Лучшие анекдоты, истории и фразы зарегистрированных пользователей

Возле моего дома часто байкеры тусуются. Вчера с работы шёл видел такую
картину: 2 байкера вернее один из них просто так стоял, а другой месил
гопника. К стеночке его припёр аккуратненько, левой рукой держит его за
одежду на груди и далее диалог:
Байкер: *тресть в табло*
Гопник: Мои кенты щя вас так вывезут што не отдуплите
Байкер: *тресть в табло*
Гопник: Ладно без предъяв! давай ровно разойдёмся, не по-нервозу!
Байкер: *тресть в табло*
Гопник: Ну хочешь я сам тебе штукарь дам
Байкер намахиваясь своим огромным кулачищем для очередного удара
обращается к своему другу:
"Слышь, а это похоже на переключение каналов!"

Был здесь чей-то симпатичный анекдот – смысл, которого состоит в том, что расстояние между шпалами не соответствует мужским шагам потому, что у нас в стране шпалы укладывают женщины.
В начале восьмидесятых, был я в командировке в Южном Урале. И нестерпимо захотелось мне побывать на своей юридической родине - в Северном Казахстане.
Туда, ещё до войны, были сосланы родители моих родителей. Покинуть место многолетней ссылки разрешили уже после войны, благодаря фронтовым наградам и ранениям отца. Короче, вывезли меня в раннем младенчестве. О родине, затерянной в казахстанских степях, знал по рассказам.
На удивление, немало местных жителей хорошо помнили моих предков.
Привели меня к саманной хате, выглядывающей из земли всего-то метра на полтора. Эта хата, была построена моим дедом, в голой степи наспех, к зиме тридцать седьмого. Там жили незнакомые пожилые люди, которые любезно предложили мне пожить, или хоть переночевать в хате, в которой я родился и жил, правда, меньше месяца.
Спросил я про кузницу, которую, по рассказам родителей, построил мой дед - отец отца. Дед тогда сам в ней работал. Оказалось, что сохранилась и кузница. Кузница не только сохранилась, но и продолжала действовать.
Кузнеца на месте не было, но пока мы, с добровольными экскурсоводами, разговаривали разговоры, послали кого-то за кузнецом. Каково было моё изумление, когда передо мной предстала темно-русая статная красавица, заметно старше меня. Вот так кузнец!
Кузнец Елена, улыбаясь, предложила мне покачать меха, размять городские косточки. Уголь, в дедовском горне, быстро разгорался, а Лена, тем временем, уже разогревала какую-то железяку. Постоянно подогревая ее, быстро добилась нужной толщины, ширины. Согнула. Попросила подержать длинными клещами заготовку на наковальне, и, несколькими уверенными ударами, сделала разными пробойниками около десятка отверстий.
Ещё несколько минут, и Лена вытащила из шипящей воды новенькую подкову. Протянула мне:
- Передайте от меня подарок своему отцу.

ПОДАРОК В КОМПЛЕКТЕ
- Как-то, - рассказывал Чарли Чаплин, - я ехал в нью-йоркском метро. Придя домой, обнаружил в кармане золотые часы. Ума не мог приложить, как они попали ко мне. Решил отнести их в полицию. На следующий день принесли письмо: "Дорогой мистер Чаплин! Пишет вам профессиональный карманник. Вчера в метро я украл у одного господина золотые часы, но, увидев вас, решил сделать подарок и опустил их в ваш карман".
Прошёл год. Полиция не нашла вора, не нашла и хозяина часов, и поэтому переслала часы обратно мне. В газетах писали об этом, и вот через некоторое время я получил второе письмо: "Дорогой мистер Чаплин! Год назад я ехал в метро, и у меня украли часы. Я прочёл в газетах, что какой-то карманник подарил их вам. Пусть мои часы останутся у вас, мистер Чаплин. А так как я не меньший почитатель вашего необыкновенного таланта, чем вор-карманник, то посылаю к часам и золотую цепочку".

АНГЛИЙСКИЙ ПАЦИЕНТ

Эту ядовитую историю поведал мой сокурсник, работавший врачом
российского посольства в Англии. Обратился к нему один из наших
дипломатов с жалобами на простуду: кашель, насморк, боль в горле.
Отношения, кстати, между моим коллегой и пациентом были вполне
дружескими.
- Нитыч, - без обиняков сказал дипломату доктор, - ты же, наверное,
слышал, что оэрзуха (острое респираторное заболевание), если лечить,
течет неделю, а если не лечить - семь дней. Анализ кровушки, на всякий
случай, давай таки возьмем. Если, не приведи бог, похужеет, ну, скажем,
кашель усилится, температура выскочит, мокрота появится - рентген легких
может забацаем, хотя вряд ли. А так… витамина С попей, горло фурацилином
пополощи, жидкости побольше, водочки тепленькой чуть-чуть…
В разгар этих объяснений в кабинет врывается жена пациента. Коллегу
моего она недолюбливала. И этого никогда не скрывала. Уж слишком часто,
как ей казалось, он эль с ее мужем лакал.
- Опять водка? Я все слышала, Нитыч. Пойдем. Зачем ты к этому
костоправу пришел? У него, небось, и диплом фельдшерский, да и тот
купленный. А в соседнем квартале частнопрактикующий местный доктор. Вот
к нему и обратимся…
Дипломат вздохнул, но повиновался напору супруги.
Пришли они к лондонскому доктору. Роскошная амбулатория. Белозубая
секретарша.
- Разумно поступили, что пришли, - сразу же сделал вывод английский
эскулап. - Наслышан об уровне вашей медицины. Сочувствую. Но, к счастью,
случай не очень запущенный. Рекомендую держать ноги в тепле, на ночь
выпить глинтвейна или более привычной для вас водки. Приходите еще. До
свидания.
Ошеломленный дипломат двинулся к выходу.
- Извините, сэр, - проворковала белозубая секретарша, - счет на 350
фунтов за консультацию вам отослать по почте или оплатите сейчас?

Выписку из истории болезни готовил Злоботрясов, MD.

Я не профи холодильный, а вот начальником у холодильщиков был. И вот однажды на комбинате была реконструкция. где-то 2002 год. и на крышу здания надо было поставить конденсатор от холодильного агрегата шоковой заморозки. Принцип - как у бытового кондиционера: один ящик внутри, второй снаружи. До крыши 30 метров высота и она металлическая с небольшим уклоном. Сварили раму. "Пионером" подняли конденсатор, предварительно сняв с него вентиляторы. Да, забыл сказать. эта штука настолько же тяжёлая,насколько и дорогая, даже весьма. Пока поднимали - испереживался. Но прошло удачно. Осталось пронести по крыше метров 30. И вот восемь здоровых мужиков берут этот агрегат (там специально ручки для этого - очень удобно), а лишний, девятый обнял вентилятор и понёс впереди. Представьте картину: Восемь мрачных мужиков тащат алюминиевый ящик(он прямоугольный, а верх, где вентиляторы - на конус - усечённая пирамида. очень похоже на гроб с крышкой) , впереди идёт один с вентилятором... И тут самый остроумный говорит: "Карлсона хороним..." Вот тут-то мы кондёр и уронили...

Соседка встречает Вовочку, идущего из школы:
- Как дела, Вовочка?
- Нормально.
- А в школе как?
- Нормально.
- А здоровье как?
- Нормально.
- Слушай, а в твоём лексиконе есть другие слова кроме этого "нормально"?
- Папа сказал, что взрослым нельзя говорить "отъебись"...

Придет серенький волчок и укусит

Многие, наверно, видели в Московском зоопарке волка, который вместе с волчицей жил в открытом вольере, отделенном от посетителей бетонным рвом и стенкой высотой метра четыре. Высокая стенка была со стороны волков, а со стороны посетителей - примерно по пояс.
Волки там скорее всего степные, маленькие, меньше овчарки, с узкой грудью. А когда они весной линяют и шерсть клочками висит - вообще жалкие дворняжки. Никакого сравнения с полярными волками, которых я в тундре встречал. Те размером с северного оленя, весом за 80 килограммов и ростом до метра в холке. А резцы больше, чем клыки у моего боксера.
Мы с дочкой весной приехали в зоопарк, прошлись мимо волков (вслух: "Смотри, дочка, это волк!" Про себя: "Да какой это волк! Овчарка какая-то") и пошли дальше. Через несколько минут обернулись на крики и вернулись обратно к вольеру с волками.
Кричала полупьяная компания из нескольких парней и пары девушек, которые перед этим там стояли. Двое держали парня, нога которого свисала в вольер, остальные криком пытались отогнать волка.
Парень перед этим решил показать свою молодецкую удаль девицам и засунул ногу в вольер, подразнить волка. Он был обут в модные по тем временам в узких кругах сапоги-казаки, с острым носом и высоким каблуком.
Вот на этом каблуке, зажав его в клыках, и висел волк, смиренно согнув лапки на груди, как зайчик на утреннике.
Парень уже был трезвый как стеклышко и бледный, как шпорцевая лягушка. Он не мог даже пошевелить ногой, на которой висело с полсотни килограммов живого веса, и только что-то шептал собутыльникам, наверно, держите крепче, братцы! Перспектива оказаться в вольере наедине с волком, которого он только что дразнил, как шавку, ему совсем не нравилась.
Девицы визжали, волк продолжал скромно висеть, а за этой картиной с интересом, наклонив голову, со стороны наблюдала волчица.
Через несколько минут на крики прибежал милиционер и, оценив ситуацию, начал резиновой дубинкой тыкать волку в морду. Тому это не понравилось, он отпустил каблук и мягко приземлился на дно рва. Поднялся к волчице и они на пару легли на солнышке, наблюдая за окрестностями. Безобидные облезлые собачки на отдыхе.
До сих пор жалею, что я не видел самого волчьего прыжка, когда пьяный придурок решил засунуть ногу в немытой обуви к нему домой. Тому надо было пролететь метров пять-шесть по воздуху и с лету поймать каблук.
После этого над вольером протянули провода и пустили ток.
Многие, наверное, думают, что это для защиты людей от злых волков. Но я-то знаю, что это защита волков от дураков.

Мамин-Сибиряк (с)

В этой истории практически нет юмора, и она никак не уместится в обычные интернетовские 2-3 абзаца. Но, поверьте, дело того стоит. Тем более, что история - фактически эксклюзив, звучала несколько раз в тесном кругу, без выноса наружу. Теперь, похоже, настало время для большего охвата, как раз под День Победы.

В 70-е годы наша семья жила в Ростове-на-Дону по адресу: Крепостной переулок, дом 141, кв. 48. Обычная кирпичная пятиэтажка в центре города, через дорогу наискосок от бассейна "Бриз", если кому интересно точное местоположение.

Там и сейчас кто-то живёт, в нашей двухкомнатной хрущёвке. Равно как и этажом выше, в 51-й квартире, в однокомнатной. А вот во времена моего детства в квартире номер 51 жила бабушка Соня, тихая улыбчивая старушка. Я помню её плохо, можно сказать, вообще не помню ничего, кроме того, что у неё всегда был в прихожей мягкий полиэтиленовый пакет с карамельками, которыми она угощала меня, прибегавшего за солью или ещё по каким хозяйственным поручениям.

Моя мама и Софья Давидовна нередко беседовали, соседи в ту пору были гораздо ближе друг к другу, поэтому и отношения были более открытыми.

Прошло много лет, мы давно переехали, и как-то раз мама рассказала мне потрясающую историю. Ей, конечно, это стало известно от соседки, так что сейчас это получается - "из третьих рук", уж извините, если где-то ошибусь. Передаю, как услышал.

***

Софья Давидовна в молодости училась в Москве, проходила практику в каком-то издании, а когда началась война - стала стенографисткой-машинисткой в редакции газеты "Красная Звезда". Их там было несколько молодых девчонок, и работали они в основном на грандов советской журналистики - тем летом сорок первого Соне достался Константин Михайлович Симонов, именно его тексты она и перепечатывала большую часть времени.

А время было тяжёлое. Немцы подступали к Москве, ежедневные авианалёты, редакция перебралась куда-то в пригород столицы, фактически готовится эвакуация. И вдруг посреди всего этого кошмара объявляют: "В Москве концерт! В филармонии! Есть пригласительные билеты для газеты, кто желает поехать?"

Желали поехать все. Нашли какой-то то ли автобус, то ли полуторку, набился полный кузов почитателей музыки, в том числе и Софья, и Симонов. На дворе то ли конец лета, то ли начало осени, доехали без приключений.

А там красота - дамы в модных платьях, офицеры в парадном обмундировании, немногочисленные штатские тоже нашли во что приодеться. Наши девчонки смотрят во все глаза, масса известных людей, да что ты! На сцене - оркестр... тут воспоминания размываются, вроде мама неуверенно припоминает, что речь шла о премьере симфонии Шостаковича. Но в целом атмосферу чувствуете, да? Кусочек счастливой мирной жизни.

В середине первого акта начинают выть сирены противовоздушной обороны. Оркестр прекращает играть, выходит распорядитель и говорит: "Товарищи, у нас неожиданный перерыв, кто хочет, может спуститься в фойе, там бомбоубежище, это будет безопаснее." Зал сидит молча, ни один человек не поднимается со своего места. "Товарищи, я вас прошу - спуститесь в бомбоубежище!" В ответ тишина, даже стулья не скрипят. Распорядитель постоял, постоял, развёл руками и ушёл со сцены. Оркестр продолжил играть до окончания первого акта.

Отгремели аплодисменты, и только потом все спустились в фойе, где и переждали тревогу. Соня, конечно же, приглядывает за "своим" Симоновым, как он там да с кем. О его романе с Валентиной Серовой все знали, и надо же тому случиться - на этом концерте они практически случайно встретились.

Серова была с какими-то военными, Симонов схватил отчаянно отбрыкивающуюся Софку, подошёл вместе с ней к актрисе и представил их друг другу. Это, конечно, был, скорее, повод для начала разговора, но юной стенографистке и этого хватило - ещё бы, сама Серова, звезда экрана!..

Потом Симонов и Серова отошли в сторону и там, за колоннами, долго о чём-то разговаривали. Разговор шёл на несколько повышенных тонах, все вокруг деликатно как бы не замечали происходящего. Симонов о чём-то спрашивал Серову, та мотала головой, он настаивал на ответе, но в результате добился лишь того, что Валентина Васильевна развернулась и оставила Симонова одного у этих колонн.

Тут объявляют о начале второго акта, все возвращаются в зал, взмах дирижерской палочки, и вновь гремит музыка. Время пролетает незаметно и вот уже практически ночью грузовичок едет обратно, в кузове трясутся зрители, моросит мелкий дождь. Софья украдкой посматривает на Симонова, тот сидит молча, курит папиросы, одну за другой...

Доезжают до расположения, все расходятся спать, полные впечатлений.

Глубокой ночью, часа в три, наша героиня просыпается от того, что её будит посыльный: "Софка, вставай, тебя срочно требует!" Она спросонья, наскоро одевшись, прибегает в дом, где жил Симонов. Константин Михайлович стоит у тёмного окна, смотрит вдаль. "Софья, садитесь за машинку" - и начинает диктовать:

"Жди меня, и я вернусь, только очень жди,
Жди, когда наводят грусть жёлтые дожди,
Жди, когда снега метут, жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут, позабыв вчера..."

И Софка стучит по клавишам и плачет. И слёзы капают на первый печатный экземпляр знаменитого стихотворения.

***

Долго думал, писать ли этот пост. Ведь никаких письменных свидетельств нет. Софья Давидовна Юкельсон умерла в конце восьмидесятых, других похожих воспоминаний найти не удалось, Яндекс об этом тоже ничего не знает.

В каких-то архивах наверняка найдутся факты, подтверждающие или опровергающие этот рассказ. Но мне он кажется достойным для сохранения в нашей памяти - маленький кусочек истории большой страны.

Такие дела.

Помните почти волшебную, сказочную победу сборной Дании на Евро 92. У этой сказки есть и другая сторона, но она не весёлая, более того страшная, но божественная.

В 1992 году по политическим причинам сборная Югославии была отстранена от участия в турнире проходившем в Швеции.
Это событие типичный "Черный лебедь", привело к тому, что не попавшая на турнир и проводящая в отпуске на курортах сборная Дании, была приглашена заменить югославов.

По началу никто в Дании не поверил в эту новость, все думали розыгрыш. Потом не верил в это тренер датчан Рихард Меллер-Нильсон, позже когда уже стало ясно, что это не розыгрыш, стали собирать датских футболистов со всех курортов мира, дело это было очень сложное, хотя бы потому-что и футболисты думали, что это розыгрыш и вешали трубки.
С большим трудом тренеру удалось уговорить футболистов прибыть в расположении сборной. К примеру Михаэль Лаудруп не приехал, он, конфликтовал с тренером, и не хотел прерывать свой отдых, тем более все в мире понимали, что Дания едет на турнир в качестве статистов.

Это понимал и Меллер-Нильсон, поэтому он попросил футболистов не прерывать отдых, так как после трёх игр каждый смог бы продолжить его. У команды не было ни плана тренировок, ни анализа соперников, вообще ничего не было.

Так же от чемпионата первоначально отказался Ким Вильфорт, причина ужасна, его маленькая дочь умирала в больнице для больных раком. Тренер и команда понимали в каком ужасающем положении находится отец Вильфорт. Ему было предложены любые условия, какие он сам выберет. Он отказался.
Но, больной девочке стало лучше, и она вместе с женой Кима, попросили его поехать на чемпионат. Тренер Нильсон, разрешил Вильфорту после турнира сразу возвращаться в Данию.

Первый матч Дания играет вничью с англичанами, во втором проигрывает Швеции, ребенку становится плохо, и в перерыве жена просит Вильфорта срочно вернутся в Копенгаген. Вильфорт собирает чемодан, уезжает и просит товарищей его не ждать, он принял решение покинуть турнир. Все всё понимают, Ким уезжает.

Матч с Францией он смотрит уже в больнице вместе с дочерью. Дания открывает счет, Франция сравнивает, все шло к вылету, но в самом конце Эльструп забивает Франции победный гол.

Вильфорт видит, как вся больница, оглашается счастливыми криками, больные, несчастные люди, которым осталось жить почти ничего, люди стонущие и плачущие от страшных болей, лысые, худые, изнеможённые, и потерявшие блеск в глазах, вдруг оживают, и он видит вокруг счастливых людей. Он видит как во всех палатах ликуют, он видит свою счастливую дочь. Они забыли про свою смертельную болезнь, они счастливы, хотя бы на время матча, они забыли о своих мучениях. Вильфорт запирается в туалете и рыдает. Сердце Вильфорта разрывалось от радости и боли.

В полуфинале Данию ждет непобедимая Голландия, это главный претендент на победу. В составе Ван Бастен, Райкард, Куман, Гуллит, Бергкамп, Блинд, Франк де Бур, Ван Брекелен, они жаждут победы, им нет равных. Вильфорт после прозрения в больнице, просьбы больных и просьбы дочери возвращается в сборную.

Он знает, он помнит, для кого Дания играет, для кого он должен забить, он помнит, что именно сделает смертельно больных людей хоть чуть-чуть счастливее.

После основного времени 2-2 бьют пенальти, Бастен пробивает ужасно. К точке подходит уставший, исхудавший, весь на стрессах, в тяжелом психическом положении Ким Вильфорт...
Он смотрит в небо, смотрит в сторону Копенгагена, бьёт и забивает. На глазах его слёзы, ведь он знает, что дочь и все больные сейчас там в пропитанных смертью палатах, счастливы, и забыли все свои несчастья перед телевизором.
Дания в финале похожем на сказку написанную другим датчанином Г.Х. Андерсеном.

После матча он сразу уезжает в Данию, дочери стало совсем плохо. Семилетняя Лин умирала. Вильфорт отказывается играть в финале, но его родные и все больные клиники буквально выгоняют его из палаты, требуют вернутся и выиграть для них кубок Европы. Этого просит и дочь, когда находит в себе силы говорить.

Вы все помните финал с Германией, датчане рано открывают счёт, потом их прессуют немцы, они уже были близки, чтобы сравнять счёт, но за 11 минут до конца матча Ким Вильфорт забивает свой самый важный мяч в жизни, и делает мечту всей нации реальностью.

Но он думал, только о тех, кто сейчас там, умирая от боли и безысходности в раковых палатах, празднуют успех. Он понимал, что футбол и победа вырывали людей из их мучительного ада. Он, нет, все они, вся команда, сделали это для них, для всех них, и для умирающей Лин.

Гол Кима в финале немцам считается одним из самых эмоциональных и трагических голов в истории футбола.

Летняя сказка сборной Дании войдет в "золотой фонд" истории футбола.
Лин Вильфорт умерла через несколько дней после финала. В последние часы жизни, она сказала, что гордится отцом. Её мечта сбылась Дания выиграла, а папа был сильным. Она мечтала перед смертью увидеть летнюю сказку сборной Дании, и она её увидела. Это была сказка написанная для неё, и для таких же как она. Они были счастливы тем летом.

Когда я был подростком и жил с родителями, однажды у нас в квартире
завелась крыса. Она оказалась совершенно неуязвимой от всех моих попыток
её отвадить, поймать или уничтожить. Посмотрев пару дней на эти тщетные
усилия, в дело включился мой отец. Он был военный, закончил Академию
Генерального штаба и операции планировал с соответствующим размахом. Для
начала он выстрелил из ружья в плинтус, за которым скреблась крыса.
Ружьё было правда малокалиберное, но мы же не на кабана охотились.
Полагаю, она стала после этого заикаться, но через несколько дней
возобновила свои козни. Последующие три дня битвы я даже описывать не
буду – это короткий рассказ, а не эпопея «Война и мир». Скажу только,
что на заключительном этапе сражения мы локализовали несчастную крысу на
кухне и вынесли оттуда помаленьку ВСЮ мебель и посуду, оставив только
два неподъемных холодильника, под мотором одного из которых она и
пряталась. В наличии двух укрытий был глубокий смысл – отец плескал
горячей водой по мотору, а я в это время ловил крысу тряпкой при попытке
прорваться ко второму холодильнику. Где-то после пяти её успешных
прорывов крыса исчезла вообще. Это казалось абсолютно невозможным в
пустой кухне, наше охренение не поддавалось описанию. Наконец, следуя
методу дедукции, я поднял глаза к потолку и нашёл её там – она
карабкалась по гардине. Когда я её всё-таки поймал, она больно укусила
меня за палец через толстую тряпку и вообще устроила со мной какое-то
единоборство. Я не раздумывая утопил бы её в унитазе, но мой военный
папа оказался более гуманен. Он решил отнести её на дальнюю помойку со
словами «другим расскажет, чтобы у нас не появлялись». Мама ехидно
отметила, что при такой доброте все крысы района зайдут к нам хотя бы из
любопытства, но решение отца было непреклонным - хотя несколько дней
назад он её чуть не пристрелил, сейчас беззащитная крыса обрела очевидно
статус военнопленного. Отец засунул тряпку с крысой в старый чайник,
плотно закрыл крышку и уже вышел на крыльцо подъезда, но отлучился
обратно на минуту домой захватить сигареты. Когда он вернулся на
крыльцо, чайника там уже не было – его свистнули. Горечь утраты чайника
нам смягчила вполне предсказуемая картина дальнейших событий – довольный
вор пришёл к себе домой, поставил чайник на стол, открыл крышечку,
потянул за тряпочку…

ГАСТРОЛЕРЫ
Бывший кагэбэшник Юрий Тарасович, на днях порадовал старой историей о
войне, которую услышал на дачных посиделках от друга Максима.
Дед Максим умудрился всю войну отвоевать снайпером и при этом выжить,
хотя за ним числится целое немецкое кладбище, разбросанное от
Сталинграда до Праги... Он, кстати, всегда, когда ездил с ветеранскими
делегациями в ГДР, любил вставить при случае: «Я добровольцем пошел на
войну, уничтожил немецкую роту в полном составе и вернулся домой к
маме... »
«Немецкие друзья» в ответ кисло улыбались и эта кислая улыбка всякий раз
очень радовала Деда Максима...
Но история не об этом.
Сидя у Тарасыча в огороде, деды заспорили: у какой страны оружие было
все-таки лучше?
Спорили долго, ругались даже, так ни к чему не пришли и решили, что
каждый скажет про свое, в котором понимает. Летчиков среди них не было,
потому и решили не спорить о самолетах. Начали с деда Максима: "Чья
снайперская винтовка была самая-самая?"
Дед прокашлялся и доложил:
- Я работал и с немецкими, и английскими и конечно с трехлинейками, но
так сходу не скажу какая лучше.
У каждой есть своя «слабинка».

Все разочарованно загудели:
- Максим, ну ты ляпнул... эдак и мы можем. Ты еще скажи, что все зависит
от человека...
Дед Максим:
- И скажу. Конечно от человека. Вот нашим какой мячик не подсунь, а в
футбол они так и не сыграют...
И наоборот – люди могут творить такие чудеса с трехлинейкой, которых и
быть не может.
Когда я был уже бывалым снайпером, до меня стали доходить нелепые слухи
про какого-то хохла – снайпера, который валит выглянувших из окопа
немцев с расстояния 1000 метров!
Я то понимал, что пятьсот–шестьсот метров – это уже предел, а на
расстоянии в километр, столько нужно предусмотреть: и температуру
воздуха, и влажность, и уход пули вправо из-за вращения, я уж не говорю
про скорость и направление ветра... и это при идеальном оружии и
патронах.
Конечно я не поверил.
Но Хохол-снайпер обрастал все новыми легендами, они приходили от тех
людей, не верить которым я не мог, тут пришлось призадуматься, как же он
это делает?
А представьте, каково было немцам: вначале они думали, что у русского
снайпера шапка-невидимка, он всегда попадает, а его самого нет нигде и
судя по рельефу местности и быть не может... Потом когда они поняли, что
снайпер сидит в километре от них, заволновались еще больше... Видно у
русских появилась секретная винтовка, которая изменит всю тактику войны.
Наши целые полковники, выпрашивали друг у друга хохла-снайпера, хоть на
денек.
Снайпер приезжал на «гастроли», выщелкивал с километра пару офицеров и
уезжал на другой участок фронта.
После этого еще неделю можно было смело ходить вдоль линии фронта в
полный рост и собирать грибы, немцы воспринимали это как заманку и еще
больше вжимали головы в землю.
Наконец я и сам встретил легендарного снайпера, когда он прибыл на
«гастроли» к нашим соседям. Мне пришлось десять километров по лесу
прошкандыбать, но не познакомиться я не мог. Фамилия его Кравченко.
Секрет конечно у него был...
Оказалось что этот Кравченко не человек... а целая семья: дядька и трое
племянников и все Кравченки.
Ну конечно, доложу я вам они, и правда были настоящими артистами: возили
с собой чуть ли не «полуторку» с оружием и инструментами. Тут тебе и
вертушки - мерить скорость ветра и телескопы и стереотрубы и всякие
штопанные-перештопанные куклы на веревочках. Я даже позавидовал.
Доходило до того, что у них была кукла, которая «дергала» за веревочки
другую куклу.
К оружию они относились как к фарфоровым сервизам - винтовки переносили
только в ящиках, с патронами чуть ли не спали, чтоб не отсырел порох.
Но самое главное - их "фирменный" стиль: занимали позицию вчетвером
рядышком друг к дружке, дядька мерил, высчитывал и всем давал разные
поправки – одному «щелчок» правее, другому левее, третьему, так держать,
себе еще как-то...
И такая у них выработалась слаженность, что, почти не сговариваясь, все
четверо «лепили» одним залпом, поэтому немцы воспринимали их, как одного
снайпера и какой бы не был разброс пуль, всегда одна из четырех, да
попадала в цель.
Личный счет убитых немцев, Кравченки пополняли строго по очереди, ведь
не известно, чья пуля у немца в голове...
Самый удивительный случай из их работы был, когда они убили старшего
немецкого офицера сквозь стальную баржу...
Деды зашевелились:
- Максим, не бреши, как сквозь баржу? Ну, перестань, не может быть...
Дед Максим продолжал:
- Так ведь немец тоже, как и вы подумал, что не может, потому и был
убит...
Представьте себе: линия фронта шла по реке, с одной стороны окопались
немцы и они знали, что с другой, их караулят наши снайперы, а расстояние
порядочное – метров 800 – 900, кругом равнина.
Кравченки убили нескольких солдат и целый день пасли торчащую офицерскую
стереотрубу, но так ни разу не стрельнули, чтоб себя не выдать. Ждали
голову.
Но офицер тоже был не дурак, так и не выглянул. Хоть плачь.
Вдруг видят: тащится по реке длиннющая, ржавая, обгоревшая,
полузатопленная баржа и вот когда она проплывая, полностью перекрыла
офицера от снайперов, немец «не подвел» - решил размять затекшие за день
ручки и ножки, и выпрямился в полный рост.
Кравченки его тут же и убили, хоть и не видели сквозь баржу, но
чувствовали, что должен выглянуть из окопа.
Просто немец, как и вы не был снайпером и не знал, что на таком
расстоянии пуля описывает такую высокую дугу, что под ней поместится
даже баржа, метра полтора, два высотой...

Некоторые случаи, произошедшие в жизни, кажущиеся незначительными, спустя годы осознаются..Через череду мучительных дежавю и озарений- так вот что это или кто это был!!! А некоторые сразу кажутся удивительными, но продолжают удивлять много позже еще и еще, словно клубок наматываясь из сведений и знаний, получаемых потом.
В семидесятые годы, работая в студенческом стройотряде, вынужден был я рвануть домой после извещения о большой беде. Как тогда нашло меня сообщение- отдельная история, ведь тогда в глухом нечерноземье не то что почты, телеграфа и телефона- электричества иногда не было. Неприятности начались ещё загодя- поранил руку, денег нашел только 10 рублей, чистой оставалась только форма, а кеды попросили каши. Главное- я опоздал. Подбегая к станции увидел только хвост поезда, последнего... Перспектива просидеть ночь на полустанке та ещё.
Поднимаясь на насыпь, помог какому-то дедушке с палочкой. Выглядел он, как говорили "старорежимно"- косоворотка, пиджачок сапоги хромовые, какая-то ермолка на голове. Но саквояж был реально дореволюционным.. Не в духе был я, да и чуял- знобит, голова кружится. Потому, когдя старичок спросил, куда я еду- ответил не очень дружелюбно. А старичок, глянув на удивление синимии ясными глазами, предложил : а что ты, милок служивый, ночь сидеть будешь тут, садись на московский поезд, он через час идет, а в столице как раз пересядешь на прямой до дома! Удивился я знанием маршрутов, но согласился- так даже быстрее будет.
Дальнейшее происходило как в тумане...Я помог старичку поднятся в вагон, проводница, глянув на дедка неожиданно провела нас в пустое купе и даже не взяла протянутую трешницу... Меня мутило и трясло. Дедок вдруг пощупал мой лоб, пульс, посмотрел на кое-как замотанную, распухшую кисть и сразу сказал- у тебя флегмона и начинается заражение крови. Если не почистить- могу помереть через несколько часов. Я что-то говорил- дескать мы в поезде, до станции доехать надо, до скорой, до больницы, мне опоздать нельзя домой и прочее... Но старик и говорит- можешь и не доехать, но почистить он может и здесь, он врач, но думать и сомневаться времени нет! Дескать, он хоть и не Лука, но это и его специализация..
И я поверил сразу- старик достал из саквояжа коробку с инструментами, бинты, какие-то бутылочки, растелил медицинскую клеёнку. Сразу сказал- анестезизя только полстакана водки, которую я и хватанул.. Дальнейшее помнится еще более смутно- боль от разреза, что-то течет, какое-то ковыряние, что-то всыпанное в рану- но боль отпустила очень быстро, я, прижимая руку как младенца, вдруг расслабился и меня потянуло в сон... Но дедушка сунул мне градусник, проверяя его каждые полчаса, и запретил засыпать, тормоша и заставляя отвечать на вопросы. Я спросил о нем самом, он что-то говорил что учился у какого-то Луки в Переяславле , когда еще работал в земской больнице во Владимирской губернии. На удивленный вопрос- а сколько же деду лет, получил ошарашивающий ответ: сто !!!
А дальше он поведал, что родился в семье священников в Ярославской губернии, сам окончил семинарию и получил сан еще в 19 веке.. Но не влекло его церковное поприще- в начале двадцатого века поступил в Московский университет, на медицинский факультет. Дед вспоминал выдающихся ученых, у которых учился, знаменитостей- но не помню кого уж точно.. Потом работал в небольшом городке на ярославщине, учился у выдающегося хирурга, который был и священником- Луки..
А потом была Империалистическая, работа в госпиталях, потом революция... Гражданская, Белая армия... А потом в советскую власть лишили дома, работы и посадили.. Вышел в середине двадцатых- идти некуда, но в соседнем селе умер священник и предложили ему стать на приход... Почти до конца тридцатых его сильно не трогали. Но пришла другая беда- перед самой Отечественной войной создали Рыбинское водохранилище и ГЭС и городок и село просто утонули... Уже тогда этот врач- священник был пожилым и дома у него не было. Вот и пошел он по Руси- стал бродячим попом. Дошел до Киева как раз когда война и началась- отступал с беженцами, но немцы обогнали -попал в оккупацию. Ходил по деревням, исполнял обряды, лечил по тихому- немцы не раз грозили шлепнуть.. Попал в партизанский отряд, лечил, отпевал, так и партизаны чуть не шлепнули- думали, что шпион. Заступился командир, которому руку спас... Но после освобождения красной армией все равно сгребли особисты для выяснения. И катали его по лагерям до пятьдесят шестого года. Пока сидел- все больше в больничках работал и опять того Луку встречал! Выпустили, а идти- то и некуда, ладно хоть паспорт дали. На Колыме поработал в больничке, при ней же жил в каптерке, но подался опять по Руси ходить- добрался до Владивостока и пешком дошел до Первопрестольной! А потом ходил по владимирщине и много где- и тихо крестил и отпевал за прокорм...
А потом сказал, что едет в Загорск, в Лавру, просить искупления грехов и приюта- сил бродить нет уже...
Когда утром я очнулся, дед, бегло глянув, сказал, что я молодец, посоветовал всё же ко врачу сходить, что-то сунул мне в руку и растаял в толпе выходящих.А Я ДАЖЕ НЕ СПРОСИЛ, КАК ЕГО ЗВАЛИ. А в руке оказался алюминевый крестик кривоватый...
Уже в конце девяностых, в командировке, болтали мы в УАЗике в дороге, и вспомнил я эту историю и показал тот кривой крестик... Шофер тормознул так, что я чуть лбом ветровое стекло не попробовал..Водитель достал такой же крестик и сказал, что он принадлежал его отцу, бывшему партизану, всю жизнь искавшему какого-то попа, спасшего ему жизнь..

Фраза "я сын прокурора" так и не смогла отпугнуть медведя.

Если провести обыски разом у всех российских губернаторов, то мы за один день выйдем из кризиса и ещё лет двести туда не попадём.

Прочитал пару дней назад душераздирающее повествование Филимона Пупера о русской девушке, которая вышла замуж за араба-христианина и сразу вспомнил о моем однокласснике Толе. Эту историю я рассказываю с его разрешения.

В нашем классе Толя был чуть ли не самым способным, но науки его не интересовали. Гораздо больше его интересовали карты и он этого никогда не скрывал. Серьезно играть на деньги начал наверное с девятого класса. Поступать в институт Толя решил в Москве.
- Куда? – спросил я его.
- Туда, где маленький конкурс. В Москве самые клевые игроки, а все остальное меня не колышет.

Поступил в Лесотехнический институт и продолжал играть. Сессии сдавал, как он говорил, чтобы не выгнали из общежития. Денег по моим понятиям у него было немеряно. Сколько стоила его печатка с бриллиантом и сейчас не очень представляю. Однажды, когда я приехал в Москву, мы два дня гуляли с театром «Ромэн». За все платил Толя. С той далекой поры у меня осталось только одно наше с Толей фото. На http://abrp722.livejournal.com/ можете на него посмотреть. Он – крайний справа, я – крайний слева. На пятом курсе решил что диплом ему не помешает и закончил институт. В нагрузку к диплому получил распределение в леспромхоз в Красноярском крае. С распределением тогда было строго, Толя дрогнул и поехал. Оказался отличным инженером. Его там носили на руках и платили сколько могли, но Толя сбежал, отработав только год из трех положенных. Говорил, что вторую зиму он бы не пережил. Вернулся в Москву, снова занялся картами и вскоре снова попал на те же самые три года в тот же самый леспромхоз. Встретили его как родного, быстренько расконвоировали, и стал Толя делать ту же работу что и прежде, но забесплатно.

Когда вернулся, выразил желание как можно быстрее слинять за границу. Время было еще советское. С выездом было туго. Я посоветовал ему жениться на еврейке.
- Нет, - сказал Толя, - там где евреи, меня достанут. Мне нужно туда, где евреев нет. Ты на меня не обижайся. Чисто бизнес.
В конце-концов познакомился с христианином из Египта и женился на его сестре. Уехал в Каир, и лет двадцать я о нем ничего не слышал. Год назад случайно нашел его на Одноклассниках под другим именем, а потом и по скайпу поговорили.
- Играешь? – спрашиваю я.
- Я пробовал, но не получилось. Мусульманам играть в карты нельзя, в казино тебя быстро запоминают. Пришлось завязать. А жена пилит, говорит жить не на что. И то правда. Ну и вспомнил, что я инженер. Составил резюме, послал в несколько компаний. Никакой реакции. Жена говорит:
– Ты что-то неправильно делаешь, поговори с моим дядей, он у нас в семье самый умный.
Встретился я с дядей.
- Ты инженер? - говорит дядя, - а какой инженер?
- По лесозаготовкам.
- А что такое лесозаготовки?
- Сначала деревья валят, потом бревна складывают на лесосеке, потом сплавляют.
- А зачем инженером для этого быть? С такой работой два феллаха справятся.
- Дядя, говорю, в Сибири деревья другие. Это бревна по 40 метров длиной, больше метра в диаметре и их очень много. А кроме того нужно карты читать, временные дороги строить, монтировать оборудование и еще много чего.
Дядя долго думал, а потом сказал:
- Забудь лесозаготовки! Ты инженер по перемещению негабаритных грузов. У меня есть друзья. Что-нибудь придумаем.

Через две недели я начал работать инженером и работаю там до сих пор. Мне хорошо платят. И я буду там работать до пенсии. Эта работа не закончится никогда.
- Не надо, Толя, - говорю я, - у нас в Штатах есть выражение: “Nothing lasts forever”. – «Ничто не длится вечно». Таких работ не бывает.
- У вас не бывает, а у нас бывает, - с достоинством отвечает Толя, - Я работаю для министерства древностей и занимаюсь текущим ремонтом египетских пирамид.

Abrp722

Вчерашняя история про деревенские разборки напомнила.
Моя бабушка, давно ушедшая в лучший мир, жила в деревне. В деревне без живности нельзя: у неё были утки, куры, свиньи, три коровы, козы и кролики. Ну и собака, чтобы всё это хозяйство охранять. И кот. А как без кота, когда мыши и крысы живут по соседству? Кот был крупный и слыл отменным крысоловом.
И вот повадился кто-то по деревне курей таскать. Каждое утро у кого-то недоставало одной-двух наседок. И народ стал думать на кота. К бабушке потянулись делегации.
- Мария, твой кот у нас кур ворует. Не дело это,- говорили ходоки.
Все доводы что это не кот натыкались на глухую стену непонимания.
Скрепя сердцем, бабушка попросила деда отвезти кота к родственникам в районный центр. А то кто-нибудь из деревни мог быть скор на руку и ученить расправу над котом.
Кота увезли, а куры продолжали пропадать. Первый ходок огреб от бабушки:
- Да я из-за вас, иродов, грех на душу взяла...
Слух о том что кота нет рсзнесся по всей деревне и ходить с жалобами перестали. А наседки продолжали пропадать. Через несколько дней по деревне пополз слух что это хорёк душит кур и его видели в нескольких местах.
А еще через несколько дней в калитку вошел кот... Подушечки на лапках были истерты, лапки в крови,грязный, морда поцарапанна... Кот подошел к бабушке, посмотрел на неё и жалобно мяукнул, словно прося чтобы его оставили. Может мне показалось, но я видел на его морде и глазах слезы...
Бабушка бережно взяла кота на руки а по её щекам текли крупные слезы. Это
единственный раз, когда я видел у бабушки, прошедшей медсестрой всю мясорубку Второй Мировой, со слезами на глазах.
Кота вылечили, а соседи больше не заикались про кур. Через какое-то время кот, весь в ранах, принес в зубах мертвого хорька.

Вызывает босс своих двух агентов по продажам и говорит:
- Парни, я вами недоволен. Что за дела? Объем продаж мизерный.
Я решил поставить дело на конкурсную основу. Тот из вас, кто
победит по итогам месяца, получит приз - изумительный минет
за счет фирмы. Вопросы есть?
- Ну тот, кто победит, тот получит минет. А кто проиграет?
- Кто проиграет - тот будет его делать.

С полчаса назад, шум какой-то на улице. Вышел полюбопытствовать.
Мусорная реформа породила толпу паразитов с "крышами" на самом верху. Вот и сейчас, представители сельской администрации ходят по дворам с требованием платить за мусор. Добрались и до моего соседа. Ему 92 года, живет один, всю жизнь, лет до 75 работал мотористом в местной сельхозтехнике, пока она не развалилась. Он и сейчас выглядит не более чем на 70 лет. Мужик активно работает у себя на участке, и какой у него может быть мусор? Что горит, то сожжет и золу на удобрение, навоз от 10 курочек, туда же. Пластик у нас закупают на тротуарную плиточку.
Вот сейчас он пытается это втолковать психованной дамочке. Та слушать ничего не хочет: у нее приказ сверху, привести к покорности холопов. В конце концов она не выдерживает:
- Да когда же вы, старые пердуны, повыздыхаете!
Сосед ответил достойно:
- Спасибо тебе, деточка! Я в последнее время цель в жизни потерял. Начал задумываться, зачем я так долго живу. Теперь у меня есть цель: я принесу самый красивый букет тебе на могилку.

Она наливает мне в чашку душистый-предушистый чай и рассказывает:

- ...ну вот, а когда немцы подошли уже близко к Минску, прибежала наша соседка и закричала: "Нужно уходить, Берта Ароновна! Немцы вот-вот уже войдут в город!" Мама моя, как раз кормившая грудью младшего пятимесячного Лёву, сказала соседке: "Куда же я побегу с четырьмя детьми-то? Да и мужа мне нужно из командировки дождаться. Он приедет, а нас нет. Где же он потом будет искать нас?"

Но решили всё-таки уходить. Соседкин аргумент победил: "Ты хочешь, чтобы он вернулся из командировки и застал тебя с детьми в виде трупов? А после войны он вас всё равно найдёт."

Мама взяла маленького Лёвочку на руки, а мы все побежали за ней гуськом по пыльной дороге. Очень много людей там было: все бежали от немцев. Немецкие самолёты периодически бомбили нас, помню, как кто-то кричал и просил женщин снять с головы белые платки: платки эти для самолётов были всё равно, что мишени.

А потом дорога вдруг раздвоилась. И никто не знал, куда бежать: направо или налево. Мама решила бежать направо и этим спасла нам всем жизнь: потом мы узнали, что все, кто побежал налево, попали прямо в лапы немцев и были убиты.

И вот бежим мы по этой дороге дальше. Лёвочка вцепился маме в большую пуговицу на пальто: мама надела пальто с огромной каракулевой пуговицей на животе, несмотря на то, что стояла несусветная жара- 27 июня 1941г. Она говорила, что Лёве будет за что держаться. И вот держится Лёвка за эту мамину пуговицу, а мы, старший двенадцатилетний брат Лёня, трёхлетняя Кларочка и я, все бежим следом, хватаясь за полы маминого пальто.

Очень скоро у меня, тогда пятилетней девочки, устали ноги, я остановилась и заплакала. И мама заплакала, присела, обняла меня и зашептала мне в ухо пересохшими губами: "Нельзя нам, Славочка, останавливаться, никак нельзя. Надо идти-бежать через "не могу". А я реву и ни в какую не двигаюсь с места даже.

И вдруг мы видим, едет грузовик. В кабине рядом с водителем сидит какая-то важная дама в модной шляпке и с ярко-красной помадой. А в кузове грузовика- мебель, красивая такая, дорогущая мебель. Много мебели, целая гора: вот-вот за борта машины вывалится. Дама брезгливо показала в окно моей маме: "Давай, мол, убирайся с дороги, не видишь, что ли, у меня мебель!"

Мама было покорно начала отходить на обочину и нас отводить, чтобы не мешать, значит, даме мебель спасать, а грузовик вдруг возьми да остановись.

Водитель выскочил из кабины и давай эту мебель прямо на дорогу выбрасывать и кричит моей маме: "Жиночка, погоди, я тебя сейчас с детками твоими в кузов посажу!" А дамочка из кабины как заорёт: "Ты что делаешь, негодяй?! Да я мужу скажу, он тебя под трибунал отдаст, он тебя расстреляет за нарушение приказа!"

А водитель к ней подбежал, схватил её за воротник и говорит ей: "Заткнись ты, сволочь, ты же не понимаешь, что если я их тут на этой дороге оставлю, они мне до конца моих дней сниться будут! Вот довезу их до безопасного места, а потом можешь стрелять меня и вешать, тварь ты поганая!" Дамочка тут же заткнулась, а водитель нас всех с мамой забросил в кузов, а потом ещё несколько женщин с детьми, и мы поехали.

Доехали благополучно до Могилёва, он нас высадил и уехал с дамочкой той. Потом была эвакуация. А потом папа нас нашёл в эвакуации. А потом война закончилась, а мама всё горевала, что она даже имени того водителя не спросила, чтобы найти его после войны и поблагодарить. Я вот что думаю, Оксаночка, водителя того в живых-то уж нет, как и мамы моей, но вдруг он рассказывал историю эту своим детям или внукам? Вот если вы напишeте про него на этом своём интернете, вдруг его дети или внуки это прочтут? Мне так важно, чтобы они знали, что мы до сих пор помним о нём и никогда не перестанем благодарить его в своём сердце... Напишите, Оксаночка, не сочтите за труд. Интернет, он ведь такой всемогущий, а вдруг..."

А и правда, написала вот и публикую тут непридуманную историю эту. Вдруг по какой-то космической почте или другими какими неисповедимыми путями господними, водитель тот или его близкие получат весточку- благодарность от покойных ныне Берты Ароновны и Абрама Нахимовича и четверых их ныне здравствующих детей. Точнее, даже пятерых: младшенький Марк уже после войны родился, после того, как муж Берты Ароновны, вернувшись с фронта, нашёл её с детьми в эвакуации здоровыми и невредимыми.

Спасибо тебе, добрый человек-человечище. "Соль земли нашей" про таких людей говорят. Соль земли.

(c) Oksana Lexell, 2015

Вчера вечером стою в пробке, на перекрестке Петрозаводской и Дыбенко.
Впереди огромаднейший джип, поэтому, что за горизонтом не видно. Тихо
проклиная доблестную полицию и завидуя скорости улитки мы медленно, но
все же продвигались.
Водители злобно бибикали бибиками и вспоминая мать Лужкову матерились.
Устав от всего этого, тупо смотрю в зеркало заднего вида на сидящую в
мини вэне блондинку и о чудо, через всю пробку, продирается мопедик, не
скутер, а именно мопед «Рига-1». На таких в детстве наше поколение
ездило. В них еще бензин нужно маслом разбавлять. Я еще из далека
приметил, что она, а именно бабка которая на нем сидела, слишком много в
бак масла налила, т. к. труба у нее дымила, как в Лондоне туман.
Когда эта мопедогонщица проезжала мимо меня, я ей помахал, она увидела,
подмигнула и собралась уже юркнуть в узкую щель между впереди стоящим
американским джипом и Ладой, как двери джипа открылись и щель стала на
столько узкой, что мышь не проскочит не говоря уже о мопедике.
Бабка, интеллигентно громко обратилась к пассажирам джипа:
- Товарищи, не могли бы вы закрыть эти двери, что бы я могла проехать?
- А вот х…й тебе, мы стоим и ты стой.
Ничуть не смутившись, она разворачивается, подъезжает к дверям джипа
задом и реально дает по газам, труба у нее дымит неимоверно, поднимается
целое облако дыма, естественно все идет в салон. Джип закрывает двери и
бабка благополучно пролетает дальше.
Видимо зря я думал, что она масла в бензин перелила, думаю теперь, что
долить бы надо.