Новые истории - основной выпуск

Может быть, уже было, но все равно прикольно:

Вышка: - Чтобы избежать шума, отклонитесь, пожалуйста, на 45 градусов
вправо.
Пилот: - Что за шум мы можем создать здесь, на высоте 35000 футов?
Вышка: - Грохот, если ваш 737 столкнется с идущим впереди 727!

Вышка: - Вы аэробус 320 или 340?
Пилот: - Разумеется, А340!
Вышка: - Тогда, может, будете любезны, запустите перед стартом остальные
два двигателя?

Пилот: - Доброе утро, Братислава.
Вышка: - Доброе утро. К вашему сведению, говорит Вена.
Пилот: - Я захожу на посадку в Братиславу.
Вышка: - Здесь действительно Вена.
Пилот: - Вена?
Вышка: - Да
Пилот: - Но почему? Нам нужно в Братиславу.
Вышка: - О"кей! Тогда прекращайте заход на посадку и летите влево

Вышка пилоту, который совершил уж больно жесткую посадку:
- Посадка не должна оставаться тайной. Пассажиры должны без страха
почувствовать, что они уже внизу.
Пилот:
- А, пустяки. Они все равно всегда аплодируют.

Пилот "Алиталия", у которого ударом молнии парализована работа половины
приборов:
- У нас почти все вышло из строя. Ничего не работает. Даже наш высотомер
ничего не показывает...
Пилот другого лайнера:
- Заткнись и умирай как мужчина!

Пилот: - У нас мало топлива. Срочно прошу вас распорядиться.
Вышка: - Где вы находитесь? У меня нет вас на экране.
Пилот: - Мы стоим на полосе 2 и уже целую вечность ждем заправщика.

Вышка: - У вас проблемы?
Пилот: - Потерял мой компас.
Вышка: - Не мудрено. Так, как вы летаете, можно потерять все приборы.

Вышка: - После посадки, пожалуйста, на стоянку по рулежным дорожкам
Alpha7, Alpha 5, Whiskey 2, Delta 1 и Osсar 2.
Пилот: - А где все это? Мы здесь не ориентируемся.
Вышка: - Не знаю, я сам только второй день здесь.

Пилот: - Прошу разрешения на взлет
Вышка: - Sorry, у нас нет вашего плана полета. Куда вы намерены лететь?
Пилот: - Как и в каждый понедельник, в Зальцбург.
Вышка: - Но сегодня ведь вторник!
Пилот: - Что? Тогда у нас сегодня выходной.

Пилот: - Что, здесь нет автомобиля сопровождения?
Вышка: - Нет. Смотрите сами, как вам добраться к стоянке.

Вышка: - Высота и местонахождение?
Пилот: - Во мне метр восемьдесят, сижу впереди справа.

Вышка пилоту-частнику:
- А кто у вас на борту?
Пилот:
- Пилот, два пассажира и собака.
Вышка, после довольно жесткого приземления самолета:
- Я полагаю, за штурвалом сидела собака?

Вышка: - У вас достаточно топлива или нет?
Пилот: - Да
Вышка: - Что, да?
Пилот: - Да, сэр!!!

Вышка: - Сообщите нам, пожалуйста, ваше предполагаемое время прибытия.
Пилот: - Хммммммм... Меня устроил бы вторник.

Рейс Ноябрьск - Домодедово, Ту-154, Тюменьавиатранс, зима 1997 года:
Пилот (поворачивая от МКАД к Домодедово): куда садиться?
Вышка: х@й его знает...
Пилот: справа или слева? (справочно: в Домодедово две параллельных ВПП,
перпендикулярных, в свою очередь МКАД)
Вышка: стоянка 64!
Пилот: какая на х@й стоянка, полосу скажи!
Вышка: х@й его знает, иди по центру!
Пилот: понял, иду по центру!
Прямо по курсу все ближе и ближе терминал Домодедово... Все молчат...
Вышка, неожиданно: быстро, на левую!
Пилот: вас понял!
Маневр был бесподобен. Если бы сидел в хвосте, то точно бы прохватило.
После касания, вышка: стоянка 64!
Пилот: @@@@@@@@@@@@@@@@@!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Вас понял, идем на 64!

Теория и практика.

Женские журналы пишут о еде, путешествиях, косметике, моде, богемной
жизни, литературных новинках. Можно бы на этом и остановиться.
Но они также пишут о сексе и мужчинах.
Такие, знаете ли, советы, о том как "освежить семейную сексуальную
жизнь".
Что-нибудь вроде "купите прозрачный пеньюар", "эротично оближите ложку".
Или "устройте маленький экстрим". Скажем, находясь на вечеринке, в
клубе, в гостях, шепните Ему на ушко, что вы забыли одеть трусики. Он
будет испепелять вас взглядом (вместо того, чтобы тыриться на девок) и
страстно мечтать о том, когда все это закончиться и вы попадете домой,
и что он с вами сделает. Приготовьтесь к тому, что Его рука постоянно
будет находится на вашей (а не чужой) попке. Такая вот теория. Которая,
как известно, суха. Лишь древо жизни пышно зеленеет.

Света и Влад - семья. Стаж- уже целых два года. И, решает Светочка,
пришла пора, согласно женским журналам, эту семейную жизнь освежить.
Приятели позвали в гости, а, значит, пробуем "маленький экстрим".
Светочка в жизни копуша, но в этот раз превзошла сама себя (душ,
прическа, -Свет, ты скоро?- один глаз накрасить, другой, платье, нет
брючки, -Свет, ты готова?- нет все-таки платье, глаз смазался, -Свет, я
уже упарился-, что-то губы какие-то маленькие, надо еще красочки кинуть,
-Свет, я у лифта жду- ну, последний придирчивый взгляд, хороша).
Бегом к мужу в лифт.
- Владя, а трусы я забыла одеть.
- МЛя! Да мы выйдем наконец из дома или нет?!

Дед Кузьма рассказывал..
Времена были давние, еще до революции и даже до наступления двадцатого
века. Мой дед был ровесником Ленина, в тридцатом году был раскулачен и
до глубокой старости, а он дожил почти до ста лет, проклинал одногодка.
Я, будучи примерным пионером, пытался его увещевать. Куда там…
Описываемое событие происходило, когда он был еще молодым человеком. У
деда была пасека, у его дядьки Епифана - тоже. И расположены были по
соседству, в одном логу, между гор. Повадился к дядьке Епифану на пасеку
медведь. Не столько возьмет меда, сколько разорит и поломает. Пробовал
он огораживать кольями пасеку - разламывает. Что ему эти колья! Пробовал
яму делать на медвежьей тропе - обходит. Был, правда, эффект от ямы, да
довольно неожиданный и неприятный - не уследили за коровой, она
свалилась, да ноги переломала.
Достало это, в конце концов, дядьку Епифана, приходит он к деду Кузьме.
- Надо добыть медведя. Иначе он разорит и мою и твою пасеки.
А как добыть? У дядьки Епифана одно ружье, да и то старинное. Больше
оружия не было. Непонятно, как это чудо-оружие дожило до конца
девятнадцатого века. Ложе ружья укреплялось на специальной подставке,
которая прикреплялась к треножнику. Курка, как такового не было,
поджигалось фитилем.
Засыпали полстакана пороха, засунули в дуло пыжи и пулю. Сделали еще
рогатину и ножи приготовили. Дядька был не то, что поздоровше, но, что
называется «в силе», а дед тогда еще молодой был. Поэтому рогатину деду
не доверили, он должен был по команде поджечь фитиль и выстрелить по
прицеленному месту. А нацелили его на дыру в частоколе, откуда, в
основном, приходил медведь.
Поздно вечером вышли в засаду. Дядька с рогатиной встал у ближайшего
улья. Ждем. Всю ночь просидели - медведь не появился. Шум был слышен на
горе, но к пасеке мишка не спустился.
На следующую ночь опять выходим в засаду.
Сидели, сидели, уже придремывать начали. Вдруг раздался треск. Где-то,
совсем рядом, между дядькой и дедом Кузьмой, мишка разламывает улей.
Дядя Епифан заорал.
- Стреляй! Стреляй скорее!
А куды стреляй, ружье - то нацелено на другое место. Но чиркнул, зажег.
Ружье страшно, извергая пламя, бабахнуло в сторону горы.
Медведь, увлеченный поеданием меда, этого ужасного свето-звукового
фейерверка, да еще над самым ухом, никак не ожидал. Бросил все и, ломая
кусты, рванул в гору.
- Кузьма, ты живой?
- Живой… Иди сюда, здесь медведь улей разломал.
- Не могу…
- А что?
- Да штаны… Полные ….
Штаны сменили, по-моему здесь дед слукавил, не сказав ничего про свое
исподнее.
Утром пошли посмотреть, что медведь натворил. Обнаружили прямо у улья
характерные следы поноса.
- Твое, дядя Епифан?
- Не-а, мое все в штанах было. Да я и стоял за другим ульем.
- Значит это медведь.
Пошли по следам поноса, точно, метров через сто лежит медведь.
Свалила его медвежья болезнь.
А дядя Епифан оправился от пережитого, впоследствии еще не раз за
стаканом медовухи похвалялся.
- Вместе с медведем перепугались этого страшенного орудия. Медведище вот
помер от медвежьей болезни. А я выжил!
Плотогон

Работаю я значит фотографом, профессия такая. Ну и как все творческие
люди, не могу мимо красивого пройти, (чтоб не зацепиться.) Ну там
природа, закаты, рассветы, девушки, женщины. Усе значит снимаю. Ну
работа такая. Ага.
И вот значит, снял я девушку, снял я красивую, ну значит поснимались
(читай пофотографировались) и в кафешку значит. Ага. Ну там
конфетно-буфетную программу отсидели и в нумера. Все по накатанному
сценарию, все значит, как у всех... Обязательную программу откатали и
курим в ожидании произвольной. Про жизнь разговариваем, про работу. Я ей
про завтрашнюю ответственную съемку, где лицом в грязь - ну никак не
можно. А если уж, упаси, в грязь, то это если не навсегда, то надолго.
Что заметно отразится (есс-но негативно) на репутации и на гонорарах.
Она мне что-то свое лепечет, но я не прислушиваюсь особенно, у меня башка
другим занята..
Ну пошли значит на произвольную. Ага.
И вот... Под мерное поскрипывание раздолбанной гостиничной кровати, под
мирно работающий телевизор, передающий новости, в которых упоминается
завтрашнее мероприятие с перечислением всех действующих важных персон,
на котором мне нужно снимать. Я вдруг вспоминаю, что забыл зарядить
аккумуляторы для фотовспышки, которым нужно заряжаться ну не меньше
12-ти часов. От этой мысли у меня не то, что все там, ну вы сами
понимаете, где. Упало. Меня даже в пот бросило. И... я застыл, как в
столбняке. То есть я сначала застыл, а потом все упало. Но можно
сказать, что почти одновременно. Ага.
Она: - Что с тобой???, с некоторым испугом в голосе.
Я: - Да аккумуляторы забыл зарядить... Черт!!!!!
Она (после паузы): - ГДЕ?????

История бородатой давности. Жил в нашем городке некто по имени Федя. Это
был обыкновенный бичара самого помоечного вида без возраста и без
прошлого, с косматой бородой и жуткими патлами на голове. Основной род
занятий - поиск на помойках пустых бутылок и всяческой условно полезной
фигни. А чаще всего он просто ошивался на местном базаре, клянча
милостыню у толстых базарных теток, торгующих семечками. Прописка
все-таки видимо у него была, потому что менты его не дергали. На
базарчике регулярно продавали свою продукцию приезжие крестьяне и по
простоте душевной подкидывали ему что-нибудь из подпорченных продуктов.
Но бывало, что и посылали его частенько... Тогда Федя заходил со своей
козырной карты:
- "А вот спорим по червончику с носа, что сейчас возьму и сам себе в
ногу гвоздь забью?"
Деревенские мужики усмехались только: мол, ищи дураков, но и не
прогоняли его - любопытство все ж таки забирало и, в конечном счете,
соглашались на спор. Федя доставал из своей потрепаной сумки гвоздь,
молоток, усаживался поудобнее, делал глубокий вдох, приставлял гвоздь к
правой голени и прямо через брючину, без всякой дезинфекции, делал
первый пробный удар молотком по гвоздю. Из хлипкой Фединой груди наружу
вырывался вопль страдания, гримаса жуткой боли искажала и без того не
ален-делоновское лицо. Федя закусывал губу и делал следующий удар - лоб
покрывался испариной от желания подавить проявления страдания, но стон
нечеловеческой боли все же вырывался сквозь плотно сжатые остатки
зубов... Некоторые тетки начинали креститься и верещать:
- "Будет тебе, ирод окаянный, окстись!" - и иногда даже падали в
обмороки. Но Федя был неумолим сам к себе - спор есть спор. И продолжал
заниматься мазохизмом с каким-то дьявольским азартом. Еще один удар,
последний - гвоздь вылезал с другой стороны ноги и Федька откидывался в
полуобморочном состоянии... У деревенских мужиков тряслись руки и губы
от увиденного, а в глазах стоял дикий ужас. Обычно предлагали
позвать доктора, но Федя с мукой в глазах отказывался. Ему спешно
собирали выручку и совали в руку комок измятых рублей.
- "М-м-м, закурить-бы?" - хрипел Федя. Ему охотно давали еще и пачку
папирос, лишь бы он поскорее исчез с глаз долой... Мыча от боли, Федя
выходил с базара, волоча ногу, ковылял к ближайшему сараю и, убедившись,
что его точно никто не видит, со словами: "От ведь мудаки!" доставал из
той же верной сумки ржавые пассатижи и без особого труда и страданий
вытаскивал гвоздь из протеза. И было много дырок в том протезе, хотя и
меньше, чем дураков на белом свете...

Интим-магазин в районе м. Динамо. Сорокалетняя женщина полной наружности
выбирает товар и подзывает продавщицу.
Далее диалог:
- Покажите надувную куклу.
- Пожалуйста (продавец показывает товар).
Женщина полностью разворачивает куклу и примеряет бедра куклы к своим.
- А большего размера у вас есть?
- Нет. Эта самая большая, а зачем вам больше?
- Я ее хочу на себя одеть.
- ??? …. Девушка, вообще-то ее для другого используют…
- Я знаю, как ее используют… я не извращенка как некоторые… (бросает на
прилавок куклу и гордо уходит)
Продавщица в шоке, я улыбаюсь, и призадумался….
Вопрос для чего женщине кукла, меня будет мучить всю жизнь. :)

Лето. Цветочный ряд. Розы дохнут, а цветочники шизеют. В радиусе 5-ти
километров ни одного потенциального покупателя. И тут на горизонте
появляется ОН! Предмет вожделения, бросающий заинтересованный взгляд на
прекрасный товар. Ряд большой, и товару у всех туча. Каждый продавец из
кожи вон лезет - лишь бы продать.
Отбиваясь от атаки моих конкуренток, молодой человек попадает "на
растерзание" ко мне.
Стандартный вопрос: "Для мужчины, для женщины?"
- Для сотрудника.
- На какую сумму?
- На такую-то.
На эту сумму... :) Для мужчины... (лучше б коньячку паршивенького мужику
подарили). Ну, да ладно... Дежурный всенародно любимый букет - три
красных герберы. (У цветочников он так и называется - "витрина") Я
букетик в личико мальчику тычу, на изнаночку цветочки выворачиваю, мол
свеженькие, в пять утра нарезались, тычинки-пестики-стебелечки, да
оформлен "оригинально"... Ну прям, ноу-хау фитодизайна, ни дать, ни
взять! Минут 15 рассказывала.
Мальчик долго смотрит. Но покупать не спешит.
У моей сотрудницы не выдерживают нервы. Выскакивает она из-за витрины.
И рассказывает еще 15 минут то же самое.
Тут у меня не выдерживают нервы... Уже дело принципа - додавить.
- Молодой человек, а что вас, собственно, в букетике смущает?
- Девочки, а как вы думаете, красный цвет для мужчины подойдет?
Моя напарница вошла в раж...
- Молодой человек! Ведь красный цвет - это же цвет мужского ДОСТОИНСТВА!
Давно я так не смеялась. Мальчик, видимо, тоже. Дал денег, забрал
"витринку" и, давясь от смеха, поковылял на работу, осчастливленный
удачным преобретением...

Выдалось мне служить в городе Перми, в управлении зенитно-ракетного
полка. Надо сказать, что Пермь представляет собой совокупность поселков
городского типа, поэтому, несмотря на то, что управление части
находилось в черте города, до ближайшего жилья было минут сорок ходьбы
по пашне или по лесу, в зависимости от того, в какой из районов города
нужно было идти.
Веселенький красный ЛАЗ, начала 60-х годов выпуска, по утрам привозил к
нам офицеров и по вечерам, в 18.00, забирал обратно. Как только по части
разносился слух о том, что «немцы» или «волки» (так называют офицеров
солдаты, уж не взыщите) уехали, по части разносился вздох облегчения и
рядовой и сержантский состав начинал свою ежевечернюю жизнь, не
регламентированную никакими уставами. Молодые бойцы («стрюки»), те кто
не был задействован в нарядах, добровольно принимались чистить картошку,
мыть полы и сортиры, тем самым помогая старослужащим, находящимся в
нарядах, легче переносить все «тягости и лишения» второго года службы.
За этой самоотверженной работой внимательно наблюдали «черпаки»,
стараясь добиться максимально качественного выполнения поставленных
перед «стрюками» задач. «Деды» и «гражданские» («гражданскими» у нас
звали «дембелей») пили чай с белым хлебом и сливочным маслом,
предоставленными поваром, личностью, хоть и недавно призванной на защиту
Родины, но, несмотря на это, уважаемой старослужащими за его должность,
собирались в совхоз на танцы, просто бесились.
Единственный офицер, остававшийся в городке - был дежурным по части,
поэтому степень вечерних солдатских свобод находилась в прямой
зависимости от личности офицера, который в этот день заступил на
дежурство.
В тот вечер, о котором я хочу рассказать, дежурным по части был капитан
Болотов, добродушный толстяк с обрюзгшей фигурой отставного штангиста,
начальник службы ГСМ, шутник и балагур. Разводы, походы в столовую,
вечерние поверки в дни его дежурства были любимым развлечением солдат,
поскольку Болотов, которого, за глаза, все звали просто Витя, не мог не
сказать ни одной своей фразы так, чтобы не вызвать приступа
истерического смеха у солдат. Солдатским восторгам по поводу его
приколов не было границ: «Во, Витя-то корки мочит!», «А слышал сегодня
в столовй Витя автороту опустил? » и т.д. и т.п.
Но главным действующим лицом того вечера был не Болотов,
а его подчиненный, водитель бензовоза, старший сержант Кабан. Природа
одарила Вову щедро. Он был обладателем двухметрового роста и веса
глубоко за центнер. Авторитет Кабана был непререкаем и, если бы не его
добродушие, то он вполне мог бы держать в кулаке всю часть. Но Вове это
было неинтересно. Любил Вова пожрать, поспать, нравилось ему писать
письма любимой девушке, да и выпить он был не дурак. До того дня мне
так и не приходилось видеть Кабана в ярости.
Ну, так вот. После отбоя, казах Колючка нашел себе необычное
развлечение. Вооружившись бритвенным лезвием, он подкрадывался к спящим
бойцам, кто призывом помладше, и разрезал уставные сатиновые семейники
по боковым швам. Вся казарма давилась от смеха, глядя, как разбуженный и
ничего не понимающий спросонья боец кидался выполнять какое-либо
поручение, не заметив того, что он лишился своего белья. За этим
развлечением, под тихое бормотание Листьева и Любимова («Взгляд» тогда
еще не был запрещен к просмотру личным составом), прошел вечер и казарма
погрузилась в сон.
Проснулся я от того, что по моей кровати кто-то пробежал. Надо сказать,
что этот кто-то не просто пробежал по моей кровати, но и самым
болезненным образом наступил мне на ногу. Громко матерясь, я вскочил и,
надо сказать, правильно сделал, потому что в этот самый момент по моей
кровати пронесся абсолютно голый Кабан с ремнем в руке. Его нога
наступила как раз на то место, где до этого была моя голова. Очухавшись
от необычного пробуждения, я увидел следующую картину: голый Вова,
громко и нечленораздельно матерясь, носился за Колючкой по кроватям, а
бедный казах с выражением ужаса на лице улепетывал от него. За этой
картиной с выпученными глазами и отвисшей челюстью наблюдал дежурный по
части капитан Болотов. Спасло Колючку только открытое окно, в которое
Кабан, невзирая на ярость, прыгать поостерегся. Оно и понятно - второй
этаж, все-таки!
Наутро остывший Вова поведал нам такую историю: «Проснулся, - говорит,
- я часа в четыре ночи. Ссать хочу - сил нет. Ну встал, пошел. Гляжу,
дневальный на меня уставился как баран на новые ворота. «Ничего,
говорю, сынок, вот потащишь службу с мое, тоже красавцем станешь».
Потрепал его по щеке, иду дальше. Навстречу разводящий с часовыми.
Встали, чего-то ржут как кони. А я ссать уж очень хочу, некогда
выяснять, чего это их так развеселило. Доскакал до сортира, снимаю
трусы, а их нет! Вот Колючка! Сука! Трусы пакистанские из военторга.
Семь рублей отдавал! Ну делать нечего. Пошел в казарму, как Штирлиц,
прямо! Все по стеночке, по стеночке. Захожу в казарму, а навстречу Витя
Болотов. «О…уел, говорит, Кабан ты, что ли, под дембель? Что за
эксгибиционизм ты здесь мне устраиваешь? » Ну вот, как, скажите мне,
после этого казаха в живых оставить? Убью, суку. Пошинкую по
миллиметру!!!! »
Не убил Кабан Колючку. Простил. Но до того, как простить, еще долго
ловил его по части, искал по каптеркам да бункерам.
Вот такая история.

Был у нас в городе концерт, посвященнный дню города. И вот что там
случилось!
За минуту до начала концерта в сопровождении многочисленной свиты в зал
вошел мэр города. Погас свет, кулисы разъехались и на сцену стали один
за другим выходить участники концерта. Так как действо посвящалось дню
города, все номера так или иначе восхваляли родной город. Через тридцать
минут концерта сидящие в зале не сомневались, что живут в самом
прекрасном месте на планете Земля. Город с «романтичным» названием
«Железнодорожный» в стихах и песнях называли цветущим, прекрасным, всем
домам присвоили звание архитектурного шедевра. Когда дело дошло до
Дмитрия Московского, бард радостно спел про то, что гордится тем фактом,
что ранее Железнодорожный именовался Обираловкой - «Купцов здесь обирали
до гола», а сам Лев Толстой увековечил подмосковный городишко тем, что
именно тут «убил» героиню одного из своих произведений - «На рельсы
здесь Каренина легла!». Зрители вымученно улыбались и вяло
аплодировали. Наконец на сцену вышла Елена Ясная. Ей похлопали и
приготовились слушать очередной бред про «цветущий» промышленный
городишко. Елена подстроила гитару и взяла несколько первых аккордов.
Полилась тяжелая, роковая музыка.
- У этого города много имен….
"Блин! Вот сейчас опять начнется этот кошмар с перечислением всех
названий, которые данная местность носила до десятого века включительно!"
- подумали слушатели.
- Звучащих порою и дико, и страшно! Его с четырех окружают сторон из
черного снега блестящие башни! - надрывалась Елена Ясная, нещадно терзая
гитарные струны. По залу прокатился изумленный вдох. Выдоха так и не
последовало. Народ прекратил шептаться и лопать шоколадки. Все, включая
мэра, таращились на Елену открыв рты. Довольная произведенным эффектом,
Елена утроила усилия:
- И улица в городе только одна - все люди живут здесь на улице Смерти!!!
Елена завершила выступление в полной тишине. По залу разнеслись редкие и
какие-то робкие хлопки. На мэра невозможно было смотреть без смеха -
челюсть отвисла до груди, глаза на выкате. Порадовавшись возможности
сделать нестандартные снимки, репортер местной газеты направил объектив
фотоаппарата в зал и быстро-быстро защелкал.
- Браво! Бис! Бис! - закричал кто-то в зале от всей души - правильно,
так их, лицемеров.
- Еще! Еще! - присоединился целый хор голосов, - присутствующая в зале
молодежь тоже по достоинству оценила Ленкин эпатаж. Лена пожала плечами
и только собралась исполнить для благодарного зала еще пару-тройку своих
песен, как на сцену ворвался ведущий концерта. По пути к микрофону он
откашливался и вытирал рот рукой - известный всему городу любитель
выпить, ведущий не терял за кулисами время даром и заправлялся водкой.
- Кхе-кхе! Спасибо, Леночка! Спасибо большое! Вы - украшение нашего
концерта! - с этими словами толстяк оттеснил Ясную от микрофона и
продолжил:
- Но все хорошо, что хорошо кончается! Тьфу ты! Я хотел сказать - но все
хорошее, к сожалению, когда-то заканчивается!
Было весело. 8-)

Занимаюсь я, значит, в спорт клубе. Жду важного звонка. Аппарат молчит,
так его за ногу! Пора вроде и заканчивать, идти в раздевалку, но там не
ловит. И не же звонит до сих пор, падла! Ладно, думаю: быстро разденусь,
приму душ и выйду вон - авось позже позвонят. Те, кто был в планете
фитнесс на ул. Правда, знают: мобила ловится: а) в зале и б) в бассейне.
Мобила ловится, звонит, но ни хрена не слышно: а) в раздевалке и б) в
душевых кабинах.
ОК. Мысленно представили. Иду значит я, такой одетый, в одних налившихся
кровью мускулах в душ. Взял что надо… мобилку, значит, захватил….
завернул в пакетик … по-хозяйски. Дабы повесить на вешалку, и не
забрызгать. Стою… пенюсь. Отлично, чувствую, выложился. Хорошо. Особенно
то, что было на грудь. Струя воды сбивает последнее мыло. Горячая вода
расслабляет. Глаза закрываются. Хочется чего-то смелого и чистого…
включается фантазия…. я окончательно размяк. И тут! ЗВОНОК!!! Я
начинаю судорожно шуршать пакетиком с мобилой (звонок ожидается от
очччень большого человека, ответить надо так, чтобы по голосу было
слышно, что я стою в белой сорочке с бабочкой и даже гладко побрит). В
этом сумбуре и адреналине я начинаю метаться, понимая, что телефон ловит
палочки так на полторы максимум. Куда бежать?! А я-то на автопилоте. И
такую сложную многоходовку рассчитать невозможно. Эта малозначительная
деталь, что я в одних часах и с мобилой выпала у меня из головы. А
варианта два:
А) бежать в раздевалку, но это не выход, так как там еще хуже прием.
Б) в бассейн. Там прием ОФИГИТЕЛЬНЫЙ. Все пять палочек.
А в это время в бассейне…. Представьте: приглушена музыка,
фитнесс-консультант звонко руководит аква-группой стостоящей из 15
взрослых целлюлитных бегемотин, спущенных на воду, но в каких-то цветных
аксессуарах. Народ тихо себе плавает. Идиллия нарушается громким на весь
бассейн «АЛЛЛі! » сами знаете кем? Еще несколько метров я шел к окну по
инерции. Я шел на свет! Я шел на встречу эфиру! Телефон принимал
отлично, и цель в этом отношении была выполнена. Но какой ценой? Там
были таки дети. Когда я забежал как ошпаренный обратно….. мда…. люди в
душевых кабинах уже сидели. Стоять они не могли. Они бились в
конвульсиях и плакали так, как не плакал никто. Обидно, что кто-то ошибся
номером…