История №170342

Вы согласны со мной, что друзей детства не выбирают? Тогда вы меня
поймете. Моя соседка Алка всем была хороша, но имела маленькую слабость:
была влюбчива, как мартовская кошка. Она любила врачей, пожарных,
студентов и официантов ресторана. Все, что требовалось от объектов ее
предпочтения – это быть высокими, плечистыми, и иметь усы.
В тот период, который я вспоминаю, Алка крутила бурный роман с майором
–ракетчиком. И хотя было известно, что у славного защитника родины есть
жена, подруга уверяла меня, что их встреча была, по меньшей мере,
предначертана свыше. Я недоверчиво хмыкала, потому как трезвым этого
рокового Мишку видеть мне сроду не приходилось.
Особо же я в Алкины дела не лезла: женщина она была пылкая, амурные
крушения переживала болезненно, впадала в депрессию, рыдала, а однажды
отравилась, да так, что еле откачали в реанимации.
Потому я не очень удивилась, когда однажды вечером заплаканная подруга
появилась у меня дома. Выяснилось, что подлец Мишка не появляется уже
неделю, и теперь она была намерена порвать с ним навсегда. Пока
страдалица вытирала горькие слезы, я вышла на кухню за стаканом воды, а
заодно проверила запасы валерьянки.
В этот момент позвонил сам виновник несчастья и сообщил, что ждет
любимую внизу. И тут-то все и началось. Алка вцепилась в меня мертвой
хваткой: ты должна пойти со мной! А если не пойдешь, не поможешь мне
прогнать его, то повешусь, зарежусь, утоплюсь! Так мы и появились перед
удивленным майором – зареванная подруга и я, в шортах и шлепанцах.
Хитрый и многоопытный Мишка тут же усадил нас – меня и упиравшуюся и не
отпускавшую мою руку подругу в «газик»: ну, не устраивать же разборки у
всего дома на глазах! Выворачивая руль одной рукой, ловелас заобнимал,
зарокотал что-то Алке на ухо, а та гневно вскрикивала, заводилась еще
больше. Закончилось наше путешествие где-то за городом, возле воинской
части, Алка жалась ко мне, но послушно семенила за Мишкой, пока мы не
оказались в огромной комнате с несколькими кроватями и столом
посередине.
Тут уж наш офицер и вовсе проявил чудеса расторопности: зазвенели
бутылки, стаканы, на столе появились чистая простыня, хлеб, нарезанная
колбаса. Но это было не все. Подмигнув мне, Мишка на минуту исчез и
вскоре появился в обществе высокого, здоровенного капитана! Я
вопросительно глянула на подругу, но она, завороженная бывалым
сердцеедом, похоже, кроме него вообще никого не видела. Приходилось
полагаться только на себя. И я положилась. Тянула себе потихоньку
минералку, от водки вежливо отказывалась, кивала головой, а под столом
нещадно топтала подруге ногу: домой, мол, пора!
Было уже около 10 ночи. Капитан Саша безостановочно пил, но когда пошел
проводить меня до туалета, то по пути не сильно, но настойчиво приобнял.
С ним было все ясно. Мои вытертые домашние шорты в его глазах явно
тянули на определенного типа спецодежду. Когда же я, полная решимости
все это прекратить вернулась в комнату, там уже никого не было:
влюбленная парочка удалилась домириваться. А я осталась. Одна. Ночью. В
пустой солдатской казарме.
Ну, не то чтобы я совсем была святой невинностью, но делить постель с
совершенно незнакомым человеком, понятно, желанием не горела. Капитан же
Саша был молчалив, но деятелен. Как пушинку он поднял меня на руки и
положил на кровать, и тут из кармана его рубашки выпал листок. Я
машинально взяла его и прочла: «Home is the sailor, home from the sea,
and the hunter home from the hill”.
«Реквием» Стивенсона»- сказала я изумленно: »Откуда это у тебя? »
Капитан медленно поднял голову: »Ты что, английский знаешь?! » «Under
the wide and starry sky, dig the grave and let me lie. Glad did I live
and gladly die, and I laid me down with will…”- ответила я ему. «This be
the verse you grave for me: here he lies where he longed to be... ” –
прдолжил он, И мы в один голос прочли: «Home is the sailor, home from
the sea, and the hunter home from the hill”.
Это было как пароль. Саша даже китель надел и волосы пригладил.
О чем только мы с ним не говорила этой ночью! Читали стихи, пели песни,
просто болтали. Смотрели в окно на звезды, я ему пересказала свой диплом
по Гарсиа Лорке и он решил учить испанский.
Утром счастливая Алка виновато поглядывала на меня: бросила же ночью
одну, с незнакомым мужиком. А у меня не было сил на нее сердиться,
классный же парень оказался, родственная душа!
Мишка дисциплинированно позвонил в назначенный час и долго что-то
рассказывал. Подруга делала большие глаза, хихикала и наконец не
выдержала: «Сашка сказал, что ты в постели львица просто, вот уж не
ожидала от тебя! »
Бум! Нет, вот так БУ-УМ! Если вы читали «Алые паруса» и помните в момент
встречи Ассоль и капитана Грэя о «... счастье, сидевшем в ней пушистым
котенком... », так вот, этот пакостный мелкий хищник пинком вылетел с
насиженного было в моей душе места!
К вечернему свиданию я совершенно заледенела. Но поговорить нам в тот
день была не судьба: моего пьяного героя просто выволокли из машины, сам
идти он не мог. Не в лучшем состоянии он был и на следующий день.
Заговорщицки улыбающийся Мишка отбивался у Алки каждый день с точностью
кремлевских курантов и пару раз на заднем сиденье газика я видела
капитанову закинутую голову с закаченными глазами.
Потом их часть куда-то перевели. Так и закончился этот странный роман,
даже не начавшись.
Правда где-то через полгода бравый офицер прислал мне письмо. Что-то про
сложности выживания в мужском социуме.
С тех пор прошли годы, я уехала далеко. Алка моя соседка изредка мне
позванивает. Недавно она, смеясь, сообщила: «Помнишь Сашку майора?
Заходил на днях, спрашивал про тебя. Напились они с моим Мишкой, и он
все плакал и завещание твое какое-то вспоминал! »
«Реквием», Алла, «Реквием» Стивенсона:
Под небом просторным, в подлунном краю
Меня положите в могилу мою.
С улыбкою жил - и в последний приют
С улыбкой сойти я готов.
Камень могильный покройте строкой:
"Вот он покоен, искавший покой -
Моряк возвратился с моря домой,
И охотник вернулся с холмов".
( Пер. Д.Коваленин )