Авиация
Последнее Танго Бегемотика
"Я иногда скучаю по тем временам, когда летать было опаснее, чем
заниматься сексом" (неизвестный)
Груженый под завязку транспортник оторвать от бетона непросто. Особенно,
если этот транспортник носит имя "Бегемотик", и если наземники, "положа"
на таблицы веса и центровки свою личную щедрость и казенные шланги,
залили бензина по самые горлышки. Любит теперь Бегемотик этот бетон, как
маму родную, обнимает его всеми лапами шасси и категорически
отказывается быть самолетом.
Седой нахмурил лоб на индикаторы температуры цилиндров и улыбнулся в
замороженные ужасом глаза второго пилота, который, хоть и будучи молодым
зыбучим идиотом, все же понимал, что галопом бегущий навстречу край
полосы при нулевой высоте - это плохо. Бортинженер с техногенной кличкой
Ртуть слегка стронул с места рычаги шага винтов, тональность двигателей
слегка изменилась и температура полезла вверх. Вверх же пополз и
Бегемотик со своим деревянным от напряжения экипажем.
Рождество 1948 в Западном Берлине было голодным. Еще летом, сославшись
на технические трудности, советские войска закрыли все наземные и водные
пути в подконтрольные союзникам части города. Транспортная авиация взяла
на себя задачи снабжения двухмиллионого населения, развернув операцию
"Хавчик". И хотя транспортные самолеты и политические амбиции
исторически несовместимы (на конец 48-го в Берлине все равно жрать было
практически нечего), поток бортов с интервалами в 3 минуты помог городу
избежать голодного бунта.
Экипаж Бегемотика попал в жернова "Хавчика" совершенно случайно. В
молодости этот Си 87 (переделанный из "Либерейтора" транспортник) гонял
товарняк через Гималаи из Индии в Китай, за что неоднократно бывал
отмудохан Господом Богом, а также сантоистами, маоистами и другими
местными еретиками. Перекошенный в "банан" фюзеляж, мятая льдом и пулями
обшивка окончательно похерили и без того незавидные летные качества -
"Бегемотик" нес службу в качестве своеобразной гаупвахты. На самолет
"попадали" разного рода проблемные персонажи из летного состава. Седой,
умница-правак и Ртуть просто одновременно оказались независимо друг от
друга в неуютном месте в недобрый час, и были определены на Бегемотик
срочностью груза и росчерком пера. Тело радиста, источающее разного рода
экзотические запахи, было отгружено на борт незадолго до вылета. Имени
тела никто так и не узнал в силу его (тела) общей невменяемости. Седой
сделал мысленное предположение о кондиции ожидаемого вторым номером
штурмана и тихо ужаснулся, хотя штурмана они так и не получили.
После запуска двигателей правак весь засветился нездоровым энтузиазмом,
и сжалившись, Седой "на пробу" отдал ему рулежку. С минуту спокойно
понаблюдав за попытками озверевшего вдруг Бегемотика нашинковать винтами
салат из хаотически бегающих вокруг людей со шлангами, забрал управление
себе. Насовсем - правак явно был склонен к массовому членовредительству.
Сейчас же, вспомнив недавний взлет, состоявшийся в силу явного перегруза
топливом на чистом авантюризме, Седой решил, что тот таки знал что
делал. Дать пацану второй шанс? Воображение быстро нарисовало наиболее
вероятный результат - обугленная воронка в земле, из которой печальные
немецкие дети выковыривают мятые коробки с продуктами. Дудки, береженого
бог бережет, лучше уж пусть этот улыбчивый маньяк насилует радио.
Седой слыл в летающем сообществе живой легендой. Начал он скромно -
возил почту в открытых бипланах сразу после первой войны, попутно
помогая Элрею Джеппесену рисовать его первые схемы трасс и визуальных
приводов. Со временем Элрей втихую сделал на этих схемах немалые деньги,
а Седой ушел летать в ТВА.
После начала второй войны компания "поделилась" пилотами и техникой с
армейской транспортной авиацией, под мудрым началом которой Седой стал
Седым и почти стал майором. Со своим индексом старшинства, выраженным в
однозначной цифре, он очень скоро перестал встечать летчиков, равных ему
по опыту и возрасту - стихии, судьба и глупость устрашающе быстро
вышибали на постоянную стоянку даже лучших из лучших. Ему самому
старушка с косой много раз дышала в лицо сырым глиноземом, но он как-то
умудрялся каждый раз посылать ее чистить зубы.
Вот только недавно, чуствуя под ногами границу отмеренного ему судьбой
везенья, Седой принял трудное решение - в кармане его форменной рубашки
лежало недописанное прошение о переводе с летной работы, и он мысленно
готовился управлять большим железным столом в неприметном офисе в
качестве менеджера чего-нибудь несущественного, а еще лучше
несуществующего.
На подходе к Темпелхофу Бегемотик попал в грозу. Тяжелые пульсирующие
полотна дождя переодически врывались в трясущуюся, как у грузовика на
ухабистой дороге, кабину. Иногда мокрая пощечина доставалась праваку и
тот сладострастно жмурился. Под ногами булькало и плескалось. Когда
закончился дождь, начался пожар в третьем двигателе. Седой заглушил
третий, поставил лопасти во флюгер и врубил противопожарную систему. Ага
- вот оно: "Береженого бог бережет... " "сначала утопит, потом
подожжет... "
Правак бесшумно завыл, а Ртуть со скрещенными пальцами на обоих руках,
пританцевывая, стоял между креслами, и то ли тихо ругался, то ли громко
молился. Ртуть был сбит над Германией дважды. Падать на эту землю из-за
банального пива и сосисок в третий раз ему совершенно не светило, и он с
остервенением начал перекачивать топливо из правого крыла в левое. Седой
остановил эту практику взмахом ладони - огнетушители с работой не
справились, и из-под обтекателя попеременно то показывалось пламя, то
валил дым. Скоро огонь доберется до лонжерона и крыло просто сложится
вверх как бумажная салфетка. Последняя карта в рукаве - аэропорт.
Темпелхоф был рядом, практически рукой подать до полукруга его рулежек.
Разрешение на посадку "напрямую", без разворота на ветер было запрошено
и получено. Полоса с номером "9" выпрыгнула навстречу из низких облаков
и Седой, плечом чуствуя слабину в правом крыле, притер Бегемотик на одну
левую стойку. После невозможных кренделей, более свойственных велосипеду
чем самолету, гравитация взяла свое и правая стойка встала на мокрый
бетон. Продержалась она недолго - крыло отвалилось у гондолы третьего
номера и Бегемотик, нелепо соря железом и вращаясь, въехал пузом в грязь
у самого старта полосы "27". Из отрытой пинком двери на землю посыпался
экипаж.
Отбывающий с двадцать седьмой Си-47 ("Дакота") подрулил в упор, на
минуту развернулся к покалеченному Бегемотику задом и вывел оба своих
двигателя на взлетный режим. Потоки воздуха хлестанули по выдыхающемуся
под дождем огню на огрызке крыла, и пожар был ликвидирован. "Дакота" на
прощанье вильнула хвостом и ушла на взлет.
Радист так и не проснулся. Появившиеся из ниоткуда угрюмо-трезвые
немецкие пожарники деловито забросили его храпящую тушу в грузовик с
красным крестом на брезенте. Какие-то другие недружелюбные люди уже
открывали ломом грузовые двери. С стороны порта тянулись к самолету
открытые "Студебеккеры". Голод не тетка, особенно под Рождество.
Седой посмотрел на суету вокруг своего разбитой машины и негромко
выругался. Левое крыло Бегемотика как перст Всевышнего указывало куда-то
вверх, в серо - мокрые облака. Седой достал из кармана аккуратно
сложенную "вчетвертинку" бумажку и, порвав ее на мелкие клочки, пустил
по ветру. Стоящий рядом Ртуть, глядя в быстро удаляющуюся спину бегущего
зигзагами по полю правака, сквозь зубы процедил - Шеф, мы, кажись,
это... долетели...
http://www.bigler.ru/showstory.php?story_id=5381
Рассказчик: JohnS
1
23.11.2004, Остальные новые истории
Понедельник, 03 Мая 2004 г. 18:14
Чип и Дейл по-прежнему в ударе
Ну, раз уж зашла речь о спасательных работах - здесь и про Турцию напишу.
Это было года четыре... нет, даже пять назад. Наш журнал получил
приглашение посетить на десять дней конное ранчо неподалеку от Кемера и
я это приглашение приняла. Пооездка неожиданно вышла совершенно
замечательной - пожалуй, лучшей из тех, в которых я когда либо была.
Стоял конец октября, сезон завершился, на большом ранчо обитала только
обслуга, конюхи, я и хозяин заведения - очень приятный дядечка лет
пятидесяти по имени Халюк.
Номера тут были вполне спартанскими(шкаф, небольшой стол, узкая кровать
с шерстяным одеялом), а пища - самой простой (протертые пшеничные каши
на бульоне, плов, вареная баранина) - но спалось там великолепно, а эту
немудреную домашнюю еду готовили два таких виртуоза-повара, что тарелку
даже после второй добавки хотелось вылизать.
По ранчо бродили стаи живности. Сущестовавание тут кипело на всех
уровнях: мир жуков-носорогов, желтых божьих коровок, мелких шустрых
ящерок, флегматичных мокриц и весьма целеустремленных сороконожек
гармонично сосуществовал с миром животных покрпнее - несметным
множеством мелких лесных птиц, индюками, утками, дивной красоты красными
петухами, собаками, кошками, овцами, козами... ну и лошадьми, конечно.
С утра я несколько часов тренировалась на манеже, купалась (добровольно,
даже с восторгом!)в ледяном совершенно бассейне, потом мы обедали на
террасе под виноградной кровлей - а после обеда мы с Халюком (он-на
большом гнедом арабе, я - на золотистой лошадке-халфлинге) совершали
верховую прогулку по заросшим серебряно-зелеными оливами холмам.
Доезжали до пустынного морского побережья и возвращались им же
- по тонкому белому песку, в котором утопали копыта лошадей.
Вечером же Халюк возил меня по здешним достопримечательностям -
форелевым фермам, раскопкам, маленьким фабрикам по производству ковров и
керамики. А заканчивался в день в одном из ресторанов - с бесконечным
чаепитием и разговорами. Халюк был изумительным собеседником - этот
человек с великолепным европейским образованием, прекрасно разбирался и
в биологии, и в истории и в политике.
И вот, на третий-или четвертый день такой безмятежной жизни мы
засиделись в чайхане допоздна, не на шутку увлекшись наполеоновскими
войнами. Обратно на ранчо ехали уже глубокой ночью по горному серпантину
- освещенному весьма условно. Тут я и поняла, почему Халюк модифицировал
свой мерс, нарастив ему какие-то невероятно мощные, но довольно
уродливые добавочные фары: ездить по этим глухим, неогороженным кручам
ночью без полной илюминации сложно.
И вдруг - Халюк резко тормозит. Я даже не успела понять в чем дело -
лишь потом увидела, что перед машиной стоит женщина: вся в кровище,
изодранная и что-то голосящая.
Когда мы выскочили из машины, оказалось, что это моя соотечественница. В
совершенной истерике.
- Там, там! Машина упала!!!! Ой!! Там люю-уди! Все мертвые!!!!
Я начала бысто переводить - Халюк вытащил мобильный и набирает какие-то
цифры.
- Да что вы стоите!!! - кричит женщина. -Они же там сейчас умрут!!!
И рукой машет за небольшой земляной вал на обочине.
- Сколько людей?
- Дв-дв-двое!!! Мамочки-и-и!
И не успел Халюк ухватить меня за куртку, как я перешагнула за этот вал.
Теперь нужно объяснить, что не видно ни хрена. Вообще. А у меня в голове
тем не менее почему-то имеется убеждение, что с гор мы уже сьехали и
едем по обычной дороге.
Так вот - это убеждение оказалось ошибкой. За насыпью имелась вовсе не
придорожная канава, а полноценный крутейший обрыв семидесятиметровой
глубины.
В который я и улетела.
Полет проходил бурно - я пыталась цепляться за склон, поросший колючей
гадостью, как-то тормозить, но продолжала лететь кубарем, лишь иногда
сбавляя скорость после врезания в очередной куст. Тоже колючий,
естественно. В Турции, надо сказать, вообще растет много всякой
недружелюбной травы - побегать там босиком или хотя бы шортах по лесу
или полю может решиться только законченный псих. К счастью, на мне были
грубые джинсы и прочная куртка из буйволиной кожи - тем не менее ко
времени приземления мое тело было нафаршировано примерно килограммом
шипов разных калибров и конструкций.
Уж не знаю, как эта барышня ухитрилась влезть наверх - я склон не
измеряла, но градусов шестьдесят там было. А то и семьдесят.
Прибыв, так сказать, в точку назначения, я тут же вскочила на ноги.
Просто из интереса - посмотреть, что у меня сломано. Оказалось, ничего.
И боли от царапин на адреналине, естественно, не чувствовалось. Машину я
нашла довольно быстро -белая, заметная даже в этом мраке тачка висела в
нескольких метрах от меня на группе низких деревьев, поскрипывая дверями
- и от нее опасно пахло бензином. Внутри никого не было. Я начала
обшаривать местность - и тут услышала стоны.
Пораскидало ребят прилично - я даже решила их не оттаскивать. Если и
рванет, то до них достать было не должно. Сперва я наткнулась на
неподвижное тело, но стонали дальше - и я поскакала туда.
Мужик был огромен - килограммов сто пятьдесят навскидку. Рубашку с него
сорвало и огромное белое пузо расплылось по бокам, мешая мне ощупывать
пострадавшего в поиках открытых ран.
- Бляяя- стонал мужик, испуская волны кошмарнейшего перегара_ - Больно!
Бляяя!
- Тихо-тихо, сейчас все будет хорошо. Да, все будет просто отлично. Ноги
двигаются? Пошевели пальцами!
- Уяяя, а-а-а - плохо!
- Терпим, терпим. Совсм чуть-чуть. Сейчас, помощь придет
- У??! Бля-а-а!
- Как тебя зовут? Имя? Как зовут? Ну же, КАК ТВОЯ ИМЯ?!!!
- Миша... бля-а-а Говорят от пережитого кошмара трезвеют? Ну так с Мишей
этот фокус не удался. Понять бредит он от шока или от алкоголя было
невозможно.
- Так, сейчас полежи, я осмотрю второго, и вернусь.
- Неет, не уходи!!! Больно!!!
- Миша вцепился мне в талию - и вцепился так крепко, что оторвать его
можно было, лишь переломав Мише пальцы. Что было как-то неправильно по
отношению к жертве автомобильной аварии.
- Песню спой! Песню мне спой! Я же умираю, бля! Пой песню, сука-а-а!
- Я бы с радостью, но тебе же хуже будет, Мишенька
- Пой!!
Ну мне что, жалко? Умирающий же просит. Я вздохнула, поудобнее
расположила жирный Мишин затылок у себя на коленях и, стараясь не думать
о втором раненом, принялась петь. На мотив колыбельной - что на ум
пришло
" Мы рождены, чтобы сказку сделать былью!
Преодолеть, пространство и простор
Нам разум дал - стальные руки-крылья!
А вместо сердца - пламенный мотор!"
Нет, ну надо же и меня понимать. Я тоже ведь в шоковом состоянии
пребываю Вот и возрождаются в сумеречной части сознания древние
хтонические образы эпохи пионерского детства.
"И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ. Тра-ла-ла-ла!"
- Хорошо, - бормочет Миша.- Как мама в детсве
Если это так, - думаю я, - то ты, Миша, явно из тех парней, про которых
уважительно понизив голос, говорят "им многое довелось пережить!"
Смены репертуара Миша не требовал и вполне удовлетворялся песенкой
истребителей повторяемой снова и снова, но стоило мне замолчать, как
неслабые ручки его сжимали мою тушку с удвоенной энергией. Довольно
больно, между прочим.
Тем временем в ущелье становилось все светлее - только я тогда не знала
почему. А оказывается, все проезжавшие по дороге машины останавливались,
разворачивались мордой к обрыву, слегка наклонив ее вниз и включали фары
дальнего свете. К приезду скорой помощи, вызванной Халюком, добровольцы
уже нашли в полукилометре отюсда более-менее пологий спуск и до нас
врачи с носилками добрались где-то через час...
Я от госпитализации наотрез отказалась и провела всю ночь в ванной-
вынимая из себя колючки. Халюк мне дурного слова не сказал, только потом
пару дней на моих глазах демонстративно пил какой-то местный аналог
валокордина. Девушку, оказавшуюся проституткой из наших, задержали и
начали готовить ее документы к высылке, а второй раненый, турецкий
водитель, умер в отделении нейрохирургии на следующий день. У Миши же,
несмотря на пролом черепа и травму тазобедренного сустава здоровье сразу
пошло на поправку. Халюк держал связь с госпиталем.
- Он тебя помнит и просит приехать.
- Ни за что!!
- Ты уверена? Знаешь, а он ведь очень богатый человек - и он уверен, что
ты спасла ему жизнь...
- Я не спасала.
- Конечно, не спасала. Но он думает иначе. Может, мне отвезти тебя в
госпиталь?
Но мне очень, очень не хотелось видеть Мишу. Смотреть в глаза при свете
дня человеку, который целый час слушал, как я пою... Нет, К этому я была
не готова.
Чип и Дейл по-прежнему в ударе
Ну, раз уж зашла речь о спасательных работах - здесь и про Турцию напишу.
Это было года четыре... нет, даже пять назад. Наш журнал получил
приглашение посетить на десять дней конное ранчо неподалеку от Кемера и
я это приглашение приняла. Пооездка неожиданно вышла совершенно
замечательной - пожалуй, лучшей из тех, в которых я когда либо была.
Стоял конец октября, сезон завершился, на большом ранчо обитала только
обслуга, конюхи, я и хозяин заведения - очень приятный дядечка лет
пятидесяти по имени Халюк.
Номера тут были вполне спартанскими(шкаф, небольшой стол, узкая кровать
с шерстяным одеялом), а пища - самой простой (протертые пшеничные каши
на бульоне, плов, вареная баранина) - но спалось там великолепно, а эту
немудреную домашнюю еду готовили два таких виртуоза-повара, что тарелку
даже после второй добавки хотелось вылизать.
По ранчо бродили стаи живности. Сущестовавание тут кипело на всех
уровнях: мир жуков-носорогов, желтых божьих коровок, мелких шустрых
ящерок, флегматичных мокриц и весьма целеустремленных сороконожек
гармонично сосуществовал с миром животных покрпнее - несметным
множеством мелких лесных птиц, индюками, утками, дивной красоты красными
петухами, собаками, кошками, овцами, козами... ну и лошадьми, конечно.
С утра я несколько часов тренировалась на манеже, купалась (добровольно,
даже с восторгом!)в ледяном совершенно бассейне, потом мы обедали на
террасе под виноградной кровлей - а после обеда мы с Халюком (он-на
большом гнедом арабе, я - на золотистой лошадке-халфлинге) совершали
верховую прогулку по заросшим серебряно-зелеными оливами холмам.
Доезжали до пустынного морского побережья и возвращались им же
- по тонкому белому песку, в котором утопали копыта лошадей.
Вечером же Халюк возил меня по здешним достопримечательностям -
форелевым фермам, раскопкам, маленьким фабрикам по производству ковров и
керамики. А заканчивался в день в одном из ресторанов - с бесконечным
чаепитием и разговорами. Халюк был изумительным собеседником - этот
человек с великолепным европейским образованием, прекрасно разбирался и
в биологии, и в истории и в политике.
И вот, на третий-или четвертый день такой безмятежной жизни мы
засиделись в чайхане допоздна, не на шутку увлекшись наполеоновскими
войнами. Обратно на ранчо ехали уже глубокой ночью по горному серпантину
- освещенному весьма условно. Тут я и поняла, почему Халюк модифицировал
свой мерс, нарастив ему какие-то невероятно мощные, но довольно
уродливые добавочные фары: ездить по этим глухим, неогороженным кручам
ночью без полной илюминации сложно.
И вдруг - Халюк резко тормозит. Я даже не успела понять в чем дело -
лишь потом увидела, что перед машиной стоит женщина: вся в кровище,
изодранная и что-то голосящая.
Когда мы выскочили из машины, оказалось, что это моя соотечественница. В
совершенной истерике.
- Там, там! Машина упала!!!! Ой!! Там люю-уди! Все мертвые!!!!
Я начала бысто переводить - Халюк вытащил мобильный и набирает какие-то
цифры.
- Да что вы стоите!!! - кричит женщина. -Они же там сейчас умрут!!!
И рукой машет за небольшой земляной вал на обочине.
- Сколько людей?
- Дв-дв-двое!!! Мамочки-и-и!
И не успел Халюк ухватить меня за куртку, как я перешагнула за этот вал.
Теперь нужно объяснить, что не видно ни хрена. Вообще. А у меня в голове
тем не менее почему-то имеется убеждение, что с гор мы уже сьехали и
едем по обычной дороге.
Так вот - это убеждение оказалось ошибкой. За насыпью имелась вовсе не
придорожная канава, а полноценный крутейший обрыв семидесятиметровой
глубины.
В который я и улетела.
Полет проходил бурно - я пыталась цепляться за склон, поросший колючей
гадостью, как-то тормозить, но продолжала лететь кубарем, лишь иногда
сбавляя скорость после врезания в очередной куст. Тоже колючий,
естественно. В Турции, надо сказать, вообще растет много всякой
недружелюбной травы - побегать там босиком или хотя бы шортах по лесу
или полю может решиться только законченный псих. К счастью, на мне были
грубые джинсы и прочная куртка из буйволиной кожи - тем не менее ко
времени приземления мое тело было нафаршировано примерно килограммом
шипов разных калибров и конструкций.
Уж не знаю, как эта барышня ухитрилась влезть наверх - я склон не
измеряла, но градусов шестьдесят там было. А то и семьдесят.
Прибыв, так сказать, в точку назначения, я тут же вскочила на ноги.
Просто из интереса - посмотреть, что у меня сломано. Оказалось, ничего.
И боли от царапин на адреналине, естественно, не чувствовалось. Машину я
нашла довольно быстро -белая, заметная даже в этом мраке тачка висела в
нескольких метрах от меня на группе низких деревьев, поскрипывая дверями
- и от нее опасно пахло бензином. Внутри никого не было. Я начала
обшаривать местность - и тут услышала стоны.
Пораскидало ребят прилично - я даже решила их не оттаскивать. Если и
рванет, то до них достать было не должно. Сперва я наткнулась на
неподвижное тело, но стонали дальше - и я поскакала туда.
Мужик был огромен - килограммов сто пятьдесят навскидку. Рубашку с него
сорвало и огромное белое пузо расплылось по бокам, мешая мне ощупывать
пострадавшего в поиках открытых ран.
- Бляяя- стонал мужик, испуская волны кошмарнейшего перегара_ - Больно!
Бляяя!
- Тихо-тихо, сейчас все будет хорошо. Да, все будет просто отлично. Ноги
двигаются? Пошевели пальцами!
- Уяяя, а-а-а - плохо!
- Терпим, терпим. Совсм чуть-чуть. Сейчас, помощь придет
- У??! Бля-а-а!
- Как тебя зовут? Имя? Как зовут? Ну же, КАК ТВОЯ ИМЯ?!!!
- Миша... бля-а-а Говорят от пережитого кошмара трезвеют? Ну так с Мишей
этот фокус не удался. Понять бредит он от шока или от алкоголя было
невозможно.
- Так, сейчас полежи, я осмотрю второго, и вернусь.
- Неет, не уходи!!! Больно!!!
- Миша вцепился мне в талию - и вцепился так крепко, что оторвать его
можно было, лишь переломав Мише пальцы. Что было как-то неправильно по
отношению к жертве автомобильной аварии.
- Песню спой! Песню мне спой! Я же умираю, бля! Пой песню, сука-а-а!
- Я бы с радостью, но тебе же хуже будет, Мишенька
- Пой!!
Ну мне что, жалко? Умирающий же просит. Я вздохнула, поудобнее
расположила жирный Мишин затылок у себя на коленях и, стараясь не думать
о втором раненом, принялась петь. На мотив колыбельной - что на ум
пришло
" Мы рождены, чтобы сказку сделать былью!
Преодолеть, пространство и простор
Нам разум дал - стальные руки-крылья!
А вместо сердца - пламенный мотор!"
Нет, ну надо же и меня понимать. Я тоже ведь в шоковом состоянии
пребываю Вот и возрождаются в сумеречной части сознания древние
хтонические образы эпохи пионерского детства.
"И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ. Тра-ла-ла-ла!"
- Хорошо, - бормочет Миша.- Как мама в детсве
Если это так, - думаю я, - то ты, Миша, явно из тех парней, про которых
уважительно понизив голос, говорят "им многое довелось пережить!"
Смены репертуара Миша не требовал и вполне удовлетворялся песенкой
истребителей повторяемой снова и снова, но стоило мне замолчать, как
неслабые ручки его сжимали мою тушку с удвоенной энергией. Довольно
больно, между прочим.
Тем временем в ущелье становилось все светлее - только я тогда не знала
почему. А оказывается, все проезжавшие по дороге машины останавливались,
разворачивались мордой к обрыву, слегка наклонив ее вниз и включали фары
дальнего свете. К приезду скорой помощи, вызванной Халюком, добровольцы
уже нашли в полукилометре отюсда более-менее пологий спуск и до нас
врачи с носилками добрались где-то через час...
Я от госпитализации наотрез отказалась и провела всю ночь в ванной-
вынимая из себя колючки. Халюк мне дурного слова не сказал, только потом
пару дней на моих глазах демонстративно пил какой-то местный аналог
валокордина. Девушку, оказавшуюся проституткой из наших, задержали и
начали готовить ее документы к высылке, а второй раненый, турецкий
водитель, умер в отделении нейрохирургии на следующий день. У Миши же,
несмотря на пролом черепа и травму тазобедренного сустава здоровье сразу
пошло на поправку. Халюк держал связь с госпиталем.
- Он тебя помнит и просит приехать.
- Ни за что!!
- Ты уверена? Знаешь, а он ведь очень богатый человек - и он уверен, что
ты спасла ему жизнь...
- Я не спасала.
- Конечно, не спасала. Но он думает иначе. Может, мне отвезти тебя в
госпиталь?
Но мне очень, очень не хотелось видеть Мишу. Смотреть в глаза при свете
дня человеку, который целый час слушал, как я пою... Нет, К этому я была
не готова.
17
03.06.2004, Новые афоризмы и фразы - основной выпуск
Когда я смотрю утром в зеркало для бритья, я говорю себе:
- Нет трусь, это лицо увеличено зеркалом и ты смотришь с близкого
расстояния.
- Нет трусь, это лицо увеличено зеркалом и ты смотришь с близкого
расстояния.
01.09.2006, Стишки - основной выпуск
Стих
Если друг оказался вдруг...
Оказался мой друг пидорасом-
Вот беда так беда, как же быть?!
Он недавно признался за квасом,
Что решили мы в сквере попить.
Я тогда даже съежился прямо,
Засутулился, морду скривил.
Мол, совсем не похож я на даму,
Мол, мужик я, урод и дебил.
Сразу в памяти всплыли моменты,
Как мы пили на кухне вдвоем.
Не трепал ли рукой инструмента
Он в такие часы под столом?
Не мила ли ему моя жопа,
Что он в сауне мог наблюдать?
По каким же извилистым тропам
Его мысли могли загулять?
Помню, девушку на групповушку
Пригласили в квартиру ко мне-
Может ногти его - не подружки -
По моей прочертили спине?!
А еще по утрам он со смехом
Про девиц молодых рассуждал!
Может, он с переменным успехом
Не девиц, а парней совращал?!
Твою мать, это что же творится?!
Что же деется-то, твою мать?!
Он в отца моего мог влюбиться,
Да и в деда, коль так рассуждать!
Я не знаю, как быть, право слово,
Мне в кошмарном он виделся сне.
Я проснулся в поту, и хуево
Засыпалось потом месяц мне.
Он вчера позвонил (вот картина v
Трубку я с опасеньем поднял)
И со смехом довольным, скотина,
Сообщил, что меня наебал.
Он спросил, не зассал ли я часом?
Нет, ответил я, нет, ничего.
Он не гей, но теперь пидорасом
Все равно я считаю его.
Если друг оказался вдруг...
Оказался мой друг пидорасом-
Вот беда так беда, как же быть?!
Он недавно признался за квасом,
Что решили мы в сквере попить.
Я тогда даже съежился прямо,
Засутулился, морду скривил.
Мол, совсем не похож я на даму,
Мол, мужик я, урод и дебил.
Сразу в памяти всплыли моменты,
Как мы пили на кухне вдвоем.
Не трепал ли рукой инструмента
Он в такие часы под столом?
Не мила ли ему моя жопа,
Что он в сауне мог наблюдать?
По каким же извилистым тропам
Его мысли могли загулять?
Помню, девушку на групповушку
Пригласили в квартиру ко мне-
Может ногти его - не подружки -
По моей прочертили спине?!
А еще по утрам он со смехом
Про девиц молодых рассуждал!
Может, он с переменным успехом
Не девиц, а парней совращал?!
Твою мать, это что же творится?!
Что же деется-то, твою мать?!
Он в отца моего мог влюбиться,
Да и в деда, коль так рассуждать!
Я не знаю, как быть, право слово,
Мне в кошмарном он виделся сне.
Я проснулся в поту, и хуево
Засыпалось потом месяц мне.
Он вчера позвонил (вот картина v
Трубку я с опасеньем поднял)
И со смехом довольным, скотина,
Сообщил, что меня наебал.
Он спросил, не зассал ли я часом?
Нет, ответил я, нет, ничего.
Он не гей, но теперь пидорасом
Все равно я считаю его.
08.04.2005, Новые истории - основной выпуск
Медицинский сайт
Раздел: Урология, андрология
07.04.2005 Andrew: Здравствуйте доктор! Подскажите пожалуйста! При
обычном не возбужденном состоянии половой член должен быть плоским или
выпуклым? Или при эрекциях он должен быть плоским, а при обычном
выпуклым?
07.04.2005 Отвечает: Иванов Иван Ивановичь
- В невозбужденном состоянии член должен лежать, а в возбужденном -
стоять!
Раздел: Урология, андрология
07.04.2005 Andrew: Здравствуйте доктор! Подскажите пожалуйста! При
обычном не возбужденном состоянии половой член должен быть плоским или
выпуклым? Или при эрекциях он должен быть плоским, а при обычном
выпуклым?
07.04.2005 Отвечает: Иванов Иван Ивановичь
- В невозбужденном состоянии член должен лежать, а в возбужденном -
стоять!
43
13.08.2005, Новые афоризмы и фразы - основной выпуск
Женщины, как дети, любят говорить "нет".
Мужчины, как дети, принимают это всерьез.
Мужчины, как дети, принимают это всерьез.
14
текст удалён
Чип и Дейл по-прежнему в ударе
Это было года четыре... нет, даже пять назад. Наш журнал получил
приглашение посетить на десять дней конное ранчо неподалеку от Кемера и
я это приглашение приняла. Пооездка неожиданно вышла совершенно
замечательной - пожалуй, лучшей из тех, в которых я когда либо была.
Стоял конец октября, сезон завершился, на большом ранчо обитала только
обслуга, конюхи, я и хозяин заведения - очень приятный дядечка лет
пятидесяти по имени Халюк.
Номера тут были вполне спартанскими(шкаф, небольшой стол, узкая кровать
с шерстяным одеялом), а пища - самой простой (протертые пшеничные каши
на бульоне, плов, вареная баранина) - но спалось там великолепно, а эту
немудреную домашнюю еду готовили два таких виртуоза-повара, что тарелку
даже после второй добавки хотелось вылизать.
По ранчо бродили стаи живности. Сущестовавание тут кипело на всех
уровнях: мир жуков-носорогов, желтых божьих коровок, мелких шустрых
ящерок, флегматичных мокриц и весьма целеустремленных сороконожек
гармонично сосуществовал с миром животных покрпнее - несметным
множеством мелких лесных птиц, индюками, утками, дивной красоты красными
петухами, собаками, кошками, овцами, козами... ну и лошадьми, конечно.
С утра я несколько часов тренировалась на манеже, купалась (добровольно,
даже с восторгом!)в ледяном совершенно бассейне, потом мы обедали на
террасе под виноградной кровлей - а после обеда мы с Халюком (он-на
большом гнедом арабе, я - на золотистой лошадке-халфлинге) совершали
верховую прогулку по заросшим серебряно-зелеными оливами холмам.
Доезжали до пустынного морского побережья и возвращались им же - по
тонкому белому песку, в котором утопали копыта лошадей.
Вечером же Халюк возил меня по здешним достопримечательностям -
форелевым фермам, раскопкам, маленьким фабрикам по производству ковров и
керамики. А заканчивался в день в одном из ресторанов - с бесконечным
чаепитием и разговорами. Халюк был изумительным собеседником - этот
человек с великолепным европейским образованием, прекрасно разбирался и
в биологии, и в истории и в политике.
И вот, на третий-или четвертый день такой безмятежной жизни мы
засиделись в чайхане допоздна, не на шутку увлекшись наполеоновскими
войнами. Обратно на ранчо ехали уже глубокой ночью по горному серпантину
- освещенному весьма условно. Тут я и поняла, почему Халюк модифицировал
свой мерс, нарастив ему какие-то невероятно мощные, но довольно
уродливые добавочные фары: ездить по этим глухим, неогороженным кручам
ночью без полной илюминации сложно.
И вдруг - Халюк резко тормозит. Я даже не успела понять в чем дело -
лишь потом увидела, что перед машиной стоит женщина: вся в кровище,
изодранная и что-то голосящая.
Когда мы выскочили из машины, оказалось, что это моя соотечественница. В
совершенной истерике.
- Там, там! Машина упала!!!! Ой!! Там люю-уди! Все мертвые!!!!
Я начала бысто переводить - Халюк вытащил мобильный и набирает какие-то
цифры.
- Да что вы стоите!!! - кричит женщина. -Они же там сейчас умрут!!!
И рукой машет за небольшой земляной вал на обочине.
- Сколько людей?
- Дв-дв-двое!!! Мамочки-и-и!
И не успел Халюк ухватить меня за куртку, как я перешагнула за этот вал.
Теперь нужно объяснить, что не видно ни хрена. Вообще. А у меня в голове
тем не менее почему-то имеется убеждение, что с гор мы уже сьехали и
едем по обычной дороге.
Так вот - это убеждение оказалось ошибкой. За насыпью имелась вовсе не
придорожная канава, а полноценный крутейший обрыв семидесятиметровой
глубины.
В который я и улетела.
Полет проходил бурно - я пыталась цепляться за склон, поросший колючей
гадостью, как-то тормозить, но продолжала лететь кубарем, лишь иногда
сбавляя скорость после врезания в очередной куст. Тоже колючий,
естественно. В Турции, надо сказать, вообще растет много всякой
недружелюбной травы - побегать там босиком или хотя бы шортах по лесу
или полю может решиться только законченный псих. К счастью, на мне были
грубые джинсы и прочная куртка из буйволиной кожи - тем не менее ко
времени приземления мое тело было нафаршировано примерно килограммом
шипов разных калибров и конструкций.
Уж не знаю, как эта барышня ухитрилась влезть наверх - я склон не
измеряла, но градусов шестьдесят там было. А то и семьдесят.
Прибыв, так сказать, в точку назначения, я тут же вскочила на ноги.
Просто из интереса - посмотреть, что у меня сломано. Оказалось, ничего.
И боли от царапин на адреналине, естественно, не чувствовалось. Машину я
нашла довольно быстро -белая, заметная даже в этом мраке тачка висела в
нескольких метрах от меня на группе низких деревьев, поскрипывая дверями
- и от нее опасно пахло бензином. Внутри никого не было. Я начала
обшаривать местность - и тут услышала стоны.
Пораскидало ребят прилично - я даже решила их не оттаскивать. Если и
рванет, то до них достать было не должно. Сперва я наткнулась на
неподвижное тело, но стонали дальше - и я поскакала туда.
Мужик был огромен - килограммов сто пятьдесят навскидку. Рубашку с него
сорвало и огромное белое пузо расплылось по бокам, мешая мне ощупывать
пострадавшего в поиках открытых ран.
- Бляяя- стонал мужик, испуская волны кошмарнейшего перегара_ - Больно!
Бляяя!
- Тихо-тихо, сейчас все будет хорошо. Да, все будет просто отлично. Ноги
двигаются? Пошевели пальцами!
- Уяяя, а-а-а - плохо!
- Терпим, терпим. Совсм чуть-чуть. Сейчас, помощь придет
- Уее! Бля-а-а!
- Как тебя зовут? Имя? Как зовут? Ну же, КАК ТВОЯ ИМЯ?!!!
- Миша... бля-а-а
Говорят от пережитого кошмара трезвеют? Ну так с Мишей этот фокус не
удался. Понять бредит он от шока или от алкоголя было невозможно.
- Так, сейчас полежи, я осмотрю второго, и вернусь.
- Неет, не уходи!!! Больно!!!
- Миша вцепился мне в талию - и вцепился так крепко, что оторвать его
можно было, лишь переломав Мише пальцы. Что было как-то неправильно по
отношению к жертве автомобильной аварии.
- Песню спой! Песню мне спой! Я же умираю, бля! Пой песню, сука-а-а!
- Я бы с радостью, но тебе же хуже будет, Мишенька
- Пой!!
Ну мне что, жалко? Умирающий же просит. Я вздохнула, поудобнее
расположила жирный Мишин затылок у себя на коленях и, стараясь не думать
о втором раненом, принялась петь. На мотив колыбельной - что на ум
пришло
" Мы рождены, чтобы сказку сделать былью!
Преодолеть, пространство и простор
Нам разум дал - стальные руки-крылья!
А вместо сердца - пламенный мотор!"
Нет, ну надо же и меня понимать. Я тоже ведь в шоковом состоянии
пребываю
Вот и возрождаются в сумеречной части сознания древние хтонические
образы эпохи пионерского детства.
"И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ. Тра-ла-ла-ла!"
- Хорошо, - бормочет Миша.- Как мама в детсве
Если это так, - думаю я, - то ты, Миша, явно из тех парней, про которых
уважительно понизив голос, говорят "им многое довелось пережить!"
Смены репертуара Миша не требовал и вполне удовлетворялся песенкой
истребителей повторяемой снова и снова, но стоило мне замолчать, как
неслабые ручки его сжимали мою тушку с удвоенной энергией. Довольно
больно, между прочим.
Тем временем в ущелье становилось все светлее - только я тогда не знала
почему. А оказывается, все проезжавшие по дороге машины останавливались,
разворачивались мордой к обрыву, слегка наклонив ее вниз и включали фары
дальнего свете. К приезду скорой помощи, вызванной Халюком, добровольцы
уже нашли в полукилометре отюсда более-менее пологий спуск и до нас
врачи с носилками добрались где-то через час...
Я от госпитализации наотрез отказалась и провела всю ночь в ванной-
вынимая из себя колючки. Халюк мне дурного слова не сказал, только потом
пару дней на моих глазах демонстративно пил какой-то местный аналог
валокордина. Девушку, оказавшуюся проституткой из наших, задержали и
начали готовить ее документы к высылке, а второй раненый, турецкий
водитель, умер в отделении нейрохирургии на следующий день. У Миши же,
несмотря на пролом черепа и травму тазобедренного сустава здоровье сразу
пошло на поправку. Халюк держал связь с госпиталем.
- Он тебя помнит и просит приехать.
- Ни за что!!
- Ты уверена? Знаешь, а он ведь очень богатый человек - и он уверен, что
ты спасла ему жизнь...
- Я не спасала.
- Конечно, не спасала. Но он думает иначе. Может, мне отвезти тебя в
госпиталь?
Но мне очень, очень не хотелось видеть Мишу. Смотреть в глаза при свете
дня человеку, который целый час слушал, как я пою... Нет, К этому я была
не готова.
Это было года четыре... нет, даже пять назад. Наш журнал получил
приглашение посетить на десять дней конное ранчо неподалеку от Кемера и
я это приглашение приняла. Пооездка неожиданно вышла совершенно
замечательной - пожалуй, лучшей из тех, в которых я когда либо была.
Стоял конец октября, сезон завершился, на большом ранчо обитала только
обслуга, конюхи, я и хозяин заведения - очень приятный дядечка лет
пятидесяти по имени Халюк.
Номера тут были вполне спартанскими(шкаф, небольшой стол, узкая кровать
с шерстяным одеялом), а пища - самой простой (протертые пшеничные каши
на бульоне, плов, вареная баранина) - но спалось там великолепно, а эту
немудреную домашнюю еду готовили два таких виртуоза-повара, что тарелку
даже после второй добавки хотелось вылизать.
По ранчо бродили стаи живности. Сущестовавание тут кипело на всех
уровнях: мир жуков-носорогов, желтых божьих коровок, мелких шустрых
ящерок, флегматичных мокриц и весьма целеустремленных сороконожек
гармонично сосуществовал с миром животных покрпнее - несметным
множеством мелких лесных птиц, индюками, утками, дивной красоты красными
петухами, собаками, кошками, овцами, козами... ну и лошадьми, конечно.
С утра я несколько часов тренировалась на манеже, купалась (добровольно,
даже с восторгом!)в ледяном совершенно бассейне, потом мы обедали на
террасе под виноградной кровлей - а после обеда мы с Халюком (он-на
большом гнедом арабе, я - на золотистой лошадке-халфлинге) совершали
верховую прогулку по заросшим серебряно-зелеными оливами холмам.
Доезжали до пустынного морского побережья и возвращались им же - по
тонкому белому песку, в котором утопали копыта лошадей.
Вечером же Халюк возил меня по здешним достопримечательностям -
форелевым фермам, раскопкам, маленьким фабрикам по производству ковров и
керамики. А заканчивался в день в одном из ресторанов - с бесконечным
чаепитием и разговорами. Халюк был изумительным собеседником - этот
человек с великолепным европейским образованием, прекрасно разбирался и
в биологии, и в истории и в политике.
И вот, на третий-или четвертый день такой безмятежной жизни мы
засиделись в чайхане допоздна, не на шутку увлекшись наполеоновскими
войнами. Обратно на ранчо ехали уже глубокой ночью по горному серпантину
- освещенному весьма условно. Тут я и поняла, почему Халюк модифицировал
свой мерс, нарастив ему какие-то невероятно мощные, но довольно
уродливые добавочные фары: ездить по этим глухим, неогороженным кручам
ночью без полной илюминации сложно.
И вдруг - Халюк резко тормозит. Я даже не успела понять в чем дело -
лишь потом увидела, что перед машиной стоит женщина: вся в кровище,
изодранная и что-то голосящая.
Когда мы выскочили из машины, оказалось, что это моя соотечественница. В
совершенной истерике.
- Там, там! Машина упала!!!! Ой!! Там люю-уди! Все мертвые!!!!
Я начала бысто переводить - Халюк вытащил мобильный и набирает какие-то
цифры.
- Да что вы стоите!!! - кричит женщина. -Они же там сейчас умрут!!!
И рукой машет за небольшой земляной вал на обочине.
- Сколько людей?
- Дв-дв-двое!!! Мамочки-и-и!
И не успел Халюк ухватить меня за куртку, как я перешагнула за этот вал.
Теперь нужно объяснить, что не видно ни хрена. Вообще. А у меня в голове
тем не менее почему-то имеется убеждение, что с гор мы уже сьехали и
едем по обычной дороге.
Так вот - это убеждение оказалось ошибкой. За насыпью имелась вовсе не
придорожная канава, а полноценный крутейший обрыв семидесятиметровой
глубины.
В который я и улетела.
Полет проходил бурно - я пыталась цепляться за склон, поросший колючей
гадостью, как-то тормозить, но продолжала лететь кубарем, лишь иногда
сбавляя скорость после врезания в очередной куст. Тоже колючий,
естественно. В Турции, надо сказать, вообще растет много всякой
недружелюбной травы - побегать там босиком или хотя бы шортах по лесу
или полю может решиться только законченный псих. К счастью, на мне были
грубые джинсы и прочная куртка из буйволиной кожи - тем не менее ко
времени приземления мое тело было нафаршировано примерно килограммом
шипов разных калибров и конструкций.
Уж не знаю, как эта барышня ухитрилась влезть наверх - я склон не
измеряла, но градусов шестьдесят там было. А то и семьдесят.
Прибыв, так сказать, в точку назначения, я тут же вскочила на ноги.
Просто из интереса - посмотреть, что у меня сломано. Оказалось, ничего.
И боли от царапин на адреналине, естественно, не чувствовалось. Машину я
нашла довольно быстро -белая, заметная даже в этом мраке тачка висела в
нескольких метрах от меня на группе низких деревьев, поскрипывая дверями
- и от нее опасно пахло бензином. Внутри никого не было. Я начала
обшаривать местность - и тут услышала стоны.
Пораскидало ребят прилично - я даже решила их не оттаскивать. Если и
рванет, то до них достать было не должно. Сперва я наткнулась на
неподвижное тело, но стонали дальше - и я поскакала туда.
Мужик был огромен - килограммов сто пятьдесят навскидку. Рубашку с него
сорвало и огромное белое пузо расплылось по бокам, мешая мне ощупывать
пострадавшего в поиках открытых ран.
- Бляяя- стонал мужик, испуская волны кошмарнейшего перегара_ - Больно!
Бляяя!
- Тихо-тихо, сейчас все будет хорошо. Да, все будет просто отлично. Ноги
двигаются? Пошевели пальцами!
- Уяяя, а-а-а - плохо!
- Терпим, терпим. Совсм чуть-чуть. Сейчас, помощь придет
- Уее! Бля-а-а!
- Как тебя зовут? Имя? Как зовут? Ну же, КАК ТВОЯ ИМЯ?!!!
- Миша... бля-а-а
Говорят от пережитого кошмара трезвеют? Ну так с Мишей этот фокус не
удался. Понять бредит он от шока или от алкоголя было невозможно.
- Так, сейчас полежи, я осмотрю второго, и вернусь.
- Неет, не уходи!!! Больно!!!
- Миша вцепился мне в талию - и вцепился так крепко, что оторвать его
можно было, лишь переломав Мише пальцы. Что было как-то неправильно по
отношению к жертве автомобильной аварии.
- Песню спой! Песню мне спой! Я же умираю, бля! Пой песню, сука-а-а!
- Я бы с радостью, но тебе же хуже будет, Мишенька
- Пой!!
Ну мне что, жалко? Умирающий же просит. Я вздохнула, поудобнее
расположила жирный Мишин затылок у себя на коленях и, стараясь не думать
о втором раненом, принялась петь. На мотив колыбельной - что на ум
пришло
" Мы рождены, чтобы сказку сделать былью!
Преодолеть, пространство и простор
Нам разум дал - стальные руки-крылья!
А вместо сердца - пламенный мотор!"
Нет, ну надо же и меня понимать. Я тоже ведь в шоковом состоянии
пребываю
Вот и возрождаются в сумеречной части сознания древние хтонические
образы эпохи пионерского детства.
"И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ. Тра-ла-ла-ла!"
- Хорошо, - бормочет Миша.- Как мама в детсве
Если это так, - думаю я, - то ты, Миша, явно из тех парней, про которых
уважительно понизив голос, говорят "им многое довелось пережить!"
Смены репертуара Миша не требовал и вполне удовлетворялся песенкой
истребителей повторяемой снова и снова, но стоило мне замолчать, как
неслабые ручки его сжимали мою тушку с удвоенной энергией. Довольно
больно, между прочим.
Тем временем в ущелье становилось все светлее - только я тогда не знала
почему. А оказывается, все проезжавшие по дороге машины останавливались,
разворачивались мордой к обрыву, слегка наклонив ее вниз и включали фары
дальнего свете. К приезду скорой помощи, вызванной Халюком, добровольцы
уже нашли в полукилометре отюсда более-менее пологий спуск и до нас
врачи с носилками добрались где-то через час...
Я от госпитализации наотрез отказалась и провела всю ночь в ванной-
вынимая из себя колючки. Халюк мне дурного слова не сказал, только потом
пару дней на моих глазах демонстративно пил какой-то местный аналог
валокордина. Девушку, оказавшуюся проституткой из наших, задержали и
начали готовить ее документы к высылке, а второй раненый, турецкий
водитель, умер в отделении нейрохирургии на следующий день. У Миши же,
несмотря на пролом черепа и травму тазобедренного сустава здоровье сразу
пошло на поправку. Халюк держал связь с госпиталем.
- Он тебя помнит и просит приехать.
- Ни за что!!
- Ты уверена? Знаешь, а он ведь очень богатый человек - и он уверен, что
ты спасла ему жизнь...
- Я не спасала.
- Конечно, не спасала. Но он думает иначе. Может, мне отвезти тебя в
госпиталь?
Но мне очень, очень не хотелось видеть Мишу. Смотреть в глаза при свете
дня человеку, который целый час слушал, как я пою... Нет, К этому я была
не готова.
Новость1
5.09.2006
Обрушение моста в Екатеринбурге: строительный брак или ошибка
конструкторов?
Новость 2
07.09.2006
Срочно! Задержаны участники публичного полового акта в центре
Екатеринбурга
Прокуратура ищет основания для возбуждения уголовного дела
Анекдот
Екатеринбург, 5 сентября, утро, разговор двух рабочих:
- Да задрал ты!! говорю те нормальна все будет!
- Не верю!
- Ок давай так: если мост свалится - я те на Вайнера отсосу
- Ок
5.09.2006
Обрушение моста в Екатеринбурге: строительный брак или ошибка
конструкторов?
Новость 2
07.09.2006
Срочно! Задержаны участники публичного полового акта в центре
Екатеринбурга
Прокуратура ищет основания для возбуждения уголовного дела
Анекдот
Екатеринбург, 5 сентября, утро, разговор двух рабочих:
- Да задрал ты!! говорю те нормальна все будет!
- Не верю!
- Ок давай так: если мост свалится - я те на Вайнера отсосу
- Ок
02.06.2005, Стишки - основной выпуск
Уходил джедай на войну
Приобнял принцессу-жену
Ты моя жена у меня одна,
Ты дождись с войны межзвездной меня
Я своим дурацким мечом
Покажу врагам что почем
Ты руби мой меч головы им с плеч,
Чтоб республику от них уберечь
Не взошла чтоб смерти звезда
Так нас учит главный джедай
Йодо жил и жив, Йодо будет жить
С крокодилом Геной будет дружить
Сяду я в корабль вороной
Да пребудет сила со мной.
Сердце бьет в груди, клонов полк в пути,
Оби Ван идет впереди.
Приобнял принцессу-жену
Ты моя жена у меня одна,
Ты дождись с войны межзвездной меня
Я своим дурацким мечом
Покажу врагам что почем
Ты руби мой меч головы им с плеч,
Чтоб республику от них уберечь
Не взошла чтоб смерти звезда
Так нас учит главный джедай
Йодо жил и жив, Йодо будет жить
С крокодилом Геной будет дружить
Сяду я в корабль вороной
Да пребудет сила со мной.
Сердце бьет в груди, клонов полк в пути,
Оби Ван идет впереди.
20.02.2004, Повторные анекдоты
Жила-была на свете давным-давно (где-то в начале 20-го века) одна очень
бедная семья. Hаконец, накопила она себе денег и кyпила холодильник. А
жpать-то нечего - все деньги на холодильник yшли. Тогда одолжила семья y
соседей килогpамм сосисок. Положили их вечеpом в холодильник, чтобы с
yтpа подкpепиться и с новыми силами пойти на pаботy. Пpосыпаются yтpом,
откpывают холодильник - а там 2 кг. Удивилась семья, и на следyющий
вечеp положили в холодильник 1 кг каpтошки - смотpят yтpом: точно, опять
каpтошки 2 кг. Смекнyли люди, что холодильник-то волшебный, блин, всякyю
фигню yдваивает. Стали деньги в него класть, дpагоценности, нy и
pазбогатели скоpо. Кyпили дачy на канаpах (т. е. дом в амеpике), и всей
семьей pешили пеpеехать тyда. Летит эта семья в самолете, как вдpyг
стюаpдесса объявляет:
"Так и так. У самолета отказал один двигатель, нyжно сpочно сбpасывать
багаж - это единственная возможность спастись..."
И стюаpдесса отпpавляется в багажный отсек. Hо там же волшебный
холодильник! И семья за стюаpдессой бегом. И начинают они дpаться дpyг с
дpyгом - стюаpдесса пытается холодильник выкинyть, а семья
сопpотивляется и yпиpается всеми pyками и ногами.
Вот, а тепеpь слyшайте дpyгой анекдот.
Утонyл, значит, когда-то Титаник. И спаслись только двое детей: мальчик
и девочка. Вынесло их на необитаемый остpов, и пpожили они там 10 лет (3
месяца и 7 дней). Когда же они наконец-таки выpосли, и пpевpатились в
великолепного юнyшy (Ю) и кpасивейшyю девyшкy (Д), однажды, стоя на
беpегy и глядя на моpе, девyшка сказала юноше:
(Д): Как ты дyмаешь, кpоме нас где-нибyдь на земле еще есть люди?
(Ю): Я точно не знаю, но давай постpоим плот и поплывем на их поиски...
И они постpоили плот, запаслись едой, и отпpавились в пyть. Hа втоpой
день пyти юноша вдpyг спpосил девyшкy:
(Ю): Ты ничего не испытываешь ко мне?
(Д): Что ты имеешь в видy?
(Ю): Мне кажется, что я люблю тебя!
(Д): А как это?
(Ю): Сей час я покажy тебе - я ныpнy в моpе и пpинесy тебе самyю лyчшyю
жемчyжинy.
И он спpyгнyл с плота в моpе, и поплыл за pаковинами. Пеpвая pаковина,
попавшаяся емy, казалось не слишком большой, и жемчyжина в ней была
всего лишь с зеpнышко величиной. Поэтомy юноша поплыл еще глyбжи. Hо
следyющая найденная жемчyжена также показалас емy недостаточно кpасивой.
Hо вот, наконец, он заметил огpомнейшyю pаковинy, и из последних сил и
пpактически без запаса воздyха доплыл до нее и извлек великолепнейшyю
жемчyжинy. Еле-еле поднялся юноша на повеpхность, нежно сжимая жемчyжинy
в pyке. Смотpит он на плот
- А ТАМ ВСЕ В КРОВИЩЕ И ХОЛОДИЛЬHИК СТОИТ....
бедная семья. Hаконец, накопила она себе денег и кyпила холодильник. А
жpать-то нечего - все деньги на холодильник yшли. Тогда одолжила семья y
соседей килогpамм сосисок. Положили их вечеpом в холодильник, чтобы с
yтpа подкpепиться и с новыми силами пойти на pаботy. Пpосыпаются yтpом,
откpывают холодильник - а там 2 кг. Удивилась семья, и на следyющий
вечеp положили в холодильник 1 кг каpтошки - смотpят yтpом: точно, опять
каpтошки 2 кг. Смекнyли люди, что холодильник-то волшебный, блин, всякyю
фигню yдваивает. Стали деньги в него класть, дpагоценности, нy и
pазбогатели скоpо. Кyпили дачy на канаpах (т. е. дом в амеpике), и всей
семьей pешили пеpеехать тyда. Летит эта семья в самолете, как вдpyг
стюаpдесса объявляет:
"Так и так. У самолета отказал один двигатель, нyжно сpочно сбpасывать
багаж - это единственная возможность спастись..."
И стюаpдесса отпpавляется в багажный отсек. Hо там же волшебный
холодильник! И семья за стюаpдессой бегом. И начинают они дpаться дpyг с
дpyгом - стюаpдесса пытается холодильник выкинyть, а семья
сопpотивляется и yпиpается всеми pyками и ногами.
Вот, а тепеpь слyшайте дpyгой анекдот.
Утонyл, значит, когда-то Титаник. И спаслись только двое детей: мальчик
и девочка. Вынесло их на необитаемый остpов, и пpожили они там 10 лет (3
месяца и 7 дней). Когда же они наконец-таки выpосли, и пpевpатились в
великолепного юнyшy (Ю) и кpасивейшyю девyшкy (Д), однажды, стоя на
беpегy и глядя на моpе, девyшка сказала юноше:
(Д): Как ты дyмаешь, кpоме нас где-нибyдь на земле еще есть люди?
(Ю): Я точно не знаю, но давай постpоим плот и поплывем на их поиски...
И они постpоили плот, запаслись едой, и отпpавились в пyть. Hа втоpой
день пyти юноша вдpyг спpосил девyшкy:
(Ю): Ты ничего не испытываешь ко мне?
(Д): Что ты имеешь в видy?
(Ю): Мне кажется, что я люблю тебя!
(Д): А как это?
(Ю): Сей час я покажy тебе - я ныpнy в моpе и пpинесy тебе самyю лyчшyю
жемчyжинy.
И он спpyгнyл с плота в моpе, и поплыл за pаковинами. Пеpвая pаковина,
попавшаяся емy, казалось не слишком большой, и жемчyжина в ней была
всего лишь с зеpнышко величиной. Поэтомy юноша поплыл еще глyбжи. Hо
следyющая найденная жемчyжена также показалас емy недостаточно кpасивой.
Hо вот, наконец, он заметил огpомнейшyю pаковинy, и из последних сил и
пpактически без запаса воздyха доплыл до нее и извлек великолепнейшyю
жемчyжинy. Еле-еле поднялся юноша на повеpхность, нежно сжимая жемчyжинy
в pyке. Смотpит он на плот
- А ТАМ ВСЕ В КРОВИЩЕ И ХОЛОДИЛЬHИК СТОИТ....
13.12.2006, Остальные новые истории
Посмотрел Наш справочник препаратов
Чай Король обезьян(пачка 100,0) Китай - Очевидно, выпил и король
обезьян
Майка невидимка Артемисл(р.S-L черн.) Тайвань - Вот бы все девушки
носили
Майя Плесецкая(бальз. от синяков и ушиб.75мл туб.) - Лутше быть первой
Майей чем восьмой мартой
Презервативы Хайф лаф - Бабы, пиво, PC Games!!
Антигадин д/кошек(фл.100мл)
Чай Король обезьян(пачка 100,0) Китай - Очевидно, выпил и король
обезьян
Майка невидимка Артемисл(р.S-L черн.) Тайвань - Вот бы все девушки
носили
Майя Плесецкая(бальз. от синяков и ушиб.75мл туб.) - Лутше быть первой
Майей чем восьмой мартой
Презервативы Хайф лаф - Бабы, пиво, PC Games!!
Антигадин д/кошек(фл.100мл)
19
13.09.2006, Остальные новые истории
Жыли-были Дед да Бабка.
Раз спекла Бабка Колобка, Дед дал ему бутылку "Кагора", и наказали они
Колобку катиться в Храм Божий.
Спрыгнул Колобок с подоконника и покатилса по дорожке.
Долго ли, коротко ли катицо - идет ему навстречу Зайчик-Мусульманчик.
Увидал Колобка:
- Стой! - говорит, - Я тебя съем!
- Не ешь меня, Зайчик! - отвечает ему Колобок, - А то Боженька тебе
Православной Молнией яйца отшыбет!
Не послушался Зайка, достал ножык кривой - да только закричал "Аллах
акбар!", как сошла с неба Молния Православная - и отшыбла ему яйца!
А Колобок ухватил бутылку "Кагора" поудобнее, да и покатилсо себе
дальше.
Катицо-катицо - а навстречу ему идет Волчара-Хасидяра, пейсами трясет,
зубами щелкает:
- Колобок-Колобок, я уже тебя таки съем!
- Не ешь меня, Волчара: я из теста квасного - не пресного! А не
послушаешь - Боженька тебе Православной Молнией яйца отшыбет!
Не послушал Волчара-Хасидяра - сорвал с головы кипу, хотел ею Колобка
поймать - да сошла с неба Молния Православная и отшыбла ему яйца!
"Это потому что ты мемзер!" - подумал Колобок большыми красными буквами
- и дальше себе покатилсо.
Долго ли катилсо - про то нам неведомо, а идет ему навстречу
Медведь-Язычник*. Рубаха на нем со Свастичками, а в лапах тащит Елду
Деревянную, а на той Елде - все Рожы страшные, оскаленные
повырезаны-повырублены.
- Стой, Колобок!!! - говорит страшным голосом, - Давай сюда бутылку, а
не то я тебя съем! А отдашь по-доброму - нареку тебя Коловратом и Елду
Деревянную пожалую!
- Не дам, - отвечает Колобок, - тебе бутылку "Кагора" Церковного, потому
как несу ее в Храм Божий! А вздумаешь силой взять - Боженька тебе
Православной Молнией яйца отшыбет!
Заревел Медведь, только Елдой Деревянной размахнулсо, чтоб Колобка
упромыслить - как сошла с неба Молния Православная и отшыбла ему яйца!
А Колобок дальше покатилсо, помолясь.
Катицо-катицо, уж Купола Православные за деревьми виднеются - а
навстречу ему выходит Лиска-Буддистка. Вся в Оранжевом, на ногах
колокольчики латунные, одной рукой четки перебирает сандаловые - из
магазина "Путь к себе", а другой - крутит мельничку молитвенную (магазин
"Белые облака" на Маросейке).
- Колобок-Колобок, - говорит, - Я тебя съем!
- Не бывать вовеки этому! - отвечает ей Колобок. - Хотели меня съесть
Зайчик-Мусульманчик, Волчара-Хасидяра, Медведь-Язычник* - да всем им
Боженька Молнией Православной яйца поотшыбал. Не порть себе карму!
Засмеялась Лиса, про себя думаючи: "Не страшна мне кара Божия, ибо нет у
меня яиц!" - а сама Колобку так говорит:
- Не расслышала я слов твоих: больно громко звенят мои колокольчики, да
сильно трещит моя мельничка. Сядь ко мне на язычок, да расскажи еще
разок!
Вскочил Колобок к Лиске-Буддистке на язычок, обратился лицом к Храму
Божьему да помолился истово. Тотчас отросли яйца у Лиски! Да не успела
она тому удивиццо, как сошла с неба Молния Православная - и отшыбла ей
яйца!
А Колобок катилсо-катилсо - и прикатилсо к Храму Божьему. С тропинки -
на Паперть, с Паперти - в Притвор, из Притвора - в Средню Часть, из
Средней Части - в Алтарь. А что с ним стало дальше, я вам, Дети,
рассказывать не буду, потому то - Таинство Божие.
Аминь.
Раз спекла Бабка Колобка, Дед дал ему бутылку "Кагора", и наказали они
Колобку катиться в Храм Божий.
Спрыгнул Колобок с подоконника и покатилса по дорожке.
Долго ли, коротко ли катицо - идет ему навстречу Зайчик-Мусульманчик.
Увидал Колобка:
- Стой! - говорит, - Я тебя съем!
- Не ешь меня, Зайчик! - отвечает ему Колобок, - А то Боженька тебе
Православной Молнией яйца отшыбет!
Не послушался Зайка, достал ножык кривой - да только закричал "Аллах
акбар!", как сошла с неба Молния Православная - и отшыбла ему яйца!
А Колобок ухватил бутылку "Кагора" поудобнее, да и покатилсо себе
дальше.
Катицо-катицо - а навстречу ему идет Волчара-Хасидяра, пейсами трясет,
зубами щелкает:
- Колобок-Колобок, я уже тебя таки съем!
- Не ешь меня, Волчара: я из теста квасного - не пресного! А не
послушаешь - Боженька тебе Православной Молнией яйца отшыбет!
Не послушал Волчара-Хасидяра - сорвал с головы кипу, хотел ею Колобка
поймать - да сошла с неба Молния Православная и отшыбла ему яйца!
"Это потому что ты мемзер!" - подумал Колобок большыми красными буквами
- и дальше себе покатилсо.
Долго ли катилсо - про то нам неведомо, а идет ему навстречу
Медведь-Язычник*. Рубаха на нем со Свастичками, а в лапах тащит Елду
Деревянную, а на той Елде - все Рожы страшные, оскаленные
повырезаны-повырублены.
- Стой, Колобок!!! - говорит страшным голосом, - Давай сюда бутылку, а
не то я тебя съем! А отдашь по-доброму - нареку тебя Коловратом и Елду
Деревянную пожалую!
- Не дам, - отвечает Колобок, - тебе бутылку "Кагора" Церковного, потому
как несу ее в Храм Божий! А вздумаешь силой взять - Боженька тебе
Православной Молнией яйца отшыбет!
Заревел Медведь, только Елдой Деревянной размахнулсо, чтоб Колобка
упромыслить - как сошла с неба Молния Православная и отшыбла ему яйца!
А Колобок дальше покатилсо, помолясь.
Катицо-катицо, уж Купола Православные за деревьми виднеются - а
навстречу ему выходит Лиска-Буддистка. Вся в Оранжевом, на ногах
колокольчики латунные, одной рукой четки перебирает сандаловые - из
магазина "Путь к себе", а другой - крутит мельничку молитвенную (магазин
"Белые облака" на Маросейке).
- Колобок-Колобок, - говорит, - Я тебя съем!
- Не бывать вовеки этому! - отвечает ей Колобок. - Хотели меня съесть
Зайчик-Мусульманчик, Волчара-Хасидяра, Медведь-Язычник* - да всем им
Боженька Молнией Православной яйца поотшыбал. Не порть себе карму!
Засмеялась Лиса, про себя думаючи: "Не страшна мне кара Божия, ибо нет у
меня яиц!" - а сама Колобку так говорит:
- Не расслышала я слов твоих: больно громко звенят мои колокольчики, да
сильно трещит моя мельничка. Сядь ко мне на язычок, да расскажи еще
разок!
Вскочил Колобок к Лиске-Буддистке на язычок, обратился лицом к Храму
Божьему да помолился истово. Тотчас отросли яйца у Лиски! Да не успела
она тому удивиццо, как сошла с неба Молния Православная - и отшыбла ей
яйца!
А Колобок катилсо-катилсо - и прикатилсо к Храму Божьему. С тропинки -
на Паперть, с Паперти - в Притвор, из Притвора - в Средню Часть, из
Средней Части - в Алтарь. А что с ним стало дальше, я вам, Дети,
рассказывать не буду, потому то - Таинство Божие.
Аминь.
34
JohnS (14)
1