
Единственным местом, где можно было заняться сексом, было море. Но это для дельфинов и русалок секс в воде является естественным процессом, для людей же море чужая стихия, в которой любовным утехам на глубине могут заниматься только ихтиандры и синхронистки. Конечно, можно пристроиться у берега, но днем на сочинском пляже заниматься сексом не совсем удобно, слишком много любопытных глаз и желающих дать советы.
Выход из затруднительного положения был найден с помощью надувных матрасов. Широкие и узкие, одноцветные и пестрые они свободно продавались в магазинах города и позволяли любой парочке, жаждущей интима, легко уплывать за пределы хорошей видимости. В безветренную погоду в пределах акватории НИИ на расстоянии 300 – 500 метров от берега всегда дрейфовала небольшая флотилия надувных плотов с экипажем из двух человек, старающихся не сближаться друг с другом близко. За этим внимательно следили обладатели матрасов, среди которых были выдающиеся плотоводцы, сумевшие одержать по пять и более побед в «морских» баталиях за время пребывания в НИИ.
Тридцатилетний горный инженер из Кузбасса, пациент гастроэнтрологического отделения НИИ, вполне мог быть таким плотоводцом. Высокий, видный, хорошо одетый молодой мужчина сразу привлек внимание женщин лечебницы. Многие из них не прочь были сходить с ним в море, но он отдал предпочтение симпатичной 22 – летней девушке из Ставрополя, проходящей курс лечения от бесплодия. Ставрополька благосклонно приняла ухаживание Инженера, и между ними быстро завязался обычный курортный роман. К огорчению Инженера, ставрополька категорически отказалась заниматься сексом в море на надувном матрасе: она не умела плавать и панически боялась глубины. Пришлось Инженеру проявить шахтерскую смекалку, чтобы найти приемлемое решение возникшей проблемы. И он его нашел, ибо сказано: кто ищет тот обрящет.
В здании НИИ на первом этаже был большой коридор, в котором находились приемные главного врача, его заместителей, бухгалтерия и прочие служебные подразделения. Одна стена этого коридора была заполнена большими окнами, выходящими в главный двор лечебницы, с широким подоконником и высотой в три метра. На окнах висели большие светонепроницаемые шторы, которые обычно были раскрыты. Инженер облюбовал себе одно из этих окон в конце коридора и закрыл его шторой. Получилось уютное местечко вполне пригодное для скоротечных занятий сексом. Пригодное, потому что после 22.00 по этому административному коридору, как правило, никто не ходил. Входные две-ри были закрыты и открывались в редких случаях.
Ставропольку долго уговаривать не пришлось. Она легко согласилась воспользоваться укромным местечком, убедившись в том, что по коридор безлюден после вечернего отбоя. Только в первый раз ставрополька немного нервничила, опасаясь неожиданного появления в коридоре кого-либо из медицинского персонала, затем полностью освоилась с необычной обстановкой и спокойно занималась сексом на подоконнике даже тогда, когда кто-то ходил по коридору. Не был помехой находчивым любовникам и дефицит пространства за шторой. Позиции Кама Сутры «партнер сзади» позволяли им легко обходить недостаток свободного пространства, компенсируя его фантазией и физикой.
Любовные развлечения инженера и ставропольки за шторой на подоконнике так бы и продолжались до конца их пребывания в НИИ, если бы однажды после отбоя дотошная дежурная медицинская сестра не зашла в описываемый коридор. То ли ставрополька увлеклась раскуриванием трубки желания и потеряла осторожность, то ли медсестру чем-то привлекло единственное окно, закрытое шторой, но она подошла к нему и резко отдернула штору. То, что она увидела, привело ее в шок, и она рефлекторно спросила:
- Что вы здесь делаете?
- Как что, лечебной процедурой занимаемся! Сейчас больная принимает целебную пилюлю, которую ей врач прописал. Поэтому закрой, пожалуйста, штору и не мешай. – Попытался шуткой разрядить пикантную ситуацию Инженер.
Однако медсестра не оценила по достоинству шутку Инженера. Она продолжала крепко держать штору в руке, не зная, как поступить дальше. И вот здесь Инженер совершил грубую ошибку.
- Ну, что уставилась? Может, сама хочешь целебную пилюлю попробовать? – Сказал он грубо и силой вырвал штору из рук медсестры.
Та вспыхнула как порох от стыда и гнева.
- Что вы себе позволяете, больной! Это вам так не сойдет! Утром я обо всем доложу главврачу.
С этими словами, оскорбленная и негодующая, она оставила обескураженную парочку и почти бегом поспешила в ординаторскую, чтобы рассказать дежурному врачу о происшедшем.
Инженер и ставрополька, не дожидаясь появления новых действующих лиц из медицинского персонала, также быстро покинули коридор через другой проход и вернулись в свои палаты.
Как и грозила медсестра, инцидент не прошел даром Инженеру. На следующий день его вызвали к главврачу и потребовали объяснений. Он откровенно рассказал о случившемся, скрыв, однако, имя своей подруги, которая вовремя отвернула свое лицо в сторону, когда медсестра обнаружила их за шторой. Решение главврача было ожидаемым. Инженера выписали из НИИ досрочно за злостное нарушение больничного режима. В чем состояло это нарушение, в бюллетене не разъяснялось. А вот старополька благополучно пробыла в лечебнице до конца, отведенного ей срока. Пошло ли ей на пользу лечение от бесплодия неизвестно.

Язва, Фолкленды и КГБ

Советский транспортник проходил мимо Фолклендских островов, когда Капитан почувствовал боль под ложечкой. Вначале боль была легкой, и он подумал, что все обойдется как обычно. Нечто подобное у него уже бывало. Причиной был хронический гастрит желудка, который временами давал о себе знать, но не отражался на текущей работе. Тем более, что перед рейсами Капитан всегда старался пообщаться с медиками и привести себя в надлежащую форму.
Часа через полтора Капитан почувствовал себя хуже: боль стала нестерпимой, несмотря на прием спазмолитиков. Мышцы живота напряглись до предела, тело прошиб холодный пот, во рту стало необычно сухо. Капитану казалось, что в его живот вставлен лом и им долбают по кишкам что есть силы.
Поскольку на судне не было врача, медицинскую помощь Капитану оказывал старший помощник, в судовые обязанности которого это входило. Со слов Капитана и своих собственных медицинских познаний, он поставил диагноз – обострение язвенной болезни с возможным осложнением: прободением или кровотечением. Судовая инструкция требовала в таком случае связаться по радио с Базой и получить соответствующие рекомендации. В результате радиообмена было принято решение обратиться за помощью в ближайший порт. Таким портом оказался Порт-Стэнли (Восточный Фолкленд), где располагалась английская военная база.
Англичане оперативно откликнулись на просьбу оказать срочную медицинскую помощь, и через полчаса над советским транспортником завис вертолет, с помощью которого Капитан был эвакуирован на берег и помещен в военный госпиталь. Военные английские медики провели гастроскопию желудка Капитана с помощью фиброскопа (в Советском Союзе тогда подобным оборудованием пользовались только в поликлиниках Главного медицинского управления) и подтвердили диагноз старпома: обострение язвенной болезни. Пациенту был прописан строгий постельный режим, настолько строгий, что без сопровождения часового, дежурившего у палаты Капитана, он не мог никуда последовать в госпитале. Часовой был выставлен и под окном палаты, хотя она располагалась на втором этаже. По всему было видно, что англичане не доверяют больному и опасаются, что он сбежит и разузнает секреты военной базы для передачи их аргентинцам. Здесь следует сказать, что описанная история происходила в 1981 году, ровно за год до того, как разразился Аргентино-английский конфликт из-за Фолклендов.
Интенсивное лечение с использованием самых эффективных на тот момент препаратов быстро дало результат: о болях в желудке Капитан забыл на пятый день. Его можно было выписывать из госпиталя, но пролежать в палате ему пришлось еще неделю. Задержка была связана с тем, что мимо Фолклендов в те дни не проходили советские суда. Наконец, такое судно нашлось, и Капитан снова по воздуху был доставлен на его борт. Через неделю он уже был в родном городе. И вот тут история язвенной болезни Капитана получила новое развитие.
Капитана пригласили в Областное управление КГБ и попросили дать поподробнее описание своей госпитализации на Фолклендах. Капитан в деталях изложил хронологию событий молодому сотруднику, живописуя чудеса заграничного лечения и нелепости усиленного присмотра со стороны военных. Сотрудник вместе с ним посмеялся над чрезмерной предосторожностью англичан и в заключение попросил пройти медицинское освидетельствование в областной больнице.
- Зачем? – спросил удивленный Капитан.
- Затем, чтобы подтвердить правильность ваших слов.
- А разве медицинская справка, выданная мне в госпитале, не является таким свидетельством? - спросил Капитан.
- Для нас не является.
Против КГБ не попрешь, тем более, что разрешение на заграничную визу выдавала эта контора. Пришлось Капитану направиться в Областную больницу на рентген желудка, так как фиброскопов тогда в городе не было. К радости Капитана на полученной рентгенограмме врач не обнаружил никаких следов недавней язвы: ни рубцов, ни других постязвенных дефектов. Об этом он и написал в своем заключении, сказав, что на Западе умеют лечить язву. С полученным заключением Капитан вновь пришел в управление КГБ и передал его уже знакомому молодому сотруднику. Тот внимательно прочитал заключение, потер себе лоб и сказал:
- Что же у нас получается? Вы и англичане показываете, что были госпитализированы на Фолкленды в связи с обострением язвенной болезни, а данные рентгенологического обследования говорят о том, что у вас никаких признаков этой болезни нет. Явный нонсенс! Как прикажите его понимать?
- Не знаю. Может техника диагностирования не та? - только и смог ответить Капитан.
- Может быть дело в технике, а может быть в чем-то другом? – многозначительно произнес сотрудник КГБ. – У них, видите ли, фиброскопы, а у нас рентгеновские аппараты.
- Да еще образца шестидесятых годов, – нашелся что сказать Капитан.
- Ну, хорошо, допустим дело в старой технике? Тогда вам следует пройти рентген на современной технике. Поищите такой аппарат в городе и сделайте новую рентгеноскопию желудка. Согласны?
- Согласен, – ответил Капитан и занялся поисками нового рентгеновского аппарата.
Таких аппаратов в городе было два. Один в городской больнице, а другой в военном госпитале. Рентгенограмма из городской больницы на этот раз не принесла утешения Капитану. Желудок был в полном порядке. А вот рентгенограмма из госпиталя оказалась такой, как надо. Там где и положено четко просматривалось углубление в слизистой оболочке желудка, которое могло быть классифицировано как язва. Правда восторжествовала. Но ценой ее стала новое госпитализация и лечение, которое заняло уже целый месяц.
Выписавшись из больницы, капитан сходил в Управление КГБ и передал курирующему его сотруднику свое медицинское заключение.
- Ну, вот, теперь полный порядок! – сказал тот, прочив медицинскую справку. – Ни вам, ни нам не нужна сомнительная информация. Желаю вам всего хорошего.

Поймал Тигра Вини Пуха и спрашивает:
- Ты либерал или консерватор?
Пух наобум отвечает: - Либерал.
- Ну, если либерал, становись в либеральную позу.
Делать нечего, стал Пух в либеральную позу. Отлибералил его Тигра и спрашивает:
- А может, Пух, ты и не либерал вовсе, а консерватор? Говори, я готов исправить свою ошибку.
- Уважаемый Тигра, а можно мне побыть просто аполитичным медвежонком?
- Хорошо, Пух, побудь, но только до нашей следующей встречи. А вот к ней ты должен определиться окончательно - либерал ты или консерватор.

- Ты слышал новость, Минпромторг предложил шить новую форму для военнослужащих изо льна и конопли?
- Все правильно! Проблема с набором сразу разрешится, так как призывники смогут косячить прямо на службе.

Кошачьи страсти
Кошки являются достаточно спокойными домашними животными. Обычно они тихо сидят в полудреме в укромных местах, вспоминая наиболее яркие эпизоды из своей прошлой жизни. Хозяев беспокоят только тогда, когда хотят есть. Голод делает их настойчивыми и требовательными. Они не отстанут от кормильца до тех пор, пока не получат еду. Поев, они опять уединяются, чтобы по-кошачьи покайфовать и поспать.
Описанная идиллическая картина резко меняется во время течки. Спокойные и ласковые кошки становятся четырехногими фуриями: нервными, обозленными и истеричными. Голосом и телом они дают понять окружающему миру, что жаждут только одного - совокупления с самцом, чтобы удовлетворить главный инстинкт природы – инстинкт продления рода. Страстные кошачьи концерты – это всего лишь цветочки в проявлении их сексуального темперамента. Ягодки – это безумные, если так можно говорить применительно к поведению неразумных животных, фортели, которые они преподносят своим хозяевам. Фортели, от которых хозяева лишаются покоя и вместе со своими хвостатыми питомцами становятся заложниками кошачьей страсти. Взять хотя бы случай с Алисой – кошкой редкой породы девон-рекс, который произошел несколько лет назад в Калинин-граде.
Хозяйка Алисы Светлана давно мечтала обзавестись кошкой этой породы, и, когда оказия подвернулась, она приобрела симпатичную кошечку. И муж, и дети не могли нарадоваться на нового члена семьи. Легкая, изящная, грациозная, к тому же необычайно ласковая она стала всеобщей любимицей, с которой взрослые и дети готовы были возиться часами.
Светлана, как подобает настоящей кошатнице, всячески оберегала и холила свою питомицу. Чтобы уберечь Алису от тлетворного влияния улицы, ее ни разу не выпускали из дома. Для прогулок по воздуху использовался просторный балкон довоенного немецкого дома. Он был квадратов десять площадью и на нем муж Светланы оборудовал специальную площадку для физических упражнений Алисы. Там Алиса могла не только поточить свои когти, но и полазить по срубам деревьев, покачаться в небольшом гамаке и просто понежиться на солнышке. В общем, у Алисы была не жизнь, а малина.
Все перевернулось вверх дном, когда пришла первая течка. Алису стало не узнать. Словно, бес вселился в ее тело. Она беспрестанно, вопила, металась по квартире и окропляла своей росой стены и мебель. Сладить с ней было невозможно. Нужен был самец и как можно скорее. А вот с этим возникла проблема. Самец нужен был той же породы, что и Алиса. Этого требуют негласные правила разведения породистых кошек, которые для владельцев зачастую значат больше, чем собственная родословная.
Когда терпеть непрерывные стенания Алисы стало невмоготу, Светлана выпустила ее на балкон. Оказавшись на воздухе, Алиса страстным кошачьим воплем взбудоражила всю округу. На него сразу же отреагировали коты с соседних домов. Целая компания разномастных котяр заступила на постоянное дежурство под балконом, побуждая своими низкими призывными голосами Алису к новым эскападам. В один из моментов, когда голос плоти достиг апогея, Алиса, превозмогла страх высоты, и, сломя голову, бросилась вниз. Прыжок с восьмиметровой высоты, как выяснилось позже, не обошелся без травм.
Первой исчезновение Алисы обнаружила младшая дочь Светланы. Она же и начала ее поиски возле дома. Затем к поиску беглянки подключилась вся семья. Они обошли ближайшие дома, заглянули во все скверики и площадки, но нигде своей любимицы не нашли. Не отозвалась она и на голоса своих кормильцев. Муж Светланы распечатал на принтере объявление о пропаже кошки и расклеил его на дверях ближайших зданий и досках объявлений. Была надежда, что найдутся сострадательные и порядочные люди, которые помогут Алисе вернуться домой.
Дорогу домой Алиса нашла сама. На третий день она появилась во дворе под балконом и заявила о себе жалобным мяуканием. Светлана была дома и сразу же отреагировала на знакомый голос. Когда она выскочила на улицу и увидела свою кошку, то не смогла сдержать слез. Вместо ловкой и холеной кошки навстречу ей ковыляла на трех лапах изувеченное, зачуханное и исхудавшее существо, лишь отдаленно напоминающее Алису. Светлана бережно взяла кошку на руки и занесла в квартиру. Там она ее осторожно помыла и принялась кормить. Здесь Светлану ждал неприятный сюрприз. Голодная кошка не могла есть. Она пыталась раскрыть рот, но тут же закрывала его с болезненным стоном. Удалось только попить ее молоком.
Не откладывая, Светлана повезла кошку к ветеринару. Обследование показало, что у Алисы сломана челюсть и правая лапа. Таковы были последствия неудачного приземления. На сломанную лапу ветеринар наложил шину, а для кормления кошки предложил использовать соску и жидкие смеси. Челюсть должна была заживать сама по себе – на нее шину не наложишь.
Через пару недель, когда Алиса стала оправляться, Светлана заметила, что ее живот стал округляться – кошка была беременна. Эта новость расстроила Светлану:
- Что за животные, эти коты!? – Делилась она своими переживаниями с Алисой, нежно поглаживая ее по спине. – Как они могли надругаться над моей беспомощной и изувеченной Алисой?! Не коты, а просто дикие звери!
Алиса довольно мурлыкала в ответ, вальяжно помахивая своим тонким хвостом. Ее челюсть и лапа по-кошачьи быстро заживали, а внутри себя она уже ощущала зарождение чего-то нового и приятного. Через сорок дней она окатилась, принеся пятерых совершенно разных по окраске котят. Больше с балкона Алиса уже не прыгала. Жизненный опыт оказался сильнее инстинкта.

- Рабе, Мойша приглашает меня к себе в гости. Я не знаю, идти или нет?
- Сара, ты сама хочешь пойти к нему?
- Хочу.
- Тогда иди.
- А что мне делать, если он станет приставать ко мне?
- Таки сразу лезь в постель.
- Но почему, Рабе?
- Потому что в постели, Сара, женщина справится с любым мужчиной.