Поиск по автору:

История не особо смешная, но интересная.
Был в нашей эскадрилье борттехник, ну Нестерова с Казаковым он наверное уже не застал, но вот Чкалова с Байдуковым наверняка помнит. Возраст давал своё знать и у него было повышенное давление. Кто летал, тот знает, если человек здоров или диагнозов не много, у того медицинская справка о прохождении ВЛК (врачебно-лётной комиссии) величиной чуть с ладонь взрослого мужчины. Так вот у него справка была на листе А4. Но это присказка.
Заночевал экипаж на одном из южных наших аэродромов. Утром пришли в санчасть, проходить медконтроль перед вылетом. Все прошли нормально, а у борттехника давление как в трансформаторе 380 на 220. Врач естественно экипаж не допускает.
А работал в этой санчасти один старый, опытный врач, прошедший в своё время всю Великую Отечественную. Перед уходом на пенсию он в этой самой санчасти начмедом был, а потом гражданским специалистом остался.
Попросили помощи у него. Он выслушал проблему, спросил у кого давление, а когда узнал, что не у пилота или штурмана, достал из своего сейфа бутылочку коньяка, налил в стакан и со словами: "под мою ответственность", дал стакан борттехнику. Давление очень быстро нормализовалось. Экипаж улетел домой.
Я и до этого очень уважал врачей-фронтовиков, а после этого эпизода их авторитет для меня поднялся просто до заоблачных высот.

Было это ещё в 70-х. Спортсменам-парашютистам на замену УТ-2-Р прибыла система УТ-15. У этого купола два небольших вытяжных парашюта, которые при раскрытии плашмя может прижать к спине, поэтому он строг в раскрытии, надо открываться с наклоном на голову и немного на бок.
Спортсмены решили испытать новый парашют на "Иван Иваныче", так парашютисты называют набитый песком манекен. Надели на "Ваньку" парашют, установили прибор-автомат примерно метров на 600 и загрузили его в самолёт.
В этот момент вдалеке показался УАЗ проверяющего из "большого" штаба, направляющийся на прыжковое поле. Один из спортсменов решил отдохнуть-позагорать и чтоб не попадаться на глаза начальству, взял укладочное полотнище, расстелил его метрах в двухстах от старта в высокой траве и улёгся отдыхать.
Самолёт набирал 2000 метров. Проверяющий подполковник, чтоб показать, что он якобы разбирается в парашютном деле (а он судя по всему пару раз бывал на прыжках, видел как прыгают спортсмены, на этом его знания и заканчивались) стал смотреть за самолётом в ТЗК (труба зенитная командирская, но из-за веса и способа транспортирования её в шутку ещё называют тяжёлая зелёная коробка). На 2000 из самолёта выпихнули "Иван Иваныча". Ну как может падать манекен? Естественно - беспорядочно. Но проверяющий, глядя в трубу, стал комментировать выполнение манекеном комплекса фигур:
- Левая, правая, сальто, левая...
Спортсмены втихаря посмеивались над "специалистом", но молчали. В этот момент сработал автомат, расчековал ранец. Из-за беспорядочного падения вытяжные парашюты зацепились за манекен и парашют отказал. Кто-то на старте спокойно прокомментировал:
- О! Опять у "Ваньки" парашют не открылся.
Проверяющий напряжённо ждал, когда "парашютист" откроет запаску. Но "Иван Иваныч" явно не догадывался, что запаску (которой у него и не было) надо открывать, а продолжал, беспорядочно кувыркаясь, приближаться к планете. Проверяющий рванул к своему УАЗику с криками солдату-водителю:
- Поехали туда где он упадёт!
Солдат вовсе на прыжках первый раз был, а тут у него на глазах погибает какой-то "Ванька". В общем, боец боец впал в ступор. Проверяющий бегом рванул к предполагаемому месту падения. В этот момент набитый песком шестидесятикилограммовый "Иван Иваныч" упал в паре метров от загорающего придремавшего спортсмена. Тот спросонок вскочил прямо навстречу подбегающему подполковнику со словами:
- Вы чего там озверели?! Так же и убить можно!
Те кто был тогда на старте рассказывают, что больше этот подполковник из себя знатока не строил. И очень долго не мог избавиться от заикания.

Вдогонку истории про речь об олимпийцах и паралимпийцах.
В конце 60-х - начале 70-х в Витебске прошли всесоюзные соревнования по классическому парашютизму. Всесоюзные соревнования - это серьёзное событие для небольшого областного центра. Поздравить спортсменов с открытием соревнований приехал секретарь горкома, по нынешнему - мэр. Речь его начиналась так:
- Здравствуйте товарищи парашютисты! Вас приветствуют витебляне!..
Ну вообще-то слово "витебляне" правильно звучит, но вот как-то непривычно для слуха.
Заканчивал он речь словами:
- Да будет наша витебская земля вам пухом!
Спортсмены пожелали, чтоб витебская земля ему самому пухом была.
Соревнования прошли без особых происшествий.

08.08.08
Или как мы добирались на войну (воспоминания 5-летней давности). История совсем не смешная, а скорее даже грустная.
Пятница. Так вышло, что 08.08.2008 мне исполнилось 35 лет. Я утром ехал на маршрутке на службу (я служил штурманом самолёта Ан-30), ещё ничего не зная, с двумя пакетами закуски и прочих составляющих празднования дня рождения. По дороге мне надо было к стоматологу заглянуть, поменять временную пломбу, накануне начальник штурманской службы, начальник штаба и весь мой экипаж были предупреждены, что я припозднюсь по этому поводу. Но тут звонок командира экипажа: «Мухой в штаб, получаем задачу и в Моздок!» Ну раз «мухой» и «в Моздок», значит что-то случилось. «Командир, – спрашиваю, – Что произошло-то?» «Сам – говорит – ничего не знаю, только что так же позвонили.» Включил я радио на телефоне, а там по всем каналам рассказывают о событиях, о которых вы и без меня в курсе. Звоню нач. штаба: «Звоните – говорю – этому Мишико, пусть подождёт пока я зуб залечу, а с больным зубом я воевать не могу». В общем нач. штаба сказал что мы пока просто в готовности сидим и время поменять пломбу у меня есть. Короче после стоматолога я прибыл штаб, получил задачу, перерыл весь склад топокарт, но ничего крупнее 5-километровок нужной мне Ю. Осетии не нашёл. Весь день мы просидели в готовности, вечером нас отпустили по домам. Мы скомкано отметили мои 35 лет и разошлись.
Суббота. Весь день проторчали на аэродроме в готовности к вылету, заночевали в штабе.
Воскресенье. Просидели на аэродроме до вечера, потом нас отпустили по домам до утра.
Понедельник. Рано утром нам в самолёт загрузили палатки для техсостава, чтоб мы их в Моздок отвезли и мы полетели на аэродром «Чкаловский», что под Москвой, забрать оборудование и специалистов. Там в беседке около диспетчерской я встретил однокашника, который вёз полный Ан-26 топокарт разного масштаба в Абхазию. Узнав, что у них есть так же и карты Осетии, пошёл клянчить у сопровождающих километровку или хотя бы двушку нужного мне района. Не дали жлобы, сказали, что все комплекты подотчётные. Приехали наши спецы с оборудованием и с ними ещё несколько человек из ГРУ, для чего не скажу, это не суть важно. Подошли три военных прокурора, мол подвезите, ребята, до Осетии. Привезли полный УАЗ-таблетку чёрных мешков, для «200-х», мол там вас встретят, заберут. В общем загрузились так, что по салону не пройти. Вроде бы можно и лететь, но тут нам передают, что мы ещё во Владикавказ повезём зама Табуреткина генерала то ли Поповкина, то ли Поповцева (что-то с попой связано) со свитой. Ентого генерала мы прождали до самой темноты. Когда он приехал у нас уже вышло стартовое время, но нам прямым текстом по радио сказали, что это никого не е..т, летите мол, орлы вы наши. Перегруженные по самое не хочу, мы оторвались от полосы с некоторой натугой и это на всех трёх двигателях. Набрали высоту по маршруту, и махая вёслами, направились на Юга.
Вторник. Пролетая над Морозовском мы по СПУ поздравили друг друга с наступившим днём авиации. Долетели до Владикавказа, сели. А там… Куча Ил-76 военных и МЧСовских, садятся-взлетают, садятся-взлетают, по стоянке КАМАЗы пушки Д-30 на прицепе таскают. Да видать всё на самом деле серьёзно. Подъехал УАЗик забрал у нас этого то ли Поповкина, то ли Поповцева. Ребята из ГРУ забрали рюкзаки и тихонько исчезли. Прокурорские, поблагодарили, сказали если что обращаться, но телефоны не дали. За чёрными пакетами приехал УАЗ-таблетка. Мы с праваком пошли на КДП. Я на метео за бюллетенем погоды, а он к диспетчеру. Керосинки у нас оставалось едва ли больше тонны, а нам ещё в Моздок надо добраться. Стали мы у «граждан» керосин выпрашивать. «Да пожалуйста, – говорят – за наличные». «Да откуда ж у нас, бедных военных наличным взяться-то, да ещё и на керосин? – говорим – Пустите тогда нас до Моздока напрямую». Пустили. Как потом мы узнали, во Владикавказе были топливозаправщики специально под военные борта, но нам об этом никто не сказал. В Моздоке мы садились уже «на лампочках», ну в смысле горели лампочки аварийного остатка топлива. В Моздок мы прилетели только 12-го в 4 часа утра. А в 8 утра генерал Севостьянов уже ставил нам задачу. Вот собственно и вся история, как мы в Моздок добирались.

Дочка перед сном канючит:
- Воды, воды...
- Утром попьёшь.
- Нет. Утром я забуду.

НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ!
История эта произошла со мной в начале осени 1993. Тогда учился на 1-м курсе Ташкентского Высшего Общевойскового Командного Училища. Вообще-то я после срочной службы подавал рапорт в одно из лётных училищ, но узбеки в том году решили курсантов в Россию не отправлять, а учить у себя. Так в 1993 году в Ташкентское ВОКУ кроме курсантов-пехотинцев набрали взвод пограничников, взвод артиллеристов, взвод замполитов и роту лётчиков. Жили мы в 5-этажной казарме, напротив казармы была санчасть, а немного левее караулка и гауптвахта, между санчастью и «губой» был летний умывальник. Мы все вернулись с обкатки танками и вечером наш ротный поставил задачу, чтоб к утру форма была постирана и поглажена, а ещё представил нам нового старшину. С этого собственно история и началась.
В 1-м взводе большая часть курсантов была из местных, я в том числе. Мы решили воспользоваться всеобщей суматохой и банно-прачечную ночь провести по домам. Минут тридцать мы маячили перед глазами у нового старшины, а потом под предлогом того, что до 5-го этажа вода плохо доходит, да и места в умывальнике мало, мы отпросились стираться в умывальник между «губой» и санчастью. Далее, минуя умывальник, мы дружно перемахнули забор и разошлись каждый в свою сторону. Мне было по пути с одним из курсантов – Артуром, у которого какая-то дальняя родственница жила рядом с училищем и он держал там «гражданку». Артур переоделся и мы рванули по улице генерала Петрова, в надежде что нас догонит какой-нибудь трамвай, которые так поздно уже практически не ходили. Через две остановки, в районе Паркентского базара мы встретили двух курсантов из взвода пограничников. Вчетвером мы могли уже и за такси заплатить. Но, не прождав и пары минут, мы увидели выезжающего из темноты офицера. Это оказался командир взвода пограничников лейтенант с говорящей фамилией – Несговоров. Бежать было поздно. Несговоров велел нам через 10 минут доложить дежурному по училищу, что он задержал нас в самоволке. А потом своим ходом проследовать на гауптвахту. Скомандовал нам: «бегом марш!» и уехал. Пробежав сотню метров я развернулся, догнал Артура и мы продолжили путь домой. А пограничники побежали в училище. Ночью я постирался, погладился и утром с первым трамваем вернулся в училище ещё до подъёма.
Через день, во время занятий, ко мне подошёл мой взводный лейтенант Норматов:
- Ты где был прошлой ночью?
- В казарме спал. – Честно признался я.
- А позапрошлой?
- А позапрошлой мы все стирались. Вот ребята все меня видели.
- Ладно, пиши объяснительную, где был.
Я и написал, что стирался возле санчасти, что меня видели не меньше 18-ти курсантов (далее список всех самовольщиков) и старшина роты. Что самое забавное – старшина, у которого я весь вечер перед самоволкой мелькал перед носом, подтвердил, что пол ночи видел меня то там, то сям.
На всякий случай я ещё подстраховался, попросил ребят, стоявших в карауле провести разъяснительную беседу с теми двумя пограничниками, временно загорающими на «губе». И как оказалось не зря.
Ещё через день меня вызвали к замполиту батальона. Замполит был крепким таким майором с замечательным чувством юмора. Я спокойно зашёл. Там уже сидели Норматов и Несговоров. Мне начали рассказывать, что обманывать не хорошо, что мне лучше будет, если я скажу правду. Я честно глядя в глаза продолжал утверждать, что в ту ночь не покидал территорию училища. Тогда в канцелярию пригласили с гауптвахты тех двух пограничников, но и они сказали, что меня не узнают, что да мол, тот курсант тоже был высокий (а во мне 191 см), но лицо совсем другое. После очной ставки нас всех отпустили. Из кабинета выскочил Несговоров и глядя на меня снизу вверх пообещал довести это дело до военной прокуратуры, чтоб другим неповадно было обманывать офицеров. На что я опять сказал, что он ошибается и меня не видел. В общем от меня отстали.
Прошло пол года. Пограничников переселили в другое здание, а нас стали обучать программе аэроклуба. Местные умники решили сразу после первого курса отправить нас на полёты на самолётах Як-52. В результате мы всё лето проваляли дурака на аэроклубовских аэродромах, но ни минуты не налетали из-за отсутствия бензина Б-91/115. Но это было потом, а тогда мы стали ездить на занятия в Ташкентский аэроклуб. Там рядом и пограничники оказались. Встретились мы с Несговоровым снова. Он уже без прежних эмоций спросил меня, был ли я в самоволке или нет, он мол никому не скажет, так мол для себя. Я опять сказал, что в самоволке не был. Он задумчиво на меня посмотрел, передал привет Норматову и ушёл.
Ещё через пол года мне удалось перевестись в Тамбовское Высшее Военное Авиационное Училище Лётчиков. Там я ещё год проучился и вот приехал на летних каникулах в Ташкент. Пошёл в комендатуру ставить на отпускном отметку «прибыл-убыл» и встретил там уже старшего лейтенанта Норматова, который менялся с патруля. Разговорились о том, о сём. И вот он меня спрашивает:
- А на самом деле ты был тогда в самоволке?
- Конечно был – отвечаю – теперь-то что скрывать.
Норматов посмеялся и говорит:
- Сейчас сменюсь с патруля позвоню Несговорову, он же тогда поверил, что это и на самом деле был не ты.
Вот я и говорю – врать плохо, но если уж начали, делайте это уверенно, так чтоб сомнений не было даже у тех, кто знает правду.

Поспорили на корабле штурман и инженер кто из них главнее и нужнее. Инженер, штурману:
- Ты там на мостике ничего не делаешь, обложился бумажками и делаешь вид, что работаешь.
Штурман инженеру:
- А ты там внизу прям работаешь. Двигатели запустили, они сами крутятся.
Вообщем порешили поменяться местами. Кто первый помощи запросит, тот и проиграл.
Штурман в машинном отделении день сидит, другой, на третий к нему матрос прибегает и докладывает:
- Там такая-то ось греется. Что делать?
Штурман репу почесал:
- Водой её полей.
Ещё через день матрос прибегает:
- Там такая-то ось уже красная. Что делать?
- Ну два ведра воды на неё вылей.
Ещё через день матрос кричит:
- Там такая-то ось уже белая скоро разрушится!
Ну делать нечего надо к инженеру на поклон идти, сдаваться. Поднимается штурман на мостик, а там инженер картами, и счётными инструментами обложился, только что дым от напруги из ушей не идёт. Штурман к нему:
- Слышь? Там такая-то ось сильно греется.
- Неудивительно. Третий день по пустыне идём...

Недалеко от театра сидят два старых актёра-пенсионера. Один худой - тенор унылым голосом говорит:
- У театра юбилей ныне, а меня не пригласили, забыли.
На что другой высокий, вальяжный - бас отвечает:
- И меня не пригласили, помнят сволочи!!!

Поспорили на корабле штурман и инженер кто из них главнее и нужнее. Инженер, штурману:
- Ты там на мостике ничего не делаешь, обложился бумажками и делаешь вид, что работаешь.
Штурман инженеру:
- А ты там внизу прям работаешь. Двигатели запустили, они сами крутятся.
Вообщем порешили поменяться местами. Кто первый помощи запросит, тот и проиграл.
Штурман в машинном отделении день сидит, другой, на третий к нему матрос прибегает и докладывает:
- Там такая-то ось греется. Что делать?
Штурман репу почесал:
- Водой её полей.
Ещё через день матрос прибегает:
- Там такая-то ось уже красная. Что делать?
- Ну два ведра воды на неё вылей.
Ещё через день матрос кричит:
- Там такая-то ось уже белая, скоро разрушится!
Ну делать нечего, надо к инженеру на поклон идти, сдаваться. Поднимается штурман на мостик, а там инженер картами, и счётными инструментами обложился, только что дым от напруги из ушей не идёт. Штурман к нему:
- Слышь? Там такая-то ось сильно греется. Боюсь разрушится.
- Неудивительно. Третий день по пустыне идём...

Женщина идёт по тёмной улице вдоль забора. Ночь, тишина, страшно-о-о... Вдруг голос из темноты:
- Стой!
Она остановилась. Тот же голос:
- Встань у забору.
Встала.
- Нагибайся.
Она нагнулась и дрожащим голосом спрашивает:
- Колготки снимать?
- Не надо, я и так перелезу...

В мою курсантскую юность по военным училищам ходила эта байка, при чём в везде категорично утверждали, что произошло это именно с их курсантом. В силу обстоятельств мне довелось несколько раз переводиться из одного училища в другое, поэтому и байку эту я слышал неоднократно. Но самый первый раз я её услышал в Ташкентском Высшем Общевойсковом Командном Училище, а посему и рассказывать буду про курсанта ТВОКУ.
Недалеко от Ташкентского ВОКУ находился Ташкентский Медицинский Институт (ТашМИ), и курсанты естественно встречались со студентками данного института. Вот как-то раз один из курсантов собрался к медичкам в гости. А в общаге у медичек посещения были разрешены только до 22.00, а позже строгая комендантша лично обходила этажи и выгоняла из своей вотчины всех лишних. Но студентки-медички придумали следующую комбинацию: они заперли курсанта у себя в комнате, наказав ни в коем случае не включать свет, чтоб не "спалиться", а сами свалили к подружкам до той поры, когда комендантша завершит обход этажей. Наш курсант долго сидел в полной темноте, и тут его "придавило" не на шутку, захотелось туда, куда цари пешком ходят. А комната то заперта, он даже выйти не может, и свет включать нельзя. Пошарив по сторонам он нащупал газеты, расстелил их в несколько слоёв на полу и (простите за подробности), как говорят те же медики, произвёл акт дефекации. Потом завернул всё это в те же самые газеты и вышвырнул в форточку. Но вот проблема - запах остался. Ещё когда только пришёл, курсант заметил тумбочку с зеркалом и какими-то пузырьками. Рассудив, что эта какая-нибудь парфюмерия, курсант нащупал первый попавшийся пузырёк и побрызгал с него на себя и вокруг. А потом сел ждать подруг дальше. Немного погодя девушки вернулись, включили свет и... начали дико ржать.
Ну во первых - в пузырьке оказалась зелёнка.
А во вторых - на форточке противомоскитная сетка была.

А вы в курсе, что Буратино - таджик?
Ведь папа Карло его выстрогал из чурки.