Друг рассказал.
Заболела у него как-то дочка в детском саду. Пришлось отпрашиваться с работы, чтоб в больницу везти, по пути заехал за женой. Возле работы жены не то что припарковаться - яблоку негде упасть. Встал на "аварийке" вторым рядом (!) под знаком "Остановка запрещена". И тут с довольным видом к нему подкатывают гаишники (ну что за день!).
- Добрый день, сержант Петров. Нарушаем?!...
- Ооо, вас-то я и жду! - друг пошел ва-банк.
- В смысле?...
- Да вот какой-то урод задел (показывает старую царапину на бампере) и смылся. Я 02 позвонил, уже два часа тут торчу, заждался весь.
- Ааа, нееет, эт не к нам...
- Как не к вам??? Вы группа разбора?
- Не-не-не, это не мы. Ждите свой экипаж!
- Ну вы-то тоже можете оформить! Чё, я их три часа ждать буду что ли?
- Не-не-не-не, ждите!!! - прыгают в патрульную машину и быстро сваливают.
11 мая 2015
Новые истории - основной выпуск
Меняется каждый час по результатам голосованияПоступает как-то мужчина на гастроэнтерологию, проверить функцию желчевыводящих путей. А таких больных кладут на отделение накануне, и, чтобы диету-назначения соблюдали, медсестра выдаёт им распечатанную на принтере инструкцию. А в самом конце инструкции написано:
…"утром на обследование взять с собой полотенце, 2 сырых яйца"(желчегонный завтрак).
Вот только в этот раз, вынимая лист из принтера, нечаянно оторвали уголок бумаги. И получилось:
...утром на обследование взять с собой полотенце, 2 сырых…
Пациент встаёт утром и идёт в ванную мочить вафельные полотенца.
- Ты чего? - спрашивает его сосед по палате.
- Так написали.
И идёт в ординаторскую. Там сидит дежурный врач, пожилая женщина, пишет историю болезни.
- Я такой-то такой-то, - объявляет пациент.
- Хорошо, подождите минутку, - продолжает писать доктор.
И, не поднимая головы:
- Яйца с собой?
- С собой, - подофигел дядечка.
- Кладите их сюда…
- Куда???
- Сюда, на стол, на полотенце, - не поднимая глаз, автоматически машет рукой перед собой.
Пациент, тихо фигея, аккуратно расстилает мокрые полотенца, спускает штаны и кладёт яйца сверху. Всё как просили. Докторица дописывает строчку и поднимает, наконец, голову.
На её вопли (а чего орать, никогда не видела что ли? сомневаюсь) сбежалось всё отделение.
Мужика отпаивали дарственным коньяком.
…"утром на обследование взять с собой полотенце, 2 сырых яйца"(желчегонный завтрак).
Вот только в этот раз, вынимая лист из принтера, нечаянно оторвали уголок бумаги. И получилось:
...утром на обследование взять с собой полотенце, 2 сырых…
Пациент встаёт утром и идёт в ванную мочить вафельные полотенца.
- Ты чего? - спрашивает его сосед по палате.
- Так написали.
И идёт в ординаторскую. Там сидит дежурный врач, пожилая женщина, пишет историю болезни.
- Я такой-то такой-то, - объявляет пациент.
- Хорошо, подождите минутку, - продолжает писать доктор.
И, не поднимая головы:
- Яйца с собой?
- С собой, - подофигел дядечка.
- Кладите их сюда…
- Куда???
- Сюда, на стол, на полотенце, - не поднимая глаз, автоматически машет рукой перед собой.
Пациент, тихо фигея, аккуратно расстилает мокрые полотенца, спускает штаны и кладёт яйца сверху. Всё как просили. Докторица дописывает строчку и поднимает, наконец, голову.
На её вопли (а чего орать, никогда не видела что ли? сомневаюсь) сбежалось всё отделение.
Мужика отпаивали дарственным коньяком.
Гудбай, Дубай
Идея поехать в Эмираты принадлежала нам с Серёгой. Когда в начале лета мы синхронно сдали детей в лагеря отдыха, выяснилось, что ничто не мешает и нам себе устроить неделю отпуска. Жёны, для которых слова Дубай и шопинг были практически синонимами, идею охотно поддержали и вскоре уже названивали знакомой турагенше насчёт путёвок. Кому пришла в голову мысль позвать с собою Витьку Семёнова, нашего одногруппника, сейчас и не вспомнить. Серёга говорит, что мне и это вполне себе возможно. Скорее всего, мне просто хотелось вытащить Витьку из депрессии, в которой он находился с тех пор, как его супруга сбежала от него со своим тренером по тантрической йоге куда-то на Тибет. Там, судя по её редким звонкам моей супруге, они с тренером уже практически достигли состояния идеальных духовных отношений, и возвращаться обратно к Витьке ей совершенно не хотелось.
Витька, который, как это часто бывает, узнал о коварстве жены последним, очень страдал, и даже пытался заполучить супругу обратно, посылая ей сперва гневные, потом примирительные, а после даже униженно-умоляющие смс-ки с просьбой о возвращении. Увы, ничего из этого не вышло и в ответ от неё приходили миролюбивые послания, о том, что его одиночество это всего лишь иллюзия, болезнь духа, от которой он сможет легко исцелиться, сразу как только сам займётся йогой и постигнет абсолютное Бытие.
Так впятером мы, наверное, и поехали, если бы Семёнов за неделю до поездки не познакомился в каком-то кафе с Катькой и не пригласил её ехать вместе с ним.
Узнав, что Витька помимо себя ещё оплачивает путёвку какой-то едва знакомой молодухе, обе наши супруги ожидаемо насторожились.
– Ничего себе нравы – тем же вечером вызвонилась нам Серёгина Анька – пожрали вместе и в койку. Он хоть понимает, что она, скорее всего, профура?
Их дружные подозрения укрепились в первый же вечер в отеле, когда за ужином мы стали вспоминать нашу давнюю поездку на машинах в Анапу, заспорили с Серёгой насчёт маршрута, и тут неожиданно выяснилось, что Катька в свои двадцать три года отлично знает все повороты, съезды и обходные направления практически по всей этой трассе. Наши супруги, слушая беседу, тут же начали многозначительно переглядываться и к концу ужина обе уже смотрели на новую Витькину пассию, как на радиоактивную. А Анька даже, улучшив момент, когда Витька с Катькой вместе пошли за добавкой, вполголоса посоветовала всем оставшимся держаться от этой девицы подальше хотя бы, как она выразилась, с эпидемиологической точки зрения.
На второй день они поцапались с ней на «арабском» вечере, когда Катька, заявив им, что как они давно уже никто не танцует, принялась во всеоружии своей молодости так высоко задирать свои длинные ноги, что вскоре вокруг нее уже стояло плотное кольцо из молодых греков, что тоже отдыхали в нашем отеле.
Апогеем ссоры стал наш совместный поход по магазинам Дубай-молла, где она сперва прилюдно отговорила мою супругу покупать себе яркий нейлоновый плащ, сказав ей, что «ваше поколение такое не носит», а Аньке порекомендовала идти скорей в магазин очков, где над входом висел большой плакат, сулящий каждой покупательнице скидку, равную в процентах её возрасту. В отель обе наши супруги возвращались злющие и обиженные, хором заявив, что больше «с этой» в город они точно не выйдут.
Ситуация быстро накалялась и нам, во избежание дальнейших обострений, пришлось даже серьезно переговорить с женами, взяв с них обещание не портить никому отпуск. После чего Катьку они, по возможности, всячески игнорировали, старательно отворачиваясь от нее при встрече словно танцоры танго. Витька же, казалось, ничего этого вообще не замечал, находясь в состоянии какой-то блаженной эйфории, позже всех появляясь на завтраке и поглядывая на Катьку с довольной улыбкой. Скорее всего, она ему действительно нравилась.
В последний день перед отъездом, когда мы всей компанией лежа на шезлонгах, загорали и глядели на море, где Катька весело играла в волейбол с компанией греков, Анька не выдержала:
– Семёнооов – с жалостью протянула она – ты, что дальше-то с ней делать собираешься? Витька поднял голову и вопросительно на неё уставился. - Ну что ты смотришь на меня как индеец на лошадь? Я говорю, домой приедете, и куда ты её денешь? Женишься что ли?
- Женюсь – решительно кивнул Витька – вот пошлю своей Брахмапутре развод и женюсь.
- И дальше чего? О чём ты с ней говорить-то будешь? Она ж стерильна… вчера вон в ресторане паэлью с Пауло Коэльо спутала….
Витька в ответ весело рассмеялся.
- Ну, и бог с ним с этим Коэльо, зато мне с ней хорошо…
- Она – как по команде подключилась к разговору моя супруга – она сейчас меня спрашивала, правда ли, что эти парни греки. Я ей говорю – почему нет, а она, оказывается, думала, что греки много-много веков назад жили, а теперь их уже и нет...
Витька снова лишь довольно рассмеялся. На него, ввиду легкости его собственного нрава все эти женские колкости особо не действовали и каждое новое едкое высказывание он встречал все тем же миролюбивым и благодушным смехом. Наверное, он и вправду собрался снова жениться.
- Ой, смотри, Семенов – вздохнула Анька – смотри…. возраст ведь никуда не денешь, ты ж ее в полтора раза старше…. Это сейчас гоголем ходишь, а потом будешь в доминошки во дворе играть, а она по мужикам бегать….
– Да, ладно тебе завидовать – беззлобно отшутился Витька – она не такая….
Наш последний вечер в Дубае мы решили отпраздновать в индийском ресторане, который посоветовал нам казах Мурад, что работал в нашем отеле на рецепции.
Ресторан оказался довольно большим, с живописным восточным интерьером с красными люстрами-фонарями и столами в виде спящих на боку слонов, вокруг которых нас рассадили на мягкие бархатные подушки.
Обслуживали нас там сразу двое официантов – пожилой мужчина в фартуке и смуглый молоденький паренёк, почти мальчик, что очень старался нам угодить и просто летал, исполняя любые наши просьбы.
И обслуживание и сама гоанская кухня всем понравились и хоть счет оказался выше среднего, мы, решив напоследок не жадничать, его даже округлили, положив на стол несколько купюр по сто дирхамов.
Когда, допив кофе, мы направились к выходу, то у дверей нас неожиданно догнал старший официант и на ломаном английском попросил рассчитаться. Пришлось объяснить, что деньги мы оставили на столе, причем с чаевыми, на что он сказал, что, да, он видел как деньги лежали на столе, но сейчас их там нет. На шум вышел хозяин заведения, высокий толстый индиец в длинном белом сюртуке и, спросив в чем дело, послал его за вторым официантом.
Молодой тут же прибежал и, поняв о чем идет речь, недоумённо вытаращил чёрные глаза-маслины, что-то быстро-быстро залопотав хозяину. Тот, выслушав его, повернулся к нам и вежливо спросил, заплатили ли мы деньги.
Мы в голос подтвердили, да, конечно, четыреста дирхамов, положили на стол, прямо на ухо слона. Тогда он снова развернулся к молодому работнику, бросил ему что-то тихое и гневное и вдруг резко, со всего размаху ударил его кулаком по шее. Паренек рухнул как подкошенный, а хозяин, что-то злобно выкрикивая, наступил ему ногой на голову и начал что есть силы давить всем своим весом.
У паренька носом пошла кровь, но он даже не сопротивлялся и лишь плача повторял какую-то одну фразу отпираясь, по всей видимости, от кражи.
Мы все в ужасе подбежали к хозяину, упрашивая его прекратить и предлагая снова заплатить за ужин. Тот, наконец, успокоился, сошел с рыдающего официанта, почтительно нам поклонился и, не взяв никаких денег, проводил нас до выхода, к которому, когда мы выходили из ресторана, уже подъезжала бело-зеленая полицейская машина.
Эта безобразная сцена совершенно испортила впечатление от хорошего ужина, но по дороге в отель все сошлись во мнении, что со стороны официанта было глупо так воровать.
- Соблазн слишком велик - прокомментировал нам случившееся Мурад - на эти деньги у него дома вся семья может больше месяца прожить, вот и не удержался…. Теперь все, гудбай, Дубай – его завтра же депортируют, тут с этим строго….
Наутро нас забрали из отеля и вскоре мы уже пили кофе, глядя как к похожим на щупальца гигантского осьминога рукавам аэропорта беспрерывно подъезжают все новые и новые самолеты. Взяв на кассе пароль, мы залезли в планшеты, а женщины, не тратя времени даром, начали собираться в дьюти-фри, дружно подсчитывая оставшуюся у них валюту. Катька тоже достала из кошелька несколько красных бумажек, увидев которые Витька задумался и вдруг спросил её каким-то чужим и тихим голосом:
– Кать…. а это что за деньги? У тебя ж не было по сто….
- Да…. просто деньги – та слегка смутилась и, неловко хихикнув, быстро сунула их обратно – какая разница-то?
Все как-то враз напряженно замолчали.
– Вчерашние – безжалостно догадалась Анька – как ума-то хватило?
- Да, ладно вам – снова натянуто рассмеялась Катька – зато ужин прохалявили…. Вить, ты чего?
Витька молча встал и, ничего не ответив, пошёл куда-то вдоль стоек регистрации, оставив её сидеть с нами с недоуменно-виноватым видом.
Так же молча он сидел и в самолете, уставившись в предложенную нам всем инструкцию по безопасности. Притихшая Катька, робко поглядывая на него, сидела рядом, изредка кидая растерянно-вопросительные взгляды на наших жён, что смотрели на неё уже с каким-то, как мне показалось, странным сочувствием.
За иллюминатором проплывали рваные серые облака, сквозь которые внизу виднелись какие-то заснеженные горные хребты. Может это и был загадочный Тибет, где на одной из вершин в позе лотоса сидела со своим тренером Витькина бывшая и, остановив сердце и дыхание, погружалась прямо в нирвану.
На всякий случай я помахал им рукой.
© robertyumen
Идея поехать в Эмираты принадлежала нам с Серёгой. Когда в начале лета мы синхронно сдали детей в лагеря отдыха, выяснилось, что ничто не мешает и нам себе устроить неделю отпуска. Жёны, для которых слова Дубай и шопинг были практически синонимами, идею охотно поддержали и вскоре уже названивали знакомой турагенше насчёт путёвок. Кому пришла в голову мысль позвать с собою Витьку Семёнова, нашего одногруппника, сейчас и не вспомнить. Серёга говорит, что мне и это вполне себе возможно. Скорее всего, мне просто хотелось вытащить Витьку из депрессии, в которой он находился с тех пор, как его супруга сбежала от него со своим тренером по тантрической йоге куда-то на Тибет. Там, судя по её редким звонкам моей супруге, они с тренером уже практически достигли состояния идеальных духовных отношений, и возвращаться обратно к Витьке ей совершенно не хотелось.
Витька, который, как это часто бывает, узнал о коварстве жены последним, очень страдал, и даже пытался заполучить супругу обратно, посылая ей сперва гневные, потом примирительные, а после даже униженно-умоляющие смс-ки с просьбой о возвращении. Увы, ничего из этого не вышло и в ответ от неё приходили миролюбивые послания, о том, что его одиночество это всего лишь иллюзия, болезнь духа, от которой он сможет легко исцелиться, сразу как только сам займётся йогой и постигнет абсолютное Бытие.
Так впятером мы, наверное, и поехали, если бы Семёнов за неделю до поездки не познакомился в каком-то кафе с Катькой и не пригласил её ехать вместе с ним.
Узнав, что Витька помимо себя ещё оплачивает путёвку какой-то едва знакомой молодухе, обе наши супруги ожидаемо насторожились.
– Ничего себе нравы – тем же вечером вызвонилась нам Серёгина Анька – пожрали вместе и в койку. Он хоть понимает, что она, скорее всего, профура?
Их дружные подозрения укрепились в первый же вечер в отеле, когда за ужином мы стали вспоминать нашу давнюю поездку на машинах в Анапу, заспорили с Серёгой насчёт маршрута, и тут неожиданно выяснилось, что Катька в свои двадцать три года отлично знает все повороты, съезды и обходные направления практически по всей этой трассе. Наши супруги, слушая беседу, тут же начали многозначительно переглядываться и к концу ужина обе уже смотрели на новую Витькину пассию, как на радиоактивную. А Анька даже, улучшив момент, когда Витька с Катькой вместе пошли за добавкой, вполголоса посоветовала всем оставшимся держаться от этой девицы подальше хотя бы, как она выразилась, с эпидемиологической точки зрения.
На второй день они поцапались с ней на «арабском» вечере, когда Катька, заявив им, что как они давно уже никто не танцует, принялась во всеоружии своей молодости так высоко задирать свои длинные ноги, что вскоре вокруг нее уже стояло плотное кольцо из молодых греков, что тоже отдыхали в нашем отеле.
Апогеем ссоры стал наш совместный поход по магазинам Дубай-молла, где она сперва прилюдно отговорила мою супругу покупать себе яркий нейлоновый плащ, сказав ей, что «ваше поколение такое не носит», а Аньке порекомендовала идти скорей в магазин очков, где над входом висел большой плакат, сулящий каждой покупательнице скидку, равную в процентах её возрасту. В отель обе наши супруги возвращались злющие и обиженные, хором заявив, что больше «с этой» в город они точно не выйдут.
Ситуация быстро накалялась и нам, во избежание дальнейших обострений, пришлось даже серьезно переговорить с женами, взяв с них обещание не портить никому отпуск. После чего Катьку они, по возможности, всячески игнорировали, старательно отворачиваясь от нее при встрече словно танцоры танго. Витька же, казалось, ничего этого вообще не замечал, находясь в состоянии какой-то блаженной эйфории, позже всех появляясь на завтраке и поглядывая на Катьку с довольной улыбкой. Скорее всего, она ему действительно нравилась.
В последний день перед отъездом, когда мы всей компанией лежа на шезлонгах, загорали и глядели на море, где Катька весело играла в волейбол с компанией греков, Анька не выдержала:
– Семёнооов – с жалостью протянула она – ты, что дальше-то с ней делать собираешься? Витька поднял голову и вопросительно на неё уставился. - Ну что ты смотришь на меня как индеец на лошадь? Я говорю, домой приедете, и куда ты её денешь? Женишься что ли?
- Женюсь – решительно кивнул Витька – вот пошлю своей Брахмапутре развод и женюсь.
- И дальше чего? О чём ты с ней говорить-то будешь? Она ж стерильна… вчера вон в ресторане паэлью с Пауло Коэльо спутала….
Витька в ответ весело рассмеялся.
- Ну, и бог с ним с этим Коэльо, зато мне с ней хорошо…
- Она – как по команде подключилась к разговору моя супруга – она сейчас меня спрашивала, правда ли, что эти парни греки. Я ей говорю – почему нет, а она, оказывается, думала, что греки много-много веков назад жили, а теперь их уже и нет...
Витька снова лишь довольно рассмеялся. На него, ввиду легкости его собственного нрава все эти женские колкости особо не действовали и каждое новое едкое высказывание он встречал все тем же миролюбивым и благодушным смехом. Наверное, он и вправду собрался снова жениться.
- Ой, смотри, Семенов – вздохнула Анька – смотри…. возраст ведь никуда не денешь, ты ж ее в полтора раза старше…. Это сейчас гоголем ходишь, а потом будешь в доминошки во дворе играть, а она по мужикам бегать….
– Да, ладно тебе завидовать – беззлобно отшутился Витька – она не такая….
Наш последний вечер в Дубае мы решили отпраздновать в индийском ресторане, который посоветовал нам казах Мурад, что работал в нашем отеле на рецепции.
Ресторан оказался довольно большим, с живописным восточным интерьером с красными люстрами-фонарями и столами в виде спящих на боку слонов, вокруг которых нас рассадили на мягкие бархатные подушки.
Обслуживали нас там сразу двое официантов – пожилой мужчина в фартуке и смуглый молоденький паренёк, почти мальчик, что очень старался нам угодить и просто летал, исполняя любые наши просьбы.
И обслуживание и сама гоанская кухня всем понравились и хоть счет оказался выше среднего, мы, решив напоследок не жадничать, его даже округлили, положив на стол несколько купюр по сто дирхамов.
Когда, допив кофе, мы направились к выходу, то у дверей нас неожиданно догнал старший официант и на ломаном английском попросил рассчитаться. Пришлось объяснить, что деньги мы оставили на столе, причем с чаевыми, на что он сказал, что, да, он видел как деньги лежали на столе, но сейчас их там нет. На шум вышел хозяин заведения, высокий толстый индиец в длинном белом сюртуке и, спросив в чем дело, послал его за вторым официантом.
Молодой тут же прибежал и, поняв о чем идет речь, недоумённо вытаращил чёрные глаза-маслины, что-то быстро-быстро залопотав хозяину. Тот, выслушав его, повернулся к нам и вежливо спросил, заплатили ли мы деньги.
Мы в голос подтвердили, да, конечно, четыреста дирхамов, положили на стол, прямо на ухо слона. Тогда он снова развернулся к молодому работнику, бросил ему что-то тихое и гневное и вдруг резко, со всего размаху ударил его кулаком по шее. Паренек рухнул как подкошенный, а хозяин, что-то злобно выкрикивая, наступил ему ногой на голову и начал что есть силы давить всем своим весом.
У паренька носом пошла кровь, но он даже не сопротивлялся и лишь плача повторял какую-то одну фразу отпираясь, по всей видимости, от кражи.
Мы все в ужасе подбежали к хозяину, упрашивая его прекратить и предлагая снова заплатить за ужин. Тот, наконец, успокоился, сошел с рыдающего официанта, почтительно нам поклонился и, не взяв никаких денег, проводил нас до выхода, к которому, когда мы выходили из ресторана, уже подъезжала бело-зеленая полицейская машина.
Эта безобразная сцена совершенно испортила впечатление от хорошего ужина, но по дороге в отель все сошлись во мнении, что со стороны официанта было глупо так воровать.
- Соблазн слишком велик - прокомментировал нам случившееся Мурад - на эти деньги у него дома вся семья может больше месяца прожить, вот и не удержался…. Теперь все, гудбай, Дубай – его завтра же депортируют, тут с этим строго….
Наутро нас забрали из отеля и вскоре мы уже пили кофе, глядя как к похожим на щупальца гигантского осьминога рукавам аэропорта беспрерывно подъезжают все новые и новые самолеты. Взяв на кассе пароль, мы залезли в планшеты, а женщины, не тратя времени даром, начали собираться в дьюти-фри, дружно подсчитывая оставшуюся у них валюту. Катька тоже достала из кошелька несколько красных бумажек, увидев которые Витька задумался и вдруг спросил её каким-то чужим и тихим голосом:
– Кать…. а это что за деньги? У тебя ж не было по сто….
- Да…. просто деньги – та слегка смутилась и, неловко хихикнув, быстро сунула их обратно – какая разница-то?
Все как-то враз напряженно замолчали.
– Вчерашние – безжалостно догадалась Анька – как ума-то хватило?
- Да, ладно вам – снова натянуто рассмеялась Катька – зато ужин прохалявили…. Вить, ты чего?
Витька молча встал и, ничего не ответив, пошёл куда-то вдоль стоек регистрации, оставив её сидеть с нами с недоуменно-виноватым видом.
Так же молча он сидел и в самолете, уставившись в предложенную нам всем инструкцию по безопасности. Притихшая Катька, робко поглядывая на него, сидела рядом, изредка кидая растерянно-вопросительные взгляды на наших жён, что смотрели на неё уже с каким-то, как мне показалось, странным сочувствием.
За иллюминатором проплывали рваные серые облака, сквозь которые внизу виднелись какие-то заснеженные горные хребты. Может это и был загадочный Тибет, где на одной из вершин в позе лотоса сидела со своим тренером Витькина бывшая и, остановив сердце и дыхание, погружалась прямо в нирвану.
На всякий случай я помахал им рукой.
© robertyumen
Смотрю Терминатор-2. В конце фильма Арни раздолбанный в хлам, без руки, без пол-лица, еле шевелится, еще надо закончить дело... Смотрит в камеру и говорит "Мне нужен отпуск..."
Боже, как я тебя понимаю...
Боже, как я тебя понимаю...
3
Когда я был лет 12 ти от роду у моей тетки была огромная немецкая овчарка. Которая очень любила бегать. Эту её любовь в зимнее время я эксплуатировал в личных целях.
Зима, гололёд, я на коньках, пёс в полной готовности к скоростному бегу, поводок намотан на руку. Команда, Атос вперед. И вот мы мчимся. Скорость, задор. Но тут.
Выбегает перед нами кот и резко сворачивает в кусты. Пес за ним, я за псом. Последний полёт альбатроса.
Зима, гололёд, я на коньках, пёс в полной готовности к скоростному бегу, поводок намотан на руку. Команда, Атос вперед. И вот мы мчимся. Скорость, задор. Но тут.
Выбегает перед нами кот и резко сворачивает в кусты. Пес за ним, я за псом. Последний полёт альбатроса.
4
В 2004м я купил книгу писателя Анри Труайя. И с головой окунулся в историю. Много цитат, ссылки на первоисточники, красивый слог. Читал я тогда про Императора Александра Николаевича. Прочитав-подарил книгу своему отцу. Тот тоже окунулся в чтение и так и пошел плавать по просторам бумажных страниц. Анри писал о русских царях, императорах, императрицах, писателях. И не как какой-нибудь там Пикуль, а как надо! Его историки теперь цитируют! Правда про французов у него не интересные книги. И романы тоже-хотя литературоведы только их и знают.
Потом я узнал, что Анри Труайя потомок первой волны эмигрантов армяно-евреев из России. Стало понятно, что к чему. Но уважения не убавилось. Полное собрание сочинений его стот у нас на самом видном месте одного из книжных шкафов.
Так почему я об этом писателе вспомнил? К истории про вторую мировую во Франции и крахмал. Анри Труайя написал книгу 'Моя столь длинная дорога' про себя. Обитал он в Париже. И в его жизни, вторая мировая заключалась в том, что немцы отобрали у парижан велосипеды, не работало метро и электричество подавали с перебоями. ВСЁ!
Потом я узнал, что Анри Труайя потомок первой волны эмигрантов армяно-евреев из России. Стало понятно, что к чему. Но уважения не убавилось. Полное собрание сочинений его стот у нас на самом видном месте одного из книжных шкафов.
Так почему я об этом писателе вспомнил? К истории про вторую мировую во Франции и крахмал. Анри Труайя написал книгу 'Моя столь длинная дорога' про себя. Обитал он в Париже. И в его жизни, вторая мировая заключалась в том, что немцы отобрали у парижан велосипеды, не работало метро и электричество подавали с перебоями. ВСЁ!
Сталин-Победа, Победа-Сталин. Эк позаклинивало некоторых.
А я вот расскажу про писателя Леонида Соловьёва.
Родился он в Ливане, затем его родители вернулись в Россию, а потом, спасаясь от лютого голода в Поволжье, переехали в Узбекистан. До 24 лет парень мотался по Средней Азии, работая на железной дороге и собирая фольклор. Потом переехал в Москву, закончил Институт Кинематографии и написал прекрасную книгу - "Повесть о Ходже Насреддине".
А через некоторое время его арестовали, прилепили участие в «антисоветской группе писателей» и, строго по анекдоту, дали десять лет.
(Анекдот тех лет. "-Сколько дали? -15 лет. -За что? -Ни за что. -Врёшь, ни за что 10 лет дают.)
В одном из лагерей, по дороге на Колыму, начальник оказался... поклонником книги про Ходжу Насреддина. Он задержал Соловьёва в лагере и дал ненапряжную, "придурочью" работу. А тот написал про Насреддина вторую книгу, наполненную грустными аллюзиями на свой арест и методы следствия.
"Вельможа хлопнул в ладони – и перед ним появился главный его помощник по сыскной части, хмурый кривоногий толстяк с тусклыми, сидящими глубоко подо лбом косыми глазами, сдвинутыми к переносице; этот свирепый угрюмец славился тем, что в его руках любой преступник упорствовал в отрицании своей вины не более двух дней, а затем неукоснительно признавался; среди раскрытых им преступлений были весьма удивительные, – так, например, один базарный торговец признался, что по дешевке скупал на базаре дыни «сату-олды», затем желтой и зеленой краской перекрашивал их под дыни «бас-олды» с целью продать дороже.
...
Он вообще отличался крайней неразговорчивостью, и было непонятно, каким образом ведет он свои столь успешные допросы? Тайна эта разъяснялась при взгляде на его руки – узловатые, с крючкообразными пальцами, со сплетением жил, похожих на перекрученные веревки."
А я вот расскажу про писателя Леонида Соловьёва.
Родился он в Ливане, затем его родители вернулись в Россию, а потом, спасаясь от лютого голода в Поволжье, переехали в Узбекистан. До 24 лет парень мотался по Средней Азии, работая на железной дороге и собирая фольклор. Потом переехал в Москву, закончил Институт Кинематографии и написал прекрасную книгу - "Повесть о Ходже Насреддине".
А через некоторое время его арестовали, прилепили участие в «антисоветской группе писателей» и, строго по анекдоту, дали десять лет.
(Анекдот тех лет. "-Сколько дали? -15 лет. -За что? -Ни за что. -Врёшь, ни за что 10 лет дают.)
В одном из лагерей, по дороге на Колыму, начальник оказался... поклонником книги про Ходжу Насреддина. Он задержал Соловьёва в лагере и дал ненапряжную, "придурочью" работу. А тот написал про Насреддина вторую книгу, наполненную грустными аллюзиями на свой арест и методы следствия.
"Вельможа хлопнул в ладони – и перед ним появился главный его помощник по сыскной части, хмурый кривоногий толстяк с тусклыми, сидящими глубоко подо лбом косыми глазами, сдвинутыми к переносице; этот свирепый угрюмец славился тем, что в его руках любой преступник упорствовал в отрицании своей вины не более двух дней, а затем неукоснительно признавался; среди раскрытых им преступлений были весьма удивительные, – так, например, один базарный торговец признался, что по дешевке скупал на базаре дыни «сату-олды», затем желтой и зеленой краской перекрашивал их под дыни «бас-олды» с целью продать дороже.
...
Он вообще отличался крайней неразговорчивостью, и было непонятно, каким образом ведет он свои столь успешные допросы? Тайна эта разъяснялась при взгляде на его руки – узловатые, с крючкообразными пальцами, со сплетением жил, похожих на перекрученные веревки."
Мой дядя страдал от множества разнообразных болезней. Как-то югославские фирмы Галеника и Плива, специализирующиеся на медицине, устроили в Манеже выставку. Нам эта медицина в принципе пофиг, но слух прошёл, что на выставке бесплатно раздаются шариковые ручки и полиэтиленовые пакеты - а в конце шестидесятых это было жутким дефицитом. Только всё это богатство раздаётся специалистам-медикам. Ну, ломанули мы с дядькой в Манеж, ходим для приличия, смотрим на югославскую медтехнику и потихоньку подбираемся к заветному месту, где раздаются пакеты и ручки. Наконец, подходим. "Вы доктор?" - спрашивает дядьку служащая. "Нет, я больной", - честно ответил он. Служащая рассмеялась и дала нам по пакету и шариковой ручке.
9 мая пошел с женой сыну показать парад на Дворцовой площади в Питере, посвященный 70-летию победы. Начало в 10 утра, в 9.30 были уже почти на месте. Так как народу уже было много - до оцепления (что бы в первом ряду смотреть парад) не дошли метра 3. До Дворцовой еще метров 300, до Зимнего - еще 500. Дальше - не протиснуться, не просочиться, не пробиться. Стена. Крепостная. Из зрителей. Давка жуткая. К 10 стало совсем плохо (народа стало больше). Кроме спины соседа ничего не видно. Душно, были, кто в обморок проваливался. Но, что поразило больше всего. Вокруг было много иностранцев. Как азиатов (китайцы, корейцы), так и европейцев. Думаете они пришли на парад, посмотреть и т.п.? Нет. Они все пробивались через толпу, просачивались, протискивались что бы попасть в Зимний дворец. Сначала не верили, что их не пропустят через оцепление ОМОНа пройти через Дворцовую площадь (центральное место парада) в Зимний, удивлялись. Спрашивали: почему нет, а что происходит? Потом стояли, страдали, но выбраться не пытались. Приятно думать о том, что их так манил Зимний дворец, Эрмитаж. Но приходит в голову другое. На сколько они нас понимают? Протискиваться через жуткую толпу и думать, что это нормально для посещения Эрмитажа? Быть в России и не знать про 9 мая, парад? Настолько быть самонадеянным, что для них должно быть исключение и им позволено будет идти дальше (в отличие от нас аборигенов)? Кто дикарь больше: мы на пляжах Турции и Египта или они, не пытающиеся даже знать о наших правилах, традициях?
ЗЫ
Парад так и не увидели. Пришлось развернуться и с сыном на плече и женой за спиной пробиваться назад метров 100 к Большой Морской почти с боем. Зато живые, здоровые и с кучей эмоций)))
Владимир
ЗЫ
Парад так и не увидели. Пришлось развернуться и с сыном на плече и женой за спиной пробиваться назад метров 100 к Большой Морской почти с боем. Зато живые, здоровые и с кучей эмоций)))
Владимир
7
К истории: http://www.anekdot.ru/id/762329/
Лев Львович Львов из Львова, интересно, ты есть на свете?
Не могу не заметить, что, возможно, есть ещё где-то и Одес Одесович Одесов из Одессы.
*Одес - имя, встречающееся у народностей с Кавказа.
Лев Львович Львов из Львова, интересно, ты есть на свете?
Не могу не заметить, что, возможно, есть ещё где-то и Одес Одесович Одесов из Одессы.
*Одес - имя, встречающееся у народностей с Кавказа.
Лучшая история за 26.10:
Спасибо Сбербанку за урок финансовой грамотности для моего сына.
Как ему стукнуло 14 лет и у него появилась своя карта, он, поднакопив с денег на ДР и прочих доходов, купил грамм золота. Ну не физического, а на металическом счёте. Радостно смотрел как цена на золото растёт, а через несколько месяцев решил "зафиксировать прибыль".
Для начала оказалось, что снять наинвестированные деньги он сам без родителей не может.
Далее он пришел с мамой, но и тут ему сказали, что снять он не может пока ему не стукнет 18.
Да, всё правильно, принести им денег на поле чудес в 14 ты можешь, а снять не можешь.
Дорогой Сбербанк. Я надеюсь, что и когда ему будет 18 вы придумаете что-нибудь, чтобы урок не пропал даром, а был закреплён.
Как ему стукнуло 14 лет и у него появилась своя карта, он, поднакопив с денег на ДР и прочих доходов, купил грамм золота. Ну не физического, а на металическом счёте. Радостно смотрел как цена на золото растёт, а через несколько месяцев решил "зафиксировать прибыль".
Для начала оказалось, что снять наинвестированные деньги он сам без родителей не может.
Далее он пришел с мамой, но и тут ему сказали, что снять он не может пока ему не стукнет 18.
Да, всё правильно, принести им денег на поле чудес в 14 ты можешь, а снять не можешь.
Дорогой Сбербанк. Я надеюсь, что и когда ему будет 18 вы придумаете что-нибудь, чтобы урок не пропал даром, а был закреплён.