Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск

Чиновница Роменского горсовета в Сумской области устраивала сеансы "черной магии", подсыпая под кабинеты своих коллег "мертвую землю", сообщает ТСН. Как отмечает СМИ, работникам мэрии несколько раз под двери подсыпали землю, люди думали, что она с кладбища. Благодаря камерам наблюдения удалось выяснить, что землю подсыпала коллега тех, кому она наводила порчу.
Издание отмечает, что эта история рассмешила местного священника. Подобные подсыпания земли с кладбища он назвал "отголоском языческой культуры" и посоветовал не обращать внимания на такие "бессмысленные поступки".
При этом в Роменском горсовете чиновники покивали головами, но на всякий случай освятили свои кабинеты после инцидента

Читаю материалы к выставке:

«…старпер Михайлов вошел в рейтинг тридцати самых перспективных россиян…».

До̀жили. Хотя… В голове как-то не укладывается.

Поправил очки, читаю заново:

«… стартапер Михайлов…»

Новый учебный год начался. В классе, где учится сын - новенький, с очень сильной аллергией на молочные продукты. Как написано, не только есть не может, но и даже прикасаться к тому, в чем может быть молоко. Нам буквально в первый же день прислали список того, что ни под каким видом нельзя давать детям в качестве ланча - и того, что давать "рекомендуется". Прям названия брендов и магазин, где это можно купить. Заботливые... Разумеется, "одобренные" продукты по причине своей обезмолоченности - существенно дороже обычных, и разницу родителям никто компенсировать не собирается...
Ну ладно, как говорится, со всяким может случится, и можно порадоваться за школу, которая проявляет столько заботы об одном-единственном ученике, хотя могла бы просто послать его вместе с родителями по известному маршруту. Забыл сказать, что школа - полностью частная, и довольно популярна у жителей одной крупной азиатской страны, стремящихся иммигрировать в Канаду - так что уже несколько лет записаться в нее не так-то просто, несмотря на внушительную сумму оплаты.
Но я не поленился и погуглил имя-фамилию мамы нашего новенького, благо они были приведены в сопроводительных документах. И - бинго! Мало того, что она - известный адвокат, так еще долгое время работала прокурором на федеральное правительство. Думаю, школа благоразумно оценила, что вызывать какое-то неудовольствие у таких людей - себе дороже, не иммигрантишки сраные как-никак, которых можно пнуть без последствий.
Такое вот оно, равноправие, ага.

была тоже весёлая стори из армейской жизни.Постараюсь быть краток.
Парнишка, казахо-узбек, вообще-то толковый пацан, нажрался где-то водовки. Приходит в роту к отбою и садится с каптёром продолжать. Я дежурным по роте, наказан за какую-то хрень. Борька (этот казах) в 12 ночи выходит из каптёрки, собирает вещмешок и прямиком на выход.
Я ему - Боря, ты куда?
Он говорит - домой. Заебало что-то здесь всё.
А ему ещё год служить. А навстречу поднимается по лестнице дежурный по полку.Слово за слово, давай биться, как Пересвет с Челубеем. Дрались они, дрались, забрал у него Борька пистолет и заперся вместе с заложником в сушилке. Делать нечего, пришлось звонить в караулку, высылайте переговорщиков, террорист у нас. Часа полтора его убалтывали отпустить майора, пока террориста сон не сморил. Заперли в караулке, а он наутро ничего не помнит. Десять суток на губе оттрубил. Вот такая веселуха.

Мне 2 раза звонили из банка, когда я спал. И спрашивали-то какую-то ерунду, типа: "Вы на прошлой неделе пользовались услугами нашего банка?" Пришлось срочно разорвать с ними отношения, потому что они не в курсе, кто у них пользуется услугами, а кто нет. Такой банк не внушает доверия.

преамбула))
помните анек про то как добрый ленин бритву точил и на мальчика поглядывал, а мог бы и полоснуть)
Амбула:
поехал я вчера в лес из деревни, со мной были жена и тёща, ну ходим около машинки, бац, тёща проеблась... у жены телефон там не ловит, ну я и позвонил, ответила, я по месту сориентировал и сказал куда должно ей солнце светить (понятно куда) ну она на просеку и вышла, туда уж я приехал, километров 6 отмотала, привёз домой...
послеамбула:
а ведь мог бы сказать что денег нет на телефоне))

Однажды очень красивая девчушка привезла до меня инет-заказ. Отдал ей бабосы и говорю:
- Спасибо!
- Ваше спасибо в рот не положишь, - улыбнулась в ответ чаровница.
- А вы нагнитесь, - предложил я.

(c) Sj

АЛАВЕРДЫ

В советские еще времена работал я патентоведом в академическом
институте, где одним из отделов заведовал Борис Яковлевич Сухаревский.
Иногда после долгих обсуждений заявок мы беседовали с ним о том, о сем.
За глаза институтская публика называла его Сухарь. Так буду называть его
и я. Был он человеком ярким, талантливым, вдобавок отличался обаянием и
искренней добротой. Часто ездил на конференции, много оппонировал и
таким образом поддерживал добрые отношения сo множеством коллег во всех
уголках СССР. Но одними коллегами его круг общения не ограничивался. Он
вообще легко сходился с совершенно разными людьми от генералов до
непризнанных поэтов.

Однажды у Сухаря разболелось что-то в желудке. Раздобыл он путевку в
санаторий Академии Наук в Кисловодске и поехал лечиться. Познакомился
там с таким же страждущим, заместителем директора мясокомбината из
Тбилиси по имени Отар. Совешенно непонятно что они нашли общего, но тем
не менее подружились. Насколько я знаю поздравляли друг друга открытками
на праздники и дни рождения, время от времени разговаривали по телефону.
А когда Сухарь позвонил и сообщил что собирается в Тбилиси на
конференцию, Отар закричал: – Приезжай дорогой, гостем будешь, – так
громко, словно в телефонную трубку вставили динамик.

Теплым сентябрьским утром Сухарь прилетел в Тбилиси. В первый день он
председательствовал на секции, на второй день у него был доклад. На
третий день в 10 утра к гостинице подкатила сверкающая черная Волга и
умчала дорогого гостя. Посмотрели Тбилиси, посетили Пантеон на
Мтацминде, съездили в Мцхету, пообедали свежей форелью в каком-то
рыбоводческом хозяйстве. А под вечер приехали не дачу Отара, где в
завитой виноградом беседке был накрыт огромный стол.

До того дня Сухарь воспринимал выражение «стол ломится от яств» как
гиперболу. Но этот стол из довольно толстых досок ломился буквально.
Блюда стояли одно на другом, горой так сказать, и знакомым из них
оказалось только одно – цельный поросенок. Изо рта у него, впрочем,
торчал не хрен, а какая-то неведомая травка. Но больше всего Сухаря
поразило, что в стороне уже ожидали музыканты с народными инструментами
в руках и стройные юноши в национальных одеждах, по всей видимости
танцоры. Подтянулись гости, начался пир.

После первых обязательных тостов за встречу друзей, советскую науку,
мясо-молочную промышленность, Сталина и дружбу народов тамада передал
слово, по-грузински алаверды, дорогому гостю, который к этому времени
уже осушил довольно внушительный рог.
- Я знаю, -начал Сухарь, что должен поднять тост, но сначала мне очень
хочется задать вопрос. Пусть никто из присутствующих не подумает, что в
этом вопросе есть подвох. Я занимаюсь наукой. А суть любой науки -
формулировка вопросов и поиск ответов. И если я задаю вопрос, это лишь
только и означает, что я что-то не понимаю и хочу разобраться.
Все наверное знают, что Исаак Ньютон однажды сидел под яблоней и на него
упало яблоко. Конечно он мог вызвать садовника и сделать ему выговор. Но
он задал вопрос почему падают яблоки и открыл закон всемирного
тяготения...
Тут дало себя знать вино, и неожиданно для себя Сухарь закончил:
- Так поднимем этот тост за тяготение. За тяготение людей друг к другу.
За нерасторжимую связь родителей с детьми, союз друзей и верность
любящих!
Мужчины выпили, грянула музыка. Многоголосое пение наполнило тишину ночи
как прозрачное кахетинское наполняет тонкий хрустальный бокал.

Когда песня закончилась, тамада обратился к гостю:
- Борис, можешь задавать твой вопрос. Тост ты уже сказал и это был
хороший тост! Алаверды к Борису!

- Позавчера я прилетел в Тбилиси. – Сухарь поправил очки, - В гостинице
меня ожидали два очень близких друга, с которыми я раньше работал.
Теперь мы живем в разных городах. Решили отметить встречу, спросили в
оргкомитете куда пойти. Очень любезный молодой человек провел нас до
такси и предложил сопровождать. Мы отказались. Тогда он что-то объяснил
шоферу и тот привез нас в действительно колоритное место. В большом
подвале сидели одни мужчины. Они пили вино из больших бутылей без
этикеток и ели шашлык с шампуров длиной в добрый метр. Нашли свободный
стол, сели. К нам подошла официантка, крупная яркая женщина.
- Что будешь пить?
- Вино, -ответили мы.
- Будешь пить водку, - сказала она, ушла и принесла бутылку теплой
водки.
- Что будешь есть?
- Шашлык, - ответили мы.
- Будешь есть борщ, - сказала она, ушла и принесла каждому по тарелке
теплого борща.
Мы выпили немного водки, поковырялись в невкусном борще, расплатились и
ушли. Объясните мне, - Сухарь обвел глазами стол, - почему она не
принесла вино и шашлык троим вполне приличным на вид людям средних лет,
двум академикам и одному профессору?

- Пусть гостю отвечает хозяин. Алаверды к нашему Отари, - распорядился
тамада.
- Понимаешь, Борис, - Отар задумался. Можно было услышать как жужжат
шестеренки в его почти седой голове, - не все так просто. Вы попали в
место где все друг друга знают, а вас не знает никто. Поэтому юноша и
хотел поехать с вами. И официантку все знают, ее Тамара зовут, и она
всех знает. И вот приходят чужие люди, которые даже по-нашему не
говорят. И понятное дело, не знают сколько заплатить и сколько дать на
чай. А если платить по меню, то они за неделю прогорят. Я знаю, я им
мясо даю. И русский она почти не знает. Может быть не поняла вас и
принесла то что считает для русских привычным.
- Получается, - подвел итог Сухарь, - что в Тбилиси хорошо может поесть
только свой.
- Получается, - согласился Отар, - а где не так?
- Да в той же Москве. Приходишь в ресторан, тебе приносят меню,
заказываешь, ешь.
- Э-э, Борис, не смеши меня. Разве это будет еда? Все московские кабаки
годятся только женщину снять на ночь. Допускаю что они и накормить могут
хорошо. Но обязательно нужно чтобы тебя хоть кто-нибудь знал. Человек не
медведь, человек один не живет. Человеку даже не все равно что думают о
нем после смерти. Когда хоронили Александра Македонского, его руки
свободно болтались по сторонам носилок. Такое было у него завещание. Он
хотел показать, что уходит с пустыми руками... Так давайте осушим бокалы
за то, чтобы мы только уходили с пустыми руками, а при жизни наши руки
были всегда полными.

И снова зазвучала песня, и снова понеслась к вершинам, далеким от суеты
этого мира. А Сухарь вспоминал последний докторский банкет в донецком
ресторане, где похоже еда была приготовлена из отходов, и не мог не
согласиться с Отаром и в то же время не хотел. Ну, не весь же мир такая
помойка, что еду нельзя просто купить, а нужно обязательно быть своим,
думал он. И вообще что такое свой? Не родственник, не сотрудник, а по
принципу свои люди – сочтемся. Я тебе, ты мне. На уровне арифметики
правильно. Но есть же еще и высшая математика. Если я замечу умного
студента, но без связей, я что его в аспирантуру не протащу? Да так вся
наука вымрет за два поколения. А потом за несколько поколений –
цивилизация. Снова на деревьях жить начнем.

Когда песня отзвучала, Сухарь попросил у тамады слова. Тамада
поморщился, но гостю отказывать не стал.
- В прошлом году я был в Париже. Мне хорошо заплатили за лекцию и я
решил, была не была, пойду в дорогой ресторан и попробую настоящую
французскую еду. Коллега посоветовал мне Ле Баратэн около метро Пиренэ.
На дверях висело меню с ценами. Прикинул и увидел, что осилю. Зашел,
метрдотель проводил к столику. Заказал сырые сардины в маринаде, паштет
из гусиной печени и сыр на десерт. Специальный человек помог выбрать
вино. Ничего более вкусного я никогда не ел, если конечно не считать
сегодняшний день. И самое сильное впечатление от свежести. Как будто
этих сардин только что вытащили из моря. Вроде той форели, которую мы
ели на обед. Принесли счет, все копейка в копейку. Я дал пять франков на
чай, так меня проводили до двери. И я их в первый раз в жизни видел и
они меня. А ты, Отар, говоришь – только для своих.

Отар помрачнел.
- Не может быть такого чтобы чужого хорошо накормили, не обсчитали и до
двери проводили. Даже в Париже быть не может.
- Может. Ну зачем мне врать?
- Друзья, - вмешался тамада, - зачем нам спорить, если за одним столом с
нами батоно Виссарион. Он директор ресторана, который я смело назову
лучшим в Тбилиси. Давайте спросим его, может ли быть такое чтобы чужого
накормили, не обсчитали и до двери проводили? Алаверды к Бесо!
Крупный вальяжный Бесо помолчал, потом поправил пышные усы и уверенно
сказал:
- Может!
Отар вскочил.
- Слушай, Бесо, зачем такое говоришь. Я что у тебя в заведении не был?
- Отари, не спеши, - Бесо снова поправил усы, - Предположим ко мне в
ресторан заходит один мужчина, без компании, без друзей. Одет бедно, но
держится увереннно. Заказывает все самое лучшее. Кто это может быть?
Любой мой официант понимает, что это контрольный заказ. Тут надо
обслужить по высшему классу чтобы потом не заплатить больше. Борису
немножко повезло и слава Богу. Пусть ему всю жизнь так везет. Один умный
человек сказал, что везде где можно жить, можно жить хорошо. Но не
объяснил как это сделать. Может быть не захотел, а может быть забыл...
Так давайте поднимем бокалы за то чтобы мы знали и у нас получалось!
Гости подняли и опустошили бокалы. Грянул бешеный казбегури. Пустились в
пляс танцоры, а за ними и гости помоложе. Остальные хлопали в ладоши.

В гостиницу Сухаря привезли утром уже трезвого, но еще мрачного. Он
жаловался на головную боль и наотрез отказывался делиться впечатлениями.

В течение следующего года гости из Грузии посетили Сухаря дважды.
Собственно этих людей он не знал, но они были родственниками Отара. В
первый раз они завалили квартиру мандаринами и уехали только тогда,
когда последний мандарин был продан. На 8 марта та же история
повторилась с цветами. Сухарь разозлился и его дружба с Отаром сошла на
нет. А потом Сухарь уехал за детьми в Израиль. Там он и умер несколько
лет назад. Говорят, что своих любимцев Б-г забирает первыми.

Начальник ушел в отпуск, оставил меня на хозяйстве в конторе. Должен
выйти в понедельник. Поскольку он товарищ внезапный и может запросто и
не приехать и не выйти, а я уже начинаю сходить с ума, отвечая на звонки
по четырем ракламным телефонам, плюс офисный, плюс за народом и деньгами
следить, плюс еще и свою работу делать, а клиенты требуют - в общем
звоню:
- Привет, ты в понедельник будешь?
а он в ответ:
- Тебя плохо слышно!
Опять спрашиваю, уже на повышенных:
- В понедельник выходишь?!
А он, гад, в ответ и тоже на повышенных:
- Совсем не слышу!!
Как не орала, как не перезванивала - не слышит!
Жду понедельника

Читал недавно о шведских ругательствах на
http://sweden4rus.nu/rus/info/cursing/ Там много всего интересного, но
больше всего понравилось вот это: Один шведский профсоюзный лидер
однажды презрительно употребил выражение ett jävla fittstim,
буквально: "shoal of cunts", "косяк пизд" (косяк как в "косяк рыбы"), по
отношению к женской социал–демократической организации. Тогда это
произвело на многих шокирующее действие, а сейчас слово fittstim взято
на вооружение самими молодыми феминистками и, в частности, послужило
названием книги о современном феминизме.
За Россию обидно... сильно отстаем 8)

Некоторые особенности контролирования рождаемости у собак

Краткая справка для не собачников. Охотничьи собаки племенных и рабочих
кровей производят себе подобных строго по регламенту. Пары для вязки
(по-людски совокупления) подбираются с особым тщанием, дабы потомство
впитало в себя все положительные качества обоих родителей. Именно
поэтому в среде охотников крайне не приветствуются случайные вязки с
не племенными кобелями. Особо следует следить за собакой на 11-15 дней
после начала течи. В это время она чрезвычайно рада заняться делом
продолжения потомства.
Так вот, один владелец суки курцхаара (немецкая гладкошерстная легавая)
промухал этот опасный период и собачка погуляла с дворовым кобелем
Шариком. Или даже и с Шариком, и Барбосом. Короче факт порочной любви
был достоверно установлен. И наш беспечный собаковод имел блестящую
перспективу в скором времени обзавестись потомством очаровательных
курцхаро-двортерьеров. А тут еще высыпки вальдшнепиные на носу, и что
интересно попадают как раз на период щенения. Таким образом получилась у
страдальца полная засада. И встал извечный русский вопрос: ЧТО ДЕЛАТЬ?
Кто виноват, выяснять было поздно, а главное уже и не нужно.
На очередном сборище в охотоклубе будущий владелец потомства посетовал
на свои и собачьи проблемы. И обратился к общественности с извечно
русским вопросом. Старый собачник дядь Леша, попыхивая «Дымком» (а
ничего другого он отродясь не курил), выдал:
- Фигня твоя проблема. Знаешь, у нас в ветлечебнице есть главврач
Плеханов? Так вот он же к нам с Калуги перевелся, а там ветеринария
получше, чем у нас. Так вот он за хорошие деньги делает подпольно
собакам аборты.
Обладатель извечно русского вопроса, подозревая подвох, резонно спросил:
- А почему подпольно-то? И как это вообще, собакам аборты делать?
Невозмутимо пыхнув сигаретой, дядь Леша спокойно ответствовал:
- А чего тут такого? Бабам аборты делают, а чем собаки хуже. Анатомия-то
та же, только масштабы другие. А подпольно делает, чтоб коллеги в городе
не засмеяли. Они же все коновалы, и новые веяния в медицине изучают
посредством чтения журнала «Работница» и просмотра программы «Здоровье».
Вот он и шифруется. Поэтому ты к нему подход найди. Сначала он, конечно,
отнекиваться будет – кто тебя знает, что ты за человек? А еще лучше
попробуй через знакомых.
Все расценили это, как веселую шутку. Ага, все, кроме хозяина брюхатой
собаки. Он таки повелся на столь заманчивое предложение и некоторое
время доставал бедного ветеринара просьбами о собачьем аборте. Даже
после откровенного посыла на хер, он воспринял это как конспиративный
ход хитрого собачьего эскулапа. Вышел на него по каким-то своим связям с
привлечением очень уважаемого человека, который согласился помочь из
жалости к умственному развитию клиента. И только когда ветеринар
подробно объяснил, что ветеринария (как бы это сказать) еще не настолько
продвинулась в этом вопросе, тогда он понял как его наебали.
Но, как говорится, сам виноват – команды 1 апреля не было. Надо немного
голову использовать, а не только туда кушать.

Один парень рассказал.

Ехал он с друзьями из Крыма на поезде в купе. А с ними заодно ехала
какая-то девица молодая. Однажды она куда-то вышла, а на столе оставила
свой фотик. Пацаны решили прикольнуться. Посмотрели фотик, на нем
оставалось еще 3-4 кадра свободных. Один из них снял штаны, а другой
стал фоткать его голую жопу. Представляете, что будет, когда она приедет
и сделает фотки.))))) а еще прикольнее, если забирать их будет кто-нить
другой.

Владимир Степанович всегда держался правила "золотой середины".
Сообразно этому правилу и жен себе выбирал. Рассуждал он так: большая
жена много жрет, а при взаимных охлаждениях - сильно бьет. Маленькая -
ни хера не во поле боец, да и подержаться не за что.
И брал в жены средних. Но и со средними как-то не заводилось. Одна
условием беззаветной любви ставила переезд на жилплощадь Владимира
Степановича припадочного дедушки и четырнадцати кошек. Вторая крушила
посуду и требовала получения прав ответственной квартиросъемщицы. Третья
пыталась отравить Владимира Степановича антабусом. И только четвертая
супруга по-настоящему его любила, и ничего кроме денег от мужа не ждала.
Ради нее оставил Владимир Степанович перспективную карьеру в
сантехнической области и пошел на унизительное место заведующего
складом. И здесь нелюбовь его к крайностям отозвалась гримасой судьбы.
Нет чтобы, сразу взять и спиздить все подчистую, Владимир Степанович
наивно рассудил, что "много нельзя" и предался губительному "ни то -
ни се". Т.е. занимался он хищениями не то чтобы мало, но как-то в меру.
А главное - то, что выносил - тут же реализовывал и тратил на жену,
и никаких запасов не создавал. Несколько болоньевых плащей и пальто
«джерси» - это разве запас? В общем, когда злой ОБХСС взял Владимира
Степановича за жопу, выяснилось, что им и ручки позолотить нечем.
Рассерженные экономические пинкертоны быстро состряпали дело,
заточили Владимира Степановича в КПЗ, а оттуда - на милость советского
правосудия. Прокурор потребовал закопать Владимира Степановича живым
в землю, защитник умолял суд ограничиться 99-тью годами Синга-Синга,
но суд малодушно впаял всего-то жалкий семерик с конфискацией.
Владимир Степанович из них честно отсидел три с полтиной, вышел и стал
другим человеком. Потому что многое понял и переосмыслил. Правда и пить
стал Владимир Степанович пропорционально степени переосмысления и
глубине проникновения.
Пьет он, скажем, с друзьями водку, купленную в магазине "Вино". Разопьют
они половину и понимают, что одной бутылки маловато будет. Владимир
Степанович отдает свою честную треть на приобретение порции "некст" ,
но в магазин ходить категорически отказывается, под тем предлогом,
что вскочил у него на лбу опасный чирей, а доктор прописал тепло и
покой. Друзья, поворчав немного, в итоге, уходят, а Владимир Степанович,
оставшись один у причала, впадает во всякие гнилые соблазны, так хочется
ему выпить. Ну хочется и что такого. Возьми да глотни децл - никто не
заметит. Или, раз уж так невмоготу -выдохни полной грудью, и сожри
вообще весь остаток водки на хрен! До дна! Друзья, конечно, малость
расстроятся, может быть даже и ногами чуток попинают и из-за стола
погонят с замечаниями "ты, гад, свое уже получил". Но Владимир
Степанович пошел другим путем. Третьим. И хватанул ровно половину от
половины. Хватанул и сидит, "Советский спорт" читает. Вернувшиеся
друзья, увидев такой ревизионизм, очень сильно расстроились. И так
расстроились, что немедля похуячили Владимира Степановича ножками от
табуреток, норовя при этом мстительно задеть по гнойному чирею. Затем
слегка удушили прыгалками, а тело, для конспирации, поволокли топить в
ванной. Но в ванной, как назло, в этот момент, мылись соседи по
коммуналке, и один из друзей вспомнил, что у него дома есть столитровый
аквариум с прожорливыми гуппиями. Но целиком Владимира Степановича нести
будет тяжело, придется решать эту проблему частями. В общем, пока друзья
рассуждали, приехала вызванная кем-то милиция и этим все кончилось.
Вот так, Владимир Степанович, имевший могучее здоровье, впервые в жизни
попал не в постылый ЛТП, а настоящую больницу.
Отдохнув там полгода от всяческих дизастеров и откапавшись
кокарбоксилазой, он почувствовал страшную прибавку творческих сил и
огромный рост умственного мозга. А как только вышел - сразу же занялся
наукой философией. Для этого он поступил в школу рабочей молодежи им.
Лиона Фейхтвангера и прочитал книгу Владимира Ильича Ленина "Материализм
и эмпириокритицизм". Но прочитал как-то по-своему, между строк и стал
жестким акцентированным агностиком. И открылась Владимиру Степановичу
Абсолютная Истина. И понял он, что может привнести в науку что-то свое.
И придумал он собственное учение "Научно-субъективный
Ленинизм-Агностицизм".
А тут еще и Перестройка с Ускорением подоспели, и Владимир Степанович
выиграл конкурс на замещение должности завкафедрой.
Я тут намедни его статью в рунете обнаружил. А хули вы думали? Знай
наших!

Злоботрясов

Несколько зарисовок не на смешную тему.
1. Несколько лет назад в нашем вузе скончалась не старая еще женщина -
профессор истории. Я и еще несколько болтавшихся не при делах аспирантов
занимались подготовкой разных мелочей к гражданской панихиде. Цветы,
венки, автобусы, оформление зала, елочные ветки! Вот про них мы как-то
благополучно забыли. Организовали студентов и дали им на поиски 20
минут. Уложились. Достали. Ободрали голубую елку с центральной улицы
города недалеко от отделения милиции.

Мороз был под (если не за) 40 градусов. Кладбищенская тишина, на фоне
которой выделялись крики птиц и мат могильщиков. Вокруг могилы стояла за
небольшим исключением нищая профессура в сапогах «прощай молодость»
издания не позднее 70 года прошлого века и ватниках (бывших пуховиках).
Могильщики торопили. Матом. Им давали бутылку. Вторую. Третью. Прощание
не затянулось…

Родственники собрали богатый выпивкой и разносолами стол, так что
желающих помянуть, кроме тех, кто пришел действительно помянуть,
собралось не меряно. Особенно по такому морозу. Не все ее любили, многие
даже как-то совсем наоборот. Но похоронная церемония требовала высоких и
красивых фраз, к чему и стремились все приглашенные в местную
университетскую столовую на помин души усопшей.
С тронными речами выступали в основном те, кто за глаза об умершей даме
говорил обычно гадости и нелицеприятности, но, как выяснилось на
поминках, они любили ее пуще родной матери и жизнь без нее для них
вообще теряет смысл.
Безобидная профессура с мороза и с непривычки много выпившая водки
быстро сомлела. Мы пили мало, потому что нужно было проследить за
научными руководителями и развести по домам.

Уже позже, выполнив перед обществом свой долг, мы решили, что и самим
надо снять стресс дня путем возлияния и компенсации сорокаградусного
мороза сорокаградусным напитком. Поехали к коллеге по аспирантуре. Была
далеко не первая рюмка, когда не помню - кто, потянувшись чокнуться,
попытался сказать, что поминки УЖЕ закончились и можно стукнуться
рюмками и т. д. , но у него получилось только начать: поминки У… У…
- УДАЛИСЬ! - хором прокричали мы.

2. Украли с кладбища памятник моей бабке. Бывает и такое сколько угодно.
И мы с матушкой пока еще не решили, что поставить взамен, чтобы
мародерам снова не приглянулось или не выгодно было брать.
Однажды, проезжая мимо похоронного бюро, матушка решила заглянуть туда,
вернее, в магазин похоронных принадлежностей при нем, посмотреть, не
выберется ли что-нибудь.
После по телефону она мне рассказывает:
- Ой, Наташ, захожу я туда, смотрю, а там кругом гробы, гробы, а вверху
кресты, кресты, страшно - ужас! Я хожу, а глаза поднять боюсь!
Далее происходит такой диалог между продавщицей магазина (П) (заметьте -
похоронных принадлежностей при похоронном бюро) и моей матушкой (М)
(тоже пришедшей в магазин похоронных принадлежностей при похоронном
бюро, куда просто так вобщем-то не ходят).
П: - У вас кто-нибудь умер?
М: -Да нет… Я так, просто смотрю…
У меня так и вырвалось продолжение: коллегам по работе на будущее
присматриваю!
Все.

Дело было в начале 1992 года. Социализм уже почил в бозе, а капитализм
еще не наступил. Встречал я своего дядю, занимавшего тогда немалую
должность, в г. Хабаровске. Дядюшка мой возвращался из командировки из
самой Америки, что тогда было довольно редким делом (я имею ввиду
командировку в Штаты). Самолет его задерживался (Аэрофлот все-таки,
марку надо держать, они если не задержатся на часок-другой, так спать
неделю не будут) и поэтому прибывал поздно ночью, около 1:00. Ну там
багаж, таможня, туда-сюда, самолет большой, пассажиров много, так что
прошел он все формальности часам к трем. Лететь нам предстояло дальше,
регистрация на наш рейс начиналась в 8 утра, так что в гостиницу мы не
поехали, а решили остаться в аэропорту. Сами понимаете, событие не
рядовое, все-таки месяц вдали от Родины, да и время до нашего самолета
пролетит быстрее, так что решили мы отметить его приезд в буфете
хабаровского межсектора. Отметили возвращение в Россию мы хорошо,
особенно я отметил, так как разница в весовой категории у нас приличная.
Как садились в наш самолет, я помнил довольно смутно, но самое
удивительное, что ничего из нашего объемного багажа не пропало. Начал я
приходить в себя только на подлете к своему родному и любимому городу.
Естественно, душа просила продолжения банкета, а сказать об этом было
как-то совестно и боязно, потому что дядюшка мой все-таки норму
знает, всякие продолжения не приветствует, а со мной бывает очень строг,
если по его мнению я где-то перегнул палку. Боязно-то боязно, а душа-то
просит. В аэропорту, где нас встречала машина, предстояло прождать
еще как минимум полчаса, а то и больше, ожидая багаж. Я предпринял
отчаянную попытку и робко предложил для укрепления здоровья немного
принять. На удивление мой дядя ответил согласием что, дескать, да,
неплохо было бы сейчас по баночке пивка. Сказав это, он пошел и сел в
машину, а я, распираемый радостными чувствами и предвкушением встречи с
прекрасным, ринулся в аэропортовский бар, где тогда продавали разливное
пиво. Правда, чувства мои омрачала мысль о том, где найти утром три
пустые банки (три, потому, что нас встречал еще и дядин зам, так что я
решил не мелочиться). С мыслями об этих банках и с легкой грустью о
доме, где всегда наготове были не то что банки, а пара десятилитровых
канистр, я спустился в бар. Пиво было, и хорошее, но в кружки, а вот
банок не было. Кое-как, потратив свое время и мои деньги, бармен
все-таки раскопал где-то три пустые трехлитровые банки, и наконец-то
налил туда освежающего и укрепляющего напитка. Я, радостный, с чувством
выполненного долга, на крыльях летел к машине, держа чем только можно
эти банки с пивом и предвкушая эту сладостную минуту утоления жажды. И
что же я услышал в ответ: "Ты что принес? Я ведь сказал - по баночке,
это значит по баночке, маленькой банке". И тут я понял свою жестокую
ошибку. Люди моего поколения - все дети социализма, опыта общения с
буржуазным баночным пивом и с империалистической баночно-бутылочной
кока-колой у нас тогда практически не было и если тогда кто-то
говорил: "По паре баночек" - то это всегда значило - две большие
трехлитровые стеклянные банки. Вот он, стереотип. А мой дядя, проведя
месяц в Штатах, начал отвыкать от исконно русских привычек, слегка
обуржуазился и имел ввиду совершенно по-другому упакованный продукт и в
совершенно других объемах. Так что, представьте мое состояние, когда я
оставлял эти банки в аэропорту, так как несмотря на все уговоры, дядя
напрочь отказался тащить их в город. Вот так, постепенно, с потом и
кровью, проходил у нас слом всего старого и отжившего. Потом было очень
немало всяких там баночек и скляночек, но эту историю я очень хорошо
запомнил, и когда мы собирались что-то купить "к столу", всегда
уточнял упаковку и объем.

Я вчера смотрел телевизор, по поводу так называемого саммита тысячелетия.
Если бы сам не видел, решил бы, что анекдот:
Говорили про то, как трудно обеспечить безопасность столь большого числа глав
стран, учитывая, что у них собственные культурные программы. И говорят:
"Президент Монголии, например, отправился на встречу в азиатское общество,
а президент Кении - в зоопарк".