Поиск по автору:

Я люблю свою лохматку,
Причешу ей шерстку гладко,
Не забуду вымыть таз,
И верхом, встречать экстаз.

Комиссия проверяет детский сад для детей с неторопливым развитием.
- Мальчик, как тебя зовут?
- Витя.
- А тебя?
- Славик.
- А тебя мальчик?
Мальчик обхватывает голову руками, и кричит:
- А-а-а-бля.
Комиссия в ужасе. Вызывают заведующую для объяснений.
Заведующая:
- Какой мальчик? А этот. Да все нормально. Вот свидетельство о рождении.
Его действительно зовут Ааабля Кайавакуу.

Пациент, по рекомендации врача, проглотил таблетку для рассасывания
опухоли, но поперхнулся, и у него рассосался мозг.

Из рассказов про авиатехника Васильича.

Прямо посередине полетов и произошла тогда эта история. Помнится, в тот
день летали все, кто хотел. Грохот стоял почти как у вас в «Домодедово».
По аэродрому люди бегали как заведенные туда сюда, и тут как раз стала
садиться наша эскадрилья. Центр управления полетами не умолкал: «Посадка
02, посадка 05, посадка 10». Полоса то от нашей курилки чуть пониже
будет, мы видим оттуда только кончик хвоста. Но каждый техник, при
посадке самолета, и без ЦУПа, сразу узнает свой борт по индивидуальному
рисунку камуфляжа. И бегом из курилки на стоянку встречать.
И тут вдруг. Первым заметил несуразицу самый заслуженный техник
Васильич. «Ребята, там села какая-то икебана» - то ли сматерился, то ли
сумничал он. Тут ожил и центр, и тоже стал умничать. «Посадка 333,
встречайте». «Из 33 эскадрильи, стало быть» - никак не унимался наш
Васильич. «Встречает 333, гвардии старший прапорщик Фомин». Васильич (он
же Фомин) сильно удивился, сказал: «Ни хера себе», никуда не побежал, но
вдруг начал громко икать.
Но мы же знаем, что надо сделать при икоте. Сильно напугать. Что и
сделал ЦУП. «После встречи и осмотра 333, гвардии старший прапорщик
Фомин лично докладывает о результате руководителю полетов». Васильич
сразу перестал икать, а заодно и говорить.
Тут как раз и подъехал на стоянку во всей красе этот борт. Самолет то
вроде такой же, как у нас, но у него была другая раскраска. Тут
замолчали все. Сейчас, по прошествии лет, я бы сказал: «На нем была
аэрография». Но тогда мы таких слов и не знали. Но впечатлило, очень.
По всему фюзеляжу была нарисована картина. Даже диорама, какая-то.
Батальная сцена. На ней от фонаря к хвосту, среди взрывов, бежали толпой
черненькие кудрявые люди, размахивая нашими автоматами, и гнали впереди
себя таких же черных и кудрявых людей. И номер 333.
«Каникулы Бонифация», - рассматривая, предположил техник 09 борта
Снежинка, прозванный так нами за свой избыточный вес.
А Васильич в это время на плохогнущихся все-таки поплелся его встречать.
Но как он не махал руками перед этим самолетом, тот все равно заезжал на
стоянку криво, да так и остановился полубоком. Васильич сплюнул и
потащил стремянку. Приставил ее и полез, было, как обычно вверх, чтобы
помочь открыть фонарь, отстегнуть летчика от кресла, вставить чеки, ну и
всякое прочее.
Но не успел. Фонарь уже открылся сам, и из самолета, навстречу
кряхтящему технику стал вылезать огромный летчик. Тут снова все
наблюдающие притихли. На нем был высотно-компенсирующий костюм, такой же
как у нас, но не совсем. Нашивки и наклейки. Он был весь в них с ног до
головы. Ну, это, допустим, как если собрать всех гонщиков «Формулы-1»,
содрать с них всю рекламу, а потом попробовать наклеить ее на одного.
Вот примерно, так.
В общем, летчик спустился на землю, и стал снимать гермошлем. Снял, и
все охерели еще раз. Это был негр. Он огляделся, в ближайшем приближении
находился только техник. У которого сразу появился иностранный акцент, и
он бормотал что-то типа: «Какие Ваши замечания». Летчик-негр осмотрел
нашего Васильича с ног до головы, скривил лицо и неожиданно для всех
вдруг бросил ему свой гермошлем. Ну, примерно, как дети бросают друг
другу мячик. И сказал что-то строгое на своем негритянском языке.
Васильич шлем поймал, а мы в это время с хихиканья уже перешли на ржаку
в полный голос. Но концерт по заявкам продолжался, техник-то наш только
с виду был такой невзрачный. На самом деле ордена и медали на нем уже
давно не умещались, и поэтому, буквально, через секунду шлем уже летел
обратно к негру. А вот тот его уже не поймал. Может, не старался, а
скорее не ожидал. И шлем покатился по бетонке. А наш заслуженный техник
с вызовом выпрямился, сунул руку в карман штанов, что-то там пошерудил,
и сказал негру: «Да пошел ты на хер, Вы. Сам носи свои шмотки, понял
чунга-чанга». Развернулся и пошел прочь от самолета.
…вечером, после полетов, в эскадрилью подтянулось все наше начальство.
Они нашли Васильича в своей каптерке, общение между ними уже давно было
неформальным. Горячие точки все-таки связывают людей. Объяснили ему, как
могли, что одна гордая африканская страна на последние деньги купила у
нас один истребитель, и обучила единственного летчика. Он же, этот
летчик, по совместительству, еще и сын и наследный принц короля этой
страны. Прилетел к нам, первый раз пострелять. И он привык, что после
приземления ему всегда оказывают соответствующие почести. А тут
Васильич.
Ну, не знаю я. Потом нам понабилось три стакана «массандры», чтобы
«отмочить» Васильича. И в машине, когда уже ехали домой, он еще, прежде
чем уснуть, пару раз поднимал голову и вздыхал шепотом: «Нет, суки, вам
здесь не Лим-пом-по».

Когда умолкнут японцы,
Которых я не знаю,
Терпким цезием свистнет,
Последний их живой энергоблок.

Гуд-бай Япония – о,
Где я не был никогда,
Прощай навсегда,
Возьми Курилы, поживи там на прощанье.

Заставка.
Все идиоты без совести.
В эфире программа «Новости».

Объявление в газете «Из рук в руки»: «Продам свадебное платье очень
красивое, размер 44-46, за 6000 руб. Возможен небольшой торт».

Не понимаю, что стряслось,
Что происходит, в самом деле,
Пошла вразнос земная ось?
Ведь к нам стрижи не прилетели.

На даче.

Забыл продукты дома, возле поллитровки,
Переживу два дня, так мне казалось до поры,
А ночью вдруг приснился дождь из водки,
Наполнил бочку, и сменился градом из икры.

Раздвигая горизонтов дали,
Двигаюсь в реликтовом лесу.

Аллегорий сильных ожидали,
Это ковыряюсь я в носу.

Наконец-то. Ну, здравствуй природа,
Помнишь все? Да, и я не забыл,
Заждалась? Ну, и я не железный…
Покурил, и вторую открыл.
__________________________

Не пожрать к тебе я приехал,
Не нужны мне ножи и вилки,
Но бурлит река впечатлений,
И уносит пустые бутылки.

И все небо мне одеяло,
А природа с усмешкою смотрит,
Как упала башка хмельная,
На подушечку мятную «Орбит».

Уважаемая редакция газеты «Мой огород с краю». Задам такой вопрос. Не
слишком ли у меня генномодифицированный картофель? Дело в том, что он
каждый вечер сгоняет колорадского жука на поляну, и там его
расстреливает, несмотря на возраст.

2060 год. Выходит на экраны последний фильм по роману Джоан Роулинг.
«Гарри Поттер и пенсионное удостоверение».

Сегодня папа наконец-то застал у нас дома мистера Пропера. Для этого ему
пришлось вернуться с рыбалки в три раза быстрее.

Василий Петрович из Калуги, собираясь на охоту, по ошибке взял сигареты
сына, и уже к обеду, на лесной поляне, застрелил трех жирафов.

Весной дети из детского дома № 3 посадили на приусадебном участке
капусту. А осенью, убирая урожай, нашли там еще десять новых
воспитанников.

Будь мужиком, не плачь, и не ахай,
Всех врагов посылай на ...,
Нервы свои зажми в узду,
Кто не ушел, пошли в .....

Николай Валуев заявил на заседании федерации бокса, что сможет быстро
подготовить команду боксеров для участия в Параолимпиаде.

Коровы отняли у пастуха Витальки банку говяжьей тушенки, и с почестями
похоронили ее.

Георг Ом мог придумать и второй закон, если бы не был слишком болтлив, и
не ходил бы каждый вечер бухать к Бойлю и Мариотту.

Муж приходит с работы. Заходит на кухню. Видит, что все, что можно было
разбить – разбито, остальное просто валяется на полу. Все шкафы
наперекосяк, холодильник на боку. Посередине, на табуретке сидит
растрепанная жена.
- Ну и что тут у нас случилось?
- Да, херня какая-то. Мистер Пропер подрался с Мистером Мускулом.

Знаете ли вы, что если в коктейль «Отвертка» бросить пару
шурупов-саморезов, и не трогать его, то через пять минут стакан окажется
намертво привинченным к столу.

Вчера повариха летнего лагеря баба Валя смогла ненадолго расцветить
пресную жизнь детей новыми яркими красками. С тяжелого похмелья,
расписывая утром меню на большом щите перед столовой, она на обед
третьим блюдом, вместо компота вдруг написала: «Коньяк».

Бабушка-билетерша упорно зазывала прохожих у стадиона сходить посмотреть
на икебану, хотя продавала билеты на соревнования по айкидо.

Американский президент Обама,
На заседании НАСА высказался прямо,
«А нам теперь летать, бля, на «Союзе»,
И значит у России мы в обузе».

За это мы всех наших астронавтов,
Переименуем завтра в космонавтов,
Пускай переаттестацию пройдут,
Процентов двадцать нахер пусть идут.

А кто остался, может я не прав,
Достойны будут звания «космонавт».

Василий Петрович настолько привык преувеличивать свои успехи на рыбалке,
что даже дома туалетный ершик называет туалетным сазанчиком.

Каждому корейскому слепому, примерно раз в неделю, требуется новая
собака-поводырь.

Привычки мы с собой по жизни носим,
«Я больше не курю, такая вот фигня»,
Не радуйся, что ты чего-то бросил,
Пока нас больше – это бросили тебя.

В метро на кольцевой, в час пик, сквозь толпу вдоль вагона
протискивается сильно пьяный мужик. Кто-то нехотя расступается, кто-то
ворчит, кто-то толкает его в ответ. Но мужик молча и настырно толкается
все дальше и дальше. Наконец одна дама не выдерживает и громко ему
говорит: «Мужчина. Ну куда вы лезете, не видите, там столько же народу.
А если вам на выход, то вы его только что прошли». «Не-е-е, - пьяно
улыбается он в ответ, - Мне это, в вагон-ресторан».

Наступал вечер воскресенья. Все ехали с дач. Плотным потоком с
максимально возможной скоростью. Дорога эта у нас узкая, полоса туда,
полоса оттуда. А я один ехал им навстречу, потому что сегодня у меня,
как назло, дело срочное было там, вдалеке, откуда все ехали. Потому и
шустрил. Туда. Старался, как мог, пришпоривал «лошадей».
Понятно, мешал всем встречным играть в обгонялки, игра-то сложная у них.
Многоходовая. Вечерний тетрис на дороге, или у кого огурцы сопреют уже в
машине. Обгоняют тех, кто от усталости почти спит, слегка навалившись на
газ. Тех, кто огурцом старательно перебивает запах. Тех, кто
развернувшись полубоком, доказывает теще, что шашлыки сегодня все-таки
были, но ее просто забыли разбудить. Знаю всё, сам участвовал. Но мне
сегодня срочно надо в ту сторону, где росли их огурцы. Так бывает.
Изредка.
Вообще, я уже больше тридцати лет за рулем. Не хвалюсь. Факт. Зрение
сейчас уже лучше вдаль, чем писать вам мелким шрифтом. Поэтому, я даже
видел эту «шестерку», когда она нагло ввалилась в дачную толпу с
примыкающей грунтовки, из колхоза «Пиздец коммунизму».
А дальше вдруг всё пошло по плохому сценарию. Не успела она вклиниться,
как тут же вышла на обгон этой «гусеницы». Прямо на меня. Ну да, все
тянутся, ждут, пока я мимо просвищу, а этот вышел. Гонщика Петрова,
наверное, по телеку пересмотрел. Сорок машин впереди, и столько же за
ним. И огурцы неторопливо подпрыгивают на ухабах. А я лечу навстречу.
Когда я рассмотрел его мятое лицо за рулем, как-то сразу осознал, что
дядя этот торопится явно не в «Макдоналдс».
Я сейчас, когда сажусь за руль один, всегда чувствую в организме
наступление какого-то ледяного спокойствия. Правда, правда. Понимания,
что у меня всегда будет хотя бы полсекунды, чтобы изменить плохую
ситуацию на дороге в свою пользу. Оно не сразу появилось, потом уже.
Доказывать это особо лень, просто скажу, что все аварии, в которых мне
не повезло ранее бывать, заключались в том, что меня били стоящего.
Т. е. пока я двигался, какие-то варианты были.
Так вот. Еду я, и едет он. Лоб в лоб.
Да, тут необходимо сделать еще одно лирическое отступление. Не знаю как
вам, уважаемые автолюбители, а мне на узких загородных дорогах без
разметки частенько попадаются навстречу машины, которые считают, что
они должны ехать по дороге ровно посередине. Я все как-то раньше
уступал, двигался, иногда цеплял обочину, дырявил там колеса, даже юзил
на песке, и только потом понял. Надо их переучивать. Личным примером.
Теперь в такой ситуации я точно так же ставлю свою машину посередине. И
«штурвал на себя». А там у кого стальнее нервы. Жив, слава богу, до сих
пор. Ни одного Гастелло мне еще не попалось. Вспоминают правила все.
Ну и здесь было примерно так же. Сейчас уже, мне кажется, я опять еще
разгонялся, чтобы окончательно поставить в тупик этого самонадеянного
колхозника. Он заметался. Попробовал вернуться в свою полосу, но какой,
там плотно ехали домой огурцы. А я в это время уже внимательно, одним
глазом, рассматривал свою обочину на предмет, куда мне придется от него
уходить. Но, не успел.
Чем кончилось? Метров за двадцать «до», он ушел на мою обочину. Как еще
сообразил, сука. Я остался на дороге, весь обдатый его пылью и мелкими
гравешками. Он даже не тормозил. Так и мелькнул мимо по параболе.
Наверное, подарил свои тормоза какому-нибудь колхозному комбайнеру,
чтобы тот хотя бы ночью домой приходил.
Так вот, к чему я вам это все рассказывал. Да к тому, что если б у меня
в машине сидела моя семья, или хотя бы кто-то, то это я, ровно за
двадцать метров «до», ушел бы на обочину. А вот тогда бы мне и
полсекунды уже не помогли.

Челябинские мужики настолько суровы, что всегда из отпуска привозят
новый холодильник на свой магнитик.

Сборщик чемоданной фабрики Петрович не любит разбавлять свой самогон до
40 градусов, потому что потом ему всю ночь снится какая-то
периодическая система элементов.

Организованные глисты пьяного Петровича смогли донести его с четвертого
этажа на пятый, и позвонить в дверь, потому что им очень не хотелось
ночевать в холодном подъезде.

Бабка по сусекам поскребла, да наскребла там муки, и коробок спичек. И
получился у нее не колобок, а ежик. И изделие, и фейерверк.

А сегодня модный асфальтоукладчик Петров все-таки пригнал свой каток на
работу на легкосплавных дисках.

Пилот Формулы-1 Петров никак не может поменять на своей машине летнюю
резину на зимнюю. Он по привычке уезжает из шиномонтажа через 10 секунд.

Заморозьте меня, заморозьте,
Хоть на год, если можно на три,
Чтоб и пернуть не мог, как в базальте,
Звездных войн ты, как я, не смотри.

А потом возродите обратно,
И опять я пойду в магазин,
Там достану я стольник невнятно,
Из покрывшихся снегом штанин.

Ты мне дай несказанная, пива,
И еще не забудь сигарет,
Не смотри на меня так игриво,
И не вздумай ответить мне: Нет.

Сигареты по триста, извольте,
Ну а пиво? Сто тысяч пятьсот,
Ну, тогда, если можно, жевачки,
По сто двадцать,
Опять не везет.

Нарколог отправил пациента к психиатру, после того как тот заявил, что
бросит пить не с понедельника, а в пятницу вечером.

Жена утром 8 марта будит мужа и спрашивает:
- Дорогой. Ты помнишь, какой сегодня праздник?
- Конечно, помню. Сегодня 23 февраля по старому стилю.

Кондитерская фабрика Ухрюпинска, по аналогии с «Марсом», начала выпуск
шоколадных батончиков «Фобос-грунт».

Сегодня утром в мою дверь стояла очередь. Когда я сказал в домофон
представьтесь, они ответили мне хором: «Бог един, а это значит, что ты
получишь скидку пятьдесят процентов на пылесос, если проголосуешь за
нас».

Палач был с похмелья, поэтому он не отрубил голову, а нашинковал.

Один мой друг в футбол играет,
Другой читает, много знает,
Ночами третий бродит в интернете,
Как успевает, и жена опять в декрете.

А мне моя опять всю плешь проела,
Займись и ты родной, каким-то делом,
Ты знаешь милая, да я конечно рад,
Но как я брошу самогонный аппарат.

Я сегодня никакой, как вчера,
Да и завтра снова буду таким,
Потому что неделю назад,
Я последний кредит заплатил.

На платных дорогах пешеходы будут переходить дорогу не по зебре, а по
штрих-коду.

Сын нечаянно воткнул иголку в половую тряпку, и на следующий день у него
умер отец.

Радостная теща ставила банки больному зятю до тех пор, пока он не
всосался в них весь.

Менделеев сначала придумал периодическую систему элементов, потом
придумал водку, потом придумал еще много всего полезного, но его уже
никто не слушал.

Спустя двадцать минут после взлета, командир корабля запросил у
диспетчера аварийную посадку, в связи с возникшей на борту чрезвычайной
ситуацией. Такое разрешение ему было дано, но самолет, делая круги над
аэропортом, смог приземлиться только через три часа, так как первый
пилот принял решение перед посадкой выработать всю зарплату.

Учился я в школе. И был у нас тогда учитель истории-олигарх. Он ездил в
школу на горбатом запорожце. Тогда, представляешь. Один-сука ездил из
всех учителей. Остальные пехом шли. 70-е года тогда были, если че.
Приедет и поставит, главное перед центральным входом, как для насмешки
всем. И с понтом потом про гегемонию нам на уроке втирает. Штрейкбрехер,
сука такой. Но пацаны-то наши пионеры как на подбор были тогда все,
главное, на такую фигню не велись. И как большая перемена, все на улицу
бегом, покурить, снежки там зимой, если лето – карты, сека, бура, потом
бокс, как всегда. Ну и пожрать, конечно, на ходу. Да, макдональдсов
ваших тогда еще не было, так перебивались нашими пирожками-ватрушками.
Ну и конечно заодно, брали этот капиталистический запорожец руками
человек двадцать-двадцатьпять, поднимали и бережно уносили его за школу.
На раз-два. Там аккуратно ставили. И так каждый божий день. Сука, не
вру.
И каждый вечер потом смотрели, как на ступеньках школы хватался за
голову и голосил наш незабвенный учитель истории. «Спиздили, суки-и-и».
От такого крика сразу ходил в туалет весь наш микрорайон. А мы сидели в
школьных кустах, и ржали до не могу.
Сейчас я понимаю, что он был еще и хороший актер. Знал ведь все заранее,
наверняка. Но тогда, много ли было надо нам, пацанам. Верили ему. И
ржали.
Посвящаю местным бандерлогам. Ваш КаРе.