История №579009

О поражающих факторах великого и могучего...

Я однажды уже рассказывал историю про генерала (25.4.12, Маленький эпизод…). Та история добрая, я её люблю вспоминать, чтобы примириться с человечеством, когда оно меня в очередной раз расстраивает. В этой истории тоже есть генерал, но история жестокая, не для детей и барышень. Рассказываю, чтобы предупредить об ответственности за применение русского языка с превышением пределов необходимой обороны.

Итак, еще СССР, но уже жутко жаркое лето. Конец рабочего дня. Переполненный троллейбус "плывет по Москве". Именно такой эффект даёт преломление солнечного света в неоднородной по температуре и концентрации ядовитой газовой смеси над раскаленным асфальтом Садового кольца. Всем плохо, всех жалко, но себя особенно. Впрочем, готов признать, что двум моим соседям по задней площадке еще хуже. Маленького роста, пузатый генерал-майор обливается потом, пыхтит и переступает с ноги на ногу. Пытается отвоевать себе хоть немного жизненного пространства и сохранить подобающий важный вид. Он упирается плечом в спину высокого, костистого мужика в пиджаке. Мужик местный (на пейзаж за окном и объявления остановок не реагирует), едет с работы, а работает он небольшим начальником. Почему начальником? - Ну, во-первых, пиджак, но это не факт. Главное, что у него на лице такая усталость, которую ни физическим трудом в мирное время, ни индивидуально-интеллектуальным не приобретёшь.
Тут надо весь день "решать вопросы", вставлять подчиненным, самому получать от начальства, собачиться со смежниками, оправдываться перед заказчиками и в конце понять, что ничего не сдвинулось и завтра опять будет та же хуйня. Для простоты назовём его "мастер" - не в средневеково-булгаковском смысле, а по возможной записи в трудовой книжке. Мастер пытается отключиться и думать только о Прекрасном. Типа приду домой, лягу на диван и буду смотреть, как Кайрат с Пахтакором играют в 1/16-ой Кубка СССР . На худой конец пусть "Международные обозреватели за круглым столом" обсудят выборы в Норвегии.
Генерал, поворачиваясь, толкает мастера животом куда-то под коленки, тот резко приседает и - прощай грёзы о "Сельском часе" под холодный компот (пиво пропало из города, как только пришла жара) - здравствуй безобразная реальность. И так 3 или 4 раза. Наконец мастер подаёт реплику, после которой красное лицо генерала стало пунцовым, и, как раньше писали в романах, "его едва не хватил апоплексический удар".
НУ НЕ ЕГОЗИ!