Поиск по автору:

Сосульки как футболисты — постоянно падают и имеют на своём счету много голов.

Ананасы в шампанском особенно хороши после хрена с маслом.

Идею нужно сначала высидеть, потом дать ей отлежаться, и лишь затем отстаивать.

Ещё не насобачился, а уже выёживается.

Уфология — наука, чувствующая себя не в своей тарелке.

Первое серьёзное приключение в моей жизни случилось в шесть месяцев. Мама в тот день гладила на кухне и время от времени подходила к моей колыбели в спальне — проверить, всё ли в порядке. В один из таких визитов она застала меня задыхающимся. Тут же схватив на руки, увидела рядом с подушкой резиновый обрывок и всё поняла: я умудрился оторвать у соски круглую металлическую заклёпку, и та, в отместку застряв в горле, почти полностью перекрыла дыхание. Мама в слезах кинулась к двери. Выскочив в подъезд, она стала звать на помощь. Первой на крики выбежала соседка по площадке тётя Фатьма, старенькая азербайджанка. Мгновенно оценив ситуацию, она просунула мне в рот мизинец, зацепила ногтем железяку и чудесным образом её извлекла. Меня спасло то, что кругляшка в одном месте была повреждена, образуя миллиметровый заусенец, который и послужил зацепкой.
Соску-убийцу оставили на память, и она уже много десятилетий хранится в папином портсигаре как музейная реликвия.

Хочешь быть на коне — будь готов пахать как лошадь.

Каждый премьер-министр должен быть пример-министром.

Свистеть? Я в этом деле чайник.

На мировой шахматной доске пешки не становятся ферзями.

Сытого мужчину тянет на ножки, голодного — на окорочка.

В Советском Союзе говорили: «Курица не птица, Болгария не заграница». Подбадривая жену в родильном доме, случайно обогатил поговорку: «Роддом не больница».

Ландшафтный дизайн коррумпированной власти — живая изгородь из живущих впроголодь.

У плагиатора две музы: одну зовут Copy, другую — Paste.

Как часто человека понимаем лишь тогда, когда его поминаем.

Сребролюбие низкопробно.

Всерьёз можно воспринимать критику лишь от того человека, кто беспристрастен и справедлив; тот же, кто только ругает, не может считаться объективным, а значит, мнение его имеет низкую цену.

Восемнадцатая буква армянского алфавита произносится «гх». Это довольно непростой звук для тех, у кого родной язык русский. Когда я только переехал в Армению, этот звук и мне плохо давался. Вернее, звук я произносил, но путал, в какой ситуации нужно говорить «гх», в какой — «г», а в какой — «х». Если произнести неправильно, то слово может приобрести совершенно другое значение.
Как-то с друзьями мы пошли в ресторан. Когда к нашему столику подошла официантка, один заказал жареного цыплёнка, другой — говяжий кебаб, а я решил взять шашлык из ягнятины. Но из-за ошибочного использования буквы «гх» ни официантка, ни мои друзья меня не поняли. Более того, они были шокированы. Ведь заказал я не что иное, как... пиковый шашлык. Такого никто из них не слышал, чтобы из карточной масти делали шашлык.
— Пиковый шашлык? Вы уверены? — спросила официантка.
— Ну да, — ответил я, — что-то не так?
— Может ты курицу хочешь? — попытался помочь один из друзей.
— Да нет же, — возмутился я, — мне нужен обыкновенный пиковый шашлык!
Все в недоумении смотрели друг на друга. А понять и в самом деле непросто. Это то же самое, если на русском вместо хлеба попросить Глеба.
— Мне очень жаль, — растерянно сказала официантка, — но я не могу понять, что вы заказываете.
Когда стало очевидно, что ситуация тупиковая, я прибег к помощи междометий.
— Ну что здесь непонятного? Бе-е-е... — заблеял я.
Тут, конечно, до всех дошло. Больше всех смеялась официантка. Потом раскрасневшаяся сказала:
— Извините, пожалуйста, что не сразу поняла.
— Ничего страшного, — сказал я, — мне однажды в Италии хрюкать пришлось — так что не впервой.

Выбирая в жизни лёгкий путь, рискуешь попасть в пробку.

Лень-матушка. За это её любят.

Так уважал жену, что держался от неё на почтительном расстоянии.

Делить шкуру неубитого медведя глупо, но гуманно.

У меня в саду в компании с армянским абрикосом растут: японская мушмула, американская голубика, камчатская жимолость, шведская княженика, ленкоранская альбиция и адыгейский чай.
Людям бы такая толерантность.

Оплакивая свои неудачи, человек тонет в прошлом.

Цианистый калий — яд с неописуемым вкусом.

Шевелить мозгами нужно без ветра в голове.

Свекровоизлияние в мозг.

Зашла я к вам за перцем... Соли хватит...

Не каждая виноградина становится изюминкой.

Тот, у кого есть желание, но нет возможностей, работает обычно на того, у кого есть возможности, но нет желания.

Грубые жёны пилят мужей пилой, нежные — лобзиком.

Хороший дом, как и хороший человек, должен в первую очередь быть простым и тёплым.

Семилетняя дочь моего друга говорит:
— Папа, поцелуй меня в левую щёчку, а затем — в левую.
— Ты хотела сказать, «а затем — в правую»?
— Нет.
— Но так говорить не совсем правильно.
— А зачем тётя из твоего навигатора всегда говорит: «Поверните налево, а затем поверните налево»?

Когда не могут найти истину в вине, начинают искать в водке.

Этноцентризм — это обнаглевшая самобытность.

Уж лучше пусть нас перевозит в накуренном автомобиле разговорчивый таксист, чем в лодке на свежем воздухе молчаливый Харон.

Бывает, снимешь с человека кляп, а это, оказывается, намордник.

23 июня 2010 года в американской газете «San Diego Reader» была опубликована статья Патрика Догерти о молодом виде спорта — шахбоксе, где в нечётных раундах соперники играют в быстрые шахматы, а в чётных — боксируют. Победа достигается либо нокаутом, либо матом (или просрочкой шахматного времени). Если нет ни нокаута, ни мата, то учитывается победа по очкам в боксёрских раундах. Если и там ничья, победа присуждается игравшему чёрными фигурами.
Догерти пишет: «Подумайте только — вы находитесь на ринге, боксируете, пытаясь вогнать нос вашего противника в его мозг. С вас льётся пот, адреналин зашкаливает, вы действуете и реагируете без раздумий. А затем — бац! — звучит гонг, на ринг выносят шахматный стол и два стула, вы садитесь, ваше сердце колотится о грудную клетку, адреналин всё ещё на пределе, и вам надо понять, играть ли гамбит Грюнфельда или не мелочиться и применить вариант Наданяна».

Пока солнце не зайдёт, фонарю ничего не светит.

Только когда побили канделябрами, понял, что игра не стоила свеч.

Таран носят на руках, когда нужно пробить стену и выбрасывают, когда она рушится.

Не на своём месте — любознательный сапёр, разговорчивый ветеринар и красивая радиоведущая.

Смотришь порой на происходящее и думаешь: у Фемиды что, глаза завязаны?

Ассимиляция — этническое приспособленчество.

С деньгами — катаемся, без денег — катимся.

Душевный вор — не вынес пианино.

Не умеющий отличать добро от зла напоминает лимонное дерево, которое позволяет щитовкам присасываться к себе, но вонзает колючки в руку человека, пытающегося их уничтожить.

— Какой самый важный урок ты вынес из школы?
— Да разве ж вынесешь, когда охранник у дверей сидит?!

Мой шурин ездил в Ессентуки для санаторно-курортного лечения. Любимой его процедурой был гидромассаж, во время которого лежишь в специальной ванне, а медсестра при помощи напорной струи воды проходит по всем проблемным зонам тела. Это тонизирует мышцы, улучшает кровообращение, оказывает благотворное влияние на нервную и иммунную системы. Короче, полезная и приятная штука.
Когда мой шурин — кавказский мужчина — после окончания первой процедуры вылез из ванны, то увидел, что она в волосах.
— Извините, — сказал он медсестре, — я, кажется, засорил ваш резервуар.
Медсестра, немолодая весёлая женщина, махнула рукой:
— Да бросьте, ерунда это всё. Вот приходил ко мне один пациент, так у него волосяной покров был — мама не горюй! Я его как увидела, говорю: «Ложитесь в ванну, будем мыть вашу бурку».
Медсестра была словоохотливой и каждый раз вспоминала забавные истории из своей практики. Вот один из её монологов:
— Это я сейчас в гидромассаже, а раньше трудилась в грязелечебнице. Чего там только не повидала! Однажды пришёл высокий красивый мужчина. Серьёзный такой, солидный. Направили его ко мне на ректальное грязелечение. С простатой неполадки. Я ему говорю: «Раздевайтесь и примите коленно-локтевое положение». А он стоит и не двигается. Стесняется. Видать, не представлял, что за процедура его ждала. Короче, уломала я его, раздела, и поставила в нужную позу на кушетку. А он весь напряжён, как студент на экзамене. «Не стесняйтесь, — говорю, — расслабьтесь, я же врач». Ну и ввожу в него тампонатором Здравомыслова ректальный грязевой тампон. И тут мужчина как вскочет! Схватил трусы, брюки, рубашку и, одеваясь на ходу, выскочил вон из процедурной. Я его потом через два дня снова увидела. Вышла из кабинета, чтобы пригласить пациента, смотрю — мой красавец идёт по коридору. Солодковые ванны принимал, наверное. Увидел меня и метнулся к дальней стороне коридора. А потом бочком так, прижавшись к стеночке и не сводя с меня глаз, прошмыгнул мимо и затруси́л прочь, иногда оглядываясь назад. Больше я его не видела. А может и видела, кто знает?! У меня ведь память на лица плохая. Пришёл как-то пациент и говорит: «Здравствуйте! Вы меня помните?» А я ему: «Не помню, но всё равно проходите». Он вошёл, разделся и принял коленно-локтевое положение. И тут я говорю: «А-а-а, так это вы!»
Монолог периодически перебивался смехом моего шурина. А медсестра продолжала:
— Так что, милок, повезло тебе крупно, что встретил меня не в грязелечебнице, а на гидромассаже, а то бы не хохотал ты сейчас, а бегал от меня прочь.

Когда изделие ручной работы изготавливается в единственном экземпляре — это эксклюзив, когда во многих экземплярах — кустарное производство.