Поиск по автору:

Возвращаюсь с работы домой. Сами знаете как в метро многолюдно в 19
часов. Втискиваюсь в вагон, и вдруг, (о чудо!), смотрю, свободны два
места на трехместной лавочке в начале вагона. Ну, я туда, и присаживаюсь
на край лавочки, к народу поближе. Поезд тронулся, а место рядом со мной
никто не занимает. К тому же, несмотря на то, что вагон полон, в нашем
углу стоячих пассажиров нет. А плотная масса у двери и сидящие напротив
смотрят на меня как то странно, даже жалобно. Зрение у меня не очень,
сразу не увидела, но по аромату помойки исходящему от соседа на другом
конце скамейки, сообразила, что БОМЖ. Посмотрела направо – жуткая давка,
перспектив никаких, налево – страшенная рожа, дикая ухмылка… В общем,
сижу, не дергаюсь, успокаиваю себя тем, что бомжей видеть приходилось не
раз. Ну, запах придется потерпеть, благо ехать недалеко. Все, забила на
бомжа. Сидит мужик тихо, мирно, никого не трогает, ему тоже надо как-то
передвигаться, не на такси же. Не тут то было!
Видимо, мужика оскорбило мое поведение: все его боятся, никто не
подходит, а тут молодая девчонка сидит и внимания не обращает! Сначала
он стал шевелиться, потом что-то стал напевать себе под нос, потом он
полез в сумку, которая стояла у его ног и давай вытаскивать оттуда
продукты. Не какие-нибудь с помойки, а приличную на вид
колбаску-сервелат, огурцы свежие, хлеб, масло, складывая все это на пол.
Ну, народ за ним наблюдает, комментирует. Радостный вскрик, и бичара
достает искомое – кефир в тетрапаке. Видимо, жажда одолела. Потом он два
раза перетряхнул сумку, повыворачивал карманы, ища еще что-то важное.
При этом он стал агрессивно бормотать фразы, типа, «кудыкь я ее сунул»,
«ну хде ты милая родная». Это надо было видеть!!! Народ в вагоне глаз не
отводил от бомжа, всех таки раздирало любопытство, что же он достанет,
чем порадует. Две девчонки даже остановку свою проехали, так увлеклись
зрелищем. И тут бомжара с комментарием «ВОТЬ!!! » достает откуда-то из
многочисленных складок тряпья огромных размеров охотничий нож!!! Все
любопытствующие резко подались назад, бабушка со скамьи напротив
инстинктивно прикрыла своим телом сидящего рядом мальчишку. В вагоне
повисла тишина, только громыхание поезда да нелепая пантомима бомжа с
ножом: «Щась я ее миленькаю, А-АТЬ!!! » У меня сердце в пятки упало.
Бомж замер, все молчат, поприжались друг к дружке. А эта сволочь, по
законам трагического жанра, выдержав паузу, показав публике язык,
принялся пилить ножом пакетик с кефиром. Клоун, бля… Оказывается, я тоже
свою остановку проехала.

Наш шеф большой друг начальника ГАИ, поэтому к нам частенько, для
«галочки» в отчетах, приходят гаишники читать лекцию о правилах
дорожного движения. Мы к этому уже привыкли, да и с гаишниками
перезнакомились. А тут вместо знакомых нам ребят, приходит такой
колоритный усатый дядька. Прожженный гай, одним словом.
Рабочий день заканчивается. Сидим, своими делами занимаемся, как обычно,
а он читает лекцию. Смотрю, коллеги стали похихикивать, потом и вовсе от
дел своих отвлеклись, слушают и ржут. Мне тоже интересно стало,
подсаживаюсь поближе.
- Значит, дорогу надо по пешеходу переходить.
Все ржут. Гай абсолютно серьезен. Пытается исправиться:
- То есть по пешеходке… э, пешеходному, э…переходу.
Ржач с комментариями: по блондинке или брюнетке? А если споткнешься, что
делать?
Гаишник без тени смущения продолжает:
- По полосам на асфальте. Нарисовано на полу, понятно?
Вопрос коллег:
- А если не нарисовано?
- Тогда идешь к светофору и ждешь зеленого человечка.
На дикий ржач приходит шеф, навеличивая гая по имени отчеству,
спрашивает, как такого уважаемого человека к нам невеждам занесло. На
что он спокойно отвечает, что ребята, которые обычно лекции читают в
командировке, вот его и попросили. Немедленно организовывается стол, чай
и кофе заменяются напитками погорячее. Гаишник, Виктор А-ч – классный
мужик, и выпить не дурак, и за жись поговорить. С тех пор частенько к
нам заглядывает лекции почитать. Мы его теперь так и зовем – зеленый
человечек.

История произошла где-то в начале 80-х в Иркутске. Зима. Около – 40. Иду
по улице с родственником Андреем, который приехал из Москвы посмотреть
на красоты Байкала, почему-то зимой. Холод жутчайший даже для сибиряков,
а для приезжего тем более. Выходим на набережную Ангары, возле
мединститута, в котором в те времена училось множество иностранных
студентов, выходцев из Африки и Азии.
Андрюшка совсем замерз, но, не смотря на мои уговоры пойти домой, не
сдается, а жестами предлагает гулять дальше. Немногочисленные прохожие
укутаны в меха, из которых торчат красно-фиолетовые щеки и носы. Говорю,
что в такую погоду замерзнуть можно, да так и остаться на берегу Ангары
до весны, только с оттепелью и найдут посиневший от холода труп. По
глазам Андрея вижу, что верит, и мы поворачиваем домой. Перед нами,
поеживаясь от холода, семенит парень в легкой куртке с капюшоном на
голове. На что мой родственничек, с трудом шевеля замерзшими губами,
замечает, что, дескать, приезжий, раз так легко одет. Соглашаюсь, и
собираюсь рассказать Андрею, что это должно быть студент из теплой
страны, приехавший учиться уму разуму в суровой Сибири. А одет легко,
потому что общежитие рядом. Но тут парень подскальзывается и падает
плашмя на спину. Андрей, опережая меня, спешит ему на помощь. Склоняется
над незадачливым прохожим, лицо его резко перекашивается и из уст
вырывается не то стон, не то вопль, объятого ужасом человека.
Я подскакиваю и вижу перед собой напуганного чернокожего юношу. Ну,
чернокожего это легко сказано. Цвета он такого, что и передать трудно,
такой темно-фиолетовый с синим отливом от холода. Мне таких замерзших
ребят уже приходилось не раз видеть. Протягиваю ему руку, но он на спине
отползает от меня и моего, застывшего с выпученными глазами,
родственника, вскакивает на ноги и быстро удаляется в сторону
мединститута. Вижу, что парень обронил ручку, и говорю Андрею (ну что в
самом деле, столичный житель негров никогда не видел что ли?) чтобы он
исправил ситуацию: догнал парня и отдал ему ручку. В общем,
поворачиваюсь к моему москвичу, а он медленно так оседает на снег.
Пришлось ловить тачку, и в скором порядке везти горе-путешественника
домой, откачивать и отпаивать. Он потом признался, что под впечатлением
моего рассказа о посиневшем трупе, подумал, что человек замерз прямо на
ходу, и кожа у него почернела. А когда парень ему руку стал подавать, то
тут уж Андрюхе совсем сплохело – эдакий живой труп! Больше он в Иркутск
зимой не приезжал. А ручку забрал на память о сибирских морозах и
отважных медиках с африканского континента.

Рассказывала подруга. Их с подругой Машей пригласил в гости Машин
знакомый, Игорь, очень стеснительный молодой человек. По предположению
подружек, в свои 30 лет, наверное, и женщины никогда не имевший. Маша
интереса к Игорю как к мужчине не проявляла. Так, поговорить да вина
попить.
Приехали к нему, посидели, выпили изрядно. Домой ехать было уже поздно,
а родители Игоря остались ночевать на даче. Последнее, что ясно помнили,
Игорь уложил их в комнате родителей на разные кровати одетыми, и они
отрубились. Утром между подругами происходит такой диалог:
- Машь, я помню, что колготки не снимала…
Маша, ощупывая себя под одеялом:
- На мне ни лифчика, ни трусов… Только блузка.
Одежды в комнате не оказалось, заглянули в комнату к Игорю. Он спал с
блаженной улыбкой на устах. Рядом с ним на стульчике подружки нашли
недостающие детали гардероба.
Как потом объяснил Игорь, он только хотел, чтобы девушкам было
комфортно, и снял с них те детали одежды, которые могли помешать сну. По
его словам, у Машиных трусиков, оказалась слишком тугая резинка:))

Еще один случай про старушек в транспорте. Еду на Горбушку. Где-то на
Кутузовской в вагон заходит бабушка. Внимательно осматривает вагон,
находит нужные места. Просит уступить место. Пожалуйста, поднялся
мужчина. Бабка села и попросила соседку уступить еще одно место:
- Нам пожилым одно счастье присесть…
Женщина, полагая, что место еще для одной старушки, поднялась. Старушка,
выдернула из пассажиров паренька лет 14-ти, видимо, внука, и усадила
рядом с собой. На следующей остановке, в вагон входит еще одна бабуся, и
прямиком направляется к внучку:
- Уступил бы бабушке. Своя такая есть, наверное…
- Есть.- Ледяным тоном отвечает заботливая бабушка. И вновь вошедшую
старушку как ветром сдувает, а в другом конце вагона слышится:
- Девушка уступили бы…

Нам с двоюродной сестрой Юлькой было лет по двенадцать. Ее брат только
что вернулся из армии. Где ему, по словам их матери, ездившей к сыну в
часть, было не сладко. Кормили одной капустой, избивали деды, плюс
заболел, и мать еле его выходила. В общем, долгожданное возвращение
сына, живого и здорового.
Мы с Юлькой задумали играть в дочки-матери. В детские головы пришла
гениальная мысль: нашим ребеночком будет демобилизовавшийся Ромка! Мы
изложили ему свою просьбу, и он послушно согласился – чего не сделаешь
для любимых сестер!
Эту двухметровую детину мы завернули в шерстяное одеяло, и чтобы оно не
развязалось крепко обвязали его лентами. Получилась такая огромная
лялька. Пели колыбельную, трясли игрушками, наслаждались вовсю. Ромка
даже вздремнул. Как же так, ребенок голодный, а заснул! Юлька принесла
из кухни тарелку с супом, и, растормошив брата, я всунула ему в рот
ложку супа. Он вдруг замер, а потом стал кашлять, и вертеть головой. Он
поперхнулся! Мы растерялись и смотрели на Ромку, который судорожно бился
связанным телом и кашлял. Из кухни выскочила мама и с криком: «Дуры,
развязываете! » стала освобождать, а потом и откачивать сыночка. Так и
стоит перед глазами картина – синий, с выпученными глазами Ромка, и
прижавшаяся к нему зареванная тетя Валя. Подумать только, парень прошел
армейский ад, вернулся к матери невредимым, а родные сестры его чуть не
укокошили.

Совсем не смешная история, наверное. Еду вчера в автобусе. Народу не то
чтобы дофига, но прилично. Места для пассажиров с детьми и инвалидов,
как обычно, заняты мужиками и молодыми парнями. Расталкивая народ на
остановке, в автобус шустро взбирается бабуся, такой крепыш 150 на 150,
представьте. И как только оказывается в салоне, вся прыть ее пропадает и
она становится такой еле передвигающейся бабушкой. Правильно подумали,
нагловатых парней на первых местах возле турникета она игнорирует (сразу
отправят куда подальше), и ее наметанный глаз зацепляется за девушку, на
местечке поодаль, куда бабка и устремляется. Пристроившись к девушке,
старушка обрушивается на нее массой своего немаленького тела. Девушка
понимает, что от нее требуется и извиняется, что не может уступить
место, так как на руках и возле сиденья у нее две габаритные сумки.
- Мне что, тебя еще и просить надо, чтоб место уступила пожилому
человеку? - старушка решила не сдавать позиций.
Девушка подумала, что бабушка плохо слышит, и повторила свои извинения
громче.
Бабка прикинулась, что не слышала, и хорошо поставленным голосом с
укоризной произнесла:
- Это так ты, значит, старость уважаешь?
Девушка поддалась и попыталась встать, но придавленная телом старушки и
сумкой, подняться она не смогла. На что бабка тут же отреагировала:
- Что дергаешься, вставай давай! Это место не для молодежи!
У девушки не нашлось слов, только глаза округлились:
- Вы же видите, что я хотела, но не могу…
- Я вижу! Вижу, что обнаглели, вижу, что наплевать на стариков! – И
пошло поехало. На бедную девушку был вылит приличный поток грязи.
Тут уже не стерпели и стали вмешиваться другие пассажиры, они пытались
объяснить бабке, почему девушка не может уступить место, и даже
предлагали другие варианты. Но в старушку точно бес вселился, она
намертво приросла к ручке сиденья, и все попытки отвести ее на другое
место оказались безрезультатными. По мере того, как она распалялась,
люди поняли, что унимать ее не стоит, это только усугубит ситуацию. Все
сочувствовали девушке, которая оказалась как бы в плену между стенкой
сумками и бабкой, и уже готова была разрыдаться, как на следующей
остановке скандалистка выпрыгнула из автобуса, и сломя голову понеслась
затариваться на рынок.

Моя коллега Лариса переписывалась по аське с молодым человеком из
Москвы. По его рассказам о себе – спортсмен, обожает природу, не раз
покорял горы. Лариса – красавица, спортсменка, активистка, но парня у
нее тогда еще не было. Облазила Саяны и все окрестности Байкала. Молодой
человек предложил сходить в поход на Байкал, и приехал через неделю в
Иркутск. Из похода Лариса вернулась хмурая, с потянутой спиной.
- Я его всю дорогу тянула, почти на себе тащила, он, оказывается, в
горах сроду не был. От высоты у него голова кружилась, на четвереньках
передвигался. И нет, чтоб спасибо за все сказать, вел себя так, будто
осчастливил меня своим приездом.
Решили парню отомстить за Ларису. В Иркутске уже времени не было. Мне
как раз в столицу в командировку надо было ехать. Ну, он тоже на днях
туда возвращался. Решили, что Лариса с ним посылку (конфеты) для друзей
передаст. Созрел план.
Приезжаю в столицу, встречаюсь с друзьями, ребятами-ментами, которые в
академии учатся. Ребята хорошо так принимают на грудь, и идем за
посылкой. Молодой человек передает посылку. Ребята ее открывают. Лето,
жара, все конфеты растаяли.
- Не сберег, подарок то, - констатируют друзья-менты.
Парень бледнеет, чувствует, что уходить надо, а – некуда. Спесь с него
спала, стоит, жалкий, ноги дорожат. А ребята ему давай лекцию читать,
как себя надо с девушками вести, и как не надо лапшу вешать, и поменьше
выпендриваться. Поговорили с ним хорошо, по-мужски.
В общем, парень потом звонил Ларисе, извинялся.