Поиск по автору:

Бабье лето, Тверской бульвар. На скамейке сидит молодая, хрупкая,
тургеневская девушка и читает Марселя Пруста. К ней подсаживается
грязный, вонючий и пьяный бомж неопределенного возраста, некоторое
время пялится на нее, потом лезет в карман, долго там роется и наконец
вынимает обмусоленый леденец с налипшей грязью и табаком и молча
протягивает его девушке. Она с брезгливым достоинством отклоняет
подарок и благодарит бомжа.

Бомж смотрит на нее с искренним недоумением и выдавливает из себя:

- Так что, это значит, что переговоры о минете зашли в тупик?

(Рассказано Другом из Алма-Аты, литературная обработка Сирануш Асратовны)

- Абрам, как твое здоровье?

- Не дождетесь!

Новый русский возвращается из Америки в Россию и делится впечатлениями
с американцем:

- Ну что, пробовал я вашу еду - хот-доги, гамбургеры, чипсы -
нормально, вкусно даже. Но вот тампакс - ну вата-ватой!

Два индейца - старый (С) и молодой (М)-беседуют между собой.

М: Интересно, почему у бледнолицых такие красивые имена - Джордж
Вашингтон, Томас Джефферсон или Уильям Клинтон, например, а у нас - нет?

С: Ну, сынок, это неправда. У нас тоже есть и Соколиный Глаз, и Зоркий
Сокол, и Большой Змей. Так что тебе не о чем волноваться, Рваный Гандон.

Каждый когда-то занимался онанизмом. Если же человек это
отрицает, то это значит, что он продолжает этим заниматься по
сей день.

Она любила это делать раком, но так, чтоб по самые гланды. (с)

От аси до писи-один шаг.(с)

Два зародыша сидят в чреве и разговаривают:
- Смотри, вон наш отец идет!
- Нет, наш был в плаще!