Знакомая (художник) работала в одной конторе вебдизайнером и рассказывала про свой коллектив: “У меня два начальника: один, вроде, вежливый такой, а хам, а другой хамло, конечно, но такой обаятельный”. Я удивляюсь: “Разве так бывает?”.
А она: “Да запросто! Вот первый подойдет, встанет за спиной и смотрит и смотрит. А потом выдаст что-нибудь типа. Д-а-а-а, к сожалению, композиция не состоялась... И после такой фразы просто руки опускаются.
А второй проходит мимо, притормозит и с ходу: “Вот это говно совсем убери, эту хрень подвинь ближе к центру, а так НОРМАЛЬНО, слушай, растешь!” И сразу совсем другое настроение.
13 марта
Лучшие истории прошлых лет в этот день
Новые истории - основной выпуск
Спиннинг судьбы
Отматывая назад, в свое пионерское прошлое, когда я жил с родителями в деревне, и когда любая семья позволяла себе выписывать множество газет и журналов.
Причем был еще лимит на журнал «Огонек» - четыре штуки на весь поселок,
журнал «За рулем» - два экземпляра.
Мне же кроме газеты «Пионерская правда», разрешили выписать журнал «Юный натуралист», как я был счастлив тогда.
С первого же номера, любознательность к природе во всех проявлениях повысилась. Завел дневник наблюдения за полетами скворцов, скворечник прямо под окном был, сколько вылетов совершают, сколько мух принесено, сколько червячков.
График прилета синичек на кормушку, количество воробьев на территории.
Интерес конечно со временем пропал, но переехав жить в город, уже в зрелом своем возрасте, вижу чуть больше супруги.
Вон гуси косяком полетели на юг высоко в небе, здесь коршун кружит над полем, сова замаскировалась на сосне, сороки добычу делят во дворе,
я вижу - а супруга нет.
Но рассказ про несколько другое и непознанное.
Увлечением с детства стала рыбалка, обычная удочка, высший пилотаж, если два крючка, поплавок из гусиного пера, и пескари, плотва, караси всегда были мои.
Ни каких донок, «комбайнов» и «телевизоров» не признавал.
Четыре года назад в деревню, где я вырос, из Мурманска переехала жить моя племянница, ну а у меня там осталось родовое поместье.
Муж племянницы рыбак с северным стажем, ловил семгу, форель, кумжу, сига;
с ночевками на льду, в снегу, под дождем. Снасть у него, понятное дело, соответствующая.
По его рассказам, рыбалка была почти всегда экстремальная, и его улов не могу представить даже в своем богатом воображении.
В нашей местности он позвал меня на щуку со спиннингом, это был мой первый опыт. Спиннинг он дал свой, блесну по весу подобрал, поехали на обмелевшую речку. Щука вечером просто гонки устроила, так и билась у камышей, первая моя весом около полутора килограммов, вторая кило двести.
Через пару выходных, уже с сыном в рыбацком магазин, покупаю спиннинг, леску, пару блесен, и едем на речку.
Но речка разлилась, щука не играет, кидаю блесну, приходит с одной травой.
Сын сначала тоже бросал с охотой, потом пыл пропал, одно место поменяли, другое, результат нулевой.
Собираемся уже уезжать, думаю еще заброс, перехожу, кто-то трепыхается у воды, наклоняюсь, птичка, даже не знаю какая, чуть больше воробья, в траве не может взлететь.
Замерла она и я взял ее в руки, ногой птаха зацепилась за леску которая торчала из земли на берегу, прилетела видно пить и запуталась.
То, что не я ее в силок загнал, это точно, силы были уже на исходе.
Отпустил с ладони, и думаю, нужно же было мне оказаться в этот момент, что бы спасти птицу, кому судьба подарила шанс …
Отматывая назад, в свое пионерское прошлое, когда я жил с родителями в деревне, и когда любая семья позволяла себе выписывать множество газет и журналов.
Причем был еще лимит на журнал «Огонек» - четыре штуки на весь поселок,
журнал «За рулем» - два экземпляра.
Мне же кроме газеты «Пионерская правда», разрешили выписать журнал «Юный натуралист», как я был счастлив тогда.
С первого же номера, любознательность к природе во всех проявлениях повысилась. Завел дневник наблюдения за полетами скворцов, скворечник прямо под окном был, сколько вылетов совершают, сколько мух принесено, сколько червячков.
График прилета синичек на кормушку, количество воробьев на территории.
Интерес конечно со временем пропал, но переехав жить в город, уже в зрелом своем возрасте, вижу чуть больше супруги.
Вон гуси косяком полетели на юг высоко в небе, здесь коршун кружит над полем, сова замаскировалась на сосне, сороки добычу делят во дворе,
я вижу - а супруга нет.
Но рассказ про несколько другое и непознанное.
Увлечением с детства стала рыбалка, обычная удочка, высший пилотаж, если два крючка, поплавок из гусиного пера, и пескари, плотва, караси всегда были мои.
Ни каких донок, «комбайнов» и «телевизоров» не признавал.
Четыре года назад в деревню, где я вырос, из Мурманска переехала жить моя племянница, ну а у меня там осталось родовое поместье.
Муж племянницы рыбак с северным стажем, ловил семгу, форель, кумжу, сига;
с ночевками на льду, в снегу, под дождем. Снасть у него, понятное дело, соответствующая.
По его рассказам, рыбалка была почти всегда экстремальная, и его улов не могу представить даже в своем богатом воображении.
В нашей местности он позвал меня на щуку со спиннингом, это был мой первый опыт. Спиннинг он дал свой, блесну по весу подобрал, поехали на обмелевшую речку. Щука вечером просто гонки устроила, так и билась у камышей, первая моя весом около полутора килограммов, вторая кило двести.
Через пару выходных, уже с сыном в рыбацком магазин, покупаю спиннинг, леску, пару блесен, и едем на речку.
Но речка разлилась, щука не играет, кидаю блесну, приходит с одной травой.
Сын сначала тоже бросал с охотой, потом пыл пропал, одно место поменяли, другое, результат нулевой.
Собираемся уже уезжать, думаю еще заброс, перехожу, кто-то трепыхается у воды, наклоняюсь, птичка, даже не знаю какая, чуть больше воробья, в траве не может взлететь.
Замерла она и я взял ее в руки, ногой птаха зацепилась за леску которая торчала из земли на берегу, прилетела видно пить и запуталась.
То, что не я ее в силок загнал, это точно, силы были уже на исходе.
Отпустил с ладони, и думаю, нужно же было мне оказаться в этот момент, что бы спасти птицу, кому судьба подарила шанс …
Реклама языковой школы в Валенсии. Очень приятно видеть, что русский язык занимает на международном рынке крепкие позиции.
Подпись на плакате: "Прикольные слова, которые употребляют твои друзья-геймеры? Иди к нам и поймешь, что они они значат".
Подпись на плакате: "Прикольные слова, которые употребляют твои друзья-геймеры? Иди к нам и поймешь, что они они значат".
3
Вчера вёз мелкую (4 года) по делам. Едем музыку слушаем, тут мелочь выдает:
- Пап, хочешь песню тебе спою?
- Ну давай.
- Но она тебе не понравится (грустно)
- Понравится, пой.
- Не, не буду, там слова плохие.
Напрягаюсь.
- Да ладно, я разрешаю (интересно же)
- Там много плохих слов, там только плохие слова и есть, там такие плохие слова, что ты мне язычок отрежешь.
- Да где-же ты такую песню услышала?!!??!!! (в машине точно таких не играет)
- Сама придумала.
- Пап, хочешь песню тебе спою?
- Ну давай.
- Но она тебе не понравится (грустно)
- Понравится, пой.
- Не, не буду, там слова плохие.
Напрягаюсь.
- Да ладно, я разрешаю (интересно же)
- Там много плохих слов, там только плохие слова и есть, там такие плохие слова, что ты мне язычок отрежешь.
- Да где-же ты такую песню услышала?!!??!!! (в машине точно таких не играет)
- Сама придумала.
Мой младший в детсадовском возрасте очень был увлечен супер-героями.
Отдыхали под Евпаторией - он там держал в банках пауков, и кормил их мухами - хотел вырастить Человека-паука.
Когда пошел в школу, поостыл как-то к этим супер-героям. Но перед Новым Годом я увидел в магазине костюм Человека-паука. Приношу вечером домой… Глаза у него загорелись. Надел. Крутится перед зеркалом, и его оживление на глазах гаснет... Снимает этот костюм, аккуратно складывает в пакет. Отдает мне, и говорит со вздохом: "Жаль, что у меня в детстве такого не было..."
***
Всё хорошо вовремя...
Отдыхали под Евпаторией - он там держал в банках пауков, и кормил их мухами - хотел вырастить Человека-паука.
Когда пошел в школу, поостыл как-то к этим супер-героям. Но перед Новым Годом я увидел в магазине костюм Человека-паука. Приношу вечером домой… Глаза у него загорелись. Надел. Крутится перед зеркалом, и его оживление на глазах гаснет... Снимает этот костюм, аккуратно складывает в пакет. Отдает мне, и говорит со вздохом: "Жаль, что у меня в детстве такого не было..."
***
Всё хорошо вовремя...
Надо вам признаться, что я очень боюсь летать. Когда самолет попадает в воздушную яму, пусть даже самую маленькую, у меня начинается приступ паники – внутри все замирает, учащается дыхание, и я до предела затягиваю ремень безопасности и машинально хватаюсь за любые предметы впереди меня, которые кажутся более-менее надежно закрепленными – подлокотники, спинку впереди стоящего кресла, на худой конец, стенку самолета или обод иллюминатора.
Когда начинается тряска, больше всего мне хочется вскочить с кресла и бежать в кабину пилотов, истошно крича: «Давайте сядем! Давайте приземли-и-имся, пока мы еще жи-ы-ы-вы-ы». И только понимание того, что мои вопли вряд ли помогут, заставляет меня молча оставаться в кресле, держась за что-то кажущееся надежным обеими руками до судорог в пальцах, пока тряска не прекратится.
К сожалению я работаю консультантом, и летать приходится каждую неделю. И каждый раз уже за несколько часов до полета меня охватывает эта противная паника, что вот опять садиться в самолет, трястись от страха, хвататься за что-нибудь руками и стараться не закричать. И что я только ни делал – пил водку перед полетом, отвлекался мыслями о чем-нибудь приятном, читал порно журналы, смотрел увлекательный фильм. Ничего не помогает. При первых же признаках тряски, покрываюсь липким потом, забываю обо всем, хватаюсь руками за что ни поподя и мысленно ору: «Давайте приземли-имся-а-а-а».
Но в общем как-то живу с этим. А что делать?! Летаю себе...
В прошлом году жена уговорила поехать в круиз на Аляску. Там красиво, говорит. Тебе понравится, говорит. Семь дней на корабле, говорит. Летать не будем, говорит. Ну я и согласился.
Купили путевки, собрали чемоданы. Тут жена подходит ко мне и показывает найденные в интернете фотографии аляскинского леса, озер, сделанные с борта маленького самолета. И спрашивает: «Ну что, может возьмем одну самолетную экскурсию? Смотри как красиво! Самолетик будет маленький, безопасный».
- Ладно, - отвечаю. – Действительно красиво. Бери билеты.
А сам думаю – ну, схвачусь за что-нибудь в самолете, переживу как-нибудь. Ведь действительно красиво.
И вот наступило время Ч. Микроавтобус доставил нас – четыре супружеские пары от круизного теплохода в небольшой аэропорт на Аляске. Подходит пилот и говорит: - Привет всем. Мне для равновесия самолета нужен второй пилот. Вы не бойтесь, рулить не придется, просто нужно, чтобы кто-то оторвался от своей супруги и сел на самое лучшее место – рядом со мной.
Как только он сказал про «самое лучшее место», юркий, маленький мужичонка выскочил вперед.
– Я, - говорит, - согласен. Буду вторым пилотом. Куда садиться?
Пилот, человек не самый маленький, критически на мужичонку посмотрел и замотал головой:
- Нет, не подойдете. Мне нужен кто-нибудь равного со мной веса.
И на меня смотрит: - Вот Вы будете как раз. Садитесь на переднее место справа.
Как вы понимаете, я за два часа до полета был ни жив, ни мертв. Мысленно я уже разбился и похоронил себя в сырой аляскинской земле. Так что вторым пилотом мне быть или сто вторым – было уже до большого самолетного фонаря. И я полез в самолет, сел на переднее место справа и стал смотреть, за что мне руками удобнее будет хвататься, когда начнет трясти.
И тут я с ужасом понимаю, что самолет наш то ли тренировочный, то ли еще что, но только на месте справа тоже имеется штурвал и педали. И тут уж мне не надо рваться в кабину пилотов с криком «Давайте сядем-м-м-м». Я сам теперь сижу в кабине пилотов. Я сам практически, мать твою, пилот. И уж если схвачусь за что-нибудь руками, то это что-нибудь, будет самый настоящий, лядь-перелядь, штурвал. И своей потной рукой я легко могу весь самолет с пилотом, пассажирами и любимой женой в один миг угробить, отправив его в крутое пике к аляскинским моржовым хренам...
Да, скажу я вам, если до этого я испытывал привычные уже приступы паники, то тут ко мне пришел настоящий, непридуманный ужас, ужас, о, великий ужас. Я пристегнулся к креслу всеми возможными ремнями и засунул руки себе под задницу, ноги подогнул под сиденье, чтобы не дай бог, значит, их не достать и не начать хвататься и педали не нажать. Была еще шальная мысль убежать, пока мы на земле стоим, но перед женой стало неудобно.
Ну взлетели мы, пилот музычку включил, рассказывает что-то. Под крылом самолета, значит, зеленое море аляскинской тайги расстилается. Другие пассажиры фотоаппаратами щелкают, языками от восхищения цокают. И не знают, гады, что есди у Кощея смерть была на конце иглы в утке, да зайце, то их смерти в эту секунду находятся под моей задницей в моих мокрых от липкого пота руках. И сам я сижу, как четвертованный Стенька Разин перед отсечением головы и тихо молюсь. И уже не так мне полет страшен с его воздушными ямами. А страшно руки достать и в Гастелло, мать-перемать, превратиться...
А еще мое вечно подвыпившее второе я, сука, шепчет, ощерясь гаденькой улыбочкой: - Ну чо, ты молешься. Доставай руки, на хер. И пусть они теперь все молятся. Такой шанс, страху конец... Хватайся, гад, за штурвал... Быстро...
И от этого такого доступного, такого реального соблазна, мне еще страшнее стало, и я еще глубже руки засунул под задницу, а ноги по сиденье...
В общем что я вам скажу. Красоты были действительно офигительные, после часа полета над озерами и лесами мы вернулись в аэропорт. Благополучно сели. А я с тех пор летать больше не боюсь. Не знаю, какие клемы у меня в мозгу переклинило и перепаяло. Только если меня теперь подальше от самолетного штурвала держать, я теперь ничего не боюсь.
Игорь Левицкий (www.levitski.com)
Когда начинается тряска, больше всего мне хочется вскочить с кресла и бежать в кабину пилотов, истошно крича: «Давайте сядем! Давайте приземли-и-имся, пока мы еще жи-ы-ы-вы-ы». И только понимание того, что мои вопли вряд ли помогут, заставляет меня молча оставаться в кресле, держась за что-то кажущееся надежным обеими руками до судорог в пальцах, пока тряска не прекратится.
К сожалению я работаю консультантом, и летать приходится каждую неделю. И каждый раз уже за несколько часов до полета меня охватывает эта противная паника, что вот опять садиться в самолет, трястись от страха, хвататься за что-нибудь руками и стараться не закричать. И что я только ни делал – пил водку перед полетом, отвлекался мыслями о чем-нибудь приятном, читал порно журналы, смотрел увлекательный фильм. Ничего не помогает. При первых же признаках тряски, покрываюсь липким потом, забываю обо всем, хватаюсь руками за что ни поподя и мысленно ору: «Давайте приземли-имся-а-а-а».
Но в общем как-то живу с этим. А что делать?! Летаю себе...
В прошлом году жена уговорила поехать в круиз на Аляску. Там красиво, говорит. Тебе понравится, говорит. Семь дней на корабле, говорит. Летать не будем, говорит. Ну я и согласился.
Купили путевки, собрали чемоданы. Тут жена подходит ко мне и показывает найденные в интернете фотографии аляскинского леса, озер, сделанные с борта маленького самолета. И спрашивает: «Ну что, может возьмем одну самолетную экскурсию? Смотри как красиво! Самолетик будет маленький, безопасный».
- Ладно, - отвечаю. – Действительно красиво. Бери билеты.
А сам думаю – ну, схвачусь за что-нибудь в самолете, переживу как-нибудь. Ведь действительно красиво.
И вот наступило время Ч. Микроавтобус доставил нас – четыре супружеские пары от круизного теплохода в небольшой аэропорт на Аляске. Подходит пилот и говорит: - Привет всем. Мне для равновесия самолета нужен второй пилот. Вы не бойтесь, рулить не придется, просто нужно, чтобы кто-то оторвался от своей супруги и сел на самое лучшее место – рядом со мной.
Как только он сказал про «самое лучшее место», юркий, маленький мужичонка выскочил вперед.
– Я, - говорит, - согласен. Буду вторым пилотом. Куда садиться?
Пилот, человек не самый маленький, критически на мужичонку посмотрел и замотал головой:
- Нет, не подойдете. Мне нужен кто-нибудь равного со мной веса.
И на меня смотрит: - Вот Вы будете как раз. Садитесь на переднее место справа.
Как вы понимаете, я за два часа до полета был ни жив, ни мертв. Мысленно я уже разбился и похоронил себя в сырой аляскинской земле. Так что вторым пилотом мне быть или сто вторым – было уже до большого самолетного фонаря. И я полез в самолет, сел на переднее место справа и стал смотреть, за что мне руками удобнее будет хвататься, когда начнет трясти.
И тут я с ужасом понимаю, что самолет наш то ли тренировочный, то ли еще что, но только на месте справа тоже имеется штурвал и педали. И тут уж мне не надо рваться в кабину пилотов с криком «Давайте сядем-м-м-м». Я сам теперь сижу в кабине пилотов. Я сам практически, мать твою, пилот. И уж если схвачусь за что-нибудь руками, то это что-нибудь, будет самый настоящий, лядь-перелядь, штурвал. И своей потной рукой я легко могу весь самолет с пилотом, пассажирами и любимой женой в один миг угробить, отправив его в крутое пике к аляскинским моржовым хренам...
Да, скажу я вам, если до этого я испытывал привычные уже приступы паники, то тут ко мне пришел настоящий, непридуманный ужас, ужас, о, великий ужас. Я пристегнулся к креслу всеми возможными ремнями и засунул руки себе под задницу, ноги подогнул под сиденье, чтобы не дай бог, значит, их не достать и не начать хвататься и педали не нажать. Была еще шальная мысль убежать, пока мы на земле стоим, но перед женой стало неудобно.
Ну взлетели мы, пилот музычку включил, рассказывает что-то. Под крылом самолета, значит, зеленое море аляскинской тайги расстилается. Другие пассажиры фотоаппаратами щелкают, языками от восхищения цокают. И не знают, гады, что есди у Кощея смерть была на конце иглы в утке, да зайце, то их смерти в эту секунду находятся под моей задницей в моих мокрых от липкого пота руках. И сам я сижу, как четвертованный Стенька Разин перед отсечением головы и тихо молюсь. И уже не так мне полет страшен с его воздушными ямами. А страшно руки достать и в Гастелло, мать-перемать, превратиться...
А еще мое вечно подвыпившее второе я, сука, шепчет, ощерясь гаденькой улыбочкой: - Ну чо, ты молешься. Доставай руки, на хер. И пусть они теперь все молятся. Такой шанс, страху конец... Хватайся, гад, за штурвал... Быстро...
И от этого такого доступного, такого реального соблазна, мне еще страшнее стало, и я еще глубже руки засунул под задницу, а ноги по сиденье...
В общем что я вам скажу. Красоты были действительно офигительные, после часа полета над озерами и лесами мы вернулись в аэропорт. Благополучно сели. А я с тех пор летать больше не боюсь. Не знаю, какие клемы у меня в мозгу переклинило и перепаяло. Только если меня теперь подальше от самолетного штурвала держать, я теперь ничего не боюсь.
Игорь Левицкий (www.levitski.com)
Мой дед Залман Киселев родился в 1891 году под Гомелем. Когда ему было 7 лет, родители умерли от холеры. Пять братьев и четыре сестры перебрались к дальним родственникам в уездный город Екатеринославской губернии Александровск (с 1921 г. – Запорожье).
Жили бедно. Работать дед начал в 8 лет – возил на подводе молоко. Подростком стал подмастерьем у мясника. Стал помогать в разделке туш и глушил быков ударом деревянной колотушки в лоб. Повзрослев, набрался сил и привык оглушать быков ударом кулака в лоб.
В 1914 году был призван в армию. Воевал храбро и заслужил два солдатских Георгиевских креста и Георгиевскую медаль - “за вынос раненых с поля боя”.
После войны вернулся в Александровск и женился. Когда моя бабушка уже была всерьез беременна моей тетей, в соседний двор на свадьбу приехал батька Махно. Его “хлопцы” проверяли соседей и зашли во двор моего деда. Там они сказали грубость моей бабушке. Дед вспылил, сбил нескольких с ног. На шум прибежало еще несколько человек и деда схватили. Хотели сгоряча расстрелять, но зашел Махно, глянул на бабушку и, сказав “за такую кралю и я бы вступился”, приказал его отпустить.
При советской власти дед занимался заготовками мяса. В 1938 году был арестован по доносу и обвинен во вредительстве с целью ”отравить офицеров Красной Армии и ослабить обороноспособность”.
Отсидел 9 месяцев в лагерях и был выпущен в процессе “чистки” лагерей после замены Ежова на Берию. Легко отделался – заработал “всего лишь” тяжелую форму диабета. В 50-х был полностью реабилитирован.
23-го июня 1941 года Запорожская областная газета сообщала, что “вчера первым добровольцем в горвоенкомате был 50-летний Залман Киселев, которого не взяли в армию из-за возраста”. Всю войну он, как и все другие, тяжело работал, потом восстанавливал разрушенное Запорожье. Здоровье стало сдавать. Но силы еще были… Году в 55-м торговал на рынке мясом. Картонная коробка с деньгами стояла между ног. Два 18-летних балбеса решили, что легко заберут деньги у старика, но он оглушил обоих коронным ударом в лоб и вызвал милицию.
Последний год он тяжело болел. За несколько дней до смерти моя мама принесла отцу меня двухмесячного. Он попросил положить внука рядом с собой. Осмотрел меня и сказал: “Крепкий парень вырастет”.
Судьба человека. 20-й век.
Жили бедно. Работать дед начал в 8 лет – возил на подводе молоко. Подростком стал подмастерьем у мясника. Стал помогать в разделке туш и глушил быков ударом деревянной колотушки в лоб. Повзрослев, набрался сил и привык оглушать быков ударом кулака в лоб.
В 1914 году был призван в армию. Воевал храбро и заслужил два солдатских Георгиевских креста и Георгиевскую медаль - “за вынос раненых с поля боя”.
После войны вернулся в Александровск и женился. Когда моя бабушка уже была всерьез беременна моей тетей, в соседний двор на свадьбу приехал батька Махно. Его “хлопцы” проверяли соседей и зашли во двор моего деда. Там они сказали грубость моей бабушке. Дед вспылил, сбил нескольких с ног. На шум прибежало еще несколько человек и деда схватили. Хотели сгоряча расстрелять, но зашел Махно, глянул на бабушку и, сказав “за такую кралю и я бы вступился”, приказал его отпустить.
При советской власти дед занимался заготовками мяса. В 1938 году был арестован по доносу и обвинен во вредительстве с целью ”отравить офицеров Красной Армии и ослабить обороноспособность”.
Отсидел 9 месяцев в лагерях и был выпущен в процессе “чистки” лагерей после замены Ежова на Берию. Легко отделался – заработал “всего лишь” тяжелую форму диабета. В 50-х был полностью реабилитирован.
23-го июня 1941 года Запорожская областная газета сообщала, что “вчера первым добровольцем в горвоенкомате был 50-летний Залман Киселев, которого не взяли в армию из-за возраста”. Всю войну он, как и все другие, тяжело работал, потом восстанавливал разрушенное Запорожье. Здоровье стало сдавать. Но силы еще были… Году в 55-м торговал на рынке мясом. Картонная коробка с деньгами стояла между ног. Два 18-летних балбеса решили, что легко заберут деньги у старика, но он оглушил обоих коронным ударом в лоб и вызвал милицию.
Последний год он тяжело болел. За несколько дней до смерти моя мама принесла отцу меня двухмесячного. Он попросил положить внука рядом с собой. Осмотрел меня и сказал: “Крепкий парень вырастет”.
Судьба человека. 20-й век.
Иногда я ради прикола захожу в свой аккаунт Твиттера, который завел, но никогда не пользовался. Там бурлит непонятная мне жизнь: он сам делает твиты, ретвиты, зафренды. Хочется спросить: ребята, я вам не мешаю?
Пошла в магазин, телефон забыла дома. Гуляла часа два. Прихожу домой, возле подъезда стоит Скорая Помощь, Пожарная, Полиция, а МЧС собирается взламывать мою дверь. ЭТО КО МНЕ МАМА НЕ ДОЗВОНИЛАСЬ
Найдено на просторах Интернета. Письмо Путину от лица жителей Влогодской области.
«Уважаемый Владимир Владимирович.
Мы узнали, что вы хотите ввести войска в Крым, чтобы защитить права русскоязычного населения
В связи с этим у нас большая просьба — ввести войска в Вологодскую область. Мы тут все сплошь русскоязычные и наши права очень ущемляются. Наши больные не могут получить нужных им лекарств и лечения, уровень нашего образования падает с каждым годом, закрываются детские секции и кружки, сельское хозяйство практически уничтожено. Мы все очень страдаем.
Мы будем вам очень благодарны и гарантируем, что никакой партизанской войны против освободителей не будет. Да и международных санкций наверняка не последует.
А еще мы узнали, что вы собираетесь потратить много денег, чтобы нормализовать жизнь в Крыму. Стесняемся спросить: можно ли потратить эти деньги на нормализацию жизни в Вологодской области. А то наша область в такой долговой яме, что ни на что денег не хватает. А нам очень нужны мосты, дороги, спортивные сооружения, промышленные объекты, новые рабочие места…
С уважением и надеждой на освобождение, русскоязычные жители Вологодской области», — написал Романенко.
«Уважаемый Владимир Владимирович.
Мы узнали, что вы хотите ввести войска в Крым, чтобы защитить права русскоязычного населения
В связи с этим у нас большая просьба — ввести войска в Вологодскую область. Мы тут все сплошь русскоязычные и наши права очень ущемляются. Наши больные не могут получить нужных им лекарств и лечения, уровень нашего образования падает с каждым годом, закрываются детские секции и кружки, сельское хозяйство практически уничтожено. Мы все очень страдаем.
Мы будем вам очень благодарны и гарантируем, что никакой партизанской войны против освободителей не будет. Да и международных санкций наверняка не последует.
А еще мы узнали, что вы собираетесь потратить много денег, чтобы нормализовать жизнь в Крыму. Стесняемся спросить: можно ли потратить эти деньги на нормализацию жизни в Вологодской области. А то наша область в такой долговой яме, что ни на что денег не хватает. А нам очень нужны мосты, дороги, спортивные сооружения, промышленные объекты, новые рабочие места…
С уважением и надеждой на освобождение, русскоязычные жители Вологодской области», — написал Романенко.
КОГДА КОМПЬЮТЕРЫ БЫЛИ БОЛЬШИЕ
Эту историю мне рассказал мой отец, я передам ее от его лица.
Было это году в 64-м прошолого века, на самой заре компьтеризации советского хозяйства. Я работал в НИИ, которое впоследствие АСУчило не один гигант советской промышленности. Отрасль была молодая и мы все были молодые, мало кому из нас было больше тридцати. Совещание закончилось и, как часто бывало, перетекло в неформальное русло. В этот раз почему-то заспорили, кто самая красивая сотрудница института. И если не все из нас интересовались, скажем, футболом или рыбалкой, то уж в выборе первой красавицы каждый считал себя экспертом. Назывались разные фамилии, каждый отстаивал свой выбор. Одним нравились брюнетки, другим блондинки, третьим только рослые, кто-то кричал, что грудь и только грудь... Накал рос, голоса становились все громче, недалеко уже было и до взаимных оскорблений, а там, глядишь, могли пойти в ход и более весомые аргументы. Нас жестко одернул замдиректора по научной работе.
- Так могут спорить другие, но не мы! Нам доверили самую современную вычислительную технику и от нас ждут ее эффективного применения. Мы должны научно подойти к проблеме. Для начала надо создать рабочую группу для рассмотрения поступающих предложений и выроботки алгоритма.
Работа закипела!
Было решено составить список всех кандидаток на, как сейчас бы сказали, Мисс НИИ 1964. Далее были выделены основные параметры красоты, как то фигура, ноги, грудь, лицо, волосы и т.д. Сразу возникла дискуссия, что, к примеру, хорошая фигура важнее роскошной прически. Решили нивелировать это введением весовых коэффициентов для параметров красоты. Наш институт хоть и быстро рос, но все еще знали друг друга если не по имени, то в лицо. Это существенно облегчало дело и упрощало алгоритм. Договорились, что каждый проставит оценку от 1 до 10 всем претенденткам по каждому параметру и пусть победит сильнейшая. Мы уже собирались писать программу, как замдиректора опять взял слово.
- Большинство из вас еще совсем молодые без соответствующего опыта. Будет несправедливо, если мой голос будет приравнен к голосу недавнего выпускника университета.
Что ж, пришлось уважить тех, кому за тридцать и придать их экспертным оценкам повышенные весовые коэффициенты. Проекту придали высший гриф секретности и дело понеслось.
Следующие дни женщины института привлекали повышенный интерес со стороны посвященных. Сотрудницы ловили на себе внимание везде - в лабараториях, в машинном зале, в столовой. Все это было как-то странно, дальше взглядов ничего не шло, но непроизвольно дамы прихорашивались.
Наконец все анкеты были сданы на обработку и ЭВМ Минск-32 выдала фамилию счастливицы. Результат ошеломил всех! Не оказалось никого, кто бы ставил победительницу на первое место. Это была победа в многоборье по совокупности результатов!
Эту историю мне рассказал мой отец, я передам ее от его лица.
Было это году в 64-м прошолого века, на самой заре компьтеризации советского хозяйства. Я работал в НИИ, которое впоследствие АСУчило не один гигант советской промышленности. Отрасль была молодая и мы все были молодые, мало кому из нас было больше тридцати. Совещание закончилось и, как часто бывало, перетекло в неформальное русло. В этот раз почему-то заспорили, кто самая красивая сотрудница института. И если не все из нас интересовались, скажем, футболом или рыбалкой, то уж в выборе первой красавицы каждый считал себя экспертом. Назывались разные фамилии, каждый отстаивал свой выбор. Одним нравились брюнетки, другим блондинки, третьим только рослые, кто-то кричал, что грудь и только грудь... Накал рос, голоса становились все громче, недалеко уже было и до взаимных оскорблений, а там, глядишь, могли пойти в ход и более весомые аргументы. Нас жестко одернул замдиректора по научной работе.
- Так могут спорить другие, но не мы! Нам доверили самую современную вычислительную технику и от нас ждут ее эффективного применения. Мы должны научно подойти к проблеме. Для начала надо создать рабочую группу для рассмотрения поступающих предложений и выроботки алгоритма.
Работа закипела!
Было решено составить список всех кандидаток на, как сейчас бы сказали, Мисс НИИ 1964. Далее были выделены основные параметры красоты, как то фигура, ноги, грудь, лицо, волосы и т.д. Сразу возникла дискуссия, что, к примеру, хорошая фигура важнее роскошной прически. Решили нивелировать это введением весовых коэффициентов для параметров красоты. Наш институт хоть и быстро рос, но все еще знали друг друга если не по имени, то в лицо. Это существенно облегчало дело и упрощало алгоритм. Договорились, что каждый проставит оценку от 1 до 10 всем претенденткам по каждому параметру и пусть победит сильнейшая. Мы уже собирались писать программу, как замдиректора опять взял слово.
- Большинство из вас еще совсем молодые без соответствующего опыта. Будет несправедливо, если мой голос будет приравнен к голосу недавнего выпускника университета.
Что ж, пришлось уважить тех, кому за тридцать и придать их экспертным оценкам повышенные весовые коэффициенты. Проекту придали высший гриф секретности и дело понеслось.
Следующие дни женщины института привлекали повышенный интерес со стороны посвященных. Сотрудницы ловили на себе внимание везде - в лабараториях, в машинном зале, в столовой. Все это было как-то странно, дальше взглядов ничего не шло, но непроизвольно дамы прихорашивались.
Наконец все анкеты были сданы на обработку и ЭВМ Минск-32 выдала фамилию счастливицы. Результат ошеломил всех! Не оказалось никого, кто бы ставил победительницу на первое место. Это была победа в многоборье по совокупности результатов!
Из документального фильма про полеты американцев на Луну. Рассказывает один из создателей скафандра.
На случай, если астронавту приспичит "по маленькому", внутрь скафандра помещался пластиковый пакетик с резиновым шлангом, похожим на презерватив, который нужно было прицепить к соответствующему органу. Было предусмотрено три размера шланга: маленький, средний и большой. Естественно, все астронавты выбирали только "большой". Это никак не устраивало руководство НАСА, поскольку несоответствие размеров шланга и органа могло привести к утечкам и нарушению работы скафандра. Решение проблемы оказалось гениально простым. Размеры переименовали в "большой", "очень большой" и "гигантский". После этого астронавты стали охотно выбирать наиболее подходящие пакетики.
На случай, если астронавту приспичит "по маленькому", внутрь скафандра помещался пластиковый пакетик с резиновым шлангом, похожим на презерватив, который нужно было прицепить к соответствующему органу. Было предусмотрено три размера шланга: маленький, средний и большой. Естественно, все астронавты выбирали только "большой". Это никак не устраивало руководство НАСА, поскольку несоответствие размеров шланга и органа могло привести к утечкам и нарушению работы скафандра. Решение проблемы оказалось гениально простым. Размеры переименовали в "большой", "очень большой" и "гигантский". После этого астронавты стали охотно выбирать наиболее подходящие пакетики.
Сейчас один ребёнок лет десяти вошёл в кафе и сел за столик. Официантка
подошла к нему.
- Сколько стоит шоколадное мороженое с орешками? – спросил мальчик. -
Пятьдесят центов, - ответила женщина.
Мальчик вытащил руку из кармана и пересчитал монетки.
- Сколько стоит простое мороженое, без ничего? – спросил ребёнок.
Некоторые посетители ожидали за столиками, официантка начала выражать
недовольство:
- Двадцать пять центов, - бросила коротко в ответ.
Мальчик опять пересчитал монетки.
- Хочу простое мороженое, - решил он.
Официантка принесла мороженое, бросила на стол счёт и удалилась. Ребёнок
закончил есть мороженое, оплатил в кассе счёт и ушёл. Когда официантка
вернулась убирать стол, у неё стал комок в горле, когда она увидела, что
рядом с пустой вазочкой лежали аккуратно сложенные монетки, двадцать
пять центов – её чаевые.
Никогда не делай выводов о человеке, пока не узнаешь причины его
поступков.(с)
подошла к нему.
- Сколько стоит шоколадное мороженое с орешками? – спросил мальчик. -
Пятьдесят центов, - ответила женщина.
Мальчик вытащил руку из кармана и пересчитал монетки.
- Сколько стоит простое мороженое, без ничего? – спросил ребёнок.
Некоторые посетители ожидали за столиками, официантка начала выражать
недовольство:
- Двадцать пять центов, - бросила коротко в ответ.
Мальчик опять пересчитал монетки.
- Хочу простое мороженое, - решил он.
Официантка принесла мороженое, бросила на стол счёт и удалилась. Ребёнок
закончил есть мороженое, оплатил в кассе счёт и ушёл. Когда официантка
вернулась убирать стол, у неё стал комок в горле, когда она увидела, что
рядом с пустой вазочкой лежали аккуратно сложенные монетки, двадцать
пять центов – её чаевые.
Никогда не делай выводов о человеке, пока не узнаешь причины его
поступков.(с)
Сижу смотрю телек, показывают новости Питерские. Репортаж про рефератное
агентство, компанию, которая пишет работы за студентов за деньги.
Наводят камеру на дверь, а там одногрупник стоит, пьет пиво и в сумку
аккуратно складывает свежеполученную работу :))))) На следующий день
преподаватель зайдя в аудиторию первым делом спросила "за сколько
купил".
агентство, компанию, которая пишет работы за студентов за деньги.
Наводят камеру на дверь, а там одногрупник стоит, пьет пиво и в сумку
аккуратно складывает свежеполученную работу :))))) На следующий день
преподаватель зайдя в аудиторию первым делом спросила "за сколько
купил".
12
Идем с ребенком 7 лет, он спрашивает:
- Мама, а как люди женятся?
- Ну, пойдешь ты с невестой в ЗАГС, там тебя спросят: "Согласны вы взять
в жены... и т. д.", ты ответишь "ДА", и вы будете мужем и женой.
- А если я скажу "НЕТ", мне другую предложат?
Вот они, мужики, какие. А это еще 7 лет пока.
- Мама, а как люди женятся?
- Ну, пойдешь ты с невестой в ЗАГС, там тебя спросят: "Согласны вы взять
в жены... и т. д.", ты ответишь "ДА", и вы будете мужем и женой.
- А если я скажу "НЕТ", мне другую предложат?
Вот они, мужики, какие. А это еще 7 лет пока.
Друг недавно расспрашивал, что бы подарить женщинам на 8-ое марта, слово
за слово, да историю поведал. Дальше с его слов.
А у нас на моей прежней работе было так.
На ДР собирались деньги, энная сумма накануне заветного дня вручалась
имениннику. Он шел в магазин и сам покупал себе подарок. Потом этот
подарок отдавал коллегам, а они в свою очередь передавали его шефу. И
вот, в назначенный день и час, наш шеф торжественно поздравлял юбиляра и
вручал подарок со словами "вот... а это от нас подарок".
Потом людям надоело покупать себе всякую фигню, деньгами-то лучше
получить. Но шеф уперся, нет, будем дарить подарки.
Короче, мы вышли из положения так. Была у нас дежурная коробка из-под
утюга.... Мы клали в нее для веса всякий хлам, упаковывали, вязали
бантик и все это... вручалось шефу для дарения имениннику. О! Надо было
видеть наши лица, когда кто-то из нас получал такой "подарочек". А
особенно на фоне важного и торжественного начальника... Знал бы он, что
дарит. А именинник фальшивенько так благодарил коллег и руководство за
заботу и внимание.
за слово, да историю поведал. Дальше с его слов.
А у нас на моей прежней работе было так.
На ДР собирались деньги, энная сумма накануне заветного дня вручалась
имениннику. Он шел в магазин и сам покупал себе подарок. Потом этот
подарок отдавал коллегам, а они в свою очередь передавали его шефу. И
вот, в назначенный день и час, наш шеф торжественно поздравлял юбиляра и
вручал подарок со словами "вот... а это от нас подарок".
Потом людям надоело покупать себе всякую фигню, деньгами-то лучше
получить. Но шеф уперся, нет, будем дарить подарки.
Короче, мы вышли из положения так. Была у нас дежурная коробка из-под
утюга.... Мы клали в нее для веса всякий хлам, упаковывали, вязали
бантик и все это... вручалось шефу для дарения имениннику. О! Надо было
видеть наши лица, когда кто-то из нас получал такой "подарочек". А
особенно на фоне важного и торжественного начальника... Знал бы он, что
дарит. А именинник фальшивенько так благодарил коллег и руководство за
заботу и внимание.
Операция "Обрезание"
Отпуск 1991 года не был лучшим в моей жизни. Во-первых, он пришелся на
начало мая. Во-вторых, от купания в холодной воде у меня заболели почки,
и прямо с ялтинского пляжа я угодил в урологическое отделение
Симферопольской областной больницы. Представьте себе энергичного
молодого человека в палате на шесть коек и площадью 20 квадратных
метров. Мои глаза видели даже то, что меня совершенно не касалось.
Как-то утром моему товарищу по несчастью на койке справа делали
очередную процедуру. Я вроде смотрел на симпатичную медсестру и вдруг
понял, что средних лет сосед, представившийся Леонидом Марковичем,
обрезан. Тот перехватил мой взгляд, и когда сестра ушла, спросил:
- Что, никогда обрезанных не видел?
- Нет, видел, - ответил я, – мой дед, например, был обрезан. Ну, а отец
уже нет.
- Понимаю, - сказал Леонид Маркович, - меня бы тоже не обрезали, если
бы не большая международная политика. Я само-собой ничего не помню, но
знаю от отца. У него цепкая память профессионального военного.
Когда дело доходит до семейных историй и рассказчик не ограничен
временем, он начинает издалека. Леонид Маркович не был исключением из
этого правила. Его повествование прерывалось процедурами и едой, уходило
далеко в сторону и возвращалось обратно по сложной кривой. Я попытаюсь
воспроизвести все, что мне удалось запомнить, без совсем уже излишних
подробностей и отступлений.
- Мои родители познакомились в конце Второй мировой войны. Отец лечился
после ранения в дивизионном госпитале, а мама работала там врачем. Лет
им было примерно по тридцать. Знаю, что до войны оба имели другие семьи,
но детей не было. Довоенные связи они, не знаю почему, поддерживать не
хотели. Поэтому отец с удовольствием принял назначение военпредом на
станкостроительный завод в город Бердичев, где у них не было даже
знакомых. Вообще-то Бердичев всегда считался еврейским центром, но мои
родители были евреями только по паспорту и об этой стороне бердичевской
жизни не очень задумывались, тем более что после войны евреев там почти
не осталось. Они дружили с несколькими офицерскими семьями, которые
точно были нееврейскими. Устраивали вечеринки, ходили в кино, любили
танцевать, праздновали вместе советские праздники. Они даже имена себе
изменили. Отец называл себя Марком Львовичем, мама - Фаиной Саввичной.
Я родился в январе 1948 года. Вечером, на пятый день после моего
рождения, отец был дома и планировал как завтра утром он заберет маму и
меня из роддома. Вдруг в дверь позвонили. Отец пошел открывать без
всякого энтузиазма: друзья и бутылки ему уже порядочно надоели. Но за
дверью оказались два совершенно незнакомых товарища, которые, не
спрашивая разрешения, прошли по длинному коридору офицерского общежития
прямо в комнату. Там один из незнакомцев, одетый в шинель без знаков
различия, показал отцу удостоверение начальника Бердичевского горотдела
МГБ, взял стул и расположился в стороне поближе к двери. Другой, в
богатом ратиновом пальто с меховым воротником и отлично сшитом костюме,
представился Владимиром Михайловичем, попросил отца сесть к столу, сам
сел напротив и начал разговор:
- Марк Львович, прежде всего хочу поздравить вас с рожднием сына и
пожелать вырастить его достойным гражданином СССР!
Владимир Михайлович встал, крепко пожал отцу руку и после
соответствующей паузы перешел к делу.
- Марк Львович, вы и ваша жена - боевые офицеры, коммунисты. Мы знаем,
что вам можно доверять, и что болтать лишнее вы не станете тоже. Поэтому
мы обращаемся к вам за помощью. Международный империализм в лице
американского капитализма планирует создать на Ближнем Востоке
независимое еврейское государство Израиль. По их замыслу Израиль должен
стать долговременным инструментом американского влияния в этом регионе.
Советский Союз не может стоять и не стоит в стороне от этих событий.
Партия и правительство решили, что правильной тактикой на данный момент
является политика сотрудничества. Американское правительство тоже
нуждается в нашей поддержке и хочет сотрудничать. Но влиятельные
еврейские лоббисты в американском конгрессе пытаются создать обстановку
недоверия. Главными их обвинениями являются антисемитизм и отсутствие
религиозной свободы в СССР. Сейчас в нашей стране находится с визитом
полуофициальная делегация американских евреев. Посещения московской
синагоги и беседы с раввином им показалось недостаточно. Через три дня
они приезжают в Бердичев. Хотят посетить чью-то могилу и присутствовать
на церемонии обрезания еврейского мальчика. Мы решили доверить эту
операцию вашей семье.
Отцу даже не пришло в голову отказываться, он сразу понял, что это не
тот случай. Тем не менее попытался выразить сомнение в осуществимости
плана и обратил внимание на неблагоприятные обстоятельства:
- Но в Бердичеве нет ни синагоги ни моэла.
Владимир Михайлович успокоил его:
- Синагога найдется, а моэл приедет, пусть даже издалека.
- А он согласится?
- Он уже согласился. Моэл сказал, что давно соскучился по Бердичеву и
будет счастлив обрезать еще одного еврейского мальчика. Попросил только,
чтобы мальчик действительно был еврейским. Я дал слово. Выполнение этого
обещания зависит и от вас, Марк Львович.
- Какие будут распоряжения? – по-военному спросил отец.
- Прямо сейчас никаких. Завтра заберете жену из роддома, а в четверг,
ровно в 11:30 я на серой "Победе" буду ожидать вас около дома. Попросите
вашу жену одеть длинное платье с рукавами и шляпку. Сами оденьте
парадную форму и не снимайте фуражку ни при каких обстоятельствах. Между
прочим, вы умеете читать на древнееврейском?
- Умею, меня научил дед.
- А на идиш говорите?
- Говорю, и жена тоже.
- Ну, совсем замечательно! До четверга!
Нежданные гости пожали отцу руку и ушли.
В четверг, ровно в 11:30 принаряженные родители вынесли меня из дому.
Машина уже стояла около подъезда. Отец усадил нас с мамой на заднее
сидение, сам сел рядом с водителем. Тот поздоровался и только по голосу
отец смог узнать Владимира Михайловича. Его бритое вчера лицо скрывала
большая клочковатая борода, на голове была широкополая черная шляпа, а
из-под расстегнутого пальто виднелись черный костюм и белая рубашка. В
последний раз отец встречал так одетых людей много лет назад в местечке,
где гостил у своего деда, моего прадеда.
- Смотри, у них там даже гримеры есть, – подумал он.
Ехали недолго, остановились у районного Дома культуры, куда родители
часто ходили в кино. Но теперь вход украшала не пятиконечная, а
шестиконечная звезда. Вошли внутрь. Зал был тем же, но со сцены исчез
киноэкран, который, как оказалось, закрывал дверку с занавеской. Отец
вспомнил, что за этой дверкой должны храниться свитки Торы. Со стен
убрали лозунги и плакаты. За ними обнаружились цветочные орнаменты в тон
лепке на потолке. У входа появился столик с кипой книг на
древнееврейском. Отец даже удивился собственной недогадливости: хорошо
знакомое здание наверняка было когда-то синагогой.
Между рядами кресел медленно прохаживался человек. Первым, что
привлекало внимание были его неправдоподобная худоба и неправдоподобный
свет, льющийся из выцветших глаз. Одет он был в ту же черную униформу,
которая висела на нем, как на вешалке. Человек подошел к родителям и
заговорил с ними на идиш:
- Какое еврейское имя вашей матери? – спросил он отца.
- Рахиль.
- А вашей?
- Малка, - ответила мать.
- Какие ваши еврейские имена?
- Мордехай.
- Сара-Фаня.
- Вы понимаете смысл обрезания?
- Понимаю, - ответил отец, - заключение союза с Б-гом.
- Как вы хотите назвать сына?
- Лейба.
- Почему, если не секрет?
- В честь моего отца, - сказал отец.
- Его нет в живых?
- Они с мамой погибли во время бомбежки, когда бежали из Минска.
Человек закрыл глаза руками, помолчал и продолжил:
- Меня зовут реб Меир. Я буду делать обрезание вашему сыну. Не
волнуйтесь, я делал это очень много раз и ни разу не отрезал ничего
лишнего. Потом реб Меир взял меня на руки, посмотрел и добавил:
- У этого мальчика необычная судьба. Когда-нибудь он будет жить в доме
солнца.
Отец запомнил эту фразу, но что она означает никто не сумел обьяснить до
сих пор.
Тем временем дверь синагоги открылась. Вошли примерно десять мужчин в
таких же черных костюмах. Отец с интересом смотрел на американцев,
здоровых, упитанных, очень уверенных в себе. А те рассматривали
советских единоверцев с некоторым недоумением. Ни худоба, ни офицерская
форма похоже не связывались в их представлении с привычным образом
еврея. Отцу показалось, что один из гостей узнал реб Меира и что тот
узнал тоже и дал знак молчать, но произошло это так быстро, что вполне
могло и показаться. Приступили к молитве. Командовал парадом Владимир
Михайлович. Кроме этого он виртуозно держался между реб Меиром и
заокеанскими гостями, не давая им поговорить. Службу он вел легко,
непринужденно и по-видимому без ошибок. Только раз американец попытался
его поправить, но Владимир Михайлович мгновенно сказал ему на смеси
древнееврейского и идиш что-то такое, что тот долго смеялся, цокал
языком и одобрительно качал головой.
После молитвы меня обрезали. Потом принесли несколько бутылок водки и
фаршированную рыбу. Родителей поздравляли. Американцы спрашивали почему
не присутствуют родственники. Папа и мама, не особо кривя душой,
отвечали, что все погибли. Американцы подарили отцу зеленые доллары,
которые он видел впервые в жизни, пожали руку и уехали.
Владимир Михайлович подвез родителей к дому. После нескольких рюмок в
синагоге отец расхрабрился:
- Разрешите вопрос?
- Разрешаю.
- Откуда вы все это знаете?
- В подробностях рассказывать долго, - задумался Владимир Михайлович, -
а вкратце я рос сиротой. Воспитывал меня дед, знаменитый полтавский
раввин. Мечтал, чтобы и я стал раввином. В шестнадцать лет я сдал
раввинский экзамен. А через несколько месяцев деда убили во время
погрома петлюровцы полковника Болбочана. Я был молодой, горячий,
поклялся отомстить, ушел в Красную Армию. Думал, что скоро вернусь в
Полтаву. И никогда не вернулся... Что-нибудь еще?
- Владимир Михайлович, пришлите пожалуйста справку, что не мы с мужем
затеяли всю эту историю, – попросила мама.
- Обязательно пришлю. Да, чуть не забыл, валюту нужно сдать.
Отец отдал доллары, машина уехала, меня понесли кормить.
Примерно через месяц отцу позвонили и попросили зайти в горотдел МГБ.
Там ему вручили Справку. На бланке Главного управления МГБ СССР было
напечатано: "Настоящая выдана Марку Львовичу и Фаине Саввичне Левиным в
том, что их сын Леонид подвергся обрезанию в ходе спецоперации по защите
государственных интересов Советского Союза". Внизу красовалась подпись
генерал-лейтенанта П. А. Судоплатова.
. . . . . . . . . . .
- Ну и как, пригодилась эта справка? – поинтересовался я.
- Да, один раз пригодилась. – оживился Леонид Маркович, - Когда я
закончил Харьковский политехнический институт, меня загребли на два года
в армию. Попал я в Забайкальский военный округ. Конечно, служить
офицером не то, что солдатом, но удовольствия все равно мало. Больше
всех меня допекал политрук, капитан Синельников. Начнем с того, что я
оказался первым евреем, которого он увидел собственными глазами.
Во-вторых, как только я побывал в бане, ему доложили, что я обрезан.
В-третьих, он читал газеты, смотрел телевизор и верил всему, что
печатают и показывют. Верил потому, что был пьян, а пьян он был всегда.
Однажды, тоже спьяну, капитан решил, что я израильский шпион. Эта мысль
маниакально застряла в его голове. Может быть, на трезвую голову он бы
успокоился, но трезвым он никогда не был. Каждый раз, встретив меня,
этот мудак совершенно серьезно спрашивал нечто вроде:
- А бабы в Израиле хорошие?
Я вспомнал бравого солдата Швейка и не менее серьезно отвечал:
- Бабы везде хорошие!
Моим шуточкам пришел конец после очередных стрельб. Стреляли мы из
автомата. Снайпер из меня никакой, а в этот раз даже в мишень не попал.
Вместо этого срезал подставку, которая держала мишень. Капитан счел это
особой удалью и на разборе стрельб громогласно заявил:
- Да, Моссад умеет кадры готовить, - и выразительно посмотрел в мою
сторону.
Вечером он отправил донесение в особый отдел округа. Об этом мне доложил
связист Сережа Коломиец, которому я помогал готовиться к вступительным
по физике и математике. Мне просто повезло, что ночью я сумел
дозвониться отцу.
На следующее утро за мной приехали два особиста, отвезли в Читу и
посадили на офицерскую гауптвахту до выяснения обстоятельств. Отец,
тогда уже подполковник, прилетел в Читу и пробился к начальнику особого
отдела. Когда тот развернул справку и увидел подпись Судоплатова, он
встал и читал уже стоя. Прочитав, негромко пробурчал себе под нос:
- Серьезный мужик был. Дело делал. Зря его посадили..
Меня в тот же день меня приписали к особому отделу. Там я и дослужил,
ничем особенно не занимаясь. От скуки стал часто ходить в городскую
библиотеку и в результате женился на библиотекарше. Появились дети.
Теперь они почти взрослые и хотят уезжать в Израиль.
- А вы?
- Я не против, но меня не отпускают родители. Они так и остались
боевыми офицерами и коммунистами. Ну ничего, как-то все уладится. Поеду
к младшему брату. Он уже там. Живет в Бейт-Шемеше.
Я тогда тоже собирался уезжать в Израиль, зубрил иврит днем и ночью.
Ивритские слова Бейт-Шемеш сразу перевелись в моем мозгу как "дом
солнца". Предсказание реб Меира стало для меня ясным, и я уверенно
сказал Леониду Марковичу:
- Обязательно уедете!
С тех пор прошло много лет. Я иногда вспоминаю эту историю и обещаю себе
выяснить хоть что-нибудь о реб Меире. Но каждый раз наваливаются
повседневные заботы, и я откладываю реб Меира на будущее, которое,
надеюсь, однажды наступит.
Abrp722
http://world.lib.ru/b/b_a/
Отпуск 1991 года не был лучшим в моей жизни. Во-первых, он пришелся на
начало мая. Во-вторых, от купания в холодной воде у меня заболели почки,
и прямо с ялтинского пляжа я угодил в урологическое отделение
Симферопольской областной больницы. Представьте себе энергичного
молодого человека в палате на шесть коек и площадью 20 квадратных
метров. Мои глаза видели даже то, что меня совершенно не касалось.
Как-то утром моему товарищу по несчастью на койке справа делали
очередную процедуру. Я вроде смотрел на симпатичную медсестру и вдруг
понял, что средних лет сосед, представившийся Леонидом Марковичем,
обрезан. Тот перехватил мой взгляд, и когда сестра ушла, спросил:
- Что, никогда обрезанных не видел?
- Нет, видел, - ответил я, – мой дед, например, был обрезан. Ну, а отец
уже нет.
- Понимаю, - сказал Леонид Маркович, - меня бы тоже не обрезали, если
бы не большая международная политика. Я само-собой ничего не помню, но
знаю от отца. У него цепкая память профессионального военного.
Когда дело доходит до семейных историй и рассказчик не ограничен
временем, он начинает издалека. Леонид Маркович не был исключением из
этого правила. Его повествование прерывалось процедурами и едой, уходило
далеко в сторону и возвращалось обратно по сложной кривой. Я попытаюсь
воспроизвести все, что мне удалось запомнить, без совсем уже излишних
подробностей и отступлений.
- Мои родители познакомились в конце Второй мировой войны. Отец лечился
после ранения в дивизионном госпитале, а мама работала там врачем. Лет
им было примерно по тридцать. Знаю, что до войны оба имели другие семьи,
но детей не было. Довоенные связи они, не знаю почему, поддерживать не
хотели. Поэтому отец с удовольствием принял назначение военпредом на
станкостроительный завод в город Бердичев, где у них не было даже
знакомых. Вообще-то Бердичев всегда считался еврейским центром, но мои
родители были евреями только по паспорту и об этой стороне бердичевской
жизни не очень задумывались, тем более что после войны евреев там почти
не осталось. Они дружили с несколькими офицерскими семьями, которые
точно были нееврейскими. Устраивали вечеринки, ходили в кино, любили
танцевать, праздновали вместе советские праздники. Они даже имена себе
изменили. Отец называл себя Марком Львовичем, мама - Фаиной Саввичной.
Я родился в январе 1948 года. Вечером, на пятый день после моего
рождения, отец был дома и планировал как завтра утром он заберет маму и
меня из роддома. Вдруг в дверь позвонили. Отец пошел открывать без
всякого энтузиазма: друзья и бутылки ему уже порядочно надоели. Но за
дверью оказались два совершенно незнакомых товарища, которые, не
спрашивая разрешения, прошли по длинному коридору офицерского общежития
прямо в комнату. Там один из незнакомцев, одетый в шинель без знаков
различия, показал отцу удостоверение начальника Бердичевского горотдела
МГБ, взял стул и расположился в стороне поближе к двери. Другой, в
богатом ратиновом пальто с меховым воротником и отлично сшитом костюме,
представился Владимиром Михайловичем, попросил отца сесть к столу, сам
сел напротив и начал разговор:
- Марк Львович, прежде всего хочу поздравить вас с рожднием сына и
пожелать вырастить его достойным гражданином СССР!
Владимир Михайлович встал, крепко пожал отцу руку и после
соответствующей паузы перешел к делу.
- Марк Львович, вы и ваша жена - боевые офицеры, коммунисты. Мы знаем,
что вам можно доверять, и что болтать лишнее вы не станете тоже. Поэтому
мы обращаемся к вам за помощью. Международный империализм в лице
американского капитализма планирует создать на Ближнем Востоке
независимое еврейское государство Израиль. По их замыслу Израиль должен
стать долговременным инструментом американского влияния в этом регионе.
Советский Союз не может стоять и не стоит в стороне от этих событий.
Партия и правительство решили, что правильной тактикой на данный момент
является политика сотрудничества. Американское правительство тоже
нуждается в нашей поддержке и хочет сотрудничать. Но влиятельные
еврейские лоббисты в американском конгрессе пытаются создать обстановку
недоверия. Главными их обвинениями являются антисемитизм и отсутствие
религиозной свободы в СССР. Сейчас в нашей стране находится с визитом
полуофициальная делегация американских евреев. Посещения московской
синагоги и беседы с раввином им показалось недостаточно. Через три дня
они приезжают в Бердичев. Хотят посетить чью-то могилу и присутствовать
на церемонии обрезания еврейского мальчика. Мы решили доверить эту
операцию вашей семье.
Отцу даже не пришло в голову отказываться, он сразу понял, что это не
тот случай. Тем не менее попытался выразить сомнение в осуществимости
плана и обратил внимание на неблагоприятные обстоятельства:
- Но в Бердичеве нет ни синагоги ни моэла.
Владимир Михайлович успокоил его:
- Синагога найдется, а моэл приедет, пусть даже издалека.
- А он согласится?
- Он уже согласился. Моэл сказал, что давно соскучился по Бердичеву и
будет счастлив обрезать еще одного еврейского мальчика. Попросил только,
чтобы мальчик действительно был еврейским. Я дал слово. Выполнение этого
обещания зависит и от вас, Марк Львович.
- Какие будут распоряжения? – по-военному спросил отец.
- Прямо сейчас никаких. Завтра заберете жену из роддома, а в четверг,
ровно в 11:30 я на серой "Победе" буду ожидать вас около дома. Попросите
вашу жену одеть длинное платье с рукавами и шляпку. Сами оденьте
парадную форму и не снимайте фуражку ни при каких обстоятельствах. Между
прочим, вы умеете читать на древнееврейском?
- Умею, меня научил дед.
- А на идиш говорите?
- Говорю, и жена тоже.
- Ну, совсем замечательно! До четверга!
Нежданные гости пожали отцу руку и ушли.
В четверг, ровно в 11:30 принаряженные родители вынесли меня из дому.
Машина уже стояла около подъезда. Отец усадил нас с мамой на заднее
сидение, сам сел рядом с водителем. Тот поздоровался и только по голосу
отец смог узнать Владимира Михайловича. Его бритое вчера лицо скрывала
большая клочковатая борода, на голове была широкополая черная шляпа, а
из-под расстегнутого пальто виднелись черный костюм и белая рубашка. В
последний раз отец встречал так одетых людей много лет назад в местечке,
где гостил у своего деда, моего прадеда.
- Смотри, у них там даже гримеры есть, – подумал он.
Ехали недолго, остановились у районного Дома культуры, куда родители
часто ходили в кино. Но теперь вход украшала не пятиконечная, а
шестиконечная звезда. Вошли внутрь. Зал был тем же, но со сцены исчез
киноэкран, который, как оказалось, закрывал дверку с занавеской. Отец
вспомнил, что за этой дверкой должны храниться свитки Торы. Со стен
убрали лозунги и плакаты. За ними обнаружились цветочные орнаменты в тон
лепке на потолке. У входа появился столик с кипой книг на
древнееврейском. Отец даже удивился собственной недогадливости: хорошо
знакомое здание наверняка было когда-то синагогой.
Между рядами кресел медленно прохаживался человек. Первым, что
привлекало внимание были его неправдоподобная худоба и неправдоподобный
свет, льющийся из выцветших глаз. Одет он был в ту же черную униформу,
которая висела на нем, как на вешалке. Человек подошел к родителям и
заговорил с ними на идиш:
- Какое еврейское имя вашей матери? – спросил он отца.
- Рахиль.
- А вашей?
- Малка, - ответила мать.
- Какие ваши еврейские имена?
- Мордехай.
- Сара-Фаня.
- Вы понимаете смысл обрезания?
- Понимаю, - ответил отец, - заключение союза с Б-гом.
- Как вы хотите назвать сына?
- Лейба.
- Почему, если не секрет?
- В честь моего отца, - сказал отец.
- Его нет в живых?
- Они с мамой погибли во время бомбежки, когда бежали из Минска.
Человек закрыл глаза руками, помолчал и продолжил:
- Меня зовут реб Меир. Я буду делать обрезание вашему сыну. Не
волнуйтесь, я делал это очень много раз и ни разу не отрезал ничего
лишнего. Потом реб Меир взял меня на руки, посмотрел и добавил:
- У этого мальчика необычная судьба. Когда-нибудь он будет жить в доме
солнца.
Отец запомнил эту фразу, но что она означает никто не сумел обьяснить до
сих пор.
Тем временем дверь синагоги открылась. Вошли примерно десять мужчин в
таких же черных костюмах. Отец с интересом смотрел на американцев,
здоровых, упитанных, очень уверенных в себе. А те рассматривали
советских единоверцев с некоторым недоумением. Ни худоба, ни офицерская
форма похоже не связывались в их представлении с привычным образом
еврея. Отцу показалось, что один из гостей узнал реб Меира и что тот
узнал тоже и дал знак молчать, но произошло это так быстро, что вполне
могло и показаться. Приступили к молитве. Командовал парадом Владимир
Михайлович. Кроме этого он виртуозно держался между реб Меиром и
заокеанскими гостями, не давая им поговорить. Службу он вел легко,
непринужденно и по-видимому без ошибок. Только раз американец попытался
его поправить, но Владимир Михайлович мгновенно сказал ему на смеси
древнееврейского и идиш что-то такое, что тот долго смеялся, цокал
языком и одобрительно качал головой.
После молитвы меня обрезали. Потом принесли несколько бутылок водки и
фаршированную рыбу. Родителей поздравляли. Американцы спрашивали почему
не присутствуют родственники. Папа и мама, не особо кривя душой,
отвечали, что все погибли. Американцы подарили отцу зеленые доллары,
которые он видел впервые в жизни, пожали руку и уехали.
Владимир Михайлович подвез родителей к дому. После нескольких рюмок в
синагоге отец расхрабрился:
- Разрешите вопрос?
- Разрешаю.
- Откуда вы все это знаете?
- В подробностях рассказывать долго, - задумался Владимир Михайлович, -
а вкратце я рос сиротой. Воспитывал меня дед, знаменитый полтавский
раввин. Мечтал, чтобы и я стал раввином. В шестнадцать лет я сдал
раввинский экзамен. А через несколько месяцев деда убили во время
погрома петлюровцы полковника Болбочана. Я был молодой, горячий,
поклялся отомстить, ушел в Красную Армию. Думал, что скоро вернусь в
Полтаву. И никогда не вернулся... Что-нибудь еще?
- Владимир Михайлович, пришлите пожалуйста справку, что не мы с мужем
затеяли всю эту историю, – попросила мама.
- Обязательно пришлю. Да, чуть не забыл, валюту нужно сдать.
Отец отдал доллары, машина уехала, меня понесли кормить.
Примерно через месяц отцу позвонили и попросили зайти в горотдел МГБ.
Там ему вручили Справку. На бланке Главного управления МГБ СССР было
напечатано: "Настоящая выдана Марку Львовичу и Фаине Саввичне Левиным в
том, что их сын Леонид подвергся обрезанию в ходе спецоперации по защите
государственных интересов Советского Союза". Внизу красовалась подпись
генерал-лейтенанта П. А. Судоплатова.
. . . . . . . . . . .
- Ну и как, пригодилась эта справка? – поинтересовался я.
- Да, один раз пригодилась. – оживился Леонид Маркович, - Когда я
закончил Харьковский политехнический институт, меня загребли на два года
в армию. Попал я в Забайкальский военный округ. Конечно, служить
офицером не то, что солдатом, но удовольствия все равно мало. Больше
всех меня допекал политрук, капитан Синельников. Начнем с того, что я
оказался первым евреем, которого он увидел собственными глазами.
Во-вторых, как только я побывал в бане, ему доложили, что я обрезан.
В-третьих, он читал газеты, смотрел телевизор и верил всему, что
печатают и показывют. Верил потому, что был пьян, а пьян он был всегда.
Однажды, тоже спьяну, капитан решил, что я израильский шпион. Эта мысль
маниакально застряла в его голове. Может быть, на трезвую голову он бы
успокоился, но трезвым он никогда не был. Каждый раз, встретив меня,
этот мудак совершенно серьезно спрашивал нечто вроде:
- А бабы в Израиле хорошие?
Я вспомнал бравого солдата Швейка и не менее серьезно отвечал:
- Бабы везде хорошие!
Моим шуточкам пришел конец после очередных стрельб. Стреляли мы из
автомата. Снайпер из меня никакой, а в этот раз даже в мишень не попал.
Вместо этого срезал подставку, которая держала мишень. Капитан счел это
особой удалью и на разборе стрельб громогласно заявил:
- Да, Моссад умеет кадры готовить, - и выразительно посмотрел в мою
сторону.
Вечером он отправил донесение в особый отдел округа. Об этом мне доложил
связист Сережа Коломиец, которому я помогал готовиться к вступительным
по физике и математике. Мне просто повезло, что ночью я сумел
дозвониться отцу.
На следующее утро за мной приехали два особиста, отвезли в Читу и
посадили на офицерскую гауптвахту до выяснения обстоятельств. Отец,
тогда уже подполковник, прилетел в Читу и пробился к начальнику особого
отдела. Когда тот развернул справку и увидел подпись Судоплатова, он
встал и читал уже стоя. Прочитав, негромко пробурчал себе под нос:
- Серьезный мужик был. Дело делал. Зря его посадили..
Меня в тот же день меня приписали к особому отделу. Там я и дослужил,
ничем особенно не занимаясь. От скуки стал часто ходить в городскую
библиотеку и в результате женился на библиотекарше. Появились дети.
Теперь они почти взрослые и хотят уезжать в Израиль.
- А вы?
- Я не против, но меня не отпускают родители. Они так и остались
боевыми офицерами и коммунистами. Ну ничего, как-то все уладится. Поеду
к младшему брату. Он уже там. Живет в Бейт-Шемеше.
Я тогда тоже собирался уезжать в Израиль, зубрил иврит днем и ночью.
Ивритские слова Бейт-Шемеш сразу перевелись в моем мозгу как "дом
солнца". Предсказание реб Меира стало для меня ясным, и я уверенно
сказал Леониду Марковичу:
- Обязательно уедете!
С тех пор прошло много лет. Я иногда вспоминаю эту историю и обещаю себе
выяснить хоть что-нибудь о реб Меире. Но каждый раз наваливаются
повседневные заботы, и я откладываю реб Меира на будущее, которое,
надеюсь, однажды наступит.
Abrp722
http://world.lib.ru/b/b_a/
13
Ехали однажды три студента (и я в их числе) по радищевскому маршруту -
из Петербурга в Москву. Ехали "на собаках" (т. е. на электричках без
билета). Еды небыло совсем, денег - буквально копейки. И вот, в Твери мы
стали обходить ларьки у вокзала, пытаясь найти хоть что-то съедобное на
ту мелочь, которая у нас была. Когда мы находились в процессе
обсуждения, стоит-ли брать бублик (один на троих), или искать место, где
можно сдать бутылки, которые собирали по дороге, к нам подошел бомж и
попросил денег. Мы дружно засмеялись, и обрисовали нашу ситуацию - что у
самих не хватает денег на буханку хлеба. Дальше произошло невозможное.
Бомж (БОМЖ!!!) достал из кармана мелочь, и добавил нам недостающие
копейки.
Больше десяти лет прошло, но такой человечности я больше ни у кого не
встречал.
из Петербурга в Москву. Ехали "на собаках" (т. е. на электричках без
билета). Еды небыло совсем, денег - буквально копейки. И вот, в Твери мы
стали обходить ларьки у вокзала, пытаясь найти хоть что-то съедобное на
ту мелочь, которая у нас была. Когда мы находились в процессе
обсуждения, стоит-ли брать бублик (один на троих), или искать место, где
можно сдать бутылки, которые собирали по дороге, к нам подошел бомж и
попросил денег. Мы дружно засмеялись, и обрисовали нашу ситуацию - что у
самих не хватает денег на буханку хлеба. Дальше произошло невозможное.
Бомж (БОМЖ!!!) достал из кармана мелочь, и добавил нам недостающие
копейки.
Больше десяти лет прошло, но такой человечности я больше ни у кого не
встречал.
16
Возвращаюсь на машине из командировки, очень тороплюсь, хочется поиграть
перед сном с маленькой дочуркой, и вот на объездной дороге вокруг
маленького уральского городка тормозят ГАИшники. Проезжаю мимо, торможу,
возвращаюсь. Предъявляю документы, дышу на сотрудника, и он вдруг
возвращает мне права и желает удачной дороги. "Эй, офицер, а чего
тормозил-то?" "Да скорость вы превысили" - "А тогда почему же
отпускаешь без штрафа?" И тут мне был дан ответ, над которым потом
потешались все мои друзья: "А мы чемпионов на этом участке трассы не
трогаем. До вас здесь рекорд был 215 км/час, а у вы ехали 226. Вот
теперь кто 225 поедет, того штрафанем, а кто больше, того отпустим". На
дороге-то скучно стоять, вот твким образом развлекаются.
перед сном с маленькой дочуркой, и вот на объездной дороге вокруг
маленького уральского городка тормозят ГАИшники. Проезжаю мимо, торможу,
возвращаюсь. Предъявляю документы, дышу на сотрудника, и он вдруг
возвращает мне права и желает удачной дороги. "Эй, офицер, а чего
тормозил-то?" "Да скорость вы превысили" - "А тогда почему же
отпускаешь без штрафа?" И тут мне был дан ответ, над которым потом
потешались все мои друзья: "А мы чемпионов на этом участке трассы не
трогаем. До вас здесь рекорд был 215 км/час, а у вы ехали 226. Вот
теперь кто 225 поедет, того штрафанем, а кто больше, того отпустим". На
дороге-то скучно стоять, вот твким образом развлекаются.
Было дело в одной фирме. Народ занимался продажей ПО. Как водится был
тех отдел и отдел менеджеров. Менеджеры проги продавали, тех отдел -
обсуживал. Всяко бывало. Так вот однажды приезжат наши парни ставить
программу, а у клиента нет компьютера!!!
Вот это сила менеджмента - продать програмный софт человеку без
компьютера!!!
тех отдел и отдел менеджеров. Менеджеры проги продавали, тех отдел -
обсуживал. Всяко бывало. Так вот однажды приезжат наши парни ставить
программу, а у клиента нет компьютера!!!
Вот это сила менеджмента - продать програмный софт человеку без
компьютера!!!
Ситуация хорошо знакома телевизиончикам. Сидим с монтажером, монтируем
программу. Тут к дверям (а они у нас стеклянные) подходит дедуля,
который у нас работает, и который тоже хочет монтировать. Из наших
монтажеров его никто не любит - потому что дедуля хоть и очень добрый,
но ничего не понимает в монтаже и во время монтажа просто замучает
режиссеров. Я дедуле кивнул, он мне тоже. А монтажер как только его
заметил краешком глаза, пробормотал что то невнятное про себя и сделал
вид что его не заметил и продолжал монтировать со мной. дедуля
достаточно долго стоял за дверями, надеясь, что наконец то его монтажер
заметит и поинтересуется, чем же дедуля его сегодня обрадует. Но
достаточно долго подождав, дедуля не выдержал, открыл дверь и говорит
мне:
- Вот, сразу видно, что человек культурный. Промолчал. А другой бы сразу
на хуй послал.
Монтажер в течении полчаса не смог монтировать.
[email protected]
программу. Тут к дверям (а они у нас стеклянные) подходит дедуля,
который у нас работает, и который тоже хочет монтировать. Из наших
монтажеров его никто не любит - потому что дедуля хоть и очень добрый,
но ничего не понимает в монтаже и во время монтажа просто замучает
режиссеров. Я дедуле кивнул, он мне тоже. А монтажер как только его
заметил краешком глаза, пробормотал что то невнятное про себя и сделал
вид что его не заметил и продолжал монтировать со мной. дедуля
достаточно долго стоял за дверями, надеясь, что наконец то его монтажер
заметит и поинтересуется, чем же дедуля его сегодня обрадует. Но
достаточно долго подождав, дедуля не выдержал, открыл дверь и говорит
мне:
- Вот, сразу видно, что человек культурный. Промолчал. А другой бы сразу
на хуй послал.
Монтажер в течении полчаса не смог монтировать.
[email protected]
6
Сидим со знакомым чехом - ему под 50, женат, успешный бизнесмен; он
рассказывает:
- Да ну их к черту, этих женщин! Сил моих нет - с ними бороться. Ты
только послушай, что приключилось. Ты представляешь, поехал я в горы, на
лыжах покататься. Не одному ж ехать - позвал с собой Еву (ну ты помнишь,
блондинка такая худенькая), она обрадовалась. Вроде нормально мы
оторвались; через недельку вернулись, я ее домой отвез, попрощался,
пообещал звонить. Вышел, сел в машину, и вспомнил, что Даниэлу давно не
видел (ну ты помнишь, тоже блондинка, только постарше). Поехал к ней.
Она обрадовалась. Вроде неплохо отрывались мы с ней пару часов, а потом
жрать мне захотелось - просто сил нет. Говорю: «Чем у тебя поживиться
можно?». Она: «На кухне посмотри, а я пока в душ - потом пойдем куда-
нибудь на ужин». Я пошел на кухню, поставил какую-то хренотень в
микроволновку, себе пивка налил... Хорошо! Вдруг звонок в дверь.
Даниэла в душе. Я открыл... На пороге - Ева. Я растерялся, а она,
главное, сразу сумочкой мне по роже - хрясь! Аж зубы клацнули. Я в ауте,
а она ворвалась в квартиру и давай вопить: «Выходи, сука, ща я тебя
распатроню к чертовой бабушке!». Я за ней, только хотел ее успокоить -
Даниэла выходит из душа. Ева на нее бросилась как кошка, я хотел ее
удержать, упал, но чудом успел ее за ногу схватить. Ножки у нее - ух...
Хм, так вот - Ева орет, Даниэла тоже, я, как придурок, на полу лежу, за
ногу эту бешеную бабенку держу... Короче, успокоил я их кое-как. А
жрать-то хочется, причем всем троим! Выпил я пива для снятия стресса, и
повел «подружек» в ресторан внизу - разбираться. По дороге эти две кобры
шипели друг на друга и обменивались дружелюбными планами взаиморасправы.
Слушай, ты даже не представляешь себе, чего одна баба может другой
пожелать! Мы бы до такого никогда не додумались... Ладно, неважно.
Короче, сидим мы в ресторане, ужинаем. Я объясняю, что заехал к Даниэле
просто как к старой знакомой, а с Евой у нас дружеские отношения, и при
этом пытаюсь им обеим на ноги наступить, чтоб, значит, поняли они, что
это я отмазки такие делаю, но все равно четко понимаю, какую хренотень я
несу, начинаю нервничать, злиться, и заканчиваю это все словами: «Да на
кой мне надо перед вами оправдываться, тоже мне - королевы хреновы!»
Это я с голодухи, я так вообще корректный, ты ж знаешь. После этих слов
мои кобры разом замолчали, только воздух вдруг стал подозрительно
потрескивать и в нем как бы даже стали молнии проскакивать... Уже я
хотел наплевать на все и уйти, как вдруг Ева вскочила, схватила нож
со стола, и - на меня. Я ж говорю, бешеная! Только я хотел у нее нож
отобрать - Даниэла вдруг решила помочь, но совсем не мне! Женская
солидарность, черт ее подери! Никакой логики! Только что обещали друг
дружке груди узлом на спине позавязывать, а тут на меня вдвоем накинулись.
Истерички. Короче, барахтаюсь я с ними, кричу официанту, чтоб помог,
козел эдакий, а он как сквозь землю...
Вокруг остальной народ ни хрена не разобрался в ситуации, решили, что
это инсценировка, черт, для ихнего увеселения придумана! Сидят, ржут,
болваны. Когда тигрицы на мне рубшку порвали и живот расцарапали, эти
олухи аплодировать стали, представляешь? В общем, прибежал в конце
концов официант, отобрал мое тело у этих гарпий... Очухался я кое-как.
Поехал домой, жене сказал, будто меня на улице ограбить хотели, да я не
дался. Она меня пожалела. В общем, ну этих девок к черту, один только
вокруг меня нормальный человек есть - жена.
GDV.
рассказывает:
- Да ну их к черту, этих женщин! Сил моих нет - с ними бороться. Ты
только послушай, что приключилось. Ты представляешь, поехал я в горы, на
лыжах покататься. Не одному ж ехать - позвал с собой Еву (ну ты помнишь,
блондинка такая худенькая), она обрадовалась. Вроде нормально мы
оторвались; через недельку вернулись, я ее домой отвез, попрощался,
пообещал звонить. Вышел, сел в машину, и вспомнил, что Даниэлу давно не
видел (ну ты помнишь, тоже блондинка, только постарше). Поехал к ней.
Она обрадовалась. Вроде неплохо отрывались мы с ней пару часов, а потом
жрать мне захотелось - просто сил нет. Говорю: «Чем у тебя поживиться
можно?». Она: «На кухне посмотри, а я пока в душ - потом пойдем куда-
нибудь на ужин». Я пошел на кухню, поставил какую-то хренотень в
микроволновку, себе пивка налил... Хорошо! Вдруг звонок в дверь.
Даниэла в душе. Я открыл... На пороге - Ева. Я растерялся, а она,
главное, сразу сумочкой мне по роже - хрясь! Аж зубы клацнули. Я в ауте,
а она ворвалась в квартиру и давай вопить: «Выходи, сука, ща я тебя
распатроню к чертовой бабушке!». Я за ней, только хотел ее успокоить -
Даниэла выходит из душа. Ева на нее бросилась как кошка, я хотел ее
удержать, упал, но чудом успел ее за ногу схватить. Ножки у нее - ух...
Хм, так вот - Ева орет, Даниэла тоже, я, как придурок, на полу лежу, за
ногу эту бешеную бабенку держу... Короче, успокоил я их кое-как. А
жрать-то хочется, причем всем троим! Выпил я пива для снятия стресса, и
повел «подружек» в ресторан внизу - разбираться. По дороге эти две кобры
шипели друг на друга и обменивались дружелюбными планами взаиморасправы.
Слушай, ты даже не представляешь себе, чего одна баба может другой
пожелать! Мы бы до такого никогда не додумались... Ладно, неважно.
Короче, сидим мы в ресторане, ужинаем. Я объясняю, что заехал к Даниэле
просто как к старой знакомой, а с Евой у нас дружеские отношения, и при
этом пытаюсь им обеим на ноги наступить, чтоб, значит, поняли они, что
это я отмазки такие делаю, но все равно четко понимаю, какую хренотень я
несу, начинаю нервничать, злиться, и заканчиваю это все словами: «Да на
кой мне надо перед вами оправдываться, тоже мне - королевы хреновы!»
Это я с голодухи, я так вообще корректный, ты ж знаешь. После этих слов
мои кобры разом замолчали, только воздух вдруг стал подозрительно
потрескивать и в нем как бы даже стали молнии проскакивать... Уже я
хотел наплевать на все и уйти, как вдруг Ева вскочила, схватила нож
со стола, и - на меня. Я ж говорю, бешеная! Только я хотел у нее нож
отобрать - Даниэла вдруг решила помочь, но совсем не мне! Женская
солидарность, черт ее подери! Никакой логики! Только что обещали друг
дружке груди узлом на спине позавязывать, а тут на меня вдвоем накинулись.
Истерички. Короче, барахтаюсь я с ними, кричу официанту, чтоб помог,
козел эдакий, а он как сквозь землю...
Вокруг остальной народ ни хрена не разобрался в ситуации, решили, что
это инсценировка, черт, для ихнего увеселения придумана! Сидят, ржут,
болваны. Когда тигрицы на мне рубшку порвали и живот расцарапали, эти
олухи аплодировать стали, представляешь? В общем, прибежал в конце
концов официант, отобрал мое тело у этих гарпий... Очухался я кое-как.
Поехал домой, жене сказал, будто меня на улице ограбить хотели, да я не
дался. Она меня пожалела. В общем, ну этих девок к черту, один только
вокруг меня нормальный человек есть - жена.
GDV.
Научные байки.
Один наш ученый-этнограф в экспедиции изучал жизнь каких-то диких племен
на каком-то далеком острове. По возвращении в пенаты он написал статью о
своих наблюдениях и отослал ее в некий этнографический журнал. Статья
содержала в себе фразу, ключевую для последующей истории: "Туземцы
пребывают в полном невежестве". В редакции журнала рукопись прочитали,
решили принять к печати и отправили ее в типографию. Наборщик при наборе
текста сделал ошибку, в результате которой вышеупомянутая фраза
приобрела вид "Туземцы прИбывают в полном невежестве". При просмотре
гранок (печатной версии) статьи редактор ошибку обнаружил, букву И
зачеркнул, букву Е вписал и отправил обратно в типографию. Наборщик
букву Е вставил, но (внимание!) букву И из набора убрать забыл! Так
статья и пошла в печать. Говорят, что сам автор этой статьи, получив и
прочитав авторские экземпляры, с восторгом рассказывал окружающим, что
именно получившееся слово идеально подходит для описания состояния
туземцев на том далеком острове...
Один наш ученый-этнограф в экспедиции изучал жизнь каких-то диких племен
на каком-то далеком острове. По возвращении в пенаты он написал статью о
своих наблюдениях и отослал ее в некий этнографический журнал. Статья
содержала в себе фразу, ключевую для последующей истории: "Туземцы
пребывают в полном невежестве". В редакции журнала рукопись прочитали,
решили принять к печати и отправили ее в типографию. Наборщик при наборе
текста сделал ошибку, в результате которой вышеупомянутая фраза
приобрела вид "Туземцы прИбывают в полном невежестве". При просмотре
гранок (печатной версии) статьи редактор ошибку обнаружил, букву И
зачеркнул, букву Е вписал и отправил обратно в типографию. Наборщик
букву Е вставил, но (внимание!) букву И из набора убрать забыл! Так
статья и пошла в печать. Говорят, что сам автор этой статьи, получив и
прочитав авторские экземпляры, с восторгом рассказывал окружающим, что
именно получившееся слово идеально подходит для описания состояния
туземцев на том далеком острове...
4
Это реальная история, произошедшая с моим другом (Д)
на российско-финской границе. Итак: пропускной пункт, финский
таможенник (Т) (медленно и с сильным финским акцентом):
(Т) - К у д а е д е т е ?
(Д) - В Хельсинки.
(Т) - З а ч е м ?
(Д) - Учиться.
(Т) - С и г а р е т ы е с т ь ?
(Д) - Да, 1 блок - это разрешено.
(Т) - В о д к а е с т ь ?
(Д) - Есть, 1 литр - это ведь разрешено.
(Т) - П и в о е с т ь ?
(Д) - Да, 15 литров - все в рамках закона.
(Т)(задумчиво глядя на водку, пиво и сигареты) - А з а ч е м
т о г д а у ч и т ь с я ?
:)
на российско-финской границе. Итак: пропускной пункт, финский
таможенник (Т) (медленно и с сильным финским акцентом):
(Т) - К у д а е д е т е ?
(Д) - В Хельсинки.
(Т) - З а ч е м ?
(Д) - Учиться.
(Т) - С и г а р е т ы е с т ь ?
(Д) - Да, 1 блок - это разрешено.
(Т) - В о д к а е с т ь ?
(Д) - Есть, 1 литр - это ведь разрешено.
(Т) - П и в о е с т ь ?
(Д) - Да, 15 литров - все в рамках закона.
(Т)(задумчиво глядя на водку, пиво и сигареты) - А з а ч е м
т о г д а у ч и т ь с я ?
:)
Историю эту рассказали мне мои друзья из Алматы...
Останавливает один из них такси и просит подвезти до здания Нацбанка:
- До Нацбанка !!!
- Што !?!
- Ну сейчас поедем прямо, потом налево ...
- Што !?!
Тут не выдерживает мой знакомый и начинает гневно махать руками
в ту сторону, куда ему сейчас очень нужно, на что водитель (не менее
гневно):
- ШТО-О-ЛЬНИК!!!
Останавливает один из них такси и просит подвезти до здания Нацбанка:
- До Нацбанка !!!
- Што !?!
- Ну сейчас поедем прямо, потом налево ...
- Што !?!
Тут не выдерживает мой знакомый и начинает гневно махать руками
в ту сторону, куда ему сейчас очень нужно, на что водитель (не менее
гневно):
- ШТО-О-ЛЬНИК!!!
За достоверность не ручаюсь, но вроде правдоподобно.
Новые репатрианты из России, проходя обязятельную службу
в израильской армии, сдавали кровь.
После этого к одному из них подходит сержант и спрашивает:
"Ты сдал кровь?"
(на иврите, конечно, а звучит так: "тарАмта дАм?")
Парень не понял, но не растерявшись ответил: "Турум-пум-пум". :-)
Новые репатрианты из России, проходя обязятельную службу
в израильской армии, сдавали кровь.
После этого к одному из них подходит сержант и спрашивает:
"Ты сдал кровь?"
(на иврите, конечно, а звучит так: "тарАмта дАм?")
Парень не понял, но не растерявшись ответил: "Турум-пум-пум". :-)
Лучшая история за 27.03:
Начал на все спам-звонки скороговоркой отвечать:
- Здравствуйте, Ваш звонок очень важен для нас. Вам ответит первый же освободившийся оператор.
Иногда не успеваю договорить до конца, как раздаются звуки отбоя.
Даже не надо включать музыку. В итоге, всё общение не более 5 секунд.
Надеюсь, что ещё мой номер они вписывают в свои чёрные списки.
- Здравствуйте, Ваш звонок очень важен для нас. Вам ответит первый же освободившийся оператор.
Иногда не успеваю договорить до конца, как раздаются звуки отбоя.
Даже не надо включать музыку. В итоге, всё общение не более 5 секунд.
Надеюсь, что ещё мой номер они вписывают в свои чёрные списки.