Поиск по автору:

Приварить фишку

Известно, что рабочий день в армии начинается с построения и развода на занятия. Я, когда-то, будучи молодым лейтенантом, каждое утро тоже спешил в утренний строй, времени собраться мне, по жизни жаворонку, всегда хватало, но изредка, иногда кто-то из товарищей по оружию все-таки опаздывал к тому моменту, когда перед строем технического состава нашей третьей эскадрильи уже прохаживался инженер эскадрильи старший лейтенант Визир Александр Васильевич.

Человек он был строгий, но незлобивый и с юмором у него было в порядке. И вот от него я иногда слышал вопрос, вынесенный в заголовок, обращенный к опаздывающему в строй:
- Ты что, фишку приварил?

Я долго не понимал юмора и сарказма вопроса, да и не обращал на это особого внимания, пока своими глазами не увидел как приваривают «фишку». Только тогда я понял язвительную метафору вопроса нашего инженера.

На мотогондоле левого двигателя самолета Як-28П, техниками которых мы все были в этом полку, установлен разъем для подключения внешнего бортового питания 27 вольт. Сам источник питания – это такой шкаф, по размерам как автомат газированной воды. На лицевой панели пара приборов – показывать напряжение и ток. От него тянулся резиновый тяжеленный шланг медного кабеля, заканчивающийся ответным разъемом, который как раз и подключался к бортовой сети самолета. Надо сказать, что токи, которые отдавал этот блок питания во время запуска первого двигателя, достигали четырехсот ампер, а может и больше. Поэтому диаметр медных штырей в этом разъеме из прочной рыжей пластмассы был никак не меньше толщины большого пальца взрослого человека.

Еще небольшая техническая подробность: цикл запуска двигателей Р-11АФ-300 этого самолета, регулируется его топливной и другой автоматикой и составляет, если мне не изменяет память, что-то около 21 секунды. При автономном запуске от аккумуляторов самолета чуть больше, но никак не меньше.

Так вот. Во время полетов, перед вылетом, пилот садится в кабину, шланг питания, как правило, на стоянке всегда подключен, дается команда на запуск двигателей. Сначала одного, потом другого.
Летчик в кабине контролирует запуск по приборам: обороты ротора и температура турбины. А техник, стоящий рядом с самолетом, контролирует процесс в основном на слух, задача техника после запуска двигателей: отсоединить внешнее питание, убрать колодку и разрешить взлет, если всё остальное в порядке.

И вот, один из техников, сейчас уже не помню кто, по вою ротора двигателя неправильно определил момент окончания запуска, летчики обычно не давали сигнала об окончании, они надеялись на опыт техников. Ну и попытался выдернуть разъем, возникла дуга, так как цикл запуска не завершился и немаленький ток продолжал течь по кабелю.

Дуга расплавила штыри и они сварились намертво. Это и есть «приварить фишку». Но сама беда в том, что исправить положение можно было только демонтировав разъемы и заменив их на новые, а это задержка по времени.

Вот тем самым вопросом и намекал наш инженер, тёзка адмирала Колчака, на возможную причину задержки офицера в супружеской постели.

И это была не самая грубая армейская шутка из тех, что я слышал в армии.

объява в маршрутном такси:
"ЕСЛИ ВАМ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ. НЕ НУЖНО ДЕЛАТЬ "ЭТОГО" ЗДЕСЬ!!!!

такие дела, брат..

Достаток - это когда не паришься покурить у форточки во время коннекта...

Мебельный салон "Гром Ада"

Развлекательный центр "Три Ада"

....кто больше?

скучно и музыка и ночь...жара плавит голову...скучно от толпы вокруг...
а шутки - в сторону....и не пойти бы город попроведать? как он там,
без меня такой чудной ночью? не заскучал ли в одиночестве толп
эспланады и набережной, не устал ли от тишины аллей южного кладбища?....
а варган в кармане дрожит и будит ожидания....утро точно встречу
улыбкой на дороге 8-)

работа... работа...проба...аборта...работа...волком бы выгрыз....
предапортизм.....ты...почтенья-нету!..............­..............
греется лето, в сланцы одето, ....где-то....а все, Нету!

kreslo-konchalka

последнее слово:
Ура! Новые рудники! Да здравствует самый гуманный суд в мире!

Хлорное железо

Хоть я собираюсь рассказать про химию, но начну с физкультуры. Не в смысле каких то там рекордных достижений, а в смысле, что на физкультуре я стоял третьим с конца. Иногда вторым, потому что Сашка Малахов иногда успевал подрасти за лето больше меня. А последним был всегда Вовка Давыдов. Первыми в тех классах всегда стояли девчонки.

Так вот, Сашка Малахов. Мы жили в разных подъездах, но балконы были рядом: на одной и той же стороне дома и на одном этаже. Вовка Давыдов жил с Сашкой на одной лестничной площадке, куда выходил балкон не помню, да и неважно, помню только, что Сашка с Вовкой часто играли в шахматы у себя в подъезде на лестничной площадке: как ни зайду – так они обязательно играют.

А важно то, что в школе у нас уже были уроки химии, мы с Сашкой приятельствовали и вместе ходили в радиокружок на Ново-Вокзальной. Как я попал в радиокружок расскажу как-нибудь потом.

Вот тут (bezymyanka.ru/file/view/109/ново-вокзальная) я уже успел рассказать как мы применяли знания, полученные на уроках химии. Химию мы знали неплохо (или думали, что знали), но острый интерес к ней пропал, на передний план выступила прикладная сторона химических знаний.

В радиокружке мы с Сашкой занимались уже прилично, у каждого уже был кое-какой запас транзисторов П401, МП39, МП40, резисторов, электролитических конденсаторов, просто конденсаторов, пара ферритовых стержней, обмоточных проводов (даже литцендрат!) и других ценных деталюшек, которыми мы затаривались в универмаге на Кировской, копя деньги.

В радиокружке мы уже прошли этап сборки схем на макетных платах – это были обычные картонки с закрепленными в ней отрезками оголенного одножильного толстого медного провода. Пора было переходить к серьезным конструкциям. А серьезные конструкции делались даже не на гетинаксе с пустотелыми заклепками, а на фольгированном текстолите! Это был большой дефицит. В журналах даже были статьи, в которых рассказывалось как самому наклеить медную фольгу клеем БФ-2 на будущую плату.

Но нам удалось раздобыть фольгированный текстолит. Протравить печатную плату можно было несколькими путями: первый – просто прорезать между дорожками резаком; второй – электрохимическое травление – соль или купорос, банка и источник тока. Но платы получались плохие: медь не до конца вытравливалась, а главное, подтравливались дорожки. Самый лучший способ – это травление хлорным железом. Но это был самый большой дефицит, намного бóльший, чем фольгированный текстолит.

Хлорное железо было в кружке, но нам, мелюзге, разрешали лишь изредка опустить свои платы в уже сильно истощенный раствор, да и то редко.

Тогда мы решили сделать хлорное железо сами. Химию то мы знали!

Тогдашние магазины хозтоваров отличались от нынешних более простым, но бесхитростным ассортиментом – тогда терроризма не было, тогда продавались на выбор все виды селитры, в том числе и аммиачная, в качестве удобрений, конечно. Там мы купили бутыль соляной кислоты. Справедливости ради надо сказать, что ни серной, ни азотной кислот в магазине не продавалось, а вот соляная почему-то была. Потом мы насобирали целую кучу сильно ржавых мелких железяк, Сашка сказал: - Пошли ко мне, у меня дома никого нет. И мы пошли к нему. Как организовать процесс мы сначала не подумали, но очень хотелось завершить операцию и получить вожделенный продукт поскорее!

Из подходящей посуды Сашка нашел только эмалированный таз, в котором его мать обычно стирала бельё, в него то мы и загрузили ржавые железки, залили кислотой и поставили на газ, на плиту. Процесс начался.

Мы с нетерпением ждали когда жидкость в тазу начнет густеть и приобретать характерный тёмный, почти чёрный цвет хлорного железа. Вместо этого кухня начала наполняться удушливым запахом хлористого водорода. Когда стало уже невыносимо находиться в кухне, страх последствий содеянного, наконец, вытеснил нетерпеливое любопытство и вожделение обладания дефицитнейшим хлорным железом. Короче, мы быстро свернули процесс. Как? Я не помню. Куда мы дели содержимое таза? Надеюсь, не в унитаз. Моя память не сохранила детали экстренного свёртывания операции. Да, и честно сказать, я вскоре малодушно покинул Сашкину кухню, оставив его разбираться с последствиями. В следующие дни он мне ничего особенного не говорил кроме сожаления, что хлорного железа мы так и не получили.

Потом вся эта история забылась как малозначительная на фоне других событий. Уже в зрелом возрасте, я как то перебирая в памяти школьные годы, вспомнил эту историю, и с этого момента меня начал мучить вопрос: досталось ли Сашке от матери за испорченный таз? То, что таз должен был испортиться – это наверняка, никакая эмаль не выдержит натиска соляной кислоты.

Ответа я не знаю до сих пор. Саша Малахов из 6-го дома, отзовись!