История №395603

Случилось это в далёком послевоенном году. В конце августа, аккурат ко
дню шахтёра. руководство шахты «Стахановский забой», которую ехидные
бабы окрестили: «СтаКановский заПой», осчастливило своих трудящихся
зарплатой одновременно с премией. Получив на руки приличные бабки,
рыцари отбойного молотка и совковой лопаты, не мешкая, рванули на волю,
с единственной целью – плодотворно отметить свой пролетарский праздник.
Не всем удалось благополучно покинуть родную проходную без потерь. У
ворот многих горняков подстерегали дальновидные жёны. Умудрённые опытом,
они отлавливали зазевавшихся мужиков и с боем отбирали часть барыша в
пользу тощей мошны семейного бюджета.
Миновав коварную таможенную преграду, узники подземелья, направились
прямиком в ближайший гадюшник со скромным названием кафе «Уголёк», где
кофеем отродясь не пахло. Зато царил стойкий дух кислых щей и
пригоревшего лука. За прилавком находилась типичная общепитовская тётка
неопределённого возраста, грудастая, в несвежем фартуке с серым от
густого алкогольно-никотинового смрада лицом. Благоухая дешёвой
косметикой, она одаривала вмиг разбогатевших клиентов приветливой
золотозубой улыбкой. Вскоре на столах было не протолкнуться от изобилие
алкоголя самой различной мощности, что можно было списать на широту
души: водка, вино, пиво и даже чуждый рабочему люду «шампусик»,
выставленный от душевной щедрости и для куражу. Ассортимент же закусок
был по-спартански скуп: макароны по-флотски, салат из квашеной капусты,
селёдка и крутые яйца. Собственно из-за яиц-то и произошла
трагикомическая история, хотя несушки к тем яйцам отношения не имели.
Торжество удалось на славу и даже обошлось без традиционного мордобоя. А
когда были опорожнены все ёмкости, спеты любимые песни, типа:
«Распрягай-ты, хло-опци конив…» и выяснилось, кто кого и за что уважает,
возник спор, без которого редко обходился подобный сабантуй.
Если кто помнит, разливное пиво тогда доставлялось в дубовых бочках,
заткнутых деревянной пробкой. Пробку забивали вовнутрь молотком и
насосом качали пиво. Сидя на пустых бочках, крепко подогретые мужики
затеяли спор: кто сможет засунуть свои яйца в отверстие из-под пробки.
Не подозревая подвоха, за бутылку водки вызвался осуществить эту,
казалось бы, нехитрую манипуляцию мелкий и шустрый мужичёк, известный
как - «дядя Коля Суета», который был, как та пробка, - во все дырки
затычка. Его неразлучный приятель, тоже Николай, но крупный и
медлительный, отчего его прозвище звучало в переводе с непристойного:
«Дядя Коля - задери горячку». Он, как обычно, стал подстрекать приятеля
на очередной героический подвиг: «Ну не влезут твои яйца в эту дыру, ты
же не кролик! » Упёртый Суета под ободряющие вопли «болельщиков»,
ухитрился по одиночку пропихнуть в бочку свои принадлежности, после чего
победоносно прогорланил: «Нюрка, готовь пол литра! ». Всеобщее
ликование, бурные аплодисменты (как на очередном съезде партии). Но
радость победителя оказалась преждевременной и была омрачена одним
непредвиденным обстоятельством: извлечь назад свои причиндалы Суете
никак не удавалось: они, подлые, вместе наружу не выходили, а поодиночке
изнутри бочки их пропихнуть было невозможно.
Ещё минуту назад собутыльники были в восторге от циркового трюка и
весело ржали, а после, хмельное веселье сменилось озабоченностью, и они
стали сообща размышлять: как избавить легкомысленного спорщика от такого
цепкого капкана. Это напоминало консилиум хирургов перед операцией по
разделению сиамских близнецов. И тут выступил бывший сапёр и предложил
сгонять домой, где у него хранятся ещё с войны толовые шашки, по его
словам, можно взорвать бочку в лоскуты, и при этом яйца Николая
останутся невредимыми. Против таких экспериментов с риском кастрации
Суета категорически возражал, он ещё не терял надежды наплодить кучу
себе подобных каскадёров.
Как с бочки сбивали обручи и освобождали из дубового капкана
бесшабашного Суету, это отдельный рассказ, но после этого приключения
спорить по пьянке, он прилюдно зарёкся.