История №302463

7UP: скажи жажде "еб твою мать! "

Седня, дарагие падонки, я хачу пагаварить аб адном неприятном састаянии
душы па утрам. А пахмелии, вирнее, аб адном из ево бляцких праявлений,
сушняке абыкнавенном хроническом, известнам науке как aquaphylia
opizdenelus vulgaris. Наше тело састаит на 80% из вады, причем у
некатарых уебкаф эта вада бултыхаицца даже в мазгах. Кароче, патеря вады
можыт любово привратить в сухую мумию, годнуйу разве тока для мавзолея.
Слава Богу, эта хуйня ни пиридаецца палавым путем и нихуя ни апасна для
акружайущщих. Как с этим бароцца — спросят самыйе нетерпеливыйе падонки.
Не сцать, щас раскажу адну паучительныйу историйу и фсе буит панятна.
Есть у миня адин карефан — алкач редкастный, синячит ханку ни-па-децки.
Можыт, патаму шта мент, а ани, ментокрылые муссоршмитты, бухать гаразды
ниибацца, лучшеб жуликоф так лавили как ани бухают. Бывалча, в глухом
лесу на тренировачнай базе МэВэДэ запруцца афицэры в Филармонии (гы, это
душевая у них так называицца, там стены толстые, с кафелем, можна песдни
арать ва фсю глотку — нихто ни услышыт нихуя) и зажыгают.

Ну, кароче, раз набухался мой друган и дамой песдуит. О-па, свет в
акошке гарит! Значит, мать ищщо не легла. А матушка у нево эта
редкастный кадр што ниибать миня конем! Мала таво, што выше сына па
званийу, так ещщо и нрава крутова и слаженийа неслабаво — ядро в юнасти
талкала ниибацца. Кароче, если тока запалит, што сынка бухой в слюни —
фсунет ему в жопу евойный пестик табельнай, да ищо павернет нескалька
рас и мушкой анус пакарябайет.

Ну хули, дамой идти — кастрируйут нахуй. И паскоку дом был частный,
заснул мой друган на ближайшем лугу в ажыдании пака мамка спать ляжыт.
Што он там делал — ни знайу. Можыт, чиркоф-пердункоф фсяких полевых
слушал, можыт кузнечикаф там или сусликаф паебывал али драчил на
сазвездие Единарога — хуй знаит. Но пад утро он прабрался дамой, запирся
в сваей комнате и ушел в Валгаллу.

Он праснулся ат гормкаво голоса на кухне. Ево маман сабиралась капать
картошку на агароде. Но паскоку брать в дражащщие ат пахмелья и
вчирашней дрочки руки тижолуйу лапату и песдафать на агарод ему хателось
ни больше, чем васьмикласснице на аборт, он затихарился ф комнате как
сцыкливый Ковтун ф сваей штрафной. Но вот засада — неажыданна падкрался
сушняк. Ва рту было так, будта фсю ночь там лижала фпитывающая влагу
бапскайа пракладка с крылышками и клювом. Кароче, пиздец и там и там —
либо палавой акт с лапатой на грятках либо злоебучее абизвоживанийе
арганизьма ф тижолой форме.

Воды ф комнате нет нихуя, а выйти низзя — там беспезды киянкой по
шлямбуру и в шахту! Пофтыкал он вакруг сибя и вдруг видит — утюх стаит,
каторым он сабе партки гладил пиред тем как на блятки итти. Песдатый
такой утюх — с атпариванием и всей прочей хуйней. Йопта-а-а-а! На это
тока с атчаянья можна пайти. Распахнул он свой початок ва фсю ширь и
начал в нево из утюга вадой цыкать. Скока он так цыкал — в душе не ебу,
пока фся вада из утюга к ниму в рот не пирекачевала. Но он сказал, што
лутше и фкуснее той вады он ф жызни ни пил.

Я к чему фсе? Да к таму, што фсегда нада вады на утро аставлять. Ну или
бутылку пива в халадильнике. А не то случицца opizdenelus vulgaris и
фсе, ты уже ни чилавек, а сухой гирбарий йопт. О как.

Фашыстский Мюллер – ®