История №65261

Из письма-ответа школьному другу:
В Печерах (Мещерах) я был лет 30 назад. Монастырь основал
Марк Мещерский (т. е. Пещерный) с 5 монахами,
как нам сказали, 600 лет назад. Они умерли в осажденных пещерах. После
перерыва и отвоевания земель монастырь возобновился. Ехали мы (6 чел.)
по Псковщине осенью на "рафике", возвращаясь из командировки и решили
сделать крюк в монастырь. Настоятелем тогда был отец Гавриил - выпускник
академии художеств, бывший майор Сов. армии. На войне он попал в
переделку и дал зарок, что если останется жив - уйдет в монастырь.
Акварельная окраска монастыря, гармонирующая с фоном зеленого холма, -
его дезайн, его же фрески. На начальственном посту он превратился в
"Сталина" и монахи его боялись. Экскурсий для смертных тогда не было,
тем более в пещеры и народ (после присутствия на церковной службе)
отрядил меня и зам. гл. технолога на переговоры с Гавриилом. На звонок
из-за двери вышел секретарь-монах с маленькой свинной ряхой и стал нас
"анкетировать". После каждого вопроса - ответа он говорил "щас" и
исчезал за дверью. Наконец он монотонно произнес: "идите, идите". Мы
вышли к своим на улицу и через пол-часа ожидания поняли куда он нас
послал. Стали выражаться о его неправоте. Проходивший мимо монах уловил
суть и скрытно шепнул: " Вот он Гавриил, на балконе стоит". - На 2м
этаже грыз орехи и сплевывал скорлупу вниз импозантный поп, пятерней
вычесывая из бороды ошметки. Ты, может, помнишь как в классе, кроме
подкалывания Сережи, мы одно время изощрялись в старо-славянском
(особенно Кир и я). Так вот, "на онномъ языце аз и съалкалъ изволения
Гавриила на доступъ в мещеры". Он глянул на меня глазом любопытной
вороны и крепким голосом крикнул горбатому плюгавому монаху, стоявшему у
двери в пещеры: "Геннадий, проведешь их. Да смотри много не болтай - ты
это можешь, я знаю". Геннадий вытянулся, чуть-ли не распрямив горб. Он
отпер дверь и, сказав нам "щас", скрылся за ней. Мы замерзли и стали
материться, - вот, мол, сволочь горбатая не спешит выполнять указание
свыше. Однако, через минуту он вышел и спокойно сказал: "А вы не
ропщите. И вы допущены будете". Мы получили по свечке и Геннадий быстро
двинулся по темному низкому лабиринту, позвякивая впереди ключами, для
нашей ориентации. Я заговорил с ним. Он проникся и "стал давать
показания", критикуя при этом свое начальство. С интересом заглянули в
ниши захоронений, в подземную церковь. Монахи при жизни рыли себе ниши в
твердом песчанике ногтями. Но, недавно "прописку" закрыли из-за
"перенаселенности" пещер. "Наш - то протоиерей почил, а места не
нашлось", ехидствовал Геннадий, "погребли в Ярославской епархии". В
одном из тоннелей (их общая длина более 4 км) Геннадий остановился у
большой иконы с лампадой на цепях. "А сейчас я наложу на вас
послушание", пошутил он и сняв лампаду дал ее мне. Со скрипом ржавых
петель он начал поворачивать тяжелую икону, - это была дверь! Я посветил
лампадой внутрь и увидел штабеля гробов. В ближнем штабеле нижний гроб,
под тяжестью верхних, раскололся и были видны сапоги со стертыми медными
набойками. "100 воинов, павших в битве со Шведами при Петре",
комментировал Геннадий. На выходе из пещер были показаны мощи Марка
Мещерскийого, на которых каждые 50 лет меняют истлевающую одежу. Услышав
имя наш энергетик воскликнул: "Кто? Марик Мещерский?! - так это-ж мой
сосед! - Он тоже часто меняет шмотки". Мы провели в пещерах часа
полтора. Выйдя "на свет божий" Геннадий продолжал увлеченно говорить и
вдруг тихо ахнул: "Ой!.. Он смотрит!" и съежился под своим горбом. - На
балконе грыз орехи отец Гавриил.

Len