Поиск по автору:

- Почему в современной России по сравнению с дореволюционной так плохо выполняются законы?
- Потому, что тогда был адвокат Кони, а сейчас - лабрадор Кони.

Богатых умасливают, бедных умаргаринивают.

Либерального экономиста как-то спросили:
- Какой, по вашему мнению, должен быть курс рубля по отношению к доллару?
- Проамериканский.

- Может ли Украина вернуть себе ядерный статус?
- Может, но только в “Одноклассниках”.

Все проблемы Украины начались после того, как водку там стали называть горилкой.

Губит людей не пиво, а очень много пива.

Меню современного журналиста:
Первое блюдо – жареная утка.
Второе блюдо – котлета по-киевски.
Десерт – компот из клюквы.

Начало современной европейской сказки: жили-были старик со стариком.

Проще всего обмануть ожидания.

Доказано, что экономия на глупости, приводит к значительному улучшению материального положения.

Cреди бывалых, трусов и балбесов сегодня нет артистов с большой буквы.

Труднее всего конвертировать в деньги чужие советы.

Ленин проснулся в Мавзолее, узнал курс доллара и сказал:
- Неправильным курсом идете, товарищи!

- Я бы с тобой в разведку не пошел.
- И правильно бы сделал, ведь у меня освобождение от армии.

Самый неблагодарный - желудок: ты его постоянно кормишь и поишь, а он норовит сделать тебе больно.

Уж лучше серые кардиналы, чем голубые короли.

Американская мечта: каждый живой американский президент мечтает попасть на деньги.

Проблема не в том, кому сейчас памятники сносят, а в том, кому их ставят.

- Официант, ваша рыба свежая?
- Конечно, еще утром плавала.
- Откуда вы знаете?
- Я ее бывший тренер по плаванию.

Каждый понедельник - это маленькая смерть.

- Была ли Ева блондинкой?
- Не знаю, но Адам точно еще не был голубым.

Работники Гознака на денежные запросы своих жен не могут себе позволить как все возмутиться: я что, деньги печатаю?

Не проходите, МИМО! - это реклама Московского института международных отношений.

Закон надо принимать таким, каким он есть.

- Девушка, давайте мы с вами как-нибудь встретимся?
- Как-нибудь не надо, давай лучше встретимся, выпьем, потрахаемся.

Заходит как-то Изя к Моне, а тот перекладывает деньги из стеклянной банки в корзины: в одну корзину кладет доллары, в другую – евро, в третью – гривню. Изя удивленно спрашивает:
- Моня, что ты делаешь?
- Следую последним рекомендациям банкиров: хранить деньги в разных корзинах.
- Моня, но банкиры совсем не это имели в виду?
- Не знаю, что там они имели в виду, Изя, но я всегда следую рекомендациям банкиров и еще ни разу не пострадал от их банковской системы.

Если истина рождается в споре, значит спор – это тот же секс.

Сегодня, чтобы быть везде своим, надо быть умным дураком.

Сегодня на вопрос: “Какие проблемы?” что богач, что бедняк отвечают одинаково:
- Windows глючит.

Знаменитый фальшивомонетчик по кличке Фунт узнав, что у Англии в 2015 году заканчивается контракт на печать британского фунта c известной фирмой De La Rue, предложил ей свои услуги.

Корейская пословица: знал бы прикуп, жил бы в Пхёнчхане.

Cреди тружеников пера много анонимщиков.

- Именем жителя Москвы назвали даже марку автомобиля.
- Да, проклятые пробки.

- Эй, рыбак, в нашей речке сроду не водилась никакая рыба.
- Ну и что, я здесь просто ловлю кайф.

Очень трудно упираться рогом за грузинским столом: так можно расплескать все вино.

Труднее всего обмануть ребенка и женщину с ребенком.

- Папа, когда дяди отдают друг другу честь, они – военные?
- Нет, сынок, они – пидарасы.

- Сегодня книги не читают, а скачивают.
- Ничего, пусть скачивают, лишь бы не скакали.

Cегодня лучше всего играют в документальном кино.

- Ты в каком отделе работаешь?
- В креативном.
- А должность какая?
- Главный креатин.

Холодильник и телевизор одинаково вредны для здоровья вечером после семи.

- Дорогая, ты не видела мои носки?
- Видела
- Где?
- В гробу.

Что немцу смерть, то русскому по чуть-чуть.

- Мама, а король-то - голый!
- Привыкай, доченька, теперь ты – королева.

- Именем закона, откройте, полиция!
- Так именем закона или полиция?

Немецкая делегация после посещения Волжского автозавода:
- А мы и не знали, что тут у вас самый большой в Европе консервный завод.

Хуже всего молчать в тряпочку, если это - кляп.

Собственный бизнес идет гораздо успешнее, если у вас есть собственный адвокат, собственный прокурор и собственный судья.

Хэллоуин в библиотеке.

За окном городской библиотеки давно опустились сумерки. Уже давно ушел последний читатель и Софья Павловна, библиотекарь и старая дева со стажем, тяжело вздохнув, придвинула к себе настольный календарь. Наступало 31 октября. Она закрыла глаза.
Неожиданно в глубине читального зала раздались чьи-то приглушенные голоса. Софья Павловна поднялась со своего места и пошла туда, к классикам. В конце темного прохода она различила так хорошо ей знакомые полки в виде зловещей буквы П. Софья Павловна в ужасе отшатнулись - это была виселица, на которой что-то болталось. Внезапно оттуда метнулась чья-то тень в балахоне и в лунном свете блеснули кривые и гнилые зубы: кариес и парадонтоз, видимо, мстили палачу за его жертвы. Тень снова возникла уже прямо перед глазами Софьи Павловны и она ясно увидала его безумные глаза и кровавый топор в руке.
- Раскольников, - узнала Софья Павловна и в ужасе закрыла лицо руками. Палач занес над ее головой топор, но откуда-то с полок Льва Толстого сверкнул острый клинок и рука с топором с воплем упала на пол.
- Браво, Болконский, - услышала Софья Павловна и к месту казни вышел босоногий и бородатый крестьянин. Зеркало русской литературы осветило все вокруг и она с наслаждением посмотрелась в него. Внезапно из темного угла с криком кто-то выскочил и бросился к выходу. Двери хлопнули и через секунду что-то тяжелое с воплем бросилось в пролет входной лестницы.
Софья Павловна опять закричала.
- Успокойтесь, барышня, это всего лишь Гаршин, - насмешливо сказало зеркало.
Неожиданно раздался страшный грохот: это приближался огромный поезд и какая-то женская тень смело бросилась под него.
- Анна Каренина, - догадалась Софья Павловна.
- Эх, Аня, Аня, сколько раз тебе говорил, что никакая любовь не стоит человеческой жизни.
- Не скажите, Лев Николаевич, - вперед выступила высокая мужская тень в пенсне.
- Да ладно, Антон Павлович, ваши-то три сестры куда подались, небось, в теннис к лесбиянкам.
- Не путайте их с сестрами Уильямс, Лев Николаевич, но это не меняет суть дела: любовь - это высшее проявление человеческой жизни.
Тень на виселице внезапно дернулась и стала судорожно извиваться: Софья Павловна узнала повешенного - это был Достоевский.
- Снимите его, - дрогнувшим голосом попросила Софья Павловна.
- Не волнуйтесь, барышня, Федор Михайлович – известный игрок и мистификатор.
Рука висельника ловко ослабило удавку на шее и тело весело спрыгнуло на пол.
- От вас, Лев Николаевич, ничего не скроешь, вы прямо не зеркало, а Фотошоп какой-то.
- Был я намедни в Санкт-Петербурге, в "Англетере", так вот там один поэт повесился, так повесился: весь номер был в кровищи, неделю потом убирали.
- С Раскольниковым вы это зря, Лев Николаевич: он был мой. Да и не мистификатор я вовсе. Вот Гоголь - это да: и тут его нет, и в собственной могиле тоже.
В другом конце зала в компании охотников громко чавкал какой-то барин.
- Иван Сергеевич, кого вы на этот раз подстрелили?
- Никого, Лев Николаевич, вот и приходиться своей Муму лакомиться.
- Ну вы, прямо, кореец какой-то, Иван Сергеевич, а не русский барин.
По проходу шумно проехала телега с четвертованным бородатым мужиком: его голова была посажена на кол каким-то достойным учеником Малюты Скуратова и словно тыква-светильник, cкорбно и зловеще освещала все вокруг.
- Емельян Пугачев, - догадалась потрясенная Софья Павловна.
- Правильно, - грустно усмехнулась какая-то голова с соседней полки, голова Берлиоза. – А то нас вечно путают.
- А где сам Михаил Афанасьевич? Хоть с Киевского майдана успел вырваться или заживо сгорел, как одесская плеяда?
- Тут я, - выступил из темноты Булгаков. - Сколько уже можно смертей, господа писатели, может хватит?
- Вы-то сами, Михаил Афанасьевич, даже Иисуса Христа не пожалели. По сравнению с вами, мы - сущие ангелы.
Внезапно по проходу грязные пехотинцы проволокли окровавленное тело Петеньки Ростова. Рядом возникла тень Кутузова, которая торопливо перекрестилась, с лица упала повязка, обнажив, похожую на сырое мясо, глазницу.
- Это не я, это все война, - Лев Николаевич поспешно перекрестился и впервые пристыженно замолк. Вокруг разлилась тишина, было только слышно, как бьется сердце умирающего князя Андрея Болконского.
Софья Павловна в ужасе проснулась. Слабый луч утреннего осенного солнца уже проник в библиотеку. Она встала и прошла в глубь зала. Весь пол был покрыт чем-то красным и омерзительно липким.
- Наверное, кто-то из читателей наступил вечером на кетчуп. Им что палка колбасы, что томик Толстого. Люди, люди. А вы, мастера культуры, с кем вы?
Ей показалось, что бюст Пушкина понимающе кивнул ей, но сегодня он был уж больно похож на ночную голову Берлиоза.
Внезапно из коридора раздались звуки музыки. Это молоденькая уборщица со шваброй в руках кружилась в вальсе под божественную музыку Прокофьева, как когда-то Наташа Ростова на своем первом балу. Светало. Неторопливо пробуждался новый день.

Единственная категория людей, которая сегодня может проехать с комфортом, это – покойники.