История №216723

Из русского архива

28) Недавно государь Николай Павлович приказал князю Волконскому (прим.
министр двора) принести к нему из кабинета самую дорогую табакерку.
Дороже не нашлось, как на 9000 руб. Князь Волконский принес табакерку.
Государю показалась она довольно бедна. "Дороже нет",- отвечал
Волконский. "Если так, делать нечего,- отвечал государь, - я хотел тебе
сделать подарок, возьми ее себе". Вообразите себе рожу старого скряги.

29) Высокомерие Барятинского- более чем высокомерие, чванливость – не
имело границ; в другом человеке, имевшем более обширное влияние не
только на дела русские, но и на политику всего мира и занимавшем еще
большее положение в свете, чем Барятинский- в канцлере князе А. М.
Горчакове это чувство было развито до мелочности, до последних пределов.
Однажды, во время последней Турецкой войны, в Бухаресте, Соллогуб В. А (
прим. писатель) зашел к нему вечером: разговор коснулся бывшей в течении
дня духовной процессии, причем канцлер заметил, что митрополит приказал
шествию пройти мимо дома, занимаемого князем, и остановить на время
перед ним раку, вмещавшую в себе мощи блаженного Димитрия. – Ваше
Светлость!- невольно воскликнул Соллогуб.- Так уж не вы к мощам, а мощи
к вам прикладываются!...

30) Незабвенный Н. С. Мордвинов (1754-1845), русский Вашингтон,
измученный бесполезной оппозицией, вернулся из Государственного совета
недовольный и расстроенный. – Верно, сегодня у вас опять был жаркий
спор....
- Жаркий и жалкий! У нас решительно ничего нет святого. Мы удивляемся,
что у нас нет предприимчивых людей, но кто же решится на какое-нибудь
предприятие, когда не видит ни в чем прочного ручательства, когда знает,
что не сегодня, так завтра по распоряжению правительства его законно
ограбят и пустят по миру. Можно принять меры противу голода, наводнения,
противу огня, моровой язвы, противу всяких бичей земных и небесных, но
противу благодетельных распоряжений правительства- решительно нельзя
принять никаких мер.

31) Священник во время обедни, на эктении, ошибся и вместо того, чтобы
помолиться "о здравии" княгини Кочубей, он помянул ее "за упокой". Она,
разумеется, как всегда, находилась в церкви, и можно себе представить,
какое неприятное впечатление эта ошибка произвела на женщину уже старую
и необыкновенно чванную. Что же касается Строганова, то он просто
рассвирепел. Едва обедня кончилась, он вбежал в алтарь и бросился на
священника; этот обмер от страха и выбежал в боковую дверь вон из
церкви; Строганов схватил стоявшую в углу трость священника и бросился
его догонять. Никогда мне (прим. Соллогубу В. А.) не забыть, как
священник, подбирая рукой полы своей добротной шелковой рясы, отчаянно
перескакивал клумбы и плетни, а за ним Строганов в генеральном мундире
гнался, потрясая тростью и приговаривая: "Не уйдешь, такой-сякой, не
уйдешь".