Поиск по автору:

В соседнем кафе гуляют свадьбу.
Жара страшенная. Все уже кривые.
Тамада говорит:
- Дядя невесты отрывает у меня микрофон, я не в силах сопротивляться.
Дядя Жора, уже конкретно засаженный, начинает говорить длиннющий тост.
После двух минут несвязного текста народ начинает нервничать и терять
суть вопроса.
- ... и она (невеста) говорит своему возлюбленному, если меня любишь,
принеси мне сердце своей матери. И пошел он (жених) к матери, и не долго
думая, так как любил невесту, вырывает у матери сердце и приносит его
своей невесте...
Народ хочет забухать и поплясать.
- ... и говорит ей окровавленное сердце, если любишь сына моего всем
сердцем...
К утомленному Жоре подбегает тип, выхватывает у него микрофон и
по-кавказски, указательный палец в небо, колоритно заканчивает:
- ... так випьем же за кардиология!!!
- Горько, горько, горько!
Все пляшут!

Служил я в 86 в Монголии.
При моем росте 183 см. я не мог попасть ни куда иначе, как в танковый
корпус, правда механиком-водителем на боевую машину пехоты (БМП). Итак
ночные стрельбы на полигоне.
Задача вроде бы простая. Машина катиться по 500 метровой дорожке и
делает три выстрела.
Стреляем по мешеням, которые катяться на тележке за бруствером.
Вся эта конструкция подсвечена горящими плашками с соляркой. Стреляем
металлическими болванками, для безопасности.
Все бы не плохо, но как я сказал стрельбы ночные и из люка высовываться
нельзя. Ориентация в пространстве через прибор ночного видения (ТПНВ).
Солдат, если он читает на этом самом ТПНВ инструкцию "Категорически не
открывать днем и при ярком свете" обязательно откроет в обоих случаях.
Изображение действительности в засвеченном приборе выглядет как во время
пыльной бури на Марсе.
Итак едем троем я, командир сержант Хомяк и стрелок Лавруха. Все три
прибора показывают Марс.
Но стрелять надо обязательно, учения показательные, на командном пункте,
который у нас за спиной Генерал и гости из дружественной монгольской
армии пьют водку.
Первая остановка, Лавруха стреляет, Хомяк кричит по радио "кажись есть"
Я говорю не видел и вообще ни хрена ни видно впереди. Останавливаемся,
второй выстрел просто в направление вперед. Едем дальше, не видно даже
Марса. Я начинаю нервничать. Хорошо Хомяк у нас был командир
инициативный, говорит не ссы, забирай левее, я кажется вижу. Лаврухе
пофиг, ждет команды, курит Беломор. Я весь в мыле, не ориентируюсь
вообще, но забираю все левее. Люки сверху опечатаны, что бы не было
соблазна вылезти.10 минут просто молчим и тащимся со скоростью км.
20-30.
Вдруг впереди четко возникают огоньки, Лавруха кричит вижу цель.
Хомяк говорит ну все пацаны последняя граната, только не промахнись.
Действуем сплоченым боевым коллективом. Остановка, на третьем качке
машина замирает, огонь!
Трогаю, набираю скорость (время поджимает) и тут из марсиантской мглы на
нас не полном ходу надвинается светящаяся дыра... , окно командного
пункта.
Я в полном шоке обеими ногами втаптываю педаль тормоза. 300 сильный
дизель какое то время сопротивляется, но замирает.
Противная холодная стуйка пота катиться мне по спине в трусы.
Слышу в шлеме Хомяка " кажись приехали..."
Как по команде вылазием на броню и картина.
Мы с обратной стороны командного пункта в полу-метре от стены, окно
комнаты для занятий вдребезги, во внутренней стене торчит болванка
гранаты, Генерал, его гости и все офицеры ничком на полу. Вся картина
присыпана свежей штукатуркой.
Это был как раз тот момент, когда за то, что бы отмотать все на 10 минут
назад, отдал бы пол-жизни.
Генерал встает, надевает папаху и невозмутимым голосом говорит: "Ротного
ко мне, машину в парк, болванов на губу."
На губе наш экипаж пользовался всевозможными поблажками. До конца службы
Лаврухе приклеили погоняло "стрелок"

Служил я в 86 в Монголии.
При моем росте 183 см. я не мог попасть ни куда иначе, как в танковый
корпус, правда механиком-водителем на боевую машину пехоты (БМП). Итак
ночные стрельбы на полигоне.
Задача вроде бы простая. Машина катиться по 500 метровой дорожке и
делает три выстрела.
Стреляем по мешеням, которые катяться на тележке за бруствером.
Вся эта конструкция подсвечена горящими плашками с соляркой. Стреляем
металлическими болванками, для безопасности.
Все бы не плохо, но как я сказал стрельбы ночные и из люка высовываться
нельзя. Ориентация в пространстве через прибор ночного видения (ТПНВ).
Солдат, если он читает на этом самом ТПНВ инструкцию "Категорически не
открывать днем и при ярком свете" обязательно откроет в обоих случаях.
Изображение действительности в засвеченном приборе выглядет как во время
пыльной бури на Марсе.
Итак едем троем я, командир сержант Хомяк и стрелок Лавруха. Все три
прибора показывают Марс.
Но стрелять надо обязательно, учения показательные, на командном пункте,
который у нас за спиной Генерал и гости из дружественной монгольской
армии пьют водку.
Первая остановка, Лавруха стреляет, Хомяк кричит по радио "кажись есть"
Я говорю не видел и вообще ни хрена ни видно впереди. Останавливаемся,
второй выстрел просто в направление вперед. Едем дальше, не видно даже
Марса. Я начинаю нервничать. Хорошо Хомяк у нас был командир
инициативный, говорит не ссы, забирай левее, я кажется вижу. Лаврухе
пофиг, ждет команды, курит Беломор. Я весь в мыле, не ориентируюсь
вообще, но забираю все левее. Люки сверху опечатаны, что бы не было
соблазна вылезти.10 минут просто молчим и тащимся со скоростью км.
20-30.
Вдруг впереди четко возникают огоньки, Лавруха кричит вижу цель.
Хомяк говорит ну все пацаны последняя граната, только не промахнись.
Действуем сплоченым боевым коллективом. Остановка, на третьем качке
машина замирает, огонь!
Трогаю, набираю скорость (время поджимает) и тут из марсиантской мглы на
нас не полном ходу надвинается светящаяся дыра... , окно командного
пункта.
Я в полном шоке обеими ногами втаптываю педаль тормоза. 300 сильный
дизель какое то время сопротивляется, но замирает.
Противная холодная стуйка пота катиться мне по спине в трусы.
Слышу в шлеме Хомяка " кажись приехали..."
Как по команде вылазием на броню и картина.
Мы с обратной стороны командного пункта в полу-метре от стены, окно
комнаты для занятий вдребезги, во внутренней стене торчит болванка
гранаты, Генерал, его гости и все офицеры ничком на полу. Вся картина
присыпана свежей штукатуркой.
Это был как раз тот момент, когда за то, что бы отмотать все на 10 минут
назад, отдал бы пол-жизни.
Генерал встает, надевает папаху и невозмутимым голосом говорит: "Ротного
ко мне, машину в парк, болванов на губу."
На губе наш экипаж пользовался всевозможными поблажками. До конца службы
Лаврухе приклеили погоняло "стрелок"

-Милый, а де ты был?
- В туалете!
- ДА? А почему бумага сухая и совсем не пахнет?

Темная ночь.
Девушка возвращается домой, за ней по следам мужик.
Она сворачивает, он за ней.
Она в подворотню, он за ней.
Она в подьезд и в лифт, он шасть за ней.
Темень непроглядная, лампочка в лифте погасла пол-года назад.
Поехали, молчат. Лифт застревает где-то между.
Гнетущая тишина.
Девушка говорит.
- мужчина, я знаю, что Вы задумали нехорошее. Я вас прошу, давайте
обойдемся без насилия. Я просто сделаю вам минет.
- согласен Проходит 10 минут.
- я знаю, что вы еще все хотите сделать мне больно, давайте я сделаю вам
еще один минет.
- хорошо Спустя пять минут
- мужчина угостите меня сигаретой Ярко вспыхивает спичка, озаряя все
вокруг.
Диалог.
- папа?..
- Маша... ты что уже куришь?