Стишок №243960

Подкатила лодочка к старой пристани,-
Ветхой, стропилой покосившейся, низменной.
На лужайку зелену скирдами затарену
Повыскакивали из нор зверьки странные,

Неказисты на вид, размером маленьки,
Задними лапами могучи, да на передни – слабые,
Глазки-бусинки, с длинными усиками...
Ну, Микулишна с Дормидонтовной

Были бабы собой неглупые,
Сразу поняли
День сурков настал,
Раз их много так,

Понавеялось, понасеялось, наплодилося,
С химикатом прохрессивным смирилося.
В здешней крестности запроселочной,
Рябиновой, березошной, елошной.

А Ульянка, вот, недогадыватся,
Чему бабьи души так радуются,
По своей вольтажорской тупости,
Полемичной слабости, да романтической направленности,

Что почем в акваторьях тамошних,
И кака, она, жисть земледельческа,
На угодиях унавоженных, -
Не внемлива душа русалочья

К пониманию безграничному
Настроения безотрадного на рабочий лад настроенного,
Что возьмешь с мути сказочной,
Баркаролы жевать приученной.

Иждивенческо-ренегатское,то лицо, из подводной местности,
Не изученной до полной известности!
Вот, мосточек трухлявый, уж мнет ногой
Статный молодец, Простоквашьевич,

Со своими рубахами идючи,
До макушки текстилем заваленный.
Заскрыпела доска корабельная,
На дела житейские дарственна, -

Хлопотливые, трудоемкие,
Бременительные до ужаса.
А Микулишна с Дормидонтовной,
Тут как тут, с камышины выглядыват,

Рожи корчат любезные,
Представлением занимаются,
Познакомились с Простоквашьичем,
Слобызалися, и совету решили спрашивать.

Есть у нас, говорят, знакомая,
Чересчур, дуреха, галантная,
Научи ее уму разуму,
Как сновать в хороводах тентованных,

Как батманы кидать в кантонах русофилостилизованных,.
Потому что, она, – уключина,
На воде животами крутить обучена,
а на берег кинь, так уляжется,

Всей своею тюленью портретною,
Аки пассия раритетная.
Ноги сделать подлюке надобно,
Чтоб курбиты творить накатаны,

От хвостины, чтоб следа не осталося,
Чтоб пред гвардией твоей не спугалася,
Ведь она для нас шибко остная,
Нам помочь богом послана.

Отвечает им, Простквашьевич,
Отложив заботу рубашечью:
"Не пойму я вас, бабы приплывные,
О чем, брешете, языками унывными,

Про каку таку страхалюдину
Вы мне слов дурных понапрудили, понасказили,
И каку вирусину, простудину,
Привезли с собой для заразины".

Напустилися на воеводу Аглая с Акулиною,
В обратну Простоквашьича обозвали токсиною,
А потом для острастки добавили:
" Мы твою биографью мытарну,

До конца никогда не дочитывали,
Так что, мил человек, отвечай нам по совести,
Кто ты есмь: аль чума коричвенна,
Аль эмигрантска-подпольна личностя.

Не сделашь Ульянке конечности,
Будешь на ентих мостках стоять до вечности,
Сабля твоя в музей будет сдадена,
А дружина молодецка, помрет с досадины!"