Повторные истории

Я отнюдь не утверждаю, что это правдивая история. Мне ее рассказали в
80-м.
Военкомат. Призывная медкомиссия в райцентре. В большой комнате столы в
ряд, за каждым либо врач, либо медсестра. Голые призывники переходят от
стола к столу, от специалиста к специалисту. У одного из парней вдруг
случилась замечательная эрекция. Он, смущаясь, прикрывается рукой.
Тетенька-врач преклонных лет успокаивающе говорит ему: "Это ничего..."
Подводит его к раковине, смачивает полотенце водой и прикладывает этот
холодный компресс к возбужденному пенису. Публика с интересом наблюдает.
Компресс скоро нагрелся, но эрекция не пропала. Тетенька говорит:
"Ничего, ничего..." Снова мочит полотенце и водружает его на прежнее
место. Эрекция не ослабевает. В помещении оживление, Кто-то из врачей
заключает пари. Тетенька снимает полотенце, вновь подставляет его под
струю холодной воды и говорит: " Ничего, сейчас мы..." Парень ее
перебивает: "Хватит на моем хую тряпки сушить!"
Немолодой.

НЕПРИСТОЙНЫЕ ФАМИЛИИ У ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА
Корягин С. В.
Журнал "Летопись историко-родословного общества в Москве", №№4-5(48-49),
1997

В процессе занятий собственной генеалогией я неожиданно столкнулся с
целыми рядом проблем, о которых первоначально и не подозревал.

Найти отца и деда моей бабушки (прадеда и прапрадеда соответственно) -
донских дворян Егоровых - не составило особого труда. Однако дальше
продвинуться было трудно. И хотя в фонде Департамента герольдии (РГИА,
Петербург) существовало шесть дел дворян Егоровых Войска Донского, после
изучения их стало ясно, что моего рода там нет, и вероятнее всего
исследования по этой ветке пришлось бы прекратить, если бы бабушка не
вспомнила, что Егоровы раньше носили фамилию Вислогузовы. Единственное
дело в фонде Герольдии с этой фамилией оказалось именно тем, которое я
искал.

К моему большому удивлению, фамилия Вислогузовы оказалась неприличной (в
наше время она выглядит вполне пристойно), и представители рода
вынуждены были в середине XIX века сменить ее на Егоровых и Степановых.

В этом же деле я узнал об указе 1825 года «о замене непристойных фамилий
у нижних чинов». Хотелось бы обратить внимание на то, что данный указ не
был обязательным для офицеров (предполагалось, вероятно, что офицеры
могут постоять за себя и не дадут себя в обиду). По явление на свет
данного указа, помимо всего прочего, говорило о достаточной заботе и
гуманности в отношении к простым солдатам, что отнюдь не так уж и часто
встречается в XX веке.

Данный пример хотя и представлял для меня известный интерес, тем не
менее не давал возможности охватить проблему в целом. И только
систематическое изучение донских фамилий конца XVIII века позволил»
понять, насколько важен и своевременен был данный указ. В Российскои
государственном Военно-историческом архиве (Москва) сохранились сведения
о более чем 12 тысячах казаков Войска Донского, вышедших в отставку в
1775-1786 гг. В процессе исследования этих документов совершенно
неожиданно для меня регулярно появлялись носители неприличных фамилий,
таких как: Бздилины, Бздунковы, Пердуновы, Дристуновы Дристунцовы,
Жопины, Жопкины, Мудаковы и др.

Один из работников архива, живо интересовавшийся моими находками, после
каждой новой неприличной фамилии неизменно отмечал, что «это - не
предел», с одной стороны, умеряя мои «восторги», а с другой - стимулируя
дальнейшие поиски.

В самом конце изучения данного материала встретились Худосраков и
Мохножопов (представляете, каково было бы жить с такой фамилией его
дочерям?), а также казак Распердяев, который был вынужден выйти в
отставку в 30 лет «по недержанию мочи».

В середине XIX века все эти фамилии были, разумеется, заменены. Однако
наряду с прогрессивным и гуманным значением указа 1825 год можно с
сожалением отметить, что он сократил число фамилий, ориентированных на
физические особенности основателей родов, а также существенно затруднил
генеалогические исследования.

По рзелульаттам илссеовадний одонго анлигйсокго унвиертисета, не иеемт
занчнеия, в кокам пряокде рсапожолена бкувы в солве. Галвоне, чотбы
преавя и пслоендяя бквуы блыи на мсете. Осатьлыне бкувы мгоут селдовтаь
в плоонм бсепордяке, все-рвано ткест чтаитсея без побрелм. Пичрионй
эгото ялвятеся то, что мы не чиатем кдаужю бкуву по отдльенотси, а все
солво цликеом.

Общественный туалет, надпись на стене над писсуаром:

" Не льсти себе, подойди ближе."

Немолодой.