Поиск по автору:

Перед тем, как эмигрировать из Советского Союза, мне пришлось оформить
развод с женой. Она, настоящая донская казачка, была единственным
ребенком в семье и для ее родителей потеря дочери на неизвестно какой
срок была событием близким к горю. Такие были годы и решения люди
принимали соответствующие.
Встретились мы лишь через 16 лет. Она приехала с визитом в Нью-Йорк и
разыскала меня. Мы провели три удивительных дня, не забывая рассказывать
друг другу о своих судьбах. Вот какую историю я услышал. На хуторе, где
она родилась и провела все детство, пока не уехала на учебу в Ленинград,
развод считался довольно постыдным явлением, а женщин за глаза называли
"брошенками". Потому этот факт было решено от односельчан скрыть. Через
года полтора она снова вышла замуж, родила сына и каждый год ездила со
своей новой семьей навещать родных. Подмены так никто и не обнаружил.
Но как же так, спросил ее я, мы же тоже ездили туда несколько раз и
ходили по знакомым соседям, пили вместе, наконец. Неужели никто так и не
заметил?
А чего им там замечать, неожиданно ответила она, еврей и еврей.

Мне нужно было кое-что продать хозяину пиццерии. До этого я в ней
никогда не был. Зашел в помещение.
Недалеко от кассы крутились два молодых парня, нервные какие-то. На
кухне очень симпатичная девушка резала салат. Толстый-претолстый хозяин
вышел ко мне навстречу и сразу предложил показать товар прямо у кассы.
По всему залу разносился ни с чем несравнимый запах пиццы. Толстяк на
секунду оторвался от моей безделушки и подозвал девушку. Он негромко ей
сказал: "Слушай, будь добра, достань пиццу из печи и отпусти ребят. Они
час назад сделали заказ по телефону, но кто-то, непонятным образом,
вместо них его забрал. Я им сготовил другую, но меня некстати отвлекли..
," - хозяин пиццерии покраснел и, подмигнув ей, продолжил - "... и она
сильно подгорела. Парни справедливо возмущены и, похоже, что ждать им
порядком надоело и они злятся, а я чувствую себя виноватым. Поэтому, ты
денег с них не бери. Всё, я скоро освобожусь." После этих слов он снова
повернулся ко мне и занялся делом. Я, в свою очередь, не сводил глаз с
пиццерийной красавицы и она мне нравилась больше и больше. Бросив возню
с салатом, девушка подошла к печи, открыла дверцу и к полному
удовольствию ребят, воскликнула: "Готова!"
Затем, взяла огромную плоскую деревянную лопату, подцепила на нее пирог,
усыпанный грибами, зелеными перцами и колбасками, и вытащила его из
печи. Перенося всё это сооружение на стол, чтобы разрезать и упаковать в
коробку, она неожиданно подняла глаза и ее взгляд встретился с моим.
Этой лишней доли секунды как раз хватило на то, чтобы потерять баланс
удерживающий пиццу на лопате. Под крики "ой, ой, ой", благоухающая и
дымящаяся пицца сползла и плюхнулась на пол своей разноцветной стороной.
В наступившей тишине, почему-то, все трое (девушка, хозяин и я)
одновременно посмотрели на двух парней. Я редко видел такие отрешенные
лица.

Илья Михалыч - молодой человек, учитель химии, постоянно давал нам
понять, кто он и кто мы. Перл у него был такой: "Дважды я повторять
ничего и никому не буду. Если, кто не запомнит или не поймет с первого
раза, то он либо не слушает, либо дурак. Так что можете готовить
дневники для "двойки", в любом случае." Я тогда понял, что скатываюсь
именно к ней в полугодии. Родители срочно решили нанять мне репетитора,
какую-то женщину. Особого энтузиазма по этому поводу у меня не было,
т. к. прощай вечера, да и трястись нужно было на трамвае через весь
город. Но другого выхода не нашлось...
Дверь открыла молодая девушка невероятной красоты. Ее звали Алла Черная.
Я нырнул в химию с головой. Однажды, упомянул имя своего учителя. Она
расхохоталась и поведала мне, что Илья Михалыч был влюблен в нее всю
студенческую жизнь и ежедневно засыпал ее безответными письмами, просила
передать привет. Когда я это сделал, учитель покраснел, задал кучу
вопросов про нее и с той поры стал вырисовывать мне в журнале жирные
"четверки". Но, так как методам своего преподавания он не изменил, то
постигнуть химию, в конечном итоге, мне не удалось.
Получается, что с женщиной можно и не быть в интимных отношениях, а
достаточно ее всего лишь знать, чтобы жизнь повернулась к тебе своей
лучшей стороной.

В жаркий июльский день ехал я по Квинсу (район Нью-Йорка) на велосипеде.
Жил я там. Движение жуткое, все улицы машинами нафаршированы. В час по
чайной ложке, да и мне особо между ними было не проскочить. Смотрю по
сторонам, чего где продают, во что народ полуодет, на женщин.
Вдруг, чувствую, на меня вода капнула, дернулся, а она все сильнее и
сильнее, струей уже. Глянул нервно по сторонам и вижу, что где-то
впереди, в четырех машинах от меня, повернувшись в мою сторону, с
переднего пассажирского сиденья какой-то переросток "пуляет" из водяного
пистолета прямо мне в рожу. Ну, думаю, сволочь, и принажал на педали и
решил как-то их среди этого траффика нагнать, хотя сам даже
представления не имел, что буду делать, если удастся.
Когда я поравнялся с машиной, то оказался уже с водительской стороны.
Там за рулем тоже сидел какой-то бугай с подозрительной мордой (такое
впечатление было, что я его даже где-то видел).
Решение пришло мгновенно и само собой. Я, хорошо изученным каждым
советским человеком маневром, собрал всё, что находилось в моей
носоглотке и резким харкательным движением направил несъедобную массу в
окно, аккуратно целясь в пассажира. "Снаряд", действительно, обогнул
водителя, но вырываясь на своем велике вперед, я успел заметить краем
глаза, что траектория полета изменилась и, недолетев до моего обидчика,
мокрота завернула в глубь салона автомобиля. Дальше рассусоливать или
повторять атаку времени не было и я резко свернул налево, на улицу с
односторонним движением, куда машины из моей колонны повернуть не имели
права. Прибавив скорости, я метнулся в сторону своего дома, благо улица
была практически свободна от движущихся машин. Для приличия и
осторожности ради, я обернулся...
За мной, несмотря на строжайшие нарушения уличных правил, шла погоня.
Нет, в штаны я не наложил, но обосрался в центре мозга.
Район свой я знал отлично и, сделав нсколько головокружительных
поворотов, ворвался в свой подъезд и пулей влетел в квартиру. Опустил
занавески (первый этаж), разделся, отдышался и пошел в душ. Минут через
15 вышел и, напевая песенку, подошел к окну.
В щелку я сразу увидел припаркованную прямо под носом машину
преследователей. Она была пуста. Может у меня паранойя, подумал я, но
уверенность в том, что это именно та машина меня не покидала.
Что делать? Мысли, ага, самые причудливые мысли лезли ко мне в голову.
Наконец я решился. Снова отправился в ванную комнату, взял ножницы,
бритву и баллончик с пенкой. У меня были неплохие усики и козлинная
бородка. Повозившись, я оставил на лице лишь границу между загоревшей и
не загоревшей частью. Ужас, подумал я, но жизнь дороже. Но мне оказалось
этого мало. Я схватил из спальни маленькое круглое зеркало и,
повернувшись спиной к настенному в ванной, начал уничтожать свою
лелеимую годами шевелюру. Это было долго и непросто, а линия загара
превратила всё еще в более причудливое зрелище. Черт уже с ним, подумал,
дело времени и все будет норме.
Мащина по-прежнему стояла под окном. Я сполоснулся опять, переоделся и
смело вышел на улицу.
Без велосипеда. Прошелся туда-сюда. И, хотя мне казалось, что прохожие
поглядывают на меня, ничего подозрительного не заметил. Я и мимо машины
прошел пару раз и уже не очень был уверен, что эта та самая.
А ранним вечером домой пришла уставшая жена и я подумал, что сейчас
будет, как у О. Генри в "Дарах Волхвов" и она подарит мне дорогую бритву
для усов и бороды, но этого не произошло. Она просто посмеялась над моим
"видком" и вдруг стала рассказывать:
"Представляешь, я сегодня была на своих курсах по лепке из глины. Опять
видела Полинку, ну ты помнишь, я с ней там познакомилась. Такая вся из
себя она расстроенная, чуть не плакала. Она с братом и мужем была днем в
нашем районе, у нее мама тут живет. Так, когда они ехали в машине, то
какой-то мудак, проезжая мимо на велосипеде, плюнул им в окно и попал ей
прямо в губы и в рот, можешь себе представить, какая сука. Она чуть
сознание не потеряла. Этот козёл смылся, а у них даже не было никакой
возможности его поймать. Нет, ну подумай, я бы чего ни стоило, убила бы
такого. Кошмар, короче. Так вот, я уже давно хотела, а тут так ее жалко
стало и я их к нам домой на ужин пригласила. Его я видела только один
раз, очень на вид приятный, а она тебе точно понравится. Ты же не
против, да?"

Новенькие приехали из России, свеженькие. Папа, мама и 7-летний сынок.
Хорошая семья и приятная. Знать их раньше не знал, но меня спросили,
могу ли я их у себя поселить, пока они не устроятся, максимум 2-3
недели. Я по таким вопросам всегда и твердо ни-ни. А тут что-то
расслабился. Ничего страшного оказалось, а даже наоборот. Целыми днями
они в поиках работы, телефон - интервью. Кто-то им там помогал. А я с
малышом нянчусь. Смешно и весело. Мы друг от друга дурели.
Однажды, в дождливый день остались дома. У меня куча всяких детских
фильмов в кладовке. От "Королевства кривых зеркал" и "Первоклассницы" до
"Кортика/Брозовой птицы" и "Внимание, черепахи". Подумал, решил
поставить "Старика Хоттабыча".
Из советской я старой жизни, а мальчик из новой российской. Я жил тогда,
когда можно было достать только бананы зеленого цвета и ждать, пока они
созреют в шкафу или под кроватью. Парнишка же рос среди огромного
количества всех желтых оттенков бананчиков.
Фильм он, как выяснилось, никогда не видел. И вот сцена вдруг, помните,
когда Хоттабыч и Волька летят на ковре-самолете и вызволяют друга
Женьку, увешенного подаренными ему бананами. Ярко зелеными бананами! Без
единого намека на желтый цвет.
Мальчуган тут же спросил меня, мол, что это такое. Я объяснил, но он с
недоверием посмотрел на меня и сказал, что бананы такими не бывают, они
желтые. Я стал что-то гундосить про созревание плодов. И вдруг он
расплакался. Громко и надолго. И не хотел даже со мной разговаривать. Я
использовал все свои таланты, чтобы его успокоить до прихода родителей.
И мы даже помирились (непонятно почему он так назвал этот процесс) и
обнялись. А когда в дом вошли его папа и мама, он бросился к ним и
громко воскликнул, что я очень замечательный дядя, только страшный врун.

Накануне Дня Ветеранов совсем себя плохо почувствовал. Опять
температура, слабость, кашель. Ну, не хотела болезнь отпускать. Помочь
вроде некому и я понял, что, не взирая ни на что, придется самому
прыгнуть в машину, доехать до ближайшего магазина, купить обезболивающее
и жаропонижающее и обязательно что-нибудь вкусненькое. Только быстро.
Раз-два и ни с кем не разговаривать, чтобы в кашле не зайтись. Сказано -
сделано. Укутанный в тряпки и сжав зубы, мометально нашел, что нужно,
сгреб в коляску и к кассе. Магазин был большой, но пустой, да и до
закрытия оставалось вот-вот. За единственно открытой кассой стояла
молодая девчонка, а рядом, перекинувшись через прилавок пацан лет 16-17,
тоже кассир, наверное, и что-то ей там заливал. Я подкатил к прилавку,
вывалил содержимое и полез в карман за деньгами. Голова кружилась,
выступал холодный пот, хотелось быстрее домой и чтобы никого не видеть.
Пока девчонка проворно выбивала кассу, парень, вместо того чтобы ей
помогать укладывать товар в пакеты, тараторил, как умалишенный:
- Сколько еще до конца? А? 20 минут? Как все надоело. Быстрее бы. Слава
Богу завтра выходной. А?
Краем глаза, я заметил, что после каждого слова, он поглядывал в мою
сторону, тем самым пытаясь ввязать меня в разговор. Я же стойко дождался
требуемой суммы и протянул купюру продавщице. Пока она ковырялась со
сдачей, я стал укладывать покупки в пакеты. Парнишка не помогал, а
продолжал лежать на прилавке. Хрен с ним, подумал я. Поставил пакеты в
коляску и повернулся к девице, чтобы забрать сдачу. В этот момент
мальчишка, видимо, не выдержал. Поймав мой взгляд он спросил меня:
- А у вас тоже завтра выходной? На работу идти не надо? А?
И меня чего-то вдруг сломало:
- Да нет, паренек, я вообще не работаю. Я вор.
Такие бывают моменты, когда дети, слегка зарвавшись, а потом неожиданно
оказавшись в тупике, понимают, что они разговаривают со взрослыми и не
очень к этому готовы. Лицо у парня стало пунцовым (говорят признак
хорошего здоровья) и он выпрямился.
Я взял сдачу у продавщицы и приготовился уйти, но этому засранцу уже
было не остановиться. Он расплылся в широченной улыбке и произнес:
- А сейчас вы что-нибудь украли?
Я тоже выдавил из себя улыбку и протянул, кишащую микробами потную
ладонь. Парень автоматически протянул свою. Вцепившись в нее мертвой
хваткой, я ответил:
- Нет, я ничего не украл, потому что у меня свинной грипп.
С трудом освободившись от рукопожатия, парень рванул в глубину магазина,
наверное, там находился туалет с умывальником. Я посеменил к своей
машине. Выходя, мне показалось, что продавщица куда-то звонила, хотя
меня уже так трясло, что показаться могло, что угодно.
Вот что значит вовремя не сделать прививку.

Историю эту я когда-то уже рассказывал в другой Гостевой, поэтому, если
кто читал, то не тычте в меня пальцами и не говорите, что повторная.

Ильюша был болезненным еврейским мальчиком и все его считали своим
долгом подразнить. Бить - не били, но дразнить любили. Учился он на
"отлично", но никогда не зазнавался и всегда любезно давал списывать в
классе. Может по-этому и не колотили его. Так тянулись долгие годы, а
когда он поступил в институт и проучился там года три, ему неожиданно
пришла в голову идея срочно уехать из Советского Союза. Причем, он так
зациклился на этом, что ни о чем другом и не разговаривал. Утреся вопрос
с родителями (ехать он хотел один) и, сделав все необходимые
приготовления, Илья перешел от слов к делу. Не прошло и трех месяцев,
как у него на руках уже были виза и билет на самолет. Все давали советы.
Одной из основных тем была, казалось бы, малозначительная проблема
обуви. Все родные и знакомые настаивали на покупке лыжных ботинок.
Откуда-то взяли, что заграницей невероятно дорогая обувь. А потому, за
неимением денег в первые годы(?), лыжные ботинки рассматривались, как
самый добротный вариант, так как Ильюше их будет не сносить. Сказано -
сделано. На таможенный досмотр в аэропорт он явился, щеголяя в новой
спортивной обуви, которую где-то в Прибалтике оторвал дядя Зяма.
Предъявив все документы и олимпийский рюкзачок (это был весь его
нехитрый багаж), Илья шагнул в металодетектор. Зазвенел колокольчик.
После того, как он повторил свой маневр с таким же печальным исходом,
пограничник-таможенник, оторвав глаза от журнала с какими-то
корабликами, грубо предложил ему отойти в сторону. "Ну, выворачивай
карманы. Что везешь, золото, платину, ножи?" Вопрос поставил Ильюшу в
тупик. "Ничего." Отвели за перегородку и стали чуть-ли ни догола
раздевать. И тут его осенило. "Может это мои ботинки? Они лыжные и в них
металическая пластинка." "А лыжи где?" "Какие лыжи?" "Дурака не валяй.
Ботинки вижу, а где лыжи, и палки где? Зачем тебе лыжные ботинки просто
так?" Илья сначала захотел рассказать ему историю про прочность обуви,
но вовремя одумался. Таможенник пристально поглядел ему в глаза. "А
сейчас мы посмотрим. Снимай-ка их." Резким движением пограничник схватил
со стола снятый ботинок, вытащил из кармана нож и ловко подковырнул
каблук. Он поддался и, как-будто открывая консервную банку, мужик
отколупнул подошву по всему периметру металической пластинки.
Отделившись, она звякнула об пол. Повертев в руках этот хлам, он взялся
за второй ботинок. Затем, удивленно хмыкнув, сгреб все в кучу и вручил
разобранную на части обувь отъезжающему зарубеж. "А как же...?" -
расстерянно спросил Илья. "Ничего, что-нибудь придумаешь"
В одних носках, держа в охапке рюкзак и ботинки, он направился к
детектору. Колокольчик снова заверещал. "Пропустите этого", - крикнул
таможенник, - "лично проверил". Ильюшка даже не сообразил попрощаться с
родными. А они грустно смотрели ему вслед, даже не зная, удасться ли им
когда-нибудь снова быть вместе. Тогда уезжали и расставались навсегда.
Просто старались не думать об этом...
Сейчас Илья работает заведующим детского отделения в Нью-Йоркском
госпитале. Профессор - хирург. Хорошо, что его не били в детстве, но
это, наверное, потому что он давал всем списывать.

В жизни бывает всё, но не навсегда.

Вчера тест делали - биопсия печени. Раздели, уложили, подключили все
датчики с капельницей. Жду, когда перевезут в процедурную операционную и
рассматриваю плакаты-ужастики на стенах. Вдруг заходит сестра и
спрашивает, не принести ли мне теплое одеяло накрыться (есть такие во
всех больницах, их специально горячими держат). Да не, говорю, чувствую
себя и так вполне комфортно. Пожала плечами и ушла. Через пять минут
опять забегает, но уже с одеялом в руках. Подумала, говорит, и решила
все-таки притащить, а то туда, куда тебя заберут, очень холодно.
???!!! Тьфу, черт, хорошо, хоть не добавила еще, что темно и тихо.

Как время гонится за нами и настигает всех до одного.

Надейся на лучшее, но будь готов к худшему.

Он всегда был человеком своего последнего слова.

Покупатель, протягивая раскрытую ладонь, обращается к кассирше:
- Извините, но вы недодали мне сдачу.
- Мужчина, очнитесь, мы давно перешли на зимние деньги.

На днях встретился со своим другом-однокурсником. Он сейчас раввин в
Нью-Йорке и последние годы занимается, в основном, похоронами и
свадьбами. Сказал ему, что в Интернете есть такое место, куда я пишу
истории и если у него есть какая-нибудь смешная байка с похорон, чтобы
мне рассказал, а я напечатаю и попробую отправить. Сначала он удивился,
что значит смешная на такую тему, а потом говорит, что вспомнил одну.

"Хоронил я как-то мужчину. Всё, как обычно, люди в трауре, разговоры,
замедленное движение. Но среди этого всего трагического покоя нельзя
было не заметить постоянно суетившегося человека с кинокамерой. Он,
казалось, не находил себе места и в конце концов подошел ко мне.
- Извините, ребе, а можно здесь снимать? - спрашивает.
- Можно, если вам так нужно, - отвечаю я, пожав плечами.
- Точно? Это никого не обидит?
- Вы бы спросили сначала у родных покойного, на всякий случай тогда,-
советую ему.
- Да что спрашивать, я и сам есть родной и близкий. Понимаете, я через
три дня еду в Москву и хочу там показать, как все было.
- А просто фотографии?
- Нет, ну что фотографии? Надо целый фильм. Хочу вот сейчас всю
церемонию отснять, а потом и сами похороны на кладбище. Короче, в
лучшем виде.
- Ну что, если у вас всё согласовано, пожалуйста.
И вот все время, пока я говорил и пока выступали другие, и во время
совершения обряда, по залу носился этот сумасшедший с камерой. Он
выбирал ракурсы, приседал, поднимал свою бандуру на вытянутых руках для
видов сверху, крутился и резко замирал. Хорошо, что он не брал ни у кого
интервью, хотя, по шевелящимся губам губам я понимал, что он что-то туда
наговаривал.
Конечно же, у него не было своей машины и из синагоги на кладбище ему
нашлось лишь место в катафалке, в котором ехал я. Всю дорогу он
восклицал, как ему повезло. Камеру он не выключал, а через окно снимал
то, что видел и гордо говорил, что эту часть он назовет "Последний
путь." Лишь когда кинолюбитель неожиданно направил объектив на меня, я
категорически попросил его остепениться. Он послушался. Но, как только
мы прибыли на кладбище, вакханалия с кинокамерой приняла чудовищные
размеры...
Прошло три месяца. К нам в бюро поступила заявка на похороны. Перед тем,
как проводить церемонию, я всегда еду и знакомлюсь с членами семьи
покойного.
- Да вы его знаете, - сказали родственники, - помните, вы уже хоронили
одного члена нашей семьи, а это тот, который всё снимал камерой,
несмотря на то, что мы все его предупреждали, что это плохая примета.
- А-а-а, - глубокомысленно ответил я.
Ну вот, а потом мы с ним долго смеялись."

- С кем с ним? - остановил я рассказ своего друга, - ты же сказал, что
он умер.
- Да, умер. Мы смеялись с его душой. Когда я читал добрые слова, то в
это время разговаривал с его душой. Спросил: "Ну что, наснимался,
корреспондент?" "Ага,- говорит, - на всю оставшуюся жизнь". И мы так
долго ржали.

Я задумался, а потом опять обратился к своему другу:
- По-моему, не смешно. Но, если кто спросит, что сказать, где юмор и
что должно быть смешно?
- Ну как же? Смешно то, что я с душой его разговаривал.

Я обещал раввину, что историю отправлю для печати, но если честно,
чего-то я так и не догнал.

Утром зарядил мелкий дождик. Так, ничего особенного, моросило. Я
растолкал спящую жену и предложил смотаться на рыбалку. Захватили
бутылку водки, пиво для запивки, бутерброды и фрукты. У нас была одна
удочка, а коробка с землей и червями всегда ждала в холодильнике.
Прыгнули со всем барахлом в машину и уже минут через двадцать были на
месте. Пока жена черпала ведром воду из водоема, я, совершив положенный
рыболовный обряд и облокотившись на заборчик, закинул свои неприхотливые
снасти. Клевало. Плебейская костлявая рыбка.
Неожиданно рядом с нами оказался какой-то мужичок в плаще. Тоже рыбак.
Спросил, не видели ли мы кого здесь. На наш дружный отрицательный ответ,
покачал головой и добавил, что жаль, т. к. его друг должен был наловить
форели и оставить для него целую связку, что у них такая традиция.
Постояв еще чуток, он поднялся через кусты туда, где вода уже не была
такой спокойной, а с грохотом слетала с быстрой части реки, шлепалась о
камни и превращалась в заводь, прежде, чем снова набрать свои силы.
Выпив по стаканчику, я предложил забраться поближе к мужику, потому что
там форель.
Я увидел их почти сразу. Между мной и мужиком, у самой воды из земли
торчала короткая, но крепкая палка. Веревка, привязанная к ней уходила
под воду и, тем не менее, отчетливо были видны нанизанные на веревку
здоровенные форелины. Я быстро взглянул на мужика, но его глаза следили
за движением своей лески. Стараясь не привлекать к себе внимания, я
подозвал жену и прошептал ей о находке. Мы приготовились ждать, но вдруг
рыболов неожиданно исчез. Сначала мы допили остатки, потом пару раз
закинули удочку, а затем, убедившись, что больше нет ни лова, ни рыбака,
потянули за веревку. Восемь огромных красавиц, правда, бездыханных,
болтались, светясь фиолетовым цветом. Мы подмигнули друг другу и
радостные помчались к автомобилю.
Целый день мы пили, чистили рыбу, а жена готовила всякие рыбные блюда...
Где-то к середине ночи, нас начало тошнить, страшно тошнить. С катанием
по полу от боли в животах, с криком и с выворачиванием. Так продолжалось
до бесконечности. Состояние стало улучшаться только на следующее утро.
Перед глазами виделись эти странные дохлые форельки радиоктивного
фиолетового цвета, ехидный взгляд мужичка и его исчезновение. Себя ни в
чем винить не хотелось. Ни в водке, ни в нехорошем поступке, ни в
"крючке" на который, похоже, мы попались сами.

https://www.anekdot.ru/id/75606/ посвящается

Такая история. В свой выходной во внесезонное время года захотел свою
семью вывезти на океан. Подъехал прямо к воде (на хороший пляж) и показал
им, как мочу в ней колесики. Посидели, походили, подышали,
поддали (некоторые), вижу чего-то вода поднимается. "Поехали!" - кричу.
Завел, тронул и началось медленное погружение в песок. Вода прибывает,
ветер нехороший и небо перестало внушать доверие. Чувствую, что через
два часа машину утянет в морскую пучину. Запаниковали, телефонов не
было, кругом никого. Слегка увязая в песок, побежал через весь пляж к
дороге. Сразу показался грузовик, я проголосовал.
Короче, мужик помог. Он близко к нам не подъехал, но у него был довольно
длинный трос. Затем он сказал, чтобы я, как минимум наполовину спустил
воздух из всех колес. На мой удивленный взгляд, поторопил: "Давай,
давай." Далее, когда я уселся за руль, он крикнул, чтобы я поставил на
нейтралку и стал тихонько поворачивать колеса. Через пять секунд
водитель грузовика вытянул мою машину на середину пляжа. Когда, с
благодарностью на лице, я пожимал его руку, он твердым голосом
неожиданно для меня произнес: "С тебя шестидесятник" (в долларах оно). А
мы гуляли-то целый день и все наличные протранжирили. Разговор о
кредитке на пустом пляже выглядел бы просто идиотизмом. Говорю, у меня
есть чековая книжка, но на ней только 42 доллара. Мужик пожал плечами,
но сразу согласился. Вот так. Потом была комедиийная, но нервная поездка
на полуспущенных колесах до ближайшей бензоколонки. Хорошо, хоть воздух
бесплатный, хотя у них там было незнакомое мне приспособление, которое
все время выскакивало из рук, и я так затрахался с этим накачиванием.
Самое удивительное, что в течение всего приключения, моя дочка, а она
тогда еще была совсем маленькая, ни разу нe выразила своего
недовольства, а с любопытством наблюдала за цепью происходящих событий.
В то время, как мы с женой пересрались двадцать раз, тыкая друг в друга
пальцами в попытках найти виновного Сусанина.
Спрашивается, какой же опыт я получил? С момента, как произошел этот
случай, я уже дважды помог людям выбраться из похожих ситуаций простым,
но с деловой важностью сказанным советом, - спустить воздух из шин
наполовину.

13-го марта с утра местные каналы телевидения стали пускать "бегущую
волну" о надвигающемся проливном дожде и штормовом ветре до 60 миль в
час. Предупреждали о возможных последствиях, поваленных деревьях, потере
связи или электроэнергии, о вероятных несчастных случаях и предлагали
без надобности из домов не выходить, а на дороги не выезжать...
Видимо угроза стихии нависла и над соседними территориями. Вечером мне
позвонил друг из Нью-Йорка и поведал историю.
Он проводил время в биллиардной на Брайтон-Бич и где-то около пяти
вечера, несмотря на погоду, решил сходить и купить чашечку кофе в
ближайшем соседнем заведении, а потом вернуться с напитком назад. Идти
было три квартала. На улице в разные стороны хлестал дождь, это
происходило от того, что безумной силы ветер никак не мог определиться с
направлением. Газеты, пакеты, обрывки бумаг и прочая требуха взвивалась
в воздух, но тут же припечатывалась к земле тяжелой водой, чтобы снова
взмыть вверх. Кое-как мой друг доскакал до кафе.
Уже в спокойной обстановке он неторопливо сделал свой заказ, с кем-то
перебросился парой фраз и расплатился. Бросив по вкусу сахару и налив
сливок, он размешал соломкой содержимое, прикрыл стаканчик плотной
крышкой и, распахнув двери, направился к биллиардной.
Сразу бросилась в глаза наступившая перемена. Было намного темнее. Ветра
почти не ощущалось и остановился дождь. Уже почти подойдя к биллиардной,
он увидел на тротуаре огромную бесформенную конструкцию. Мой друг
разглядел деревянный щит, штукатурку и рекламную надпись. Он пожал
плечами и стал читать текст. В этот момент неожиданно открылась дверь
соседнего бара и какие-то две "рожи" стали кричать в его сторону и
делать руками зазывательные жесты. Он буркнул себе под нос, что не пьет
и резко задрал голову наверх. Увидев чуть-ли не вырванный кусок стены,
он понял, что эта часть как раз и валяется внизу. "А ведь могло кому-то
и на голову" - последнее, что подумал он.
В какую-то долю секунды чудовищный порыв ветра поднял рухнувший щит,
расщепил его надвое и, в момент, когда мой друг опускал свой взгляд и
голову, чтобы еще раз убедиться в правоте своего умозаключения, встретил
его одной из половин прямо в лоб. Увернуться времени не было, его сбило
с ног и он повалился на спину. С его слов, сознания он не потерял, боли
не почувствовал, а, вскочив на ноги, и, сжимая неразлившийся кофе, он
полностью изменил свои планы и посеменил домой. Еще в пути он стал
нащупывать растущую шишку. Добравшись до своего этажа, он влетел в
квартиру и с криками "Где грелка?", бросился к морозилке за льдом.
Изумленная мама, с кучей вопросов на лице, приволокла ему грелку. Лед,
слипшись в один большой комок, представлял собой ненужную груду.
Матерясь на чем свет стоит, друг кинулся искать молоток. Найдя его, он
накинулся на ледяную массу и прямо на кухонном столе стал неистово
колошматить ее. Куски летали по воздуху, но те, которые были пойманы,
судорожно пропихивались в горлышко грелки. Когда вакханалия закончилась,
он плюхнулся на диван, приложил наполненную льдом грелку ко лбу и тут же
позвонил мне.
Рассказав историю три раза, переходя на шепот в ключевые моменты, он
стал засыпать меня философскими вопросами.
"Зачем я пошел за кофе?"
"Почему шишка продолжает расти?"
"А если бы доска ударила меня ребром?"
"А если бы ребром и по горлу?"
"А если чуть ниже и прямо в глаз?"
"А почему это случилось именно 13-го?"
"Может у меня сотрясение мозга?"
И так далее. Когда же он спросил меня "А может это знак?", то я, немного
устав, ответил: "Нет! Это не знак. Если бы это был знак, то тебя ударило
бы ребром". Мы еще немного поболтали и поцокали языками о
непредсказуемости жизни.
Через час он снова мне позвонил и спросил: "А может стоит кого-нибудь
засудить?"
В ответ, я хотел спросить про кофе, но передумал.

Вспомнил про муравьев историю.
Купил такое сооружение, чтобы наблюдать за их жизнью. Две соединенные
пластины, кажется, из оргстекла, между ними песок, полочки, сверху
резервуарчик для воды и что-то еще. А рядом щелка для того, чтобы
муравьев туда запустить и закрыть. Вообщем, сделано как надо. Но
инструкции никакой, кроме того, что вы, мол, станете свидетелями
удивительной жизни этих насекомых. Короче, должны будут строить для себя
"ходы и комнатки." А муравьев-то самих и нету, только адрес, где их
заказать. Отправил деньги, присылают пакет-коробок. Инструкции опять
никакой, кроме описания, какие муравьишки эти жутко кусачие и матка с
ними. Покрутил, повертел - не понимаю как открыть. Ладно, думаю, раз
ничего не шевелится, то вытряхну на стол и пинцетом их в щель перекидаю.
Дочка и жена обступили меня, стоят и глазеют. Беру и зверски раздираю
контейнер. Ну, сколько их там может быть? Как только вся эта масса
плюхнулась, то тут же ожила и стала с огромной скоростью разбегаться в
разные стороны. Мне показалось, что их было тысячи. С криками "ловим,
блядь!" только распугал всю семью. Вы когда-нибудь пробовали на кухонном
столе ловить пинцетом стаю умалишенных муравьев? Да еще про которых
предупредили, что кусаются. Во время охоты, кроме мата от меня никто
ничего не слышал. Женская часть "квартирантов", под мои неодобрительные
взгляды, с визгом носилась по дому, периодически прихлопывая тапками
непрошенных гостей, пока они все куда-то не исчезли. Я же поймал живыми
девять штук.
Дня через три стал замечать отверстия в песке. Потом вспомнил, что
муравьев надо кормить. Запихнул три травинки и накапал сладкого меду. С
медом перебрал. Уже к вечеру они полностью облепили сладкую субстанцию и
еле шевелились. А утром я обнаружил всех мертвыми или в предсмертных
судорогах прилипшими друг к другу. Наверное, произошел сахарный овердоз.
Жалко, конечно.

Мне нужна была подставка, чтобы яйцо в смятку культурно есть, а то
старая бесследно исчезла куда-то. Специально я, конечно, за ней не
ездил, но когда бывал в разных магазинах, то спрашивал продавцов, есть
ли у них такие, мол, штуки. Странно, но те всегда отрицательно
покачивали головами. А тут недавно зашел в большущий магазин, мне коврик
в ванную был нужен. Гляжу, в отделе керамики на полочке стоят три
красавицы-подставки для яиц. На распродаже. Одна красная и две
сереньких, да еще с маленькими присобаченными блюдцами. Во повезло,
думаю, схватил каждого цвета по одной.
Коврик, кстати, так и никакой не приглянулся. Зато, увидел классную
соломенную шляпу, долго примерял перед зеркалом и решил тоже взять.
Подходя к кассе, зачем-то нахлобучил ее себе на голову так, что
болтающаяся бирка прикрывала пол-глаза. Вокруг никого не было. Вывалив
на прилавок подставки для яиц, приготовился расплачиваться. Кассирша,
женщина средних лет, увидев подъяичники, изумленно взглянула на меня и
воскликнула:
- О! Где вы такие нашли? У нас? А там еще есть? Какая прелесть!
Во, ебанашка, подумал я и сказал:
- Там в отделе керамики еще одна осталась.
- А какого цвета? - не успокаивалась она - потому что я люблю красный.
- Серая - разочарованно ответил я.
- Жаль, но уж больно хороша, пойду возьму, пока кто-то не купил - и
убежала.
Я так и прихуел на месте. Стою, жду. Подтянулись еще пару человек.
Переглядываемся. Тут прибегает запыхавшаяся кассирша, довольная с
подставкой в руках. Подмигивает мне, кивает головой в знак благодарности
и пробивает в кассе чек за мою покупку. Заворачивает, вручает пакет и
"Приходите еще" в догонку.
Направляюсь к выходу, подхожу к дверям и вдруг "дзинь-дзинь-дзинь"
детектор. Всё так внутри опустилось ближе к заднепроходному отверстию.
Шляпа, думаю. Потом сразу сообразил, в случае чего, забыл за
разговорами, вот и бирка на глазу болтается, я же не прятал ничего.
Подхожу назад к кассе, дождался, пока закончила с другим покупателем.
Только открыл рот, чтобы "легенду" рассказать, а она:
- Вот я глупая, забыла с ваших подставок сигнализационные наклейки
снять, извините ради Бога.
Я молчу про шляпу, бирка уже глаз почти полностью закрывает. Иду опять
на выход, чувсTвую уже спортивный азарт разбирает. "Приходите еще"
кричит она мне в спину скороговоркой. Интересно, сейчас зазвенит, думаю.
В крайнем случае, прогоню придуманное до этого оправдание. И вдруг вижу,
что сигнальный детектор доходит мне только до плечей. Так в шляпе и
ушел, правда с одним функционирующим глазом.
Сев в машину, сначала спросил себя, вор ли я или кассирша полная дура.
Но не дожидаясь собственного ответа, стал представлять, как выношу на
собственной голове из магазина более серьезные вещи.

Начну с того, что когда ты в кого-нибудь влюблен, то не замечаешь или не
хочешь замечать явных знаков, что этот человек слегка имеет сдвиг по
фазе.
Вот и мне она не то, что понравилась, а понравилась даже очень. А если
честно, то типа влюбился я.
Первый знак, на который я должен был бы обратить внимание, это то, что
ей было 26 лет, а ее лучшая подруга, с которой она всюду тусовалась,
годилась ей в бабушки. Нет, конечно это не дурдомный материал, но
все-таки слегка просматривается какая-то неупорядочность в жизненном
выборе. Еще постоянно присутствующий в ее сознании бывший любовник или
как там его называть. Парень? Чуть ли ни в любой ситуации она каким-то
образом ввинчивала его имя.
Однажды ночью, находясь в глубочайшей спячке, я был разбужен резким
ударом в ребра. (Правда, позже мне было сказано, что то было лишь нежное
прикосновение. Но какая мне разница в 4 утра?) Во всяком случае, тогда
мне показалось, что нас кто-то атакует. Поэтому я вскочил с постели. Она
же, с широко открытыми глазами, мирно лежала на спине, скрестив руки на
груди, и мне сразу стало понятно, кто орудовал локтями.
Она сказала: "Мне сейчас приснилось, что ты признался, что больше меня
не любишь."
Я не знал, как отреагировать, а потому промямлил: "Ну и...?"
"Как ты мог?!" - спросила она и вдруг разреревелась.
Даже не могу вспомнить, сколько раз в моей голове прокрутилось "я же
ничего плохого не сделал!" Но в этот момент я отчетливо понял, что
должен немедленно с ней расстаться, потому что в одну прекрасную ночь
окажусь на неправильной стороне кровати и получу коленом в пах. Поэтому,
я крепко обнял ее и стал ласкать и целовать в слезы... так как я твердо
для себя решил, что это прощальная ночь. А ведь она была супержеланная
во всех отношениях девушка.