Остальные новые истории

Магия кафе

- Мам! Я проголодалась, давай где-нибудь перекусим, - шестнадцатилетняя Катя взяла маму за руку и потянула к кафе, рядом с которым они проходили.

Варвара Андреевна, мама Кати, лишь мельком посмотрела в ту сторону, куда показывала дочь. Милая вывеска, яркие, в бело-красную клетку, шторы на окнах, через которые на улицу проникал мягкий, желтый свет. Из кафе чувствовался аромат свежей выпечки и кофе. Но Варваре Андреевне было все равно. В голове крутились одни и те же мысли, нужно было принять решение, трудное, которое изменит всю жизнь их семьи.

Варя недавно узнала, что беременна. Сказала мужу, но он не обрадовался. Трудности на работе, маленькая квартира… Павлик, конечно, не сказал тех страшных слов, которые, как будто, были написаны на его лице. Он лишь взглянул в глаза жены. Она смотрела на него, как кошка, у которой хотели отобрать котенка. Павлик вздохнул. А Варя знала, что, какое бы решение они не приняли, их жизнь уже никогда не будет прежней. Нужно было все взвесить.

Она пошла с дочерью по магазинам. Катя все болтала и болтала, рассказывала смешные случаи из школьной жизни. Варя кивала, улыбалась, а самой хотелось забиться в угол, обнять себя руками за плечи и побыть в тишине. Только она и ее малыш.

- Мам! Ты что, уснула? Вот кафе, заходи.

- А.. Извини, да, давай зайдем.

Внутри было тепло и уютно. Деревянная мебель, красивые люстры, камин. Тихая музыка лилась откуда-то сверху. Пахло свежим хлебом, корицей и жженым сахаром. Варвара любила такие места, здесь ей становилось спокойно.

Катя сразу выбрала столик у окна.

- Добрый вечер! Что будете заказывать? – подошел к ним официант, худощавый, угловатый мужчина.

- Мне, пожалуй, два эклера и капучино, - быстро выбрала Катя и выжидательно посмотрела на мать.

Варя растерянно разглядывала меню.

- Я посоветую вам нашу фирменную выпечку, - официант изящно наклонился и показал Варе что-то в списке блюд.

Женщина кивнула.

Официант удалился. Катя занялась своим телефоном, а Варя вдыхала аромат свежих булочек и медленно успокаивалась.

Из окошка кухни на нее пристально смотрел шеф-повар. Пожилой мужчина низкого роста с длинными усами, поправив колпак и разгладив невидимые складки на фартуке, что-то сказал своим подчиненным, потом, когда блюдо было готово, повар довольно кивнул, прошептал какие-то одному ему ведомые слова и велел нести заказ посетителям.

Варя ела не спеша, наслаждаясь каждым кусочком заказанного пирожного. Горячий кофе приятно согревал руки. С каждой минутой, проведенной в этом уютном ресторанчике, тревога уходила все дальше, появлялась уверенность, спокойствие. Счастье на кошачьих лапах пробиралось в сердце. Варя вдруг поняла, что решение уже принято, незаметно улыбнулась, вздохнула глубоко и свободно. Впереди еще девять месяцев, нужно набраться терпения…

Катя, подняв глаза от телефона и тарелки с эклерами, увидела совсем другую маму – светящуюся счастьем изнутри, помолодевшую и безмятежную. Дочь лишь пожала плечами и отпила еще кофе.

Шторка на кухонной двери вновь приподнялась, повар довольно кивнул и что-то пометил в блокноте…

Через несколько дней Катя, проходя по той же улице с подругой, хотела отвести ее в новое кафе, где готовят замечательные эклеры, но к своему удивлению обнаружила, что на его месте была лишь стена, обтянутая строительной тканью.

- Странно! Так быстро закрылись, что ли… - удивилась она и повела подругу в другое место.

Тимофей быстро шел по проспекту, задевая прохожих. Он всегда начинал спешить, когда что-то не ладилось в жизни, что-то его беспокоило. Суетливо поправляя рюкзак, он то вынимал телефон, то клал его обратно в карман. То принимался что-то писать, то стирал сообщение. Три дня назад мужчине предложили работу в другом городе. Тимофей был бы рад хорошей зарплате, да и должность обещали интересную, но вот только как быть с учебой. Придется все бросить, а отец так хотел видеть сына в институте. Идти своей дорогой или угодить отцу, послушать того, кто всю жизнь подставлял тебе плечо, обнимал и жалел, учил и наставлял, или сделать шаг в сторону, рискнуть, пожертвовав многим? Тимофей не знал. И эта неопределенность гнала молодого человека на улицу, заставляла проходить километры по знакомым улицам, пока он не примет решение.

Тимофей почувствовал, что очень голоден. Сегодня он только завтракал, а уже вечерело. Впереди зажглись огни небольшого ресторанчика. Жалюзи на окнах были приподняты, позволяя увидеть зал. Тимофей любил такие места. Расставленный с интересными акцентами свет, модная, легкая, современная мебель, ничего лишнего, никаких тяжелых картин, только невесомые холсты с абстрактными рисунками, никаких колонн. Ресторанчик манил к себе. Тимофей еще острее ощутил голод и решил зайти.

Столик в углу, меню как будто уже давно ждали посетителя. Тимофей быстро пробежался глазами по строчкам и, выбрав, приподнял руку, чтобы позвать официанта. Тот не заставил себя ждать. Худой как щепка, в узких брюках по последнему веянию моды, он подошел к клиенту и, выставив в сторону острый локоть, записал заказ, улыбнулся и попросил подождать всего несколько минут.

Тимофей сидел спиной к кухонной двери. Он не видел, как тучный шеф-повар с длинными усами внимательно осмотрел нового посетителя, нахмурился, потом с сомнением что-то сказал помощникам, они что-то ответили. Лицо повара разгладилось, он что-то еще проговорил и ушел в дальний угол кухни… Когда блюдо было готово, шеф лично украсил его веточкой петрушки, сбрызнул оливковым маслом и что-то тихо прошептал.

Такого вкусного супа Тимофей не ел давно. Каждая ложка как будто заставляла тело ликовать, наполняя его силой и безграничной энергией.

Настроение мужчины стало улучшаться. Проблема из тяжелого, огромного камня стала превращаться в песчинку, которую легко растереть в пальцах. Тимофей увидел ее всю целиком, без тени, без бликов. Цена самостоятельной жизни, ценность работы с отцом, мечты и стремление двигаться дальше – все было теперь взвешено, расставлено, без лишних эмоций. Тимофей принял решение, его лицо просветлело, он легко вздохнул и набрал номер телефона отца. Сын знал, что тот все поймет, пусть не сразу, нужно дать ему немного времени.

Тимофей спокойно шел по оживленному проспекту обратно домой. Он оглянулся, чтобы запомнить этот ресторанчик. Из окна ему кто-то помахал. Белый поварской колпак мелькнул в свете прожектора и исчез. Тимофей прищурился, чтобы разглядеть человека в окне, но так и не смог. Пожав плечами, мужчина пошел дальше.

Скоро Тимофей предложил отцу зайти в тот самый ресторан, чтобы все обсудить. Но, сколько он не пытался его найти, так и не смог. Безликие офисные здания толпились вокруг, стерев все намеки на существовавший здесь когда-то ресторан.

Женщина брела по улице, уже не пытаясь остановить бежавшие по щекам слезы. На плечи как будто давила целая кирпичная стена, не давая выпрямиться, оглядеться, вздохнуть полной грудью. Все эти признаки болезни Рита замечала давно, но не хотела признаваться себе. Сегодня же все было сказано, написано мелким, бездушным печатным текстом на результатах анализа. «У тебя есть три дня, чтобы поплакать и сказать мужу, потом начнем лечение!» - строго сказал врач.

А как она скажет? Это страшно произносить вслух, даже самой себе, даже шепотом. Пока беда не озвучена, ее еще можно стереть, смыть, забыть, но потом, когда звуки сложились в слова, уже поздно…

Рита боялась, все внутри дрожало, приступы паники прокатывались по телу, сужая сознание до точки. У женщины закружилась голова.

- Нужно посидеть, отдохнуть, - решила Рита и зашла в первое попавшееся кафе по пути из больницы домой.

Дверь легко отворилась. Оказывается, ее открыл стоявший и как будто ждавший прихода Риты низенький, кругленький человек в поварском колпаке.

Рита немного удивилась тому, что повар открывает посетителем дверь, тихо поблагодарила его. Он предложил проводить посетительницу к столику. Рита не отказалась. Почему-то было такое чувство, что пока этот человек рядом, беда отступает, растворяется в светлой, немного французской, как показалось женщине, атмосфере кафе. Она такие места всегда любила. Во Франции Рита познакомилась со своим будущим мужем, там она танцевала с ним, забыв обо всем на свете, а потом он сделал ей предложение. Они стали семьей…

Рита тяжело опустилась на стул. Есть не хотелось, но ведь ей не разрешат просто так сидеть, нужно что-то заказать.

- Вы не спешите, посидите, сейчас я принесу вам воды! – вдруг сказал ей провожатый. – Мне кажется, вам стоит подождать мужа, а пока отдохните.

Рита хотела было возразить, что ее муж на работе, что он не придет сюда, но человек в поварском колпаке уже ушел, скрывшись за дверью кухни.

Потом официант принес стакан воды и молча удалился. Рита не понимала, что происходит, но решила не думать об этом. Нужно просто дышать, ровно и медленно, пока сердце не перестанет с бешеной скоростью биться в груди, пока дрожь не отпустит ослабевшие пальцы.

Повар грустно смотрел на Риту через окно. Пожалуй, сегодня это его самый трудный заказ. Он о чем-то побеседовал с помощниками, те стали лишь разводить руками, тогда повар нахмурился и сам принялся за работу. У него есть время. Рита должна дождаться мужа.

Адриан буквально вбежал в кафе и, быстро найдя столик, за которым сидела его жена, тут же направился туда. Рита растерянно, жалобно смотрела на него, ее губы задрожали.

- Мышка! Ты что, родная! Что с тобой? – Адриан взял руки жены в свои и поцеловал их. – Успокойся, что тебя так напугало?

- А как ты узнал, что я здесь? – вдруг спросила Рита.

- Не знаю, не важно! – отмахнулся мужчина. – Тебе плохо? Может быть, нам пойти домой?

Адриан уже тянул Риту к двери.

- Нет, дома я не смогу! Не хочу домой, здесь лучше…

Тут из динамиков полилась музыка. Такая знакомая, она значила для этих двоих гораздо больше, чем можно было подумать.

Рита обвила шею мужа, и они начали танцевать. Как тогда, на свадьбе, много лет назад.

В кафе больше никого не было. Только эта пара кружилась по небольшому залу, забыв обо всем.

Потом они вернулись за стол. Рита почувствовала, что сейчас она уже готова рассказать все, она больше не боялась. Атмосфера кафе придала ей сил, дав глотнуть свежего воздуха воспоминаний и ощутить близость любимого человека.

- Адриан, - начала она, - ты знаешь…

Женщина тихо что-то говорила, потом положила перед мужчиной лист бумаги. Адриан сжимал руку жены, нежно глядя в ее глаза. Он все знал, нет, скорее догадывался, и сам боялся сказать о своих догадках вслух. Но Рита все сделала за него.

И вдруг оба почувствовали, что им стало спокойнее, каждая клетка тела задышала вновь, когда эти страшные слова уже перестали быть запретными. Они растворились в воздухе, улетели куда-то под потолок и исчезли. Оставались лишь эти люди, сжимающие друг друга в объятиях, и эти глаза, которые смотрели в свое отражение.

Шеф-повар осторожно, стараясь не мешать своим посетителям, принес блюда и поставил их на стол.

Сегодня, пожалуй, он постарался как никогда.

Завтра его кафе исчезнет здесь и появится в другом месте. Там, где кто-то будет нуждаться в его помощи больше всего. Всегда лишь раз, как свет во тьме, оно появляется на пути отчаявшихся и помогает обрести надежду. Но вернуться туда невозможно.

Прожиточный минимум

Когда по телику говорят об инфляции в 7% - я смеюсь - по справнению с прошлым годом цены даже на самые дешовые макароны типа рожки в магазине "Магнит" - выросли с 14 до 21 рубля! (за 400 г) - у меня чек с прошлого года сохранился (завалялся в бумагах, просматривал на днях)

А вот лекарства ....

В прошлом году я не покупал, как и в позапрошлом.

А вот год 1918 - "Аскорутин 50 таблеток по 50 мг. аскорбинки" - цена за упаковку - 32 рубля (аптечная сеть "Фитофарм")

сегодня (29-06-2022) в той же самой Фитофарм - Аскорутин (50х50) - уже = 108 рублей

в 3 раза!!!

Это 300% !!!

За 4 года, - а минимальная зарплата за это время поднялась меньше чем на 10 % (2,5% в год)

Бу- Га -Га !!!

Когда я был подростком, а моя сестра маленькой девочкой, мама с папой купили сестре огромный вольер и поместили туда волнистых попугайчиков. Их было штук двадцать.

И вот как-то раз зимой, рыжий и наглый кот Василий, открыл вольер и начал охоту.

Дома никого не было, но была приоткрыта форточка. Одного или двух Василий поймал, а остальные вылетели в форточку и расселись на дереве. На обледенелом тополе. Красивая картина представилась мне, когда я возвращался из школы. Красивая и трагическая.

Яркое оперение попугайчиков диссонировало с черно-белыми тонами окружающей зимы. Да еще мороз был. В результате мне удалось спасти только двоих. Они даже не улетали, когда я полез на дерево, а просто падали. Судьба основной части популяции была трагична. А двоих я оживил в подогретой на плите кастрюльке.

И они, как оказалось самец и самочка, начали нестись. Неслась самочка, а самец способствовал. И у них были дети. Одного я отдал в хорошие руки и там его научили говорить и стрекотать пишущей машинкой.

Потом этот вольер перекочевал в детский садик и дальнейшая судьба птиц мне неизвестна.

Василия я со злости выкинул в форточку со второго этажа и три дня не пускал домой. Хотел даже пристрелить. Но потом я его простил, а он меня. И снова спал на моей кровати, но птичек больше не трогал, хотя они и летали по всей квартире. Наверное ему не понравился вкус попугайчего мяса.

Чудеса какие-то: читаешь в США медицинско-популярную литературу - основной бич здоровья для населения - МакДональдс - полно нездорового жира, котлеты делают из так называемой «розовой слизи» (pink sludge), основной ингридиент которой - коровьи шкуры, рога и хвосты (а что?! Протеин - он протеин и есть! Не пропадать же добру. Экономика должна быть эфективной!)
Тоже самое америкосы говорят про Кока-Колу: и сахаром она напичкана по самые помидоры, так что и слону сахарный диабет на раз впердолит, и цвет ее коричневый и вкус достигается карамельным сиропом (читай «пережденым сахаром») который очень серьезно подозревают приводят к раку (но пока это официальным исследованием не доказано предупреждение на этикетке писать нельзя).
И тут - бац! И МакДональдс и Кока-Колу запретили в России! Вроде взошло солнце над Россией! Ан нет - дураки догадались сделать ребрэндинг МакДональдса. Ну, может быть в следующий раз..

К концу монархического правления в России в большом титуле Всероссийских императоров было:

"Великій Князь ... Литовскій...; Князь... Самогитскій,.."

Великий Князь Литовский - это про Белорусию, а Князь Самогитский как раз про Литву.