Поиск по автору:

Дела хромают на обе ноги? Накостыляют.

«Ему палец в рот не клади, — говорила мать сыну. — Да и с другими веди себя прилично».

Девиз змеи: «Ни дня без укуса!»

Сначала волнуют тургеневские девушки, потом — бальзаковские женщины, затем — распутинские старухи.

«Ты даже сдал анализы!» — ругали стукача.

Тетерев и перепел — птицы, признающие только гласную «е».

Внук на шее — это лавровый венок для дедушки.

Пизанская башня — это висящий над головами туристов дамоклов меч.

Выйдя из гоголевской «Шинели», пошла по Гоголевскому в «Шанели».

Бежать впереди паровоза не стоит; плыть впереди парохода тоже; но самое нерекомендуемое — лететь впереди парашюта.

Шеф-повар на кухне: «Прометеев, огня! Танталов, муки! Колумбова, яйцо! Бертолетова, соль! Адамова, яблоко! Эзопов, язык! Прокрустов, руби! Дамоклов, шинкуй! Сизифов, неси!»

Пуговица петли не боится.

Только начнёшь собирать аншлаги, как пора петь лебединую песню.

Чтоб испытать меня, послал в Семипалатинск.

В одних людях видим мудрость, в других — мордость.

Уж лучше честно хохотать, чем неестественно хихикать.

Диван компрометирует хорошего эксперта.

Опасно пить на брудершафт из рога...

И за круглым столом некоторые места круглее.

Когда президент отказывается от двойников, он лишает себя возможности сваливать на них все свои ошибки.

Прилипчивых всегда хочется послать в баню.

Многие ошибочно полагают, что я баскетболист. Когда говорю, что шахматист, ошибочно полагают, что я над ними издеваюсь.

Пчёлы, желая ввести санкции против медведя, решили больше не производить мёд.

Зондирование зомбированности.

А пипидастры тоже запретили?

Второго марта 1998 года я сидел дома и анализировал какую-то позицию. Пришёл Камо, муж сестры. Большой любитель шахмат и мой верный болельщик.
— К чему готовимся? — спросил он.
— Да ни к чему, просто.
— А что, турниров нет?
— Есть, но только далеко. Вон ребята в Нью-Йорк собираются на днях.
— Ну и ты езжай.
— Грешно смеяться над больными людьми, — ответил я репликой из знаменитого кинофильма. — Знаешь сколько это стоит?!
— Слушай, — оживился Камо, — у меня к тебе деловое предложение. Ты мне помоги с визой, а я возьму на себя финансовые расходы. Идёт?!
Я позвонил человеку, который занимался визами для шахматистов, и спросил, не поздно ли оформляться. Оказалось, что не поздно, в посольство собираются как раз завтра.
Быстро еду в Дом шахмат к президенту федерации Ванику Захаряну. Захожу в кабинет и объясняю: так, мол, и так, появился спонсор. Муж сестры. Любит шахматы, Америку тоже. Хочет с нами. Можно?
Ваник Суренович — человек твёрдый и властный, но сердце у него доброе. Поняв, как мне хочется ехать, он спросил:
— Вернётся?
— Головой ручаюсь, — обрадованно закивал я.
— Хорошо. Оформим как руководителя делегации.
Уф! Второй этап позади. Я поблагодарил Ваника Суреновича и сбежал по лестнице вниз, где меня ждал Камо.
Оставалась третья, решающая стадия — виза.
На следующий день семеро шахматистов вошли в американское посольство. Впереди них, грузно переступая с ноги на ногу, шёл почти двухметровый, невероятно широкий в обхвате, смахивающий скорее на руководителя делегации штангистов, чем шахматистов, великан Камо. Картина была столь впечатляющая, что всем немедленно выдали визы!
Вот так двенадцатого марта мы оказались в Нью-Йорке. До начала турнира оставалось два дня, поэтому мы немедленно принялись «осваивать» Америку, тем более что играть предстояло по две партии в день и времени в дальнейшем могло не быть. Таймс-сквер, театры на Бродвее, здание ООН, статуя Свободы, Брайтон-Бич... Не верилось, что всё это наяву, ведь всего лишь десять дней назад я сидел в холодной квартире ереванской «панельки» и даже не мечтал о таком. Поселились в гостинице-небоскрёбе «Нью-Йоркер», что на Манхэттене, рядом со знаменитой ареной «Мэдисон-сквер-гарден». В этой же гостинице предстояло играть.
Заряженный положительными эмоциями, я с нетерпением ждал начала турнира. За последнее полугодие мой рейтинг упал, поэтому мог участвовать только в турнире «Б», где, будучи одним из эло-фаворитов, имел реальные шансы на первое место, за которое полагался внушительный приз в восемь тысяч долларов.
Бойко взявшись за дело, я выиграл первые пять партий. В том числе у двух гроссмейстеров. Всё шло как по маслу. Уверенный в окончательной победе, я, гуляя мимо витрин магазинов, приценивался к ноутбукам — недоступной мечте последних лет.
Но фортуна решила, что с меня хватит. Имея 6,5 из 7, я в предпоследнем туре белыми проиграл важную партию мастеру из Сербии. Обидным было то, что, отказавшись в дебюте от предложенной ничьей, переиграл соперника и несложным ходом пешкой мог сразу выиграть партию, а с ней и турнир.
В девятом туре сыграл вничью, и набранных семи очков хватило лишь для четвёртого места. Выиграл 750 долларов, что в то время никак не тянуло на ноутбук.
Хорошего, как говорится, понемножку.

Если в зрелости не понял, что ты за фрукт, в старости не поймёшь, что ты за овощ.

Дурак беспечен; умный обеспечен; мудрый вечен.

Если информация не гуглится, значит, ещё не окуклилась.

Первые мои две партии с гроссмейстером Смбатом Лпутяном — обе в чемпионатах Армении (1997 и 1998) — закончились его победой. Особенно запомнилась вторая из них. Тот турнир я начал крайне неудачно — пол очка из четырёх, — и пятую партию с Лпутяном очень уж хотелось выиграть, чтобы не только изменить неудачный ход турнира, но и отреваншироваться за поражение предыдущего года. При подготовке к партии мне в голову пришла шальная идея, которую я с помощью отца — бывшего парикмахера — немедленно реализовал: я постригся наголо. Практически до блеска. Посчитав, что смахнул таким образом со своей головы не только волосы, но и дурные мысли, я, полный решимости выиграть, надел белый костюм и отправился на тур. Однако всеобщее внимание так меня сконфузило (не могли сдержать улыбок не только Смбат и остальные одиннадцать участников чемпионата, но и многочисленные зрители в зале), что я перепутал порядок ходов и ошибся аж на четвёртом ходу. Соперник сразу же воспользовался подарком и уравнял позицию. Расстроившись, я допустил ещё несколько ошибок и быстро проиграл. Смбат после партии, смеясь, посоветовал: «В следующий раз голову меняй!»
Зря он это сделал. Следующую нашу с ним партию в чемпионате 1999 года я выиграл в разгромном стиле.

Когда долго раскачиваешься, желание кататься пропадает.

Гиппопотама вечно путал с Гиппократом.

Незлопамятность — это когда помнишь о зле, но злишься на память.

Когда мужчина встречается со многими женщинами — это распутство, когда женщина встречается со многими мужчинами — это диверсификация.

Пощёчина — это средний палец, умноженный на пять.

Мечта халявщика: примерочная кабина в продуктовом магазине.

Эдисон никогда бы не стал великим изобретателем, если бы ему всё было до лампочки.

Слова французские использовал он с жаром, пока «биде» не перепутал с «будуаром».

Вымоленных детей боготворят.

Когда денег много, их хранят в сберегательных банках, когда мало — в полулитровых.

Интернет является резервуаром знаний в такой же степени, в какой компостная куча является плодоовощной базой.

Сроки завершения строительства мира на земле каждый раз отодвигаются.

Чужой гимн как звонок будильника: вставать не хочется, а надо.

Ввиду многочисленных исков и штрафов, обрушившихся на участников «голой вечеринки», их следующее подобное мероприятие будет называться «Вечеринка голодранцев».

Как в корень зрить ботаника не учит.

Красивый автомобиль украсит любого мужчину; красивая женщина украсит любой автомобиль.

Нарушив клятву Гиппократа, добился славы Герострата.

Жизнь — это гигантская рулетка, где человек — шарик, красные ячейки — хорошие дни, чёрные — плохие, сектор зеро — смерть, а в роли крупье — судьба.

Вы что — совсем паранормальны?

Табличка сторожа: «Ушёл на перерыв».