Поиск по автору:

НОЧНОЙ ЗВОНОК

«Не болтай…»
(Главное правило человека, умеющего говорить)

Скоро рассвет, в сотый раз за последние сутки натираю и без того сияющий казарменный пол – это хоть немного помогает в борьбе со сном.
Вдруг, как трамвай на перекрестке, мерзотно затарахтел телефон.
Дергаюсь, бросаю швабру, подскакиваю к тумбочке, хватаю трубку и сходу докладываю:
- Трам - тарарам, дневальный по роте слушает!

А сам думаю – хоть бы не тревога, а то сейчас слоны в оружейке натопчут, мне потом до вечера скоблить…
В ответ добродушный голос:
- Здорово боец! Не спишь? Молодец. Сколько у вас там времени в Батуми?
- А…? Почти четыре, товарищ...
- Ну да, ну да - четыре. Слушай, браток, а ты какого призыва?
- Я? Ноябрь - 85… а кто это говорит?
- Да, ты меня не застал, я в мае 85-го уже дембельнулся. Вот появилась возможность позвонить в родную роту, узнать, как вы там без меня.
Орлов все еще комбриг?
- Орлов? А что?
- Да, не ссы ты, не шпион я, из Киевского военного округа звоню, просто подвернулась возможность. Хрен с ним с Орловым, расскажи за жизнь. Баню достроили? Это мы ее, кстати, начинали.
- Достроили, но она опять успела сгореть.
- Вот вы уроды. Слушай, боец, а там у тебя рядом есть кто-нибудь из твоих дедов, они ведь еще должны меня помнить?
- Спят же все. Но если хочешь, могу разбудить, а кого конкретно и кто сказать звонит?
- Скажи - Дорошенко, Дороха. Только я уже и фамилии забыл, твои деды ведь салажата при мне были. Помню – Сигутин был такой, Бабич…

Я обрадовался, что не со шпионом разговариваю и радостно подтвердил:
- Да, есть такие! Кого разбудить, Сигутина или Бабича?

А у самого, аж мурашки по спине побежали от нахлынувшей волны приятной грусти и зависти к этому незнакомому пра-пра-пра…
Я почувствовал, что дембель и вправду неизбежен (даже мой) а может и я сам, когда-нибудь, вот так вот запросто, позвоню потомкам, напомню о себе…

А тем временем голос в трубке продолжал вспоминать:
- Еще Греков такой был или уже уволился?
- Нет, не уволился, но будить его мне что-то не охота, может Бабича?
- А что с Грековым не так?
- Да ну, разбудишь его, потом говна не оберешься: - «Зачем дедушку – сержанта советской армии без спроса разбудил!? Упал, отжался!», и все в таком же духе. Вообще, его даже свои недолюбливают, он все мечтает до дембеля в партию вступить, каждый день к особисту бегает. Грек, наверное, у вас по-салабонству летал больше всех, как хреновый веник, раз теперь успокоиться не может, властью упивается.
- Да, пришлось ему полетать, все летали и он летал, а как ты думал? Ну ладно, боец, меня тут уже прерывают. Всем дедкам привет, слушай, у меня, кстати, подарок для тебя есть. Ты сейчас на тумбочке стоишь?
- Ну да.
- Вот сойди и подковырни ее штыкножом со стороны каптерки, чуть приподними, там под ней я спрятал гуталиновую коробочку со значками на дембель, да так и забыл вытащить… Все пока счастли…

Я бросился на пол и стал поддевать старинную тумбу, при этом совсем позабыв, что под ней годами скапливалась вода, а сырость плюс старые телефонные провода производили ошеломляющий эффект.
Иногда даже через металлическую швабру шарашило, когда пол был мокрый. А уж в голые пальцы, сунутые в очаг поражения, так и подавно.
Долбануло меня так, что я ощутил во всем своем организме тысячи перегоревших кардиостимуляторов…

Через пару минут, когда уже почти очухался, с улицы в казарму неожиданно вошел Грек, легок на помине.
Он посмотрел на меня, как голодный волк на аппетитно чавкающего зайчика и сказал:
- Говна не оберешься, говоришь? Ну, ну. Тебя хоть нормально током долбануло?
- А…? Так точно, товарищ сержант, сильно.
- Тогда будем считать, что мы в расчете, но вот (Грек, вдруг, смачно сплюнул и показал пальцем на результат своего труда) за харчки на полу, ты опять сегодня заступаешь в наряд…

…Прошел год и наступила уже моя очередь звонить из продсклада в казарму, чтобы поговорить «по душам» с полусонным молоденьким дневальным.

К сожалению, узнал о себе много нового, неожиданного и честно говоря - малоприятного…