История №16507

Когда мой брат был маленьким и только начал разговаривать, мы всей
семьей решили записывать все его интересные выражения, потому как со
временем они забываются. Как, скажем, мои. Из моих до сих пор помнятся
только следующие. 1. Я очень любила сказку про курочку Рябу и часто ее
рассказывала. Часто, потому что об этом просили родители. Вместо
«курочка кудахчет» я говорила «Курочка куда хочет, куда хочет». В
процессе рассказа, да еще трехлетним ребенком с его смешной
артикуляцией, это заставляло народ ухохатываться. 2. Еще один шедевр: в
детском саду, помимо всего прочего, мы разучивали песенки. Так я пела
дома: «Половину калача музыка тундали». Родители долго не могли понять,
что значит тундали, пока не выяснили, что в оригинале это звучит как
«музыканту дали», ну а я, значит, в процессе распевки это так и
понимала: музыка – это ясно, ну а тундали – мало ли, что это значило для
меня, в детстве ведь так много непонятного.
Большинство из детских выражений брата забылось, конечно. Для того они и
находятся записанными. Но часть их запомнилась, а некоторыми мы и сейчас
пользуемся.

Ну вот скажем, одно из первых. Дысь. Попробуйте угадать, что это значит.
Не угадаете. Сися это значит. Уже начав разговаривать, брат продолжал
кормиться маминым молоком, до года и двух месяцев, кажется. Так он
говорил таким баском, а сам был как Карлсон, мужчинка средней
упитанности: «Мама, дай дысь».

Есть такой детский стишок, тычешь ребенку пальцем поочередно в лобик,
подбородок, в одну щечку, потом в другую и наконец в нос и
приговариваешь: «Шина, машина, шофер, кабина, бип». Карапузы почему-то
смеются вовсю в конце, когда касаешься их носа и говоришь протяжно:
«Би-ип». Наверно, из-за этого «шина, машина» братик (тогда 2-3-х лет) не
мог долго говорить «машина», а говорил «шимина». Автомобили очень любил,
на прогулке как завидит машину, радостно так сообщает: «Шимина! » Мы уж
так пытались его переучить. По слогам тоже. Сначала попробовали так.
Говорим по слогам: «Ма-ши-на». Он так же старательно и по слогам:
«Ши-ми-на». Сменили тактику. Пусть проговаривает каждый слог, повторя
егo за нами, а потом уже полностью слово.
Говорим:
- Толик, скажи «ма».
- Ма, - говорит он послушно.
- Ши, - произносим мы второй слог.
- Шимина! - радостно заканчивает он.
Так что, если соединить, вообще “машимина” получалась. Дальше “ши”, как
ни старались, не шло, так как “ши” он не говорил, сразу “шимина”.

На детском языке все болячки называются одним общим словом «вава». Это
если ссадина, царапина, ушиб. А наш Толик мог прийти и сказать: «Мама, у
меня головава». Вначале мы не понимали, что это значит. Если вава, то
где-то болит, но где. Пока он не показывал на голову. Голова у него
болела. Так мы с тех пор, если голова болит, говорим между собой: «У
меня головава».

Еще одно. Братик подходил и спрашивал: «Что делалаешь? ». Именно так, с
лишним «ла». Это слово у нас тоже вошло в обиход. Длинно получается, но
привыкли. Между собой по другому и не говорим.