Папа и ЗОЖ.
Мой отец всегда был сторонником здорового образа жизни - никогда не пил, не курил, обязательно до завтрака совершал многокилометровые прогулки, - в общем мне всегда было далеко до него, я просто восхищалась его энергией.
Единственное с чем я была категорически несогласна - так с тем, что как только в апреле солнышко чуть пригреет - мой папа начинал ходить босиком. И так до октября.
- Па! Ну ты и так уже растоптал ноги до 48-го размера! Я ж тебе кроссовки с собаками по магазинам ищу! Я ж помню - у тебя раньше 46-й размер был - увещевала его я.
Но папа был непреклонен - хождение босиком по земле - полезно. А сандали, с трудом мною найденные в магазине - валялись.
Пока он не уколол чем то ногу. Тут и пригодились сандалии - я настояла, чтобы он хотя бы временно их стал носить.
Но, дня через два - опять проблема.
- Дочь, посмотри, кажется я поймал занозу.
Я не видела шкуру бегемота вблизи ни разу, но, по ощущениям.... Стопа ноги моего папы была нечто среднее между наждачной бумагой и асфальтом. Тазик с горячей водой, с отпариванием ноги на полчаса - тоже мало помог.
Я долго, вооружившись иголкой вглядывалась, пыталась найти занозу. Я снимала очки, одевала очки... Потом позвала мужа. Мы вдвоём, как инквизиторы тыкали иглой наудачу - вдруг повезёт? Где заноза?
Занозу мы так и не нашли, и сдались. Попросив папу не ходить больше босиком - видишь каким боком тебе это вышло!
Отец два дня вздыхал, охал (ну мешала ему не найденная заноза), но стоически ходил в сандалях.
На третий день не вытерпел, снял ненавистную обувку - и, о чудо! - боли от занозы как не бывало.
А в подошве сандалии, проткнув её насквозь, торчал саморез...
04 января 2020
Новые истории - основной выпуск
Меняется каждый час по результатам голосованияПодруга работает гинекологом. Как-то к ней пришла девушка лет 16. Жаловалась на сильные боли в "той" области. Подруга спросила, живет ли девушка половой жизнью, та ответила отрицательно. Тогда гинеколог сказала, что "девочек" они смотрят через прямую кишку, говорит, делай клизму и приходи. Девушка испугалась и ушла. Через неделю она пришла снова и радостно заявила: "Все. Теперь я не девочка!"
Во французском посольстве в Ереване меня будут помнить долго.
Несколько лет назад мне нужно было получить визу в Норвегию, но так как норвежского посольства в Армении нет, добро на въезд в шенгенскую зону должны были дать французские дипломаты.
И вот я собрал нужные документы и пошёл в посольство. А надо сказать, что собирал я их очень тщательно, так как о поездке в Норвегию мечтал давно и не хотел, чтобы из-за какой-то пустячной справки мне отказали. Пришёл за полчаса до назначенного времени, сел на скамейку, ещё раз тщательно проверил все документы и, наконец, удовлетворённый вошёл в двери посольства.
Там всё как положено: камеры наблюдения, металлоискатели, полицейские. У меня отобрали мобильник, дали карточку и отправили к окошку, где должны были принимать документы. А перед окошком — стеклянная дверь. Тяну её на себя, вхожу. Сдаю офицеру паспорт и собранные бумажки. Он их изучает, удовлетворённо кивает и говорит, чтобы я пришёл через неделю.
Не помня себя от радости, благодарю офицера и собираюсь уйти. Тяну дверь на себя, чтобы выйти — не открывается. Ещё раз тяну — не открывается. Вижу, рядом с дверью кнопка. Нажимаю её, толкаю дверь — открывается. Уф, свобода! Но не успеваю сделать и двадцати шагов, как подбегает полицейский-француз, смотрит на меня ошалевшими глазами и что-то орёт. А в руке поводок. А на другом конце поводка мечется большая овчарка. О, боже! Несмотря на охвативший меня ужас, успеваю поймать себя на мысли, что покрасневшее лицо полицейского чем-то напоминает мне большую клизму. Всем своим видом показываю, что французского не понимаю и вообще не знаю, что от меня хотят. К орущей «клизме» подбегает девушка — армянка — и спрашивает, зачем я нажал на кнопку. Говорю ей как есть, что дверь, мол, хотел открыть. Она переводит мои слова жандарму. Тот багровеет ещё больше и отпускает новую порцию страшных криков. Вопросительно перевожу взгляд на переводчицу. Она опускает глаза и деликатно молчит. Затем смущённо начинает объяснять мне, что той кнопкой двери не открывают. Что это не домофон какой-нибудь, а пожарная сигнализация. И что я сорвал очень важное заседание.
К тому времени всё посольство высыпало на улицу. Важные шишки в дорогих костюмах зло посматривали на меня и что-то говорили на французском. Я понимал, что они не ботинки мои начищенные хвалят. Подошла старенькая уборщица и стала меня успокаивать и говорить, что такое могло случиться с любым. Не бери, мол, в голову. Хотелось её расцеловать.
С убитым настроением я вышел из посольства. Наверное, Марий на развалинах Карфагена чувствовал себя веселее. К стыду примешивалось понимание того, что визы мне теперь не видать.
Дома рассказываю о происшедшем жене. Она меня успокаивает, что, мол, это французы виноваты, ведь могли бы, как это обычно делается, закрыть эту дурацкую кнопку стеклом, чтобы никто случайно не нажал.
От этих слов мне стало ещё больше стыдно, но я решил нести свой крест до конца:
— Так кнопка и была под стеклом, а я его открыл.
Посмеялись, конечно, от души.
А через неделю я получил визу. Очевидно, что если в документах и были неполадки, то демократичные французы не хотели, чтобы отказ в визе я связывал с пожарной сигнализацией.
Несколько лет назад мне нужно было получить визу в Норвегию, но так как норвежского посольства в Армении нет, добро на въезд в шенгенскую зону должны были дать французские дипломаты.
И вот я собрал нужные документы и пошёл в посольство. А надо сказать, что собирал я их очень тщательно, так как о поездке в Норвегию мечтал давно и не хотел, чтобы из-за какой-то пустячной справки мне отказали. Пришёл за полчаса до назначенного времени, сел на скамейку, ещё раз тщательно проверил все документы и, наконец, удовлетворённый вошёл в двери посольства.
Там всё как положено: камеры наблюдения, металлоискатели, полицейские. У меня отобрали мобильник, дали карточку и отправили к окошку, где должны были принимать документы. А перед окошком — стеклянная дверь. Тяну её на себя, вхожу. Сдаю офицеру паспорт и собранные бумажки. Он их изучает, удовлетворённо кивает и говорит, чтобы я пришёл через неделю.
Не помня себя от радости, благодарю офицера и собираюсь уйти. Тяну дверь на себя, чтобы выйти — не открывается. Ещё раз тяну — не открывается. Вижу, рядом с дверью кнопка. Нажимаю её, толкаю дверь — открывается. Уф, свобода! Но не успеваю сделать и двадцати шагов, как подбегает полицейский-француз, смотрит на меня ошалевшими глазами и что-то орёт. А в руке поводок. А на другом конце поводка мечется большая овчарка. О, боже! Несмотря на охвативший меня ужас, успеваю поймать себя на мысли, что покрасневшее лицо полицейского чем-то напоминает мне большую клизму. Всем своим видом показываю, что французского не понимаю и вообще не знаю, что от меня хотят. К орущей «клизме» подбегает девушка — армянка — и спрашивает, зачем я нажал на кнопку. Говорю ей как есть, что дверь, мол, хотел открыть. Она переводит мои слова жандарму. Тот багровеет ещё больше и отпускает новую порцию страшных криков. Вопросительно перевожу взгляд на переводчицу. Она опускает глаза и деликатно молчит. Затем смущённо начинает объяснять мне, что той кнопкой двери не открывают. Что это не домофон какой-нибудь, а пожарная сигнализация. И что я сорвал очень важное заседание.
К тому времени всё посольство высыпало на улицу. Важные шишки в дорогих костюмах зло посматривали на меня и что-то говорили на французском. Я понимал, что они не ботинки мои начищенные хвалят. Подошла старенькая уборщица и стала меня успокаивать и говорить, что такое могло случиться с любым. Не бери, мол, в голову. Хотелось её расцеловать.
С убитым настроением я вышел из посольства. Наверное, Марий на развалинах Карфагена чувствовал себя веселее. К стыду примешивалось понимание того, что визы мне теперь не видать.
Дома рассказываю о происшедшем жене. Она меня успокаивает, что, мол, это французы виноваты, ведь могли бы, как это обычно делается, закрыть эту дурацкую кнопку стеклом, чтобы никто случайно не нажал.
От этих слов мне стало ещё больше стыдно, но я решил нести свой крест до конца:
— Так кнопка и была под стеклом, а я его открыл.
Посмеялись, конечно, от души.
А через неделю я получил визу. Очевидно, что если в документах и были неполадки, то демократичные французы не хотели, чтобы отказ в визе я связывал с пожарной сигнализацией.
Подхожу к подъезду. На лавочке полулежит какой-то мужичок в неестественной позе. Рядом с ним наша соседка - вышла на прогулку с трёхлетним сыном Васей. Женщина внимательно осматривает тело на лавке. Может, что серьёзное с человеком и нужна помощь? Но скоро стало понятно, что мужичонка сильно пьян. Соседка поправила на нём шапку, застегнула куртку, приговаривая сама себе: "Ох, бедненький! И где же ты так накушался"... Потом взяла сына за руку, и они пошли на детскую площадку.
Пока мать хлопотала над пьяным, мальчик стоял в сторонке и внимательно наблюдал. Когда пошли на площадку, Вася несколько раз оглядывался на лежащего мужичка, о чём-то задумавшись. Потом дёрнул мать за рукав и шёпотом спросил: "Мама, а кто его так накормил?"
Пока мать хлопотала над пьяным, мальчик стоял в сторонке и внимательно наблюдал. Когда пошли на площадку, Вася несколько раз оглядывался на лежащего мужичка, о чём-то задумавшись. Потом дёрнул мать за рукав и шёпотом спросил: "Мама, а кто его так накормил?"
НАРОДНОЕ НАЗВАНИЕ
Это сейчас мы привыкли, чтобы водку называли в честь известных политиков. Водка "Горбачёв", "Ельцин", "Жириновский"... Ну, и наиболее известная - "Путинка". А тогда, в 80-х...
В декабре 1982-го умер Леонид Брежнев, его сменил Юрий Андропов. В 1983-м на прилавках магазинах появилась водка. Просто водка без названия. Народ, конечно, не преминул окрестить её "Андроповкой". Как-то один мужик пришёл в магазин, протянул деньги и сказал:
- Мне "Андроповку".
Продавщица даже не стала уточнять, о чём идёт речь, и протянула ему бутылку с безымянной водкой. Но перед самым выходом мужика остановил человек в штатском, показал служебное удостоверение и велел пройти за ним. Нет, мужика не арестовали, не посадили, а провели с ним воспитательную беседу. Этот случай получил широкую огласку, и мужики уже побаивались открыто называть водку "Андроповкой". После смерти Андропова в феврале 1984-го безымянная водка исчезла с прилавков.
Это сейчас мы привыкли, чтобы водку называли в честь известных политиков. Водка "Горбачёв", "Ельцин", "Жириновский"... Ну, и наиболее известная - "Путинка". А тогда, в 80-х...
В декабре 1982-го умер Леонид Брежнев, его сменил Юрий Андропов. В 1983-м на прилавках магазинах появилась водка. Просто водка без названия. Народ, конечно, не преминул окрестить её "Андроповкой". Как-то один мужик пришёл в магазин, протянул деньги и сказал:
- Мне "Андроповку".
Продавщица даже не стала уточнять, о чём идёт речь, и протянула ему бутылку с безымянной водкой. Но перед самым выходом мужика остановил человек в штатском, показал служебное удостоверение и велел пройти за ним. Нет, мужика не арестовали, не посадили, а провели с ним воспитательную беседу. Этот случай получил широкую огласку, и мужики уже побаивались открыто называть водку "Андроповкой". После смерти Андропова в феврале 1984-го безымянная водка исчезла с прилавков.
Навеяно вчерашней историей № 1070757 про особенности кавказской трапезы.
Лет 40 назад бывалый турист рассказывал у костра байку о том, как он гостевал в высокогорной Сванетии. Принес хозяевам полный рюкзак равнинной еды, а они поставили на стол местные разносолы.
Когда припёрла нужда, отправился в туалет типа сортир на краю пропасти.
В дырку можно было увидеть километровую пропасть и пролетающих внизу орлов.
У местных жителей считалось геройством попасть в пернатого хищника.
Лет 40 назад бывалый турист рассказывал у костра байку о том, как он гостевал в высокогорной Сванетии. Принес хозяевам полный рюкзак равнинной еды, а они поставили на стол местные разносолы.
Когда припёрла нужда, отправился в туалет типа сортир на краю пропасти.
В дырку можно было увидеть километровую пропасть и пролетающих внизу орлов.
У местных жителей считалось геройством попасть в пернатого хищника.
Лучшая история за 14.12:
Почти рождественская, почти сказка
Летом мне в личку написала одна из авторов сайта. Письмо начиналось со слов: «Мне неудобно просить, но вся надежда на тебя». Я была морально готова к заманчивому предложению открыть магазин запчастей Феррари в деревне Гадюкино или раздобыть выкройки и тайно наладить пошив штанов Прада в селе Горбунково. Нет, ничего подобного, я глубоко заблуждалась.
Пишу с позволения второй участницы этой истории. Итак, мне написала Алеся. Она родом с белорусского Полесья, из Мозыря, ребенком в конце 80 и в начале 90 она была много лет подряд в Италии в семье Винченцо и Марии, в тот момент им было примерно 50-55 лет. Тогда многие итальянские семьи принимали белорусских детей, было десятки фондов, которые возили читать дальше →
Летом мне в личку написала одна из авторов сайта. Письмо начиналось со слов: «Мне неудобно просить, но вся надежда на тебя». Я была морально готова к заманчивому предложению открыть магазин запчастей Феррари в деревне Гадюкино или раздобыть выкройки и тайно наладить пошив штанов Прада в селе Горбунково. Нет, ничего подобного, я глубоко заблуждалась.
Пишу с позволения второй участницы этой истории. Итак, мне написала Алеся. Она родом с белорусского Полесья, из Мозыря, ребенком в конце 80 и в начале 90 она была много лет подряд в Италии в семье Винченцо и Марии, в тот момент им было примерно 50-55 лет. Тогда многие итальянские семьи принимали белорусских детей, было десятки фондов, которые возили читать дальше →