Поиск по автору:

- Розочка, шо я тебе имею сказать: ты, конечно, сегодня произвела на пляже полный фурор, но стринги таки надо надевать полоской назад.

- Дядя Жора, а почему все унитазы белые или светлых тонов?
- Фима, да потому что человечество испокон веков всегда хотело обосрать всё чистое и светлое...

- Симочка, а шо таки тебе привезти с командировки?
- Веди себя правильно и тогда ничего не привезёшь.

Рассказывает Александр Ширвиндт...
Первый раз в Израиль мы с Державиным летели из Риги через Симферополь. Прямых рейсов из Москвы ещё не было. Попутчиком оказался израильтянин.
Насмотревшись на пустые полки тогдашних наших магазинов, он говорил мне:
- Как вы тут живёте? Уезжайте в Израиль.
В Симферополе из самолёта не выпускали, так как таможню мы прошли в Риге, тогда ещё советской. А нам с Мишей захотелось коньячка. Мы попросили разрешения постоять вверху на трапе, подышать воздухом. Пограничники нас узнали. Мы попросили достать бутылку коньяка. Кто-то куда-то сбегал и принёс.
Наблюдавший эту сцену израильтянин сказал мне:
- Ну, вам пока можно не уезжать.

С утра в одесском дворе на асфальте появилась надпись: "Все мужики сволочи!". Ниже кто-то дописал: "Вы, Сара Абрамовна, тоже не подарок".

В одесском борделе:
- Тётя Песя, и шо за страшную, да ещё и злую проститутку ви мине подсунули?
- Ну, Давид Соломонович, таки вы сами попросили, чтобы было дёшево и сердито...

Яков Моисеевич Рабинович постепенно с грустью начал ощущать, что их постельные битвы с супругой Сарочкой превратились в дружеские встречи ветеранов.

По телевизору расхваливают модного художника:
- Одним мазком кисти он может превратить смеющееся лицо в плачущее.
- Ой, я вас умоляю! - комментирует Рабинович. - Моя Сарочка веником легко может сделать то же самое!

- Жора, ты любишь сало?
- Люблю.
- Тогда я вся твоя, малыш!

Когда уже испытал все удовольствия, единственное, что может обрадовать - это результаты анализов.
© Михаил Жванецкий

- Когда я работал у Аркадия Райкина, - вспоминает Михаил Жванецкий, - меня дома, в Одессе, не было года два. Вернулся - на столе полно повесток в военкомат. Пошёл, военком разорался: "А если война?! Где вас искать?!".
Я сказал: "Начинайте, я подъеду".

По Дерибасовской идёт симпатичная девушка в джинсах. За ней идёт пожилой еврей и, тщательно всматриваясь ей в зад и указывая пальцем на фирменный лейбл "ТЕХАС" на джинсах, печально говорит:
- Раньше это называлось по-другому...

В очень бедной еврейской семье эпилятор передаётся по женской линии.

Рассказывают, что когда из-за нехватки денег в Одессе власти никак не могли запустить трамвай 5-го маршрута, карманники, жившие на Молдаванке, собрали недостающую сумму денег.
И теперь, после утреннего кофе, они таки садились в трамвай и начинали "работать". А работы у карманников было предостаточно. Ведь трамвай того времени курсировал между Аркадией и Староконным рынком, мимо железнодорожного вокзала и Привоза, перевозя огромную массу пассажиров...

- Жора, а кем ты работаешь?
- Мне платят за то, что я борюсь с земным притяжением.
- Ого, так ты лётчик?
- Нет, таки грузчик...

Одесса. Привоз.
- Мадам, купите живых раков!
- Ой, деточка, живых в кипяток бросать жалко...
- А вы глаза закройте, когда варить будете.
- Шо, каждому?

Однажды в начале 50-х годов знаменитый диктор Юрий Левитан с сердечным приступом оказался в больнице. А утром надо было читать новое Постановление ЦК. Из Радиокомитета приехали забрать пациента для записи.
Но врач был непреклонен:
- Живым вы его не довезёте!
Вспоминает сам Юрий Борисович:
- И вот - 6:00. По радио звучат позывные Москвы. Естественно, я не сплю. Сердце сжалось - что-то будет. И вдруг... слышу из динамика свой собственный голос, читающий новое Постановление ЦК. Никаких сомнений нет - это я! И тембр, и интонации, и паузы, и даже вдох мой. Я схожу с ума? Или уже сошёл. На худой конец - слуховые галлюцинации.
Что же произошло? Ночью на радио объявили аврал. Начальники прекрасно понимали, что они тоже будут ходить в виноватых.
Кто-то вдруг вспомнил, что на одном актёрском сборище щупленький еврей, недавний выпускник ГИТИСа, мастерски делал пародии на многих корифеев МХАТа, и на меня тоже. Один в один. Но имени его никто не знает. Имеется только описание внешности.
Тотчас разбудили ректора ГИТИСа. Тот - своих подчинённых. Вычислили голубчика.
В общем, часа в четыре утра домой к молодому актёру заявились два чекиста. Парень, конечно, перепугался - его усадили в машину и доставили на радио. Дали текст, заперли в дикторской, чтобы текст освоил. Минут через сорок повели в студию, и он в микрофон прочитал всё Постановление.
Это был известный в дальнейшем мастер пародий Геннадий Михайлович Дудник.
Позднее мы с ним познакомились, и я подарил ему печатку с надписью: "За спасение диктора".

Табличка на скамейке в одесском парке им. Шевченко:
"Осторожно! Окрашено! Если не липнет к рукам, то это ещё таки не значит, что не прилипнет к брюкам...".

- Додик, как же это у тебя могла сломаться скрипка?
- Очень просто. Я разучивал, разучивал этюд Черни... Вдруг раз - и скрипка вылетела из окна!

Александр Ширвиндт рассказывает...
Между Старым и Новым Арбатом есть небольшой переулочек - Малый Афанасьевский. И там внизу есть маленький платный общественный туалет.
Как-то я нырнул туда. А там очень маленькое помещение, и имеется такой постамент, на котором установлено шикарное викторианское кресло, по-видимому, привезённое со Старого Арбата. И на нём сидит дама столетняя (тоже, очевидно, со Старого Арбата). Она, значит, там дежурная. И у неё, как в старом троллейбусе, маленькие бумажные билетики. Справа, значит, спуск на одно место в мужской и женский туалет.
И я туда нырнул. Выбегаю, протягиваю ей 10 рублей, а она говорит:
- Что вы?! Что вы, Александр Анатольевич?! Для нас это такая честь!
Вот это был пик моей популярности!..

- Рабинович, к сожалению, мы не можем повысить вам зарплату.
- Ой, я таки и не прошу повысить. Но хотя бы чаще платить её вы можете?

- Додик, я слышал от соседей, шо у тебя постоянные трения с Розой?
- Шо ты, Беня? У нас с Розой бывают трения только в хорошем смысле этого слова.

Александр Ширвиндт рассказывает:
- Как только нас с Мишей Державиным не называли: Державин и Ширвал, Державин и Ширвинута, Державин и Шишермунд.
Ширвинут - потому что вы конце "дт", и все думают: наверное, опечатка. Правильно писать - Ширвинута или Ширвинут.
Во время войны в Афганистане поехали мы в военный госпиталь под Ашхабадом к раненым ребятам - там огромная палатка, типа, клуба-столовой, была, а на ней бумажку прилепили: "Сегодня у нас в гостях артисты московского Театра сатиры Дарвин и Равенглодт!".
Причём в конце "дт" было!
Ну, то, что один из нас Равенглодт, видно невооружённым глазом, но почему второй - Дарвин?

- Фима, ви слышали новость?
- Шо?
- Наш президент пришёл вчера в Верховную Раду и там наложил!..
- Да шо ви такое говорите!?
- Ви меня таки не дослушали: вето и табу!

Одесса. Пляж Ланжерон.
- Граждане, идите до меня, купите пирожки! Шобы я не переживала, шо вы таки тут голодные!

Учитель музыки говорит ученику:
- Моня, ты должен больше играть на пианино!
- Куда уже больше, Наум Соломонович? Седьмой сосед уже повесился!

- Жора, шо ви себе ругаетесь как биндюжник?
- Яша, ви себе представляете? Отремонтировал соседке утюг - так она хоть бы спасибо дала!

- Молодой человек, на вам пятно!
- (озираясь по сторонам) Какое пятно?
- Аж по всей спине, большое и весёлое!
- Я извиняюсь, почему таки весёлое?
- Потому что мине радость на лицо за всю Одессу, шо у нас такие сытые голуби.

По привычке Яков Моисеевич Рабинович писал анонимки по e-mail левой рукой.

У Рабиновича спрашивают:
- Яша, это правда, что Шлёму с Ришельевской посадили?
- Да, Фима, истинная правда.
- Вот жеж люди! А он мне таки написал, что поехал к брату на два года.
- Ха! Так его брата посадили ещё раньше и на пять лет!...

- Софочка! Вы такая начитанная, романтическая и ухоженная натура! Давайте, может, зайдём ко мне на Мясоедовскую: шампанское, свечи, стихи почитаем, на звёзды посмотрим!?
- Жора! Я таки изумлена до извинений! А шо, сексу не будет?!..

Очень бедный студент Одесской консерватории Фима Рабинович десять раз заварил чайный пакетик, потом сделал из него марлю на форточку, скурил всю заварку и повесился на ниточке.

Рабиновича спрашивают:
- Яков Моисеевич, в чём секрет вашего долголетия?
- Моя цель - пережить Сару.

Гость и рыба через три дня начинают попахивать.
© Древнееврейская пословица

- Говорят, шо у Сары Рабинович иссяк запал.
- Шо, ви сказали, у неё таки запало?
- Иссяк.

- Моня, вы можете починить мне розетку?
- У вас таки есть Фима, пусть он починит.
- Ему нельзя, его может убить током.

Рабинович звонит племяннику-адвокату:
- Фима, приходи сегодня вечером к нам в гости! Мы с тётей Сарой очень по тебе соскучились!
- Яков Моисеевич, а какой кодекс взять с собой: гражданский или уголовный?

- Фима, принеси мои зубы! Они там, в стакане...
- Сарочка, зачем они тебе ночью?
- Фима, я хочу быть страстной! Я хочу кусаться!..

- А где же Яша Рабинович?
- Он сегодня отпросился, проблемы в семье...
- Не слышал, чтобы так называлось похмелье.

Шлемензон встречает на Ришельевской своего старого приятеля Рабиновича:
- Яша, привет! Давненько не виделись! А ты прекрасно выглядишь! Чем занимаешься?
- Активным отдыхом.
- Это как?
- Собираю на Ланжероне пустые бутылки...

Умирает Рабинович. Ну, Страшный Суд, Архангелы, личное дело...
- Жене изменял?
- Ну, как бы...
- Ясно. Налоговую обманывал?
- Нет, ну не то, чтобы, но...
- Тоже ясно.
И так по всем пунктам. Понятно, что живой человек. Кто из нас без греха?
Подводят итог:
- В общем, мужик ты неплохой, но накосячил изрядно. Одно липовое банкротство твоё чего стоит! Короче - хотели бы тебе помочь, но - никак. Приговариваешься к аду!
Заходят сопровождающие, вежливо, но строго берут его под руки и уводят.
Бесконечный коридор, двери, двери. Откуда-то доносятся крики, стоны. Палёным пахнет. Таблички на дверях: "Ирландцы", "Малайцы". На одной двери даже "Инуиты" написано. Доводят Рабиновича до двери с надписью "Евреи".
- Ну, удачи тебе, греховодник, - и внутрь заталкивают с криком: "Принимайте пополнение!".
Заходит Рабинович, озирается со страхом. Жарища. Однако - вон виноградники виднеются, домики симпатичные невдалеке, белые, под металлочерепицей. Поля ухоженные, кругом автоматические системы орошения. А на горизонте - вообще мегаполис какой-то, небоскрёбы, стекло-бетон-ландшафтный дизайн.
Тут к нему мужичок на навороченном квадроцикле подъезжает и шлем мотоциклетный протягивает:
- Новенький? Поехали, подброшу до жилья.
- А-а-а... Скажите, это вот всё вокруг - это ад?
- Эх, мужик. Ты не видел, что тут 60 лет назад было!

Одесса. Привоз. Три кондитерские лавки в одном ряду.
Вывеска на первой лавке гласит: "У нас к каждому покупателю относятся как к королю".
На второй лавке: "У нас король - тоже желанный покупатель".
На третьей: "Лицам не королевской крови скидка 5%".

Каждая еврейская жена имеет:
1. Много лишнего веса.
2. Гениальных детей.
3. Шлимазла мужа.

В одесском борделе. Бандерша спрашивает клиента:
- Кого хочите?
- Самую горячую! Шоб всё крутилось и вертелось! Шоб как в бане! Шоб не понимал, где я и шо я! Шоб так, как с ног на голову!
- Хорошо, будете иметь Цилечку в стиральной машине.

На Молдаванке музыка играет,
На Молдаванке барабаны бьют.
На Молдаванке прохожих раздевают,
На Молдаванке девушек е*ут...

Хроника происшествий: со словами "Меня на этой гребаной планете ничего не держит" нетрезвый инженер московского завода им.Хруничева Яков Рабинович пытался залезть в детскую деревянную ракету во дворе.

Антисемитизм - это зависть к потомкам Адама и Евы от тех, кто произошёл от обезьян.

- Кто становится психиатром?
- Еврейский мальчик, чтобы доставить радость маме поступает в медицинский, но при этом падает в обморок при виде крови.

У Рабиновича пропала жена - два дня не приходила домой ночевать. На третий день, наконец, появилась. Рабинович к ней:
- Сара, что случилось? Я тут с ума схожу, все морги обошёл, полицию на ноги поднял, дети плачут...
- Яша, меня в парке Шевченко поймали три амбала, затащили в какой-то дом и там трахали целую неделю.
- Как неделю? Тебя же два дня не было!?..
- Да, но завтра надо опять идти...

Объявление на одесском пляже: "Уважаемые отдыхающие! Тень входит в комплект к чужим зонтику с шезлонгом и поэтому относится к платным услугам!".