Они уходят ночью или под утро. Чаще ночью. Заранее зная, что уйдут.
Некоторые не могут смириться. Они задают вопросы. Кому? Никто им не ответит. Все ответы находятся в них самих.
Я сижу в обшарпанном кожаном кресле, жмурясь на свет галогеновых ламп коридора. В воздухе пляшут невидимые пылинки и чьи-то сны, полные кошмаров.
- Ну-ка, иди отсюда, - шикает на меня дежурная медсестра Сонечка. Она хочет казаться взрослой кошкой, но пока еще котенок.
И она плачет иногда в раздевалке, я видела. Ничего, привыкнет. Они все привыкают.
Я лениво потягиваюсь и спрыгиваю на пол. Этот драный линолеум давно пора поменять.
Кажется, сегодня уйдет тот парень, который выбросился с балкона. Люди не умеют падать на лапы, у них нет хвоста. Дурачье.
Пойду, проведаю. Пусть ему не будет страшно в пути.
- Соня, где Максим?
- Он в ординаторской. Чай пьет.
- Операционную! Срочно! Готовьте плазму, большая кровопотеря. Четвертая плюс.
- Бегу, Олег Николаевич.
- Соня! Почему у нас в коридоре бродит полосатая кошка?!
- Какая кошка?
- Тут только что сидела кошка… Черт, вторая ночь без сна.
Коридор наполнился вдруг звуками – топотом ног, звяканьем металла, негромкими голосами. Из палат выглянул кто-то ходячих больных и тут же мигом шмыгнул обратно.
- Господи боже…
- Соня, перестань. Ты мешаешь, вместо того, чтобы помогать.
- Олег Николаевич, она же вся…
- Я вижу. Тампон. Соня! Не спи в операционной.
- Простите, Олег Николаевич.
- Ты как будто вчера увидела человеческое тело в разрезе.
- А меня даже хотели отчислить с первого курса. За профнепригодность. Я в морге в обморок падала.
- Уфф… Как же он ее испластал. Как свиную тушу. Максим, что с давлением?
- В пределах нормы. А кто был нападавшим, известно?
- В полиции разберутся.
- Кс-кс. Иди сюда, Мурка.
Я приветливо машу хвостом старушке из двухместной палаты, но проскальзываю мимо. Некогда, некогда. А у вас просто бессонница. Попросите потом Соню, она вас спасет маленькой розовой таблеточкой.
В реанимации всегда пахнет мышами. Не могу понять, почему. Стерильно, вымыто с хлоркой, белым-бело, но пахнет мышами. Никогда не видела на этаже ни одной мыши. Наверно, это мыши, которые едят жизни. Грызут потихоньку человека изнутри, грызут… Когда я прихожу, они затихают. Ждут, когда уйду, чтобы выйти из темных нор и приняться за свое.
Парень еще здесь, я чувствую его присутствие, но он так слаб. Хотя люди сильны. Сильнее, чем они себе в этом признаются.
Я ложусь ему в ноги и всматриваюсь в туннель, откуда за ним придут. Не бойся, я с тобой.
Спустя месяц.
- Соня, я опять видел сейчас на окне у столовой кошку. Какого хрена?
- Олег Николаевич, ну какая кошка?
- Какая, какая… Полосатая, с хвостом. Вы ее прячете, что ли, всем младшим персоналом?
- Олег Николаевич, я понятия не имею, о чем вы говорите.
- Я вас всех уволю, к такой-то матери… Что вы улыбаетесь? Через полчаса обход.
Выглядываю из-за угла столовой. Кажется, хирург ушел, можно продолжать свой обход.
Я знала таких людей по прошлым жизням. Громогласные, ворчливые, но совершенно безвредные. Помогут, попутно обложив матом. Не все понимают разницу между формой и содержанием. Лучше спасти с матом, чем столкнуть в пропасть, ласково при этом улыбаясь.
А вот о форме… В палате номер шесть лежит девушка, которую изнасиловали, изрезали ножом, а потом бросили в лесу, недалеко от дороги. Бедняга выползла к утру на железнодорожное полотно, где ее и нашли обходчики. Врачи удивлялись, как она смогла выжить. Вопреки всем законам биологии.
Я много знаю про законы биологии, а еще больше про отсутствие этих законов там, где они не нужны.
У девушки восьмая жизнь. Предпоследняя.
- Кс-кс, Кошка, - зовет меня она.
- Мрр.
- В больницах не может быть животных, - удивляется девушка. Она сидит в кресле, в дальнем тупиковом коридоре у окна, в теплом байковом халате. Кутается в него, словно мерзнет.
- Мрр.
- Какая ты пушистая. Посиди со мной, Кошка.
- Мрр.
Девушка гладит меня по спине, безучастно глядя в глухую стену, покрашенную в унылый синий цвет.
- Зря я выжила, - вдруг говорит она спокойно, словно раздумывая.
Я укладываюсь на колени, обтянутые веселой тканью в горошек, потому что надо слушать.
- Вот я читала в интернете, что умирающие видят жизнь, которая проносится перед глазами в последние минуты. А потом их затягивает в тоннель… Сияющий, как звезда или солнце. Ты слышишь?
- Мрр.
- А я видела не свою жизнь. Вернее, много не своих жизней. Сначала я вроде бы стояла по колено в ледяной бегущей воде и держала за руку маленького мальчика. А потом оступилась и выпустила его руку… Он закричал и ушел с головой под воду. А я не прыгнула за ним. Потом я видела горящий город и мечущихся людей. В каком-то из домов горел мой отец, а я не знала – в каком именно. Это было ужасно. Потом я оказалась в толпе ярко одетых женщин. Они смеялись, задирая юбки, и хватали за рукава проходящих мимо мужчин. И я тоже… смеялась. А в одном видеокадре я насыпала в суп яд. Кажется, я хотела убить своего мужа…
Эти картинки сменялись перед моими глазами, словно в детской игрушке. У меня была такая в детстве – калейдоскоп. Можно было сложить мозаику как угодно красиво. Правда, в том калейдоскопе, что мне снился, складывались только страшные узоры. И ни одного… ни одного светлого и радостного.
На мою макушку между ушами вдруг капнуло. Я потерлась головой о безучастную руку девушки, подталкивая ее носом, чтобы она меня погладила.
Девушка шмыгнула, вытирая бегущие по лицу слезы.
- Уж лучше быть кошкой, правда? – спрашивает она меня, улыбаясь сквозь слезы.
Правда. Будешь еще. Если повезет. А не повезет, так начнешь цикл заново.
Поплачь, поплачь. Я тоже когда-то плакала. Когда умирали мои дети на руках. Когда меня разрывало на части снарядом. Когда сжигали на костре, и когда убивали за преступление, которого я не совершала.
Сейчас человеческая память мне ни к чему. Да и короткая она. У нас, кошек, куда длиннее.
- Я теперь не смогу родить. Никогда. Интересно, если женщина не замужем, она сможет взять ребенка из детского дома, как думаешь?
- Мрр.
Я вижу бегущую по коридору Соню. Она ищет свою подопечную, и она сердита.
- Казанцева, вы знаете, что давно пора на вечерние уколы?
- Простите. Тут… с кошкой вот…
Сонечка воровато оглядывается и гладит меня по спине.
- Давайте мне Муську, а сами бегом в процедурную. Понятно?
Больная кивает и уходит в направлении процедурного кабинета, а медсестра берет меня на руки, подносит к груди, чешет за ухом.
- Ах ты ж… полосатая морда. Пойдем в столовую, там сегодня была творожная запеканка. Тебе оставили пару кусочков.
- Соняяяя! Опять эта кошка! Немедленно выбросите ее в окно!
- Олег Николаевич, какая кошка?
- Вы издеваетесь, да?
- Нет, я вас люблю, Олег Николаевич.
Я улепетываю по коридору в сторону столовой. У дверей старушки с бессонницей останавливаюсь, насторожив уши. Эти звуки ни с какими другими не спутать, ведь в окно палаты осторожно скребется клювом поздняя гостья - смерть.
Просачиваюсь через приоткрытую дверь в комнату, запрыгиваю на кровать. Пожилая женщина так хрупка и мала, что под тонкой шерстью одеяла совсем не ощущается ее тело.
- Привет, Мурка, - улыбается она. – А у меня что-то так сердце щемит. Хочется очень увидеть внука… А он гриппом заболел. Но мне дали его послушать по телефону. У меня такая чудная невестка. И сын золотой. Приносили вчера торт, апельсины… Хочешь колбаски?
Я слушаю холодное шуршание в окне и мурлыкаю, мурлыкаю, заглушая скрип форточки, куда протискивается костлявая лапка. Ох уж эта девятая жизнь.
Нет ничего хуже одиночества в такие минуты.
Поэтому я рядом.
Рассказчик: NemeC17
1
11.04.2014, Новые истории - основной выпуск
Служил я в нской части под городом…N. Обслуживали большой стратегический объект. Офицеры жили с семьями в посёлке городского типа, а мы, солдаты срочной службы в казармах.
За год-другой на месте безжизненного поля появились современные коттежные посёлки и целые жилые комплексы.
Служили тогда 2 года. Служба перевалила за год и мы чувствовали себя вольготно. Частенько ходили в самоволку. От части до жилого массива напрямик не более пяти километров. Правда лесными тропами…Эти тропы были всегда…Только пользовался ими исключительно наш брат, солдат. Офицеры ходили по шоссе. Чуть дальше, но по асфальту. А нам по асфальту никак нельзя. Тут же на «губу» угодишь. Стоит только нарваться на офицера чином постарше лейтенанта-капитана и, считай пропало.
А нас, молодых парней, ничем не удержать. Вот и повадились мы ходить в посёлок к девчатам в общежитие. Ходили часто и многие. Потом от присутствия солдат решили избавиться, в женском общежитии…обосновался военный патруль. Офицер и двое солдат.
Они на первом этаже весь вечер и ночь. Мы сунулись с парнями с парадного входа, как обычно, после 10 вечера. То есть сразу после отбоя. Заходим пятером и нос к носу сталкиваемся с офицером из другой части. Он в лицо нас не знал. Хорошо нарвались на офицера…не из своей части. Повезло. Ломанулись так, что только пятки засверкали.
Патруль тут же отстал и направился на свой пост. А мы с девчонками договорились, что придём в гости. Они ждут, а мы в кустах. Выходит обманули…А ещё днём выходит трепались перед ними. И вот решили мы всё таки пробраться в общежитие во что бы то там ни стало. Обошли здание по периметру в надежде найти открытое окно в подсобное помещение общаги. Но не наши. Зато смекнули, что через второй этаж проникнуть можно. Но…Для этого необходимо по трубе залезть на козырёк перед подъездом и открыв раму влезть в образовавшуюся щель на площадку между первым и вторым этажами. План показался реальным. Забрались на козырёк. Лето…Тепло…Полнолуние…И ветра нет…Хорошо!
Стоим, решаем кому первому лезть. Полез Серёга. Хохол. Боевой был парень. Шустрый такой. Да и зазноба у него там была. На последнем пятом этаже жила. Наши девушки жили с ней в одной комнате. Но только у Серёги отношения зашкаливали. А мы так ходили…В надежде бросить палку-другую. Девчонки работали на объекте в одной бригаде. И были нашего возраста из города Усть-Илима, что в Сибири.
Все настоящие сибирские красавицы. Кровь с молоком. Бодрость и здоровье.
Серёга приподнял раму вверх, протиснулся в щель и в тот момент, когда выполз по пояс на площадку, его заметил патруль. Назад податься нельзя. Щель узкая. А вперёд можно. Вот он на глазах стражников и вывалился на площадку. Патруль к нему, он от него вверх по лестнице. А мы все с козырька и в часть. Наутро, перед подъёмом явился и наш герой. А уже вечером, когда собрались вновь идти к девчонкам, мы услышали от него рассказ, в который можно не поверить, если не знать характер паренька.
Вот, что бы и вы ему поверили, расскажу наперёд одну байку о нём, которую услышал от одного армянина, с которым Серёга попал в переделку.
Дни рождения мы справляли только в кругу ребят из своего отделения. В отделении шесть человек без сержанта. Отделение дружное. Все сплошь русские и хохлы. И затесался к нам всего один парень из Армении. В коллектив он вписался. И мы ему доверяли как себе.
На понедельник был день рождения у нашего кавказца. Денег ему выслали. А вот спиртное купить-проблема. Сухой закон в радиусе 20 километров от объекта. А без спиртного день рождение не праздник. За водкой пошли двое. Понятно кто. Купили водки аж в соседнем районе.
За 60 километров от нас. Вернулись к вечеру. Водку припрятали рядом с частью до следующего дня. А вечером справили день рождение как и полагается-со спиртным…после отбоя. На утро, что бы не болела с перепоя голова, заныкали пару бутылок. Утром похмелится не удалось. Вышли за ограду и в лесок через дорогу. Взяли по бутылке наши герои, положили за пазуху и спокойно направились к остальным. Но только они начали бодро вышагивать по асфальту, как из-за поворота выехала патрульная машина и за нашими героями образовалась погоня. Мы, те что ждали друзей у самого забора, успели улизнуть незамеченными. А наши парни успели только добежать до забора, но от прохода их отрезали, а через забор сам не полезешь. Колючая проволока. Загнали бедолаг в угол. Не убежать. Парни тогда и решили не сдаваться без боя…
Нет, драться бессмысленно. Они решили отсидеть за дело, а не за спасибо живешь. Достали из-за пазухи каждый по бутылке водки и стали пить её прямо из горлышка, отбегут и глотают водочку на глазах у патруля. Выпили всё досуха и сдались. Отвезли их в другую часть и бросили на «губу».
А они там такое устроили…Рассказал бы, да нельзя. Боевая часть…Позвонили на второй день в нашу часть и отправили с конвоем восвояси дабы не разлагать моральный дух своих воинов.
У нас свой кичман. Тёплое помещение размером 2*2 метра. А в вечер, его выкрасили в половую коричневую краску. Наших бойцов там и заперли. Хочешь не хочешь, а спать охота. Пол голый. Они и проспали там пару дней, пока их не выпустили. Утром на построении они стояли в чуждой нашей армии форме. Цвет коричневый с зелёными пятнами. Понятно, что из нарядов месяц не вылезали. Но славу себе в части заработали. Зауважали их и не только мы, но и «дедушки».
Вот теперь своими словами передам Серёгин рассказ.
-вылез на перекрытие между этажами и дёру. Бегу без оглядки прямо на крышу…Только и успел дверь припереть палкой, как в неё начали громыхать и ломиться. Но не одолели и просто навесили на дверь замок изнутри. Они ушли, я начал торкаться. Дверь крепкая. Не поддалась и тогда, когда врезал по ней с ноги.
Патруль решил меня измором взять. Ну думаю, фиг вам и пошёл бродить по крыше в поисках решения задачи на смекалку, как покинуть крышу, не взломав входной двери с крыши пятиэтажного дома.
Не сразу, но возникла одна хрупкая идея. Вычислил комнату своей девушки. И прямо напротив её окон, увидел антенну. Это длинная металлическая труба диамертом 40 мм и высотой метров пять. На конце трубы оперение из трубок. Видели, как лесенка. Я забрался на антенну и согнул её дугой так, что она опустилась до пятого этажа на уровне окна и остановилась лесенкой на уровне подоконника.
Я ночью смелый…Высоты не видно. Страха то же нет. А в голове полное отсутствие мыслей о возможности печального исхода.
Полез спускаться по антенне. Сполз в аккурат напротив окна. А оно закрыто. А я на антенне. Руки дрожать начали и ноги срываться. Ну думаю довыёживался, Серёга.
Не придумал ничего лучше, как постучать в тёмное окно.
Постучал…Кто то пошёл открывать дверь…А там никого…Руки и губы задрожали разом. Девушка легла…Я стучать. Она к двери. И так раз пять –шесть. Проснулись другие. На них страх напал. Но молчат…Не вякают. Кто то под кровать полез, а кто то под одеялом спрятался. Потом до кого то дошло, что стучат в окно. Но открывать его не спешат. Боязно… А мне и смех и грех.
Открыли потом, когда сам сказал кто я и как я. Всю ночь девки не спали. Истории смешные и страшные рассказывали.
Под утро Серёга ушёл через главный вход. Патруль спал. Рассказывают, что патруль креститься начал всем составом во главе с капитаном и в церковь ходил. Свечи ставил. А девки наши масло в огонь подливали и про не чистую рассказывали, как она к ним ночью в окно лезла, а они всем миром открестились.
Мы, когда ходили в общагу, на крышу глянули. Есть антенна погнутая. Не врал Серёга.
А с девушкой той они поженились и забрал он её к себе в хохляндию.
Если разобраться, то настоящие мужики и в армии не пропадут. И приключений найдут на свою…голову.
За год-другой на месте безжизненного поля появились современные коттежные посёлки и целые жилые комплексы.
Служили тогда 2 года. Служба перевалила за год и мы чувствовали себя вольготно. Частенько ходили в самоволку. От части до жилого массива напрямик не более пяти километров. Правда лесными тропами…Эти тропы были всегда…Только пользовался ими исключительно наш брат, солдат. Офицеры ходили по шоссе. Чуть дальше, но по асфальту. А нам по асфальту никак нельзя. Тут же на «губу» угодишь. Стоит только нарваться на офицера чином постарше лейтенанта-капитана и, считай пропало.
А нас, молодых парней, ничем не удержать. Вот и повадились мы ходить в посёлок к девчатам в общежитие. Ходили часто и многие. Потом от присутствия солдат решили избавиться, в женском общежитии…обосновался военный патруль. Офицер и двое солдат.
Они на первом этаже весь вечер и ночь. Мы сунулись с парнями с парадного входа, как обычно, после 10 вечера. То есть сразу после отбоя. Заходим пятером и нос к носу сталкиваемся с офицером из другой части. Он в лицо нас не знал. Хорошо нарвались на офицера…не из своей части. Повезло. Ломанулись так, что только пятки засверкали.
Патруль тут же отстал и направился на свой пост. А мы с девчонками договорились, что придём в гости. Они ждут, а мы в кустах. Выходит обманули…А ещё днём выходит трепались перед ними. И вот решили мы всё таки пробраться в общежитие во что бы то там ни стало. Обошли здание по периметру в надежде найти открытое окно в подсобное помещение общаги. Но не наши. Зато смекнули, что через второй этаж проникнуть можно. Но…Для этого необходимо по трубе залезть на козырёк перед подъездом и открыв раму влезть в образовавшуюся щель на площадку между первым и вторым этажами. План показался реальным. Забрались на козырёк. Лето…Тепло…Полнолуние…И ветра нет…Хорошо!
Стоим, решаем кому первому лезть. Полез Серёга. Хохол. Боевой был парень. Шустрый такой. Да и зазноба у него там была. На последнем пятом этаже жила. Наши девушки жили с ней в одной комнате. Но только у Серёги отношения зашкаливали. А мы так ходили…В надежде бросить палку-другую. Девчонки работали на объекте в одной бригаде. И были нашего возраста из города Усть-Илима, что в Сибири.
Все настоящие сибирские красавицы. Кровь с молоком. Бодрость и здоровье.
Серёга приподнял раму вверх, протиснулся в щель и в тот момент, когда выполз по пояс на площадку, его заметил патруль. Назад податься нельзя. Щель узкая. А вперёд можно. Вот он на глазах стражников и вывалился на площадку. Патруль к нему, он от него вверх по лестнице. А мы все с козырька и в часть. Наутро, перед подъёмом явился и наш герой. А уже вечером, когда собрались вновь идти к девчонкам, мы услышали от него рассказ, в который можно не поверить, если не знать характер паренька.
Вот, что бы и вы ему поверили, расскажу наперёд одну байку о нём, которую услышал от одного армянина, с которым Серёга попал в переделку.
Дни рождения мы справляли только в кругу ребят из своего отделения. В отделении шесть человек без сержанта. Отделение дружное. Все сплошь русские и хохлы. И затесался к нам всего один парень из Армении. В коллектив он вписался. И мы ему доверяли как себе.
На понедельник был день рождения у нашего кавказца. Денег ему выслали. А вот спиртное купить-проблема. Сухой закон в радиусе 20 километров от объекта. А без спиртного день рождение не праздник. За водкой пошли двое. Понятно кто. Купили водки аж в соседнем районе.
За 60 километров от нас. Вернулись к вечеру. Водку припрятали рядом с частью до следующего дня. А вечером справили день рождение как и полагается-со спиртным…после отбоя. На утро, что бы не болела с перепоя голова, заныкали пару бутылок. Утром похмелится не удалось. Вышли за ограду и в лесок через дорогу. Взяли по бутылке наши герои, положили за пазуху и спокойно направились к остальным. Но только они начали бодро вышагивать по асфальту, как из-за поворота выехала патрульная машина и за нашими героями образовалась погоня. Мы, те что ждали друзей у самого забора, успели улизнуть незамеченными. А наши парни успели только добежать до забора, но от прохода их отрезали, а через забор сам не полезешь. Колючая проволока. Загнали бедолаг в угол. Не убежать. Парни тогда и решили не сдаваться без боя…
Нет, драться бессмысленно. Они решили отсидеть за дело, а не за спасибо живешь. Достали из-за пазухи каждый по бутылке водки и стали пить её прямо из горлышка, отбегут и глотают водочку на глазах у патруля. Выпили всё досуха и сдались. Отвезли их в другую часть и бросили на «губу».
А они там такое устроили…Рассказал бы, да нельзя. Боевая часть…Позвонили на второй день в нашу часть и отправили с конвоем восвояси дабы не разлагать моральный дух своих воинов.
У нас свой кичман. Тёплое помещение размером 2*2 метра. А в вечер, его выкрасили в половую коричневую краску. Наших бойцов там и заперли. Хочешь не хочешь, а спать охота. Пол голый. Они и проспали там пару дней, пока их не выпустили. Утром на построении они стояли в чуждой нашей армии форме. Цвет коричневый с зелёными пятнами. Понятно, что из нарядов месяц не вылезали. Но славу себе в части заработали. Зауважали их и не только мы, но и «дедушки».
Вот теперь своими словами передам Серёгин рассказ.
-вылез на перекрытие между этажами и дёру. Бегу без оглядки прямо на крышу…Только и успел дверь припереть палкой, как в неё начали громыхать и ломиться. Но не одолели и просто навесили на дверь замок изнутри. Они ушли, я начал торкаться. Дверь крепкая. Не поддалась и тогда, когда врезал по ней с ноги.
Патруль решил меня измором взять. Ну думаю, фиг вам и пошёл бродить по крыше в поисках решения задачи на смекалку, как покинуть крышу, не взломав входной двери с крыши пятиэтажного дома.
Не сразу, но возникла одна хрупкая идея. Вычислил комнату своей девушки. И прямо напротив её окон, увидел антенну. Это длинная металлическая труба диамертом 40 мм и высотой метров пять. На конце трубы оперение из трубок. Видели, как лесенка. Я забрался на антенну и согнул её дугой так, что она опустилась до пятого этажа на уровне окна и остановилась лесенкой на уровне подоконника.
Я ночью смелый…Высоты не видно. Страха то же нет. А в голове полное отсутствие мыслей о возможности печального исхода.
Полез спускаться по антенне. Сполз в аккурат напротив окна. А оно закрыто. А я на антенне. Руки дрожать начали и ноги срываться. Ну думаю довыёживался, Серёга.
Не придумал ничего лучше, как постучать в тёмное окно.
Постучал…Кто то пошёл открывать дверь…А там никого…Руки и губы задрожали разом. Девушка легла…Я стучать. Она к двери. И так раз пять –шесть. Проснулись другие. На них страх напал. Но молчат…Не вякают. Кто то под кровать полез, а кто то под одеялом спрятался. Потом до кого то дошло, что стучат в окно. Но открывать его не спешат. Боязно… А мне и смех и грех.
Открыли потом, когда сам сказал кто я и как я. Всю ночь девки не спали. Истории смешные и страшные рассказывали.
Под утро Серёга ушёл через главный вход. Патруль спал. Рассказывают, что патруль креститься начал всем составом во главе с капитаном и в церковь ходил. Свечи ставил. А девки наши масло в огонь подливали и про не чистую рассказывали, как она к ним ночью в окно лезла, а они всем миром открестились.
Мы, когда ходили в общагу, на крышу глянули. Есть антенна погнутая. Не врал Серёга.
А с девушкой той они поженились и забрал он её к себе в хохляндию.
Если разобраться, то настоящие мужики и в армии не пропадут. И приключений найдут на свою…голову.
Работал я дежурным врачом в больнице. Привезли мужичка пьяненкого
такого, ограбленного и малость грязного с "Выхино". Смотреть должны
таких 3, а то и 4 разных врача. Пока вся эта волынка тянулась, мужичок
оплакал деньги, отболел синяком и протрезвел. Диалог:
- На что жалуетесь?
- На отсутствие денег.(философский взгляд)
Мне скучно, и я в 3 часа ночи даю реакцию: "Странно, у меня - тоже!"
Пациент делает глубочайший вдох-выдох: "ЗНАЧИТ ЭПИДЕМИЯ!"
такого, ограбленного и малость грязного с "Выхино". Смотреть должны
таких 3, а то и 4 разных врача. Пока вся эта волынка тянулась, мужичок
оплакал деньги, отболел синяком и протрезвел. Диалог:
- На что жалуетесь?
- На отсутствие денег.(философский взгляд)
Мне скучно, и я в 3 часа ночи даю реакцию: "Странно, у меня - тоже!"
Пациент делает глубочайший вдох-выдох: "ЗНАЧИТ ЭПИДЕМИЯ!"
Я наконец-то понял
Как чувак запасливый, ещё с заставы прислал я себе домой две пары нижнего фланелевого белья.
А потом пошел работать в партию, помбуром, да и подарил один комплект своему наставнику Александру Аркадьевичу Дурневу. Станок у нас был новый, Аркадич бурильщик отменный, а я молодой и расторопный.
Свой дом мы таскали за собой. Балок на санях. Так и ездили. Утром встанем, утащим его и цистерну с солярой вперёд по профилю километров на 10, а потом вернемся, и давай бурить планету каждые 100 метров
Сто дырок сделаем, глядишь, вот уже и вечер совсем. Хотя дня и не было. Ночь полярная потому что.
В общем, в 6 утра я трактор наш ТТ-4 с бурстанком заводил, и в 20:00 глушил. 14 часов как с куста, не то, что нынешнее племя, мышкой водить по коврику да пялиться в монитор.
Нагрею флягу воды паяльной лампой, снеговой воды, отмоемся, всё по человечьи. Оленины вперемешку с салом нажарю, когда лень, тушенки с картошкой.
Печка на дизтопливе абхазского производства «Апсны» шипит тихонько тепло и уютно. До ближайшего человека километров 50 тайги. А до населённого пункта все 300-400, до Ижмы.
Переоделись в исподнее, пожрали, легли кверху воронками. Дурнев книжку читает Чейза, в очках. Я маюсь. Транзистор не ловит, проволоку бросать лень на дерево. Решил смастерить устройство, чтобы рыбы добыть. По абрису завтра речка должна быть. Пока бульдозера ждать будем, можно @бнуть грамм 400 тротила в прорубь, исключительно для собственного употребления.
Раскрошил шашку, набил банку из-под кофе «Пеле». В крышке дырку, туда детонатор. Замазкой загерметизировал. Тут Аркадич и говорит, дескать, Митька, расскажу я тебе сказку.
Лежал Илья Муромец на печи тридать лет, и три года. А потом угорел нафиг, потому, что дымоход не чистил с трубой. И шиздуй мол Митька на крышу, сделай доброе дело. Копоть шурани, дымит наше чудо-абхазское обогревательное устройство.
Дело житейское, впрыгнул в валенки прямо во фланелевом белье, мороза-то нет почти, градусов 20, разве мороз? Слепил снежок по диаметру трубы, снял шланг от краника бензобака пускача, и пропитал этот снежок насквозь бензином. На крыльце обломки тротила мои. Вот тут я ошибку и совершил. Вдавил кусочек взрывчатки в снежок и по лестнице на крышу. Кусочек, ну не больше грецкого ореха.
На крыше изобразил миномётчика. Снежок в трубу, и на корточки, пригнув голову.
Сергей Павлович Королев, уважаемый мной, в общем, человек. Но, вынужден признаться он пустил бы струнку слюны на свой манжет. Товарищи. Как оно шиздануло! Оно шиздануло так, что я, если бы успел, всенепременно бы об@срался. Я соскочил с крыши, просто разогнув ноги в коленях. Валенки остались на крыше. Как сука белка летяга, голубой молнией промелькнул. В ночное небо по неуправляемой траектории улетала труба.
Но я был менее быстр, чем Александр Аркадьевич. Только приземлился, ударившись задницей о поверхность Коми АССР, смотрю, Дурнев из-за угла выглядывает, очки на одном ухе висят, в зубах папироса, а в руках книжка горит. Прикурил он папиросу от Джеймса Хейдли Чейза, и выбросил его в сугроб.
- Хренли стоишь, трактор заводи, я пока емкость с горючим попробую отцепить. Балок наш горел знатно. Аж гудело всё внутри. Единственное, я сползал на крышу и вскочил обратно в валенки. Дизель ещё был тёплый, затарахтел с полпинка. Выбил палец кувалдой и поехал ломать тайгу объезжая наше горящее жилище кругом, чтобы спасти солярку. Так мы ёмкость и не смогли оттащить.
Попятились задом, стоим, смотрим. А оно горело-горело, и как ещё в#$бет аж с шаром огненным. Это моё рыболовное устройство сработало. Дурнев только головой покачал. Когда взлетит цистерна уж и дожидаться не стали. Поехали светя единственной фарой в сторону цивилизации. 50 км, это 5 часов пути.
Едем, в подзакопченых кальсонах оба. Стекол-то два из четырех, и те по бокам. Не считая Дурневских очков.
- Знаешь что Митька? Ну тебя нафуй, сказки тебе больше рассказывать. Не маленький уже. И ещё. Я наконец-то понял, зачем в этих нижних рейтузах дырка. Член через неё все равно не достанешь, а руки греть в самый раз.
И то правда, подумал я, засунув обе руки в тёплое промеждуножие.
P.S. Ружье было особенно жалко, подарок отцовский. А остальное всё почти казённое, списали.
Как чувак запасливый, ещё с заставы прислал я себе домой две пары нижнего фланелевого белья.
А потом пошел работать в партию, помбуром, да и подарил один комплект своему наставнику Александру Аркадьевичу Дурневу. Станок у нас был новый, Аркадич бурильщик отменный, а я молодой и расторопный.
Свой дом мы таскали за собой. Балок на санях. Так и ездили. Утром встанем, утащим его и цистерну с солярой вперёд по профилю километров на 10, а потом вернемся, и давай бурить планету каждые 100 метров
Сто дырок сделаем, глядишь, вот уже и вечер совсем. Хотя дня и не было. Ночь полярная потому что.
В общем, в 6 утра я трактор наш ТТ-4 с бурстанком заводил, и в 20:00 глушил. 14 часов как с куста, не то, что нынешнее племя, мышкой водить по коврику да пялиться в монитор.
Нагрею флягу воды паяльной лампой, снеговой воды, отмоемся, всё по человечьи. Оленины вперемешку с салом нажарю, когда лень, тушенки с картошкой.
Печка на дизтопливе абхазского производства «Апсны» шипит тихонько тепло и уютно. До ближайшего человека километров 50 тайги. А до населённого пункта все 300-400, до Ижмы.
Переоделись в исподнее, пожрали, легли кверху воронками. Дурнев книжку читает Чейза, в очках. Я маюсь. Транзистор не ловит, проволоку бросать лень на дерево. Решил смастерить устройство, чтобы рыбы добыть. По абрису завтра речка должна быть. Пока бульдозера ждать будем, можно @бнуть грамм 400 тротила в прорубь, исключительно для собственного употребления.
Раскрошил шашку, набил банку из-под кофе «Пеле». В крышке дырку, туда детонатор. Замазкой загерметизировал. Тут Аркадич и говорит, дескать, Митька, расскажу я тебе сказку.
Лежал Илья Муромец на печи тридать лет, и три года. А потом угорел нафиг, потому, что дымоход не чистил с трубой. И шиздуй мол Митька на крышу, сделай доброе дело. Копоть шурани, дымит наше чудо-абхазское обогревательное устройство.
Дело житейское, впрыгнул в валенки прямо во фланелевом белье, мороза-то нет почти, градусов 20, разве мороз? Слепил снежок по диаметру трубы, снял шланг от краника бензобака пускача, и пропитал этот снежок насквозь бензином. На крыльце обломки тротила мои. Вот тут я ошибку и совершил. Вдавил кусочек взрывчатки в снежок и по лестнице на крышу. Кусочек, ну не больше грецкого ореха.
На крыше изобразил миномётчика. Снежок в трубу, и на корточки, пригнув голову.
Сергей Павлович Королев, уважаемый мной, в общем, человек. Но, вынужден признаться он пустил бы струнку слюны на свой манжет. Товарищи. Как оно шиздануло! Оно шиздануло так, что я, если бы успел, всенепременно бы об@срался. Я соскочил с крыши, просто разогнув ноги в коленях. Валенки остались на крыше. Как сука белка летяга, голубой молнией промелькнул. В ночное небо по неуправляемой траектории улетала труба.
Но я был менее быстр, чем Александр Аркадьевич. Только приземлился, ударившись задницей о поверхность Коми АССР, смотрю, Дурнев из-за угла выглядывает, очки на одном ухе висят, в зубах папироса, а в руках книжка горит. Прикурил он папиросу от Джеймса Хейдли Чейза, и выбросил его в сугроб.
- Хренли стоишь, трактор заводи, я пока емкость с горючим попробую отцепить. Балок наш горел знатно. Аж гудело всё внутри. Единственное, я сползал на крышу и вскочил обратно в валенки. Дизель ещё был тёплый, затарахтел с полпинка. Выбил палец кувалдой и поехал ломать тайгу объезжая наше горящее жилище кругом, чтобы спасти солярку. Так мы ёмкость и не смогли оттащить.
Попятились задом, стоим, смотрим. А оно горело-горело, и как ещё в#$бет аж с шаром огненным. Это моё рыболовное устройство сработало. Дурнев только головой покачал. Когда взлетит цистерна уж и дожидаться не стали. Поехали светя единственной фарой в сторону цивилизации. 50 км, это 5 часов пути.
Едем, в подзакопченых кальсонах оба. Стекол-то два из четырех, и те по бокам. Не считая Дурневских очков.
- Знаешь что Митька? Ну тебя нафуй, сказки тебе больше рассказывать. Не маленький уже. И ещё. Я наконец-то понял, зачем в этих нижних рейтузах дырка. Член через неё все равно не достанешь, а руки греть в самый раз.
И то правда, подумал я, засунув обе руки в тёплое промеждуножие.
P.S. Ружье было особенно жалко, подарок отцовский. А остальное всё почти казённое, списали.
30.03.2013, Новые истории - основной выпуск
Нет, все-таки Кыев это Киев, а хохлы - это хохлы. :)
Ну, допустим, прилетели. Сели в Борисполе, терминал Д. Следующие участники конференции должны прилететь из Питера через 3 часа. Встречу по делам - перенесли на завтра. У самого умного, того что из Питера, узнаю, что проще потусоваться 3 часа в аэропорту, потом вместе в город и поедем. Мол, в аэропорту этом и ресторанов куча, и вайфай везде, и вообще все небо в попугаях. Ну-ну.
Выходим. Добродушный седовласый таможенник в очках, неуловимо похожий чем-то на полковника ФСБ в отставке, непривычно долго изучает мою физиономию, и мой паспорт. Физиономию, и паспорт. Блин. Чего там изучать? Как минимум неделю я и алкоголь живем раздельно, я выспался, и вообще бодр и весел. Ну да, фотка в загранпаспорте классическая, из серии "пьяный русский оккупант". Ну так. Для Киева же старался - а чтоб в Европах разных узнавали при необходимости. В общем, говорит, вы явно младше, чем ваша фотография в паспорте, и вы мне подозрительны. Гыгы! Ну, спасибо за комплимент. :) Вы, говорю, фотки на визах-то посмотрите, благо их там на полпаспорта. Там тоже я. Говорю, и понимаю, что фотки на визах, как и положено, от основной фотографии паспорта не сильно отличаются. Визы же заграничные. Да. Мизансцена длится ровно до той поры, пока я не вспоминаю о наличии русского паспорта. А там я молод и беспечен. И волосат. Предъявляю. На том и сторговались, мило друг другу улыбнулись, и, спустя 5 минут - встречай меня, Борисполь. Казалось бы. Ан нет. Забыл, куда прилетел? :)))
Мизансцена два. Выруливаю по зеленому коридору в город, под табличку с надписью exit. Однако меня из довольной толпы вылавливает молодой хохлятский таможенник. Это, говорит, предъявите. А чего предъявлять-то? Я и так весь перед ним. Пальто в руках, рюкзачок за плечами, пакетик с двумя литрами виски в руке - наследие внезапно обнаруженного в Домике дьюти-фри. Я ж забыл, что заграницу лечу. А тут такой сюрприз. Ну как не взять? :)
Откуда это я такой, вежливо осведомляется таможенник, тянет потную ладошку к паспорту, и косит на пакетик. Из Москвы, говорю. А пакетик не отдам - это я уже про себя думаю.
А цель вашего визита? - продолжает наседать таможенник, и все косит на пакетик. Туризм, говорю, неужели не видно? И пакетиком так - игриво покачиваю.
А это весь ваш багаж - не отстает блюститель законности. И давит, давит, гад, серым глазом на единственную мою ценность. Ну правда же - не майки-джинсы же ему изучать мои. Весь, говорю, багаж. Фигли тут, на два дня. Желаете взглянуть?
Да. Да! - оживляется страж порядка, и так теснит меня за перегородочку, за которой никого, и просветка багажа. Ну теснит так теснит, чо. Времени у меня - завались, позитива - восьмерых убить хватит - чо б ему мои трусы-то не предъявить. Всё развлечение. :)
Кладу рюкзачок на ленту. Пока рюкзачок мирно едет в рентгеновку, этот поц мило так осведомливается - в курсе ли я, что в Украину разрешен ввоз только одного литра крепкого спиртного на одно русское рыло? А вон оно чего, допетриваю я. Все не скучно. Гы. :)
НА Украину, поправляю я. И нет - не в курсе был, извините. Ну так что ж теперь... Не изымать же, говорю, правда?
Ну как так, говорит молодой, а протокол там, все дела...
Понимаете, говорю, молодой человек. У меня времени - вагон. Через 2 часа прилетит мой друг, я его тут подожду, дам ему один литр, и мы спокойно выйдем. Или даже не так. Я щас вон из тех 100 лиц со здоровым энтузиазмом на лице, только что прилетевших из столицы нашей родины, выберу кого-нить, и попрошу пронести 1 литр мимо вас. Ну и смысл марать протокол.
Смотрю - загрустил. А алкоголь-то, говорит, дорогой? Ну, в надежде, типа, что может не жалко поделиться?
Дорогой, говорю. 180 евро за бутылку. Подарок все ж таки. Друзьям, что НА Украине живут. И тоскуют по вискарю шотландскому.
А чего? Он все равно эти бутылки первый раз видит. А там все красиво, и 17 лет на каждой написано. А ценников нет. А чек в сумке он сам, баран, не найдет.
Отпустил. Но - через отдельный выход. Я так понял - чтоб перед пацанами стыдно не было. За мою безмерно довольную рожу.
Что-то я отвлекся. А! Да! Так вот. Выхожу я в этот суперсовременный еропорт. К Евро-2012 построенный. И что? Ни одной кофейни! Ни одного автомата с водой! Курить нельзя нигде! И три часа здесь ждать?!
Друга из Киева сожгу через 3 часа прямо тут. Как фашистский танк под Киевом.
А самому пришлось в другой терминал ехать, на шаттле. Вот сейчас заказал 100 грамм любимого Джека, нервы успокоил, с вами делюсь. Аккуратнее тут. На Украине. А вайфай и вправду тут везде. И солнце. Хорошо. :)
Ну, допустим, прилетели. Сели в Борисполе, терминал Д. Следующие участники конференции должны прилететь из Питера через 3 часа. Встречу по делам - перенесли на завтра. У самого умного, того что из Питера, узнаю, что проще потусоваться 3 часа в аэропорту, потом вместе в город и поедем. Мол, в аэропорту этом и ресторанов куча, и вайфай везде, и вообще все небо в попугаях. Ну-ну.
Выходим. Добродушный седовласый таможенник в очках, неуловимо похожий чем-то на полковника ФСБ в отставке, непривычно долго изучает мою физиономию, и мой паспорт. Физиономию, и паспорт. Блин. Чего там изучать? Как минимум неделю я и алкоголь живем раздельно, я выспался, и вообще бодр и весел. Ну да, фотка в загранпаспорте классическая, из серии "пьяный русский оккупант". Ну так. Для Киева же старался - а чтоб в Европах разных узнавали при необходимости. В общем, говорит, вы явно младше, чем ваша фотография в паспорте, и вы мне подозрительны. Гыгы! Ну, спасибо за комплимент. :) Вы, говорю, фотки на визах-то посмотрите, благо их там на полпаспорта. Там тоже я. Говорю, и понимаю, что фотки на визах, как и положено, от основной фотографии паспорта не сильно отличаются. Визы же заграничные. Да. Мизансцена длится ровно до той поры, пока я не вспоминаю о наличии русского паспорта. А там я молод и беспечен. И волосат. Предъявляю. На том и сторговались, мило друг другу улыбнулись, и, спустя 5 минут - встречай меня, Борисполь. Казалось бы. Ан нет. Забыл, куда прилетел? :)))
Мизансцена два. Выруливаю по зеленому коридору в город, под табличку с надписью exit. Однако меня из довольной толпы вылавливает молодой хохлятский таможенник. Это, говорит, предъявите. А чего предъявлять-то? Я и так весь перед ним. Пальто в руках, рюкзачок за плечами, пакетик с двумя литрами виски в руке - наследие внезапно обнаруженного в Домике дьюти-фри. Я ж забыл, что заграницу лечу. А тут такой сюрприз. Ну как не взять? :)
Откуда это я такой, вежливо осведомляется таможенник, тянет потную ладошку к паспорту, и косит на пакетик. Из Москвы, говорю. А пакетик не отдам - это я уже про себя думаю.
А цель вашего визита? - продолжает наседать таможенник, и все косит на пакетик. Туризм, говорю, неужели не видно? И пакетиком так - игриво покачиваю.
А это весь ваш багаж - не отстает блюститель законности. И давит, давит, гад, серым глазом на единственную мою ценность. Ну правда же - не майки-джинсы же ему изучать мои. Весь, говорю, багаж. Фигли тут, на два дня. Желаете взглянуть?
Да. Да! - оживляется страж порядка, и так теснит меня за перегородочку, за которой никого, и просветка багажа. Ну теснит так теснит, чо. Времени у меня - завались, позитива - восьмерых убить хватит - чо б ему мои трусы-то не предъявить. Всё развлечение. :)
Кладу рюкзачок на ленту. Пока рюкзачок мирно едет в рентгеновку, этот поц мило так осведомливается - в курсе ли я, что в Украину разрешен ввоз только одного литра крепкого спиртного на одно русское рыло? А вон оно чего, допетриваю я. Все не скучно. Гы. :)
НА Украину, поправляю я. И нет - не в курсе был, извините. Ну так что ж теперь... Не изымать же, говорю, правда?
Ну как так, говорит молодой, а протокол там, все дела...
Понимаете, говорю, молодой человек. У меня времени - вагон. Через 2 часа прилетит мой друг, я его тут подожду, дам ему один литр, и мы спокойно выйдем. Или даже не так. Я щас вон из тех 100 лиц со здоровым энтузиазмом на лице, только что прилетевших из столицы нашей родины, выберу кого-нить, и попрошу пронести 1 литр мимо вас. Ну и смысл марать протокол.
Смотрю - загрустил. А алкоголь-то, говорит, дорогой? Ну, в надежде, типа, что может не жалко поделиться?
Дорогой, говорю. 180 евро за бутылку. Подарок все ж таки. Друзьям, что НА Украине живут. И тоскуют по вискарю шотландскому.
А чего? Он все равно эти бутылки первый раз видит. А там все красиво, и 17 лет на каждой написано. А ценников нет. А чек в сумке он сам, баран, не найдет.
Отпустил. Но - через отдельный выход. Я так понял - чтоб перед пацанами стыдно не было. За мою безмерно довольную рожу.
Что-то я отвлекся. А! Да! Так вот. Выхожу я в этот суперсовременный еропорт. К Евро-2012 построенный. И что? Ни одной кофейни! Ни одного автомата с водой! Курить нельзя нигде! И три часа здесь ждать?!
Друга из Киева сожгу через 3 часа прямо тут. Как фашистский танк под Киевом.
А самому пришлось в другой терминал ехать, на шаттле. Вот сейчас заказал 100 грамм любимого Джека, нервы успокоил, с вами делюсь. Аккуратнее тут. На Украине. А вайфай и вправду тут везде. И солнце. Хорошо. :)
NemeC17 (5)
1