История №211460

Возвращаясь к армейской теме и увязывая ее с историей о спичках в
качестве дров (от 15.02).
Приходилось во время оно раза четыре прокатиться в качестве начальника
выездного караула. Рядовой состав утверждался свыше и практически не
менялся. Так что со мной постоянно катался интернационал в составе
украинца Васи Быца - крупного, добродушного, безобидного, хотя и слегка
тормознутого парня. Правда, злые языки уиверждали, что он молдаванин,
но, на мой взгляд, разница невелика. Г-на Касимова (не путать с городом
на Оке в Рязанской губернии), урожденного киргиза, невысокого, плотного,
с непропорционально короткими кривыми ногами, очень приблизительно
знавшего русский и уже сильно тормознутого индивида. И г-на Рахбанова,
казаха, вовсе не тормознутого (хотя в именно этом случае данное качество
вовсе бы не помешало) и весьма зловредного хмыря, пытавшегося все силы
своего разума направить на то, чтобы от всего, что можно, "откосить".
Про каждого и в различных комбинациях можно рассказать немало историй,
но пока ограничимся г-ном Касимовым.
Быт выездного караула составляет "теплушка", оборудованная перегородкой,
дощатыми нарами поперек вагона и печкой-"буржуйкой" с коленчатой трубой,
выведенной через крышу вагона. Если холодно (а в ту зиму было холодно,
примерно, как в эту), то дующий во все щели во время движения ветер и
низкий КПД "буржуйки" создают крайне некомфортные условия обитания,
особенно во время сна, когда не можешь согреться движением. А в качестве
топлива используется уголь, в идеале находящийся на крупных станциях,
где обычно существует транспортная крмендатура, должная обеспечивать за
этим контроль. В реале же станций таких не много, ящики есть не везде
(их еще надо найти, рискуя отстать от "паровоза"), и уголь есть не в
каждом. Посему практикуется узаконенный по сути грабеж всего, что
находится в пределах досягаемости. Когда топили антрацитом, да еще
хорошими такими кусками, а не мелочью всякой, то печка раскалялась
добела. Сам бы не поверил, кабы не видел.
Так вот, зима была холодной (1985 год), до пункта назначения (порт
Николаев) уже километров полтораста, горючее (в буквальном смысле)
кончилось. Снаряжается поисковая экспедиция. Через некоторое время
выхожу размяться и проинспектировать. Всего в паре вагонов от нашей
теплушки и в нашем же составе Быц и Касимов обнаружили целый полувагон
(тот, который сверху без крыши) паркетной дощечки. Аккуратно
перевязанные штабельками кубики с ребром, равным сантиметрам 25. Касимов
в полный рост стоит на полувагоне и производит его частичную разгрузку.
Быц снизу принимает. Идиллия. Но. Дорога электрифицированная. Если бы
наверху был Быц, то в живых я его бы уже не застал. Касимов, благодаря
низкому росту, находится в положении пассажира автобуса, которому
достаточно протянуть руку до поручня. Чувствую, что количество личного
состава моего караула может на моих же глазах уменьшиться на четверть.
Волосы дыбом не вставали, врать не буду, но необычайная обостренность
чувств присутствовала. Очень тихо, осторожно, пригласил героя вниз,
мотивируя тем, что топлива уже достаточно. Да и на земле "вправлять
мозги" не стал. Не было ни сил, ни желания (ни мозгов, кстати).
Так что оставшееся до прибытия на место время мы отапливались отборным
дубовым паркетом. При этом печка раскалилась хоть и не добела, но даже
колена трубы стали красными. Касимов после трудов праведных завалился
спать прямо рядом с "буржуйкой".
А на последней сортировке, как это частенько случается у доблестных
железнодорожников, кто-то что-то прошляпил, и вагон с военным грузом,
взрывоопасным, естественно, но не буду говорить каким, так как, по моим
представлениям, это и сейчас произвело бы крайне неприятный эффект для
постсоветского пространства, не снабженный подложенным "башмаком", на
весьма приличной скорости вписался в формируемый для отправки в порт
состав. От удара согнулись и разломились колена трубы. Я удивился, что
еще жив и ничто не рвануло. Даже "спящий проснулся". Как выяснилось, не
совсем. Касимов, произнеся традиционное древнее киргизское ругательство,
восходящее к изустному эпосу "Манас" ("что за еп твая мат"), принялся
восстанавливать голыми руками дымоход печки, так хорошо помогавшей ему
спать. И преуспел. Прочие свидетели сидели не шелохнувшись, с открытыми
ртами (это болгары по углям, да ногами, да топчутся, а ты руками, да
металл, да с усилием вставить одно в другое попробуй). Наутро виновник
торжества категорически ничего не помнил, следов ожогов на руках
обнаружено не было.
А в соседнем теперь уже вагоне у другого караула, возглавляемого
хозяйственным прапорщиком-хохлом, с печки улетел бак с уже готовым,
сваренным на неделю борщом. Может, оно и к лучшему, все равно съесть не
смогли бы. Но это уже совсем другая история.

Двухгодюшник