История №271904

Ничто не ново под луной: недавнему сообщению об угрозе теракта в Москве
посвящается...

Думаю, что старожилы-новосибирцы должны помнить первую часть этой
истории. Итак, начало сентября года 1990 – время СССР, пустых магазинов
и тотального дефицита. В один прекрасный день у нас в доме (и не только
у нас) сработало радио:

"Уважаемые новосибирцы, к вам обращается штаб гражданской обороны
города. Информируем вас, что в грузинском чае *** фабрики обнаружен
резко повышенный уровень радиоактивности. По заключению врачей,
потребление данного чая опасно для здоровья. Чай, купленный в магазине,
при наличии чека можно сдать обратно, и вам вернут деньги. Благодарим за
внимание!"

Город матерно взвыл – именно чаем этой фабрики торговали все магазины
последний год, другого просто не было. Но жуткое слово "радиоактивность"
- со дня Чернобыля минуло всего четыре года! – сработало автоматически.
Чай несли в магазины. Чай выбрасывали на улицу. У меня дома мусоропровод
был забит чаем. С экрана телевизоров персонал новосибирской
санэпидемстанции с похоронными мордами на фоне писка дозиметров вещал о
жуткой опасности любимого народом напитка. Словом, полный чайный абздец
в масштабах полуторамиллионного города.

Каюсь – у нас, химиков, в институтской лаборатории в служебное время
любили побаловаться чайком. Тем самым, с той фабрики. Посему при
получении траурного известия мы быстрее лани рванули в знакомую номерную
организацию, которая славилась наличием чувствительных дозиметров. Там
нас с порога встретили тоскливо-вытянутыми физиономиями: "Мужики, сами
не знаем, что за хвойня с этим чаем. Вот уже шестнадцатую пачку замеряем
– нормальный фоновый уровень, как всегда. Послали ребят еще закупить.
Давайте, вашу пачку замерим."

Замерили. Даже ниже фона оказалось. Сами начали под горячий чаек репу
чесать – в чем дело? А время идет, чайная лихорадка свирепствует, народ
на кофе переходит и водкой проклятую чайную радиацию вовсю глушит, по
чернобыльскому рецепту.

Длилось эта свистопляска недели две или около того. А потом опять
сработал радиоприемник на стене:

"Уважаемые новосибирцы, к вам повторно обращается штаб гражданской
обороны города. Приносим свои извинения за ошибочное сообщение
относительно радиоактивности грузинского чая *** фабрики. На самом деле
радиоактивность была обнаружена в грузинском чае ***** фабрики, который
в наш город не поставлялся. Виновным в ошибочной информации вынесено
строгое взыскание. Благодарим за внимание."

Город взвыл повторно, с удвоенной матерной силой – все зимние запасы чая
к тому времени были ликвидированы своими руками. Так сказать, по ошибке.
Но делать было нечего – горожане уныло поплелись по магазинам закупать
по новой сволочной чай, по непонятной причине оказавшийся нормальным...

Финал и действующие пружины этой таинственной чайной драмы мне довелось
узнать пару лет спустя, причем чисто случайно: один из шефов той самой
СЭС (фамилию умолчу) по пьянке проболтался своему приятелю, который по
совместительству был и моим приятелем. Он-то и поделился секретом под
очередное пиво.

Ключевым словом в истории оказался сентябрь. Ибо в августе двое школьных
выпускников-оболтусов, но при этом детишек крупных чинов нашего
новосибирского обкома КПСС, по врожденной тупости завалили экзамены в
институт – редчайший в советскую эпоху случай. После этого в кабинете
зав. санэпидемстанцией раздался звонок из обкома: дескать, надо принять
на работу двух молодых людей для зарабатывания трудового стажа и
непопадания в армию. Все мы знаем, что такое работа в СЭС – не бей
лежачего, это мягко сказано. Оболтус спит, служба идет, а там и новые
экзамены не за горами.

ГлавСЭС сперва вытянулся по стойке "смирно" и щелкнул в трубку каблуками
по-партийному: дескать, яволь, бу сделано! А через минуту приуныл –
ставок-то, пардон, нет, все забито выше крыши. И тут его осенило.
Меньше, чем за полчаса, было получено "добро" на операцию "Светящийся
чай" и от обкома, и от горкома. На следующий день в городе сработали
репродукторы, и несчастный чай отпущения хлынул в мусоропроводы.

Мгновенно сообщение о чайно-радиоактивном ЧП ушло из Новосибирска в
Москву. Наученная Чернобылем, Москва сработала оперативно – через неделю
в новосибирскую СЭС пришло дополнительное финансирование на две новых
ставки санитарных инспекторов по контролю радиоактивности пищевых
продуктов. ГлавСЭС с облегчением подписал давно заготовленный приказ о
приеме оболтусов на работу.

После этого городские репродукторы сработали повторно...