Поиск по автору:

Туалетная бумага, как многое, всегда заканчивается неожиданно.

До свидания, школа! Или альбом воспоминаний

Очередной выпускной. В очередном году. Начинаешь понимать эту
"очередность", когда перешагнешь за сорок. Кто-то из друзей
подсказал. Напиши сочинение: Чем запомнился выпускной? Может,
ностальгия и отпустит. А что писать? Даже не могу сказать.
Слишком стандартно все происходило в далеком прошлом веке.
Торжественная часть. Аттестаты. Черные выпускные костюмы юношей и
фантазийно-белоснежные платья девушек. Бал. Посиделки вместе с классной
у главной площади до утра. Пиджаки на плечах девчонок. Бесконечные
разговоры. Мечты. И наконец, рассвет, как символ чего-то нового. Вот и
вступили во взрослую жизнь. Если перефразировать Чебурашку, то
получится: "Мы учились, учились. И, наконец, выучились." Наверное, это
про всех выпускников. Всех лет и веков. Что теперь? Позади известное, но
довольно приевшееся. Впереди полный туман и неопределенность: как-то все
будет?
Понятно. Иди и строй свое будущее. Кто мешает? Среднее образование в
кармане, руки есть, голова тоже. Что еще надо? Совет? Дадут родители,
которых не очень то слушал, но теперь неожиданно стали ближе и понятней.
О чем писать-то? Все как у всех.
Опять подсказывают. Тогда поведай: Как я провел жизнь после выпускного?
Может, вспомнится что-то светлое? Опять двадцать пять. Собственно
говоря, кто грустит?
Студенчество, длинные волосы, ветер в голове и карманах, рок, Jesus
Christ Superstar, "по волне моей памяти", танцующие девушки, практика,
диплом – и гуд бай, альма-матер. Конечно, нельзя не отметить светлые
надежды, что постепенно развеялись в дым. Но мрачных прогнозов просто не
было. Впереди было будущее!
И оно наступило. Работа-дети, работа-дети – и так много раз. Шучу...
Проще и яснее: черная и белые полоски чередовались с завидным
постоянством и очередностью. Смена караула продолжается и по сей день
без особых эксцессов.
Ну, и что? О чем хотел сказать-то? Излить очередное ностальгическое
сочинение на головы сверстников? Нет. Хотелось напомнить, что всегда
говорили учителя при прощании: "Школа – это навсегда!" То ли чувства
были остры и не притупились еще от шероховатых углов. То ли память была
не заполнена впечатлениями до предела. То ли так мы устроены: светлое
становится еще ярче, а темное затирается. "Школа – это навсегда!"
Поэтому и говорим: До свидания, школа! А не прощай. До свидания, детство
и юность! Потому что альбом воспоминаний всегда под руками. Даже если
нет фотографий. Достаточно вспомнить. И полистать. Что мы и делаем
подчас. Прорываясь сквозь пространство и время, которые существуют
относительно. Относительно наших воспоминаний. Что они без нас? И наших
впечатлений? А мы можем вспомнить и поделиться с другими. Хотя бы через
интернет. Хотя бы иногда. И это случается!

Раритетное фото

Как всегда. Два раза ждали мальчика. Оказались девочки-красавицы.
На третий сбылось! Сын родился в четыре утра. Решил: на авто и в роддом.
Теща притормозила: дурень, кого ты увидишь в такую рань?
Созвонились. Договорились. Приехали на кормление.
По дороге захватил у друга профи-фотоаппарат с большим объективом.
Жена с сыном в окне на третьем этаже. Высоковато, но фото отличные.
Рядом новенькие папаши снимают на мобилы и разные коммуникаторы.
Но куда им. Мегапикселы есть, а изображение надо угадывать.
– Мужик, – говорят. – Сними, заплатим. На наших ничего не видно.
Пришлось поработать фотокорреспондентом.
Благо, друг научил какие кнопки лучше не трогать.
Снял прекрасно, а как передать? Ни блутуза, ни иных примочек.
Как говорится, видит око, да зуб неймет.
– У меня все есть, – радостно сообщил новоявленный папаша.
Никто ему не поверил – в потертом комбинезоне да со свежей краской.
Подумали, местный строитель или сантехник шутки наводит.
– Мужик, ты словами-то не бросайся! Всю ночь на чувствах...
Он к боковой двери минивэна – своего бизнеса на колесах.
А там: краска всяческая, ведра, кисти, валики, щетки...
Точно – маляр-сантехник. Все только разочарованно крякнули. Но напрасно.
Из затертого куфра, как у фокусника, появились ноут и малютка струйник.
Провода в прикуриватель – все прямо дышать перестали...
Неужели заработает? И что?.. Ноль... Эх, мужик!.. Не шути так больше!..
– Аккумулятор подсел, – маляр-сантехник завел авто.
Светодиоды тут же заиграли. Принтер заурчал.
– Только извиняйте, бумага обычная...
– Давай! Выгоняй! – не терпелось папашам и их родственникам.
Пока настраивали – стаканчики, коньячок и закуска нарисовались.
Предводитель проявился – мужик пудов под десять сочного баса.
– Это кто? – интересовался он очередным фото.
– Еще не назвали!
– Тогда штрафную, – резюмировал бас.
– А инспектора? – не понял молодой папаша.
– Фото – это твоя самая полная индульгенция!.. Инспектор тоже мужик,
поймет... А если не поймет, так не мужик это!.. Сам понимаешь кто!..
Дальше пошло как по маслу.
– За Сашеньку!..
– За Митю!..
Славно отпраздновали. Совсем расчувствовались. Как родные стали.
Все смотрели на нас, как на родственников большо-о-ой семьи.
Поздравляли.
Теща даже не выдержала:
– Ладно! Пей за нашего! Я поведу.
Как доехали не помню, но на душе было очень светло и радостно.
Так и осталась эта фотка в рамочке на обычной бумаге. Раритет среди
других.
Гляну – воспоминания до слезы прошибают...

Чем помочь?
Разгар лета. Несусветная жара. Асфальт плывет. В машине без кондиционера
таешь. Конец рабочего дня: все несутся домой, нервы расползаются, а
мозги клинит. Мелкие аварии непрерывно. Крупные, правда, не отмечаются.
Проезжаем мимо очередной – пробка в полном разгаре. Авто в глубоком
кювете на "брюхе". Только что случилось. Стоящие рядом взрослые и дети
явно не в себе. А тут еще стали мишенью для проезжающих. Остряки
высовываются из окон, сигналят и поздравляют с классной парковкой.
Другие накручивают на мобилы.
– Чем помочь? – спрашиваем.
– Спасибо, – говорят. – Эвакуатор уже в пути, друзья скоро будут.
Передаем пару бутылочек холодной колы – дети и взрослые на обочине
приободрились и повеселели. Наши малыши машут на прощание: Пока!
Держитесь! – и изображают пару забавных рожиц...
И всего-то – немного внимания, а жизнь меняется...

– Что будешь? Секс или футбол?
– А поспать под кондиционером у тебя можно?

Как сейчас помню аудиторию амфитеатром и лекцию по физике... Преподавала
сама завкафедрой – дама в годах и с правилами. Значит списки "без вести
пропавших" к завершению пары извольте на стол. Считала дама быстро и
качественно, опечатки не допускала и не прощала. Многие старосты на этом
погорели и старались вновь не обжигаться. А если не будет тебя три раза,
то пиши пропал – неси лекции, иначе даже до зачета не доберешься.
Были на потоке два друга: Женя и Вовик. Первый был старостой, то есть
всегда на физике присутствовал. Но Вовик был рядовым, потому любил
поспать. И если первая выпадала физика – едва успевал к концу пары...
Несется, стало быть, Вовик на всех парах. Смотрит в щелочку. И как
только физичка на доске стала формулы выводить – в дверь бесшумно
проскальзывает. Но тут осечка вышла. Взлетает Вовик неслышно на нужный
ряд, а там вместо студенческой братии доски и прочий инвентарь для
ремонта накидан. Грохот был такой, словно слона уронили. Вовик упал и
затаился, но ноги его торчат. Аудитория, безмолвно наблюдавшая весь
спектакль, ахнула: что будет?! Физичка испугалась, на ноги смотрит, мол,
что это такое?
Один Женя не растерялся:
– Да это строитель проснулся... Он тут с утра лежит... Болеет видать...
Аудитория прыснула. Физичка не очень-то поверила, но виду не подала.
Решила позже разобраться. Но что Вовику делать? Срочно уползать надо!
Как он это сделал до сих пор непонятно. Но благополучно уполз. Только в
последний момент что-то опять зацепил. Звонко бумкнуло. Однако Вовик уже
сидит, внимательно на доску смотрит и в тетрадочку записывает.
Не выдержала физичка – подошла к тому месту, где только что ноги
выглядывали.
– И где этот строитель? – спрашивает у Жени.
– Так уполз... Лечиться... – без тени сомнения выдал Женя.
Аудитория на ушах. Физичка видит реальную дыру в полу, уходящую в
темноту, ничего не понимает, возвращается к кафедре и продолжает читать
лекцию. Но ее уже никто не слушает, кроме Вовика...

Знакомый просил передать сообществу. Дальше от первого.
Звонит девушка. Из какой фирмы не уловил, но в психе и нагловата:
– Срочно присылайте лого! Работа стопорится. Шеф требует. Не пришлете
будут санкции!
Я вас люблю! Какое лого? Какие санкции? Я всего лишь рядовой дизайнер,
что оказался у телефона. Но почему бы не успокоить?
– Все понятно. Присылаем. В каком формате?
Зачитываю все графические форматы, что знаю. А таковых, кто не в курсе,
о-о-очень много. Девушка в легком замешательстве. Продолжаю атаку:
– Уточните также dots per inch.
Кто не узнал – элементарное DPI, что рисуют принтеры. Правда, не все
форматы этого требуют, но хочется же ощутить минуту славы!
– А это что такое?
– Количество точек на дюйм.
Полное замешательство. И робкое:
– Каких точек?
– Тех, что будут в кривых Безье.
Небольшая пересортица, кто понял. Но как без этого притормаживать
психо-наглых девиц еще не освоил. В результате девушка злобно скулит:
– Я вам перезвоню...
Не перезвонила. Может, телефон спутала. Вполне возможно.
Уважаемые девушки, в глазах парней вы прекрасны так, как вы есть. Плюс
нежность, доверчивость, легкая глупость – и вы просто неотразимы. Это
скажет любой. Конечно, не псих и не наглый... Звоните, если что.

Чувство юмора есть у всех. Разница в глубине залегания.

Все можно преодолеть. Голод, холод, одиночество, но не любовь.

Всю жизнь шел к цели. Но это был горизонт.

ПОКОС
Дожди прошли буйно. Трава вымахала знатная. Надо косить.
Но как без пива. А пиво, как без друга. В субботу утром с другом.
Запускаем газонокосилку – она ни в какую. Покудахчет и глохнет.
Издевается. Но мы тоже постучали по всем частям. Может, контакт?
Добавили в карбюратор. И пива. Запускаем – опять глохнет.
– Может у тебя масло старое, – интересуется друг.
Точно! Масло с прошлого года не менял. Забежали в магазин.
Заменили на новое. Все равно не запускается. Что за наваждение?
Догадались – свечу вытащили. Какая-то черная, хотя и на гарантии.
– Вроде прокалить надо, – говорит друг.
– А гарантия? – интересуюсь я.
– Гарантия не убежит. Мы же только прокалим.
Газа нет. На чем калить? Сидим думаем.
Чем больше думаем, тем быстрее пиво убывает. Не пойдет так.
Сбегали к другу за паяльной лампой и пивом.
Пошло – в смысле свеча прокалилась. Но не закручивается.
Что-то не срослось. Сидим думаем дальше под пиво. Сгоняли в магазин.
Поставили новую свечу. Ура! Закудахтала! Как раньше! Но дальше никак.
– Может в следующий раз докосим, – спросил друг. – Пиво кончилось.
– Нельзя, – говорю. – Жене сказал, что уже покосили.
– Слушай, – говорит друг. – Давай сдадим в магазин.
– А чем косить? Месяц рекламацию ждать.
– А у меня коса есть. От деда осталась.
– А ты косить умеешь?
– Теоретически, да.
– А практически? Пальцы отрежешь потом не пришьешь.
– У нас клиника хорошая. Моему другу палец после месилки пришили.
– И как?
– Потом, правда, отвалился – не прижился.
Тут вторая половина с покупками появляется:
– Не косится? – спрашивает и на бутылки смотрит.
– Ни в какую! – киваем мы.
– Я сейчас за косой сбегаю, – говорит друг. – И все будут окей!
– Какая коса! Вы куда, ироды, газонокосилку ставите?
– На траву. Куда же еще! – возмутились мы.
– Как же она запустится? Трава-то вымахала будь здоров. Мотор провернуть
не может.
Как мы сразу не приметили? Вроде бы оба с высшим. И жена тоже.
Приподняли передок – все поехало! С трудом, правда. С остановками, но
дело пошло.
– А что твоя праведная закончила? – друг интересуется.
– Филологический, – говорю.
Вздохнули мы оба. И тост подняли за свой – сельскохозяйственный.

Елейные речи обычно приправляют ядом.

Вершину славы всегда охраняет дежурная пропасть.

Джон Сильвер
На рыбалке всякое бывало. Но чтобы прямо с рыбалки – в роддом, такое
один раз за всю рыбацкую жизнь случилось...
Начиналось все идеалистически. Сидим в лодчонке с Витьком – рыбу будим
наживкой. А она то ли заспалась, то ли аппетита нет. Вяло клюет. Все
больше червей пробует. Витек уже четвертого насаживает, а еще ничего не
поймал. У меня всего два карасика. В этой тишине смс-ка Витьку приходит.
Тот чертыхается и смотрит что к чему. Потом в минуту весь белым
делается, как труп в фильме ужасов.
– Что случилось? – спрашиваю и интуитивно начинаю снасти сматывать.
Витька колотит, в слова не попадает. Кое-как вытряс, что жена срочно
рожать стала, отвезли в роддом, а там какие-то осложнения образовались –
все плохо, мол... Витек еще белее сделался – дальше некуда. Опасаться я
за него стал: как бы его инфаркт посреди озера не стукнул. Зачерпываю
веслами к берегу быстрее.
Витек на мобиле кнопки перебирает и слышно как зубами клацает. Но все
впустую – сгинуло электричество, батарейка села. Он еще сильнее кнопки
давит, о борт мобилом стучит. Совсем парня перемкнуло.
Даю свой мобил. У Витька нервность в руки перешла. Уронил мой мобил в
воду. Только булькнул. Ну, я-то рыбак бывалый, такой финт знаю. Спокойно
вытаскиваю мобил – он у меня завсегда на веревочке к штормовке привязан.
Вода стекла, но он молчит. Все-таки нахлебался, теперь пока не просохнет
– не заговорит.
На весла пришлось принажать. Выпрыгнули на берег, а нашего минивэна нет.
Одна сиротливая записочка в палатке – уехали наши ребятишки береговые за
хлебушком. Ну, дела! Ни позвонить, ни машины!
– Я к дороге выйду... На попутке доберусь, – говорит Витек трясясь.
– Не суетись, – говорю. – Костерчик давно погас. Скоро приедут наши
соколы.
И точно. Не прошло и пяти минут – урчит минивэн и наши приятели в полной
рыбацкой обмундировке с хлебом и бутылками нарисовались. Веселые – куда
бы деться – уже успели посошок пропустить. "Саныч," – это они мне, – "не
ругайся, мы потихоньку проскочили – сельскими дорогами."
Пришлось срочно вводить в курс дела. Мужики в минуты собрались. А мне,
стало быть, за руль, других трезвых или не нервных не обнаружилось. Едем
быстро и очень быстро. Успеваю только обгонять и уворачиваться от
встречных. Витек рядом трясется, переживает, через чужой мобил справки
наводит. Ребята помалкивают, только чипсами хрустят. В машине от
напряженного дыхания воздух застоялся – решил проветрить. А эти –
насекомые, что обычно по лобовому в грязь размазываются – прямо в глаза:
на тебе! на тебе! Словно в засаде ждали. Тру и так и эдак – не помогает.
Один глаз полностью из строя вывели. Другой вполовину стал моргать.
Витек увидел – чуть в обморок не упал.
– Саныч, – говорит, – ты лицом в два раза толще сделался.
Я и сам чувствую, что-то не то стало: дыхание перехватывает. Ребята
придвинулись:
– Саныч! аллергия у тебя! к врачу срочно надо! тебя раздуло, как Ришара
в "Невезучих"!
Пришлось остановиться. Повязочку мне на глаз смастерили с тампоном
против аллергии и таблетку под язык. Не ахти что, но резь прошла и
дыхание стало возвращаться. Только опять разогнались – засветились на
радаре, тормозят жезлом.
Старлейт подходит, на меня удивляется и вопросы задает:
– Что это вы, гражданин, с одним глазом рулите и еще постоянно им
подмигиваете?.. И одутловатость мне ваша не нравится... Вылезайте-ка,
гражданин, будем проверять вашу алкогольную активность...
Ребята зароптали: мол, что за несправедливость? Пришлось выйти,
объяснить. Про роды преждевременные, осложнение, спешим, стало быть.
– В роддом значит?.. – старлейт подмигнул. – В рыбацком обмундировании и
с удочками?..
– Старлейт, – говорю, – с настоящей рыбалки сорвались, – и ведерко с
рыбой сую в качестве доказательства.
– А этот, что такой белый как стена?.. Обкурился что ли?.. – не
унимается при погонах.
– Это и есть будущий, а может, уже настоящий папаша. Нервничает от
переизбытка чувств... А вы нас тут маринуете!..
– Ладушки, – говорит старлейт. – Хорошо, что уже отметившие рождение за
рулем не сидят, а то бы... А вы мне дядьку моего напомнили – по
молодости часто с повязкой ходил... Мы его Джоном Сильвером прозвали,
как пирата... Езжайте... Постам передам, чтобы вас не задерживали, а то
простоите черт знает сколько – сегодня акция.
И стал в рацию бубнить:
– Четвертый и пятый, седьмому ответьте... Пропустить синий минивэн...
Одноглазый Джон Сильвер... Мой дядька с родней в роддом спешат...
Племянник у них родился...
Разные люди на дороге встречаются. Никогда не знаешь, кто окажется
сегодня... Пролетели все посты без заминки. Один даже руку к козырьку
дал...
Сзади опять хруст чипсов и ехидный вопрос: "Саныч или, пардон, Джон
Сильвер! У вас, говорят, племянник появился?! Непонятно только в роддоме
или на дороге?!"
Повеселели ребята слегка и Витек стал смех поддерживать. Значит, что-то
наладилось...
Дочь у него родилась. Вероникой назвали. Так и запечатлелись все вместе
у роддома среди рыбных трофеев да в рыбацкой униформе. Фото поставил
фоном на мобил. Долго стояло. Пока новое приключение не запечатлелось...

(Марк Алешин)

"Правды нет!" – заключила ложь. Многим понравилось.

Исторические туфельки

Кто не собирал свое дитя на выпускной, тот жизни не нюхал.
Ответственно могу заявить. На полном серьезе и со знанием дела.
Выпускной – это как аттестат на родительскую зрелость.
Потому как дитя свое – дочь – провожали на выпускной.
А дело началось месяц назад. Хватились – про ноги забыли.
Платье есть, сумочек и шарфиков километр и еще маленько.
Нет подходящих туфелек. Кроссы есть, боты армейские в наличии.
Даже кеды – любой расцветки и с любыми бантиками – сколько хочешь.
Туфелек, типа босоножки белые дамские, не наблюдается. Стали искать.
Жена с дочей все обувные в округе прочесали. Нет ничего, говорят.
– Как-так нет, – не верю я. – Вроде не при коммунизме живем.
Нет, говорят – и все. Время, думаю, дело под свой контроль брать.
Ладно, сели, пристегнулись, поехали. Один магазин, второй...
Зайдут – выйдут, снова зайдут – выйдут. В третий я сам пошел.
– Босоножки, – говорю. – Для выпускного. Белые.
– А размер? – спрашивают.
– 36-й, – жена подсказывает.
– Нет, – отвечают, – такого размера. Неходовой.
Вот те раз. А нам что делать? Девчонка экзамены сдала.
А выпуститься во взрослую жизнь не может. Из-за туфель.
Сели дома, составляем и решаем уравнение с неходовым.
Дядю Сеню подключили. Спеца по доставанию всего, что есть или будет.
Он всегда по европам и америкам. На родине редко пропадает.
– Если он не сможет, то никто не сможет! – говорю.
Ждем. Привозит дядя Сеня туфельки, как на принцессу. Блеск!
Всем хороши, но размер не тот. 36-й, но не тот. Какой-то полный.
А надо неполный. Дочь в рыданиях:
– Я лучше на выпускной вообще не пойду! Я лучше сейчас с балкона
брошусь!
– Молчи, – говорю. – Дитя неразумное!
И дверь на балкон своим телом прикрываю.
– Твой папа по три "хвоста" перед сессией имел, но на балконы не
кидался.
В разгар бросания сын нарисовался.
– Мам, давай я твои калоши выкрашу нитрокраской в белый – и будут
туфельки.
– Какие калоши? – не понял я.
– Это он про мои коричневые босоножки.
– Уйди, дитя немудреное! – говорю. – Раскрашивай своих кибермонстров.
Ночь прошла с переменным успехом. Утро перед выпускным было мрачным.
Пазлы счастья, молодости и свободы у дитя не складывались.
Жена и дочь в печали пили кофе и говорили на отвлекающие темы.
Конечно, в доме без белых туфелек про них говорить не принято.
Дочь опухла. Как в поэме: "Печальные слезы всю ночь бороздили лицо."
Сын вспомнился, оболтус с белой краской. Тут мысль прошла.
– Дорогая, – интересуюсь. – А выпускные туфельки у тебя были?
– Конечно, были. Родители до неврастении дошли, но достали.
– 36-й? – продолжаю мыслить.
– Он самый. Другие не ношу.
Мысль посомневалась и куда-то ускользнула. Зачем спросил?
Жена кофе поперхнулась и убежала. Думал, прокашляться.
Она за телефон. Вдруг слышу смеется и нервно как-то.
Совсем истерзалась, думаю. До хворости. А она снова смеется:
– Поехали, – говорит. – К маме.
– Дорогая, – отвечаю. – Время ли к теще на блины?
– Самое время. И дитя берем, чтобы на балкон не кинулось.
Ну, думаю, новая игра пошла. У бабушки дочь оставим, чтобы сторожила.
А что? Бабушка – бывшая учительница – быстро дурь выбьет.
Профессионально.
Приехали. Женщины как-то странно весело убежали. Где слезы, дамы?
Сижу в машине, курю. Теща, она человек положительный, но
нравоучительный.
Поэтому меж нами всегда искра пробегает. Решил сегодня не воспламенять.
Вылетают все трое. Теща, жена и дочь. Все танцуют и поют.
Все! – думаю. Окончательно просели, теперь всех в психушку – и можно
отдыхать.
Неправильно подумал. Оказывается теща старые босоножки жены нашла.
Те самые, в которых она на выпускном отплясывала.
В целости и сохранности приплыли они из прошлого в настоящее.
Боже, мой! Двадцать лет пролежали – и хоть бы что! Импортные.
Страну называть не буду, дабы другие не обидеть.
Тогда еще товар производили, не деньги. Вот и сохранились.
И что вы думаете? Наша дочь спокойно отвела свой выпускной.
Правда, мы с женой ночь в беспокойстве провели. А она даже ноги не
натерла.
Такие вот исторические туфельки белого цвета.
– Как ты думаешь, – спрашивает потом жена. – Эти туфельки сколько еще
протянут?
Неужели, думаю, она про выпускной внучки намекает?..
Хорошо, что следующий выпускной будет у мальчика.

Преимущество слабого – "болеть" за сильного.

Пенсия – это отдых от дел или передышка перед вечной жизнью?

– Что грустишь? Жена ушла?..
– Муза ушла к N...
– Вернется! Он же импотент.

И одна мысль может превратить ум в ад. Что говорить о многих.

Сказки сводят с ума тем, что иногда сбываются.

Перезревший гнев превращается в изжогу.

Попался в коррупционные сети – не дергайся. Делай вид, что пескарь.

Падение нравов презервативами не остановить.

Долго, долго пробивал головой стены – и оказался на улице.

Одуванчик потерял голову... Так продолжалась жизнь.

По каплям выдавливал раба. Но капли кончились...

Безвыходных положений нет. Есть безвыходные желания.
(Марк Алешин)

Все неожиданное случается "однажды". Все ожидаемое – в понедельник.

Огонь и дым пожаров пройдут, но гарь в душе останется надолго.

Верующих много. Одни верят в Бога. Другие – в деньги. Знающих мало.

И все-таки она вертится!
Как-то послал историю "До свидания, школа!.." Ничего особенного.
Ностальгические нотки навеянные последним школьным звонком. Исторка
помыкалась, помыкалась и попала во "Всякую всячину". Рубрика вкусная, но
не всем видно. Точнее, никому, кто не знает, как туда проникнут.
Ну, стала привидением – сама виновата. Надо было лучше нравиться.
Сегодня случайно навестил – ссылку спутал
(http://www.anekdot.ru/an/an1005/O100527.html#1).
Ба! Что за наваждение! Кто-то нашел и поддержал. Поставил плюсик. Сам-то
свои истории оценками не балую... Удивительны судьбы у историй. Прямо
как у людей.

Вычеркнутое в черновике сладострастней целого романа.

Если коррупция процветает, то что засыхает?

Потерявшему зубы остается лишь ублажать языком.

Цель – тенденциозна. Методы – сомнительны. Но результат устроил всех.

В начале было слово... Потом появился ум. Так и живем...

За смех он выдавал злорадство... Весьма преуспел...

Темнота не может скрыть свет. Его скрывает невежество.

Никто не хочет быть унитазом. Все хотят сидеть на нем.

Секс не думал, что станет причиной протекционизма.

Быстрый подъем по служебной лестнице вызывает горную болезнь.

Афоризмы, как хороший сыр, должны отлежаться и вызреть, иначе на вкус и
запах придется закрыть глаза.

Нет ничего тягостнее, чем ждать чуда.

Принципы не роскошь, а средство к выживанию среди их потерявших.

Девушки любят льстивые сказки на ночь.

И один пожар может затмить сотню дождей.

Лизнул один раз чей-то зад – остановиться не дадут.

Время – отличное лекарство от злости и ненависти. Безвредно, бесплатно и
неотвратимо.

Не думай, что тебе одному жарко. Таких много.