Гарик: Я вчера во сне та трамвае катался.. К чему бы?
Хачмк: А мне две женщины снились..
Г. : А что ж ты меня не позвал?!
Хю: Я позвал... А ты на трамвае туда-сюда, туда-сюда.
Рассказчик: Beck
1
Из книги Б.Е.Чертока "Люди и ракета", том 1.
Выпить «по-артиллерийски».
Под предлогом обсуждения сложных задач плана 1950 года Устинов как-то в мае вызвал к себе в субботу на 10 часов вечера Гонора, Королева, Тритко и меня.
Поехали двумя машинами: я с Королевым, Гонор с Тритко. По дороге Королев сказал, что «выложит» министру не столько планы, сколько претензии по структуре и бардаку в НИИ-88.
Но у министра все это высказать Королеву не удалось. Во-первых, совещание Устинов начал не в 10 часов вечера, а на полтора часа позже. Мы, накурившись в приемной, уже почти в полусне соображали, во сколько же он нас отпустит. Во-вторых, начал он совещание с сообщения о перспективах работы с ЗУР.
Королев попытался вклиниться в пространные наставления министра с изложением своих взглядов на организацию работ, но Устинов не настроен был открывать дискуссию. Он посмотрел на часы, сказал, что все мы сильно устали, уже час ночи, пожелал успехов, отдыха в воскресный день и отпустил.
Мы вышли, сильно разочарованные таким совещанием, на котором никто из нас не имел возможности высказаться. Тритко неожиданно предложил поехать поужинать. «Ресторан „Москва“, – сказал он, – открыт до 5 утра. Пока мы ждали, я заказал по телефону столик, нас ждут». Королев и Гонор не обрадовались, но согласились. В ресторане на третьем этаже, несмотря на глубокую ночь, было полно публики, по всем признакам, тоже отпущенной с ночных совещаний. Пировала под воскресенье военно-промышленная элита. Тритко оказался здесь завсегдатаем. Иностранцы и «легкая» публика с женщинами, объяснил он, веселятся на крыше «Москвы», а здесь все свои и можно поговорить по душам. Но, чтобы разговор действительно был «по душам», надо нам всем выпить «по-артиллерийски». Все, кто сможет пить «по-артиллерийски», остаются навеки боевыми друзьями. Такова, по словам Тритко, традиция настоящих фронтовых артиллеристов. По его команде все понимающая официантка быстро поставила на наш столик четыре пол-литровые бутылки водки, четыре пустые пивные кружки, два больших графина с пивом и наполнила глубокие тарелки аппетитной горячей солянкой. Гонор возмутился первый: «Ты что задумал, на каждого по пол-литра! С меня хватит солянки и пива». Королев сидел мрачный, ожидая разговора «по душам». Но Тритко быстро наполнил до краев пивные кружки водкой и скомандовал: «Пол-литра водки надо выпить из кружки, не переводя дыхания, не отрываясь! Потом запиваем пивом и закусываем солянкой». Он подал пример. Я был самый молодой в этой компании и счел нужным показать, что не только артиллеристы способны на такой подвиг. После того как выпил пол-литровую кружку водки, запил кружкой пива и принялся за солянку, полностью потерял память. Как поступили Королев и Гонор, я уже не видел. Сознание вернулось утром, когда я проснулся дома совершенно свежий и пытался вспомнить, как же я попал домой и в каком состоянии. Спросил Катю.
Она сказала, что я явился в пятом часу. Объяснил, что было очень трудное совещание у министра, просил утром не будить, от всякой еды отказался. Ничего ненормального в моем поведении она со сна не заметила.
В понедельник Тритко счет нужным проверить по телефону, на месте ли я. Убедившись, что все в порядке, он сказал:
– Ты настоящий артиллерист!
Как все было на самом деле, мне рассказал шофер Гонора: «Льва Робертовича и Королева еле рассадили по машинам. Королев хотел драться, а вы с Тритко их разнимали. Я довез вас до дому. Сами нормально вышли, а Гонор был совсем плох. Когда приехали, то он из машины выйти не мог».
Ни Гонор, ни Королев впоследствии об этом ночном разговоре «по душам» не вспоминали.
Выпить «по-артиллерийски».
Под предлогом обсуждения сложных задач плана 1950 года Устинов как-то в мае вызвал к себе в субботу на 10 часов вечера Гонора, Королева, Тритко и меня.
Поехали двумя машинами: я с Королевым, Гонор с Тритко. По дороге Королев сказал, что «выложит» министру не столько планы, сколько претензии по структуре и бардаку в НИИ-88.
Но у министра все это высказать Королеву не удалось. Во-первых, совещание Устинов начал не в 10 часов вечера, а на полтора часа позже. Мы, накурившись в приемной, уже почти в полусне соображали, во сколько же он нас отпустит. Во-вторых, начал он совещание с сообщения о перспективах работы с ЗУР.
Королев попытался вклиниться в пространные наставления министра с изложением своих взглядов на организацию работ, но Устинов не настроен был открывать дискуссию. Он посмотрел на часы, сказал, что все мы сильно устали, уже час ночи, пожелал успехов, отдыха в воскресный день и отпустил.
Мы вышли, сильно разочарованные таким совещанием, на котором никто из нас не имел возможности высказаться. Тритко неожиданно предложил поехать поужинать. «Ресторан „Москва“, – сказал он, – открыт до 5 утра. Пока мы ждали, я заказал по телефону столик, нас ждут». Королев и Гонор не обрадовались, но согласились. В ресторане на третьем этаже, несмотря на глубокую ночь, было полно публики, по всем признакам, тоже отпущенной с ночных совещаний. Пировала под воскресенье военно-промышленная элита. Тритко оказался здесь завсегдатаем. Иностранцы и «легкая» публика с женщинами, объяснил он, веселятся на крыше «Москвы», а здесь все свои и можно поговорить по душам. Но, чтобы разговор действительно был «по душам», надо нам всем выпить «по-артиллерийски». Все, кто сможет пить «по-артиллерийски», остаются навеки боевыми друзьями. Такова, по словам Тритко, традиция настоящих фронтовых артиллеристов. По его команде все понимающая официантка быстро поставила на наш столик четыре пол-литровые бутылки водки, четыре пустые пивные кружки, два больших графина с пивом и наполнила глубокие тарелки аппетитной горячей солянкой. Гонор возмутился первый: «Ты что задумал, на каждого по пол-литра! С меня хватит солянки и пива». Королев сидел мрачный, ожидая разговора «по душам». Но Тритко быстро наполнил до краев пивные кружки водкой и скомандовал: «Пол-литра водки надо выпить из кружки, не переводя дыхания, не отрываясь! Потом запиваем пивом и закусываем солянкой». Он подал пример. Я был самый молодой в этой компании и счел нужным показать, что не только артиллеристы способны на такой подвиг. После того как выпил пол-литровую кружку водки, запил кружкой пива и принялся за солянку, полностью потерял память. Как поступили Королев и Гонор, я уже не видел. Сознание вернулось утром, когда я проснулся дома совершенно свежий и пытался вспомнить, как же я попал домой и в каком состоянии. Спросил Катю.
Она сказала, что я явился в пятом часу. Объяснил, что было очень трудное совещание у министра, просил утром не будить, от всякой еды отказался. Ничего ненормального в моем поведении она со сна не заметила.
В понедельник Тритко счет нужным проверить по телефону, на месте ли я. Убедившись, что все в порядке, он сказал:
– Ты настоящий артиллерист!
Как все было на самом деле, мне рассказал шофер Гонора: «Льва Робертовича и Королева еле рассадили по машинам. Королев хотел драться, а вы с Тритко их разнимали. Я довез вас до дому. Сами нормально вышли, а Гонор был совсем плох. Когда приехали, то он из машины выйти не мог».
Ни Гонор, ни Королев впоследствии об этом ночном разговоре «по душам» не вспоминали.
1
12.09.2002, Остальные новые истории
Реклама на сайте местного сотового оператора:
Новая услуга для абонентов MobiCard - "Орел-решка"
Часто бывает, что в спорной ситуации единственный выход разрешить спор -
бросить монету?
А если монеты нет под рукой? - Зато есть МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН!!!
Beck
Новая услуга для абонентов MobiCard - "Орел-решка"
Часто бывает, что в спорной ситуации единственный выход разрешить спор -
бросить монету?
А если монеты нет под рукой? - Зато есть МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН!!!
Beck
2
27.03.2004, Остальные новые истории
Навеяно историей "Отдыхали мы как-то с сотоварисчем" от 26.03 Было ето в
87 г. прошлого века, страшно сказать как давно, шли мы то пешком по
морю, то стопом, от села Морское до Коктебеля, приперлись в Коктебля под
ночь, затемно, куда итти ночевать - кругом дома, улицы, дороги -
неизвестно. И вот, значит, стопим дядьку с мальчишкой и просим "Отведи к
пляжу". Нас трое, весу, правда, не по сто, а на то время раза в два
меньше, но все тельняшках - очень удобная вещь, и с одинаковыми
станковыми рюкзаками "Ермак", и год непонятный.
Идем какими-то переулками.
Тут завожу я совершенно гнилой разговор: "Палатку сегдня ставить не
будем". "Чего?" "Да надоело, мля. Топор, вот это доставай, постоянно"
Довели они нас, как-то скомкано попрощались и ушли быстренько.
А я иду, ерунду вот эту свою молочу и головой-то, дурак, думаю: "А чего
у них такие скованные спины? Отчего не по3,14здеть:" Откуда, пацаны, да
куда?"
Потом понял: топор - ключевое слово.
87 г. прошлого века, страшно сказать как давно, шли мы то пешком по
морю, то стопом, от села Морское до Коктебеля, приперлись в Коктебля под
ночь, затемно, куда итти ночевать - кругом дома, улицы, дороги -
неизвестно. И вот, значит, стопим дядьку с мальчишкой и просим "Отведи к
пляжу". Нас трое, весу, правда, не по сто, а на то время раза в два
меньше, но все тельняшках - очень удобная вещь, и с одинаковыми
станковыми рюкзаками "Ермак", и год непонятный.
Идем какими-то переулками.
Тут завожу я совершенно гнилой разговор: "Палатку сегдня ставить не
будем". "Чего?" "Да надоело, мля. Топор, вот это доставай, постоянно"
Довели они нас, как-то скомкано попрощались и ушли быстренько.
А я иду, ерунду вот эту свою молочу и головой-то, дурак, думаю: "А чего
у них такие скованные спины? Отчего не по3,14здеть:" Откуда, пацаны, да
куда?"
Потом понял: топор - ключевое слово.
28
Beck (5)
1