Поиск по автору:

Лозунг: Русские с братьями -- китайцы навек!

ШКОЛЬНЫЕ ИСТОРИИ

ИСТОРИЯ №1

Давно это было. Я тогда учился в седьмом классе средней школы №
71 города Киева. Был у нас урок русского языка и вела его наша
учительница Светлана Дмитриевна. Как и все тогда мы проходили
"Тараса Бульбу". По окончании прохождения текста нам было задано
написать изложение что и было сделано. На следующий день на уроке
русского языка Светлана Дмитриевна вынимает из стопок тетрадей
с изложениями одну наугад и читает перед всем классом. А в повести
как известно есть место где Тарас Бульба говорит своему сыну:
"Я тебя породил, я тебя и убью." Доходит она до того места и читает
(дословно):

"...И сказал Тарас Бульба своему сыну -- ЧЕМ я тебя породил,
ТЕМ я тебя и убью..."

Занавес.


ИСТОРИЯ №2

В один прекрасный день выгнали меня из класса за то что я с соседом
по парте разговаривал. Ну бывает. Поскольку за дверью стоять было
несколько скучно я решил пройтись по корридору. Иду и слышу как со
стороны лестницы доносятся какие-то звуки. А следует заметить что
класс находился на последнем этаже так что выше был только чердак.
Выхожу на лестничную площадку и уже явственно слышу:

-Эй суки, откройте, добром прошу! (стук в дверь)

Тишина, потом опять:

-Мудаки, я же вас потом в говно сотру!!! (стук в дверь)

Я уже не на шутку заинтригован, поднимаюсь по лестнице а голос
тем временем грозит страшными карами и кроет матом всех и вся.
Поднявшись наверх я обнаруживаю что дверь на чердак закрыта
на засов. Я отодвигаю засов и оттуда буквально вылетает мужик
в котором я узнаю нашего учителя труда. Он окидывает меня
полубезумным взглядом и спрашивает: "Где они?" Я пожимаю
плечами - "Кто они?". Не говоря ни слова он отталкивает меня
и устремляется вниз по лестнице. Даже спасибо не сказал.

Впоследствии я узнал что это старшекласники решили над ним
приколоться и заперли его на чердаке когда он пошел туда чинить
телевизионную антенну.

AnArcHISt

Открытое письмо Товарищу Зюганову от рядового Первой
Воздушно-Гусарской Армии, Второго Мотострелкового Полка, Василия
Пупкина:

Я чего хочу узнать,
Ёлы-палы вашу мать!
Будут ли при коммунизме
Бабы всем "за так" давать?

И еще хочу узнать,
Ёлы-палы вашу мать!
Будет ли при коммунизме
Днем и ночью хуй стоять?

Наконец хочу узнать,
Ёлы-палы вашу мать!
Будут ли при коммунизме
Всем гондоны выдавать?

Навеяно историей №4 за 22, 1998

Смотрел я как то документальный фильм про войну во Вьетнаме.
И есть там такой кадр -- лежит такая большааая авиабомба
(неразорвавшаяся) а рядом пацан вьетнамец лет так 13 с кувалдой
и бьет по ней -- размахнется и хуяк, еще раз и хуяк. Три раза
ударил, потом показывают другую сцену и что с ним дальше произошло
не показали. Я весь оставшийся фильм думал только об этой сцене.
Аж вспотел. Никак не пойму -- все пытаюсь постичь загадочную душу
вьетнамского народа.

P.S. Интересно, чем эта сцена окончилась?

Сидим мы в баре в поздний час
И вдруг от НАТО идет приказ:
Летите, ребята, на восток,
Бомбите русский городок.

Летим над морем, красота!
Семь тысяч футов высота
И вдруг на горизонте русский ас,
Его радар "хватает" нас...

Первая ракета попала в кабину,
Там Джону яйца отдавило
Вторая ракета вошла в туалет:
Там было трое -- их уже нет.
Третья ракета попала в крыло,
Радиста нахуй разнесло...

...Летим над морем, красота!
Ноль восемь дюйма высота
А я пою и жму на газ
И слышу в трубке: "Пидарас!"

ПОВСЕДНЕВНОЕ ЧУДО

Эта совершенно правдивая история произошла со мной не слишком давно.
Была зима и выпал снег, я шел по улице, а надо заметить что под снегом
скрывалась корка льда которая коварно поджидала меня. И вот я,
собственной персоной иду по улице, мои добротные армейские сапоги
со стальными подковками (которыми так удобно бить в рыло) то и дело
скользят по предательской корке. С ними скольжу и я -- меня все заносит
то вправо, то влево, а иногда и вперед. В общем, не встречаю я никакого
сопротивления со стороны предательской корки (а надо бы). Я знаю, что
так долго продолжаться не может, но все равно иду, потому как где-то
там впереди Дело у меня есть. А еще у меня к сапогам присобачены
шпоры (да, да, не смейтесь, самые всамделишные шпоры) которые не звенят.
А ты, читатель, плохо меня знаешь, потому как хочешь спросить, а почему же
они не звенят? А потому, что им нечего звенеть, судите сами, разве могут
звенеть перевернутые пентаграммы размером с металлический рубль в центре
которых нарисован неунывающий череп? Читатель согласится что звенеть
им, стервецам, резону никакого нет, потому и не звенят. У Спаса звенят,
а мои не звенят. Вот такие мудреные у меня шпоры, да и сам я не дурак.
О как! Итак, иду я и шпоры не звенят, а корка ледяная предательская
под ноги так и стелется, так и ложится, но с подлецой, заметьте,
с подлецой! Ведь скольжу я, то есть иду и меня все заносит то вправо,
то влево, а иногда и вперед. И при этом от вражеской корки никакого
сопротивления не встречаю. Впрочем вру я -- к этому моменту меня все
больше влево заносить стало, ну и вперед иногда, а все потому что в улице
склон обозначился. Иду я вниз по этому склону и вижу -- стоит.
Диво дивное, чудо чудное, а если точнее -- Мерс Шестисотый. Причем
стоять ему там неположено, но он стоит. Вокруг снег, грязь и исконность
наша российская, а на ем самом ни пылинки! Вот, а из окон раскрытых
музыка хлыщет, да не простая, а оперная, и кто-то, кажется, из знаменитых
теноров поет. Причем что-то исконно русское: музыка Глинки, слова
Кобляпина или Шазона, или кого еще, не расслышал, да и в операх я, если
честно, не сильно разбираюсь. И вот иду я, то есть скольжу и корка
предательская эта как ни на есть, не сопротивляется, стерва. И заносит
меня все больше влево, а иногда и вперед. Хотя вру я -- под конец все
больше вправо заносить стало, а может и вовсе не помню -- память отшибло,
или о Деле я тогда шибко думал. Да, кстати, забыл одну очень важную
деталь -- пустой этот Мерс был, то есть натурально неокупированный.
О как! Подивился я диву этому и иду, то есть скольжу, дальше, но про
себя думаю: "Ну, разжирели буржуи! Не пора ли мировой им пожар в крови
обустраивать?". Но потому как коробок спичек и трехлитровая банка крови
остались дома, я продолжаю идти, то есть скользить. А корка ледяная
предательская под ногами скрипит и стонет, но сопротивляться не желает.
Иду я значить, этаким макаром и шпоры не звенят, хотя меня по прежнему
заносит то вправо, то влево, а иногда и вперед, но тут меня начинают
терзать смутные сомнения.
.....Мол, щас произойдет! А сомнения все терзают и терзают и я уж было
решил остановится но тут... произошло! Меня вдруг чересчур заносит вперед,
да так, что я лечу взад. Мои добротные армейские сапоги со стальными
подковками (которыми так удобно бить в рыло) потеряв всякую опору
оказываются в воздухе, а сам я со всей дури шлепаюсь на предательскую
ледяную корку, которая словно этого и ждала. С победоносным хрустом
приняла она каждый килограмм моего бренного тела. В довершение всего
из Мерса слышится оперный голос: "Сомнения его не обманули!". Но что
это, я слышу звон! Это звенят мои шпоры, а делать этого, заметьте, им
нет никакого резона. Наверно я сошел с ума! Я представляю как
в маленькой палате седой врач с лицом Сальвадора Дали будет колоть мне
аминазин и меня охватывает ужас. Стоп! Это звенят не шпоры, а всего
лишь моя голова, которая получила легкий удар о поверхность предательской
корки. Эврика!!! И знаете, в этот момент меня такое щастие обуяло
что я от хохота совсем зашелся, да так что в соседних домах стекла
посыпались. Смеялся долго, а потом встал и пошел, то есть заскользил,
потому как корка предательская по прежнему не желала сопротивляться.
А я все шел, то есть скользил, и шпоры не звенели, хотя меня и заносило
то вправо, то влево а иногда и вперед...

P.S. До Дела я в тот день все же дошел, а корка на следующий день
расстаяла.

Однажды любера поймали БГ (Гребенщикова) и сильно его отпиздили.
Лежит Борис в канаве и думает: "Рок-н-ролл мертв, а я еще нет".

Навеяно историей №4 за 22, 1998

Смотрел я как то документальный фильм про войну во Вьетнаме.
И есть там такой кадр -- лежит такая большааая авиабомба (неразорвавшаяся) а рядом пацан вьетнамец лет так 13 с кувалдой и бьет по ней -- размахнется и хуяк, еще раз и хуяк. Три раза ударил, потом показывают другую сцену и что с ним дальше произошло не показали. Я весь оставшийся фильм думал только об этой сцене. Аж вспотел. Никак не пойму -- все пытаюсь постичь загадочную душу вьетнамского народа.

P.S. Интересно, чем эта сцена окончилась?