Поиск по автору:

От аси до писи-один шаг.(с)

Бабье лето, Тверской бульвар. На скамейке сидит молодая, хрупкая,
тургеневская девушка и читает Марселя Пруста. К ней подсаживается
грязный, вонючий и пьяный бомж неопределенного возраста, некоторое
время пялится на нее, потом лезет в карман, долго там роется и наконец
вынимает обмусоленый леденец с налипшей грязью и табаком и молча
протягивает его девушке. Она с брезгливым достоинством отклоняет
подарок и благодарит бомжа.

Бомж смотрит на нее с искренним недоумением и выдавливает из себя:

- Так что, это значит, что переговоры о минете зашли в тупик?

(Рассказано Другом из Алма-Аты, литературная обработка Сирануш Асратовны)

Каждый когда-то занимался онанизмом. Если же человек это
отрицает, то это значит, что он продолжает этим заниматься по
сей день.

Два зародыша сидят в чреве и разговаривают:
- Смотри, вон наш отец идет!
- Нет, наш был в плаще!

- Абрам, как твое здоровье?

- Не дождетесь!

Новый русский возвращается из Америки в Россию и делится впечатлениями
с американцем:

- Ну что, пробовал я вашу еду - хот-доги, гамбургеры, чипсы -
нормально, вкусно даже. Но вот тампакс - ну вата-ватой!

Два индейца - старый (С) и молодой (М)-беседуют между собой.

М: Интересно, почему у бледнолицых такие красивые имена - Джордж
Вашингтон, Томас Джефферсон или Уильям Клинтон, например, а у нас - нет?

С: Ну, сынок, это неправда. У нас тоже есть и Соколиный Глаз, и Зоркий
Сокол, и Большой Змей. Так что тебе не о чем волноваться, Рваный Гандон.

Она любила это делать раком, но так, чтоб по самые гланды. (с)