Поиск по автору:

Кушать оливье ножом и вилкой, это как хранить водку в морозилке!

Жена занята тем, что делает два добрых дела одновременно. Точнее,
дело-то одно, а вот положительных результатов сразу два. Сейчас она
меланхолично крошит хлеб на оконный отлив. Прилетят голуби, поклюют,
а кот, шалеющий дома от безделья, сполна реализует свой охотничий
инстинкт.
В результате имеем сразу двух пойманных зайцев: голуби сыты - кот
исполняет своё естественное предназначение. Правда, чувствую я в этом
какой-то подвох. Очень уж азартно и прикольно котяра из засады на стекло
прыгает. Голуби с шумом разлетаются и рассаживаются рядышком друг с
другом на пожарной лестнице. Кот прячется. Возвращаются птицы - снова
свирепое "мяу", хлопанье крыльев. И так до тех пор, пока голуби весь
корм не схарчат.

Стоит мужик на остановке и пьёт пиво из бутылки через ноздрю. Народ в
шоке. А он успокаивает: - В детстве у меня была слепая няня. Ей удобней
было лить молоко из бутылочки в то, что легко нащупать.

С момента изобретения водки для русского человека проблема искривления
пространства и относительности времени перешла в разряд
малозначительных: само собой всё искривляется, и само с собой
соотносится.

Водка, как и любой другой алкогольный напиток, чернит репутацию, но
обладает немаловажным преимуществом - одежду хоть не пачкает, если на
себя проливаешь.

- Ты это, ты сома вообще когда-нибудь видел? – произнёс Вован,
распутывая какую-то снасть похожую на автомобильный буксировочный трос,
только потоньше.
- Не-е-е… - задумчиво протянул я, рассматривая рыбацкие причандалы с
каким-то сомнением в душе.
- Он - ночной охотник, - со знанием дела пояснил Вован, - вот по темноте
мы его и возьмём! - Здоровенный кусок не очень приятно попахивающей
свинины был нацеплен на крюк, стальной тросик аккуратно свернут в бухту,
и всё это было уложено на дно резиновой двухместной лодки, на которой
нам и нужно было скоро отчаливать. - Ну, вроде всё подготовили. Теперь
надо время выждать, - ополаскивая руки, пробурчал Вовка. – Вот это тоже
сюда, - бейсбольная бита и фонарик улеглись рядом с тросиком и наживкой.
А меня всё больше одолевали непонятные сомнения.
- «Хотя вряд ли…», - подумал я, - «нет в этом наборе места для той
железяки, правильно, что я её в багажник обратно забросил. Только грыжу
бы себе нажил тащивши…» - оправдание было логичным, но оставило какой-то
неприятный осадок.
- Давай по маленькой, а то ночью на реке прохладно, - раскупоривая
бутылку, пояснил, Вован. – Я за ним второй сезон охочусь. А тебя потому
взял, что ты новичок, а новичкам везёт: что на рыбалке, что в картишки.
За удачу! – алюминиевая кружка опустошила бутылку за два раза.
То ли доза была велика, то ли сомнения не оставляли, то ли ещё черте чё,
но меня начал бить мандраж.
- Что-то меня знобит! – передёрнув плечами, произнёс я.
- Это плохо, - вздохнул Вовка, - плохо, говорю, что знобит. Ты, давай,
хряпни ещё, - наливая из второй бутылки, произнёс он, - залазь в
спальник и покемарь. Как время придёт, я тебя разбужу.
В спальнике было тепло, а изнутри организм грела водка. Мандраж прошёл
вместе с первыми каплями пота, а вот мысли всё ещё пульсировали. В речке
что-то громко плескалось, а в лесу, который подступал к самой воде,
кто-то ухал, но волновало это уже мало.
- «А ведь для чего-то она была нужна…» - засыпая, ещё раз подумал я. Сон
навалился плотной массой, и снился мне Вован. Снился кошмарно: его
искаженное гневом лицо изрыгало такие маты, что даже во сне сердце мое
сжималось, а разжиматься не хотело. Я сопротивлялся, как мог, отгоняя
ночное сновидение, но оно не уходило, и я сдался, решив проснуться.
Маты доносились с реки. Они были явью. Фонарик Вована мелькал-то в одном
месте, то другом, создавая картину его порывистого передвижения. Пулей
выскочив из мешка, я метался по берегу, стараясь сообразить, что
происходит. Что-то хлюпало и булькало, кряхтело и стонало, в
совокупности напоминая фильм ужасов. Единственное, что радовало - это
непрекращающийся мат Вована, что впрямую говорило о пока ещё его добром
здравии. В какой-то момент он промелькнул почти рядом, метрах в десяти.
Как призрак - освещенный валяющимся на дне лодки фонариком. Поза его
выражала огромное напряжение возницы управляющего тройкой рысаков, у
которых перед мордами взорвали петерду. Описав небольшой вираж, он вновь
скрылся в наплывающем с реки тумане. Я плакал от досады, ведь я ничем не
мог ему помочь. Вдалеке ещё что-то хлюпнуло, ухнуло, донеслись обрывки
мата, и прощальный огонек скрылся в темноте и тумане, погрузив всё в
предрассветную тишину.
- «Всё кончено» - решил я, - «надо посмотреть, чем можно вооружиться и
подумать, как отсюда выбираться».
Ожидание рассвета прошло в тяжелой гнетущей обстановке. Я вздрагивал от
любого шороха, пил оставшуюся водку и слабо надеялся на зажатую в руках
орясину. Шаркающие шаги и какое-то бормотание стало последней каплей в
надвигающемся нервном срыве. Я бросился в атаку, поддерживая себя мощным
криком первобытного человека.
Возглас: - Ты что орёшь?! – подействовал отрезвляюще, - Что орёшь,
говорю? – произнёс возникший из тумана Вован.
- Так это… - замялся я в смущении, - перепил малость…
- А… Ушёл, сука! Как есть ушёл! Лодку об какую-то корягу пропорол,
еле-еле сам выбрался. – зло подытожил Вован. – Я что хотел спросить: ты
якорь, который лежал у машины, приносил?
- Какой якорь? – вместе с подкатившим спазмом невинно переспросил я.
- Да железяка такая с верёвкой. Я его на лодку положил, когда из машины
всё выгружали.
- Да-да, был-был! – как можно более правдиво, заверил я. Задумавшись на
секунду и анализируя, успею ли я первый к машине. – Точно была, тяжёлая
такая!
- Куда же он делся, может на берегу в темноте где оставили?
А я задумался. Mожет оно и действительно - новичкам везёт, если только
новичок не ленивый…

Сижу в скверике на лавочке, читаю книгу. На соседней скамейке ещё один
мужичок припарковался, но не читает, а задумчиво озирает окрестности.
Чувствуется, замыслил чего-то.
Тут от магазинчика, что на входе, отделяются две субтильные фигуры, у
одного в руке бутылка, а у второго пластиковые стаканчики и какой-то
сникерс. Подваливают ко мне: то да сё, здоров братан, мол, ты как насчёт
здоровье поправить? Я говорю, мужики, я не пью. А чё? Печень! – говорю,
а ещё я пьяный - буйный! Лучеше тогда подальше от меня. А-а-а…
Задумались и на соседнюю лавочку - к соседу.
Слышу, вопросы те же. Да только, видимо, сосед сговорчивей был, смотрю,
он у того, что с бутылкой, эту самую посудину молча забирает, пробку
откручивает, покрутил и в горло влил как в унитаз – всю, целиком.
Винтом, как говорится. Встал, на этих сверху вниз посмотрел. А чего не
поглядеть? На две головы выше был. Спасибо, говорит, братаны, а-то со
вчерашнего - жуть как плохо было, и пошёл по аллейке неспешно. Пока
совсем не ушёл. А эти двое ведь рты так и не захлопнули, только мычали
чего-то…
Потерял всё, но спокойствие удалось сохранить. Теперь который час листаю
кулинарные книги, ищу рецепт: как из спокойствия приготовить вкусный и
питательный ужин. А то как-то не хочется ложиться спать на голодный
желудок.

А началось всё с яблок...
На работе зашёл разговор про яблоки. Уродились, дескать, - девать
некуда, друзей-родственников-коллег - всех уже обеспечили с запасом.
Выдаю банальную идею, мол, винишко замостырить и всех делов.

Михайловна: - Да ещё с прошлого года трёхлитровая банка осталась.
Помните, в прошлый раз пили такое же?
Валентина: - О, приноси, отличное получилось! Да, а какие у нас
праздники-то ближайшие?
Маринка: - Какие, какие? Новый год!
Валентина: - Ну-у... это долго...
Михайловна, подходя к календарю: - Так. 25 октября - 4 года со смерти
мамы. Поедем на Даниловское.
Маринка: - 3 декабря – у моей свекрови 2 года со дня смерти. Не-не, не
подумайте, не повод. Не поеду.
Михайловна: - 4 ноября будет День согласия и Казанской божьей матери. Мы
всегда в этот день с сёстрами встречаемся. Так и зовём – "Сестрин день".
Нас три сестры. Можем мы отдельно, раз в год встретиться без остальной
родни? Вот и назначили.
Валентина: - Знамо дело, родни у тебя, как шерсти на собаке.
Михайловна: - Так. 21 ноября – ДР папы покойного, это мы завсегда ездим
на кладбише. 1 декабря у невестки ДР, грех не отметить. Ну, это уже
дома. 2 декабря – ДР у Милки.
Валентина: - Это ещё кто?!
Михайловна: - Дык кошка моя, Милка! Забыла что ль? Так. 19 декабря - у
мамы, царствие ей небесное, ДР. Опять на кладбище, но уже на
Котляковское.
Маринка: - «поедем на кладбище, поедем на кладбище» - вы что, поселились
там?
Михайловна: - Ну, а дальше как будто все живые: 20 и 26 декабря – сёстры
родились. А вот затем уже – Новый Год! Ну, а после, 9 января - день
рождения у...

А началось всё с яблок...
И заметьте – не алкаши, нормальные итээровки. Просто любит наш народ
пообщаться, а повод всегда найдётся.

Всё началось с того, что выдали мне ордер на новую квартиру в
двухквартирном доме. Чего-то там, то да сё, но переезд мой затянулся. А
дома те были с печным отоплением. Не, в смысле радиаторы водяного
отопления тоже присутствовали, но вода в них нагревалась от печки. Так
вот, пока эти то да сё, я, как человек ответственный, раз в пару дней
приезжал и печку эту протапливал, чтобы батареи не полопались. На улице
ведь поздняя осень уже была – с заморозками.
Тут в один прекрасный день, в смысле когда я приехал, выскакивает из
соседней квартиры сосед, уж больно какой-то нервный. И наезжает на меня
вполне так грубовато и со знанием дела. Типа, печку топить каждый день
надо - дом сыреет! А если ты этого, мол, делать этого не будешь, я
напишу в профком, и квартиру эту кому-нибудь другому отдадут!
Квартиру мне было жалко, тем более, что в будущем обещали запустить и
централизованную котельную. Но как нервному человеку объяснить, что у
меня есть объективные причины? Да и вообще, как показывала моя жизненная
практика, на наезд лучше отвечать симметричным наездом. Тогда ситуация в
противовесе уравнивается, а взаимные претензии разбиваются друг о друга.
Я молча взял соседа за руку и пошел с ним в его квартиру.
- Трогай! – настойчиво сказал я, подведя его к печке и показывая на ее
стенку. Он потрогал. – Тёплая? – спросил я.
- Ну в общем-то, да. - Согласился он.
- А ты знаешь - почему? – задал я вполне резонный вопрос.
- Ну, наверно, потому что с той стороны греет… - начал рассуждать он
логически.
- Отлично! – согласился я, - теперь иди сюда, – и подвел его к стенке
разделяющей наши квартиры. – Трогай! – показывая на печку, опять настоял
я, - тёплая?
- Ну, в общем-то, да! – опять произнёс он, потрогав.
- А теперь пошли, - сказал я и повёл его в свою квартиру. Естественно,
что с моей стороны та же самая стена была почти ледяная. – Ну что, кто
кого лучше с другой стороны отапливает?! – янком попёр я. - Это я на
тебя заявление в профком накатаю! – развивая атаку, несло меня.
Пока я обрушивал на его голову все возможные кары, сосед был задумчив –
а что? Ведь всё логично, да?