Поиск по автору:

О, если б когда-нибудь в звуке я смог повториться!
О, если б когда-нибудь в краске я смог воплотиться!
О, где тот творец, кто бы мною сумел вдохновиться?
О, как бы и где бы я мог бы, ну, как бы, напиться!

Ах, как бы я мог танцевать, если б был я танцором!
В театре играл бы злодеев покрытых позором!
О, злу мировому я стал бы ходячим укором...
А если б еще я освоил и пение хором?

Тогда на меня вы, несчастные, стали б молиться,
Главами своими о пол возле ног моих биться,
А я, набивая свой рот пирожками с корицей

Вас взором разил. И звучал бы мой взор приговором.
Ах, если б!.. Но я не освоил. Страдаю запором
Теперь к туалету больничным бреду коридором.

Я знавал одного прокурора,
Он страны был оплот и опора.
У оплота того
Важных дел большинство
Развалилось, как пьянь у забора.

ОБЪЯВЛЕНИЕ.
"Предлагаем долевое участие в вашей выпивке."

Раз в студеную зимнюю пору
Еврипид говорил Пифагору:
"Но каков же подлец
Ваш почтенный отец -
Он меня целовал у забора!"

Опять приснилось Мраморное море,
Гранитный мавзолей на косогоре
И старый грек, молящийся богам.
Молитва в заунывном ре-миноре
Сквозь дыры в мавзолеевом заборе
Течет неслышно вниз, в площадный гам.

Там, на базарной площади Стамбула,
Примерно двадцать пять веков минуло,
Пока мы целовались за углом.
Давно нас ветром беспощадным сдуло,
И вместо грека турок крутоскулый,
И минареты выросли кругом.

Одна отрада здесь - турецкий кофе:
Он дарит вкус и запах катастрофе.

Волновалась не долго Россия-
Сколь корону с собой не носи я,
Хоть в котомке, а хоть в рюкзаке,
Не видать мне российского трона
Я как пьяная баба Матрена
Отдаюсь без единого стона
На лугу, на стогу, на реке.
Далеко за горами столица
В ресторанах своих веселится,
Наплевав на российский народ...
Ей, столице, приятно, наверное,
Лето счастья ловить эфемерное
Как российское небо - безмерное...
Все пройдет. Даже это пройдет...

Умирая, художник Шагал
Проклинал свой еврейский кагал.
Говорил, что жиды
Все получат пизды...
Вообщем, предал своих же, шакал.

Как-то Кеплер глядел в телескоп,
И стаканчик со спиртиком - хлоп!
Тут ему показалось,
Что земля завращалась
Астрономия, мать ее еб!

Проститутка одна из Габона
Так похожа была на гибона,
Что реальный гибон
Эмигрировал в Бонн
И давался там немцам pro bono.

Если ты приобрел небоскреб,
Значит, много проблем ты огреб.
Он, как свищ на носу,
Раздражает Муссу,
А Мусса еще тот долб.еб.

Молодой человек из Орландо
Постоянно массировал гланды
Своей юной невесте
Через вход в новом месте.
Нелегко быть солисткой джаз-банда.

Я слово позабыл, что Вам хотел сказать,
И что-то пробурчал, ну, типа "Приходите",
Вчера, навеселе Вас затащив в кровать
Не въехал я, что это были Вы, простите!..

Теперь придется мне тоскливо куковать.
Теперь я стал для Вас нижтожный соблазнитель,
Но ведь и вы, увы.. Я не сказал, что блядь,
Но плакал ведь тогда по Вам медвытрезвитель!

Однако, даже Ной, когда был пьяным в стельку,
Не мужиков к себе затаскивал в постельку,
Как повелел Господь, подругу он имел.

О Лоте умолчу, поскольку вспомнил слово,
И с губ моих оно сорваться уж готово:
"Поверьте же, что я Вас вовсе не хотел!"

Хорошо в Серебряном Бору
Собирать бутылки утром ранним:
Множество бутылок поутру
Здесь. А ты, валяясь на диване,
Нежишься, как в сумке кенгуру.

Вот, бери авоську и баул,
Лупу для рассматриванья сколов.
Лишь бы нас приемщик не надул,
Серебряноборских новоселов,
Гордых и бесхитростных как стул.

А когда, удачно сдав стекло,
Сосчитаем мелочь в потной длани...
Лишь бы все менялось и текло,
Как в желудок струйка Мукузани.

Живописцы Комар с Меламидом
Заболели опаснейшим СПИДом.
«Полюбил навсегда,
Но со СПИДом - беда!» -
Признавался Комар Меламиду.

Одна девушка из Барнаула
С дефлорацией долго тянула:
То прическа не та,
То порой занята,
То не та консистенция стула.

Послушайте, люди, балладу про штуцер:
В Баварии выросла Штуцер Инесса,
В девицах - Арманд. Пламя трех революций
Ей в кузнице счастья, любви и прогресса
Ковало характер крутого замеса.
Но слушайте дальше: в России Володя-
Простой гимназист, незначительный вроде,
Казалось бы, Штуцеру не конкурент,
Сажал огурцы у себя в огороде,
И понял: "Созрел, понимаешь, момент!
Восстание! Хватит бесплодных поллюций!"
И грохот пошедшего в гору процесса
Уже предвещал: скоро кровью польются
Из Штуцера центнеры лишнего веса
Инессе вдруг стало не до политесса,-
Она загорелась мечтой о Свободе!
Она из Баварии пишет Володе:
"Я еду Россия. Там буду студент."
Володя прочел, улыбнулся природе
И понял: "Созрел, понимаешь, момент!"
Пусть чай буржуин попивает из блюдца,
Таблетки пусть жрет от мигрени и стресса:
Тому, что прошло - никогда не вернуться,
Корабль Истории входит в Одессу,
Инесса на берег глядит с интересом:
Страна и эпоха Инессе подходят,
Полно мужиков подходящих в народе,
Крестьянин, рабочий и интеллигент -
Сгодится любой при хорошем уходе,
Лишь только б созрел подходящий момент.
Любить одного стало как-то не в моде-
Ведь жизнь быстротечна, и юность проходит,
Инесса согласна на эксперимент.
И если заря коммунизма восходит,
То это и есть подходящий момент!

Скажи-ка, дядя, ведь недаром
За правых ты голосовал?
Чечня, спаленная пожаром
Пронзила, словно коленвал.

Не зря плакат "Мочить в сортире!"
Весь день торчал вчера в эфире.

А помнишь, как за Макашова
Ребята наши полегли
Что ж революция сурова -
Чуть что не так - руби-коли.

Пойдем, покушаем в трактире,
Устал, небось, мочить в сортире?

Зачем мы, дядя, всех кормили?
Ты глянь: и рупь опять упал!
И что же? Снова при кормиле
Цветет махровый криминал.

Меж скал таится новый Мцыри
Чтоб кормчих замочить в сортире.

На это дядя так ответил:
Мочи, племяш, пока живой,
Без лишних слов и тех, и этих,
Неважно, кто чужой, кто свой.

Тот прав, племяш, чья жопа шире -
Кто крепче всех засел в сортире!

Не шутите, дети, шутки
С мамой вашей по утрам,
Наказанье будет жутким:

Ругань, драка, тарарам.
Папа вряд ли вам поможет:
Дрыхнет, хлопнув 200 грамм.

У него в кармане ножик
Недозволенной длины,
Он для ваших тонких ножек

Не нашел вчера штаны.
Его мучают кошмары,
Бьют его колотуны,

И хоть он еще не старый -
Псих. Но лечится водярой.

Как-то случился со мной адюльтер-
Хоть и не нравится мне это слово,
Я его помню из басен Крылова.
Вечер сгущался. Вдруг оклик:"Валер!

Что, не узнал? Я же - Галка Бревнова!
Ты ж в пятом классе был мой кавалер."
Вижу - девица, одета в мохер,
В ухе колечко, и бритоголова.

Ну, я ж, понятно - не чуждый манер,
Чай, математик, не милицанер.
"Ну,- говорю сам себе,- Казанова,

Хоть ты и Вить, а совсем не Валер, -
Должен Бревновой поставить в пример."
Взял и поставил. Готова Бревнова.

Сегодня еду в электричке, и на остановке в вагон заходит очередной
торговец. Начинается песня я хочу Вам предложить.... вообщем товарисч
предлагал пластырь с тигровой мазью, ну собственно и подумалось. Сидит
себе тигр никого не трогает, только собрался себе что нибудь мазью
смазать, а тут мужик раз и отобрал.

Как-то раз по вине Моисея
Загибалась держава Рассея:
Ни еды, ни воды -
Все украли жиды
От Прибалтики до Енисея.

В моей коммунальной квартире
Стрельба постоянно, как в тире,
Как в местном кружке ДОСААФ-
Летают кастрюли и гири:
Обратно "Commando" в эфире!
Неважно кто прав, кто неправ.

Казалось бы - люди как люди,
Ну, что им в кухонной посуде?
И вилку погнули зачем?
А ночью сожрали мой студень...
О, как же стал быт мой паскуден!
Туды вас, поганцев, в качель!

Сегодня, полночной порою
Я газовый вентиль открою.

От старого вяза сверну по тропинке направо-
Отсюда до Рима буквально рукою подать.
Четвертую тысячу лет я мечтаю сюда,
Где в каменных форумах бродит античная слава.

Былого величия мощь до конца не понять,
Давно в Колизее уж нет гладиаторов бравых,
Не встретить на улицах и куртизанок кудрявых,
Ни хлеба, ни зрелищ, ни даже мечом помахать!

Торгуют баранками бывшие гунны-громилы,
Красавцу Нептуну повесили бублик на вилы -
Откуда им взять уваженье к глубинам веков?

Но что-то сюда меня тянет, какая-то сила,
Как будто бы тайным магнитом сюда я влеком...
Четвертую тысячу лет в Рим иду я пешком.

Говорят, что философ Руссо
Изобрел как-то раз колессо,
Покрутил, повертел,
Себе на х.й надел
И сказал: "Вот теперь холоссо!"

Ростроповича как-то спросили:
"Вы в каком выступаете стиле?"
"Ась? - ответил старик
И сорвался на крик, -
Я играю на свадьбах кадрили!"

Леша Тушин был жаден до денег,
Становился без них неврастеник.
Как-то раз на Арбате
В телефон-автомате
Он за трешку сосал чей-то членик.

Я раньше была одинока
Как сердце в двуглавом орле
Брела как Россия во мгле,
Питалась березовым соком.

Как флюгер, сижу на игле...
Порой соскочу ненароком,
Ударюся жизнью, как током,
И вновь отключусь, как реле.

Судьбина моя несуразна:
Мила я и все ж - безобразна,
Толкова и страшно глупа,

Но ночью глухою, ненастной
Ко мне не иссякнет тропа
Голодного злого клопа.

Молодой и нахальный сингал
Как-то улицу перебегал.
Полицейский-тамил
Свой кулак применил,
Чтоб сигналил фингалом сингал.

Скажи-ка, дятел, ведь недаром
Балет, поставленный Бежаром,
Четвертый год подряд
Идет на сцене Мариинки,
Два акта - обе половинки
Танцуют чудо-балеринки,
Как в воздухе парят.

А знаешь, дятел, в этом танце
Такие есть протуберанцы,
Такие фортеля,
Что и представить неприлично-
Совсем испорчен нрав столичный!
И хочется немелодично
С галерки крикнуть: "Бля!"

У одной молодой китаянки
Был любовник, бессовестный янки
Даже мини-размер
Был велик ему - хер
Меньше клитора у лесбиянки.

Скалолазы из города Базеля
Всякий раз, как на скалы залазили,
Расстегнувши штаны
Были напряжены-
Каждый думал :"Есть силы в запасе ли?"

Как-то Гена свою Чебурашку
Пригласил к себе в гости на бражку.
Она выпила стопку
Да и Гену за попку:
Ну, чего засмущался, дурашка!

Проститутка одна из Киркука
Страсть пугается громкого стука.
Стоит лишь постучать,
Начинает кончать.
Но кончает блистательно, сука.

Однажды дикарь из Гвинеи
Искал утешенья в вине, и
К Миклухо-Маклаю пришел.
Но хмур был Муклухо и зол.
Дикарь говорит: "Ну налей, а?"

Миклихо в ответ ухмыльнулся,
Ушел и с бутылкой вернулся,
Но череп и кости на ней,
Нет жидкости в мире сильней.
Как выпьешь - не станет и пульса.

История ета печальна:
Не пей с кем попало, дикарь!
Не всякая выдержит тварь,
Того, что мы пьем изначально.

Один наш ученый от всех по секрету
Считал, что ЗИМА ХОЛОДНЕЕ, чем лето.
Но как-то, гуляя зимой по аллее,
Он понял, что все-таки ЛЕТО ТЕПЛЕЕ.

Не будет больше порошка,
Уже не будет даже травки,
Ушит желудок и кишка,
Что б не хотелося добавки.

Я заколдован черным кодом,
Не пью, а то бы, с бодуна,
Я, не взирая на погоду,
На сук подвесил колдуна.

Паруса белоснежные в дымке сверкают,
На флагштоке голландский колышется флаг.
А на палубе жирные крысы мелькают,
Горы трупов, вонища, ну, в общем, бардак.

Но несется корабль, волну рассекая.
Позади остается пролив Скагеррак,
А штурвал обхватила рука неживая,
Держит строго по курсу, не вырвать никак.

Так спешу я к тебе, без любви и без цели,
Труп души разлагается в бодреньком теле
Словно зомби ,услышав тамтам колдуна,

Сквозь шторма и туман, через рифы и мели,
Сквозь толпу и кусты, через кучи говна,
Так стремлюсь, будто ты мне и вправду нужна.

- Вода шумит, как будто дождь ушел,
а он присел и пахнет вешним соком,
весна войдет, а после выйдет боком,
скажи, отец, а это хорошо?
- Ты - крошка, сын, не верь своим глазам,
весной обычно расцветают платья,
что хорошо, хотел бы сам узнать я,
учись, сынок, сказать ногам сезам!
- Скажи, отец, в чем пухлых почек суть,
куда сбежал ручей из-под забора,
вчера мне снилась тетя Терпсихора,
я на груди ее не мог уснуть...
- Слова, слова, как жертвы снегопада,
за ними вещи видятся едва,
что хорошо, что плохо - суть слова,
и только грудь - весома и услада.

"Ну, дела,- подумал лось.
Не хотелось, а пришлось..."

На летучке министру Касьянову
Подложили подлянку сверхпланову:
Дескать, "Медиа-МОСТ"
Опустить псу под хвост!
Не то грохнем, как фраера сраного.

Мне кажется время взбесилось немного,
Пространство, мне кажется, в точку сошлось
И, кажется, я подвернул себе ногу,
А руку сломать, увы, не удалось,
Но клетка грудная прозрачна насквозь-
Главврач говорит : "Никаких отклонений".
"А что же так больно?" - "А все от волнений,
Постельный режим и больничный покой -
Побольше покою, поменьше сомнений,
И ваши печали - как снимет рукой."

Но время все выше ползет, как изжога,
Оно и пространство ,мне кажется, врозь,
И это во мне разжигает тревогу,
А раньше ведь я был здоровый как лось:
Не только хотелось - порой и моглось;
И не было скуки, и не было лени,
И по вечерам не ломило колени,
А Время во сне улыбалось легко
В мелькании дат, новостей, поколений,
И тяготы дня - как снимало рукой.

"Что будет со мною?" спрошу я у Бога,
И Бог мне ответит, что так повелось -
Войти не решаясь, торчать у порога
Как путник потерянный, временный гость,
Пока меня Время в костлявую горсть
Не схватит, как кепочку - старенький Ленин
И в горло пространству швырнет на съеденье,
И я провалюсь далеко, глубоко,
Оставив печали, отбросив сомненья,
Которые тут же - как снимет рукой.

Пространство нальет себе чаю с вареньем,
И Муза мне скажет: Писать - дело геньев
И смерть пригрозит деревянной клюкой:
"Зачем ты писал это стихотворенье?"
И скомкает листик костлявой рукой.

Прикрой свои бледные ноги,
Открой волосатую грудь.
Тебя полюбила я, Гоги,
И не сожалею ничуть.

И пусть я лилея из лилий -
Люблю я твой взгляд крокодилий.

Блесни золотыми зубами,
И глазом стеклянным сверкни -
Сияние взор затуманит,
Взлетят фейерверка огни.

И пусть околеет Василий,
Люблю поцелуй крокодилий

Уедем с тобой во Флориду,
Там много таких же, как ты,
А Вася с разбитым корытом
Амурны оставит мечты.

Тебя же, Василий, просили:
Освой поцелуй крокодилий!

На центральном проспекте Бишкека
Есть такая ночная аптека,
Что-то вроде секс-шопа:
За стеклом чья-то жопа
С этикеткой "Мечта гомосека"

Говорят, что ученые ночью
Часто видят конец свой воочью
В инфракрасных лучах,
Если тот не зачах
От учения и суходрочья.

Я развода не дам никому -
Ни тебе, ни тому, ни сему.
Ну зачем мне вся эта фигня?
Мне ли в собственном (кстати!) дому
Помышлять о разводах? К чему?
Мало, что ли, забот у меня?

И имущество не поделю.
Половины ни в чем не терплю,
А уж четверти - это пардон!
Ну при чем тут "люблю - не люблю"?
Чувство к даме от страсти к рублю
Отличает воспитанный дон.

Вот, бери свой сухарь и трусы
И вали до лесной полосы.

В темно-синем лесу, где ужастно трепещут осины
И дубы-колдуны обещают любому бесславный конец,
Храбрый воин Пустое Очко размещает свои мокасины,
Лук, два литра горящей воды и закуску - кривой огурец.

Разместил. Вроде все хорошо, но тревожит индейца
Перечитанный им в свете полной луны Стивен Кинг -
Почитаешь его - и подумаешь: "Что ж это деется?
Людоеды, злодеи, вампиры и ночью кладбищенский свинг."

А осины тут вдруг пуще прежнего затрепетали,
Зашумели, скрипя и ругаясь коряво, дубы-колдуны
И огромные совы, которые все это видеть устали,
Разлетелись по дуплам осколками кинговой полной луны.

Размещая свой скарб в колыбели осеннего леса,
Не читайте ужастиков - шлите подальше их, к бесу...

Разорался на зэка чекист,
Мол, гадючина ты и троцкист.
Зэк же молча ему
Обозначил корму
Да и воздух испортил, артист.

"Вышла Поля в чисто поле..."
Написали? "...из избы..."
Не успели?! Встали!! Сели!!!
Пишем дальше - "...по грибы..."
Что? Устали?! Сели!! Встали!!!
С новой строчки! Пять пробелов!!
...Класс притих, глазенки пялит
На взведенный парабеллум.

Президенту Лорану Кабиле
Избиратели морду набили.
А еще избиратели
Его к чертовой матери
Посылали, потом - пристрелили.

Покуда эту жизнь терплю,
Пока в карманах есть валюта -
На птичьем рынке прикуплю
Себе пигмея-лилипута.
На коврике он будет жить,
А по утрам дышать озонам
На поводке гулять водить
Его я буду по газонам.
А если спросят у меня:
"Скажите, что это за птица?"
Отвечу скромно:"Так, фигня.
Иди отсюдова, тупица!"