Повторные истории

История времен студенчества моей матери, божится что правда.
Во времена ее учебы в славном городе Волгограде у них в институте был
декан по фамилии Трахман - обычная советская фамилия.
Так вот завалила (или трояк получила - я точно не знаю) одна девчонка
(Д) с ее факультета какой-то экзамен и пошла к профессору (П) - мол
так-то так-то, нужна переэкзаменовка.
(П): "Не, не, не - это все только через Трахмана..."
(Д) подумала и говорит - "Хорошо, я согласна" - и начинает раздеваться
(!!!) прямо в кабинете.
"Что вы делаете?" - ох@евает (П)
(Д) - Но вы же сами сказали - через Трахмана!!!
(П) - Через Трахмана Валентина Петровича!!!

На следующий день даже уборщицы института ухахатывались на этой
историей.
Девушка так почему-то на переэкзаменовку и не пошла.

И еще в тот же год, но уже осенью.
Начало октября, деканат. До сессии далеко, поэтому все тихо и мирно.
Вдруг врывается совершенно взбалмошная дамочка, и начинает устраивать
скандал на ровном месте. Мол, что у вас за порядки, да как тут можно
учится, да вы все совершенно безответственны, я буду на вас жаловаться и
т. д. и т. п.
В конце концов совместными усилиями четырех преподов ее успокоили и
поинтересовались: а из-за чего собсно?
- А вы не понимаете?! Мой мальчик уже месяц как учится, и до сих пор не
было ни одного родительского собрания!!!

Рассказал коллега по работе. Ух! Как же он рассказал! :-) Году этак в
77-м, когда "система" взяток в институте еще не была разработана до
должного уровня, довелось им сдавать то-ли матанализ, то ли еще какую-то
страшную хренотень, от одного названия которой хочется выть. А препод у
этой хренотени был постоянно пьющей личностью. Поэтому ответить ему
что-то вразумительное было бесполезно. Он все равно не понимал ни черта.
Ну и им умные люди с "высших" курсов посоветовали, мол, мы такое уже
проходили, налейте ему, говорят, в графин, который будет на его столе
стоять, водки и "будьте спок!". А графин, надо сказать, таких
внушительных размеров оказался, что пришлось им влить туда водки немало.
Влили. Сидят. Ждут. Пальцы грызут. Заходит Он. Хм. Слабо сказано.
Шатаясь закатывается. Не разложив документы, зачетки, билеты, сразу за
графин схватился. Налил полный стакан и в горло залпом запузырил. Народ
перестал дышать. Слышно было только сорокаградусное бульканье. Препод
пулей вылетел из аудитории. Что тут стало со студентами! Все
перепугались до чертиков. "К ректору побежал!" "Нет, к декану. Щас на
всех заявы напишет!" "Что делать???????" Парни быстро хватают графин,
пулей в туалет, выливают это убийство из графина, наливают туда обычной
воды и телепортируются в аудиторию.
Сидят. Ждут. Пальцы на ногах начали грызть. Заходит Он. Слабо сказано.
Медленно втекает. На лице блаженная улыбка, а в руках... пакет пирожков.
Садится. Наливает себе медленно "рюмашечку". И выпивает... Вы бы видели
его глаза после этого!!! Помесь Ельцина, у которого отняли заветное, и
Каштанки, отчаявшейся найти своего хозяина.
...
Сдавали они всей группой потом аж три раза. Взяткодатели! :-)

Было это четыре года назад, когда я учился на пятом курсе
филологического факультета. Как раз был второй семестр (последний рывок,
так сказать). В это время среди прочих наш курс изучал ЛАТ
(лингвистический анализ текста). Для тех, кто не знает, - предмет
скучнейший, но в то же время один из профильных, то есть знать его
студенты-филологи должны. Вела ЛАТ доцент кафедры литературы Наталья
Николаевна (фамилию называть не буду, чтобы не обидеть человека).
Человек она строгий, поэтому мы, студенты, ее побаивались и никаких
выходок, вроде смеха во время лекции или практического занятия, себе не
позволяли. И вот как-то на одном из практических занятий, которое она
вела в нашей группе, зашла речь о Пушкине. Да, об Александре Сергеевиче.
Принялась Наталья Николаевна рассказывать, как Пушкин стрелялся с
Дантесом. Затем она поведала о том, как к Александру Сергеевичу, уже
раненому, приехал один из его соратников. А Пушкин где-то там лежал с
раной еще не перевязанный. Вот только слово «раной» она при этом
произнесла очень необычно, и в результате у нее получилось: «А Пушкин
лежал сраный еще не перевязанный». И при этом Наталья Николаевна ничего
не заметила, как будто все ей было сказано правильно. Между тем, моей
группе (включая меня) стоило неимоверных усилий, чтобы не грохнуть. А на
перемене, в отсутствие НН, ржач в аудитории стоял неслабый.
Жизнь бедняг студентов была бы невыносимой, если бы в ней не было места
приколу.