История №218655

Довелось мне как-то отдохнуть летом на даче у моего друга. Поскольку
друг доводился внуком известному армянскому писателю, дачка была
расположена в живописнейшем лесу, в непосредственной близости от
СовМин-овского Дома Отдыха. Погода стояла чудесная, природа вокруг
начисто опровергала один из атеистических лозунгов тех времен: “Рая нет!”.
Мы были маленькой компанией 3+3, так что кровь в жилах наматывала
круги со скоростью, которой позавидовали бы болиды Формулы 1. Для
остужения горячих тел (и голов) не хватало лишь одной мелочи: воды. Нет,
в кране она была. Но кран... или даже душ... как это обыденно! Душа просила
большего. А большее было представлено двумя опциями: горная речка с
небольшим водопадиком была, конечно, романтичной альтернативой, но до
нее надо было идти километра три в гору, и олимпийских размеров
бассейном, находящимся на территории соседнего ДО. Но попасть туда...
Отдыхающих еше не было, и мы никому не мешали, два милиционера в будке у
входа и высокий забор по периметру тоже не были большой преградой...
Преградой был сторож, дядя Вася, который жил в сторожке, в
непосредственной близости от нашей дачи, и которому мы не давали спать
(кто сказал, что сторожу нельзя спать ночью?!) своими песнями во время
ночных посиделок у костра (размеры участка позволяли разводить костер на
полянке и чувствовать себя индейцами. Мы даже поставили палатку, хотя
там никто не спал). Все это несколько выходило за рамки поведения
обычных кавказских отдыхающих, и дядя Вася, который был хоть и русским,
но прожил в Армении достаточно долго, чтобы проникнуться местным духом,
нас недолюбливал. Надо было бы наладить контакт с ним, но ведь
молодо-зелено... Да и интереснее было плавать в бассейне, выставив дозор
на случай появления на горизонте неприятеля и по команде “Атас!” пулей
выскакивать из бассейна и галопом нестись под родную крышу...
По вечерам дядя Вася выходил из своей сторожки на обход территории.
Длилось это от силы минут 15-20, после чего он заходил вовнутрь и
смотрел телевизор. Часам к 11 выходил на порог, смотрел на звездное небо
( а небо в горах в ясную ночь – это что-то неповторимое!) и произносил
свою неизменную фразу “Ну и слава Богу!”, после чего тушил свет и спал
до утра.
В тот день мы, как обычно, были на территории (точнее, в акватории)
врага. И моя девушка, лежа на спине в бассейне и рассматривая надпись на
горе ( “Слава труду!”, полутораметровыми буквами), сказала: “Ну почему
обязательно надо было опошлить такой вид! Или если так уж хотелось
что-то написать, то уж написали бы что-нибудь посвежее.” Слова дамы
сердца – закон для рыцаря, и у меня в голове зародился план...
Вечером на даче было непривычно тихо. Женская часть устроилась на
веранде, гадая, что же пришло в голову парням. А парни, переодевшись в
темное и захватив инструменты, растворились во мгле ночи. Вскарабкавшись
на гору, мы добрались до букв, и, стараясь шуметь как можно меньше,
стали валить первую букву. Ага, шуметь поменьше! Легко сказать... В
прохладном горном воздухе звук раздался такой, что дядя Вася выскочил из
домика как ошпаренный. Но напрасно он пытался увидеть что-либо. При его
появлении мы попадали в траву, и взору его предстала лишь надпись “Слава
руду!”. Постояв немного, он ушел обратно в дом. Мы повалили вторую
букву...
Я не знаю, какие мысли проносилсь в его голове, когда он, выскакивая на
шум, увидел “Слава уду!”, потом “Слава ду!” и, наконец, “Слава у!”,
но он сдался... Демонстративно плюнув, он скрылся в сторожке и выключил
свет. А у нас закипела работа. Мы грохотали так, что разбудили бы все
население ущелья, если бы оно было населено. Но он не вышел больше ни
разу...
Рано утром, гордые до невозможности, мы принялись тормошить девушек. Они
спросонья сначала даже не поняли, что изменилось на горе, просто стояли
и смотрели на буквы. И тут вышел дядя Вася. Увидев все (как ему сначала
показалось) буквы, он остолбенел, потом громко, с облегчением, вздохнул
и со своим неизменным “Слава Богу!” достал из кармана очки и нацепил их
на нос. Его взору предстали слова, которые он только что произнес...

P.S. Надпись продержалась часа три... Все-таки 1989 год, СовМин...
Расследования, правда, тоже особенно не было, перестройка все же...