История №703953

День Биндюжника

Он прибился под козырёк киоска с первыми каплями проливного дождя и когда прочувствовал, что дождь превращается в затяжной, попросил открыть бутылочку «Жигулёвского» разлива местной пивоварни. После второй познакомились и разговорились. Зеныч ненавязчиво выяснил, что имеет дело с известным журналистом столичной оппозиционной газеты по прозвищу журналюга. Журналюга в свою очередь выяснил, что доходы, которые приносит торговля в киоске, не позволяют Зенычу нанять продавца и ему приходится торговать самому, а открытие гипермаркета «Глобус» на окраине Добросельского квартала подкосило всех мелких предпринимателей, и Зеныч постоянно ломает голову, но ещё не придумал изюминку, которая позволила бы вовремя заплатить арендные и налоговые платежи.
Город готовился к празднованию 230-летней годовщины Дня Биндюжника, главный редактор областной газеты известной оппозиционной партии слёзно просил журналюгу написать статью к юбилейной дате. Журналюга опрометчиво пообещал , но знакомых биндюжников у него не было и заказная статья явно не удалась. Сознаваться в этом было стыдно и он смекнул, что это счастливый случай и щедро поделился с Зенычем:
- Если у вас в школе была как минимум тройка по русскому языку и литературе, то гонорар за страничку текста, написанного вами ко Дню Биндюжника, и размещённого в солидной газете, с лихвой покроет расходы по вашим платежам и даже кое-что останется, чтобы угостить меня пивом.
Зеныч имел в своё время пятёрку по литературе твёрдую, а по языку с натяжкой, да и выбора у него не было, но соглашаться сразу Зеныч посчитал неприличным:
- Это что, шутка?
- Да нет, это мелкая услуга, которую вы сможете оказать мне, если, конечно, вас устроит сумма гонорара.
Знакомых биндюжников у Зеныча не было, но их легко могли заменить два знакомых грузчика Раввиль и Бандэрас. Перспектива получить гонорар манила и он сказал по-флотски твёрдо:
- Добро!
Оставляя дискету и визитку известной оппозиционной газеты, с написанным от руки на ней номером своего мобильного телефона, журналюга был доволен собой, хотя надежд особых не питал. Он ещё не знал магическую силу флотского «Добро!» в исполнении Зеныча. Поёживаясь и лавируя между струйками дождя, журналюга вприпрыжку побежал на автобусную остановку, торопясь на последнюю электричку.
Покупателей не было, дождь разогнал всех. Зеныч настраивался закрывать киоск и заскучал, но не надолго.Два дюжих мужика, тесно прижимаясь друг к другу и с большим трудом умещаясь под детским зонтиком, вынырнули из дождя под козырёк киоска. Это были Раввиль и Бандэрас. Зеныч уложился в пять минут, авторитетно провёл очередную разборку, и улыбаясь выглянувшему солнцу, с помощью мужиков закрыл киоск и вскоре уже ехал на своей «четвёрке» в гараж заканчивать такой длинный день. А вот тут Зеныч не угадал, заканчивал свой трудовой день он на кухне. Сидя за ноутбуком, он писал рассказ о биндюжниках. Сегодня писалось легко, ему помогал в этом незлобный характер с юморком, унаследованный от отца и положительный опыт в написании технических отчётов, служебных записок, особых мнений к рекламационным актам и в умении точно выразить мысль с использованием минимального количества слов, приобретённом при составлении текстов телеграмм во время работы инженером по эксплуатации и ремонту авиационных двигателей. К полуночи рассказ был практически готов. Зеныч поставил жирную точку и вернулся к началу рассказа, чтобы жирным шрифтом отстучать заголовок «День Биндюжника», но не успел. Тигра, трёхмесячный котёнок, до этого мирно дремавший у него на коленках, поднял голову, сладко зевнул, выбросил передние лапы на клавиатуру ноутбука и отпечатал заголовок рассказа. В рабочем варианте Зеныч решил так и оставить.
ЙЙ 78

Раввиль и Бандэрас, заядлые биндюжники продовольственного рынка «Колондайк», спрятавшись от майского дождя, сидели в деревянном домике на детской площадке, пили пиво «Жигулёвское» разлива местной пивоварни, курили сигареты «Прима» ( сегодня угощал Бандэрас), слушали радио «Шансон» и вяло, до тошноты, спорили осипшими голосами. В сводке новостей сообщили последнюю новость дня, якобы Председатель правительства пообещал, что в недалёком будущем будет принята такая программа развития сельского хозяйства, что в ближайшем будущем Россия завалит весь мир продовольствием. А чтобы не зависеть от конъюнктуры мировых цен на продовольствие, мы будем производить по 1 тонне зерна на одного человека в год.
И спорили вовсе не о том, завалит ли наш Председатель весь мир продовольствием, или не завалит, и даже не о том, каким образом будет достигнута тонна зерна на человека в год: путём увеличения производства зерна, или путём сокращения количества населения. А поспорили они о том, что наш Председатель уже более восьми лет, как поимел возможность завалить весь мир продовольствием. Бандэрас утверждал, что Председатель хотел, но не мог, а Раввиль, тот наоборот, утверждал, что Председатель мог, но не хотел. Спор затягивался, драться в тесном домике было несподручно, а выходить на проливной дождь не хотелось и тогда в силу своих понятий под зонтиком они пошли за правдой к местному авторитету.
Первым начинал Бандэрас:
- Дя-дядь Коль, а правда, что наш Председатель уже восемь лет, как может, но не хочет завалить весь мир продовольствием?
Раввиль и на этот раз говорил долго, красиво и с выражениями, невесть как попавшими к нему из золотого фонда известного знатока русской словесности младшего сержанта Носули, а закончил с ясными глазами:
- Короче, вот уже восемь лет, как наш Председатель хочет, но не может!
Как и всегда Зеныч не осрамился, ответил авторитетно:
- А, пожалуй, сегодня, вы правы оба. В оценке политических возможностей прав уважаемый Бандэрас, а в оценке политических способностей прав не менее уважаемый Раввиль. Прошу прощения, Раввиль, но вы уж больно строги в оценке способностей нашего Председателя, и не только политических. Это же не человек, похожий на человека, восседавшего на предвыборном плакате с сурово поджатыми губами, острым колючим взглядом и утверждавшим твёрдо сжатым увесистым кулаком: «За всё ответите!». Это же, можно сказать, наш Национальный Лидер! А вот насколько вы правы я доказательно попытаюсь пояснить на доходчивом примере:
Однажды на лекции в медицинском институте профессор задал студенткам вопрос:
- Как называется мужчина, который хочет, но не может?
Студентки, кто по незнанию, а кто из-за скромности, промолчали.
- Импотент! – с достоинством ответил на свой вопрос профессор и задал второй вопрос:
- А как называется мужчина, который может, но не хочет?
С галёрки раздался истеричный, истошный вопль:
- Сволочь!!!
И вот теперь, если вы, уважаемые спорщики, добавите к ключевым словам этого анекдота два эпитета: политический и политическая, это и будет ответом на ваш вопрос.
Раввиль добавил эпитеты к ключевым словам институт и галёрка и надолго задумался, весь, целиком и полностью, ушедший в свои воспоминания. А Бандэрас добавил эпитеты к ключевым словам профессор и студентка и всё понял, но не так.
- Дя-дядь Коль, а я не политический и моя Нинка тоже не политическая. – уверенно заявил и ушёл к своей Нинке нетрезвой походкой вразвалочку, чисто выбрит и слегка пьян по случаю Дня пионеров.
Зеныч помыл кошачье блюдце, налил свежее молоко, убрал Тигру с ноутбука по-ближе к молоку, ноутбук спрятал подальше от Тигры, и завершая такой длинный день, отправил коротенькое SMS-сообщение: «День Биндюжника».

Он появился в киоске через два дня. От любимого «Жигулёвского» разлива местной пивоварни отказался:
- Извини, Зеныч, я за рулём, - и улыбаясь, - заметку в стенгазету написал?
Небрежно взял протянутый листок, навскидку пробежал глазами, не громко и не для Зеныча восхитился:
- Бред какой-то! – свернул листок вчетверо, опустил во внутренний карман пиджака модного серого цвета с искоркой, и почувствовав неловкость засуетился:
- Друг мой, я занят и очень занят. Напишешь что-нибудь вкусненькое – звони.
- Сам знаю, - провожая глазами спину суетного журналиста, усмехнулся Зеныч. Накануне он по своим каналам выяснил, что его новый знакомый по происхождению из хорошей семьи, ещё в советские времена с отличием закончил известный столичный институт, в совершенстве овладел несколькими восточными языками, по распределению попал в МИД РСФСР и на три года был командирован в г. Нукус – столицу Каракалпакской АССР. Выдержал только полтора года и вернулся в Москву, из министерства пришлось уволиться. Друзья отца помогли устроиться репортёром в журнал «Человек и закон». Широкую известность и звучное прозвище журналюга он получил уже работая в известной оппозиционной газете своими скандально-известными разоблачительными статьями о заказных банкротствах и риэлтерских захватах промышленных предприятий бывшей «оборонки». В настоящее время готовит статью о заводе по производству зернового спирта. Кому-то понадобился Петровский спирт-завод и этот кто-то заказал его банкротство. Кому-то другому это не понравилось и этот кто-то другой снабдил журналюгу необходимым материалом и заказал статью. Появление журналюги во Владимире связано с его визитами в Ивановскую область на Петровский спирт-завод, куда напрямую из Суздаля добираться проще, ближе и быстрее, чем из Иваново. Человек он обязательный, иметь дело с ним можно.
Зеныч уже давно работал в три смены. Утром он завозил товар из гаража в киоск, потом ехал на оптовый рынок производил необходимые закупки и отвозил закупленный товар в гараж, днём торговал в киоске, а вечером в гараже разбирал и складировал закупленный товар, попутно набирая в картонные коробки потребное количество и ассортимент для утреннего завоза в киоск. Пиво и минеральную воду он опускал в подвал, где и заканчивал разборку бутылочкой прохладного «Жигулёвского» разлива местной пивоварни. И в этот самый важный и ответственный момент, когда он уже собирался лихо сшибануть пробку с горлышка бутылки, его позвала наверх тревожная мелодия мобильного телефона. Зеныч пожалел, что оставил телефон наверху. Он предпочёл бы выпить первую бутылочку в прохладном подвале, примостившись на удобных лестничных ступеньках. Звонил его новый знакомый – журналюга:
- Привет, Зеныч! Ну ты меня удивил! Сам я ещё не вникал, но, видать, писать ты можешь. Главный обещал нашу статью поставить в ближайший номер. Он думает, что статью написал я, и просил меня кое-что переделать. А не понравились ему бандитские клички главных героев и их вызывающее антиобщественное поведение, а чтобы не возникало никаких кривотолков, желательно и для Председателя и для Авторитета подобрать конкретные виды их трудовой деятельности. А вот анекдот ему очень понравился. Просил сохранить. Вот этим ты и займёшься, сам заварил кашу, тебе и расхлёбывать. Я тут на днях буду в городе и всё улажу, заскочу и к тебе. Обещаю, что авторские права и гонорар остаются за тобой. Зеныч, нам с тобой надо будет поторопиться, завтра утром ты, кровь из носу, должен будешь положить исправленный текст на стол Главному. И не забудь сказать, что ты от меня.
Возражать Зеныч не стал, а утром следующего дня, возвращаясь с оптового рынка, заехал по старому адресу, передал привет и положил на стол исправленный текст, для солидности упакованный в голубой конверт:

ЙЙ78

Труженики продовольственного фронта передовики-биндюжники Центрального городского рынка Александр Рожков и Раввиль Сабитов после окончания трудового дня сидели на лавочке у первого подъезда многоквартирного жилого дома, прозванного в народе «Великая стена», пили лимонад, закусывали горчичными сухариками выпечки местного хлебозавода №2, угощали детишек, резвившихся в деревянном домике на детской площадке, тыквенными семечками и леденцами на палочке «Лизун-сосун» (наш ответ заграничному «чупа-чупсу»), сегодня угощал Александр Рожков, слушали радио «Шансон» и задорно, но не нарушая общественного спокойствия, спорили чуть осипшими голосами. В сводке новостей сообщили последнюю новость дня, якобы Председатель агропромышленного объединения пообещал, что в недалёком будущем будет принята такая программа развития сельского хозяйства, что в ближайшем будущем он завалит всю деревню продовольствием. А чтобы не зависеть от конъюнктуры мировых цен на продовольствие, мы будем производить по 1 тонне зерна на каждого жителя деревни в год.
И спорили вовсе не о том, завалит ли наш Председатель свою деревню продовольствием, или не завалит, и даже не о том, каким образом будет достигнута тонна зерна на человека в год: путём увеличения производства зерна, или путём сокращения количества населения в деревне в следствие отъезда молодёжи в город. А поспорили они о том, что наш Председатель уже более восьми лет, как поимел возможность завалить всю деревню продовольствием. Александр Рожков утверждал, что Председатель хотел, но не мог, а Раввиль Сабитов, тот наоборот, утверждал, что Председатель мог, но не хотел. Спор затягивался, обниматься на лавочке на виду у всех было несподручно, а дверь в подъезд была заперта на кодовый замок, и тогда в силу своих понятий они пошли за правдой к председателю домового комитета.
Первым начинал Александр Рожков:
- Дя-дядь Коль, а правда, что наш Председатель уже восемь лет, как может, но не хочет завалить всю деревню продовольствием?
Раввиль Сабитов и на этот раз говорил долго, красиво и с выражениями, невесть как попавшими к нему из золотого фонда известного знатока русской словесности младшего сержанта Носули, а закончил с ясными глазами:
- Короче, вот уже восемь лет, как наш Председатель хочет, но не может!
Как и всегда Зеныч не осрамился, ответил авторитетно:
- А, пожалуй, сегодня, вы правы оба. В оценке политических возможностей прав уважаемый Александр Рожков, а в оценке политических способностей прав не менее уважаемый Раввиль Сабитов. Прошу прощения, Раввиль, но вы уж больно строги в оценке способностей нашего Председателя, и не только политических, а также и способностей быка-производителя, подаренного голландскими фермерами. Это же не человек, похожий на человека, похожего на подарок голландских фермеров, восседавшего на предвыборном плакате с сурово поджатыми губами, острым колючим взглядом и грозящим твёрдо сжатым увесистым кулаком зарубежным фермерам, необоснованно задравщим цены на свои маракуйя и фейхоа: «За всё ответите!». Это же, можно сказать, наш Национальный Лидер в производстве сельскохозяйственной продукции. А вот насколько вы правы я доказательно попытаюсь пояснить на доходчивом примере:
Однажды на лекции в медицинском институте профессор задал студенткам вопрос:
- Как называется мужчина, который хочет, но не может?
Студентки, кто по незнанию, а кто из-за скромности, промолчали.
- Импотент! – с достоинством ответил на свой вопрос профессор и задал второй вопрос:
- А как называется мужчина, который может, но не хочет?
С галёрки раздался истеричный, истошный вопль:
- Сволочь!!!
И вот теперь, если вы, уважаемые спорщики, добавите к ключевым словам этого анекдота два эпитета: политический и политическая, это и будет ответом на ваш вопрос.
Раввиль Сабитов добавил эпитеты к ключевым словам институт и галёрка и надолго задумался, весь, целиком и полностью, ушедший в свои воспоминания. А Александр Рожков добавил эпитеты к ключевым словам профессор и студентка и всё понял, но не так.
- Дя-дядь Коль, а я не политический и моя Нина Петровна тоже не политическая. – уверенно заявил и ушёл к своей Нине Петровне нетрезвой походкой вразвалочку, чисто выбрит и слегка пьян по случаю Дня пионеров.

Главный редактор обрадовался, то ли привету, то ли тому, что вместо ожидаемого журналюги увидел новое и не пропитое лицо, то ли ему действительно нужен был материал в номер, но в любом случае Зеныча он не отпустил, пожал руку и усадил на стул напротив стола. Листок с исправленным текстом Главный прочитал быстро и профессионально, расставляя карандашом какие-то пометки и значки по тексту, что впрочем не помешало ему несколько раз рассмеяться до слёз. Утеревшись носовым платком и вернув лицу серьёзное и умное выражение, он похвалил журналюгу:
- Ну что-ж, сработано добротно, по тексту замечаний нет. А вот с анекдотом надо что-то делать, в нём явно просматривается намёк на политическую неспособность и не политическое бессилие нашего Председателя. Передайте нашему другу, чтобы он подобрал позитивный анекдот, в котором бы усматривался намёк на политическую силу и мощь нашего Председателя, да и не только политическую, - подмигнул Главный, - и побольше, побольше положительных эмоций.
Такой анекдот у Зеныча на примете был. И легко, не упираясь, вечером этого же дня он произвёл замену анекдота:

ЙЙ78.

Труженики продовольственного фронта передовики-биндюжники Центрального городского рынка Александр Рожков и Раввиль Сабитов после окончания трудового дня сидели на лавочке у первого подъезда многоквартирного жилого дома, прозванного в народе «Великая стена», пили лимонад, закусывали горчичными сухариками выпечки местного хлебозавода №2, угощали детишек, резвившихся в деревянном домике на детской площадке, тыквенными семечками и леденцами на палочке «Лизун-сосун» (наш ответ заграничному «чупа-чупсу»), сегодня угощал Александр Рожков, слушали радио «Шансон» и задорно, но не нарушая общественного спокойствия, спорили чуть осипшими голосами. В сводке новостей сообщили последнюю новость дня, якобы Председатель агропромышленного объединения пообещал, что в недалёком будущем будет принята такая программа развития сельского хозяйства, что в ближайшем будущем он завалит всю деревню продовольствием. А чтобы не зависеть от конъюнктуры мировых цен на продовольствие, мы будем производить по 1 тонне зерна на каждого жителя деревни в год.
И спорили вовсе не о том, завалит ли наш Председатель свою деревню продовольствием, или не завалит, и даже не о том, каким образом будет достигнута тонна зерна на человека в год: путём увеличения производства зерна, или путём сокращения количества населения в деревне в следствие отъезда молодёжи в город. А поспорили они о том, что наш Председатель уже более восьми лет, как поимел возможность завалить всю деревню продовольствием. Александр Рожков утверждал, что Председатель хотел, но не мог, а Раввиль Сабитов, тот наоборот, утверждал, что Председатель мог, но не хотел. Спор затягивался, обниматься на лавочке на виду у всех было несподручно, а дверь в подъезд была заперта на кодовый замок, и тогда в силу своих понятий они пошли за правдой к председателю домового комитета.
Первым начинал Александр Рожков:
- Дя-дядь Коль, а правда, что наш Председатель уже восемь лет, как может, но не хочет завалить всю деревню продовольствием?
Раввиль Сабитов и на этот раз говорил долго, красиво и с выражениями, невесть как попавшими к нему из золотого фонда известного знатока русской словесности младшего сержанта Носули, а закончил с ясными глазами:
- Короче, вот уже восемь лет, как наш Председатель хочет, но не может!
Как и всегда Зеныч не осрамился, ответил авторитетно:
- А, пожалуй, сегодня, вы правы оба. В оценке политических возможностей прав уважаемый Александр Рожков, а в оценке политических способностей прав не менее уважаемый Раввиль Сабитов. Прошу прощения, Раввиль, но вы уж больно строги в оценке способностей нашего Председателя, и не только политических, а также и способностей быка-производителя, подаренного голландскими фермерами. Это же не человек, похожий на человека, похожего на подарок голландских фермеров, восседавшего на предвыборном плакате с сурово поджатыми губами, острым колючим взглядом и грозящим твёрдо сжатым увесистым кулаком зарубежным фермерам, необоснованно задравщим цены на свои маракуйя и фейхоа: «За всё ответите!». Это же, можно сказать, наш Национальный Лидер в производстве сельскохозяйственной продукции. А вот насколько вы правы я доказательно попытаюсь пояснить на доходчивом примере:
Приходит председатель колхоза на приём к доктору-сексологу. Под глазами синие круги, в ногах слабость, противная дрожь в руках и коленках и жалуется на плохое самочувствие:
- Доктор у меня проблемы с сексом. Я слабохарактерный и не могу отказать просьбам моей жены. А десять раз за ночь – это для меня слишком много. Если так будет продолжаться и дальше, то я непременно умру от упадка сил или от истощения организма.
Доктор обследовал пациента , покачал сочувственно головой и назначил лечение:
- Таблетки вам не помогут! А давайте мы с вами посадим вашу жену на трёхразовую диету: три раза по три в течение дня и три раза по три в течение ночи. Вы только потерпите, и я вас уверяю, мы обуздаем сексуальную невоздержанность вашей жены. Через неделю она запросит у нас пощады! – посмотрел в записную книжку и добавил, - приходите на очередной приём дней этак через шесть.
Через шесть дней в субботу в кабинет к доктору игривой походкой вошёл совершенно другой человек: пышущий силой и здоровьем, уверенный в себе, с искорками в глазах, и бросающий косяки в сторону медсестры. С благодарностью пожал руку опешившему доктору, да с такой силой, что у того закапало с глаз, да и не только с глаз:
- Спасибо, доктор!
- Ну и как самочувствие? – только и спросил доктор.
- Да как видите! Кормить стала!
- А жена?
- А она, дура, радуется и смеётся. Не знает и не догадывается, что завтра она запросит у нас пощады!
И вот теперь, если вы, уважаемые спорщики, добавите к ключевым словам этого анекдота два эпитета: сексуальный и сексуальная, это и будет ответом на ваш вопрос.
Раввиль Сабитов добавил эпитеты к ключевым словам институт и галёрка и надолго задумался, весь, целиком и полностью, ушедший в свои воспоминания. А Александр Рожков добавил эпитеты к ключевым словам профессор и студентка и всё понял, но не так.
- Дя-дядь Коль, а я не политический и моя Нина Петровна тоже не политическая. – уверенно заявил и ушёл к своей Нине Петровне нетрезвой походкой вразвалочку, чисто выбрит и слегка пьян по случаю Дня пионеров.

Исправленный текст Зеныч упаковал для солидности в розовый конверт, утром по пути на оптовый рынок заскочил в редакцию, и чтобы не задерживаться передал Главному через секретаря.
Сегодня Раввиль и Бандэрас отдыхали на лавочке в Добросельском парке и слушали радио «Шансон». А услышав последнюю новость, что бывший президент за 8 лет правления посетил около 100 различных стран мира, они радостно заспорили. Раввиль утверждал, что более 100 стран, а Бандэрас утверждал, что менее 100 стран. Чтобы не омрачать свою радость мордобитием, они согласно решили обратиться за правдой к местному авторитету. Они шли, тяжело сопели, как перегруженные автобусы на затяжном подъёме, на ходу курили, оживлённо спорили и гремели авоськами. Посторонние прохожие благоразумно сторонились хулиганистых мужиков. Прислонив к киоску авоськи, с торчащими из них горлышками бутылок из-под «Жигулёвского» разлива местной пивоварни, первым начал Бандэрас:
- Дя-дядь Коль, а правда наш Председатель за время своего президентства посетил меньше, но около 100 стран мира?
- Да больше, больше! – не утерпел Раввиль и поперхнулся слюной, после чего надолго закашлялся.
Бандэрас поспешил на помощь другу и усиленно застучал по Раввилевской спине. Что в общем то не помешало Зенычу провести разборку быстро и авторитетно:
- Мужики, я вам честно скажу: сегодня вы правы оба. С одной стороны прав уважаемый Бандэрас, действительно за время своего президентства Председатель посетил менее 100 стран. Но с другой стороны прав не менее уважаемый Раввиль. Ведь двигаясь на президентском самолёте в направлении страны его официального визита, Президент в обязательном порядке пролетал и над странами не ожидавшими его официального визита. И если эти пролёты посчитать за неофициальные визиты и прибавить к официальным визитам, то общая сумма получится далеко за 100.
- Это всё равно, что секс по телефону, - завершив прокашливание, опробовал тембр и тональность своего голоса Раввиль.
Бандэрас сочувственно посмотрел на холостяка Раввиля и официально заявил:
- Дя-дядь Коль, а я не турист и моя Нинка тоже не туристка, - и ушёл туристкой походкой вразвалочку, чисто выбрит и слегка пьян по случаю Дня Туриста, к своей Нинке.
Заиграла знакомая мелодия по мобильнику. Этот телефонный звонок Зеныч ждал весь день, он позволял вовремя заплатить арендные и налоговые платежи и ещё кое-что останется , чтобы угостить пивом знакомого журналюгу. Он нажал нужную кнопку на телефоне и без паузы заорал во всю глотку:
- Да здравствует радио «Шансон»!
Из мобильника раздался знакомый голос журналюги:
- Мне вообще-то Зеныч нужен. Я что, попал на радио «Шансон»?
- Да нет это я – Зеныч, я так развлекаюсь, - утром за завтраком Зеныч успел позвонить по короткому номеру 103-0 и зарегистрироваться в игре «Счастливый телефон»
- Ну и слава богу! Привет, Зеныч! Наконец-то я смогу тебя порадовать. Сегодня понравилось всё! Главный обычно не жалует местных литераторов, но о тебе сказал: «Талантище необыкновенный!». Вот только твой рассказ получился не в тему, и всё по моей вине. Главный, когда просил написать статью, имел ввиду 230-летнюю дату со дня образования губернии, хотя назвал эту дату Днём Губернатора, при этом очень нелестно по нему прошёлся, притом кого-то обозвал биндюжником.
А я понял всё буквально. Но спешу тебя утешить: Главный заказал статью ко Дню Туриста, персонально тебе. Ну как, согласен?
Зеныч выдержал паузу и ответил более чем утвердительно, по-флотски: