Поиск по автору:

Навеяло историей от 3 декабря.
В семидесятые годы теперь уже прошлого века приходилось мне часто летать по сибирским просторам на небольших самолётах типа АН–2, и на служебных и на пассажирских. Приходилось летать с пилотами пожарной авиации — это когда у них вылетов нет, а желающих улететь больше, чем есть возможность. Посмотришь другой раз — пилоты небритые, в грязных костюмах, в резиновых сапогах, но молодцы ребята — летали.
И вот в один прекрасный день жду в райцентре последний рейс в областной центр. Зарегистрировался перед вылетом, жду прилёта самолёта. Прилетает борт, и вдруг диспетчер объявляет несколько фамилий, и среди них мою, и требуют пройти к кассе. И я, как умный ваня, первый, и как оказалось, единственный явился по вызову. Остальных было не купить на эту штуку, а у меня это было впервые. Потом уже я подумал — чего ради попёрся — вроде ничего хорошего не пообещали, и виноватым я себя не чувствовал.
Подошёл к кассе, представился, просят предъявить билет. Без всякой задней мысли даю СВОЙ билет диспетчеру, и она мне заявляет, что, к сожалению, мне придётся вылет сегодня отложить, так как должен лететь какой–то партийный работник, которому они обязаны предоставить место. Продолжительные препирательства с моей стороны ни к чему не привели, несмотря на то, что за меня выступали местные представители, у которых я был в командировке.
По чистому везению в этот день буквально через час в этот райцентр прилетел какой–то дополнительный рейс, и мне удалось благополучно улететь.
После уже мне не один раз рассказывали, что это постоянно практикуется в подобных аэропортах — кто–то из своих, нужных или важных людей не побеспокоился вовремя о билете, и снимают с рейса чужого. Вот поэтому никто и не откликнулся из названных диспетчером фамилий. Все учёные.
После этого я ни разу не откликался на вызов моей фамилии, а было это неоднократно, и всегда нормально улетал.

Хочу добавить к истории М. Камерера о советских временах от 09. 12. 2014г.
Сразу хочу оговориться, что не большой любитель произведений этого автора, особенно с матом и где «многа букафф».
Просто два случая из советских времён.К сожалению, тоже "многа букафф".
Первый случай. Про колбасу.
В средине семидесятых годов пришлось по работе побывать на очень большом мясокомбинате. Стою в цехе приготовления колбасного фарша и разговариваю с начальником цеха. Рабочий день, днём. В цехе много промышленных мясорубок с электроприводом, и женщины–работницы бросают в них заготовленные куски мяса. А над мясорубками проходит по всему цеху что–то вроде подвесной полки, на которой лежат какие–то металлические детали, может быть, от тех же мясорубок запчасти.
И вот стоим мы с начальником цеха напротив друг друга и разговариваем. И мне видно большую часть цеха, и вдруг я вижу, как по этой подвесной полке идёт (не бежит, а идёт!) здоровенная крыса. И в какой–то момент эта крыса вдруг срывается с полки и падает точно в жерло мясорубки. И работница это видит, но продолжает бросать в это жерло куски мяса.
Сказать, что я обалдел — это ничего не сказать. Видимо, что–то у меня на лице отразилось, что начальник цеха спросил, что случилось. У меня не сразу нашлись слова для ответа, но, в конце концов, я ему объяснил, что только что увидел. Он на меня ещё раз внимательно посмотрел, потом попросил показать, где это произошло. Мы подошли к этой работнице, начальник к ней обратился по имени и спросил, было ли такое. И она это спокойно подтвердила и добавила что–то вроде: ну я бы всё равно не успела остановить машину, а бак с фаршем не выбрасывать же из–за такой ерунды, всё пропарится в колбасе во время приготовления. Начальник цеха ещё раз посмотрел на меня и распорядился бак с фаршем отправить куда–то, но не по назначению, а ей написать объяснительную по этому поводу. У меня до сих пор подозрение, что всё это было сказано при мне и для меня, и как только я ушёл, всё осталось как было.
Второй случай. Про квартиры при советской власти.
Как их давали, примерно, объяснил автор предыдущей истории. Добавлю небольшую ложку дёгтя. В центре областного центра построили в начале восьмидесятых годов большую девятиэтажку, для работников горкома и обкома. Так вот квартиры на ПЕРВОМ и ДЕВЯТОМ этажах дали ОЧЕНЬ ЗАСЛУЖЕННЫМ рабочим нескольких заводов. Так что рабочие ТОЖЕ жили в этом доме.
Я хочу напомнить, что квартиры были государственные и принадлежали государству. И даже кооперативную квартиру продать, кому хочешь, было нельзя — кооперативная квартира принадлежала по советским законам кооперативу, а человек только платил рассрочку. И продавал кооперативную квартиру кооператив, а владельцу доставались только выплаченные им деньги. Было всё очень сложно.
Но речь не об этом, а о том, как государственную квартиру на моих глазах отобрали, да ещё не у кого–то, а у вдовы первого секретаря обкома.
Вдова первого секретаря обкома после его смерти больше двадцати лет жила в обкомовском доме, и вот в конце восьмидесятых годов, уже во времена Горбачёва, кому–то в обкоме понадобилась её квартира, а квартира, как я уже писал, была не её, а государственная, предоставленная её мужу во времена его правления областью.
И вот старенькую бабушку перевозят со всем её нажитым за всю жизнь барахлом в двухкомнатную квартиру в обычную пятиэтажку. Да, помогли перевезти, да, квартира тоже в центре города, но маленькая, и все вещи просто сложили стопками и кучками. Море слёз!
И это далеко не самый простой человек.
Вот так это выглядело в те времена. Не обольщайтесь по этому поводу.